Текст книги "Проклятие любви"

Автор книги: Тамара Лей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Пендери пристально вглядывался в лицо брата, но оно оставалось непроницаемым. Недовольно вздохнув, рыцарь уселся в кресло:

– Почему ты так думаешь?

Кристоф скрестил руки на груди.

– Наверно, потому, как они смотрят друг на друга… или как держатся за руки… – Юноша пожал плечами и улыбнулся, видя, как насторожился брат. – Но больше всего меня убедили в этом их поцелуи.

Максен чуть не подпрыгнул:

– Целовались?

– Да, в саду.

Рыцарь вскочил, готовый кинуться на поиски Торкво, но Кристоф загородил ему дорогу:

– Не лишай Элан единственного человека, способного держать ее в руках.

– И позволить ей еще пуще распускать свой язык?! – взревел Пендери-старший, не остерегаясь посторонних ушей. – К тому же пустят грязные сплетни.

– Один поцелуй вряд ли даст пищу для слухов.

– Это неприлично, – не сдавался Максен.

– Если, конечно, он не предложит ей руку и сердце.

Рыцарь недоверчиво прищурился:

– Ха, как же, предложит!

Кристоф усмехнулся:

– Я не думаю, я знаю.

– Откуда?

– Подслушал разговор.

– Выкладывай!

– Сэр Гай спросил у Элан, согласится ли она на то, чтобы он испросил у ее отца разрешение на их брак.

Пендери-старший молчал, а Кристоф добавил:

– Хорошая будет пара.

– Почему ты в этом так уверен?

– Не забывай, что наша сестра беременна, но не связана узами брака. Кто еще мог ей предложить руку и сердце, зная, что с ней произошло? Элан это будет угнетать до конца ее дней. Сэр Гай – достойный человек – добрый, честный и великодушный. Она носит под сердцем чужого ребенка, а он готов жениться на ней.

– Похоже, ты намного мудрее меня, маленький братец, – неохотно согласился с ним Максен.

Кристоф засиял, довольный похвалой. Затем, опустив глаза на шахматную доску, он взял фигуру и сделал ход.

– Я выиграл, – многозначительно произнес он, гордо взмахнув рукой.

Пендери усмехнулся:

– А кто проиграл?

– Мой соперник, конечно.

– Но ты же играл сам с собой?

Юноша взглянул на пустующее кресло, где полагалось бы сидеть противнику.

– Это только так кажется, – хмыкнул он.

В эту минуту Максен понял, как одиноко брату в огромном замке. Его от остальных отделяла пропасть не только из-за молодости, но и из-за хромоты, которая не позволяла упражняться с мечом. Вместо этого он углубился в изучение старинных фолиантов. Пендери-старшему захотелось как-то приблизиться к Кристофу, стать ему настоящим братом.

– Хочешь сразиться со мной?

Юноша сначала удивился, а потом обрадовался:

– Охотно.

Райна проснулась от смеха. Повернувшись, она хотела прижаться к возлюбленному, но его не было рядом, причем, видимо, давно, потому что постель была пугающе холодной. Тут до ее слуха опять донесся смех. Девушка сначала удивилась, но, поразмыслив, решила, что смех не должен казаться странным. Зимой обитатели замка коротали дни играя в шахматы, разгадывая шарады и просто беседуя, перемывая кости соседям. С приходом весны все оживились. Весна возвращала яркие краски, бодрила дух. Прислушавшись, Райна поняла, что смеялись Максен и Кристоф, но вскоре к их голосам присоединились и другие. Она села на постели, протирая глаза, склонила голову. Братья вновь захохотали, заглушая гул голосов.

Она проворно оделась и выскользнула в зал. В чем причина веселья, обуявшего сразу обоих братьев? У очага толпилось дюжины две рыцарей, которые, склонив головы, что-то разглядывали.

– Прошу прощения, – пробормотала саксонка, проталкиваясь сквозь толпу.

Пендери-старший поднял глаза и улыбнулся:

– Посмотри, что со мной сделал мой любимый братец!

Смутившись, она взглянула на шахматную доску, на возбужденное лицо Кристофа.

– Не понимаю.

Взяв ее за руку, рыцарь прижал к себе:

– Видишь, как разумно он поступил, – Максен пустился в подробное объяснение ходов, которые сделал брат, загнав в угол его короля.

Райна слушала краем уха. Ее переполняла радость при виде Максена и Кристофа, которые искренне наслаждались игрой, беседой и были похожи на родных братьев, а не на дальних родственников, коими всегда казались.

– Меня поделом проучили, – добродушно усмехался Максен.

Юноша не без лукавства предложил:

– Еще партию?

– Хочешь опять поставить меня на колени? – Пендери-старший покачал головой. – Не дважды же на дню, братец. Может, завтра?

– Кто-нибудь еще хочет? – оглядывая рыцарей, спросил юноша.

Охотников не нашлось, и обитатели замка стали расходиться. Заметив, что Кристоф огорчился, Максен поспешил его успокоить:

– Да они боятся тебя, вот и все.

Кристоф пожал плечами:

– Думаю, не беспричинно. Кроме всего прочего…

– Райна? – раздался тихий, мягкий голос. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Элан. Впервые норманнка обратилась к ней без ненависти и злости в голосе, и саксонку это удивило.

– Я хотела бы поговорить с тобой, – продолжала Элан.

Райна, бросив взгляд на братьев, поняла, что они так же удивлены, как и она.

– Сейчас?

– Если ты не хочешь, то можно потом.

– Хорошо, давай поговорим.

– Выйдем во двор, – предложила Пендери. Бросив вопросительный взгляд на Максена, Райна пошла за его сестрой во двор, где никто не смог бы их подслушать.

– Я хочу извиниться, – начала Элан.

– За что?

– За то, как я вела себя. Я злобна и невыносима.

– Простите, это так неожиданно. Я полагала, что моя судьба вас вовсе не заботит.

– Нет, конечно, – бросила Элан, но поспешно добавила, – но начинает заботить.

Райна подозрительно прищурилась:

– Разве так может быть?

– Ты упросила Максена, чтобы он позволил мне поговорить с сэром Гаем. Я весьма обязана тебе.

– И это все?

Элан нахмурилась:

– Думаю, ты не такая уж плохая. Ты хорошая хозяйка замка, и хотя ты неблагородного происхождения, но добра со слугами и сделала моего брата счастливым.

«Не очень вежливо, конечно, но все же мнение высказано», – подумала девушка, а вслух произнесла:

– Спасибо.

Пендери, похоже, была донельзя довольна собой.

– Вот и все, а сейчас я хочу спать.

Райна остановила ее, положив руку на плечо:

– Надеюсь, когда-нибудь мы станем друзьями.

– Друзьями? – Элан закусила губу. – Думаю, это возможно.

Райна хотела ответить, но помешал голос, который долетел из кухни: это кричала Лусилла. Похоже, с ужином не все ладно, и хозяйка, вздохнув, стала спускаться по лестнице.

– Хотя я и проиграл, но спросить тебя могу? – оставшись наедине с братом, сказал Максен.

– Слушаю.

– Ты хорошо знаешь травы, так?

– Гораздо лучше, чем оружие.

Пендери-старший не торопился начинать разговор. Он как бы взвешивал слова и наконец произнес:

– Есть ли снадобье, которое поможет женщине зачать?

– Зачем? – озабоченно спросил Кристоф, прищурив глаза.

– Райна все это время жила со мной, но до сих пор не забеременела.

Кристоф словно бы затаился, и брат догадался, что тот что-то скрывает:

– Что такое?

– Зачем тебе ребенок? – спросил юноша. – Она же просто твоя любовница.

– Говори! – взревел Пендери-старший.

Испуганный Кристоф умолк, но, собравшись с духом, признался:

– Я… Райна попросила дать ей снадобье, которое предохраняет от зачатия, и я ей дал.

Пендери-старший был на грани взрыва, но все же сумел подавить вспышку гнева:

– Почему ты не сказал мне?

– Я думал, ты не захочешь иметь незаконнорожденных детей, как, впрочем, и она.

Скрестив руки на груди, Максен боролся с прихлынувшей яростью:

– Ублюдки… Нет, я хочу законных детей.

– Они не могут быть без брака.

– Я и собирался жениться, если Райна забеременеет.

– А ты женишься на ней? – недоверчиво спросил Кристоф.

– Да.

– Но ты же постоянно говорил, что… – внезапно смысл слов дошел до Кристофа, и он замолчал. – А-а, понимаю.

– Конечно, ты же умный малый, – буркнул Максен, жалея, что открыл душу.

Глядя на брата, он, казалось, читал его мысли. Когда Кристоф заговорил, стало ясно, что он пришел к решению.

– У Райны скоро кончится запас снадобья, – заметил юноша. – Когда она придет ко мне, я заменю его чем-нибудь другим.

Рыцарь улыбнулся:

– Тогда я буду обязан тебе, братец.

– Договорились, – Кристоф повернулся и собирался уйти, но вдруг остановился, подошел к брату.

То, что произошло в следующее мгновение, потрясло Максена. Кристоф сжал его в объятиях и поспешно вышел из зала. Пендери-старший, остолбенев, долго смотрел ему вслед.

Глава 27

От Лиган шибало таким винным духом, что Райну потянуло на рвоту. Перейдя ей дорогу, она старалась идти ровнее, доплелась до комнаты Максена, села на полу, уронив голову на колени.

– Нет, – застонала саксонка, раскачиваясь из стороны в сторону. – Господи, не допусти этого.

Но было поздно. Она знала это еще утром, когда начатый день не принес облегчения. Значит, она понесла от Максена Пендери.

Тошнота, казалось, никогда не прекратится, но вот и она прошла. Вытирая капли пота на лбу, девушка оглядела комнату. Позволят ли ей родить ребенка здесь? А может, решат, что в покоях барона достойны появляться на свет лишь законные наследники? Эта мысль причинила столько же боли, сколько и сознание того, что она любит человека, который не любит ее.

Пытаясь сделать невозможное, то есть не думать о будущем ребенке, Райна поднялась. Ее рука непроизвольно коснулась живота, словно определяя срок. Очевидно, зачатию уже месяц. На дворе июнь, стало быть, ребенок родится в середине зимы.

Опустив руку, Райна покачала головой. Снадобье помогло лишь в первые несколько месяцев. Может, оно вовсе не действовало, а девушка просто не смогла зачать сразу. И тут Райну осенило – месяц назад у нее кончился запас корня, и она пошла к Кристофу. Неужели юноша неправильно приготовил снадобье?

Но что теперь об этом думать? В ней затеплилась новая жизнь, и ничего нельзя изменить. Осторожный внутренний голос нашептывал ей, что можно избавиться от беременности, но саксонка тут же отмела эти мысли и обхватила живот руками.

Шум за ширмой заставил девушку вздрогнуть. Раздался смех Элан, к которому присоединился оглушительный хохот Гая. Саксонка, погруженная в свои не очень веселые мысли, выглянула из-за ширмы. Элан и Гай стояли перед Максеном, который сидел на помосте. Когда Райна уходила из зала, там было полно людей. Теперь они куда-то таинственным образом исчезли.

– Что такое? – спросила она, подойдя к Элан.

Развеселившись, норманнка забыла о правилах приличия и ответила вместо брата.

– Он согласен, – радостно визжала она, указывая на бумажный свиток в руках Максена. – Мой отец согласен на наш брак.

Между Элан и Райной случались стычки, но заступничество саксонки установило мир и лад. Дружбой это не назовешь, скорее соглашением.

– Я рада за вас, – Райна смотрела то на Элан, то на Гая. – За вас обоих.

Рыцарь кивнул, а его невеста засияла еще больше.

– Пора готовиться к свадьбе, – заметил Максен.

– Нет! – взвизгнула Элан. – Не сейчас, когда я толстая, как свинья.

Брат молча смотрел на сестру:

– Что ты предлагаешь? Отложить свадьбу до рождения ребенка?

Та кивнула:

– Я не хочу сломя голову бежать под венец. Я желаю настоящего венчания, пышного праздника, красивого платья и стройной фигуры.

Максен подался вперед.

– Твое тщеславие вредно скажется на ребенке, – сухо возразил он, глядя на огромный живот. – Конечно, уже никого нельзя убедить, что ребенок Гая, а если венчание состоится немедленно – это дело другое.

– Но я не собираюсь растить его, – напомнила Элан.

– Даже если выйдешь замуж?

– Конечно, нет! Он мне достался не по доброй воле, и я не хочу нянчиться с ним, терзаясь воспоминаниями об ужасах того дня. Почему Гай должен мучиться?

– Ты его мать, Элан.

– Не по своей воле.

Максен взглянул на Гая.

– А что ты скажешь?

Рыцарь смутился и не спешил с ответом.

– Если бы Элан оставила ребенка, я принял бы его как родного, но она уже решила.

– Ясно? – высоко подняла голову сестра Максена. – Я уже решила!

Райна ощутила укол в сердце, ей стало жаль несчастного малютку, которого бросят на произвол судьбы. Ее чувство обострила собственная беременность. Может, этот малыш будет жить вместе с ее незаконнорожденным ребенком. Максена, видно, тоже покоробили слова сестры, но он сдержался:

– Хорошо, значит, свадьбу отложим. А теперь у меня много работы.

Элан и Гай быстро удалились, но Райна не нашла в себе сил уйти. Пендери-старший вел себя так, словно в зале он был один – положил перед собой лист бумаги и взял перо. Но не успел он обмакнуть его в чернильнице, как заметил саксонку и удивленно поднял брови.

«Почему я все еще здесь стою?» – сама себе удивлялась она. Подавив желание дотронуться до живота, Райна сжала кулаки и повернулась, чтобы уйти.

– Что такое, Райна?

Девушка бросила взгляд через плечо:

– Ничего. Я просто замешкалась.

Он ухмыльнулся, удивившись слову:

– Замешкалась?

Она пожала плечами:

– Устала, только и всего.

По лицу норманна пробежала тень:

– Ты перегружаешь себя работой?

– Нет, я… плохо спала.

– Что-то я не заметил.

– Ничего, – уверяла она, желая побыстрее уйти. Кто знает, может, он догадывается о зачатии?

– Надо лечь в постель и отдохнуть немного.

Сойдя с помоста, Райна направилась к выходу. Максен тихо встал и нагнал ее. Обняв за плечи, он прижал к себе и шепотом спросил:

– Ты ждешь ребенка, Райна?

Она растерялась – так неожиданно прозвучал его вопрос. Но она еще не смирилась с беременностью, не свыклась с мыслью, что скоро станет матерью. Надо ему ответить. Чем дольше молчишь, тем меньше тебе верят. Поэтому она повернулась к нему лицом и улыбнулась:

– Жду ребенка? Это станет ясно, когда не будет месячных.

– А у тебя они не перестали идти?

– Нет.

– Ты в этом уверена?

– Кто же лучше меня это знает? В прошлый раз они были довольно скудными, но все же были.

Максен тогда уехал из Этчевери. Его вызвали в Блэкстер, где он улаживал спор между мастером и рабочими. Он не мог сказать наверняка, лжет Райна или нет. Может, его желание завести ребенка стало навязчивой мыслью и он принимает пустую надежду за свершившееся. А что такое появилось в ее глазах – чувство вины или стыд, и почему так бьется жилка на шее? Может, она опять ему лжет…

Неохотно рыцарь убрал свои руки с ее плеч:

– Иди отдыхай.

Она уловила на его лице сомнение и пробормотала:

– Спасибо, милорд.

Она постаралась побыстрее удалиться и уже считала себя в безопасности, когда ее остановила просьба рыцаря:

– Если ты забеременеешь, Райна, скажешь мне!

Она собиралась уверить его, что непременно это сделает, но что-то в его лице заставило ее сказать иное. Боль, терзавшая сердце, вырвалась наружу:

– Зачем это тебе?

Он молчал, и Райна поняла, что сделала правильно, не рассказав о зачатии.

– Нужно, – наконец ответил он.

– Хорошо, скажу, – неохотно пообещала саксонка.

Максен так долго на нее смотрел, что у нее защемило сердце. Он вышел из зала. Что делать? Сказать правду и привязать себя к нему, став бесправной любовницей и матерью незаконнорожденного ребенка? Или лучше сбежать и родить дитя где-нибудь, чтобы никто не знал? Если уйти подальше, то можно объявить себя вдовой, и ребенок не будет носить позорного клейма. Но ведь Максен пустится в погоню…

Решив, что не стоит умирать раньше смерти, она отогнала мрачные мысли, подняла голову: «Что мне делать?». Сердце ответило: «Сказать правду!» Девушка опустила голову: «Знаю». Она не могла оставить Максена и поэтому вынуждена признаться. Но это будет завтра.

Глава 28

Летом обитатели замка были заняты делом. Урожай обещал быть богатым, так что зима будет сытной. Райна нашла, наконец, себе занятие. Сидя с Лиган и тремя саксонками, она пряла пряжу, сочетая эту работу с шутками и разговорами о прошедшей зиме, об урожае.

Зимой и весной жилось несладко, но никто не жаловался. Если бы не новый хозяин, то вряд ли удалось избежать голода. Все понимали это и были благодарны. Кто теперь захочет примкнуть к Эдвину?

С каждой новой победой Вильгельма над мятежниками все дальше уходили в прошлое времена англо-саксов. Удастся ли Эдвину вернуть их?

– Я насчитала больше дюжины, – сказала одна из женщин. – Трудная зима была… – саксонка хихикнула.

– Дюжину? – очнулась от задумчивости Райна.

– Даже больше.

– Что больше? – недоуменно спросила она.

– Да беременных. Ты что спишь?

Она улыбнулась, подавив желание прикоснуться к животу (пока еще незаметно!), и вновь взялась за пряжу. Каждый день собиралась она сказать правду Максену, но никак не могла решиться. С тех пор, как он спросил о здоровье, прошло две недели. Вздохнув, девушка дала себе слово, что сегодня вечером признается. Пусть он покричит, пусть разозлится, она все это перенесет.

Примирясь с мыслью о неизбежном раздоре, саксонка вступила с женщинами в разговор, который был прерван через несколько минут громким и бесцеремонным возгласом.

– Думаешь, венок из цветов… или слишком много? – громко спросила Элан.

Никто не слышал ее шагов, и от неожиданности две женщины выронили веретена из рук. Нагнувшись, Райна подняла веретено, стараясь подавить вспыхнувшее раздражение:

– Слишком много для чего, леди Элан?

– Для моей свадьбы, конечно. О чем я еще могу говорить?

Да, о чем еще? Вздохнув, Райна потерла нить, зажатую пальцами.

– Венок из цветов будет выглядеть чудесно, – рассеянно сказала она, принимаясь за пряжу.

Встав возле нее, Элан вынудила Райну поднять глаза.

– Тебе все равно, да? – дрожащим голосом спросила Элан.

Райна подавила вздох и выпрямилась:

– Нет, почему? Из каких цветов вы хотите сделать венок?

Норманнка, довольная, улыбнулась:

– Думаю, из фиалок.

– Чудесно.

– Или из роз.

– Я люблю розы.

Элан настаивала:

– А какие тебе нравятся больше?

– Мне – фиалки, но с вашим цветом лица вам больше подойдут розы. А что говорит сэр Гай?

Элан пожала плечами:

– Не знаю, я хотела у него спросить, но его нигде нет.

– Он и Максен в деревне. Прогуливаются.

– Что ты хочешь этим сказать – «прогуливаются»?

Лиган хихикнула, а Райна спокойно пояснила:

– Занимаются хозяйством.

– Как скучно, – пробормотала сестра Максена. – Смертельно скучно.

– Но нужно.

– Да, тебе видней, наверно.

Иногда – правда редко – Элан казалась взрослой, уже достаточно пожившей и много повидавшей женщиной, но сегодня она напоминала ребенка. Как мог сэр Гай влюбиться в нее? Элан ведет себя пристойно в его присутствии, но он же видел, как она бесцеремонна с другими.

«Любовь – она загадочная, странная, – размышляла Райна, забыв на мгновение Торкво и Элан и обратившись к себе и Максену и к своему будущему дитя. – Любовь – загадка и боль».

В ее мысли ворвался голос Элан.

– Мне нужна ткань для свадебного платья, – и пощупала полотно, лежавшее у ног Райны.

– А какого цвета?

– Не знаю пока, но этот меня устраивает.

Раздался смешок, но на этот раз смеялась не Лиган. Райна взглянула на Элан:

– Вы, конечно, умеете прясть?

– Да, но боюсь, не так ловко, как ты.

Райна решила, что ей лучше предложить свои услуги, не дожидаясь, когда попросит об этом Элан. Для свадебного платья нужно постараться.

– Я научу вас.

Элан как-то сникла.

– Ты же видишь – я беременна.

– Да, такой живот трудно не заметить! – подала голос Лиган. Саксонки засмеялись, прикрывая рты ладонями.

– Почему ты… ты… – разозлилась Элан. – Ты неблагодарная саксонка…

– Хватит, – вмешалась Райна.

Вскочив, она усадила сестру Максена на свой стул и сунула в руки ей веретено:

– Держите его вот так.

Оглянувшись, Элан хотела было встать, но Райна удержала ее на месте.

– Я не могу терять время на какую-то пряжу, – запротестовала норманнка.

– Разве вы не хотите хорошего свадебного наряда? – спросила Райна, задев ее тщеславие.

Та хотела возразить, но, подумав, неохотно кивнула:

– У меня будет чудесное свадебное платье.

– Так не стоит терять времени.

Райна стала показывать, как что нужно делать.

Женщины вполглаза следили за своей пряжей, вполглаза – за Райной и Элан. Норманнка оказалась способной ученицей и неплохой собеседницей. Она охотно вступила в разговор с саксонками и даже смеялась. Веселье прервало появление Кристофа.

– Прибыл король, – известил юноша.

Он тяжело дышал и был встревожен.

Райна оказалась самой сообразительной. С пылающим лицом она поднялась и спросила, втайне надеясь, что ошиблась:

– Прибыл? Кристоф кивнул:

– И с большим войском, которое растянулось от стен замка до леса. Воины, миледи, тысячи воинов.

Итак, ударил час Максена. Весна уже прошла, в душе девушки теплилась и постепенно крепла надежда, что за ним не приедут. Райна почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и оперлась на прялку.

– Нет, – прошептала она, закрывая глаза.

– Вам нужно сесть, – участливо посоветовал юноша, беря ее под руку, иначе бы девушка упала.

Открыв глаза, саксонка заглянула в его тревожное лицо. Она отвела упавшую на него прядь, не осознавая что делает.

– Я себя хорошо чувствую, просто немного…

– Ты напугана, – вмешалась Элан.

Она подошла к Райне и положила ей на плечо руку.

Неожиданный жест вызвал у саксонки слезы.

– Да, – призналась она, – я боюсь за Максена.

– Не надо бояться, Райна, – успокаивал ее юноша, хотя сам дрожал от страха. – Ему нужен не твой страх, а сила.

– Хорошо, он не увидит моих слез, – сказала она. – А теперь надо как следует встретить Виль… нашего короля, – поправила она себя, – идите в зал.

– Убери пряжу, – приказала Райна одной из женщин, – предупреди Лусиллу и Милдред, что у нас гости, – приказала она другой, – передайте слугам, чтобы расставили столы, – сказала третьей, – а ты накрывай столы скатертями, – попросила саксонка Лиган.

Проходившему слуге Райна крикнула:

– Пошлите за виночерпием, пусть наполнит кувшины вином и элем.

– А мне что делать? – неожиданно спросила Элан.

Райна хотела было отдать ей приказание, но, взглянув в ее лицо, придержала язык:

– У меня есть травы, которые следует разбросать по полу – надо было бы это сделать раньше, но помешали другие заботы. Вы можете это сделать?

– Конечно.

«Какое странное создание», – подумала Райна, которой в этот миг норманнка очень понравилась.

– Я могу чем-нибудь помочь, – сказал Кристоф, – но Максен велел возвращаться к нему.

Райна кивнула:

– Можете успокоить его. Скажите, что мы встретим… короля как подобает.

Юноша улыбнулся и, прихрамывая, поспешил к выходу.

Успокаивая себя, Райна направилась в комнату Максена, понимая, что если король останется на ночь, то ему достанется лучшее место и лучшая постель, принадлежащая хозяину. Белье надо сменить, с мебели стереть пыль, вымыть таз.

Вот он – незаконнорожденный король Англии, бывший герцог Нормандии Вильгельм. Ублюдок, как за спиной называли его. Это он залил кровью ее землю. Саксы говорят, что в реках до сих пор течет красная вода. От этой мысли девушку бросило в дрожь.

Очнувшись, она взглянула на стоявшую рядом Элан. Та, нервничая, смотрела на человека, ставшего причиной этого страха и дрожи. Странно, но у короля, известного своей жестокостью, было очень милое, доброе лицо.

– Ага, теперь я собственными глазами увидел причину, которая заставила тебя засесть в Этчевери, – добродушно заговорил Вильгельм, подмигнув Максену и одобрительно оглядев Райну с головы до ног.

– Мой король, позвольте мне представить леди Райну Этчевери, – рыцарь старался говорить твердо, но дрожащий голос выдавал его волнение.

– Леди, а?

– Да, – ответил Пендери. – Леди Райна ведет хозяйство.

Девушка поежилась, чувствуя себя явно не в своей тарелке – она хозяйка замка, но не супруга лорда. Конечно, Максен может называть ее «леди», но она пока его любовница с фальшивым титулом. Король был хорошо воспитан и ничего не сказал вслух, а глаза его говорили, что он знает правду.

– Я ваш король, – обратился к ней Вильгельм.

Она молча на него смотрела. Он побагровел и, повысив голос, повторил:

– Я король Англии Вильгельм.

Саксонка хотела было ответить резкостью, но лишь сжала губы. Украдкой взглянув на Максена, она уловила уверенность в его глазах и еще что-то, не до конца ей понятное.

– У вас нет колен, женщина? – король глядел на нее сверху вниз.

Таким завидным ростом могли похвастаться только двое в зале: Максен и пожилой человек, стоящий рядом с ним.

– Ну?! – рявкнул Вильгельм, и все, затаив дыхание, гадали, каким будет наказание за дерзость.

«Господи, должна ли я преклонить колени перед этим чудовищем? – растерянно думала девушка. – Я бы лучше плюнула ему в лицо, плясала бы на его могиле, отправила бы к дьяволу…»

Элан толкнула ее локтем, и, оглянувшись, Райна заметила, что норманнка уже стояла на коленях. «Только ради Максена», – решила она и, подняв юбки, последовала примеру Элан. Склонив голову, девушка ждала, когда ей прикажут подняться, но король молчал.

Подойдя, он поднял ее подбородок. Райне показалось, что рост у него увеличился вдвое.

– Саксонка до мозга костей, – неожиданно пробасил король, заглянув ей в глаза и увидев там презрение.

Девушка посмотрела на Максена – тому было явно не по себе.

«Все ради него», – напомнила Райна.

– Я настоящая саксонка, ваше величество, – сумела выдавить она из себя, – но я верна вам.

Вильгельм не улыбнулся, но вздохнул с облегчением, его лицо по-прежнему оставалось каменным, а взгляд – суровым. Прошло несколько томительных минут, и губы короля растянулись в улыбке.

– Хорошо, что она уважает хоть одного норманна, – сказал он, глядя на Максена. – Должно быть, ты доставляешь ей много удовольствия.

В зале грохнул хохот. Лишь Максен натянуто улыбнулся. Побагровев от стыда, Райна хотела отвести руку короля, еще державшую ее подбородок, но не осмелилась, зная, что после этого ей несдобровать.

Отсмеявшись, Вильгельм снова обратился к ней:

– Ты скоро начнешь уважать меня, Райна Этчевери, а может, даже и любить.

Она искала достойный ответ, но тут король велел женщинам подняться.

Пытаясь сохранить хоть видимость достоинства, Элан поднялась с колен и, поправив юбки, обойдя Максена, подошла к пожилому норманну.

– Отец…

– Дочь…

Райна едва не упала на короля. Как же она слепа! Этот пожилой человек имел такое же телосложение, как и Максен, похожие черты лица, только слегка измененные временем – широкоплечий, темноволосый, но густая шевелюра Пендери-старшего была щедро посыпана серебром. Если бы не двадцатилетняя разница в возрасте, он вполне мог сойти за близнеца Максена.

– А теперь отведаем угощения, – король направился к столу.

Райна знала, что монарх занимает самое высокое место, но то, что он сел там, где обычно сидел Максен, почему-то больно задело ее.

Вот так он занял место короля Гарольда…

– Мне нравится эта шея, – прошептал ей на ухо Максен, проведя пальцем по ее горлу. – Прошу, не наседай на короля, а то мне придется вылезать из кожи, заглаживая провинность.

У нее словно камень скатился с сердца. Она улыбнулась.

– Вот и хорошо. А ты не можешь улыбнуться моему отцу?

Она посмотрела на человека, который как раз перевел взгляд с Элан на нее. В его глазах светилось неодобрение. Наверно, потому, что он знал, кто она в замке, и ненавидел ее за это.

Рыцарь, очевидно, почувствовал настроение отца и счел нужным представить ему саксонку.

– Отец, это Райна Этчевери. – Затем посмотрел на девушку. – Мой отец, барон Пендери.

Она учтиво поклонилась, но старый барон остался неподвижен, и выражение его лица ничуть не изменилось.

– Я недоволен, – буркнул старик, взглянув на сына.

– Я вовсе не старался доставить тебе удовольствие, – ответил рыцарь, словно не замечая родительского гнева.

Положив руку на плечо Райне, он пошел с ней к помосту, где сидел король.

– Твоему отцу я не понравилась, – прошептала она.

– Его одобрение меня больше не волнует. Если ты ему не понравилась, то это его дело.

Ей было не по себе, когда она садилась рядом с ним. Обед показался девушке испытанием сродни прогулке по иголкам… раскаленным иголкам. Выпивая кубок за кубком, Вильгельм пришел в хорошее расположение духа. За два часа, прошедших с начала пира, Райна прониклась уважением к этому человеку. Нет… девушка была очарована умом и обаянием проклятого, как ей прежде казалось, короля.

Когда обед подошел к концу, вокруг Вильгельма собрались рыцари для обсуждения каких-то вопросов, которые тот оставил на десерт. Король забыл про шутки и говорил сухо и деловито. Перед рыцарями предстал уже не весельчак, душа общества, а суровый властелин.

Как и предполагала Райна, ее и Элан выпроводили из зала, и они сидели в комнате Максена. Удивительно, но никто этому не воспрепятствовал. Там можно было подслушать разговор. Вероятно, ей удастся узнать причину появления войска в Этчевери. Впрочем, ей казалось, это она уже знает.

Она прекрасно понимала, что стоять около ширмы и подслушивать при Элан некрасиво, но девушка все же пошла на это.

– Я слышал, что противник находится к северу от Этчевери, – раздался басовитый голос Вильгельма. – Один день езды.

– Он говорит об Эдвине? – осведомилась Элан.

Саксонка повернула голову, увидела стоящую рядом норманнку и вздохнула с облегчением – значит, та не находит в ее поступке ничего плохого. Что поделаешь, женское любопытство – порок.

– Да, думаю, о нем, – подтвердила Райна.

Хотя другие упоминали о Харволфсоне не иначе как о «волке», Вильгельм не употреблял это устрашающее прозвище.

– Говорят, он готовится к тому, что называет «последней битвой», – продолжал король. – И через две недели намерен напасть на Лондон.

Рыцари взволнованно зашумели.

– Но не он, а я нападу на него, – твердо произнес Вильгельм. – Утром мы двинемся в путь, а через день его кровь окропит землю, как когда-то кровь Гарольда.

Райна вздрогнула, а Элан сморщила свой прелестный носик.

– Максен Пендери, ты готов выступить со мной?

«Как будто у него есть выбор?» – подумала саксонка, ощутив, как тревожно забилось сердце.

– Я и мои люди, – ответил рыцарь, – выступят вместе с вами, милорд.

– Гай? – едва не задохнулась Элан и, схватив руку Райны, трясла ее до тех пор, пока саксонка не посмотрела на нее. – Он не может говорить о Гае? – умоляюще спрашивала она побледнев.

Ничем утешить ее нельзя, а ложь обнаружится утром, поэтому Райне ничего не оставалось делать, как кивнуть.

– Возможно, ты ошибаешься, Элан, потому что Гай – правая рука Максена, самый уважаемый здесь человек.

И тут ей пришлось броситься на помощь норманнке, которая грузно осела на пол.

– Элан.

Девушка закатила глаза и, как сноп, упала на ее руки.

– Ох, Элан! – застонала Райна. – И почему ты такая слабенькая!

Держать на руках ее было тяжело, и Райна опустилась с ней на пол, положив ее голову себе на колени.

– Господи, приди же в себя!

Через несколько минут норманнка открыла глаза.

– Боже, скажи мне, что это неправда…

– Прости, но я не могу, – огорченно прошептала Райна.

Глаза Пендери затуманились слезами:

– Я никогда никого не любила до Гая. Я не могу потерять его.

Можно подумать, Райна мечтала потерять Максена!

– Знаю, – проговорила она, отбрасывая прядь с мокрого лба норманнки. – Но мы должны быть сильными и верить.

– Как я могу? Я так ослабла из-за беременности, что у меня даже не хватает сил пережить день.

Девушка прижала ладонь к животу: