Текст книги "Жена на час: вампиров просьба не беспокоить! (СИ)"

Автор книги: Тамара Ключинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2.2

– Вы когда-нибудь читали эту книгу либо возможно слышали эту историю? – со вселенской печалью на лице граф протянул мне лежащую на столе книгу, пролистав которую, я с удивлением подняла на него глаза.

Это была всем известная сказка о красавице и чудовище, слегка переиначенная на новый лад – заколдованное чудовище было не в звериной ипостаси, а в вампирской, и попадала главная героиня в его замок с помощью чародейского кольца и заклинания, указанного в книге, искренне захотев спасти несчастного главного героя, расколдовать его и выйти за него замуж. А дальше все, как по канону – Она попадает в мрачный волшебный замок с оживающими предметами, а главный герой – нелюдимый одинокий вампир, который постепенно влюбляется в нее, ведь поцелуй истинной любви, конечно же, разрушил его проклятье. В конце он превращается в прекрасного принца, пышная свадьба, и живут они долго и счастливо.

– А теперь наденьте это кольцо, подумайте о том, как бы Вам хотелось расколдовать главного героя и выйти замуж, – он указал на украшение, лежащее на столе, – и произнесите заклинание из этой книги, которое, я уверен, Вы видели.

Я снова начала подозревать, что это все же розыгрыш, но его лицо было максимально серьезным, поэтому, не решившись на споры и возмущения, просто сделала так, как он попросил. Мысленно удивляясь абсурдности происходящего, я надела кольцо на палец и прочитала указанную строчку в книге, после чего вопросительно подняла глаза на своего, мягко говоря, странного начальника.

– Светлана, пожалуйста, – с нажимом попросил он, пристально посмотрев мне прямо в глаза, – подумайте о главном герое, я обещаю все объяснить сразу после того, как Вы в точности выполните мою просьбу.

Пришлось добросовестно вспоминать соответствующие сцены из известного мультфильма и представлять себя в знаменитом желтом платье и в главной роли, вновь параллельно зачитывая мудреные слова из книги. Как только я произнесла последнюю букву из заклинания, вокруг закружился сильный ветер, все потемнело, затем вспыхнуло ослепительно-голубым, и еще через мгновение я оказалась стоящей на аллее перед крыльцом особняка с книгой в руках.

Сказать, что я была в шоке – не сказать ничего. Я просто о…описать не могу свои эмоции, мягко говоря! Впав в ступор, открывая и закрывая рот, я понимала одно – то, что сейчас произошло, выходит за пределы законов знакомой мне физики.

Дверь в особняк открылась, и ко мне вышел Александр. Он грустно улыбнулся и, подставив локоть, предложил вернуться в кабинет, невозмутимо-спокойный, как будто сейчас не произошло ничего особенного.

– Как такое возможно? – только и смогла я выговорить, не в силах сдвинуться с места.

– Светлана, прошу, пойдемте… – вздохнул он, – нам однозначно будет удобнее расположиться в кабинете.

Пока я боролась с желанием незаметно себя ущипнуть, потрогать землю да хоть что-нибудь сделать, чтобы убедиться в реальности окружающего мира, он флегматично и терпеливо стоял, ожидая от меня адекватности. В закатных лучах его глаза казались еще более яркими, притягивающими взгляд, и я невольно засмотрелась, зависнув еще больше. «У них тут что, мода на цветные линзы?» – вяло мелькнула мысль, на фоне прочих потрясений показавшаяся мне слишком разумной. Наконец, я собрала остатки своих нервных клеток в кучу и, механически перебирая ногами, позволила увести себя обратно в кабинет. В голове совершенно не хотела укладываться сама возможность происходящего, и я, рухнув в кресло, беспомощно посмотрела на него, вглядываясь в его грустные зеленые глаза.

– Эта книга про меня, – устало пояснил он, – мои друзья, скажем так, решили надо мной подшутить. И издали эту книгу, распространив ее среди людей. А также создали артефакты в виде колец-телепортов, которые переносят девушек, произносящих заклинание, прямо на аллею перед крыльцом Дома. Конечно, когда я узнал об этом, то отправил охотников, чтобы они изъяли все экземпляры книги и тем более все кольца. Но около десятка колец они изъять не смогли. За последнее время здесь побывали уже четыре девушки. Я не буду жаловаться, но скажем так, прятаться в собственном доме от столь назойливых гостей – опыт для меня новый и достаточно неприятный… Отказать в гостеприимстве я не могу, это неприемлемо и бросит тень на репутацию. По подсчетам моих аналитиков в течение года должны прибыть оставшиеся. Я хочу, чтобы Вы взяли их на себя. Вы ведь тоже человек? Значит должны понимать, как они мыслят и что-то придумать, чтобы эти девицы сами захотели покинуть Дом. В таком случае кольцо перенесет их обратно. У Вас только одна задача – чтобы подобные назойливые гостьи в моем Доме меня больше не беспокоили.

Чем дольше я слушала его объяснения, тем больше была близка к обмороку. «То есть это прямо как в книжках про попаданок? Настоящая магия? И что значит «Вы ведь тоже человек»? Он что, реальный граф да еще и вампир? То есть на собеседовании вопрос про вампиров был не шуткой? Интересно, а он проклятый, как в книжке, или живой и самый настоящий вампир? А вампира вообще можно считать живым, если он вот сидит передо мной и, кажется, даже дышит?» – разрозненные мысли хаотично атаковали мой разум, – «Слишком много потрясений для одного вечера…». Наконец, я заметила, что он пристально смотрит на меня и молчит. И кажется, ждет какой-то реакции. Но, как на зло, нормальных идей в моей голове совершенно не было.

– Прошу прощения, возможно, мой вопрос покажется нетактичным, но… правильно ли я поняла сейчас… Вы действительно вампир? И магия существует? – пропищала я и даже дыхание затаила, но он лишь молча кивнул в ответ. Как кивают на вопрос из серии «будете ли Вы чай». Я была настолько в шоке, что не нашлась, что сказать.

– В Вашем мире вампиров истребили примерно в пятнадцатом-шестнадцатом веках, насколько мне известно. В моем мире история шла почти тем же путем за исключением того, что вампиры основали сильные кланы и по сей день пользуются почетом и уважением. Мы на территории современной России, у нас столица – Санкт-Петербург. У власти по-прежнему Романовы, – скучающим голосом он провел краткий экскурс в историю этого мира, – если Вы захотите узнать больше об истории этого мира – библиотека особняка в Вашем распоряжении.

– По…понятно… – я все силы прикладывала к тому, чтобы удержать на месте челюсть, порывающуюся упасть на пол и так там и остаться.

– Ах, да. Еще кое-что: когда будут приходить гости, в том числе те самые друзья, которые решились на этот, гхм… милый розыгрыш, я представлю Вас как свою Пару. Для пресечения навязывания мне девиц и укрепления репутации, уровень которой упал на пятнадцать процентов из-за этого, – и он брезгливо указал на ни в чем не повинную книгу и продолжил, – слугам Вы также будете представлены в качестве будущей Хозяйки Дома. Ваше слово будет иметь такой же вес, как мое. Ваши приказы могу отменить только лично я. О выполнении своих обязанностей Вы будете докладывать лично мне, только наедине и только в этом кабинете – он защищен от прослушивания. О нашем контракте известно исключительно Вам, мне и моему секретарю. Сразу подчеркну, что наши отношения будут сугубо деловыми, чтобы Вы не испытывали иллюзорных ожиданий. Прямо сейчас Вы еще можете отказаться. Мы расторгнем контракт, я верну Вас домой, и Вы забудете обо всем, что видели, – блеснул он неоновой зеленью глаз, – что скажете?

Я посмотрела на кольцо, на этого потрясающего в своей мрачной грусти мужчину, и сама от себя не ожидая, взяла и согласилась ему помочь. Интересно же. Да и жалко его стало. Девицы ведь, если сильно замуж хотят, и не такие крепости штурмуют. А что вампир, ну, так у каждого свои недостатки… да и не детей же мне с ним крестить, в самом деле…

– В таком случае, позвольте предложить Вам стать моей Парой и Хозяйкой этого Дома на ближайшие двенадцать месяцев, – торжественно произнес он, вынося в лакированной резной шкатулке изящные браслеты, – это помолвочные браслеты, сейчас мы обменяемся ими. Через год Ваш браслет потеряет силу и его можно будет легко снять. Как только Вы его снимите, он окажется в этой шкатулке, поэтому можете не переживать о его сохранности.

– Я согласна, – хрипло прошептала я, потеряв от волнения голос.

Так я из жены на час я переквалифицировалась в фиктивную невесту вампира. Интересно, это можно считать за карьерный рост?

Глава 3.1

Если бы мне пару лет назад сказали, что я буду репетировать поклон невесты в собственном будуаре перед зеркалом в позолоченной рамке, а за моей спиной будет стоять семьсотлетняя вампирша с указкой и лицом, как у рассерженной совы – я бы послала этого человека проверяться у нарколога. Или психиатра. Но сейчас… Сейчас я пыталась не задохнуться в корсете, который, кажется, сшили для талии размером с бутылочное горлышко.

А все потому, что Александр решил, что должен представить меня в качестве своей Пары, как это принято в их кругах – торжественный прием, бал в мою честь, ведь иначе его репутация еще больше снизится. И если подготовка особняка к приему была несложной благодаря вышколенности слуг и отменной работе управляющего, то подготовка меня к балу стала тем еще испытанием.

– Колено ниже, дитя! – шипела госпожа Лукреция и трясла своей головой, буквально рискуя потерять свой белоснежный парик с прической в несколько ярусов. При этом она с такой силой тыкала указкой в мою спину, что я чуть не врезалась лбом в зеркало. – Вы кланяетесь будущему супругу, а не поднимаете кошелек на бульварной мостовой!

– Может, он оценит современный подход? – пробормотала я, пытаясь разогнуться. Корсет ответил резкой болью в ребрах, будто невидимый осьминог решил поиграть в твист с моими внутренностями.

Ответом стал многочасовой монолог о «благородных традициях», прерванный только когда я согнулась настолько низко в поклоне, что не удержала равновесие и упала. Пока госпожа Лукреция, недовольно рыча, поднимала меня, в дверь постучали.

– Войдите! – закряхтела я так, будто это мне семьсот лет.

В комнату вплыла моя личная горничная Елена. Она держала в руках мою любимую домашнюю футболку с надписью «Кофе, книги и игнор», которая теперь шипела и извивалась, как рассерженная кошка. Побочным эффектом от моего переезда стало то, что мои самые любимые вещи внезапно ожили. Александр объяснил это тем, что я вложила в них частичку своей души, а магические эманации, пронизывающие Дом, помогли их оживить. Так, футболка и пижамка создали коалицию против некоторых новых предметов одежды. А любимые духи и заколка для волос оказались теми еще сплетниками и прирожденными шпионками – они слушали разговоры горничных, а потом пересказывали мне. Собственно, так я узнала, что Евгений уже давно влюблен в Елену, а у дворецкого на голове какой-то раритетный парик, которым он невероятно гордится. Зачем мне эта информация, я не знала, но приняла к сведению.

За эти дни я настолько устала удивляться всем этим магическим штучкам, что, видимо, сработал какой-то психологический защитный механизм, не дающий мне окончательно сойти с ума – каждый раз я просто говорила себе «Ну, а чего ты ждала, если на собеседовании тебя всерьез спрашивали про вампиров?». Ну и плюс я не безосновательно полагала, что эти два товарища – мой босс и его секретарь, как-то магически на меня воздействовали, потому что иначе я не никак могла объяснить своей слишком спокойной реакции на происходящее вокруг меня безумие…

– Ваш гардероб возмущен, – без тени эмоций произнесла горничная, – он требует, цитата: «вернуть его в цивилизацию или хотя бы выбросить эти дурацкие панталоны».

– Передай, что я согласна на перемирие, – вздохнула я, – и… эм… принеси мне что-нибудь съедобного.

Уходя, Елена исполнила идеальный книксен, а госпожа Лукреция закатила глаза так, что, казалось, что еще немного, и они бы сделали полный оборот вокруг собственной оси.

– «Эм»? – ехидно передразнила она, – Вы должны говорить: «Накрой чайный стол на две персоны в моей гостиной».

Я лишь вздохнула. Госпожа Лукреция сопровождала меня вот уже месяц от рассвета и до заката, комментируя каждое мое слово, каждый мой жест и заставляя бесконечно репетировать поклоны и реверансы, параллельно разучивая со мной иерархию и генеалогию местных титулованных родов. Потому что до того самого приема для «малого круга» на сто персон оставалось всего лишь около пятидесяти дней.

Когда, спустя еще несколько часов тренировки, она милосердно позволила мне снять это пыточное орудие, по недоразумению называемое платьем, чтобы переодеться в почти такое же платье для совместного ужина с графом, я смогла, наконец, хотя бы пару минут подышать полной грудью, пытаясь унять дрожь в ногах и делая вид, что выбираю наряд. Сама же я тихонько гладила кончиками пальцев платье, сшитое для предстоящего торжества. От одного его вида у меня трепетало сердечко, а если бы его увидела Барби, она заплакала бы от зависти: тончайший шелк глубокого темно-красного цвета, расшитый рубинами и украшенный черным кружевом, создающим узоры, похожие одновременно на древние заклинания и инструкцию по сборке известной шведской мебели на арабском языке.

К сожалению, брючный костюм, отныне объявленный домашней одеждой, чтобы отвоевать который, я всерьез угрожала нажаловаться Александру, был под запретом – мне было необходимо научиться выживать без кислорода, – в том смысле, что у меня было слишком мало времени, чтобы привыкнуть к корсетам. Вот после приема я планировала обзавестись свободными мягкими платьями и дополнительными брючными костюмами, но для этого нужно пережить торжество. Остальные же мои нынешние наряды были сшиты по местной аристократической моде, поэтому я совершенно не видела разницы, в чем ужинать.

– Ну, попробуем, – вздохнула я, и вытащила наугад светло-голубое платье, подходящее под цвет моих глаз.

– За что мне такое наказание? Неужели ты не видишь, что это утреннее платье? Ты собираешься на ужин, дитя, – схватилась за сердце госпожа Лукреция. До сих пор, кстати, не выяснила, что у вампиров с сердцем – есть ли вообще оно, бьется ли? А то вдруг она от аритмии какой-нибудь страдает, а я думаю, что это от излишнего драматизма она эффектные позы принимает каждый раз…

– А как насчет этого платья? – выбираю темно-синее в пол, и, судя по реакции, на этот раз угадала.

Через десять минут, когда корсет на спине затянулся с помощью магической ленты, я осознала одну очень логичную вещь: вампирская мода создана не для тех, кто дышит. Я смотрела в зеркало и чувствовала себя картиной – красивой, в золотой рамке, но немножко неживой.

«Ну что ж, – флегматично рассуждала я по пути в столовую, – если уж быть фиктивной невестой, то с шиком. Задохнусь – так господин начальник воскресит, удобно же».

Глава 3.2

Этот день настал. Сколько часов тренировок для оттачивания правильных приветствий и заучивания в лицо всех важных гостей я убила, кто бы знал. Мне эти портреты даже сниться начали. А столовый этикет? Вот зачем этим аристократам столько вилок? Иногда у меня настолько пухла голова, что я буквально сбегала от госпожи Лукреции к управляющему, чтобы проконтролировать какие-нибудь мелочи – начиная от оформления цветочными композициями бальной залы и парадного входа и заканчивая подбором меню для фуршета.

Единственным приятным занятием в этой подготовке были маски, массажи, обертывания и прочие женские радости. Я и раньше любила себя побаловать походами в спа-салон, но здесь это было на каком-то невероятно роскошном уровне. Понятия не имею, что входило в состав всех этих масок, масел и кремов, но моя кожа и фигура уже через пару месяцев выглядели лучше, чем в студенческие годы. Я смотрела на себя в зеркало, прикасалась кончиками пальцев к лицу и каждый раз ловила себя на мысли, что хотя бы ради этого уже стоило сюда трудоустроиться.

И вот я стою у парадной лестницы Дома графа Лунодворского в своем потрясающем пышном платье, в бальных перчатках и с элегантной высокой прической, задумчиво любуясь алыми бликами на стенах от хрустальной люстры, чувствуя себя практически диснеевской принцессой. Только вот вокруг совсем не Дисней… Александр в успокаивающем жесте накрыл ладонью мою руку, лежащую у него на локте, и прошептал:

– Сегодня Ваш образ затмил даже звезды, madame. Пока на Вас эти рубины, никто не догадается, что Вы человек, не переживайте, они надежно скрывают человеческие эманации и защищают от любого ментального воздействия.

– Благодарю Вас, – я понимаю, что он хотел меня подбодрить, но легче как-то не стало. И с чего бы, интересно… Хотя зачарованные рубины и в колье на шее, и в кольце, и в прическе, после его слов я запаниковала только сильнее. А вдруг чары не сработают, и что тогда?

Из ночной тени, окутавшей парадный вход, стали появляться первые гости. Кто-то был молод, кто-то был стар, кто-то пришел один, а кто-то целыми семьями. Но их всех объединяло одно – они были вампирами. Яркая зелень их глаз стала настолько привычной, что уже не привлекала мое внимание, как в первые дни.

Они подходили, выражали свое почтение, кто-то искренне, кто-то не слишком, и растворялись в открытых дверях бальной залы.

И вот, наконец, все гости прибыли, и в гробовой тишине мы с Александром вышли к ним. Десятки пар сверкающих глаз впились в нашу пару. Проводив меня к специальным креслам Хозяев Дома, больше похожим на королевские троны, Александр развернулся к гостям и громогласно объявил своим низким бархатистым голосом:

– Приветствую мою Пару и Хозяйку этого Дома! – и первый поклонился мне.

Весь зал склонился в едином порыве – изящные реверансы, выверенные поклоны… Госпожа Лукреция готовила меня к этому, но дыхание все же перехватило. Теперь мой выход:

– Приветствую мою Пару и Хозяина этого Дома, – и делаю самый лучший свой реверанс. Ох, сколько часов тренировок ради этой секунды! Но я почувствовала, что оно того стоило, когда увидела засиявшие глаза Александра. Было видно, что он приятно удивлен.

– Да начнется бал! – объявляет он, и протягивает мне свою руку, также затянутую в перчатку.

Его рука легла на мою спину – холодная, твердая, сильная, сквозь тонкий шелк корсета я чувствовала его прикосновения и безудержно краснела. Я едва слышала первые ноты вальса сквозь гул крови в висках. Подол платья, тяжелый от рубинов, обвился вокруг лодыжек, словно пытаясь удержать. «Не споткнись. Не наступи на шлейф. Не смотри в пол», – повторяла я себе в панике. Главное не опозориться во время первого танца, когда все вокруг так пристально и оценивающе смотрят на нас. Ведь не бывает второго первого впечатления.

– Расслабьтесь, Светлана, доверьтесь мне, – шепнул Александр, наклонившись чуть ближе.

Я прикрыла глаза, готовясь к провалу – но ноги сами вспомнили уроки госпожи Лукреции. Раз-два-три. Раз-два-три. Мой шаг назад – его шаг вперед. И вот мы уже рисуем на шахматном полу свою идеальную партию.

– Откройте глаза, – его дыхание коснулись виска, – или Вы боитесь, что я укушу? – по-доброму усмехнулся он.

Я приоткрыла глаза, и мы встретились взглядами. Мой взволнованный и его уверенный и спокойный. Он как будто безмолвно обещал мне, что спасет и защитит от всего. И от всех.

Этот взгляд помог мне, наконец, расслабиться, и я уже увереннее оперлась на его ладонь, доверившись ему. Они смотрят. Все смотрят. Почти сотня бледных лиц, застывших в гримасах вежливости. В зеркале на противоположной стене мелькнуло наше отражение: черный силуэт и кровавое пламя.

– Вы дрожите, – пальцы Александра сжали мою ладонь чуть сильнее.

– Это от удовольствия, – улыбнулась, внезапно осознав, что больше не считаю шаги. Мы кружились все быстрее, платье вздымалось волной, открывая атласные туфли. Мотылек, – мелькнуло в голове сравнение. Он – как свеча, притягивает меня, а я – как мотылек, обреченный обжечься.

Когда последняя нота растворилась в аплодисментах, я увидела в его глазах искреннее восхищение.

– Поздравляю, – он поднес мою руку, затянутую в перчатку, к губам и поцеловал, – Вы были великолепны.

А мне уже было абсолютно все равно, кто и как смотрит на нас. Я чувствовала его горячий взгляд и плавилась, как мороженное на солнце.

Теперь мы, на правах хозяев, должны были обойти весь зал и уделить внимание каждому гостю. Вампирессы скрывали свои недовольные лица за веерами, но я чувствовала поддержку Александра, и их ужимки уже казались мне смешными.

– Позвольте представить Вам госпожу Светлану, мою избранницу – представлял меня Александр очередным гостям.

К тому моменту, когда мы обошли весь зал, у меня уже подкашивались ноги от реверансов. К счастью, благодаря многочасовым тренировкам и едва заметным подсказкам Александра, я уже с легкостью определяла, когда мой реверанс должен быть глубоким, но сдержанным – в знак уважения к главам древних кланов и старейшинам, а когда я могла ограничиться легким кивком головы – для тех, кто равен или ниже по статусу. Как учила госпожа Лукреция: «Реверанс для равных – это милость, а не обязанность».

Для старых и проверенных союзников Александра я позволяла себе чуть более глубокий реверанс, чтобы подчеркнуть теплое отношение нашей пары к ним. Я видела насмешливые взгляды вампиресс, занимающих более высокое положение, они ждали, что я ошибусь и тем самым попаду в неловкую ситуацию, но я, следуя полученным наставлениям, отвечала им коротким реверансом с прямой спиной – жестом, который формально корректен, но подчеркивает мою новую роль Хозяйки Дома. Их глаза всего на секунду меняли цвет с зеленого на алый, но и этой секунды было достаточно, чтобы понять, что они в бешенстве. А значит, я все сделала правильно.

– Светлана, позвольте мне представить Вам моих друзей – Эмиля, Марка и Рафаэля, – они по очереди поклонились мне, когда называли их имена. Один из них, кажется Марк, явно хотел что-то сказать, но Александр перебил его:

– Полагаю, их следующий визит не заставит себя ждать, и мы сможем пообщаться в более располагающей обстановке, – анонсировал он, строго взглянув на них. Его друзья оказались понятливыми и, поклонившись вновь, пообещали навестить нас в следующие выходные.

После уроков, полученных от госпожи Лукреции, я знала, что каждый мой жест на этом балу – часть тонкой игры. Реверансы – это не просто формальность и вежливость, а способ обозначить границы: «Я не ищу одобрения. Я принимаю ваше признание». Это и бесило завистливых вампиресс, но заставляло даже недоброжелателей, скрипя зубами, соблюдать правила.

Некоторые из них пытались уязвить меня, задавая вопросы, граничащие с оскорблением:

– Скажите, уважаемая госпожа Светлана, ваш род восходит к Карлу Великому или вы из тех, кто возвысился буквально вчера? – показала свои клыки графиня Виолетта Пронских, одетая в настолько откровенное платье, что я сначала подумала, не относится ли она к представительницам древнейшей профессии.

– Мои предки ценили скромность, но не уверена, что подобное слово Вам знакомо, – фыркнула я, демонстративно медленно окинув взглядом ее наряд.

Александр одобрительно кивнул мне, уводя к следующим гостям. Я с подозрением взглянула на него, но его лицо было довольным и безмятежным.

Баронесса Курцкова «случайно» плеснула вино мне на подол, вызвав тихое перешептывание других дам, но мое платье было из зачарованного шелка – подарок Александра, настоявшего на столь дорогой ткани, – и рубиновая лужа некрасивым пятном растеклась у ног самой баронессы, запачкав ее бальные туфельки. Ее рот искривился, а клыки удлинились, и Александр попросил ее супруга, барона Алекса, покинуть Дом, поскольку «подобная несдержанность не делает чести представителям столь уважаемого рода».

Заключительного вальса, закрывающего бал, я ждала с нетерпением. Наконец, Александр предложил руку, и его дыхание вновь коснулось моей шеи:

– Вы знаете, что они обсуждают? Что вы – моя слабость, – и он прижал меня чуть ближе, чем позволял этикет. «Случайно ли?» – тут же промелькнула мысль, и я, восстанавливая дистанцию, усмехнулась в ответ:

– А может тайное оружие? – лукаво улыбнулась я, следуя за его шагами так, будто танцевала с ним не меньше века.

Вокруг нас кружились все остальные пары, но мне казалось, что мы здесь только вдвоем. «Главное не влюбляться» – в моей голове некстати прорезался здравый смысл. «Я подумаю об этом завтра, как знаменитая Скарлетт» – отмахнулась я от него, увлеченная нашем танцем.