Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Тамара Клекач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Сделаю, что смогу, – пообещал Марк и исчез.

Понадеявшись, что под "сделаю, что смогу" Мрак подразумевал не "пойду спать", я снова вернулась к карте. Что-то я все-таки упускала.

– Может, пора сделать перерыв? – Игорь поставил чашку в раковину и подошел ко мне. – Ты всю ночь над ней просидела, – добавил он, целуя меня.

– Тебе не кажется, что мы что-то упускаем? – кратко ответив на его поцелуй, спросила я. Игорь задумчиво посмотрел на карту.

– Ну, в хронологии убийств, я думаю, что ничего нет. Раз это не ритуал, то и убийства не были приурочены к определенным датам.

– Согласна, – ответила я, пробегая глазами по датам на карте. – А что насчет географии? Не самого круга, а исходной точки? Тоже послание?

– Меня больше беспокоит не исходная точка, а конечная. – Я зажмурила глаза. Черт, я надеялась, что он не заметит. – Ты, правда, думала, что я не замечу? – тон Игоря стал опасно рычащим.

– Не то, чтобы думала, – не решаясь встретиться с ним взглядом, промямлила я.

– Серьезно? Прячешь глаза? – Игорь подошел к карте и ткнул в нее пальцем. – Конечная точка проведенной тобой линии попадает не просто в центр круга, а в наш район, и ты думала, что я не замечу?

– Игорь, только давай без глупостей, ладно? – Я подошла к нему и, взяв его за руки, посмотрела в глаза. – Это может вообще ничего не значить.

– Кто-то убил ищейку, к которой ты обращалась. Кто-то был в Бабьей Выгороде. Кто-то был вчера здесь. Кто-то наблюдал, выслеживал. Твой крестный не просто так обеспокоился и отправил сюда Матвея. Убийства, руны, послание в них – это все для тебя, а ты говоришь, что это может вообще ничего не значить? – Голос его надломился, а разноцветные глаза болезненно потемнели.

Я снова опустила глаза, не зная, что ему ответить. То, что я сказала, что это может ничего не значить, вовсе не означало, что я пытаюсь замазать проблему или что-то от кого-то скрыть.

Происходящее все сильнее напоминало мне времена ордена, и боль, которая только-только стала как-то стихать, возвращалась вновь и с новой силой, и я не знала, как лучше поступить.

– Игорь, я...

– Скоро проснуться девочки, – бесцветным голосом прервал меня Игорь, отстраняясь. – Поговорим потом.

Оставив после себя холод и обиду, Игорь ушел наверх приводить себя в порядок. Я же осталась наедине с похрапывающим на диване в гостиной Матвеем и собственными мрачными мыслями.

Девочки, к счастью отошедшие от вчерашнего испуга, после завтрака развлекались с Матвеем и Севером. Марк не появлялся. Игорь традиционно закрылся в своей библиотеке. Я же, приняв душ и переодевшись, ушла размышлять в гараж.

В общей картине все еще были пробелы. Убийства с рунами нам удалось увязать и более менее раскрыть. Убийство ищейки, скорее всего, было связано со мной и моим братом. Падальщики могли быть на месте убийства с целью поживиться, и нам не было известно, выпустил ли их кто-то или они сами нашли способ выбраться.

Что же касалось случая в Бабьей Выгороде и вчерашнем чьем-то присутствии возле нашего дома, то, учитывая запах ладана и розмарина, эти случаи были связаны с гнездом под квартирой с обескровленными трупами, и падальщиками, чье появление в квартире ищейки также сопровождалось запахом ладана и розмарина, что, скорее всего говорило в пользу того, что их все-таки кто-то выпустил, и этот кто-то следил за нами и убил ищейку, потому что она что-то знала.

По поводу убийств простых людей я была согласна с Марком в том, что они просто были едой, а вот насчет крови ведьм я сомневалась, но и тех и других убил один и тот же субъект, но был ли он ответственен за появление падальщиков и смерть ищейки было непонятно.

Достав из кармана письмо крестного, я перечитала его еще раз и снова почувствовала, что что-то упускаю. Сережа знал тех ведьм, или же он скорее знал что-то про них, что-то, что и навело его на мысли о том, что я могу быть в опасности. Но что? Почему он этого не написал?

Я потянулась за телефоном, но чуть не выронила его из рук, так неожиданно он затарахтел.

– Что-то ты совсем обо мне забыла, сестрица, – раздался в трубке бодрый голос Славы. – Не звонишь, не пишешь!

– Прости, – я потерла уставшие глаза, – некогда было.

– Что-то случилось? – Бодрость в его голосе сменилась тревогой.

– Да так, гости просто неожиданно приехали, – уклончиво ответила я, вспомнив, что обещала Марку поговорить с братом по поводу его появления в квартире ищейки. – Может, встретимся?

– Сегодня не могу, прости. – В трубке послышалось шуршание бумаги. – Давай завтра.

– Окей, – подавив разочарование, ответила я.

– Точно все в порядке? – недоверчиво переспросил Слава.

– Расскажу завтра.

– Хорошо. Тогда до завтра, сестрица.

– Пока.

Я положила телефон на сидение мотоцикла. Жаль, что сейчас была зима. Мне казалось, что я целую вечность не каталась. Я прикрыла глаза, стараясь представить звуки двигателя, мирно постукивающих цилиндров, шин, скользящих по асфальту, ветра, теребившего одежду.

– Черт, как же хочется...

– Мам? – Я открыла глаза и встретилась с фиалковыми глазами Ани, в которых читался интерес, смешанный с подозрением.

– Что, зай? Устала мучить Матвея? – Она улыбнулась. – Или проголодалась? – Я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час.

– Чей это голос? – Неожидая такого вопроса, я выронила телефон. – Не знаю, зай, – выдохнула я. Аня присела рядом, и я обняла ее. – Я думала, что он принадлежит моему брату, но это оказалось не так. Потом я думала, что это Костя, но ты ведь его тоже слышишь, так что вряд ли это он.

– Костя умер, – грустно сказала Аня. – Но это точно не он. Его голос я помню. А ты разве не помнишь?

От ее слов у меня сжалось сердце. Конечно, я помнила его песочный голос, но, может быть, мне слишком хотелось услышать его вновь, поэтому я и выдавала желаемое за действительное.

– Он тебя очень напугал?

– Нет, – немного подумав, ответила Аня. – Я думаю, он хороший.

– Кто хороший?

– Голос. Просто очень грустный. Почему ты его больше не слышишь?

Я не нашла, что ответить. Сама себя об этом спрашивала, но так и не додумалась не об источнике его происхождения, не об его предупреждениях. Честно говоря, как только я перестала его слышать, я вообще как-то о нем забыла, не особо даже придав значение тому, что Аня тоже его слышала.

Я ворвалась в библиотеку так неожиданно, что Игорь, погруженный в свои мрачные мысли, облился виски, давно прописавшимся в его стакане.

– Не дергайся так, я пришла не ругаться, – сказала я, рыская по стеллажам с книгами.

– От тебя всего можно ожидать, – хмуро буркнул Игорь, промокая салфеткой рубашку.

– Я такая, – ответила я, застыв с поднятыми руками. Ну, хоть бы указатели какие-нибудь сделал. Как найти книгу, если они сложены непонятным образом?

– Может, подсказать что-нибудь? – с сомнением взирая на мою позу, спросил все еще хмурый Игорь. Явление, когда я касалась его книг, или чего хуже – читала их, было из ряда вон.

– У тебя книга была, – сосредоточенно блуждая взглядом по корешкам, ответила я, – про астральный мир. Старая такая. – Игорь грациозно встал из-за массивного стола и подошел к стеллажу.

– А википедия тебе, чем не угодила? – Он вытащил книгу с самой верхней полки и протянул мне.

– Не умничай, а то начну ругаться.

– Боюсь, боюсь. – Игорь поднял руки в защитную позицию.

– Шутник, – буркнула я, огибая стол и занимая его место в высоком кожаном кресле.

– Ты что надумала? – спросил он, не без опасения наблюдая, как я листаю книгу.

– Не волнуйся, твоя книга выживет, – не отрываясь от чтения, ответила я.

– Ну и кто из нас шутник? Серьезно, – Игорь обогнул стол и, став позади меня, заглянул мне через плечо, – я немного волнуюсь. Твои идеи обычно кончаются плохо.

– Меня тут Аня озадачила вопросом, – пропустив его "комплемент" мимо ушей, ответила я, – про голос.

– Она опять его слышала? – напрягся он.

– Нет, но она сказала, что он был грустным и точно не Костиным.

– Костя мертв. Евгения Павловна же сказала, что мертвых она слышать не может.

– Спасибо, что напомнил, – сквозь зубы ответила я. Как будто я не знала, что он умер. Отчего мне все так об этом любят напоминать?

– Прости, я... – виновато начал Игорь.

– Почему я перестала его слышать? – перебила я. – Я слышала его в школе, слышала в Бабьей Выгороде, – припоминала я, – и все. Пару раз мне казалось, что в голове что-то шумит, пробивается, но... Я не уверена.

– Нина, послушай. – В голосе Игоря проступили виновато-примирительные нотки. Его теплые ладони легли мне на шею, убирая волосы. Губы мягко коснулись кожи. – Тебе нужен отдых. – Он потянул на себя кресло, чтобы оторвать меня от книги.

– А тебя не настораживает, что Аня слышит какой-то голос? – Мертвой хваткой вцепившись в стол, я воззвала к его разумной половине, а не к той, которая пол предлогом примирения и моей усталости просто хочет секса.

– Само собой, – ответил он, сильнее потянув кресло, – но знаешь, как говорят: утро вечера мудренее. У тебя была сильная мигрень, ты не спала ночь, тебе нужно...

– А что уже вечер? – Я резко встала, чтобы посмотреть на часы, и Игорь, все еще тянувший на себя кресло, с трудом удержался на ногах. Действительно, был уже вечер, и пора было озаботиться ужином. – Черт, ты не мог раньше сказать? – с укором бросила я, вылетая из библиотеки. – Черт! – На полпути на кухню, я вспомнила про книгу и, развернувшись, вновь ворвалась в библиотеку, где Игорь уже хотел поставить ее на место. – Это мое! – Я забрала у него из рук книгу и пошла прочь, оставив его в застывшей позе у стеллажа и с невразумительным выражением на лице.

Глава 12. Свободное падение

Девочки, уставшие мучить бедного немого Матвея, пошли спать рано. Последний, почти опустошив холодильник, под причитания Феди, колдовавшего над диваном, был изгнан в гостевую спальню с убедительной просьбой помыться и хотя бы попытаться расчесаться.

Игорь же своего все-таки добился, но должна заметить, что сделал он это красиво: сначала была ванна с лавандовым маслом, потом массаж, потом немного вина, потом ласки, стоны и, наконец, то, что скромно называют супружеским долгом.

– Люблю, когда у нас все так, – любовно поглаживая мою обнаженную спину, проворковал он.

– Как? – Я подняла глаза от книги и посмотрела на него. – Когда у нас все плохо, и кто-то хочет нас мочкануть?

– В основном тебя, но вообще нет. Я имел в виду, когда мы не ссоримся. Кстати, а почему мы все время ссоримся?

– Потому что ты меня вечно в чем-то подозреваешь, – ответила я, переворачивая страницу.

– А, может, потому, что ты меня никогда не слушаешь и постоянно что-то скрываешь? – улыбнулся он, наматывая на палец прядь моих волос.

– Оставь мои волосы в покое, – не отрываясь от книги, проворчала я, стойко игнорируя его намеки на продолжение выполнения супружеского долга.

– Оставь ты уже эту чертову книгу! – Игорь сердито дернул книгу и швырнул ее на пол.

– Какого черта? – взвилась я, вставая с кровати, чтобы поднять несчастную книгу. – Мне, что уже почитать нельзя?

– Нельзя, – Игорь встал следом, опережая меня, – пока не скажешь мне, что задумала.

– Ничего я не задумала! – Я попыталась забрать у него книгу.

– Ври получше! – Игорь проследил за моей левой бровью-предательницей, всегда выдающей своим движением мое вранье. Хотя, я не совсем врала. Я ведь пока только обдумывала, а не задумала. – Колись! – Он поднял руку с книгой вверх.

– Игорь! – захныкала я, как дура прыгая на месте, чтобы ее достать. – Перестань!

– Говори, – рыкнул он, сверкая разноцветными глазами.

Бросив до ужаса нелепые попытки вернуть себе, таким образом, книгу, я пошла другим путем и, легонько хлопнув в ладоши оказалась сидящей на нем. Кровать под нашим внезапно обрушившимся весом мучительно скрипнула.

– Люблю, когда ты сверху, – довольно сверкнул глазами Игорь.

– Сволочь ты, – улыбнулась я, забыв про книгу, и думая только про его тело подо мной, и губы, сладость которых мне хотелось вкусить.

Утро было солнечным и морозным, и мы не без удовольствия отправились с Игорем на прогулку, чего не делали уже давненько.

– Так ты мне все-таки скажешь, что задумала?

– Да не задумала я ничего, – возмутилась я, но, поймав его подозрительный взгляд, добавила: – Просто мысли кое-какие появились.

– Про голос?

– Угу.

– Я надеюсь, что ты не собираешься делать то, что я думаю, то есть глупости? Нина, астрал – это не шутки. Оттуда можно не вернуться вообще. К тому же, не факт, что там ты найдешь все ответы.

– Знаю, – ответила я, пнув ледышку, которую Север тут же побежал ловить. – Я и не собиралась, просто думала, откуда же он все-таки взялся, и кому принадлежит, и почему я слышала его, а теперь вдруг перестала.

– Возможно, что-то блокирует его, – щурясь от солнца, задумчиво ответил Игорь.

– Или кто-то блокирует, потому что голос тот, кому бы он не принадлежал, что-то знает, и хочет мне об этом сказать.

– Тогда почему не говорит? Аня же слышит его, так какая разница?

– Видимо, разница есть, – ответила я, пнув еще одну ледышку. – Но вообще мне все это очень не нравиться, – нахмурилась я, наблюдая за резвящимся Севером.

– Мне тоже, – так же хмуро ответил Игорь.

– В убийствах точно не было никаких хронологических последовательностей?

– Точно, но я проверю еще раз.

– Проверь, а я поговорю с братом. Может, его рассказ станет недостающим звеном.

– Все еще думаешь, что мы что-то упустили?

– Упустили, недоглядели или просто отупели, но чего-то во всем этом не хватает.

– Нина, только, пожалуйста, будь осторожна. – Игорь взял меня за руку и волнительно заглянул в глаза.

Вдумываться, что скрывалось за его волнением – недоверие к Славе или просто тревога, я не стала. Ответ был и так очевиден: недоверие к Славе.

Знаю, что Игорь после многочисленных ссор старался сдерживаться и, возможно, даже как-то проникнуться тем, что в моей жизни теперь был брат, но я все равно чувствовала его неприязнь, и мне почему-то начинало казаться, что дело было не только в том, что история Славы, как ему казалось, во многом имела пробелы.

Я этих пробелов особо не видела, но раз уж Игорь считал, что стена есть, то мне не оставалось ничего другого кроме, как пробить ее и подружить их.

До обеда я созвонилась со Славой, чтобы убедиться, что наша встреча все еще в силе и уточнить ее место.

– Будь предельно осторожна, – повторил Игорь, целуя меня в губы. – Я уже по тебе скучаю, – нежно добавил он. Ответив на поцелуй, я улыбнулась.

– Ты даже не заметишь моего отсутствия, – муркнула я, взъерошив его идеально уложенные волосы. Он притянул меня к себе и, зарывшись лицом в мои волосы, прошептал:

– Твое отсутствие всегда мучительно для меня. Без тебя, Нина, мне нет жизни.

Такие слова растопили бы сердце любой девушки, но мое сердце покрылось ледяной коркой. Игорь был не из тех мужчин, которые страдали телячьими нежностями и прочими соплями. Он отдавал предпочтение действиям, и если он такое говорил, то, видимо, все обстояло хуже, чем я думала. Жаль, что я не была эмпатом, как он, или телепатом, как Рита, и не могла прочитать его чувства и мысли.

– Я вернусь, – прошептала я, прижимаясь к нему крепче. – Я всегда к тебе возвращаюсь. И всегда буду возвращаться, и, как бы далеко не была, всегда найду путь к тебе. Ты ведь это знаешь?

Игорь отстранился. В его глазах все еще был волнительный отблеск, но лицо посветлело.

– Знаю, родная, – хрипло ответил он. – Как и я.

Слова Игоря меня очень сильно зацепили и навеяли дурные мысли. Наверное, я снова вела себя, как эгоист, и вынуждала его чувствовать себя забытым, ненужным, недооцененным, а ведь он был для меня всем. Он и девочки.

А что он от меня видел? Ночами я звала другого мужчину, днем только и говорила о брате, да об убийствах. Разве так ведут себя любящие люди?

– Нина, прием! Хьюстон, ты на связи? – Слава щелкал пальцами перед моим лицом. Я даже не заметила, как он подошел.

– Прости, задумалась, – вяло улыбнулась я, обнимая брата.

– Я заметил, – ответил он, с подозрением рассматривая меня. – Все-таки, что-то случилось, да?

Засев в излюбленной нами кофейни напротив моего магазина, я рассказала ему о том, что произошло накануне, и в Бабьей Выгороде, рассказала про ищейку, гнездо, череду убийств, помеченных рунами, короче все.

– Не скучно ты живешь, – присвистнул Слава. По его лицу пробегали разные эмоции.

– Да уж, – криво усмехнулась я.

– Значит, эта мерзость, что была в той квартире, и есть падальщики? И вы думаете, что их кто-то освободил?

– Вроде того.

– Зачем? И как? Для этого, наверное, нужно было особое заклинание. Что-то типа, как из ведьминской книги. Такие же есть? Это не выдумка?

– Есть такие, – задумчиво ответила я. – Кстати, отличная идея, – похвалила я, набирая сообщение Игорю.

Как же я сама об этом не подумала, ведь это было так очевидно: падальщиков могли выпустить, используя старый ведьминский гримуар. Если в моем были заклинания, от которых волосы шевелились по всему телу, то и в других должны были быть похожие.

– Слушай, – Слава понизил голос, – а у тебя тоже такая книга есть? – Я оторвалась от телефона и покосилась по сторонам, вспомнив, что за нами могли следить.

– Здесь не место для такого разговора, – ответила я, бегло читая ответ от Игоря.

– Да, конечно, – смутился Слава. – Прости. Кстати, прости еще раз, ведь я даже не спросил, как девочки. Они в порядке? А Игорь?

– Девочки у нас крепкие, – ответила я, пряча телефон в карман. – Игорь тоже.

– А ты? – Слава положил свою руку на мою. – Как ты держишься, сестрица?

– С переменным успехом, – согретая его трогательной заботой и исходившим от него запахом яблок, улыбнулась я. – Мне не привыкать.

– Это точно. – В его голосе послышалось сочувствие.

Это был очень подходящий момент, чтобы спросить его, как он оказался в квартире ищейки. Я задумчиво закусила губу, подбирая слова, чтобы в них не было никаких намеков на недоверие или чего-то обидного.

– Я знаю, что тебе сейчас нужно, – вспыхнул энтузиазмом Слава, обрубив на корне мой замысел. – Пойдем! – Он кинул смятую купюру на стол и потянул меня к выходу.

Едва мы вышли на улицу, окружающий мир поплыл, и вместо вида на мой магазин, мне открылся вид на бугристую заснеженную местность, ослепительно сверкавшую на солнце.

– Где мы? – Я прикрыла глаза рукой и оглянулась.

– Неважно "где". Важно "зачем".

– И зачем? – Я в недоумении посмотрела на брата. Он засмеялся и щелкнул пальцами.

Почувствовав внезапную прохладу, я осмотрела себя. Одежда, в которой я была, исчезла, сменившись мотоциклетной экипировкой черного цвета с зелеными вставками. Позади меня стоял красивый зеленый кроссовый мотоцикл.

– Что... – Слава громко рассмеялся, и смех его эхом отдался в вершинах деревьев.

– Видела бы ты сейчас свое лицо, сестрица! Не любишь сюрпризы, да? – лукаво сверкнул он глазами.

– Не особо, – все еще в недоумении ответила я.

– Ничего, – хитро улыбнулся он, потрепав меня по голове, – со мной ты их полюбишь.

– Слав, я не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением посмотрев на кроссик и снежные бугры, сказала я.

– По-моему, это отличная идея, – бодро ответил он. – Тебе нужно расслабиться, вспомнить, кто ты без мужа, детей, проблем. Разве тебе не кажется, что ты немного потерялась в них? Заржавела?

– Ну... – протянула я, тщетно пытаясь остановить возбуждение, ползущее по телу.

– Я знаю, что ты этого хочешь, – коварно проворковал Слава, потрусив меня за плечи. – Ты хочешь этого очень сильно. – Он посмотрел мне в глаза с таким задором, что я сдалась.

Может, он и прав был. Со всеми этими проблемами, я совсем забыла, каково это просто быть собой, не думая ни о чем, и не обременяя себя тем, что подумают обо мне дома.

– Черт, Слава! – Брат победно рассмеялся. Одежда его тоже сменилась на экипировку, только с желтыми вставками, и мотоцикл его тоже был желтый.

Все еще посмеиваясь, он надел черно-желтый шлем, и оседлал своего железного коня.

– Не знала, что ты любишь мотоциклы, – сказала я, затягивая туже перчатки.

– Я и не люблю, – пожал плечами брат. – Это все только ради тебя и для тебя, сестрица, – добавил он, опуская визор. Мотоцикл его нетерпеливо заворчал.

Надев шлем, я оседлала свой мотоцикл. Он был многим легче моей хонды, но, по идеи, намного маневреннее. По идеи.

Я опустила визор и посмотрела на брата, ожидающего меня, и возбуждение охватило меня полностью. Резко сорвавшись с места, я оставила все проблемы позади.

Подпрыгивая на буграх, я взлетала все выше. На удивление мотоцикл вел себя на снегу ровно, без особых усилий преодолевая законы физики, в чем, конечно же, была заслуга Славы, конкретно поколдовавшего над ним.

Отжимая максимум, я все сильнее ощущала не только свободу, но и саму себя: свои мысли, свои желания. Видение мира становилось четче, и все больше приобретало зеленоватый оттенок. Из трубы вырывалось зеленое пламя. Я горела. Я парила. И так кайфово я не чувствовала себя очень давно.

Перелетая с одного бугра на другой, я закрыла глаза, не желая отпускать момент полета, желая продлить его. Внезапно мне стало холодно. Тело одеревенело и обмякло одновременно. Голову заполнил шум, сквозь который как будто что-то пробивалось. Я открыла глаза, но солнце больше не светило, скрывшись за скелетами, окутанными живым мраком.

Их были десятки со светящимися красным глазницами и беззубыми ртами, издававшими клокочущие звуки.

Они были совсем близко, и я отпустила руль мотоцикла, чтобы защититься, но руки не послушались. Сердце, покрывшись ледяным страхом, пропустило несколько ударов.

Небо, вспыхнувшее красным огнем, отдалялось. Я падала. Падала вниз.