Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Тамара Клекач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Думаю, что я просто по большей части блокировала в себе воспоминания о прошлом, к которым прибавились еще и новые, так как порой они были настолько невыносимы, что даже Игорь старался держаться от меня подальше, так как не мог терпеть еще и мои страдания, которые он улавливал.

Спокойное поведение девочек утром заложило хороший фундамент для насыщенного и эффективного рабочего дня. Дела в магазине шли хорошо. Запущенный нами интернет-магазин пользовался среди как старых, так и новых клиентов, популярностью, поэтому после обеда я сгоняла на почту, чтобы отправить накопившиеся за неделю заказы.

Вернувшись обратно в магазин, я отпустила Марка домой пораньше, ведь была пятница, мой любимый день, и даже его колкий комментарий по поводу моей начальской доброты не испортил мне настроение.

Несмотря на то, что магазин мототоваров, в котором я, так сказать, начинала свою карьеру, после пожара претерпел много изменений, его дух остался прежним, и мне все так же нравилось оставаться в нем одной.

Высидев до семи, я выключила ноут и, спрятав его в сейф, попрощалась с Максом, чья фотография висела на стене. Закрыв дверь и включив сигнализацию, я достала ключи и застегнула пуховик.

Мерзкая стояла погода. Небо, затянутое тучами, сыпало мокрым снегом. Было сыро и очень неприятно. В такую погоду, как говориться, даже плохой хозяин не выгонит собаку на улицу.

Быстренько покурив, я подошла к машине. В переулке слева от меня, где стояли мусорные контейнеры, раздался громкий стук, как будто кто-то пнул контейнер ногой и, в общем-то, при других обстоятельствах я бы даже не обратила на это внимание, и тем более даже и не подумала бы пойти и проверить, что там за шум, если бы не запах яблок.

Его было не спутать ни с чем другим, и, возможно, снова же при других обстоятельствах я бы даже и не провела никакой параллели, вот только совсем недавно я его уже ощущала, и это не могло быть совпадением.

Положив ключи обратно в карман, я отошла от машины и повернула в сторону переулка, из которого доносился звук. Там было темно. Городские власти не утруждали себя освещением таких мест, чтобы лишний раз бомжи и бездомные животные не попадались на глаза.

Мусорный контейнер стоял перевернутым, но запах яблок перебивал смрад из него. Шаг за шагом я подходила ближе, чувствуя, как нарастает волнение, и вдоль позвоночника медленно поднимается дрожь.

Каких-то два шага отделяли меня от контейнера, и мне уже даже начало казаться, что там никого нет, но тут он как громыхнет!

В один миг я опустилась на четыре лапы, и встретилась глазами с двумя горящими желтоватым светом точками. Животное, сидевшее в контейнере, было намного крупнее обычного кота, но размерами не превосходило моего Севера. Он был худым, грязным, напуганным, но так пахнущим яблоками.

– Миша? – Кот опустил немного голову и принюхался. – Миша, это я!

Сработавшая сигнализация моей машины издала противный вой. Я не успела даже понять, что к чему, как кот, испуганно выскочив из контейнера, дал деру.

Я побежала за ним, но добежав до освещенной фонарями улицы, вынуждена была отступить в тень, чтобы меня не увидели прохожие, спешившие укрыться дома от усилившегося мокрого снега.

– Черт! – рыкнула я, безуспешно принюхиваясь, но запах яблок исчез, не оставив ни малейшего следа или ориентира.

Домой я добралась просто переместившись в гараж. Сил просто не было рулить. Перед глазами так и стояло худое, грязное животное.

Игорь, вышедший меня встречать, сразу почуял неладное, но из-за девочек, наслаждавшихся тем, что завтра не нужно было идти в школу, и бегающих по дому, спрашивать ничего не стал, рассудив, что поговорить будет лучше, когда они пойдут спать.

– Ты уверена, что это был он?

– Не знаю, – ответила я, путаясь в собственных мыслях. – Не могу точно сказать.

– Ты, что не помнишь своего брата? – спросил Игорь, наблюдавший, как я хожу взад-вперед по библиотеке.

– А ничего, что четыреста лет прошло? – ответила я, возмущенно посмотрев на Игоря, сидевшего за столом. – Больше даже! К тому же он тогда был еще ребенком и мог десять раз измениться.

– Понятно.

– Понятно? – рассердилась я. – Ну, ты блин даешь!

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Мне эта затея с самого начала не понравилась!

– То есть, ты бы не стал искать Надю? – Игорь поморщился при упоминании своей сестры.

– Не стал бы, – ответил он, – потому что это было бы несправедливо. Она, твой брат – у них теперь другой путь, другая жизнь. Мы не имеем права вмешиваться в нее только потому, что нас грызет чувство вины. Что ж ты Костю своего тогда не рвешься искать, если так нуждаешься в искуплении?

Это был удар даже не ниже пояса. Вот от кого я точно такого не ожидала, так это от него. В силу того, что он был эмпатом, мне никогда не нужно было особо что-то ему объяснять, ведь он и так чувствовал все то же, что и я, но по ходу в этот раз это и сыграло с нами злую шутку, ведь то, что я чувствовала, его обижало.

– Прости, – сказал он, вставая из-за стола. Лицо его смягчилось, и на нем проступил стыд. – Я не это хотел сказать, – добавил он, подходя ко мне.

– Это, – холодно ответила я, не давая ему прикоснуться ко мне. В руку мне лег мой пуховик. – В том-то и проблема.

Старая гостинка, которую я продала, чтобы открыть магазин, хоть и обрела новых хозяев, но выглядела такой же пустой и одинокой без мебели, какой я ее оставила. Новые владельцы так и не решили, что с ней делать, поэтому просто забросили. Теперь там обитали лишь призраки моего прошлого.

Куда не падал мой взгляд, они были там: Екатерина Павловна, колдующая над моим свадебным платьем, Фаина, посвящающая меня в тонкости вознесения, Варя, теребящая свои ярко-розовые волосы, Толик, ремонтирующий все подряд, Таня, смеющаяся надо мной на посвящении, и, конечно же, Костя, настойчиво обучающий меня травологии и многому другому.

Я обошла разбитое стекло и села на пол возле окна. Игорь так радовался, что я продала свой холостяцкий оплот, что по неосторожности разбил мой книжный шкаф. Осколков было не сосчитать, и собирая книги, я порезалась об один из них. Помню, я тогда подумала, что это последняя кровь, которая прольется, но, как оказалось, раны могут кровоточить и внутри нас.

Подняв один из осколков, я покрутила его в руке. Забавно, что после уничтожения ордена я думала, что нас действительно ждет новая лучшая жизнь, но мы, я, все топтались на пороге дверей в прошлое, не зная, как его отпустить.

Хрустнуло стекло, и я подняла глаза от осколка в руке. Конечно же, это был Игорь и, как и в свое первое посещение этого места, он смотрелся как бриллиант в аквариуме с мутной водой.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – сказал он, присаживаясь рядом.

Он выглядел уставшим и печальным. Седина в его прекрасных черных волосах мягко серебрилась, придавая ему какой-то такой внеземной ореол.

Я снова вернулась к разглядыванию осколка, ничего ему не ответив.

– Прости меня. – Голос его прозвучал тихо. – Я не знаю, почему я это сказал, то есть знаю, но... Черт! – Он откинул голову назад и уставился в потолок. – Ты зовешь его, – хрипло продолжил он, выдержав короткую паузу. – Не каждую ночь, но очень часто. Я знаю, что ты давно уже не видишь сны, но думаю, что ты их просто блокируешь, потому, что видишь не сны, а свое прошлое. Ваше с ним прошлое. Я знаю, что ты тоскуешь по нему очень сильно. Ты не признаешь это даже себе самой, но я чувствую это в тебе каждый день, и мне порой даже кажется, что он как будто живет с нами, потому что живет он в тебе, а ты вопреки всему не хочешь с ним расставаться.

– Это не так, – тихо ответила я.

– Разве? – печально усмехнулся он, продолжая смотреть в потолок. – Знаешь, когда он встречался с моей сестрой, мне часто казалось, что в ней он видит, или хочет видеть, кого-то другого, и когда я встретил вас тогда в супермаркете, я сразу понял, что видеть он хотел тебя: о тебе он мечтал, по тебе тосковал, без тебя как будто не жил, а Надя была всего лишь заменой. Мне стало так обидно за нее, и я возненавидел его еще сильнее, ведь ее больше не было, а он жил и был счастлив. Тогда же я решил, что должен любой ценой не дать ему быть счастливым, но мой план не удался. И когда я увидел вас целующихся возле той заброшенной прачечной, к ненависти добавилась еще и зависть, ведь не смотря ни на что, вы были вместе. Помню, я тогда подумал, что так, как он любит, может не каждый, что такая любовь вечная, и достоин ее тоже не каждый. Когда же я нашел тебя раненной в лесу, я уже знал, что он ушел, и я подумал, что ты не такая уж и достойная, раз даже Костя не остался с тобой, но ты так держалась, ни о чем не просила, стойко выдерживая боль, и потом, когда мы стали общаться больше, и я узнал тебя лучше, я понял, что был не прав: ты была особенной, даже слишком особенной, слишком достойной. И я все спрашивал себя: как же он мог отказаться от тебя после всего того, что между вами было в прошлой жизни, через что вы вместе прошли. И только когда ты пришла за мной в тот проклятый особняк, спасла меня, разделив свою душу, я понял почему он так поступил. Он слишком сильно любил тебя, чтобы оставаться с тобой, чтобы влиять на твою жизнь, твои решения, твой выбор. Я же так не мог. Ты стала моей, и я не мог тебя отпустить, и что бы ты не сделала, как бы со мной не поступила, я готов был все прощать, лишь бы не потерять тебя. Вот и сейчас, – он горько усмехнулся, – я готов принять твою любовь, даже зная, что на самом деле она не ко мне, а к нему.

– Это не так! Игорь, я... Как ты можешь так говорить, так думать?

Я со злостью бросила осколок через всю комнату и, встав, посмотрела на него сверху вниз.

– А как я могу думать иначе? – снова горько усмехнулся он. – Ты перестала со мной разговаривать, как раньше, делиться своими мыслями и планами. Я и про брата твоего узнал, чисто случайно подслушав ваш разговор с Марком. Дома ты почти не бываешь, и я вижу, что наша жизнь стала тебя тяготить. А ночами... Ночами, когда ты зовешь его, я боюсь, что ты жалеешь, что выбрала меня, а не его, что стала моей женой, а не его, что умер не я, а он, и что ты просто в этом не готова пока признаться.

Я хотела поспорить, но не стала, ведь он был прав, то есть прав отчасти. Наша жизнь так быстро и резко изменилась, что у меня даже не было возможности, да и желания, обдумать, что же она теперь из себя представляет, то ли это вообще к чему мы стремились, когда мечтали о завершении истории с орденом и Витольдом.

И да, от нас прежних тоже мало, что осталось, кроме разве что секса. Мы перестали почти разговаривать, как раньше, обремененные каждый своим, ну, и девочками еще, и то – в основном Игорь, а не я. Мы стали жить как соседи с привилегиями в виде секса, чтобы изредка снимать стресс и напряжение, или просто, чтобы убедить себя, что все вроде бы по-прежнему.

– Мне больно, – тихо сказала я, снова опускаясь на пол, – очень больно. Да, я тоскую по Косте. Очень. Ты не представляешь как мне горько, что... Что он ушел. Снова. Ушел, положив все ради меня, как и в прошлой жизни. Я боюсь, что и в следующей жизни он не обретет счастья, что воспоминания будут возвращаться к нему, что он будет обречен снова и снова страдать. И все из-за меня. Потому что я не умела любить, и, наверное, не умею сейчас. А когда я смотрю на Веру, то мне становится еще хуже, потому что я не должна была... Я... Мне следовало самой разобраться с орденом, с Витольдом, не допускать повторения бойни, не губить их. Я...

Я всеми силами старалась не расплакаться, но не выдержала. Мне не удалось пережить то, что мы называли "победой", не удалось справиться с воспоминаниями, чувствами, потерями. Я знала, что со временем боль притупиться, придет смирение или что-то вроде того, но не знала я, то есть не думала, что мои переживания сказываются на Игоре, моем самом близком человечке на земле, которому тоже приходилось проходить в той или иной степени то же самое, только еще и не только за себя, ведь эмпатию он отключить не мог, и кто знает, чьи еще страдания кроме моих он вынужден был пропускать через себя.

– Я не хотела... – рыдала я. – Я не должна была... Я... Прости...

– Родная моя. – Прижав меня к себе, он засыпал меня поцелуями. Я как никогда чувствовала наше единение, его любовь, поддержку, и в ту ночь в моей старой гостинке поселилось еще два призрака – меня и Игоря времен ордена.

Глава 3. Зов

После наших с Игорем откровений и в нас, и в доме наступило своего рода облегчение, готовность, наконец, перевернуть страницу и начать новую главу. Жаль, что мы, конечно, так с этим затянули, но возможно все именно так и должно было произойти, иначе для нас просто не могло быть, мы не могли быть иначе. Так что, как говориться, хорошо то, что хорошо заканчивается.

На девочках тоже сказался обретенный нами внутренний покой, ведь его отсутствие так же их затрагивало, и теперь они стали тоже многим спокойнее и как-то даже увереннее.

Но больше всего меня, конечно, радовал Игорь. Я чувствовала, что с него как будто свалился тяжелый груз, и он стал свободнее. Не обременяя себя больше дурацкими правилами по поводу не использования магии дома, он развлекал Аню и Веру как только мог. Особенно им нравились его огненные фигурки, идею для которых он позаимствовал у Рыжика.

Наблюдая за их веселыми играми, я все больше убеждалась, что поступила правильно, отказавшись от поисков брата. Игорь был прав, когда говорил, что это несправедливо вмешиваться в его жизнь, бередить старые раны, ведь все это было нашим прошлым, двери в которое давно следовало закрыть.

С уничтожением ордена и завершением истории, взявшей начало более четырехсот лет назад, нам больше не нужно было оглядываться и дергаться при малейшем шорохе, а нужно было смотреть только вперед, и думать только о будущем, которое как никогда было теперь целиком и полностью в наших руках.

До зимних каникул у девочек оставалось рукой подать и как по заказу выпал прямо таки волшебный белый и пушистый снег. С трудом оттащив девочек и Севера от высоких сугробов на заднем дворе, я решила заняться подготовкой их костюмов для школьного новогоднего праздника.

– Это утренник, – поправила меня Вера.

– Без разницы, – ответила я, не отрываясь от планшета, где была открыта еще советская книга по кройке и шитью. – Так, вроде бы понятно, – пробормотала я, изучая выкройки детских костюмов. – Окей, – отложив планшет, я удовлетворенно потерла руки и посмотрела на недоверчиво переглядывающихся девочек. – Кем вы хотите быть? Вера, ты, наверное, хочешь быть женщиной-кошкой?

– А вот и нет.

– Ладно, а кем тогда же?

– Я хочу быть Осой, – важно заявила она.

– Окей, – я озадаченно почесала макушку. Блин, кто такая Оса? – А ты, Аня?

– А я хочу быть Гаморой.

– Эээ... – Тут я совсем растерялась. Ладно, Оса. Она же и в Африке Оса, верно? А кто такая Гамора?

– Марвел, – самодовольно сказал Игорь, растянувшись на кровати.

– Марвел, – повторила я, запуская гугл. – А ты откуда знаешь?

– От верблюда. Я среди людей вращаюсь, а ты кроме своих мотоциклов ничего знать не хочешь.

– И среди каких же ты людей вращаешься? Безумных химиков и старперов-параноиков, не знающих, какую еще себе болячку приписать? – съязвила я.

Игорь обижено надул губы, а я погрузилась в изучение результатов поиска.

– Мда... Лучше б они были мальчиками.

На следующий день, оббегав кучу магазинов и потратив кучу денег, я с небывалым упорством взялась за создание костюмов.

Сняв с девочек мерки, я записала их на бумажку и, вооружившись мелом и ножницами, принялась кромсать материал.

– Стойте ровно, – попросила я, скрепляя кусочки ткани скотчем, который сразу же отставал.

– Мам, может, не надо? – жалобно пискнула Вера, и Аня согласно закивала.

Игорь, стоявший в дверях комнаты, ехидно посмеивался над моей работой.

– Надо, Федя, надо, – кинув предостерегающий взгляд на Игоря, ответила я и прилепила еще один кусок скотча.

– Батюшки! – подал голос Федя, услышав свое имя. – Это чего ж такое страшное? – Высунув сморщенное личико из-за шторы, он вытаращил глазки на плоды моего труда.

– Сгинь! – рыкнула я, все больше раздражаясь. Вот же неблагодарные морды! Я тут из кожи вон лезу, а они только и отпускают замечания! – Вот и все, – наклеив последний кусок скотча, сказала я. – Осталось только пара деталей. Как вам?

Я вопросительно посмотрела на девочек, и скажу вам, что более кислых лиц я в жизни не видела. Неужели все было так плохо?

Не в силах больше сдерживаться, Игорь расхохотался так, что посуда на первом этаже затарахтела.

– Пошел вон! – разозлившись, крикнула я, запустив в него ножницами.

Они перелетели через перила лестницы и с грохотом упали на первый этаж, распугав кошек, подбиравшихся к незапертым дверям оранжереи.

Девочки с визгами погнались за испуганным Федей, оставив меня одну среди очевидно испорченных материалов.

– Все еще злишься? – спросил Игорь, присаживаясь на кровать.

Я не ответила, и даже не сняла повязку с глаз. Голова страшно разрывалась.

– Принести тебе воды, чтобы запить таблетки?

Я снова не ответила. Хотела бы воды, сама бы принесла.

– Ну, прости, родная, я не хотел тебя обидеть. Просто ты была такая смешная в своих попытках быть обычной мамой.

Уловив в его интонации намек на смех, я сорвала повязку и кинула в него подушкой. Я бы на него посмотрела, если бы он решил что-нибудь сам сделать без магии.

– Вообще-то, это было очень мило, – поймав подушку, сказал он уже без улыбки. – Серьезно.

– Хоть сто раз мило, а толку-то? – Отобрав у него подушку, я снова легла и уставилась в потолок. – Утренник завтра, а костюмов у них нет.

Почувствовав, что угроза миновала, Игорь примостился рядом и положил мне на лоб свою прохладную ладонь. Головная боль сразу же прошла, но легче мне не стало.

– Уверен, девочки оценили твои старания.

– Ага, утешишь их этим, когда они утром будут рыдать в три ручья из-за отсутствия костюмов.

– Нина, ты убила двух некромантов, отправила на тот свет того, кто был не живым и не мертвым, и теперь хочешь сказать, что не можешь справиться с костюмами для детского праздника?

– Утренника, – поправила я. – И нет, я этого не говорила.

– Тогда в чем проблема? – нежно шепнул он, прижавшись ко мне щекой.

– Ни в чем, – ответила я, отворачиваясь. – Уходи! Не хочу, чтобы ты спал со мной. Иди спать в гараж, или еще куда-нибудь!

– Но ты хочешь, чтобы я спал рядом. Точнее не совсем спал, – промурчал он, запуская свои шаловливые ручонки мне под ночную рубашку.

– Нет, не хочу, – ответила я, толкая его.

– Хочешь, – прошептал он так страстно, что по мне побежали мурашки.

– Ну... Может, и хочу, – сдалась я. – Но это вовсе не значит, что я больше не сержусь. И вообще, я тебе это припомню, – проворчала я, поворачиваясь к нему лицом.

– Договорились, – шепнул он, касаясь губами моих. – Все, как ты пожелаешь.

На парковке возле школы негде было пальцем ткнуть от скопления дорогущих машин. И, как только мы зашли в здание школы, я поняла, что утренник был не только для детей, но и для родителей, не упускавшись возможностей показать себя. А я, дурочка, еще переживала, что с моим полушубком что-то может случиться в гардеробной. Да он там среди всех мехов был чуть ли не ободранным обрубком.

– Я предлагал тебе такую шубу, но ты отказалась, – шепнул мне Игорь, проследив за моим взглядом до высокой блондинки, щеголявшей в роскошном длинном соболе.

Я ответила ему не самым милым взглядом, и он поспешил сдать в гардероб мой норковый полушубок и свое черное пальто. В идеально сидящих черных брюках и холодного голубого цвета свитере Игорь выглядел прекрасно: высокий, стройный, красивый. И даже седина его не портила, а наоборот делала еще красивей. Мне в который раз стало жаль, что я не умела рисовать. Так бы я рисовала его днем и ночью и без одежды.

– Мам? – подозрительно косясь на меня, пискнула Вера.

– А? – рассеянно ответила я, не отводя взгляда от Игоря.

– Слюни подбери.

– Маленькая леди, это что за разговоры? – строго посмотрев на нее, сказала я. Аня прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Что за разговоры? – спросил вернувшийся Игорь.

– Ничего, – ответила я, пригрозив девочкам пальцем. Блин, реально молодые, да ранние.

Встав утром ни свет, ни зоря, я самым тщательным образом изучила персонажей, в которых хотели перевоплотиться девочки, в который раз подумав, что лучше бы они были мальчиками. По крайней мере, костюмы Бэтмена и Железного человека можно было купить готовые, не замарачиваясь по поводу деталей типа красных волос, зеленой кожи и придурковатого шлема.

Но в целом результат меня более чем порадовал. Девочки выглядели просто отлично, и мне не пришлось переживать, что среди всех тех маленьких гоблинов, что постоянно бегали и толкались, хвастаясь своими костюмами всяких Капитанов Америка, Зимних солдат, джедаев, Мистик и прочих чудиков.

– Говори потише, – прошипел Игорь, косясь по сторонам. – Родители обычно не любят, когда их детей называю маленькими гоблинами.

– А как их еще назвать? – возмутилась я, стирая грязный отпечаток ноги со своего бежевого замшевого сапога, оставленного мне маленьким Халком. – Пусть скажут спасибо, что я пока только называю, а не превращаю их в гоблинов!

– Нина! – зашипел Игорь, сверкая глазами.

– Он даже не извинился! – стала оправдываться я.

Посмотрев на меня своих фирменным предупреждающим взглядом, он вытащил толстенький конверт и пошел к классному руководителю – не менее толстенькой тетке средних лет, видимо, не имеющей собственных детей, но хорошо зарабатывающей на чужих.

– Извините, мы с вами еще не знакомы. – Противный голос высокой блондинки в длинной соболиной шубе, отвлек меня от конверта, и я повернулась к ней. Боже, вот это дитя пластики! Очуметь! – То есть мы виделись, кажется на одном из собраний, но так и не познакомились, – улыбнулась она, выставляя на показ свои неестественно ровные и белые зубы. Сто пудов виниры. – Я Светлана, – она манерно поправила выкрашенные волосы, – а вон мой пупсик – Димочка, – добавила она, кивнув на того самого Халка, наступившего мне на ногу.

– Очень милый мальчик, – ответила я, поймав очередной предостерегающий взгляд Игоря, все еще разговарившего с классным руководителем, но не забывающим следить за мной. – А я Нина, и мои вон бегают, – я кивнула на Аню в образе Гаморы и Веру, женщину-осу.

– Ой, какие прелестные, – прощебетала она, вскользь посмотрев на девочек, и уделяя больше внимание моему обручальному кольцу и прочим статусным атрибутам, благодаря которым мои дети могли учиться в частной школе. – Погодки, да?

– Да, – ответила я. Хорошо, что я все-таки надела кашемировое платье мягкого зеленого цвета, а не джинсы, в которые изначально хотела влезть.

– Никогда бы не сказала, что вы двоих родили, – сказала она, явно на что-то намекая. – Вы, Ниночка, сами выглядите, как девочка.

– Спасибо, – сухо ответила я.

– А вот скажите, только между нами девочками, – она глупо хихикнула, поправив в очередной раз волосы, – к чьим услугам вы прибегали?

Догадавшись, что она имеет в виду, я сузила глаза, чувствую, как кровь закипает в жилах. Между нами девочками, да? Сейчас я тебе такие бородавки между нами девочками сделаю!

У Светланы зазвонил телефон, и она показала мне пальчиком, который мне сразу же захотелось сломать, что отойдет на минутку.

– В пиявку ее преврати, – предложила Вера, взяв меня за руку.

– А лучше в жабу! – добавила Аня, взяв меня за другую руку.

– Хм... – задумалась я.

– Я вас сейчас всех троих во что-нибудь превращу! – зашипел Игорь, незаметно подошедший сзади. Девочки прыснули со смеха. – Не вздумай! – повторил он мне, сверкая разноцветными глазами.

Классный руководитель объявила о начале утренника, и дети сбежались к ней. Светлана, закончив трещать по телефону, помахала мне ручкой, и я, под пристальным взглядом Игоря, как можно любезнее помахала ей в ответ, от всей души пожелав ей покрыться прыщами.

Дети читали какие-то стишки и прыгали с места на место что-то изображая. Родители в перерывах между селфи фоткали их. Игорь же просто снимал на видео.

Я поминутно поглядывала на часы, висевшие над доской. Мне было жарко и хотелось курить, но Игорь бы просто прибил меня на месте, если бы я только подумала сделать хоть шаг в сторону выхода.

Секунды тянулись, и мне становилось все жарче. Спина совсем взмокла. Внезапно меня обдало холодом. Изо рта вырвалось облачко пара. Голоса детей отдалились. Дверь в класс протяжно заскрипела, что, кажется, никто кроме меня больше не услышал. Из коридора потянуло холодом, и из него призывно раздался голос.

– Саша! – звал он. – Саша! Саша!

Мокрые волосы на затылке стали дыбом. Голос звал меня по старому имени, и мне хотелось ответить ему, что теперь меня зовут иначе. Я протянула руку в сторону двери, казавшейся, совсем близко, но утренник закончился, и смех детей ворвался в мое сознание.

Рука Игоря сжала мою, и я повернулась к нему. Лицо его выражало беспокойство.

– Что не так? – напряженно спросил он. Я повернулась к двери, но она была далеко и закрыта.

– Ты слышал голос?

– Нет, – ответил он, нахмурившись. – Что за голос?

– Он звал меня, – ответила я, снова поворачиваясь к двери. – Из коридора. Но имя... Оно было...

К нам подбежали девочки, и мы спешно натянули на лица беззаботные выражения. Сегодня был их день, и всякие голоса могли и подождать.

Пообедав в кафе, мы вернулись домой. Девочки были так довольны своими костюмами, что ни как не хотели с ними расставаться, проходив в них до позднего вечера, и уже полусонных нам с Игорем пришлось раздевать их и умывать, и только потом уже спящих укладывать в постели.

– Так что думаешь, это было?

– Не знаю, – ответила я, снимая с волос полотенце. – Наверное, эхо какого-нибудь воспоминания, или что-то в этом роде. А ты?

– Не знаю, – ответил Игорь, откладывая в сторону книгу. – Возможно.

– Возможно, – задумчиво повторила я, расчесывая волосы.

– Думаешь, есть повод для волнения?

– Думаю, что это не может быть совпадением.

– Ты же не уверена, что тот кот в переулке был двоедушником.

– Да, не уверена, но сам факт его появления, плюс то, что сказала ищейка, что он близко, но кто-то достаточно сильный, чтобы блокировать ее, не хочет, чтобы я его нашла, – размышляла я, – а теперь еще этот голос. Может, мне еще раз съездить к ищейке? Может, на этот раз получиться лучше?

– Съезди, тридцать тысяч ведь не деньги, – скептично буркнул он.