Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Тамара Клекач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Между прочим, для этой гадости мне пришлось обкорнать... – возмущенно начал раздуваться Игорь.

– Да, да, да, – перебила я. – Один из своих экзотических сорняков. Я поняла. – Снова взяв стакан, я сделала еще глоток. – Хоть бы сахара добавил, что ли, – скривилась я.

– Так, что вчера произошло? – В присутствии девочек Игорь старался не выдавать волнение, но сейчас оно проступило в полной мере.

– А Марк тебе не рассказал? – Допив травяной отвар, я закусила его омлетом.

– Нет, – хмуро ответил Игорь. – Он ушел сразу же, как только принес тебя, а мне, видя, в каком ты состоянии, как-то в голову не пришло его расспрашивать.

Я рассказала Игорю о том, что мы с Марком обнаружили, и реакция его была немного не такой, как я ожидала.

– Вообще-то, когда я советовал тебе прислушаться к себя, я имел в виду немного другое, – прорычал он. – Между прочим, если долго вдыхать пары ладана в закрытом помещении, то может не только заболеть голова. Ты могла умереть там.

– Не было там никаких паров! – возразила я, ткнув в него вилкой. – И ты вообще слышал, что я говорила про трупы и гнездо?

– Слышал, – ответил он, недовольно покосившись на вилку.

– И?

Игорь не ответил, но его хмурый взгляд отражал те же опасения, что были и у меня: что-то надвигалось.

Глава 8. Проекции прошлого

Потирая виски, я наблюдала за девочками, игравшими с Севером на заднем дворе. Марк, появившийся после обеда, пересказывал Игорю историю с трупами и гнездом.

– От вас я вернулся в квартиру, но никакой дыры под кроватью уже не было, а потом нагрянули менты, и мне пришлось слинять.

– Подозрительно как-то, – произнес Игорь, задумчиво поигрывая стаканом с виски.

– Еще как, – согласился Марк. – Соседи видеть нас не могли, значит, ментов вызвали не они. Кто-то знал, что мы там были. Может, даже за нами следили.

– Кто? – Игорь отвел взгляд от стакана и с сомнением посмотрел на Марка.

– Если бы я знал кто, здесь бы не сидел, – со злостью ответил он. – Так что, Нина, давай-ка ты дуй к своему братцу, да бери его как следует за жабры. Он сто пудов в этом замешан.

– Вот когда ты, мой дорогой, найдешь кого-нибудь родного, что вряд ли произойдет в обозримом будущем, тогда и будешь решать, кого и за что брать! – прорычала я, отвернувшись от окна.

Мои слова видимо задели его и, скривившись, как от лимона, он исчез.

– Это было грубо, – как бы, между прочим, заметил Игорь, выразительно посмотрев на меня.

– Сама знаю, – огрызнулась я, выходя из гостиной.

Остановившись у лестницы, я повернула назад, чтобы извиниться, не хватало нам еще поссориться, но Игорь уже погрузился в размышления, отстраненно смотря на жидкость в стакане, которым он поигрывал.

Достав из кармана телефон, чтобы отправить сообщение Марку, с которым мне тоже не очень хотелось ссориться, я спрятала его обратно, ощутив раздражение. Он, конечно, был прав в том, что Слава, мой предполагаемый брат, как-то, да и имел отношение к происходившему, но все же, не смотря на то, что я для себя так и не решила, верить ли Славе или нет, подозрения (да что там подозрения, обвинения!) Марка неприятно меня задели.

Зимние каникулы незаметно подошли к концу и, чтобы хоть как-то утешить и развлечь девочек, я решила взять их с собой на работу. Игорь это не одобрил, сказав, что одной безбашенной мотоциклистки в семье нам и так было достаточно, и что не хватало еще им подцепить у меня ту же заразную страсть к двухколесному транспорту и скорости, однако был вынужден согласиться с моим решением за не имением своих предложений.

Посетителей в магазине не было, кроме разве что подростка, которого Марк, добрая душа, периодически вовлекал в работу за небольшую плату. Мальчик по ходу был бездомным, вечно простуженным, с красными от холода руками и голодными глазами, и только одними своими грязными ботинками размера на два больше мог распугать всех клиентов, за что, кстати, его и прогнали, причем весьма грубо, от кофейни напротив. Марк тогда вступился за него, и с тех пор присматривал за ним.

Поначалу я опасалась, что он что-то украдет, но мальчуган оказался честным, и добросовестно выполнял все поручения, ни разу даже не посмотрев на деньги в кассе.

– Извинения приняты.

Я отрешенно наблюдала за тем, как девочки бегают в дорогих японских шлемах по магазину, поэтому не сразу поняла, что он имел в виду.

– Я же вроде не отправила сообщение, – удивилась я.

– Но ты слишком хотела его отправить, поэтому я его и получил. Так что, извинения приняты, – сказал он с улыбкой, редкой гостьей на его хмурой физиономии.

И тогда я задумалась над тем, что он всегда был один: что в прошлой жизни, что в этой. К прайду Фаины он примкнул, насколько я знала, чисто случайно, и особой привязанности к ним не испытывал, но порой мне казалось, что в глазах его скользила тоска по ком-то, и мне было интересно, почему он сам не пытался отыскать того, по ком он так скучал.

Часто я уже была готова спросить его об этом, но каждый раз прикусывала язык, не желая лезть не в свое дело и бередить старые раны.

– Ты что-нибудь решила по поводу того парня, что твоим братом прикидывается? – Я сверкнула глазами. Зря я его жалела и щадила, в то время, как мои мозоли он беспощадно топтал.

– Не твое дело, – огрызнулась я.

– Мне только кажется, или ты действительно на самом деле боишься узнать правду? – Марк пропустил мою грубость мимо ушей, выразительно посмотрев на меня.

Я ничего ему не ответила и, достав сигареты, вышла из магазина, обдумывая, как лучше сделать ему какую-нибудь гадость, но, докурив вторую сигарету, поймала себя на том, что подсознательно я с ним была согласна.

Да, я вроде как хотела что-то перед братом искупить, и да, я вроде как думала, что мне совершенно нечего ему предложить и лучше не портить ему жизнь своим присутствием, но все-таки он отыскался. Не так, конечно, и не таким, как я себе представляла, но уж каким был, и я действительно боялась узнать правду о нем. Причем, я даже и не знала, чего боялась больше: что это будет он, и мне придется держать слово, данное себе; или же, что это будет не он, и мне будет очень больно.

Оставив девочек в магазине, я позвонила Игорю, чтобы предупредить его, что я отъеду, и чтобы, если задержусь, он забрал девочек, а после набрала номер, который на клочке бумаги оставил мне Слава.

Долго не раздумывая над местом встречи, я постаралась подробнее объяснить ему, какую именно посадку у кольцевой дороги я имела в виду. Признаюсь, логика моя в этом вопросе выглядела немного извращенной, в смысле встретиться с братом на том месте, где его сестра, то есть я, пала страшной смертью, пытаясь за него отомстить, но, с другой стороны, это было своего рода испытанием, проверкой на вшивость, чтобы посмотреть, как он себя поведет и вообще проявит.

Да, к моменту той бойни, его уже не было в живых, но он и родители были сожжены теми же людьми, и какие-то эмоции у него должны были возникнуть, на что я и рассчитывала.

Если он не тот, за кого себя выдает, там я пойму это, и тогда пускай молиться, чтобы я не закопала его там же.

Заехав по пути в магазин за хлебом и сыром для Хозяина леса, я оставила машину у съезда с кольцевой дороги, и вошла в лес. Мало, что там изменилось, разве что погода не пощадила деревья, облысив их до неузнаваемости.

После смерти Витольда и разгрома ордена я почти каждый день приезжала туда, чтобы проведать могилы погибших друзей, поплакать без свидетелей и убедиться, что руины особняка все еще были руинами.

Вот и сейчас я смотрела на них, стоя у кромки леса, и испытывала смешанные чувства, размышляя о прошлом.

– Странное место ты выбрала для встречи. – Голос Славы вырвал меня из размышлений. – Я уж думал, что шею себе сверну, пока пройду через лес. Хорошо, что тропа попалась ровная.

– За это скажи спасибо Хозяину леса. Он помог тебе.

– Оу, ясно. Спасибо, – сказал он, повернувшись к лесу. – Я уж думал, ты не позвонишь. – Я повернулась к нему. – Но я рад, что ты передумала, – добавил он с робкой улыбкой.

Разглядывая его лицо, я по-прежнему не находила между нами ни малейшего сходства, и, раздумывая над тем, как мне повести себя с ним в этот раз, я решила не задавать глупые вопросы типа "какой у меня был размер груди" или "какой у меня был любимый цвет", и зайти с другой стороны.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу. – На его лице отразилось смятение и легкий намек на страх, но он все же последовал за мной.

Мы сделали несколько шагов, и местность вокруг нас начала меняться: вместо чисто зимнего пейзажа нам открылась поздняя осень с избой в самом ее центре. Она была старой, побитой временем, но от нее неуловимо тянуло домом.

– Наша изба, – с теплотой в голосе произнес Слава. – Черт, какая же она страшная.

– Да уж, – с печальной улыбкой согласилась я, – но сколько воспоминаний она навевает.

– Одна наша соседка только чего стоит. Черт, какие же у нее дочки страшненькие были! – Я засмеялась. – Как думаешь, что за бусы у нее были?

– Не знаю, – пожала плечами я. – Заговоренные, наверное.

Мы замолчали, думая каждый о своем.

– Мать плакала всю ночь, – хрипло сказал он, не сводя взгляда с избы, – когда ты ушла, а отец... Он места себе не находил. Мы думали, что утром люди нагрянут во главе с бабой Настасьей, но никто не пришел. Они пришли позже. – Изба почти вся затерялась за образами черных всадников, оживленных Славой. – Явились на рассвете. Полсотни, не меньше. Люди шарахались от них, да в избы прятались, но им они были не нужны. Лошади их так копытами били, что изба наша ходуном пошла. Нас вывели на улицу к их старшему. Не знаю, откуда, но мать знала, зачем он пришел. Она сказала ему, что найти тебя он не сможет, как бы ни старался, и плюнула ему под ноги. Я думал, что он ее ударит, и вышел вперед, чтобы этого не позволить, но он просто рассмеялся. Они... – Воспоминания Славы становились ярче и проецировались четче вплоть до малейших деталей. – Они затолкали нас внутрь и... Я помню, что стало очень жарко и... Запах... Я...

Горящая изба бросала блики на его бледное лицо. Глаза блестели от слез.

Подавив комок, подступивший к горлу, я взмахнула рукой, и изба исчезла. Вместо нее появились разрушенные стены крепости и огненное кольцо, над которым парил сокол.

– Я боролась, – тихо произнесла я, глядя на парившего в небе сокола. Огненная ночь сменилась рассветом и холодной весенней землей, покрытой трупами и кровью. – Я боролась, но проиграла.

– Тогда, – прочистив горло и вытерев рукавом куртки глаза, сказал он, – но ведь не в этот раз? – Он взмахнул рукой, и иллюзия развеялась.

Я задумчиво посмотрела на руины особняка, таинственно освещенные звездами. Эти воспоминания были слишком болезненными, чтобы проецировать их, поэтому я перевела взгляд на Славу.

Я все еще испытывала сомнения по поводу него. Я не видела в нем того мальчугана с вечно грязным носом и голодными глазами, каким он был раньше, но ведь его уже и не было. Теперь это был взрослый парень, и как бы мне не хотелось его обнять, я должна была отделять иллюзии от реальности.

– Когда это произошло? Я имею в виду, когда ты вспомнил? И как меня нашел?

– Я... – Он хмуро ковырнул снег ногой, опустив глаза. – Мне кажется, я всегда знал, что со мной что-то не так. Не то, чтобы не так, но я чувствовал, что во мне что-то скрыто: что-то, в чем я очень нуждался. Я ведь сирота. Меня бабушка растила, а потом и она умерла. Мне тогда было девятнадцать, и я думал, что не справлюсь один, ведь как раз тогда я и начал меняться.

– Ты имеешь в виду способности?

– Да, они стали проявляться. Сначала я не знал, что с этим делать и вообще, что это значит, но мне начали сниться сны. Один сон. Все время один и тот же сон.

– Какой? – напряженно спросила я.

– Сад. Мне снился сад. Яблоневый сад. И ты. Ты была там.

Упоминание про сад почему-то меня насторожило. Да, мы оба были в саду, ожидая, когда будем готовы двигаться дальше, и то, что он это помнил, было в общем-то логично, но, в то же время, слишком уж логично, как будто он говорил мне то, что я хотела услышать.

Да и вся эта его история с доброй щепоткой сиротинской поносятины и "меня растила бабушка, а потом и она скопытилась, бедный я". Блин, ну серьезно? Неужели он меня совсем за дуру держит?

– Я не знал, что это значило, кроме того, что это было важно, – ничего не заметив, продолжал он. – А потом я встретил его. Не знаю, было ли это случайностью, или же нет, но Костя объяснил мне...

– Что ты сказал?

Попади в меня в тот момент молния, я бы не заметила. Кровь застыла в жилах. Сердце ускорено заработала на пределе своих возможностей. Не может... Не могло...

– Что...

Небо над нами почернело. Звезды скрылись за тучами. Ветер сдувал снег с деревьев, разбивал сугробы, свистел в руинах особняка.

– Повтори, что ты сказал! – Слава едва удерживался на ногах, прикрывая рукой глаза.

– Перестань! – испуганно прокричал он.

– Повтори!

– Костя! Я сказал, что встретил Костю!

Ветер стих. Звезды снова выглянули из-за туч. Меня окутал запах яблок, и по щеке предательски побежала слеза.

– Когда это было?

– Весной, – тяжело дыша, ответил Слава. Лицо его было бледным и напуганным. – Он сказал, что скоро все закончиться, и он отведет меня к тебе, но после я его больше не видел.

Я закрыла лицо руками, по полной дав волю горьким слезам. Почему он не сказал? Почему?

– Саша. – Слава подошел и обнял меня сначала осторожно, а потом крепко. – Он... – Вопрос так и не прозвучал, ведь ответ был и так очевиден.

– Почему? Почему? Почему? – забыв про сомнения, рыдала я, уткнувшись ему в куртку. – Почему он не сказал ничего?

– Потому что он не собирался умирать, – поглаживая меня по волосам, сказал он очень тихо и с сочувствием. – Не собирался оставлять тебя, не смотря ни на что.

Глава 9. Фаворит

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

– А мне нет. – Я шморкнула носом, тщетно пытаясь не дать очередной сопле скатиться Игорю на джемпер. – Без боли нет победы, разве нет?

– Разве тебе уже не достаточно боли? Пора уже стать счастливой.

– Я буду. Теперь точно буду.

Такое вот я дала ему и себе обещание. Даже, скорее клятву: быть счастливой. Ведь теперь со мной был брат, мой младший брат, в котором была хоть и мизерная, но все же частичка Кости. Его последний дар мне в этой жизни. И, не смотря на то, что голос, который я слышала, не мог принадлежать ему, так как Аня тогда его бы не слышала, я все же хотела верить, что это был именно Костин голос, который направлял меня, просто я не сразу поняла куда.

Марк на работе почти не появлялся. Находки в квартире ищейки чем-то его зацепили, и он никак не мог оставить возникшие тогда вопросы без ответов. Игорь тоже погрузился в какие-то свои исследования, выползая из библиотеки только к ужину.

Я же просто не хотела больше ни думать про гнездо, найденное под домом ищейки, ни что-либо расследовать в связи с этим. Если это было как-то связано со мной, то оно обязательно себя проявит, а если же нет, то я тем более не хотела в этом копаться, ведь не зря же умные люди говорят – не трогай "Г", оно и вонять не будет.

И руководствуясь такой вот простой логикой, я не стремилась бежать впереди паровоза, а старалась все свое внимание уделять семье, но, само собой, моим фаворитом был Слава.

Тему прошлого мы старались деликатно обходить. Да, у меня были еще вопросы, и у него они были, но желание скорее переступить через него было сильнее, поэтому говорили мы в основном о настоящем.

На работе кроме интернет-заказов, упавших после праздников, заняться было особо нечем, поэтому мне очень приятно было присутствие Славы, забегавшего ко мне после занятий, чтобы развлечь меня рассказами про учебу и всякие мелочи.

Учился он на маркетолога, причем на бюджете, а на жизнь он зарабатывал через интернет. Я не особо поняла, как и чем именно. Он как-то избегал говорить об этом, возможно, опасаясь, что я буду осуждать его или критиковать, или просто предлагать ему деньги, ведь он был уже не ребенком, а взрослым мужчиной (ну, почти взрослым мужчиной), способным самостоятельно себя содержать. К тому же, он был одаренным ведьмаком, а такие не голодали.

Однако, если со мной у Славы быстро сложились гладкие и доверительные отношения, то вот с Игорем возникли сложности.

Слава был очень бойким по характеру и не стеснялся пускать в ход свое обаяние и шарм, и я даже сначала опасалась, что он слишком лихо накатит на Игоря, и, упаси Боже, вздумает назвать его как-нибудь типа "братуха" или "дядя Гарик", но, к моему счастью, этого не случилось, как и, к сожалению, не случилось и крепкой дружбы между ними.

Во время нашего первого совместного ужина все вроде бы шло гладко: они вежливо прощупывали друг друга, налаживали контакт, но в какой-то момент кто-то из них перегнул палку, и с каждым последующим разом все сильнее сквозила провокация между ними. И если Слава достаточно быстро затормозил, то вот Игорь позиции не сдавал.

– Твоя сестра говорила, что ты хороший иллюзионист, – заметил Игорь за ужином.

Он сидел весь в черном во главе стола, закинув ногу на ногу, и поигрывал ножом, периодически посматривая на Славу своим фирменным разноцветным взглядом из-под опущенных ресниц. Седина в волосах придавала ему еще большую притягивающе-отталкивающе-угрожающую специю.

– Это преувеличение, – вежливо ответил Слава. За весь ужин он так и не притронулся к еде.

– Да, твоя сестра любит преувеличивать. – Игорь прокрутил нож между пальцев, не спуская взгляда со Славы, от чего тот напряженно передернул плечами. Девочки хихикнули, но поймав мой взгляд, уткнулись носами в тарелки.

Я не хотела встревать между ними, опасаясь сделать еще хуже, поэтому в который раз подавила желание пнуть Игоря ногой под столом.

– Но, – продолжил Игорь, – без преувеличения твоя сестра очень одаренная, и к тому, же двоедушница. А как насчет тебя?

Польстившись словом "одаренная", я не сразу связала его вопрос с ножом, которым он поигрывал.

– Я...

– Слав, а тебе что не нравиться еда? – вмешалась я, пнув как следует Игоря ногой, и он метнул на меня недовольный взгляд. – На мои кулинарные шедевры, конечно, еще никто не жаловался, но всем мил не будешь. Может, ты хочешь чего-нибудь другого?

– Да нет, – Слава улыбнулся, немного расслабившись, – просто нет аппетита. Вообще мне, наверное, пора. Завтра хоть и пятница, но на учебу все равно надо.

– Это правильная мысль, – похвалила я. – Учиться нужно.

Тут я немного преувеличила. Может, и нужно, а может, и нет. Я же вот вышку не получила, и ничего. Но каждому, как говориться, свое: если на учебу его тянет, значит для него так правильно.

Проводив Славу, я вернулась в гостиную. Посмотрев на тарелку брата, я почувствовала разочарование. Вот уже в который раз мне не удалось устроить идеальные посиделки в кругу семьи. Тут еще и Игорь со своими вопросами и намеками.

– Куда пошли? – окликнула я девочек, спешно покидающих гостиную. – Со стола кто убирать будет?

– Я убирала в прошлый раз! – заверещала Вера, возмущенно упирая руки в бока.

– Вручную, а теперь используй магию. Тебе нужна практика, разве нет? А ты, – я погрозила Ане пальцем, – если еще раз увижу, что играешься с ножом, посуда станет сугубо твоей обязанностью! – Скорчив мордочку типа "напугали ежика голой "Ж", она поплелась в кухню. – Это все твое дурное влияние, – накинулась я на Игоря, выхватив у него нож и кинув его на стол. Разочарование плавно перетекло в раздражение.

– А я причем? – удивленно спросил Игорь, невинно хлопая ресницами.

– Ты никогда не причем, – буркнула я. – Федя, присмотри, чтобы девочки не халтурили, – крикнула я, поднимаясь по лестнице.

– Хорошо, когда есть крайний. – Игорь пошел за мной следом.

– Не иди за мной! Иди в свою проклятую библиотеку! – прошипела я, остановившись посредине лестницы, и уперев руки в бока, как Вера.

Игорь растерянно замер, не зная, что ему сделать: заметить, что Вера с меня брала пример, или выдать какую-нибудь колкость по поводу моего испортившегося настроения, или же поступить умнее, и тихо и мирно пойти в библиотеку.

Умник выбрал последний вариант и, смерив меня каким-то таким мужским взглядом, спустился вниз и демонстративно громко хлопнул дверью библиотеки.

– Ну, и ладно! – фыркнула я, и хлопнула дверью спальни.

Продувшись в библиотеке до поздней ночи, он поднялся наверх, когда часы пробили далеко за полночь. Я, отвернувшись, сделала вид, что спала. Постель зашелестела, и щека Игоря коснулась моей.

– Я знаю, что ты не спишь, – прошептал он так, словно подловил меня за чем-то неприличным. Я ничего не ответила. – Ну, прости, родная, что обидел тебя, – предпринял он попытку номер два. – Я не хотел испортить вечер, просто...

– Просто взял и испортил, – проворчала я. – Опять!

– Нина... – ласково зашептал он.

– Зачем я так стараюсь, если это никому не надо? Девочки ладно – им реально по барабану в силу возраста, но ты, я думала, понимаешь, как мне важно сблизиться с братом.

– Понимаю, но...

– Что "но"?

– Вот что у тебя за дурная привычка перебивать? – начал сердиться Игорь. – Я тут пытаюсь...

– Так что за "но", – опять перебила я. Игорь раздраженно выдохнул.

– Я не хотел испортить вечер, но твой брат все время от меня закрывается.

– В каком смысле? – Я перевернулась, чтобы быть к нему лицом. Между бровей у него залегла задумчивая сладка.

– Не то, чтобы закрывается, просто его чувства какие-то странные. У тебя, например, они все время в движении и такие яркие, и острые, а у него они какие-то сонные, вялотекущие, как будто он их подавляет.

– Все люди разные, Игорь, – сказала я. – Нельзя всех под одну линейку мерить. К тому же, он очень молод и еще формируется и как человек, и как ведьмак, а, возможно, еще и как двоедушник. Кстати, – вдруг вспомнила я, – мне показалось, или ты хотел кровушки с него сцедить? – Игорь отвел глаза. – Хотел, значит. – Я сузила глаза, снова начиная сердиться. – Чтобы что? Провести эксперимент? Заколдовать? Может, "Обликом" напоить, чтобы проверить, в кого он превратиться?

– Может, и не "Обликом"...

– Ты совсем не в своем уме? – подпрыгнула я на кровати. – Головка не болит? Может, у тебя там дырочка, и мозги вытекают?

– Хамка! – рыкнул Игорь, подпрыгнув, и выскочил и спальни, хлопнув дверью.

– Сам такой! – крикнула я, потянувшись за таблетками от головной боли. Честное слово, еще один такой семейный ужин, и моя голова просто разорвется.

На утро за завтраком в доме царила угрюмая атмосфера. Девочки, не зная, что и думать, поочередно смотрели на нас с Игорем, после чего озадаченно переглядывались.

Периодически он кидал на меня не то виноватый, не то обиженный взгляд, но так и не решился ничего сказать. Молчала и я. Правда была на моей стороне.

– Ты не права, – с уверенностью заявил Марк, соизволивший под конец недели явиться на работу.

– И ты туда же, – всплеснула я руками. – Мужская солидарность?

– Причем здесь солидарность? – Марк посмотрел на меня с укором. – Просто ты эгоистка, и не хочешь посмотреть на ситуацию с его позиции.

– Нет здесь никакой позиции, – буркнула я. – Он просто ревнует.

– Ревнует, – согласился Марк. – И ты бы на его месте ревновала, но дело не в этом.

– А в чем?

– Просто Игорь видит то, что не видишь ты, а именно пробелы в истории Славы.

– Какие пробелы? Какая история? Сколько ему еще нужно доказательств, что Слава мой брат?

– А какие у него они вообще есть? Я имею в виду доказательства. Только твое слово, да его?

– А разве моего слова недостаточно?

– Люди верят в то, во что хотят, Нина. Тебе ли этого не знать. Вот подумай сама...

– Давай лучше сменим тему, – попросила я, устав спорить. – Что там с твоим расследованием? Есть сдвиги?

– Кое-что есть, – оживился Марк, мрачно сверкнув глазами.

Дверной колокольчик зазвенел, и в магазин вошел Слава. Огонек в глазах Марка погас, и лицо его приняло обычное мрачное и беспристрастное выражение.

– Уф, ну и погодка сегодня! – смешно отряхиваясь, сказал он. – Всем привет!

Марк довольно прохладно ответил на приветствие, я же, окутанная запахом яблок, встретила младшего братца, как полагалось, то есть крепкими объятьями.

– Какой ты холодный! Бррр! Голоден? Может, сходим пообедать?

– Слушай, а ты не беременна ли случайно? Ты все время про еду говоришь.

– Уверяю тебя, что нет, и случайного в этом тоже ничего нет, но раз ты так веришь в случайности, может мне стоит провести с тобой разговор на тему полового созревания? По-сестрински, типа, – поддела я братца, и он засмеялся.

– В моей зрелости можешь не сомневаться, сестрица, – ответил он, хитро блеснув глазами. – Давай-ка я тебя кофе угощу. Пару-тройку историй поведаю про свои зрелые половые похождения.

– Фу! – скривилась я. – Хотя, от кофе не откажусь. Марк, закроешь магазин? – Он едва заметно кивнул, косо проводив Славу взглядом до двери, которую он мне открыл. Какой воспитанный мальчик!

Погодка действительно была еще та. Крупные хлопья снега сыпали, не переставая. Небольшой мороз покалывал щеки, но это было даже приятно.

– Слушай, Слав, – я сделала глоток горячего кофе, – я хотела извиниться за тот ужин.

– Перестань. – Слава положил свою руку на мою. – Серьезно. У тебя это уже в привычку вошло. Ты не можешь винить себя за то, что я не нравлюсь твоему мужу. – Он ободряюще сжал мою руку.

– Ну, почему сразу не нравишься? – Я заерзала на стуле, смущенная тем, что он так рубанул с плеча, даже не дав мне возможности хоть как-то замаскировать неприязнь Игоря. – Он просто...

– Ревнует, – улыбнулся Слава. – Я понимаю. Он видит во мне конкурента. Сам бы я на его месте не подпустил бы вообще никого к тебе, так что он еще лапочка в этом плане.

– Вот именно! – с чувством закивала я. – Он лапочка! Просто эту "лапочку" не все видят! Да это даже и не нужно, можешь просто поверить мне на слово, а вот ему нужно увидеть твою "лапочку"!

– Как-то это странно прозвучало, не находишь? – Приподняв одну бровь, Слава с сомнением посмотрел на меня. Я прокрутила в голове свои слова еще раз.

– Мда... – согласилась я. – "Лапочку", пожалуй, ты ему свою не показывай, а то он еще не так поймет. – Мы рассмеялись. – Так что, повторим попытку? – Слава посмотрел на меня со снисходительной улыбкой, и аромат яблок окутал меня с ног до головы.

– Повторим. Как-нибудь. – Я радостно просияла. – А теперь пошли, сестрица, – хитро улыбнулся он, – займемся тем, чем мы уже давно не занимались.

Я застегнула пуховик, теряясь в догадках, что же это за занятие могло оказаться, но, как только я вышла из кофейни, все стало понятно.

– Ах, ты... – прошипела я, стряхивая снег, упавший мне на голову.

– Что, сестрица, не ожидала? – улыбнулся Слава, и еще один ком снега упал мне на голову.

– Ну, братец, погоди! – пошипела я, сузив глаза и потирая руки. Сейчас я этого мальца проучу! Я покажу ему настоящие снежки!

С боевым кличем, я погналась за ним с армией снежных шариков. Хорошо, что уже сели сумерки, и не прекращавшийся снегопад разогнал по домам даже самых смелых гуляк, иначе люди бы стали задаваться вопросом, кто же издает такие неприличные звуки и слова, с которыми мои, да и в последствии его, снежные шарики носились по воздуху.

– Давай, сестрица, покажи все, на что способна! – поджучивал меня Слава, и это работало.

Я была для него примером, и показывала ему, если не все, на что была способна, то на что была прилично способна ради веселья: снег менял цвета, из комков высовывались ручки и ножки, угрожая поддать тому, в кого попадут, матерясь, как сапожники, и с каждым новым полетом принимая все большие размеры.

Слава тоже в долгу не оставался, ловко уворачиваясь, и тоже метелил меня по полной. Окончательно выбившись из сил, я упала прямо на сугроб.

Снежный ком завис надо мной в ожидании. Из него выглянуло личико, отдаленно напоминавшее лицо Славы.

– Сдаешься? – Я подняла руки в знак прекращения огня.

– Будь у меня белый флаг, я бы им помахала, – тяжело дыша, ответила я. Снежный ком рассыпался, и Слава плюхнулся рядом.

– Это было круто, – выдохнул он. – Хотя ты меня немного разочаровала.

– Разочаровала? – удивилась я, повернув к нему голову. Закопать его, что ли надо было?

– Я все ждал твоего фирменного приема. Ну, когда ты хлопаешь в ладоши, и все вокруг загорается.

– Может, в марте хлопну, чтобы снег скорее сошел, – ответила я.

– Обязательно тебе об этом напомню, – пообещал Слава.

Домой я вернулась совсем поздно, и вся мокрая и замерзшая. Пропустив мимо ушей причитания Феди про грязь, которую я нанесла, я с полчаса стояла под горячим душем.

Игорь поджидал меня сидя на кровати с чашкой горячего отвара трав, вкусно пахнущего мятой.

– Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись. – Он протянул мне чашку и свой мизинец.

– Мирись, мирись, – ответила я, не сдержав улыбки, и присела рядом. Снизу доносились кряхтения Феди, убирающего за мной.

– Опять мигрень? – заботливо спросил Игорь, заметив, как я потираю глухо постукивающие виски.

– Слишком много свежего воздуха, – отмахнулась я. – И нервов тоже. – Игорь виновато выдохнул, уловив мой намек.

– Я просто волнуюсь, вот и все.

– Волнуешься, ревнуешь, видишь то, чего не вижу я – мне все это уже объяснили, но это не оправдывает твое поведение.

– Нина, ну давай на чистоту, – серьезно сказал Игорь, – ведь ты не можешь отрицать очевидного.

– Например?

– Например, то, что Костя и словом не обмолвился про то, что нашел твоего брата.

– Как будто до этого он так мне все рассказывал. Ты что не помнишь, как из него все щипцами приходилось вытаскивать? – возразила я.

– Хорошо, – согласился Игорь, – это было. Костя действительно не отличался откровенностью, и я даже больше скажу: я абсолютно согласен со Славой, что он не говорил тебе о нем, потому что не собирался умирать и снова оставлять тебя, и хотел сделать тебе приятный сюрприз после победы над орденом. Ну, а как же ищейка?

– А что ищейка?

– Она ведь сказала тебе, что твой брат защищен очень сильной магией, и что кто-то очень не хочет, чтобы ты его нашла?

– Ну и?

– И сразу после этого что-то происходит в Бабьей Выгороде, – Игорь принялся загибать пальцы, – потом ты находишь ее мертвой с непонятным посланием, появляются падальщики и твой брат, потом вы с Марком находите следы, ведущие в квартиру с двумя трупами и гнездом неопознанного существа под ней. Тебе не кажется это все странным?

– Кажется, конечно, – согласилась я, передернув плечами при упоминании про обескровленные трупы и отвратительное гнездо.

– Тогда почему ты не спросила до сих пор у брата, как он оказался в квартире ищейки?

– Вот снова эти твои намеки, – начала кипятиться я.

– Я не намекаю, Нина, я прямо говорю: смерть ищейки, скорее всего, связанна с тобой, а значит, связанна и с ним, и появление падальщиков так вообще из ряда вон.