Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Тамара Клекач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Зачем она тебе? У тебя и так уже есть, и не одна.

Самозванец задумчиво облизнул пухлые губы. В его чернющих глазах блеснул огонек.

– Ты красивая. – Он ослабил хватку, и провел пальцем по моим губам. – И сильная. Со всеми этими гримуарами мы можем стать повелителями всего и всех. Мы... – Наклонившись, он поцеловал меня. – Мы могли бы положить начало новому виду двоедушников. Ты и я...

Я мотнула головой, сбрасывая его руку, и громко засмеялась. Черт, он правда это сказал? Он правда так думает? Реально этого хочет? Еще одно очко в пользу Игоря. А братец-то извращенцем оказался! Хотя, это падло мне не брат.

– А я-то, дурочка, все думала, правильно ли я расшифровала послание из рун, – как безумная хохотала я, – а тебе реально всего лишь захотелось почесаться, да в папика поиграть. Твой отец, хоть и был тем еще психом, но мыслил и то разумнее. Он, по крайней мере, думал про свое выживание, а не про размножение. Скажи честно, ты правда одних ведьм убил из мести за свои проблемы, других – чтобы получить их гримуары, а третьих – потому что они отказались спать с тобой?

Второй удар по лицу оказался гораздо сильнее первого. Честное слово, у меня перед глазами вся вселенная заплясала.

– Тупая сука! – закричал он. Лицо его потемнело, и клыки вытянулись еще сильнее. – Сейчас я тебя научу...

Окончание фразы потерялось в оглушительном взрыве и шуме ветра, неистово ворвавшегося в огромную трещину в стене пещеры.

Глава 19. Последний раунд

Волосы Игоря были растрепаны. Лицо его было бледным и полыхало смертоносной яростью. По бокам от него с рычанием крались огромный черный волк со светящимися красными глазами и не менее огромная черная пантера со светящимися желтовато-зелеными глазами и серой падпаленой на груди.

Заметив кровь у меня на шее и наливающиеся синяки на лице, Игорь передернулся, и темный ореол силы охватил его и без того темную фигуру.

– Игорюша, – шутливо бросил самозванец, повернувшись к нему. – Как мы рады, что ты пришел, – он окинул оценивающим взглядом Марка и Матвея, – да еще и не один. Мы, кстати, как раз о тебе говорили. Да, сестрица?

– В таком случае, – сквозь зубы выговорил Игорь, выпуская огненные плети, – разговор окончен. – Марк с Матвеем одновременно зарычали в знак согласия.

– А я знаю твой маленький, грязненький секрет, – все так же шутливо произнес самозванец. – Силенок у тебя мало, а времени еще меньше. – Словно в подтверждение его слов костер вспыхнул еще сильнее.

– А нам много и не надо, – ответила я, разрывая цепи. Ах, как же долго я ждала этого момента!

Лицо самозванца сбросило шутливое выражение. Да, детка, да!

– Тебе следовало поучиться у отца, – сказала я, потирая запястья. – В связывании он знал толк, да и "олд скул", знаешь ли, реально круче. И, кстати, ты был прав, – добавила я, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегает приятная дрожь, – я стала сильнее.

Едва коснувшись когтистыми лапами холодного камня, я с силой оттолкнулась и прыгнула. Черное крыло, размером с самолетное, отбросило меня к стене пещеры. Одновременно с огненными плетями Игоря метнулись и Марк с Матвеем. Последнего постигла та же участь, что и меня, но Марк, удачно воспользовавшись тем, что плети Игоря хорошо подцепили летучую мышь за лапу, вцепился зубами в одно из крыльев.

Самозванец взревел от боли, яростно размахивая крылом в попытке сбросить Марка. Поднявшись на лапы, мы с Матвеем снова атаковали. Мы рвали его в разные стороны, и кровь фонтаном брызгала по стенам. Оглушительно крича, самозванец тщетно пытался освободиться, но пещера была слишком мала для его размеров, не позволяя сделать ни один маневр.

От взмахов его гигантских крыльев стены пещеры покрылись трещинами и начали обсыпаться. Уж не знаю, на какой глубине она находилась, и находилась ли вообще, но при таких разрушениях она угрожала похоронить всех нас заживо. Причем, в самое ближайшее время.

– Бросайте его, – с трудом перекрикивая шум, сказал Игорь, стоявший ближе всего к тому месту, через которое он вошел. – Надо уходить!

Выбора не было. Как бы мне не хотелось прикончить самозванца, я расжала челюсти. Так же поступили и Марк с Матвеем. И, как раз, вовремя. С потолка пещеры упал огромный кусок, едва не зацепив их.

– Уходим, уходим, – подгонял Игорь, стоявший уже в расщелине. – Скорей!

На выходе из пещеры, я обернулась, но за каменными глыбами, падавшими отовсюду, самозванца видно не было.

– Нина, скорей!

В последний момент я успела выпрыгнуть, и на том месте, где находилась пещера – колыбель двоедушников, не осталось ничего, кроме груды камней, покрывающиеся снегом мятежной северной вьюги.

Марк с Матвеем, грязные и измотанные, присели на камни. Игорь накинул мне на плечи свое пальто и заглянул в глаза. Взгляд его был полон боли и вины.

– Мне так жаль, Нина... – тяжело произнес он. – Я так виноват... Я даже не подумал, что такое может быть. – Я растеряно посмотрела на него.

Игорь потянулся к карману пальто и вытащил из него сверток, внутри которого лежали засушенные травы.

– Анис и тимьян вложеные в подушку ограждают от снов и кошмаров, – объяснил он, – но если к ним добавить амброзию, то смесь приобретает другое назначение.

– Лишает снов и приводит к мигреням, – догадалась я, растирая между пальцев сушенную смесь, так просто и точно травившую меня в течение долгого времени.

– Федя нашел его у нас под кроватью, представляешь? – Игорь горько усмехнулся.

Среди рассыпи трав мои пальцы наткнулись на маленький камушек черного цвета, поверхность которого загадочно переливалась.

– Обсидиан, – хмуро произнесла я, покручивая камень в пальцах. Из него была сделана рукоять мизерикорда, излюбленного кинжала убийц и служителей ордена. В прошлой жизни с помощью такого же камня Витольд следил за ней.

– Он внушал тебе звать Костю, – мученически произнес Игорь. – Ты не по своей воле... Я не знал... Я даже не...

Выбросив камень и сверток с травами в снег, я кинулась ему на шею и прижалась так сильно, как будто хотела сростись с ним, стать частью его, быть физически одним целым.

– Родная... – зашептал он, обнимая меня.

Острая боль пронзила мои плечи, и я закричала. Меня с силой оторвало от Игоря и от земли.

– Второй раунд, сестрица, – раздалось у меня в голове.

– Я тебе не сестра, – перекрикивая шум ледяного ветра с остервенением трепавшего мои волосы и одежду, ответила я.

Его когти вошли в мою плоть буквально до костей. Сквозь боль и вьюгу я едва видела землю и вообще что-то кроме снега и взмахивающих по бокам от меня черных крыльев самозванца.

Он взлетал все выше, и у меня оставалось все меньше времени для того, чтобы освободиться, иначе расстояние до земли было бы смертельным даже для меня.

Сжав зубы, я подняла руки и, позволив пробегающей вдоль позвоночника дрожи охватить мое тело целиком, хлопнула в ладоши.

На мгновение мое тело вспыхнуло зеленым пламенем, безвредным для меня, но горячим для летучей мыши, державшей меня. Зеленые языки с чувством лизнули его. Он заверещал, и расжал свои мерзкие лапки.

Трансформация прошла в падении, но я успела извернуться и приземлиться на все четыре лапы. Приняв боевую стойку, я не сводила горящих зеленых глаз с приземляющейся напротив меня летучей мыши.

– Как подло, – заметил он, принимая человеческий вид. – Хотя, чего еще ждать от такой суки, как ты?!

Я зарычала ему в ответ, группируя мышцы для прыжка. Раны, оставленные его когтями в зверином обличие болели намного сильнее, ведь часть веса приходилась и на них, но это было ничто по сравнению с той болью, которую я собиралась заставить испытать его.

Позади меня послышался шум, и рядом со мной возникли черный волк и черная пантера с серой подпаленой на груди, и Игорь с шипящими огнеными плетями на готове.

– И снова силы не равны. – Самозванец по-детски надул губы и почесал окровавленной рукой подбородок. – Надо бы их уравнять. Как думаете? – Глаза его очень нехорошо заблестели. – Я ведь тоже умею хлопать в ладоши, – усмехнулся он, и трижды хлопнул.

Темнота, разбавленная белыми пятнами сыпавшего снега, в один миг пришла в движение, и падальщики, призванные своим хозяином, с клокочущими звуками полезли из самых глубин замерсшей земли.

– Черт! – прорычала я. Уравнял – так уравнял.

С этими тварями сражаться было бесполезно. Сдерживать – да, но победить – нет. По крайней мере, без знания заклинания, которым их изгнали из нашего мира и заперли там, откуда этот паскудник их уже и выпустил.

Возможно, если он сдохнет, то поводок, которым он их удерживал, тоже оборвется, и они уйдут туда, откуда пришли. Вот эту версию я и собиралась проверить.

– Сдерживайте их, сколько сможете, – прорычала я. Марк с Матвеем кивнули, и приняли человеческий облик.

– Нина... – хрипло произнес Игорь. На его лице отразились сомнения и опасения.

– Я справлюсь, – ответила я. Если уж мне удалось отца его, не живого, не мертвого, в прах обратить, то и с этим справлюсь. – Ну, что, братец, – рыкнула я, проводив взглядом занимавших оборонительные позиции друзей, – вернемся к нашим баранам? Только ты и я.

– Восхищаюсь твоей самоуверенностью, – улыбнулся он, обнажая клыки. – Вот сколько я не испытывал тебя, не вынуждал воспользоваться гримуаром, ты не повелась. И даже сейчас расчитываешь только на свои собственные силы, которых мало. Это достойно уважения. Отдай мне книгу, и я оставлю тебя и твоих собачек живыми.

– Силы мои ты недооцениваешь, – прорычала я в ответ, намеренно показывая ему, как я прихрамываю, – а вот свои переоцениваешь.

– Неужели? – расслабленно засмеялся он. Тогда я и напала.

Самоуверенность сыграла с ним ту же злую шутки, что и с его отцом, и что, в свое время, сыграла и со мной. Он даже не успел трансформироваться, когда я прыгнула на него и повалила на уплотненную снегом землю. Мои челюсти сомкнулись на его руке, когти рвали остальную доступную им плоть.

Он кричал и, да, это было жестоко, ведь я стремилась убить, но на его руках было гораздо больше крови, чем на моих, и кровь та была невинной, а я лишь хотела восстановить справедливость.

Под действием адреналина, я не чувствовала боли, но тот, кто посмел называть себя моим братом, не забыл про мои раны и сумел ими воспользоваться в свою пользу.

Свободной рукой он схватился за мою рану, и сильно надавил на нее. Запекшаяся на морозе кровь отстала под давлением свежей. Я взревела от боли и выпустила его, и в один миг ситуация в корне изменилась.

Сбросив меня, он трансформировался в крылатого зверя, и мы поменялись местами: теперь он сидел на мне верхом, его челюсти прогрызали мой загривок, его когти рвали мне спину, мой крик разрывал северную вьюгу, моя кровь окрашивала белый снег в красный.

Сквозь пелену боли я видела вспышки друзей, отгонявшись падальщиков, видела Игоря что-то кричавшего остальным и бегущего в мою сторону.

Внезапно из темноты появилось животное. Это был кот, рыжеватый и грязный, с длинными, немного кривоватыми лапами, худющий до невозможности, но с ярко горящими желтыми глазами.

Без страха и сомнений он с рычанием котенка прыгнул на крылатого зверя. Не ожидавший такого, последний выпустил меня из своих смертоносный объятий.

Быстро придя в себя, крылатый зверь с неимоверной жестокостью накинулся на нового соперника.

– Нет! – застонала я, с усилием поднимаясь из лужи растаявшего от моей крови снега. – Не смей его трогать! – Набрав в легкие как можно больше воздуха, я зарычала.

Время вокруг меня словно остановилось. Замерли круговороты снежной вьюги. Застыли разноцветные вспышки моих друзей, огненные плети Игоря; падальщики, темными кляксами расбросаные на снегу позади меня. И только зеленое пламя ласково лизало тело крылатого зверя, оставившего свою жертву и катавшегося по снегу в попытках погасить огонь.

Воздух в легких закончился, и последняя рычащая нота, оборвавшись, повисла в ночной тишине. Время возобновило свой бег.

Тело самозванца скрючено лежало в покрывавшейся льдом воде. Он подергивался и стонал.

– Живучий, сука! – Марк с чувством сплюнул. – Добей его, чтобы не мучился, да надо что-то решать с теми тварями. – Он кивнул в сторону вновь подползающих падальщиков.

По земле проплыла гигантская тень. Снег, устало кружащий после вьюги, разлетелся в стороны, гонимый взмахами огромных крыльев.

Колония летучих мышей полукругом зависла над самозванцем. Легкое свечение охватило одну из них, и на землю мягко спрыгнула женщина с черными, как ночь, глазами.

– Разберитесь с падальщиками, – кинула она через плечо, и часть мышей порхнула в сторону теперь уже отползающих тварей.

Рядом со мной вспыхнули огненные плети Игоря, и тяжело опустились в снег массивные тела черного волка и черной с серой подпаленой на груди пантеры.

Женщина, ни чуть не удивленная таким приемом, дружелюбно улыбнулась и остановилась в нескольких шагах от нас.

– Я Агата, – произнесла она с легким акцентом. – А это, – она кивнула на стонущего, – мой сын Слава. И... – Она с заметным сожалением посмотрела на меня, с головы до ног покрытую кровью. – Я не знаю, что сказать и... Как мне... – Лицо ее опечалилось, и она растерянно развела руками. Да уж, что тут можно было сказать?

Хотела я ей ответить, высказать все, что думаю про ее сыночка, и что хочу с ним сделать, да не я одна, но не стала. Любые мои слова просто бы сострясли воздух, ничего уже не изменив, и ни на что уже не повлияв.

Сделаного было не воротить и, как бы я не злилась и не желала отомстить или еще чего-нибудь, на данном этапе это было уже не существенно.

Да, мы могли сцепиться с ними, чтобы отстоять свое право поставить финальную точку в этой истории, но факт был в том, что для меня и того, кто называл себя моим братом, последний раунд был окончен, и мне пора было отложить в сторону свои боксерские перчатки.

Проковыляв к ней, я по-мужски протянула ей руку.

– Я Нина, – хрипло произнесла я. – Давно о вашем племени не было слышно, – добавила я, вспомнив рассказ брата Иннокентия.

Сильными они были, могучими и мудрыми. Осознав, кто он, и на что способны, созвали они всех своих немногочисленных сородичей, да и порешили, что для всех будет лучше, если они будут жить обособленно, проявляя себя только в самых крайних случаях. Правители, при которых обязательно был один из них, призывали их во время войны, и если их старейшины решали, что правители хотят использовать их в дурных целях, то никто не смел им перечить. А если же решали, что правители достойные люди и действительно нуждаются в их помощи, то не было в мире армии, способной противостоять им.

Долгое время считалось, что их племя было уничтожено. Кто-то же утверждал, что все они были убиты одним из своих, то есть Витольдом, отцом Славы. Но точно было известно лишь то, что в один прекрасный день они просто исчезли.

– Я знаю, кто ты. – Ее рукопожатие было мягким и теплым. – И за это мне тоже очень жаль, – с горечью добавила она, и я поняла, что она имела в виду орден и Витольда.

Исчезнуть – они исчезли, но руку на пульсе держали, хотя и предпочитали не вмешиваться. По крайней мере, до этого момента.

– Это давно в прошлом, – слабо улыбнулась я, рассматривая ее.

Слава был прав: она была очень красивой. И теперь, зная, что у Витольда был сын, мне стало ясно, почему их племя предпочло уйти в тень. Его мать всячески хотела оградить сына от отца. Жаль, что у нее не получилось.

– Гримуары...

– Об этом не беспокойся, – перебила Агата. – Мы найдем их и позаботимся, чтобы никто ими не воспользовался. – От чего-то я ей поверила.

Перед глазами поплыли темные пятна, и я покачнулась. Игорь подхватил меня, не давая упасть.

– Я была очень рада с тобой познакомится, Нина, – с чувством произнесла Агата. За ее спиной нетерпеливо взмахивали крыльями ее сородичи, заклинанием загнавшие падальзиков туда, где им и было место. – И я очень благодарна тебе за проявленное понимание и милосердие по отношению к моему сыну. Отныне и навеки ты наш друг, и когда бы тебе не понадобилась помощь, ты всегда найдешь ее у нас.

Свечение охватило ее, и в небо взлетела летучая мышь. Крепко и, в тоже время, бережно, она взяла лапами тело сына и, махнув на прощание крылом, исчезла в ночи вместе с остальными.

Проводив их взглядом, я огляделась по сторонам, но рыжего кота нигде не было видно.

От "Облика" отказаться я не смогла. Слишком сильно подрал меня крылатый гаденышь. Зато, схватив спустя несколько дней после схватки воспаление легких, я сумела стойко вынести все его прелести просто лежа в кровати под двумя одеялами. В конце концов, имела же я право поболеть, как обычный человек, то есть без когтей, кисточек на ушах и зеленых волос.

По крайней мере, так я себе это представляла, предпочитая делать вид, что не знаю о том, что Игорь все-таки подливал мне в чай всякие отвары и настои, способствующие моему скорейшему выздоровлению.

Игорь... С ним разговор был долгий. Несмотря на то, что корень возникших у нас с ним проблем был в обсидиане, подложенным самозванцем, чтобы с его помощью внушать мне звать ночами другого мужчину, все-таки мы не могли игнорировать, что во многом сами способствовали тому, чтобы из этого корня выросло много веточек, да еще и с листиками.

Мы любили друг друга и через многое прошли, но опыт показывал, что нам все еще было над чем работать.

Вращая в руках кусочек телескопа, который я послала по следу в тот вечер, когда мы обнаружили слежку за нашим домом, и который и помог Игорю найти меня в пещере, я размышляла над словами самозванца.

– А что он имел в виду, – спросила я, – когда сказал, что сил у тебя мало, а времени еще меньше?

– Он бы и не такое тебе сказал, чтобы добиться своего, – отмахнулся он, но в глазах его скользнула уже знакомая, но все еще непонятная мне тень. – Готова? – Он заглушил двигатель своего безценного черного лексуса.

Спрятав кусочек телескопа в карман пуховика, я посмотрела на свои дрожащие руки. Черт, не помню, чтобы я так когда-то нервничала. Даже, когда встретила Славу и пребывала в уверенности, что он и есть мой брат, я так не трухала.

Хотя, возможно, тогда я подсознательно все же чувствовала, что он не тот, за кого себя выдает, вот и была спокойна. Зато сейчас мое сердце с такой силой стучало, что я просто боялась выйти из машины. Вдруг еще в обморок упаду. Или, еще чего хуже: выдам какую-нибудь несусветную чепуху, или вообще убегу.

– Все будет хорошо, – успокоил меня Игорь, ободряюще сжав мою дрожжачую руку, на безымянном пальце которой волнительно мерцал камень цвета морской волны в форме полумесяца.

Все-таки заставив себя выйти из машины, я вцепилась в руку Игоря, и на негнущихся ногах прошла мимо своего магазина до поворота в переулок с мусорными контейнерами.

Забавно, что в свое время именно из этого переулка и выбежал Костя в тот самый день, когда моя жизнь, именно ведьминская жизнь, только-только начиналась.

Мусор недавно вывезли, но из контейнеров тянуло чем-то прокисшим и сто раз сгнившим. На примерзшей к асфальту картонке между контейнерами и стеной здания сидел мальчуган лет четырнадцати в ботинками размера на два больше, чем нужно было.

Из грязного носа текли сопли. Он вытер их не менее грязным рукавом не по сезону легкой курточки. Услышав наши шаги, он поднял голову и встретился со мной взглядом. И, как и в нашу первую встречу, я почувствовала запах яблок, но совсем не такой, как от самозванца. Тот был искусственным, даже химозным, а этот... Этот был очень тонким, нагретым солнцем, вечно светившем в яблоневом саду, с щепоткой аромата вскопаной земли и свежей травы.

Глаза его были приятного желто-зеленого цвета. Из-под шапки выбивались пряди светлых русых волос, а в руках он вращал грубо вырезанную из дерева фигурку, отдаленно напоминавшую кошку.

Похожую он подарил мне в тот день, когда я покинула его, родителей и дом, даже не подозревая, что больше в той жизни их не увижу.

Черт! Как же так? Как же... Как же я могла не замечать все это время то, что так очевидно было у меня под носом?

"Почему ты не сказал" хотела спросить я, но заглянув в его глаза, которые уже наполнялись такими же слезами, как и мои, я поняла, почему, и добавила еще одно очко в пользу Игоря, как всегда оказавшегося правым.

– Это несправедливо, – сказал он мне когда-то. – У них теперь другой путь, другая жизнь. Мы не имеем права вмешиваться в нее только потому, что нас грызет чувство вины.

Не знаю, что грызло его, и грызло ли вообще, но видя меня с Игорем, с детьми, с хорошей работой и новой жизнью, он думал так же, как и Игорь, и не хотел вмешиваться, не хотел напоминать о том, что мы оба когда-то потеряли, проходя через огонь, воду, смерть и столетия.

Я присела на корточки и осторожно взяла из его холодных рук фигурку кошки.

– Очень похожа, – сипло произнесла я, рассматривая ее. – Даже еще лучше. – Он издал хриплый стон.

Уперевшись на колени, я протянула руку и ветерла с грязного еще совсем детского лица лившие ручьем слезы.

– Не плачь, – ласково сказала я. – Я рядом. И теперь у нас с тобой все будет хорошо.