Текст книги "Этюды, 5 класс"

Автор книги: Тамара Бобович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Эпилог
Воскресенье, 25 июня 1922 года

«Сегодня я впервые за лето чувствую себя по-настоящему свободной», – подумала Хульда, глядя на озеро Ванзее. Она с наслаждением зарылась пальцами ног в теплый песок и откинула голову на полотенце. Потом прикрыла рукой прищуренные глаза и сквозь узкую щель посмотрела на солнце. Как и последние несколько дней, оно настойчиво пряталось за серо-белыми облаками, которые проносились над городом так быстро, словно торопились оказаться подальше. Солнце выглядывало лишь изредка, но когда выглядывало, то грело так, что на лбу выступала испарина.

Хульда подумала, что последние несколько недель жизнь в городе – да и во всей стране – была такой же переменчивой и неопределенной, как погода. Несмотря на ощущение свободы, под ложечкой у Хульды неприятно посасывало, словно от предчувствия надвигающейся беды, названия которой никто пока не знал.

В это воскресенье погоде не удалось испортить настроение берлинцам. Прихватив клетчатые покрывала, корзинки с едой и ракетки для бадминтона, они семьями приезжали на Ванзее и проводили здесь весь день. Не все могли позволить себе отдых на приморских курортах Балтийского моря, и с тех пор, как неподалеку от города открыли общественный пляж, у людей появилась возможность хотя бы изредка сбегать от серых будней и наслаждаться природой.

Хульда украдкой взглянула на Карла, который лежал на песке в светлых летних брюках и, казалось, спал, низко надвинув на лицо шляпу. На мерно вздымающейся груди лежали очки, одно из стекол было разбито, но Хульда заметила это только сейчас. Очки поднимались и опускались в такт дыханию.

Хульда в порыве нежности захотела прикоснуться к его слегка загорелой руке, но в последнюю секунду отдернула пальцы. Она не была уверена, что ей позволено прикасаться к Карлу вот так просто.

Они встретились в полдень в переполненном поезде (Хульда не обзавелась новым велосипедом). Поприветствовали друг друга холодно и как-то чопорно: оба вдруг почувствовали смущение, стоя между потеющими и толкающимися телами. На станции Николасзее они сошли и вместе с другими отдыхающими – семьями, держащимися за руки молодоженами, – направились к пляжу. Хульде казалось, что они ведут себя, как незнакомцы, как актеры, которые не до конца понимают свою роль, хотя остальные участники пьесы точно знают, что должны делать и как себя вести. Несколько раз они с Карлом случайно задевали друг друга руками. Хульда вздрагивала, словно прикосновение было неуместным. Словно все вокруг видели, что они с Карлом не подходят друг другу.

У входа на пляж стоял ряд торговцев, предлагавших всевозможные вкусности. Повар в белой шапочке продавал горячие колбаски, которые лежали в жестяной кастрюле, индус в широкополой полосатой шляпе – соленья из ведра. Еще можно было купить сигареты и молоко. Чуть подальше в ожидании клиентов стоял мужчина в майке с надписью «пляжный фотограф». Для рекламы он разложил перед собой снимки счастливых отдыхающих: семей, плескавшихся в воде, молодых девушек, занимающихся гимнастикой на песке…

Когда Карл с Хульдой проходили мимо, фотограф хриплым голосом сказал:

– Не хотите сохранить свою любовь на фотографии? На память внукам?

Хульда поджала губы и отмахнулась. Мысль о том, чтобы позировать с Карлом, как это делают влюбленные, казалась нелепой.

«Почему мне кажется, что мы не подходим друг другу? – снова спросила себя Хульда и села. – Ведь я думаю о нем каждую свободную секунду».

Прищурившись, она уставилась на озеро. Юноши в полосатых купальных костюмах играли в водное поло, поднимая брызги и шум. Песок плавно переходил в серо-голубую воду, и тянущаяся вдоль берега обширная мель прекрасно подходила для тех, кто не умел плавать. Два маленьких мальчика голышом играли на песке, поливая грязью кривую песчаную крепость. Их звонкий смех разносился по всей округе.

На противоположном берегу виднелись особняки богатых предпринимателей и известных художников. Особняки величаво возвышались над озером, и казалось, словно богатые жители с личными купальнями презрительно взирают на шумную толпу.

Каждый клочок песка был покрыл загорающими телами. Клуб «Солнечные братья», который присматривал за пляжем и купающимися, установили здесь палатки для переодевания – чтобы люди не выставили напоказ ни кусочка обнаженной плоти. В скором времени «Солнечные братья» собирались возвести полноценные раздевалки. Однако в последние годы мода стала более откровенной: женщины носили купальные костюмы с глубоким декольте, да и мужчины обнажали больше кожи. Запах фрикаделек ударил в нос, и Хульда поняла, что проголодалась. Неподалеку семья распаковывала свою корзинку с едой. Маленький мальчик с зализанными назад светлыми волосами жадно потянулся за фрикаделькой, но мать – матрона с широкими бедрами – шлепнула его по руке.

– Попридержи коней, юноша. Пусть отец сначала возьмет.

На отце были длинные брюки, одна штанина была завязана на культе, которой чуть выше колена заканчивалась нога. В следующий миг Хульда заметила и деревянные костыли, лежащие рядом на песке. И что руки мужчины дрожали, когда он потянулся за едой.

– Хорошо, мамочка!

Мать раздала фрикадельки отпрыскам только после того, как отец семейства принялся за еду. Свободной рукой он игриво дернул дочь за косу.

Почему-то Хульда не могла отвести взгляд от этой семьи, которая наслаждалась едой в довольном молчании. Что-то в этой сцене растрогало ее. Она глубоко вздохнула и заставила себя отвернуться, словно увиденное не предназначалось для чужих глаз.

– О чем задумались? – Карл сел и положил руку на песок ладонью вверх, словно задавая безмолвный вопрос.

Поколебавшись, Хульда накрыла руку Карла своей, почувствовала, как он сжал ее, и внезапно подумала: как глупо, что они до сих пор называют друг друга на «вы»!

– Давай отбросим эти жалкие формальности. Во имя всего святого, мы держимся за руки, и на мне купальный костюм, а не бальное платье.

– И снова этот сварливый тон, – произнес Карл, но в его голосе послышалась улыбка. – Хульда Гольд, когда ты наконец сбросишь иголки и покажешь себя настоящую?

Хульда фыркнула.

– Нравится тебе или нет, Карл Норт, но милая девушка перед тобой – это настоящая я. Во всей красе.

– И в красно-белую полоску, – сказал Карл, выразительно глядя на ее купальный костюм.

Хульда шутливо шлепнула его по руке, но потом опустила глаза, с довольным видом разглядывая шикарный наряд, который купила в Вертхайме. Он отличался дерзко короткими штанинами и сидел так плотно, что госпожа Вундерлих наверняка бы не одобрила.

– Неужто ты из тех, кто призывает женщин носить длинные купальные костюмы, чтобы на смешанных пляжах у мужчин не возникало непристойных мыслей? – поинтересовалась Хульда.

– Ни в коей мере. – Карл поднял руки в притворном изумлении, словно сдаваясь. – Как по мне, штанины можно подкоротить. Моей возлюбленной пойдет: у нее красивые ноги.

Хульда смущенно рассмеялась.

– Вот кем ты меня считаешь?

– Что? – удивленно спросил Карл, неловко надевая очки.

– Своей возлюбленной? – Хульде казалось, словно у нее в груди загудел пчелиный рой.

Прошло некоторое время, прежде чем Карл ответил:

– Если ты позволишь. – Он посмотрел ей прямо в глаза и погладил по руке.

– Я пока не знаю, – честно ответила Хульда. – Столько всего произошло. У меня осталось много вопросов, в основном к себе.

– Звучит не очень обнадеживающе, – отозвался Карл, внезапно растеряв всю уверенность. Уже знакомая Хульде тьма закралась в светлые глаза, делая их похожими на зеленоватые воды Ванзее, когда по утрам вокруг него собираются облака.

– Не бойся, – отозвалась Хульда и, к своему удивлению, почувствовала, как беспокойство в груди улеглось, словно она успокаивала себя, а не его.

– Ты странная женщина, Хульда Гольд.

Карл выглядел таким растерянным и подавленным, что Хульда невольно рассмеялась. Потом нежно положила руки ему на щеки и поцеловала. Краем глаза она заметила, как сидящая неподалеку седая дама в старомодном купальном платье и огромной шляпе бросила на них возмущенный взгляд. Хульда усмехнулась.

– Ты надо мной смеешься? – спросил Карл, вид у которого стал блаженный и счастливый.

– Вовсе нет, дорогой мой. – Хульда поцеловала его снова, на этот раз дольше, не обращая ни малейшего внимания на возмущенное покашливание по соседству.

«Нет, – думала Хульда, уткнувшись лицом Карлу в шею и вдыхая исходящий от него запах морской воды и помадки для волос, – никто не знает, какая судьба ждет комиссара и акушерку и как они выступят на сцене под названием «жизнь». Но по крайней мере, – решила она, закрыв глаза, – мы должны выйти из-за занавеса, перебороть страх перед публикой и начать играть. Играть историю своей жизни. Разве не за тем мы приходим в этот мир?»

Послесловие

История Хульды Гольд, акушерки с площади Винтерфельдтплац, пришла мне в голову одним весенним днем во время прогулки по Шенебергу. На улице, где я работала, цвели розовые вишневые деревья, в воздухе пахло приближающимся летом, и все вокруг казалось удивительно мирным и спокойным.

Но старые дома со своими двориками рассказывали о том, как могли обстоять дела лет эдак сто назад. Тогда этот район не считался престижным, и жизнь большинства людей здесь была тяжелой, изнурительной и полной лишений. В тот же день, выйдя из метро, я прошла мимо парка Генриха Клейста и увидела там людей, спящих на кусках картона. И мне захотелось, чтобы нашелся кто-то, кто бы позаботится о таких людях – и сейчас, и сотню лет назад. А потом мне показалось, что за углом кальянной мелькнула красная фетровая шляпка…

Двадцатые годы нового столетия, в которых мы сейчас живем, не так уж далеки от двадцатых годов столетия прошлого. В Шенеберге по-прежнему есть богатые и бедные. Еще здесь есть модные кафе и красивые бутики, есть социальные программы для молодежи, которой выпала непростая судьба, есть приюты для женщин, языковые школы для беженцев, театры-кабаре и социальные центры… Здесь встречаются разные культуры, религии, языки и социальные слои, и красивые вишневые деревья иногда выглядят невероятно древними. Многие люди, живущие сегодня на Винтерфельдтплац, бедны, одиноки и отвержены. Совсем как сто лет назад.

Около ста лет назад была основана Веймарская республика, ставшая первой попыткой Германии установить демократию. Сегодня прошедшие между мировыми войнами годы кажутся упущенной возможностью. В то время люди думали, что, несмотря на ужасное бремя Первой мировой войны, они смогут создать что-то новое и невиданное – участие народа в политике, социальную справедливость, свободу творчества и мнений, защиту слабых…

Конечно, ничего из этого не было достигнуто в полной мере, но само стремление – оно кажется чем-то уникальным. Так получилось, что та юная, свежая, хрупкая как цветок демократия вскоре превратилась в диктатуру. Но сегодня, сто лет спустя, стали ли мы умнее?

После 1945 года европейцы многому научились, продолжили развивать идеи веймарской демократии, продолжили мечтать и реализовать такие вещи, в которые в 1919 году никто бы не поверил. История, как учат нас учебники, не повторяется, и наши сегодняшние проблемы отличаются от тех, что были тогда. Но нам не стоит полагаться на то, что сегодняшняя демократия намного сильнее прежней (пусть даже лично мне нравится в это верить).

Мы должны оставаться начеку, должны, как Хульда Гольд и как продавец газет Берт, с широко открытыми глазами ходить по своему району, своему городу, своей стране. Должны разговаривать друг с другом и слушать друг друга, должны интересоваться политикой – все до единого, потому что политика означает не что иное, как участие в делах города, «полиса».

Город – это мы все. И Хульда Гольд – одна из нас.

Анне Штерн

Берлин, весна 2020 года

Благодарности

Мне от всей души хотелось бы поблагодарить всех людей, кто внес свой вклад в создание этого романа. Некоторых хочу поблагодарить отдельно – в первую очередь мою вдохновительницу, литературного агента и подругу Юлию Айххорн, чья непоколебимая вера в эту книгу сделала ее возможной, а также Марию Хансен и Зои Мартин, которые помогали мне и поддерживали. Я также хотела бы поблагодарить моего бывшего редактора Урсулу Ханенберг, которая помогла мне поверить в себя и в свои книги, а также многому меня научила. Огромное спасибо моей маме Доротее, которая всегда была моим первым читателем, и спасибо моим мужу и детям. Еще выражаю сердечную благодарность издательству «Rowohlt Verlag», руководителю программы «Rowohlt Polaris» Катарине Дорнхефер за ее энтузиазм и своему редактору Дитте Фридрих, работа с которой доставляет мне невероятное удовольствие.