Текст книги "Потемневшие души (ЛП)"

Автор книги: Талия Аткинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 17

Алиссия:

Я пробежала несколько миль на беговой дорожке. Сохраняя постоянный темп и глядя вперед, я бежала и бежала в трансе. Не помню, приходили ли люди и уходили ли из спортзала, потому что не обращала на них никакого внимания. Мои ноги были как желе, когда я выключила беговую дорожку и слезла с нее. Пот стекал по моим вискам и между грудей. Я вышла из спортзала, чувствуя, как мои ноги начинают сводить, и направилась на кухню. Я вошла, но никого не было видно.

– Эй? – крикнула я, гадая, куда подевался весь персонал. Ответа не было. Я потерла верхние части рук вверх и вниз, покрываясь мурашками от моего теперь уже холодного пота на теле и жуткого ощущения в этом большом пустом доме.

Я открыла одну сторону большого двухдверного холодильника, просматривая еду, пытаясь придумать, что бы съесть. Когда я наклонилась вперед, чтобы дотянуться до контейнера с йогуртом, сзади появились большие руки и обхватили мой торс, а твердые мускулистые руки крепко сжали меня. Теплое дыхание щекотало затылок, а затем я почувствовала легкий укус в мочку уха.

– Почему ты пропустила завтрак, дорогая? – прошептал глубокий бархатный голос мне на ухо. Мой живот начал делать сальто назад, и я расслабилась в объятиях Дмитрия.

– Я пошла на пробежку.

– Мммм, я вижу это. Твоя задница уже начинает набирать тонус от бега, которым ты занималась… – пробормотал мне Дмитрий, и я могла почувствовать физическое доказательство его слов с помощью твердой выпуклости, которую он прижал к моей заднице.

Я прижалась к его промежности, и он глубоко вздохнул. Дмитрий скользнул одной рукой с моего торса вниз в мои трусики и нашел мое чувствительное место между складками. Он начал нежно и медленно гладить меня, осторожно погружая два пальца внутрь меня и затем снова наружу, используя мою влажность, чтобы смазать мой клитор. Я положила обе руки перед собой на полки холодильника, готовясь к этому. Медленно нарастающее давление было невероятным.

Дмитрий убрал другую руку с моего живота и потянулся за мной, чтобы стянуть вниз заднюю часть моих брюк, затем я услышала звук молнии и какое-то шарканье позади меня, а затем Дмитрий прижал свою голую длину к моим ягодицам. Я отстранилась и встала на цыпочки, чтобы оказаться под лучшим углом, когда Дмитрий ввел свой член мне во влагалище.

Я вскрикнула, все еще приспосабливаясь к его большому размеру, и он начал двигаться длинными медленными движениями внутрь и наружу, продолжая использовать другую руку, чтобы потереть мой набухший клитор.

– Продолжай в том же духе, детка, потому что, трахни меня, твоя киска тугая; я бы тоже не отказался трахнуть твою задницу… – сказал Дмитрий напряженным тихим голосом.

– Я думаю, твой член слишком большой для меня, – ответила я. Я была так близка к кульминации и изо всех сил пыталась думать здраво.

– Мы чертовски подходим друг другу, – сказал Дмитрий, а затем начал двигаться во мне и обратно быстрее. Он убрал руку с моей передней части и схватил мои бедра обеими руками так сильно, что я застряла на месте.

– Блядь, Алиссия, я близок. Кончай со мной, – сказал он мне.

– Я сейчас кончу, – выпалила я, и мы оба одновременно кончили. Дмитрий выкрикнул мое имя и врезался в меня одним последним глубоким толчком. Мы несколько минут перевели дух, а затем он осторожно выскользнул из меня и натянул мои трусики на место.

Какой джентльмен, – с юмором подумала я про себя. Дмитрий развернул меня так, чтобы я оказалась лицом к нему, и долго и крепко поцеловал меня в губы, а затем отстранился.

– Я не думаю, что мой член когда-либо насытится тобой, Алиссия. Ты трахаешь все, о чем только может мечтать мужчина, – сказал он мне, глядя на мое лицо.

– Я не знаю, что сказать в ответ, Дмитрий. Я все еще сбита с толку своими чувствами, – грустно улыбнулась я ему.

Он обхватил мое лицо и начал тереть мою щеку большим пальцем.

– Я знаю. Я не собираюсь заставлять тебя что-либо говорить в ответ, пока ты не будешь готова. Я принял то, что чувствую, и ты тоже примешь – со временем, – сказал он мне.

– Хорошо, мистер Наглец. Мне нужно поесть, – рассмеялась я и повернулась к холодильнику, который теперь громко пищал, требуя закрыть дверь.

– И мне нужно пойти на встречу. Я вернусь поздно, так что не жди меня, – он шлепнул меня по заднице и неторопливо вышел через двери в главный вестибюль. Я услышала, как хлопнула тяжелая входная дверь, и поняла, что он снова ушел.

Дмитрий:

Я забрался в свой внедорожник и захлопнул дверь. Предстоящее оперное мероприятие должно было состояться. После встречи с Алиссией все во мне изменилось. На последней встрече с командой, моей семьей и мной, я прямо сказал им, что как только это дерьмо будет улажено, я хочу уйти с поста босса. Мой отец стал слабым и большую часть времени проводит в постели во сне. Я пошел к нему сегодня утром, и, увидев, как он лежит там, и нет никого рядом, кто бы его действительно любил, я почувствовал себя разбитым из-за него. Я взял его за руку и сказал: – Почему мы выбираем эту одинокую жизнь, папа? – на что он грустно посмотрел на меня и ответил:

– Сынок, это наша ответственность, на наших плечах заботиться о себе. Это бремя и одинокая жизнь. Но это наша жизнь, – я сглотнул комок в горле, вернувшись в настоящее время, глядя в тонированные окна. Я не мог сделать то, что сказал папа, и увидев Алиссию этим утром, босиком, с волосами в небрежном пучке, роющейся в холодильнике в поисках завтрака, я закрепил то, что уже знал. Я вытащу нашу семью из этого дерьма, а потом буду проводить свои дни, трахая Алиссию, разговаривая с Алиссией, спать с Алиссией. Делая все с Алиссией. И когда я однажды буду на смертном одре, она будет рядом со мной, держа меня за руку, и говорить мне, как сильно она меня любит. Мой водитель притормозил, и я поднял глаза, чтобы увидеть черный ход нашего клуба. Мой клуб, Sinners, был самым большим клубом в Москве. Это был наш способ вести себя законно, но при этом продолжать приносить деньги. В клубе было несколько нелегальных элементов, и у этих нескольких элементов были псевдонимы, и они, вероятно, прямо сейчас отсасывали, но я найду способ разобраться с этой стороной. Мой водитель подошел и открыл мою дверь, я вышел из машины и застегнул пиджак, одновременно поглаживая плечи. Сохранять спокойствие и выглядеть уверенно – вот что сейчас нужно моим людям.

В большом двухэтажном черно-красном здании было так тихо днем. Это было мое любимое время здесь. Я знал, что все ждут меня внутри, и единственными другими сотрудниками внутри будут уборщики и бармены, готовящиеся к открытию сегодня вечером. – Босс, – поприветствовал меня один из охранников у машины. Я кивнул в его сторону и последовал за ними через маленькую стеклянную заднюю дверь. Мы прошли по длинному коридору, минуя все женские раздевалки и гримерные. Коридор был узким и всегда вызывал у меня приступы клаустрофобии.

Мы подошли к двери офиса, и я задержал руку на дверной ручке. Я закрыл глаза на мгновение, говоря себе успокоить свои чертовы нервы и перестать быть таким слабаком. Я повернул ручку и вошел, глядя на большую группу из двадцати мужчин, которые все обернулись, чтобы посмотреть на меня, когда я вошел.

Я знал, что эти мужчины умрут за меня и за то, во что мы верим. Что бы я ни решил, это должно было быть решением, которым я был бы доволен, потому что если они все умрут из-за плана, который я собираюсь осуществить, это будет на моей совести. – Давайте уладим наши детали, – сказал я им всем командным голосом и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА 18

Алиссия:

Несколько недель мы с Дмитрием были как корабли в ночи. Я много времени проводила, бегая и сидя у огня, выпивая. Оказывается, чистая водка и скотч перестают обжигать рот, когда выпиваешь достаточно. А все остальное свободное время я проводила, глядя в окна дома и думая о том, как прекрасна, должно быть, жизнь за пределами особняка. Когда я была с Дмитрием, он посвящал все свое время мне. И под мной я подразумеваю свое тело. Я не могла на это жаловаться. Я даже начала спать с ним в кровати, что радовало Дмитрия. Но однажды, когда я смотрела в стеклянные французские двери, ведущие к бассейну, я поняла, что у меня большие проблемы. У меня было две зависимости – Дмитрий и алкоголь.

За последнюю неделю я выпила больше, чем бегала. Я посмотрела на свой стакан и сделала глоток, пока моя рука дрожала. Мне сразу стало лучше. Всякий раз, когда я не пила или не занималась сексом с Дмитрием, я была в аду. Лица детей промелькнули в моей голове. Чувство вины поглощало меня. Я отчаянно хотела обнять их. Понюхать их и услышать их голоса. Я слышала, как он стучит по плитке. Я знала, что это он. Теперь я знала его походку. Я знала, в каком он настроении, слушая его шаги. Я знала о нем все. И в то же время ничего.

– Вот ты, моя любовь, – сказал он позади меня и коснулся моей поясницы, затем наклонился и поцеловал меня в макушку. Я напряглась, как только он коснулся меня, и он это почувствовал. – Что случилось? – спросил он меня и развернул, чтобы я посмотрела на него. Он был таким искренним и милым, но все, чего я хотела в этот момент, – это яростная драка. Мои пальцы крепче сжались вокруг стакана скотча, и его глаза проследили за движением. – Алиссия, еще рановато пить. Хочешь, я сделаю тебе кофе? – спросил он и слегка наклонил голову набок. Я видела, что он пытался оценить мое настроение. Он стал профессионалом в чтении людей, но он никогда не мог расшифровать, что происходит в моей голове, и это сводило его с ума. Он признался мне в этом давным-давно, и я уверена, что это единственная причина, по которой я все еще жива. Я была его маленькой игрушкой.

Я наконец сорвалась. Я швырнула стакан через столовую, и он разбился о стену. – Какого хрена, Алиссия? Что не так? – сказал он, глядя то на меня, то на разбитое стекло.

– Что не так? Это что, шутка? Это твое больное чувство юмора? Что не так? Дай подумать – я заключенная в этом чертовом особняке, это прославленная чертова тюрьма строгого режима, я почти не видела тебя за последние пару недель, и пока ты где-то делаешь то, что делаешь, я здесь думаю о своих чертовых детях, а у тебя есть бассейн, в котором даже никто не плавает! – я закричала в лицо Дмитрию, и теплые слезы текли по моим щекам.

Все мое тело дрожало, и я глубоко дышала, чувствуя во мне ярость, которую я никогда раньше не испытывала. Дмитрий схватил меня за плечи и прижал к стеклянной двери. Его глаза почернели, а руки сжимали мои плечи так сильно, что я думала, мои кости сломаются под ними. Боль была невероятной. Вот чего я жаждала.

– Никогда больше на меня не кричи. Никто, черт возьми, не смеет так со мной разговаривать. И ты вымоешь это чертово стекло, – его низкий угрожающий тон был тем, которого я раньше не слышала. Я представила, что он говорил со своими врагами таким же тоном, прежде чем разрезать их от живота до горла.

«Похоже, тебя не так уж и сложно было сломать…» – пробормотал Дмитрий мне на ухо, а затем, в последний раз сильно меня подтолкнув, вышел тем же путем, которым пришел.

Я не стал мыть стекло. Потому что, черт с ним. Черт с этим местом. Черт с ними со всеми. Я вышел в фойе, схватил бутылку скотча и рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и захлопнул за собой дверь. Мне нужно было вернуться домой к детям. Обнять их. Услышать их голоса. Я думал, что смогу заблокировать боль и принять свою жизнь такой, какая она есть сейчас, но теперь боль поглощает меня. Питается мной. Это несчастье и вина становятся неизлечимой болезнью, которая, я боюсь, убьет меня. Смерть должна быть лучше этой агонии, хотя я и одарил себя мучительной улыбкой. Я пил и пил, пока мир вокруг меня не растворился в прекрасной бездне, и я не провалился в глубокий сон. В углу комнаты под окном.

Дмитрий:

Алиссия разваливалась на глазах. Я не знаю, как с ней обращаться, когда она такая. Как только она заговорила о детях, я сорвался. Я такой придурок, и я прекрасно это знал. Но к черту ее детей. Это больше не ее жизнь. Разве она не понимает, что это ее жизнь? Со мной. Наши души едины. Они принадлежат друг другу.

Опера была через два дня. Тогда мы узнаем, какой план А или план Б будет реализован. Я ушел от Алиссии, кипя от злости, прежде чем сделать что-то, от чего я не смогу оправиться, и потеряю ее навсегда. Теперь я смотрел, как она спит в углу комнаты с опрокинутой бутылкой скотча рядом с ней. Алиссия не спала на полу уже несколько недель. Мы спали в одной кровати каждую ночь. Ну и черт. Зверь во мне любил видеть ее сломанной, но когда зверь замолкал, я оставался в вихре скорби, который поглощал меня целиком. Я вытащил телефон и вышел. Пришло время отомстить Алиссии, отчего я почувствовал себя странно. Извините, подарки – это не мое.

Алиссия:

Я проснулась с головной болью, крутящимися стенами и желчью, поднимающейся из моего желудка. Черт. Я встала и побежала в туалет, выблевав всю выпивку со вчерашнего дня. Я доползла до душа, потянулась и включила кран и легла на холодный пол душа под струей воды. Она медленно нагревалась, но я не двигалась. Я не доводила себя до такого состояния с тех пор, как была подростком и напивалась на вечеринках по выходным. Я не была уверена, была ли я рада, что вообще проснулась, или разочарована.

Думаю, я немного задремала, потому что, когда я снова открыла глаза, ванная была полна пара, а мои пальцы слегка сморщились. Я исследовала кончики пальцев, размышляя о следующем шаге. Алкоголь явно не мой друг, но, как говорится, держи врагов близко, верно. Я просто не знаю, как я собираюсь прожить день, не посетив бар у камина. Это было как маяк, привлекший все мое внимание. Я повернула голову к потолку и открыла рот, чтобы брызги воды попали мне в рот. Пора вставать и смотреть в лицо музыке.

Я осторожно спустилась вниз, держась за поручень для поддержки. Я все еще чувствовала себя шатающейся на ногах и уверена, что все еще была очень пьяна. Я на цыпочках прошла на кухню, надеясь, что меня никто не услышит, а Дмитрий не узнает, что я встала. Я еще не была готова его увидеть. Это может быть проблемой завтрашнего дня. Я вошла на кухню и увидела на скамейке коробку обезболивающих и бутылку электролитов. Я внутренне вздохнула и обняла себя. Это, должно быть, его оливковая ветвь. Я приняла пару таблеток, затем пошла в столовую, потягивая электролиты.

Я замерла, когда посмотрела в стеклянные двери. Полное дерьмо, пробормотала я себе под нос. Он подарил мне целое оливковое дерево, а не просто ветку. Разросшиеся кустарники и цветы вокруг бассейна теперь были полностью очищены. Вокруг бассейна был высокий забор, поэтому он был огорожен как частная территория от двора и отделен от большой лужайки за ним. В бассейне была кристально чистая вода, и я могла видеть легкий пар, исходящий от воды, которая теперь нагревалась. К стеклу двери была прикреплена маленькая белая записка, которая привлекла мое внимание. Я подошла и схватила ее.

Алиссия, не стесняйся плавать в бассейне, раз уж ты так переживаешь, что в нем никто не плавает.

Я думаю, что забор говорит достаточно, чтобы не пытаться бежать.

D xx

Я не могла не улыбнуться про себя. Это самое близкое к жалости, что я когда-либо слышала от Дмитрия. Должно быть, у него всю ночь работала команда. Я сжала рукой прохладную медную ручку и повернула ее. Выходя из дверей, я ждала, что кто-то схватит меня и затащит обратно. Но никто не пришел. Я поставила свой напиток на небольшой терракотовый столик, который был спрятан в углу двора, и направилась к бассейну. Я окунула пальцы ног в воду. С моих губ сорвался легкий удивленный вздох. Это было божественно. Не колеблясь, я сорвала с себя одежду и нырнула.

Выросшая в Австралии, я считала пляж и плавание обычным образом жизни, что делало этот момент волшебным. Когда я нырнула под воду, меня охватило безмятежное чувство умиротворения. Было тихо. Он был неподвижен. Это было все, что мне было нужно в этот момент, и прямо сейчас я также поняла, что Дмитрий знал меня лучше, чем я думала. Он действительно видел меня. Он видел всю меня. Уродливые стороны и хорошие стороны, и он любил меня яростно, больше, чем, я думаю, даже Филипп когда-либо любил меня. Я плыла под водой, обнимая покой и вытягивая руки и ноги с каждым гребком в бассейне. Я медленно вынырнула и задыхалась, когда моя голова показалась над водой. Ледяной холодный воздух был шоком от пребывания под теплой водой. Я посмотрела в небо и увидела крошечные снежинки, плывущие по воздуху. Я наблюдала, как они приземлялись в бассейне, а затем мгновенно таяли, пленяя меня. Я перевернулась и начала плавать на спине, купаясь в ледяном холодном воздухе и греясь в теплой, согретой красоте, в которой я находилась.

ГЛАВА 19

Алиссия:

Я спала в кровати прошлой ночью, когда наконец вышла из бассейна. Но Дмитрий не присоединился ко мне. Я старалась не поддаваться этому. Я знала, что он занят. Было уже середина утра, и я улыбнулась про себя. Бассейн зовет меня по имени. Я встала, потянулась и собрала волосы в небрежный пучок. Они становились такими длинными, что я задумалась, пойду ли я когда-нибудь снова к парикмахеру. Я зашла в столовую и увидела, что на обеденном столе накрыт завтрак.

Мы с Дмитрием уже давно не ели вместе, поэтому я задавалась вопросом, присоединится ли он ко мне. Его официанты вышли и налили мне горячего кофе, когда я села.

– А, Димитрий сегодня завтракает здесь? – спросила я ее. Она нахмурилась и посмотрела на меня в замешательстве. О, конечно, она говорит по-русски. Может, мне стоит выучить русский, раз у меня много свободного времени. Она ушла и вернулась на кухню. Ладно……

Я начала есть блины, когда услышала стук по кафельному полу позади себя. Я могла бы услышать стук высоких каблуков за милю. У нас никогда не было посетителей, кроме официантов и Николая, поэтому интересно, кто бы это мог быть. Я оглянулась через плечо, и молодая блондинка прошла прямо через двери и направилась ко мне. Когда она подошла ближе, я заметила, что у нее было полное лицо с макияжем, и она несла что-то похожее на большую косметичку.

– Я здесь, чтобы сделать вам макияж и прическу, мэм, – сказала она мне с сильным русским акцентом.

– Могу ли я спросить, зачем? – спросила я ее, отложив вилку и подозрительно оглядев ее.

– На оперу, мэм. У меня всего несколько часов, чтобы подготовить вас, так что нам нужно начинать прямо сейчас, – ответила она мне и с отвращением оглядела меня.

– О, я забыла об опере, – тихо сказала я, больше себе, чем ей. Она начала постукивать ногой по полу, явно теряя терпение. Я сосредоточилась на ее постукивающей ноге, а затем посмотрела на ее лицо.

– Я сама сделаю себе прическу и макияж, – сказала я ей, не пытаясь скрыть раздражение ее отношением.

– Нет, я сделаю это, мэм. Дмитрий приказывает, – сказала она с самодовольной улыбкой. Я встала со своего места и убедилась, что мы стоим лицом к лицу.

– Дай мне косметику, и я сама сделаю свой чертов макияж. А теперь отвали, – сказала я ей. Она выглядела так, будто хотела взорваться, и открыла рот, чтобы что-то сказать в ответ, но тут между нами встала Анна.

– Светлана, предлагаю тебе положить косметичку и выйти из дома. Это дом Алиссии, и то, что она скажет, будет сделано, – она сказала это сильным голосом, полным власти, от которого даже я бы вздрогнула.

– Это не ее дом. Это дом Дмитрия, – сказала она снова с самодовольной улыбкой.

Все стало ясно. Это, должно быть, одна из его любовниц. Что меня шокировало, потому что мы не могли быть более разными внешне и по характеру.

– Ты уйдешь. И больше не вернешься. Разве ты не знала, что Дмитрий теперь полностью снят с продажи? – сказала она Светлане. Лицо Светланы вытянулось, и она наклонилась в сторону, чтобы посмотреть мимо старушки и снова окинуть меня взглядом.

– Почему ее Анна? – сказала она кислым тоном.

– Уходи, – вот и все, что было сказано. Светлана бросила сумку и вышла гораздо быстрее, чем вошла. Жаль, что ее тошнотворно-сладкий цветочный парфюм, который все еще наполнял столовую, не ушел с ней. Анна взяла сумку и передала ее мне, а затем пошла обратно на кухню. Я положила руку ей на руку, и мы встретились глазами.

– Спасибо. Но почему ты заступилась за меня? Ты никогда раньше со мной не разговаривала. Я даже не знала, что ты говоришь по-английски, – пробормотала я. Она прищурилась и улыбнулась.

– Потому что теперь, когда ты здесь, он стал намного милее. Так что можешь остаться, – заявила она мне и ушла. Что ж, думаю, это хороший комплимент.

Я взяла сумку и направилась в свою комнату, остановившись по пути и прихватив бутылку скотча, потому что мне сейчас нужна была жидкая смелость. Пора начинать шоу, я думаю. Когда я вошла в свою комнату, на моей кровати стояла большая квадратная коробка. Она выделялась тем, что на ней был обмотан большой черный бант. Я положила косметичку и флакон на кровать и провела рукой по коробке, осторожно касаясь шелковистой ленты.

Я осторожно потянула за одну сторону, наблюдая, как бант и лента отваливаются от коробки. Я сняла верх и отогнула бумажную салфетку. Под ней было темно-красное атласное платье. Это было самое потрясающее платье, которое я когда-либо видела. На платье лежала маленькая карточка с надписью: «Я с нетерпением жду, когда увижу это на тебе, моя любовь, и еще больше – на полу». Я бросила записку обратно. Сегодня вечером, как я решила. Мы с Дмитрием собирались все обсудить. Я собиралась пойти в оперу и встретиться с теми, кто пугает меня больше всего на свете, и сегодня ночью спать как младенец.

Я занялась делами на следующие два часа. Я вымылась с головы до ног, побрилась и отшелушила кожу везде, где это было возможно, ходила голой, как мне показалось, целый век, позволяя своему искусственному загару впитаться в кожу, и я высушила волосы феном. Я полезла в сумку, нашла щетку и несколько острых ножниц, поэтому решила пойти на все и подстричься еще и на дюйм. Я нанесла на волосы немного несмываемого кондиционера, который заставил длинные концы моих волос укладываться в естественные волнистые локоны по спине. Затем я пробежалась глазами по макияжу, и мое внимание привлек нежно-розовый блеск для губ. Я взяла его и посмотрела на себя в зеркало. Девушка, которая смотрела на меня, была уже не той девушкой, которая смотрела на нее в номере отеля в Сингапуре. Нежно-розовый оттенок теперь казался мне неправильным. Это был совсем не мой цвет. Я отбросила его и выбрала другой цвет. Цвет, который, как я знала, был моим новым оттенком.

Я надела длинное красное платье и аккуратно застегнула молнию сбоку. Платье было без спинки, оно висело чуть выше моей попы и опускалось чуть выше груди спереди и завязывалось на шее в стиле овального выреза. Оно очень облегало мою талию и бедра, а затем струилось до пола. Я надела простые туфли на каблуках телесного цвета с ремешками, которые стояли у кровати, бросила последний взгляд в зеркало, и ножницы на комоде привлекли мое внимание. Не раздумывая дважды, я схватила их и вышла из спальни.

Дмитрий:

Алиссия спустилась по лестнице, и мой член мгновенно затвердел, но мое сердце также пропустило удар, как у подростка, впервые заговорившего с возлюбленной. Я крепко сжал руки перед собой, пытаясь удержаться от того, чтобы не протянуть ей руки и не выглядеть как киска. Я медленно скользнул взглядом по Алиссии. Платье было идеально подогнано. Как блестящая шелковистая перчатка, идеально облегающая ее изгибы. Ее грудь подпрыгивала при каждом шаге, и я мог видеть только намек на декольте в верхней части платья. Господи Иисусе, мне нужно было взять себя в руки.

Я поднял взгляд на лицо Алиссии, и ее глаза встретились с моими, и я сгорел на месте. На ней был макияж смоки-айз, который делал ее ледяные голубые глаза более выразительными, чем обычно. Ее черные волосы свободно ниспадали на лицо, но больше всего на ней была глубокая кроваво-красная помада. Она была нанесена идеально и делала ее губы такими пухлыми и манящими. Они выглядели бы невероятно, обернутыми вокруг моего твердого члена. Кажется, я начал потеть. Потом Алиссия облизнула губы. Этого было достаточно, чтобы сбросить меня с края. Николай, Иван и несколько охранников стояли вокруг и ждали нас, но мне было все равно.

Я встретил Алиссию на последней ступеньке, схватил ее за руку и крепко прижал к своему телу. Я прижал свой лоб к её лбу и сделал глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание.

– Алиссия, ты королева. Ты же знаешь это, да? Ты моя чертова королева, и иногда мне кажется, что я умру без тебя, – прошептал я, а затем поцеловал ее в губы. Ее сочные теплые губы.

Алиссия:

Спускаться по лестнице было сложнее, чем я когда-либо представляла. Потому что он был там. Ждал меня внизу. Я ненавидела, как сильно он на меня влиял, но в то же время любила все это. Я всегда задавалась вопросом, чувствует ли он то же самое, а потом я увидела выпуклость в его брюках и поняла, что он чувствует то же самое. Дмитрий был в черном классическом костюме, его волосы были свободно зачесаны, и на его белой рубашке было расстегнуто несколько верхних пуговиц. Типичный стиль Дмитрия. Выглядел богато, но в то же время непринужденно, но невероятно сексуально.

Я чувствовала, как жар в моем теле устремляется к моему ядру, и я сильно сжалась. Я начала терять самообладание и оглянулась на всех, кто ждал вокруг Дмитрия, а затем снова посмотрела на него и облизнула губы. Одним плавным движением Дмитрий шагнул вперед, схватил меня за руку и притянул к себе. Он наклонился ко мне и прошептал мне какую-то сладкую чушь о том, что я его королева, а затем поцеловал меня. Я была в густом оцепенении, а потом услышала, как кто-то кашляет. Громко. Вот дерьмо, подумала я и сильно покраснела.

– Пора идти, сэр, – сказал Николай рядом с Дмитрием.

– Да, давайте сделаем это. Чем скорее мы будем дома, тем лучше, – сказал Дмитрий, снова уставившись на мои губы, словно ему хотелось отправить всех домой и закончить то, что мы начали. Дмитрий взял меня за руку, и мы вышли за ними из парадной двери. Я коснулась губ, когда мы шли, смакуя воспоминание о том моменте, и Дмитрий крепко сжал мою руку. Он не пропустил ни секунды.

Я поправила помаду в машине и в основном молчала. Николай был сзади с нами. Иван был спереди с ноутбуком, а впереди и сзади нас ехала машина, как конвой. Это делало все более реальным. Дмитрий сказал мне, что это важно, и что сюда приедет банда из Сингапура, но, думаю, я никогда не осознавала, насколько это опасно для всех нас. Мы въехали в город, и я потерялась в огнях большого города. Здесь было действительно красиво. Москва гудела энергией, которая заставляла тебя чувствовать себя живой.

– Если ты хочешь пойти в мой клуб, ты должна повернуть налево здесь и выехать в ту сторону города, – сказал Дмитрий, когда мы остановились на большом светофоре. Я посмотрела налево и прищурилась, глядя как можно дальше вниз.

Но все это смешивалось и выглядело одинаково. Яркие огни, много зданий, много людей.

– Я когда-нибудь пойду в твой клуб? – спросила я Дмитрия. Он немного подумал, а затем сказал:

– Да, я бы хотел этого, – и слегка сжал мое бедро. Везде, где он касался моего тела, оно оставляло медленное обжигающее тепло. Мы проехали еще несколько минут по городу и остановились у большого центра мероприятий. И под большим я подразумеваю огромное и великолепное. Это было что-то, что можно увидеть в кино, и оно было высотой в несколько этажей, выходящее из окон. Это было большое бетонное сооружение с широкими бетонными ступенями от пешеходной дорожки до самого входа в здание. Если бы вы были обычным человеком, вы бы подумали, что это просто обычное шикарное оперное мероприятие, но все в этой машине знали другое.

Я чувствовала тяжесть их эмоций и переживаний, тяжело висящих в воздухе. Вокруг были расставлены охранники, но для кого-то другого они выглядели бы просто случайными людьми, тусующимися перед оперным театром. – Ты очень наблюдательна, Алиссия. Одна из многих вещей, которые я люблю в тебе, – пробормотал мне на ухо Дмитрий.

– И ты тоже явно, – призналась я ему в ответ, чувствуя, как на моих губах играет улыбка.

– Да. Но мне также нравится наблюдать за всем, что ты делаешь. Видеть, куда направлен твой взгляд. Это единственный намек, который я получаю о том, что происходит у тебя в голове, – сказал он.

– Мой разум – это все, что у меня осталось. У тебя есть все остальные части меня, – я медленно и навязчиво улыбнулась ему.

– И я тот монстр, который не будет счастлив, пока не получит это, – прошептал он.

Водитель подъехал и первым открыл дверь Николая. – Дай нам минутку наедине, Николай, – приказал Дмитрий. Николай оглянулся на него через плечо, нахмурившись, но кивнул и вылез из машины, закрыв за собой дверь.

– Все в порядке? – спросила я.

– Повернись и подтяни платье, – прорычал он. Мой рот открылся от шока.

– Что? – спросила я в недоумении.

– Делай, как тебе говорят, Алиссия. Мне нужно снять напряжение. Я не могу ждать допоздна, – он посмотрел на меня.

– Люди ждут нас, – настаивала я.

– Они будут ждать, – резко выпалил он. Мое тело задрожало, и я посмотрела в тонированное окно, а затем снова в изумрудные глаза, которые смотрели на меня хищным взглядом. Я подняла ноги, развернула их в его сторону и подняла на заднее сиденье.

– Я не знаю, как мы можем сделать это на заднем сиденье машины, – пробормотала я, внезапно почувствовав себя застенчивой и уязвимой. Дмитрий не колебался, хотя он разорвал мое платье, сдвинул мое нижнее белье в сторону и крепко схватил меня за бедра. В его глазах читалась жажда, но по его телу пробегала мягкая вибрация напряжения.

– Мне нужно попробовать тебя на вкус, – Дмитрий опустил голову между моих бедер и медленно провел своим горячим языком по моему клитору. Я ахнула и крепко сжала пальцы в его волосах. Он провел языком по моему клитору, а затем сильно всосал его в рот. Из меня вырвался громкий стон, и я сделала глубокий вдох. На этот раз он не замедлил. У него была цель в голове, и он не трахался. Он просунул два пальца между моих губ и быстро потер их внутрь и наружу, так что они прижимались к моей точке G. Дмитрий снова прижался ртом к моему набухшему клитору и пососал его, так что он стимулировал обе мои точки G одновременно. Это было интенсивно и невероятно, и я взорвалась в непреодолимой кульминации.

– Твой вкус опьяняет. Твоя сперма, заполняющая мой рот, как мягкий сливочный шелк. Теперь я могу сосредоточиться на деле. Пошли, – прошептал Дмитрий и опустил мое платье, надев трусики на место.

– Это было безумие, – прошептала я, чувствуя дрожь в голосе. Я все еще пыталась отдышаться, а ноги дрожали от толчков.