Текст книги "Потемневшие души (ЛП)"

Автор книги: Талия Аткинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 12

Алиссия:

Я приняла душ и надела самые свободные штаны и майку, которые смогла найти в куче одежды. И слава богу, я наконец-то надела нижнее белье. Я осмотрела ванную и большую спальню и не нашла ничего интересного. Чего я могла ожидать? Я приехала не на каникулы. Я громко вздохнула. Отпуск – вот что в первую очередь привело меня в этот беспорядок.

В дверь постучали, и она распахнулась. Пожилая женщина втолкнула тележку с едой и ассортиментом напитков. Охранник, который был раньше, последовал за ней, бросив на меня мрачный взгляд. Пожилая женщина несколько раз оглядела меня с любопытством на лице, как будто она оценивала научный эксперимент, а затем охранник толкнул ее к двери, и они закрыли ее за собой, и я услышала, как она снова захлопнулась. Я оглядела тележку с едой. Там были горячая куриная паста, миска с сухими хлопьями, небольшая упаковка молока, бутылка сока и вода. Осмотрев содержимое ужина и завтрака, я поняла, что, вероятно, некоторое время никого не увижу.

Я съела немного куриной пасты и забралась в постель. После того, как я ворочалась, казалось, что-то не так со сном в роскошной кровати. Это было слишком обыденно. Слишком знакомо. Все знакомое напоминало мне о моей семье. Это было то, с чем я не могла смириться. Я встала и схватила одеяло с кровати. Я оттащила его в угол комнаты под большое окно и закуталась в него, позволяя себе видеть лица моих детей за веками, прежде чем погрузиться в небытие.

Я проснулась рано утром. Я могла определить это по пикам солнечного света, поднимающимся из-за далеких гор. Время здесь ничего не значило. У меня не было часов. Никаких наручных часов. Никакого мобильного телефона или устройства с временем на нем. Мои дни и ночи были такими, какими они были, без времени или расписания, которым нужно было следовать. Я встала, чтобы сходить в туалет, затем открыла бутылку сока и сделала глоток. Я села на край кровати, и она слегка прогнулась под моим весом, когда из двери раздался щелчок. Дверь отперлась и распахнулась, и я посмотрела на дверь, предполагая, что увижу Дмитрия. Я была готова высказать ему все, что у меня на уме. Сейчас я хотела подловить его, чтобы оставаться в полуразуме, насколько я знала, что это было.

Но вошли Николай и охранник. Николай нес сумку. Я нахмурилась на них обоих, гадая, чего они хотят.

– Еще больше одежды для тебя, – сказал мне Николай, а затем поднял мое черное кружевное платье с пола и вынес его из моей комнаты, ничего больше не сказав. Охранник уставился на меня из двери, а затем захлопнул ее. Я сидела неподвижно на краю кровати, сжимая пальцами простыни в кулаки и ненавидя, что я заперта в этой комнате одна. Я бы предпочла сражаться с Дмитрием, чем сидеть здесь в изоляции, где мне не доставляли компанию только мои мысли. Предыдущие слова Дмитрия пронеслись у меня в голове, Меньшее зло, и теперь я поняла, что он имел в виду.

Первая ночь превратилась в 3 ночи. Все то же самое – сидеть молча, стараясь изо всех сил держать стену против своих эмоций, стучать в дверь, принося еду и тампоны – как мило *закатываю глаза*, и плотно закутаться в одеяло в углу комнаты, спать столько, сколько могу, потому что несуществование сна было для меня желанным подарком.

Четвертую ночь я крепко спала и чувствовала движение вокруг себя. Я открыла глаза и осмотрела комнату. Было темно, как смоль, если не считать отфильтрованного лунного света, проникающего через окно, которое давало комнате мягкий свет. Моим глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть, и затем я увидела его, сидящего на краю кровати и с большим интересом наблюдающего за мной.

– Что-то не так с кроватью? – спросил он меня, потирая щетину на подбородке. Он выглядел уставшим и слишком напряженным, на мой взгляд. Я прижала одеяло к себе, дрожа, и впервые почувствовала страх перед этим мужчиной.

– Думаю, спать в большой кровати слишком нормально для меня. Из-за этого я чувствовала себя слишком одинокой, – я призналась Дмитрию, решая, в чем смысл лгать. Он долго смотрел на меня, прежде чем ответить.

– Я понимаю, – это все, что он ответил, затем он разделся передо мной, прошел в ванную и включил душ.

Я сидела там, наблюдая за паром, выходящим из двери ванной. У него не было проблем с наготой, что не должно было меня удивлять. От него исходила уверенность и сила. Но это было слишком личное. Мне нужно было начать с ним драку.

– Что-то не так с твоей ванной? – крикнула я. Вода выключилась, и через несколько минут я услышала шаги, возвращающиеся в спальню. Он остановился, посмотрел на меня и провел рукой по волосам. Мышцы его рук напряглись и напряглись от движения. Его плечи и грудь были большими и крепкими, с каплями воды, стекающими по его накачанному торсу. У Дмитрия на ребрах были татуировки, похожие на русские надписи, и я поймала себя на мысли, что это значит.

– Моя комната сейчас кажется слишком пустой, – признался Дмитрий, и я быстро перевела взгляд на его лицо. Но ухмылка Дмитрия сказала мне, что он ничего не упустил.

Он сбросил полотенце, и мое лицо покраснело, а затем он забрался в мою кровать, как будто ничего не произошло.

– Что ты делаешь? – спросила я его дрожащим голосом.

– Сплю. Что ты думаешь?

– Почему здесь? Ты тоже замерзнешь, потому что у меня одеяло.

– Мило с твоей стороны заботиться, Алиссия. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне и разделить одеяло, – сказал мне Дмитрий. Я ничего не ответила и сидела там, ошеломленная.

– Как я и думала, – вздохнул Дмитрий. Я проигнорировала его, накрыла голову одеялом и в конце концов задремала. На этот раз я не провалилась в глубокий сон пустоты. Мне снились изумрудно-зеленые глаза и сильные татуированные руки, ласкающие мое тело.

Придя на рассвет, я проснулась с грязными глазами и вялым мозгом. Прерывистый сон не сулил мне ничего хорошего. Я выглянула из-за одеяла и посмотрела через комнату. Кровать была пуста. Но то, что было дальше, привлекло мое внимание. Дверь была открыта. Должно быть, он оставил ее открытой по ошибке, поэтому я проигнорировала это, слишком хорошо зная, что то, что было за дверью, было тем, что я всем сердцем не хотела исследовать. Я оставалась там еще час, размышляя о событиях прошлой ночи. Что, ради бога, со мной происходит? Как меня может привлекать этот человек, который выставил меня на аукцион после того, как меня украли? Мой муж и дети, вероятно, все еще искали меня, а у меня были больные и извращенные мысли о русском гангстере.

– Ты готова к завтраку? – раздался резкий голос из-за двери. Я резко повернула голову в сторону и встретилась глазами с Николаем.

– Я не вижу своей тележки с едой, – ответила я и одновременно закатила глаза.

– Похоже, ты будешь завтракать в столовой, – разрешил Николай, раздраженно.

– Зачем? – выдавила я из себя после минутного шока

– Я задавал себе тот же вопрос. Но мне не положено задавать вопросы. А теперь вставай и спускайся вниз на завтрак, – рявкнул на меня Николай и снова ушел. Странно. Я встала и пошла в туалет, чтобы пописать. Я перебрала всю имевшуюся у меня одежду и надела серые спортивные штаны и футболку на размер больше. Наименее сексуальная вещь, которую я могла надеть, и посмотрела в зеркало, прежде чем уйти, чтобы убедиться, что мои стены снова на месте.

Дмитрий:

Я не видел Алиссию три ночи. Каждый день я вставал, шел на работу и пытался забыть о женщине, которая сидела одна в моей гостевой комнате. За то короткое время, что я ее знал, она стала для меня наркотиком. Я чувствовал, как начинаю привыкать к ней. Я хотел знать каждую ее мысль. Я хотел знать каждую часть ее тела. Я хотел знать, как она выглядит, когда кончает на моем члене. Но больше всего я не хотел, чтобы она была моей пленницей.

Если бы я не был таким эгоистичным ублюдком, я бы поступил правильно и вернул ее, потому что ее счастье, казалось, значило для меня больше всего на свете. Но я эгоистичный ублюдок. И я не хочу, чтобы она уходила. Я провел последние три дня в своем клубе, ухаживая за новой девушкой. Оказалось, ее зовут Таника, но, конечно, мы это изменим. Как и все остальные, она все время плачет, но когда мы дали понять, что порежем ее семью на маленькие кусочки и скормим собакам у нее на глазах, она вскоре поняла, что танцевать для нас – лучший вариант.

Ситуация с мексиканцами тоже приближалась к критической точке. Из Мексики ходили новые слухи о том, что наше дерьмо режут, чтобы производить больше кокаина, а мексиканцы оставляют себе дополнительные деньги, которые они зарабатывают с дополнительных продаж. У нас пока не было доказательств, что это происходит, только шепот тут и там. Вот как мы зарабатываем хорошие деньги и себе доброе имя. Поставляем в Мексику чистый красивый кокаин. Нам потребовалось много времени, чтобы убедить одну из мексиканских банд позволить нам поставлять им наркотики вместо того, чтобы они варили свою дрянь и продавали ее за полцены. Мы смогли продать наш кокаин в Мексике вдвое дороже, и мы убедились, что мексиканцы все еще получают хорошую долю от денег. Жадность заставила их совершить смертельную ошибку, и как только у нас появятся доказательства, они все умрут медленной мучительной смертью.

Я лежал на большой кровати Алиссии, накрывшись только темно-синей атласной простыней. Я услышал момент, когда Алиссия задремала, потому что ее дыхание превратилось в мягкий ровный храп. Этот звук был похож на чертову колыбельную, и я уснул вскоре после нее. Когда я открыл глаза на следующее утро, я решил, что для меня и Алиссии все изменится. Она может получить свободу в доме. Я позволю ей это, и, может быть, просто может быть, она начнет нуждаться во мне так же, как я в ней. Я свесил ноги с края кровати и вышел из комнаты. Я оставил дверь широко открытой и не удивился, когда увидел Николая, расхаживающего взад-вперед по коридору снаружи комнаты, когда я выходил.

– Сэр, ты оставил дверь открытой, – презрительно посмотрел на меня Николай. Он выглядел таким же уставшим и напряженным, как и я. Он был верным солдатом нашей семьи и моим самым близким другом, который знал меня лучше, чем я сам.

– Оставь дверь открытой, Николай, она может присоединиться ко мне за завтраком внизу. Она больше не пленница в комнате, – сказал я ему. Он открыто побледнел от моих слов.

– Тебе нужно подумать о том, что ты делаешь. Если станет известно, что ты питаешь слабость к Алиссии, и не держишь ее в качестве пленницы или рабыни, ты будешь выглядеть слабым, – серьезным тоном сказал мне Николай.

– Следи за тем, что говоришь, Николай. Если кто-то думает обо мне как о слабом, я с радостью покажу им, что слабость – это не то, чем я являюсь, – я взревел и бросился в столовую на завтрак.

ГЛАВА 13

Алиссия:

Я легко нашла столовую и босиком вошла в выложенную плиткой комнату. Столовая была очень элегантной с не совсем белыми стенами, длинным темным деревянным столом и хрустальной люстрой над ним. За столом были французские двери, которые выходили на мощеный двор и бассейн за ним. Вокруг все еще лежал снег, и мне стало интересно, когда кто-то вообще будет пользоваться бассейном в этой дыре. А потом появился он. Дмитрий сидел в конце, потягивая чашку кофе и читая что-то на своем iPad.

Я оглядела его, изучая. Он выглядел более расслабленным, чем вчера вечером, и казалось, что это был просто обычный утренний завтрак с другом. Он должен был быть сумасшедшим, чтобы считать все это нормальным. Я села на противоположный конец стола, царапая сиденье по плитке, когда выдвигала его. Это эхом разнеслось по большой комнате, и я мгновенно покраснела. Дмитрий отодвинул свой iPad в сторону и следил за каждым моим движением, пока я садилась и снова прижималась к столу. Он осмотрел мою одежду и наклонил голову.

– Даже в этой одежде ты выглядишь восхитительно, – сказал Дмитрий, и я нахмурилась в его сторону. Он, должно быть, понял, что я пытаюсь сделать, и теперь он дразнил меня. В эту игру могут играть двое.

– Ну, судя по тому, что я видела до сих пор, я не удивлена, что вид бездомного заводит тебя. Вот как они тебе нравятся. Бездомные! – я плюнула в него, слегка приподняв голову и наслаждаясь опасностью игры с огнем. Я увидела, как сжались его челюсти. Бинго.

– Ну, я могу выгнать тебя под зад, если хочешь, и посмотреть, будешь ли ты жить лучше, чем здесь? Могу заверить, что ты не бездомная, а если бы была бездомной, тебя бы изнасиловали, убили или подсели на наркотики, – сказал он мне плавно, с огнем, танцующим в его глазах.

– Ты думаешь, это лучше? Это то, что ты говоришь себе ночью, чтобы уснуть? Думаешь, что спас меня? Если бы не такие люди, как ты, то такие люди, как мы, никогда бы не оказались в таком положении, – так же гладко ответила я.

– Знаешь, что, Алиссия? Жизнь – как русская рулетка. Каждое твое решение определяет результаты и возможности. Просто подумай, если бы ты приняла другое решение, тебя бы здесь не было и ты бы не знала, что кто-то из нас существует, – пренебрежительно сказал он мне и щелкнул пальцами.

Вошла женщина средних лет, держа несколько тарелок с едой. Она поставила одну перед Дмитрием и принесла две мне. На одной были блины с ягодным кули и сливками. На другой тарелке был выбор фруктов и сыров. Женщина исчезла и вернулась с кувшином кофе и маленьким кувшином молока, поставила их передо мной, затем принесла чашку и быстро исчезла снова. Мой живот урчал, и от него исходил божественный запах. Но я не могла есть. Пока нет. Я размышляла над тем, что только что сказал Дмитрий.

– Знаешь, раньше я много думала о том, что хотела бы остаться в номере курортного отеля с детьми и мужем, – тихо сказала я Дмитрию. Он поднял глаза от своей тарелки, изучая мое лицо.

– Раньше?

– Теперь мне легче блокировать эту часть моей жизни. Если я думаю о них, я распадаюсь на части. Легче притворяться, что моей прошлой жизни не существует. Это звучит совершенно безумно? – ответила я.

– Я не могу сказать, безумие это или нет, потому что я живу безумной жизнью. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Каждый справляется с горем по-разному, и я согласен, что запереть все в коробке – лучший способ двигаться вперед, – сказал он.

Слеза потекла по моей щеке. Я не смогла ее сдержать и возненавидела себя за то, что показала ему уязвимую часть себя, которую он не заслуживал видеть. Он этого не заслужил.

– Я никогда ничего не говорила о том, чтобы двигаться вперед. Проживать каждый день и так достаточно тяжело. Я бы все равно предпочла, чтобы ты просто пристрелил меня, чтобы избавить меня от страданий, – призналась я ему, чувствуя себя угрюмой.

– Знаешь, Николай думает то же самое? Ты хочешь знать, почему ты здесь? Этот вопрос я задавал себе снова и снова. Я гребаный монстр. Я убиваю людей. Я пытаю людей. Я не люблю людей и даже не испытываю к ним симпатии. Люди меня раздражают. Это делает меня хорошим в моей работе. Когда я хочу трахаться, я трахну любую девушку, которую захочу. Я бессердечен и делаю то, что нужно, не моргнув глазом. А потом ты ввалилась в аукционный зал, полная ярости, которую я никогда не видел у девушки в этом зале. Ты была свирепой, дерзкой и красивой, и, прежде всего, ты чертовски меня заинтриговала. Никто никогда не вызывал у меня интереса до тебя. Так что да, эгоистичная часть меня держала тебя, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым, а не мертвым внутри.

Дмитрий позволил этому повиснуть между нами.

У меня пересохло во рту, и я потерла вспотевшие ладони о свои спортивные штаны, чувствуя, что у меня гипервентиляция.

– Я не могу представить тебя как того, кто убивает людей, – вот все, что я могла сказать в ответ. Он ухмыльнулся мне и слегка наклонил голову набок.

– К счастью, ты не видела эту сторону меня.

– Почему же тогда Николай так меня ненавидит? – спросила я.

– Потому что я проявляю к тебе интерес. С чем ему никогда не приходилось сталкиваться. Он нервничает. Как я уже сказал, я хорошо справляюсь со своей работой, потому что мне на все наплевать, а он беспокоится о том, что это значит для меня, управляющего Братвой, – выразил он с ноткой юмора в своих словах.

Я нахмурилась и посмотрела на свою тарелку с едой. Это было слишком много для переваривания, и я не имела в виду еду. Я взяла вилку и нож и начала резать блины. Мы оба ели молча, и я тащила их, не зная, запрусь ли я снова в своей комнате или нет. Сидеть в своей комнате было нехорошо для моего собственного монстра внутри меня. Но к моему удивлению, после того как наши тарелки убрала та же самая женщина, имя которой, как я теперь знала, было «Анна», Дмитрий сказал мне, что собирается провести для меня экскурсию по дому. Мы вышли из столовой и через двойные двери, куда зашла Анна.

Она вела в огромную кухню, где Анна и еще два человека готовили и убирались, опустив головы. Когда он проводил меня, они остановились и с улыбкой поклонились Дмитрию, а затем продолжили работу. Мы вышли из кухни и вернулись через столовую к главному входу, где были две лестницы.

– Слева, как ты знаешь, твоя комната, другие гостевые комнаты и некоторые комнаты моих рабочих. Я думаю, это гостевое крыло дома. Другая лестница ведет в мою спальню, комнату наблюдения, комнату Николая и театральную комнату, – сказал мне Дмитрий. Я подняла бровь в немом вопросе, он усмехнулся, наклонившись и прошептав мне на ухо: – Боссы Братвы тоже любят смотреть фильмы, Алиссия, – у меня по всему телу пробежали мурашки, и я изо всех сил старалась их игнорировать.

Он снова пошел к входу под его лестницей, поэтому я последовала за ним по пятам. Мы прошли и вышли в большой спортзал. Там были беговые дорожки, велотренажеры, гребные тренажеры и различные гантели. Все это выглядело как первоклассное оборудование, что не должно меня удивлять. – Это наш спортзал. Ты можешь пользоваться им, когда захочешь. Персонал тоже пользуется им, – рассказал мне Дмитрий.

– Э-э, спасибо. Могу ли я тоже пойти в город в магазин? – спросила я, одарив его широкой саркастической улыбкой.

Он наклонился ближе, ущипнул меня за подбородок и поднял мою голову так, что мы смотрели друг другу в глаза.

– Не толкай меня, Алиссия. Мне нелегко, ведь я не полностью контролирую всех вокруг. Я стараюсь изо всех сил, но если я почувствую, что ты строишь план побега, ты вернешься в свою комнату, – пригрозил он так близко к моему лицу, что я чувствовала его дыхание на своих губах.

Я начала тяжело дышать и не могла не облизать губы. Его пряный одеколон, которым он всегда пользовался, окутывал меня, и он стоял так близко, что я могла чувствовать тепло, исходящее от его тела. Мое тело начало предать меня, и я почувствовала то теплое покалывание в тех частях моего тела, которое я не чувствовала уже давно. Его пальцы слегка коснулись моей шеи, и это вызвало дрожь по всему позвоночнику.

Кончики пальцев Дмитрия легко прошлись по моей ключице, спустились к моей груди, и он обхватил одной рукой мое бедро. Воздух вокруг нас так быстро изменился. Как я могла подумать, что играть в игры с Дмитрием будет хорошей идеей? Образ Филиппа и детей пронесся в моей голове, и я крепко закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Я не могу этого делать с тобой. Я замужем, – убеждала я Дмитрия мучительным шепотом. Его пальцы сжались на моем бедре, пока он боролся за контроль и решал, что делать. Я знала, что такой человек, как Дмитрий, может заставить меня, если захочет. И прямо сейчас я молча молюсь, чтобы он этого не захотел.

– Ты была замужем, Алиссия. Та жизнь больше не существует для тебя, и ты это знаешь, – отругал меня Дмитрий напряженным голосом, а затем опустил руку и вышел из спортзала. Я стояла там, уставившись на дверь, в которую он только что ворвался, прекрасно понимая, что то, что он сказал, было правдой.

ГЛАВА 14

Алиссия:

В течение следующего месяца день и ночь в доме Дмитрия были как часы. Каждое утро мы завтракали вместе. Он вежливо приветствовал меня, но не более того. Затем я часами бегала в спортзале, занималась силовыми упражнениями и всем, чем могла, чтобы не думать о своей новой реальности. Ночью я спала, свернувшись калачиком в углу комнаты, и ни разу Дмитрий не возвращался ко мне спать. Через четыре недели я начала чувствовать себя слишком изолированной, мне не с кем было поговорить. Персонал дома не хотел со мной разговаривать. Дмитрий держался на расстоянии с тех пор, как случилась история со спортзалом, и с каждым днем мне становилось все труднее не искать его. Он может быть сумасшедшим похитителем, но его присутствие было лучше изоляции.

Я чувствовала вину, когда думала о своих детях и Филиппе, но я начинала принимать, что моя старая жизнь ушла. Я чувствовала, что становлюсь другим человеком с каждым днем. Я была уже не той женщиной, которой была, когда впервые приехала в Сингапур.

Я спустилась на ужин после того, как просидела в своей комнате, глядя в окно часами напролет, что стало моим новым развлечением. Снег, дождь, солнце и холодный туман, казалось, постоянно менялись. Я зашла в столовую и села на свое обычное место. Дмитрия здесь не было. Он всегда опережал меня. Один из официантов принес мне большую миску супа со свежим черным хлебом. Я начала откусывать хлеб, когда услышал движение позади себя. Я почувствовала его одеколон и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ароматом. Я подняла глаза, и он прошел мимо меня, как пантера, – властно, но в то же время грациозно.

На нем были черные брюки от костюма и белый верх рубашки, свободно свисающий по бокам с расстегнутыми пуговицами. Его рукава были закатаны до локтей, и когда он выдвинул свое большое сиденье, его предплечья напряглись, а его мышцы перекатывались под татуировками. Когда он сел, я наконец взглянула на его лицо. Он поднял бровь в немом вопросе, и я решила не говорить ни слова. Чувства вины и ненависти к себе были подавляющими, но влечение и желание к мужчине передо мной были такими же подавляющими. Это была действительно запутанная ситуация.

Дмитрий:

Алисе нравилось дразнить меня. Я был в этом уверен. Каждый день она бегала на беговой дорожке в крошечных велосипедных шортах и спортивном бюстгальтере, который был слишком тесным. Но, конечно, я был той доброй пиздой, которая приказала Николаю заполнить ее комнату одеждой для тренировок с крошечной задницей, когда я заметил, что Алиссия каждый день тренируется в спортивных штанах и больших футболках. Я задавался вопросом, будет ли она вообще их носить. Первые несколько дней она этого не делала. А потом однажды утром она зашла в спортзал в шортах и бюстгальтере, и я чуть не кончил через штаны, как чертов 13-летний мальчик, которому приснился первый мокрый сон.

Большую часть времени я сидел в комнате охраны и смотрел на нее на экранах, как гребаный извращенец. Она отвлекала меня от того дерьмового шторма, что творился в Мексике, и это еще больше нервировало Николая. Нам нужно было решить, как мы будем разбираться с Мексикой. Мы получили еще немного хорошей информации и место, где они стригли наше дерьмо. Все мои люди ждали, когда я отдам им приказы с планом. Я знал, что начинаю выглядеть слабым. Чувства и эмоции были дьяволом, как я решил.

У меня их никогда не было, и я не хотел их. Я был настроен сломать Алиссию и выдавить из нее этот бунт. Теперь я смотрю на нее, и это чертовы сердца и цветы, и я убью любого, кто ее коснется. Сегодня я опоздал на ужин. Я наконец-то вышел из дома, чтобы проверить клуб и просмотреть наши ежемесячные счета. У нас было большое собрание персонала, и мы решили начать обсуждать варианты относительно Мексики. Я видел, что Николай это одобряет. Он одобряет это так сильно, что привел мне шлюху на ночь, я точно знал, что он делает. Он пытался заставить меня забыть о моей одержимости Алиссией.

Я подыграл, потому что день был очень продуктивным, и мои мужчины чувствовали себя уверенно. Я сидел в одной из VIP-комнат, пока одна из девушек танцевала мне танец на коленях. Она была здесь несколько лет и была мастером своего дела. Она также была приятна глазу. Но ее задница не шла ни в какое сравнение с задницей Алиссии. Она терлась у меня на коленях, и я вздохнул от разочарования, потому что мой член был мертв для мира. – Больше, – сказал я ей. Она повернулась и начала расстегивать мою рубашку.

– Позволь мне доставить тебе удовольствие, босс. Это будет привилегией, – сказала она с фальшивой улыбкой.

Она не хотела быть здесь, пытаясь сделать мой мягкий член твердым, когда она могла быть там с парнем, который с радостью отдаст ей свой твердый член. Она провела ногтями по моей груди и расстегнула мои брюки, ее руки потянулись и вытащили мой ствол.

– Это плохой хозяин, – сказала она и начала сосать его. Я откинул голову назад на стену позади себя и посмотрел на потолок. Я был сломан, и мой член был сломан. Ради всего святого.

Она перестала сосать мой член, который издал мокрый чмокающий звук, и ее рот оторвался от него. – Это не ты, это я, – сказал я ей с ухмылкой и толкнул ее на задницу. Она тяжело приземлилась на пол и настороженно посмотрела на меня. – Иди и ублажи того, кто этого, черт возьми, хочет, – прорычал я, выходя, застегивая штаны.

Дорога обратно к моему дому заняла целую вечность. Я знал, что Алиссия уже будет за обеденным столом. Я имею в виду, что ей больше нечего было делать, так что она не опоздала бы на завтрак или ужин. Мы подъехали к дому, и я вышел. Холодный русский воздух хлестнул меня по груди и напомнил мне, что я так быстро ушел из клуба, что не застегнул верхнюю часть. Нет смысла делать это сейчас. Не то чтобы Алиссия заметила, и правда в том, что я, вероятно, пойду облегчаться в душ после ужина, как я делаю это почти каждый вечер. Я пошел прямо в столовую и сел на свое обычное место.

Я чувствовал, что Алиссия все время пялится на меня. Она поймала мой взгляд, и я приподнял бровь, спрашивая, в чем дело. Она, конечно, ничего не сказала. Моя давняя официантка и подруга Анна принесла томатный суп и свой свежеиспеченный хлеб, который, как она знала, я так люблю. Что бы я делал без этой женщины? Я съел несколько глотков супа, а затем поднял глаза на Алиссию. Она снова посмотрела на меня, но отвела глаза и ярко-розово вспыхнула. Это был красивый оттенок на ней, он контрастировал с ее черными волосами. Ее черные волосы напоминали мне ночное небо, а ее голубые глаза всегда были такими же чистыми, как океан. Она действительно была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Я посмотрел на ее лицо, а затем на ее руки.

С нее уже сошел загар, с которым она приехала сюда. Ее кожа была бледнее и напоминала сливки, которые так и просились, чтобы ее облизали. Мои штаны стали намного теснее из-за новой выпуклости на моих штанах. Отличное время для тебя снова поработать. Я мысленно зарычал на свой твердый ствол. Я слегка поерзал на сиденье, пытаясь избавиться от дискомфорта. Алиссия снова посмотрела в мою сторону и наблюдала за моими движениями. Я надеялся, что она не узнает, как сильно она на меня повлияла, потому что я не хотел, чтобы она считала меня слабым.

Мы сидели в тишине и ели ужин. Бросаем странные взгляды друг на друга. Затем официантка вышла со свежей клубникой и мороженым на десерт. На прошлой неделе я сказал им попробовать заказать немного в качестве угощения для Алиссии. Выражение ее лица, когда они вышли, было бесценным. Держу пари, она даже не поняла, что ее глаза загорелись и почти чертовски сверкали, когда она их увидела.

Алиссия:

Когда принесли клубнику, я была в недоумении. Свежая клубника. Посреди русской зимы. Я видела, как Дмитрий оценивает мою реакцию. Я пыталась скрыть это, но я знала, что мое волнение было очевидным. Он купил это только для меня. Я взяла первую большую клубнику, откусила и застонала. На вкус она была как сладкий летний рай. На вкус как дом. Я осторожно взяла чайную ложку, зачерпнула мороженое и положила его в рот. Это был сливочный стручок ванили.

Я слизнула остатки с ложки, затем посмотрела через стол на Дмитрия. Он не ел свой десерт. Его глаза тлели и так пристально смотрели в мою сторону, что казалось, он собирается просверлить во мне дыры.

Я вздрогнула, и это было не от холодного мороженого. Он внезапно встал, заставив стул позади себя громко скрипеть. Он шел ко мне медленными размеренными шагами, не сводя с меня глаз. Дикий жар наполнял меня только от одного взгляда в его глазах. Никто никогда не смотрел на меня так. Как будто он владеет мной. Мне казалось, что я не могу дышать.

Дмитрий остановился прямо рядом со мной, и я ясно увидела выпуклость в его штанах. Дмитрий взял клубнику, окунул ее в мороженое и поднес к моему рту. Я слизнула мороженое с кончика клубники, и он зашипел.

– Ты убьешь меня, Алиссия, – я посмотрела на него, откусила кончик клубники и проглотила его. Дмитрий отпустил клубнику, запустил руки мне в волосы сзади и потянул меня вверх. Это должно было быть больно, но все, что от этого произошло, это еще больше разжечь желание. Он наклонил мою голову и притянул меня к себе, так что я твердо прижалась к его груди, и я могла чувствовать, как его твердая выпуклость упирается мне в живот. У меня перехватило дыхание. – Я не гребаный принц или спаситель, если это то, что ты ищешь, Алиссия. Я злая пизда, которая засыпает каждую ночь, думая обо всем том больном дерьме, которое я хочу сделать с твоей милой задницей, – яростно сказал Дмитрий.

– С чего ты взял, что я хочу принца? – прошептала я в ответ.

Он закрыл глаза на секунду, а затем притянул мой рот к своему. Он начал целовать меня с таким голодом, что я знала, что мои губы будут в синяках завтра, но мне было все равно. Его язык высунулся, и я открыла губы, чтобы он мог войти. Мы создали быстрый устойчивый ритм языками, и его рука все крепче сжимала мои волосы. Я положила руки ему на плечи, стягивая с него рубашку, цепляясь ногтями за его кожу. Он отпустил мои волосы и сбросил с себя остальную часть рубашки. Он прервал поцелуй и стянул мой спортивный бюстгальтер через голову. Его большие грубые руки нашли мою грудь, и он сильно сжал ее, а затем использовал указательный и большой пальцы, чтобы дразнить мои соски, пока они не стали твердыми как камень.

Я начала расстегивать его брюки, но он был слишком быстр, поднял меня и усадил на край стола, раздвинув мои ноги достаточно широко, чтобы он мог встать между ними, прижимая свою длину к моему ядру. Беспорядок посуды позади меня напугал меня.

– Подожди, мы не можем сделать это здесь. Твой персонал увидит нас, – настаивала я, когда Дмитрий пытался снова начать целовать меня.

– Если они хотят жить, они бы уже знали, что пора убираться в свои комнаты. Я беру тебя прямо здесь, Алиссия. Думаю, я ждал достаточно долго, – хрипло сказал Дмитрий. Дмитрий крепко схватил меня за волосы, оттягивая мою голову назад, так что моя спина сильно выгнулась. – Заложи руки за спину, Алиссия, и не двигай ими, – прорычал он мне и сказал, что его зверь внутри него не умеет нежно трахаться и не ждет никаких занятий любовью, потому что он не знает, как.