Текст книги "Дело для попаданки. Отель "Драконий берег" (СИ)"

Автор книги: Тала Ачалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Муж, конечно же, такого испытания не выдержал. Нет, я в какой-то степени понимала его: видеть каждый день своего ребенка, не в силах ему помочь. Раз за разом безнадежно пытаться облегчить хоть как-то страдания, когда тело малышки сводит судорогами. Жить надеждой на выздоровление, которая разбивается о суровую реальность.

Такое не каждый выдержит.

Но разве можно вычеркнуть собственную кровинушку из жизни?

Вопрос оказался риторическим. Бывший муж смог.

А я жила, вставала на ноги, растила дочь.

Пока она не оставила меня, когда ее сердце ангела не выдержало.

Я смахнула набежавшие слезы и подняла глаза к небу, возвращаясь в настоящее.

Вот ведь… Давно не бередила старые раны, а они, оказывается, не прошли. Лишь затянулись коркой, которую так легко содрать.

– Пришли, – резко остановилась Мейв, кивком указывая на низкий одноэтажный домик. Улица была пустынна – всего лишь с пяток домов, все как один: белые стены, красная крыша, три окошка со ставнями на лицевой стороне.

– Как зовут твоего отчима?

– Лука, – тихо ответила Мейв. Она опустила голову, и теперь теребила складки платья. Ее прошлая одежда была порвана, а потому я дала ей то, что нашла в багаже Эделии. Но все-таки нежно-розовое платье с длинной юбкой, было ей великовато. Я машинально сделала себе пометку, что нужно будет заняться гардеробом девушки.

– Мейв, ты остаешься тут. Думаю, тебе не стоит пока показываться на глаза отчиму, мало ли, как пойдет наш разговор.

В том, что он будет нелегким, сомневаться не приходилось.

Девушка благодарно кивнула, а я решительно направилась к двери и постучала.

– Какие люди, – сначала перед моими глазами материализовался большой, словно раздутый шарик, живот, а потом на пороге показался и сам мужчина: отчим Мейв, – что, хозяйка отеля, привели блудную дочь на порог родного дома?

– Лука, на самом деле… – начала было я, но мужчина махнул рукой, призывая молчать, и продолжил сам.

– Знаю. Ее магический дар – проклятый. Я едва договорился, чтобы выдать ее замуж. Ну кто еще захочет жить под одной крышей с ведьмой.

– С ведьмой? – слабо повторила я, огорошенная таким признанием.

Мейв – ведьма? Он серьезно?

– Да, в мать пошла. Та тоже была проклятой, да я, дурак, не сразу это приметил. Влюбился, ну и закрутилось. Так эти две ведьмы так облапошили меня! Я был богат, но все продал, спустил свои богатства ради утехи женушки и ее дочери. А остался, – он обвел глазами стены своего дома, – в убогой лачужке. Прикипело сердце к Мейв, хоть душа ее и черна, приютил сироту у себя. Но да время пришло, выросла девица. Пора и честь знать. Долго я искал, кто ж на женушку такую согласится. Ведь черная слава о ее матери далеко пошла…

– Врешь! – раздался крик Мейв, а затем показалась и сама девушка. Она бежала к нам, а карие глаза ее пылали гневом, – все врешь! Мама не была ведьмой! А ты сам промотал деньги! На скачках и в карты!

– Вот ведь паршивка неблагодарная! – взревел мужчина и сделал шаг из дома, желая ухватить подбежавшую к нам Мейв за косы или же за ворот платья.

Но девушка вывернулась, а я поспешила встать между ними.

– Ведьмино отродье! – меж тем продолжал реветь мужик, становясь пунцовым. – Да ты ноги мои должна целовать за то, что я оставил тебя в доме…

– Ты просто хочешь меня повыгодней продать!

– Да кому ты нужна! Дрянь!

И тут случилось странное.

Задул сильный ветер, поднял клубы пыли. Разметал наши юбки.

– У, ведьма! – тыкнул пальцем Лука. – Прекрати!

Я обернулась на Мейв. Ее трясло. Глаза стали как две темные щелочки.

– Ну, дорогая, полно, – я обняла ее за плечи, не понимая, правда ли она стала причиной столь резкой смены погоды, – все хорошо, мы просто не будем его слушать. И уйдем.

– Как бы не так! Мне за нее приличную сумму обещали! Я зря, что ли ее растил после смерти матери!

– Какую же? – хмуро поинтересовалась я, все также прижимая к себе Мейв. Ее трясло, а ткань платья на плече, в которое уткнулась девушка, намокла от ее слез.

– Тысяча сьен! Вот! – маленькие глазенки на его красном лице вылезли из орбит.

– Я заплачу вам, и девушка будет жить у меня. Идет?

– Что?

– Что слышали. И еще мне нужен розовый живохвост, его я тоже у вас куплю.

– Две тысячи за двоих, – быстро сориентировался мужчина. – И сверху еще пятьсот, если хотите, чтобы я отдал все документы и вещи девчонки.

– По рукам, – торговаться я не стала. Не жаль было сьен. А вот Мейв – очень. Кем бы ни была они, ее мать, но с отчимом ее оставлять было нельзя.

Лука скрылся в глубине дома, но не прошло и минуты, как он показался перед нами вновь.

В одной руке он держал небольшой чемоданчик – по-видимому с личными вещами Мейв. В другой – клетку, в которую могла бы уместиться кошка, но сквозь частые ее прутья было не разобрать, кто там не самом деле.

– Берите и проваливайте, – мужчина резко сунул чемодан в руки Мейв, клетку – мне. А затем скомандовал: – Сьены!

Стоило бы сказать ему пару ласковых. Да приложить чем-нибудь тяжёлым.

Но мне хотелось побыстрее увести отсюда дрожащую Мейв, и никогда больше не видеть наглого Луку.

– Надеюсь, все документы Мейв на месте? И розовый живохвост не подведет? – прицельно спросила я.

– Обижаешь, хозяйка отеля. Лука не обманывает.

Я отсыпала из своего кошеля приличную горстку монет. А затем ещё одну.

И каждый раз, когда я выгребала все сьены до дна, кошель вновь наполнялся. Ну не красота ли!

Правда, скорость опустошения денежных запасов натолкнула на мысль, что надо бы завести книгу учета расходов, дабы проконтролировать остатки.

Рассчитавшись, мы не стали прощаться с Лукой, просто ушли.

На обратном пути я приобрела писчие принадлежности: перо с чернилами и желтоватую, жёсткую бумагу, четко решив заняться сведением дебета с кредитом по возвращении в отель.

А заодно набросать список необходимых приобретений для отеля. Ведь одной уборкой в нем не ограничишься.

Замены требовала мебель, шторы и текстиль, половицы в каких-то местах вздулись и выглядели облезло. В ресторане, помимо прочего, недоставало посуды.

Да и с подачей воды, обогревом, стиркой нужно было что-то придумать.

Голова закружилась от обилия задач. Да, давненько я не попадала в такие переплеты.

Но лиха беда начало. Справимся!

Уже подходя к отелю и обратив внимание, что Мейв в значительной степени успокоилась, я задала вопрос, не задать который не могла.

– Скажи, Мейв, что у тебя за дар? И правда ли он такой опасный?

Девушка молчала, опустив глаза, а затем все-таки ответила:

– Но ведь в отеле никакая магия не действует, значит там я не опасна, правда?

И это был ответ, который заставил меня по меньшей мере насторожиться.

5

– Не знаю, милая, – осторожно ответила я. – Давай ты для начала мне все расскажешь. И вместе мы подумаем. Но ты останешься со мной, за это можешь не переживать.

– Ты не прогонишь меня?

– Нет, конечно.

Мейв вздохнула, а затем выложила почти что скороговоркой:

– На самом деле я что-то вроде мага-стихийника. Вот!

– Угу, – осторожно кивнула я, хотя слова ее мне ровным счётом ничего не говорили. – А подробнее?

– Сложно сказать… Обычно таким, как я, подчиняется одна из стихий – вода, земля, воздух или огонь…

– Это поэтому около дома Луки поднялся земляной ураган?

– Верно, – кивнула Мейв, а затем с испугом добавила: – только я могу подчинить все четыре стихии!

– Это плохо?

– Не знаю, просто я никогда о таком не слышала. И еще…

Девушка запнулась, словно не решаясь продолжить.

– Что, Мейв?

– Дело в том, что стихии подчиняюсь мне только для того, чтобы разрушать.

Мейв всхлипнула, спрятав лицо в ладонях, а плечи ее сотрясались от рыданий.

По всему выходило, что дар у девушки необычный.

Хотя, разве можно вообще себе представить, что человек подчиняет себе, например, воду?

Видимо, да. Ведь я сама видела круговорот из земли и пыли, что так резко поднял ветер.

– Пойдем в отель, – сказала я, слегка приобняв Мейв. – Наверное, нужно с кем-то посоветоваться, кто знает толк в этих стихиях. Вдруг все не так плохо? Может быть, ты научишься управлять ими в благих целях.

– В столице есть Академия… Но туда берут только тех, кому исполнилось шестнадцать, и то не всех, – вздохнула Мейв.

– Вот видишь! – приободрила я ее. – И еще целый год впереди. Все наладится, вот увидишь!

Сказала, а про себя подумала, что нам всем бы не помешало уверенности в своих силах.

Отель встретил нас спокойствием и тишиной.

Тонкий лучик солнца проникал сквозь грязные разводы на окнах, подсвечивая пылинки, что кружились в воздухе.

Едва слышны были голоса, и аромат душистого чая разлился в воздухе.

Я аккуратно поставила на пол клетку со зверенышем, который всю дорогу сидел необычайно тихо, и раздумывала, что с ним делать дальше.

– Сначала нужно молочка ему налить, – подсказала Мейв, также ставя свой чемоданчик рядом. – Живохвост признаёт тебя, как хозяйку, и будет слушаться. Но кормить его должна только ты.

– Понятно, – кивнула я и поспешила на кухню, в которой мне открылась поистине умиротворяющая картина.

Кларисса, дочь создателя и продавца магических средств и приспособлений для уборки, восседала за столом, прихлебывая чай из большой, чуть потрескавшихся кружки. Стол был накрыт по первому разряду – здесь был и пузатый чайник, пышущий паром, и тонкие ароматные кусочки сыра, и масленка, и несколько вазочек с джемами разных цветов. Напротив Клариссы с чинным видом английского аристократа сидел Вилли. Привидение, в смысле.

– Призраки тоже любят чай с вареньем? – не удержалась я при виде такой идиллистической картины.

– Вовсе нет, мисс, – Вилли с почтением поклонился, проплыв со стула прямиком к двери. – Я лишь составлял компанию мисс Клариссе. Ей было скучно одной. А в мои обязанности также входит развлечение гостей.

– Кларисса не гость, – заметила я. Сама девушка как ни в чем не бывало прихлебывала чай дальше, размазывая масло по толстому кусочку хлеба, щедро сдабривая его потом джемом.

– Что, и присесть на минутку нельзя? – с вызовом спросила она. – У меня обеденный перерыв, может.

– Можно, конечно, можно, – миролюбиво согласилась я, не собираясь в ообщем-то набрасываться на девушку.

Я же тем временем налила в небольшую мисочку молока и поспешила обратно в холл, к клетке с таинственным розовым живохвостом. Признаться, мне было по меньшей мере любопытно взглянуть на неведомую зверушку. А посмотреть там было на что.

Осторожно вытянув мордочку, живохвост потянулся к миске с молоком. Понюхал его, лизнул. А затем, высунувшись уже побольше, так, что я смогла разглядеть часть мордочки, принялся быстро лакать белую жидкость.

Первое, что несомненно привлекало, это яркий розовый окрас, который полностью оправдывал название животного. Коротенькая мордочка, с чёрным носом-пуговкой и розовой шерстью, что торчала по бокам, была невероятно милой.

Глазки я толком не смогла рассмотреть, но мне показалось, что цвет их такой же необычный, зеленоватый.

Молоко быстро закончилось и зверек, напоследок лизнув мою руку, вылез из своей корзинки и был таков. Мелькнув розовым пятном, он пронесся через весь холл, махнув напоследок пушистым хвостом. Насколько я успела рассмотреть, размером он был со среднего чихуа-хуа.

– И что это было? – в недоумении развела руками я.

– Побежал осматривать владения, – с видом знатока пояснила Мейв, а я лишь вздохнула:

– Надеюсь, он переловит всех жротов.

Дальше работа у нас закипела. Мы наскоро перекусили и засучили рукава.

Первый наш заход был направлен на окна. Мы безжалостно содрали старые, пыльные тряпки, что загораживали весь свет. Сгребли их пока в большую кучу, и принялись отмывать стекла. Большие, с полукруглым верхом и резными рамами – окна были поистине украшением здания.

Пожалуй, их и покрасить не мешает. Освежить, так сказать. Между делом, я сделала себе пометку на купленной бумаге – открыла список необходимых будущих приобретений.

С окнами мы провозились до самого вечера. Кларисса за это время успела не раз нам пожаловаться на тяжелый труд и свою нелегкую судьбу, однако, назавтра обещала прийти.

– Эда, я ведь заработала пару сьен в качестве аванса? – спросила она напоследок, застыв в дверях.

– Давай так: двадцать сьен, что я обещала тебе в месяц, я буду давать по пять еженедельно, идет? Тогда первые сьены ты получишь через шесть дней.

Кларисса согласилась и поспешила домой.

Мейв вызвалась приготовить что-нибудь на ужин, а я решила заняться учетом своих расходов.

Взяв один из листов, в самом верху я вывела сумму, которая была начислена мне императором в качестве гранта. А дальше, двигаясь вниз, принялась скрупулезно записывать траты, что успела совершить за прошедшие дни.

Подумав, дописала несколько пунктов: занавески и мебель. Номерной фонд отеля оставлял желать лучшего, а изготовление кроватей, стульев и столов, шкафов в большом количестве требует много времени.

Я двинулась вверх по мраморной лестнице, на второй этаж, и обошла каждый номер.

Всего их тут было двадцать. Три – больших. С двумя комнатами, одна из которых служила спальней, а вторая – гостиной. Остальные были поменьше, всего с одной комнатой, но в каждой имелась своя печь для обогрева и небольшая ванная – с бочками для мытья и кадушками.

Оглядев сие богатство, мне тоже нестерпимо захотелось понежиться в бочке, наполненной горячей водой.

Впрочем, пока на первом месте были дела. Я провела инвентаризацию имеющейся мебели. К сожалению, большая часть ее требовала замены, поскольку безжалостно была погрызана жротами или попросту отсырела. Что ж, в борьбе со жротами одна надежда на розового живохвоста, которого, кстати, так и не было видно.

Закончив с переписью и осмотром, я спустилась на кухню, из которой уже неслись умопомрачительные запахи. За окном давно стемнело, а на кухне уютно потрескивали поленья в печке, и исходил паром чайник.

Мейв запекла курицу с овощами – простая, но такая вкусная пища. Готовить девушка умела, что немудрено, учитывая, что она рано осталась без матери.

– Мейв, давай-ка после ужина сообразим хорошенький помыв, – предложила я, – натаскаем и нагреем воды, завалимся в бочки с ароматными маслами, а?

Идея девушке пришлась по душе и, быстро расправившись с едой, мы побежали с ведрами к ручью.

Конечно, энтузиазма в нас было хоть отбавляй, но, нарезав пару кругов туда-обратно, идея водопровода крепко засела мне в голову. Завтра же поищу в городе умельцев.

Я шла к ручью с вновь опустевшими ведрами, как позади услышала голос:

– Помощь нужна?

В темноте, прислонившись к дереву, стоял Эштон Блайт собственной персоной.

– Решили проветриться от дыма? – не смогла не съязвить я.

В конце концов, хамить он начал первым.

– Сегодня обошлось без жертв, – усмехнулся он. – А у вас, я смотрю, ночные приключения. Горит что-то?

Он окинул взглядом мои пустые ведра, а также мокрую дорожку, которая вела от ручейка ко входу в отель.

– Банные процедуры, – и глазом не повела я. Не знаю, почему он вдруг сменил гнев на милость.

– Дело хорошее, – кивнул сосед, а затем резво подхватил у меня ведра и пошел к ручью.

Я и глазом не успела моргнуть, как он зачерпнул воды и пошел прямиком ко входу.

– Кстати, Эштон, – решила поинтересоваться я. – Подскажите, а в вашем флигеле есть водопровод?

– Водо… Что?

– Ну, трубы такие, по которым течет вода.

– Понял, – кивнул Эштон, заходя в отель. – Куда дальше?

Я кивнула ему в сторону своей кухни, где на печи мы и грели воду.

– Нет, в моем флигеле так называемого водопровода нет. В столице все стараются приобрести артефакты, которые нагоняют и греют воду, затем избавляются от неё. Здесь же, вдалеке от столицы, все по-старинке.

– Спасибо, Эштон, – от души поблагодарила я бронета. – И если сегодня ваш ужин по-прежнему горелый, угощайтесь курицей с овощами.

Эштон не отказался. С удовольствием умял сочное мясо, предварительно наполнив чан на печке водой, которая грелась на огне. А заодно натаскал еще и ту, что мы оставили холодной.

Остаток вечера мы с Мейв, как и хотели, провели, нежась в пушистой пене. Даром, что потом пришлось выливать воду обратно на улицу, споласкивать большие бочки, хотя на дворе уже вовсю бушевала ночь.

Тело и сознание, расслабленные от горячей воды, вырубились, едва мне стоило коснуться подушки.

Спалось необычайно хорошо. И, что самое главное, тихо.

Не знаю, охотился ли розовый живохвост на жротов, но моему сну не помешали ни один, ни другие.

С утра же я, умывшись студёной водой и жевнув лепёшку с молоком, умчалась по делам, оставив на хозяйстве Мейв с Клариссой.

Раздав им поручения, я и сама поспешила по делам, коих было у меня немало, не забыв прихватить с собой кошель и листы для записи.

Сегодня был день трат.

Первым делом я заглянула к мебельщикам. Всего их в городе было двое. У одного я заказала кровати и столы, а у другого – шкафы и стулья. Оставила аванс и предупредила, что буду строго контролировать ход работ, а главное, время исполнения заказа. Мебель мне нужна была четко в срок.

Закончив одно дело, я поспешила к портнихе. Вместе с ней мы посмотрели и выбрали материал для штор: богатый синий бархат и невесомый белый тюль. Назавтра она обещала прийти и снять мерки.

После я заглянула в простым работягами: нужно было проверить кровлю на предмет протечек, подлатать кое-где стены. А ещё я лелеяла надежду обсудить с ними систему водопровода.

По мере моих передвижений кошель пустел, а записи трат прибавлялись.

Приятно, конечно, было обладать финансами и не отказывать себе в своих задумках.

В один момент меня кольнула мысль, что не может все так хорошо складываться.

Мысль эту я быстренько прогнала прочь, но все-таки осадочек остался.

Как оказалось, не зря.

Опустошив в очередной раз кошель до дна, я обнаружила, что он больше не пополняется сьенами.

Вспомнила, что сотрудник императорского банка говорил про лимит, при исчерпании которого следовало обратиться снова к ним.

Что ж, без капли сомнений я завернула в знакомое здание. Приветственно кивнула седовласому сотруднику в круглых очках. Он, конечно же, меня узнал.

– Мисс Лоуренс, чем могу быть вам полезен?

Я протянула ему кошель:

– Кажется, я исчерпала лимит и хотела бы его пополнить.

– Сию минуту.

Он скрылся за небольшой дверкой, а когда вернулся, на его лице застыло выражение крайнего замешательства.

Что мне очень, очень не понравилось.

– Что-то не так? – как можно более спокойно поинтересовалась я.

– Нет… То есть да. На вашем счету нет денег, – растерянно пробормотал служащий.

– То есть как? Я не израсходовала и половину той суммы, что указана в гранте от императора.

– Тем не менее, со счета эти деньги ушли.

– И к кому?

– К мистеру Лоуренсу. Вашему мужу. Только он по закону имеет право распоряжаться финансами.

Я тяжело сглотнула.

В голове никак не укладывалось.

Муж меня обанкротил?

Вот так дела!

И на какие же средства восстанавливать отель дальше?

– Мисс Лоуренс, с вами все в порядке?

Кажется, я зависла на пару минут, потому что служащий обеспокоенно смотрел не меня.

– Может водички?

– Н-нет, спасибо… – сдавленно отказалась я, подумав, что не отказалась бы от чего покрепче. Корвалольчику бы что ли накапал.

– Послушайте, не расстраивайтесь так, голубушка. Быть может, вам муж по ошибке деньги взял? Не знал, для чего они предназначены?

Ох, чуяло мое сердце, что вряд ли. Снять со счета кругленькую сумму и глазом не моргнуть?

– Быть может вам стоит обсудить с ним этот момент? – сетовал старичок.

Его мысль мне понравилась. Поговорить и вернуть деньги – да. Знакомиться с собственным мужем, не зная, в каким мы отношениях – нет.

Но разве был иной вариант?

– Да, вы правы, – наконец ответила я, беря себя в руки. – Так и сделаю. Спасибо вам. И всего доброго.

Я вышла из банка. Вдохнула свежий воздух, пропитанный морем и солнцем.

Голова гудела от вороха мыслей, главной из которых была: как искать нерадивого муженька, интересно?

Я пошла вниз по улице, ноги неосознанно несли меня к морю. Но дойти до него я снова не успела: на одном из зданий заметила вывеску с голубем.

Быть может, это местный аналог Почты России?

Как оказалось, я была близка в своей догадке.

Толкнув дверь, я очутилась в просторной комнате с большими окнами без признаков присутствия птиц. Зато здесь был большой стол с множеством стульев и одна приятной наружности женщина. На вид ей было чуть за пятьдесят.

– Добрый день, – поздоровалась я, по шажочку приближаясь к даме, которая как раз подняла на меня голову, облаченную в белый чепец.

– Добрый, – отозвалась она. – Весточного голубя отправить желаете?

– Да, – закивала я. – Очень нужно черкануть пару строк для одного… мужа.

– Тогда вы по адресу, – улыбнулась дама и взмахнула рукой в сторону разложенных на столе листочков. – Пишете, указываете адрес, платите полсьена.

– Понимаете, у меня есть проблема небольшая… Я не знаю адреса, по которому нужно доставить письмо.

– О, так вы никогда не пользовались зачарованными голубями?

Я замахала головой.

– Они всегда находят адресата, где бы он ни находился. А еще летают около него до тех пор, пока он не прочитает письмо.

“Ничего себе, – подумалось мне. – Как удобно”.

Я посмотрела на горстку сьен, что остались в моем кармане после вероломного опустошения счета и лихо взялась за перо.

Задумалась на минуту. Послание должно быть таким, чтобы нерадивый муженек вышел на связь. Поэтому не стоило раскрывать всех карт, да и вообще упоминать о том, что мне известно о его махинациях.

Тогда как заставить его встретиться?

Я в задумчивости прикусила перо, но тут же отодвинула его, под прицельно-грозным взглядом дамы в чепце.

Вздохнула и вывела на бумаге: “Дорогой и уважаемый муж! Требуется твое срочное и безотлагательное присутствие в связи с крайне важными открывшимися обстоятельствами. Есть подозрение, что скоро ты станешь отцом. Жду тебя срочно в Пентерсвилле, отель “Драконий берег”. Искренне твоя, Эделия Лоуренс”.

В конце концов, если эта новость не сработает, то чего-то более провокационное я едва ли придумаю. Адресата указала лаконично – мистеру Лоуренсу, мужу Эделии Лоуренс.

Сказать, что я даже имени собственного мужа не знаю, не поверят. Или сочтут сумасшедшей.

Листочек я отдала, с интересом наблюдая, что же будет с ним происходить дальше.

Дама его ловко ухватила, сложила несколько раз, свернула. Удивительно, но у нее получился бумажный голубь: почти как настоящий. Затем она пробормотала что-то и… голубь вспорхнул своими легкими крылышками, вылетел сквозь большое открытое окно и был таков.

– С вас полсьена, – провозгласила дама, возвращая меня из оцепенения.

Это, получается, я только что снова видела магию?

Листок, которые я держала в собственных руках, самый обычный и ничем особо не примечательный стал… голубем! Если он еще и до адресата долетит – вот будет чудо!

Я вложила монетку в руку работницы, получила сдачу и сунула ее в карман. К другим монетам, которых у меня осталось крайне мало.

Выйдя с почты, я прикинула, на что мне хватит остатка денег. Выходило, что буквально на оплату труда девочек, которым я дала обещание и сдержу его во что бы то ни стало. Да и вообщем-то… Все!

А ведь я заказала мебель, шторы, да и кровлю сегодня придут чинить. И совсем скоро по этим счетам нужно будет платить.

Но отчаиваться я не собиралась. Было у меня пару мыслей, и я поспешила в отель.

Тогда я и подумать не смела, что голубь, выпущенный в полет с легкой руки, вернется буквально через полчаса. И не только он.

6

Около отеля стояла впечатляющая карета. То, что это не стандартная повозка, было понятно сразу.

Сделанная из черного лакированного дерева, она отливала обсидианом на солнце. По краям карета была отделала серебристой краской, которая подчеркивала ее плавные изгибы. А на двери красовался большой черно-белый герб в виде головы змеи.

Сквозь приоткрытую дверь было видно нутро, обитое синим бархатом.

Около кареты стоял высоченный красавец-мужчина.

Темные волосы были аккуратно уложены, но вот глаза… Были такого странного ярко-янтарного цвета. Впрочем, лучились они радостью.

– Дорогая моя, – красавчик распахнул мне свои объятия. – Как я рад тебя видеть. Ну, что же ты смущаешься, сама же звала меня, даже голубя отправила.

Я поняла, что это тот самый муж Эделии, а теперь и мой.

Замешкалась, не зная, бросится ли ему в объятия? Да как-то неудобно. Незнакомый ведь по сути мужик. Да и со снятием денег со счета непонятная история вышла, нехорошая.

Пока я стояла, рассматривая муженька во все глаза, из кареты раздался плаксивый женский голос:

– Эмильен, долго ещё мне здесь томиться?

Отлично, теперь я знала, как мужа зовут. Но вот кто там в карете?

– О, Патрисия, дорогая, выходи. Эделия уже вернулась.

С этими словами он протянул руку и из кареты показать сначала изящная ручка, а затем и ее обладательница: симпатичная хрупкая блондинка с пепельно-белыми волосами и яркими голубыми глазами. На ней было строгое синее платье и модная шляпка-таблетка, которая ей ужасно шла.

И такая она была складная, ладная, что я рядом с ней почувствовала себя взмыленной замухрышкой.

Впрочем, порассуждать на эту тему как следует мне не дали.

– Эделия, это моя сестра – Патрисия. Патрисия, это моя дорогая жена Эделия. Сожалею, что не познакомил вас раньше. Но Триш жила далеко. А сейчас была вынуждена срочно вернуться.

Я пожала тонкую ручку Патрисии.

Мне показалась, или девушка слегка скривилась?

– Триш проделала долгий путь, – будто оправдал недовольный вид своей спутницы муж. – А в отель мы попасть не можем.

– Да, нужно личное приглашение хозяйки, – пробормотала я.

– Тогда пойдем? – улыбнулся Эмильен, галантно подставив один свой локоть мне, а другой – Патрисии. – Внутри и поговорим.

Отчего-то во мне вдруг взметнулось яростное желание Патрисию не впускать. Сестричка напоминала затаившуюся змею, молчаливую и опасную. Но быть может, у меня просто разыгралась фантазия, глядя на символичный герб?

– Идем, – кивнула я и пригласила гостей в отель.

– О! – воскликнул Эмильен, переступив порог. – Ты навела здесь порядок!

– А ты здесь уже бывал? – брякнула я, не подумав. Прикусила язычок, но было поздно. Выдала себя! Может Эмильен и впрямь бывал здесь, с настоящей Эделией, до моего появления. А я и не знаю этого.

– Нет, нет, что ты, – стушевался муж, словно это я подловила его на чем-то. Интересная реакция, однако. – Но я наслышан об ужасном его состоянии, разрухе, грязи… А здесь вполне сносно!

– Сносно? – теперь уже по-настоящему скривила нос Патрисия, вступая в разговор. – Да тут просто клоповник!

– Ты еще не видела второй этаж и спальни, – ухмыльнулась я в ответ этой ”принцессе”.

Триш хотела что-то ответить, но не успела.

Навстречу нам выбежала вся честная компания: Кларисса, Мейв с розовым живохвостом в руках. А следом за ними чинно плыл наш призрак Вильям.

– У нас гости? – спросила Мейв после всех положенных приветствий.

Как вдруг на руках у нее стал извиваться сидевший до этого смирно живохвост.

Девушка не смогла удержать его, и в одну секунду животное мягко спрыгнуло на пол, а затем бросилось прямиком к Патрисии. Вскочила по юбке ее синего платья и вцепилась в рукав.

Девушка завизжала, Эмильен бросился спасать сестру, и мы – ему на помощь.

Мейв удалось стащить живохвоста с Патрисии, мне – удержать саму девушку, потому что она рвалась вцепиться в животное не хуже его самого.

Эмильен же стоял строго посередине между нами, разводя руками.

– Что за дикая тварь? – завизжала Триш, пыхтя и смахивая выбившуюся из прически прядь.

– Это не тварь, а очень умное животное, – обиженно ответила ей Мейв.

– Ну, полно, – слегка встряхнула я Патрисию, приводя ее в чувство, и заговорила уверенным тоном: – Это небольшое недоразумение, верно, живохвост не привык к незнакомым людям. Мейв, отнеси его, будь добра, на улицу на прогулку. Мы же с гостями пройдем наверх, выберем комнаты.

И стрельнула глазами в Эмильена, мол, не стой как истукан, помогай.

Он хлопнул глазами, а затем вновь натянул на себя вид галантного кавалера, протянув локоть Патрисии:

– Пойдем, дорогая сестра. Не будем начинать знакомство с обиды.

Я указала гостям на лестницу, ведущую наверх, а потом обернулась к Клариссе:

– Кларисса, будь добра, поставь погреться кипяточек.

Девушка кивнула в ответ, а я поспешила наверх, вслед за муженьком и его сестрой.

– И ты предлагаешь мне жить здесь, Эмильен? – услышала я возглас уже знакомого голоса.

Не удержалась, и подняла глаза к потолку. Нарисовались же родственники. Жили тихо-мирно, так не же.

Впрочем, главного я так и не выяснила.

– Где деньги, Эмильен? – спросила я у своего нерадивого мужа, позвав его в свою комнату, пока Патрисия, причитая на свою несчастную судьбу и убогую обстановку, раскладывала вещи в соседней.

Благо, отпираться муж не стал.

– Ты про грант от императора?

– Конечно, про него, – с пылу ответила я, а затем добавила осторожно. – Про что же ещё?

Откуда мне знать, вдруг Эмильен не только грант присвоил.

– Эделия, дорогая! Но у нас же был уговор!

Супруг вскочил с места и принялся мерить шагами комнату, я же затаилась, ожидая продолжения. Ну же, дорогой, продолжай. Я-то все равно не знаю предыстории.

– Мы хотели помочь Патрисии, ведь она оказалась в такой затруднительной ситуации… – сбивчиво говорил Эмильен. – А ты? Неужели правда в положении? Но кто тогда отец?

Вот это финт. То есть Эмильен не допускает своего отцовства. А это значит что? Отношения у них с Эделией были так себе. Но девушка решила помочь его сестре, пообещав дать денег, которые предназначались совсем на другое?

Что-то тут не вязалось.

– Я не в положении, – смысла врать я не видела. – Это первое, что пришло мне на ум, чтобы быстрее увидеть тебя, – пробормотала я сухо, но затем все же добавила: – Прости.

– Эда, я не виню тебя, – Эмильен вдруг бухнулся на колени и театральным жестом обхватил мою ладонь своими руками, прижимая ее в сердцу. – Ты практически спасла Триш, благодаря этим сьенам мы буквально вырвали ее из лап монстров.

Я ничего не понимала, кроме того, что все поведение Эмильена было слишком показным. Он изо всех сил пытался казаться пылким и благодарным, но глаза… Этот яркий цвет янтаря в его взгляде отливал таким холодом, что становилось зябко, если вовремя не отвести глаз.

Впрочем, складывалось ощущение, что и сам Эмильен догадывался об этой своей особенности, а потому не задерживал взгляд надолго на чем бы то ни было.

– Расскажи поподробнее, – аккуратно попросила я.

– О, история Триш печальна. Мой дядя рано выдал ее замуж. Выгодно продал, если быть точнее. Ей было всего шестнадцать.

«М-да, а ранние браки часто здесь практикуются», – подумалось мне.

– Для Триш это была практически ссылка, – продолжал тем временем Эмильен. Он, к счастью, уже отпустил мою руку и теперь просто сел рядом на кровать. – Дядя выдал ее за мрачного, нелюдимого лорда Северных земель – мистера Айдахо. С тех пор мы толком не видели Триш. А спустя немного времени до нас стали долетать тревожные слухи. Лорд оказался яростным игроком и мотовщиком. Поначалу он покрывал свои долги, но вскоре был обанкрочен. В ход пошло имущество, земли, фамильные драгоценности. И, наконец, последней каплей стало то, что он буквально продал свою жену в рабство. Он проиграл Патрисию, Эда, понимаешь?