Текст книги "Молочные берега"

Автор книги: Таисия Удальцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Да, именно через три дня Вера решила после работы зайти в сберкассу и заплатить квартплату за полгода. Тетя Маша сказала – она не любит топтаться в очередях, предпочитает сразу же оплачивать и другие коммунальные счета. За газ там, электроэнергию, воду или отопление. И никаких советов подруг, что она рискует деньгами, не слушает. Действительно, инфляция в последние годы была прогнозируемой, цены особо не повышались, а очереди оставались очередями.

Поэтому Вера и собралась отнести свои три с половиной тысячи в ближайшую сберкассу, та находилась всего через два дома, тоже по проспекту Победы.

Лелька нахмурилась и озабоченно потерла пальцем переносицу. Лельке совсем не нравилось, что знали об этом только сама Вера да тетя Маша. Именно ей Вера показала плотную пачку перетянутых черной резинкой сторублевок. А потом пригласила составить компанию.

Идти в сберкассу, само собой, тетя Маша отказалась. Коммунальными платежами уже который год ведал Лешик, платил за свою квартиру, а заодно и за материнскую.

Но такая большая сумма денег тетю Машу, естественно, встревожила – после всех-то событий! – она испуганно оглянулась и сердито зашипела на подругу, требуя сейчас же спрятать деньги. Хотя бы в полиэтиленовый пакет и – под блузку, что ли, в общем, при себе держать.

А еще лучше – сейчас же сбегать в сберкассу и заплатить. Мол, она, тетя Маша, прикроет. Ничего страшного, если Вера исчезнет на полчасика-час. Что же делать, раз у них в бухгалтерии сложилась такая кошмарная обстановка?

Однако Вера тетю Машу высмеяла и оказалась не права. В конце рабочего дня она все же решилась уйти с работы на полчаса раньше и шепнула тете Маше, чтобы ее не искали. Когда же полезла в сумочку, чтобы переложить деньги поближе, – не рыться же в ней при всех в сберкассе, – то побелела: пачки с сотнями не было!

Бедняжку, по словам тети Маши, едва инсульт не разбил, давление повысилось страшно, ведь денег так и не нашли.

Лелька немного раздраженно хлопнула ладонью по стене: тетя Маша так жалела свою подругу, будто та последнее потеряла! Сама чуть не плакала, рассказывая.

Итак – пока коллеги перетряхивали Верину сумку и ящики стола, та глухо рыдала и бормотала, что ей теперь ни в жизнь не отложить таких денег раньше, чем через три-четыре месяца. Мол, дочери нужно покупать зимние сапоги, сыну – куртку, и как выходить из положения – Вера не представляла. Впервые в жизни у нее появится задолженность за жилье! В самом деле – трагедия.

Лелька перелистала блокнот, долго расшифровывала запись на последнем листочке и наконец вздохнула с облегчением – история подошла к концу.

Завершающий, седьмой случай произошел совсем недавно, пару недель назад. У Лидочки украли кольцо. И слава Богу, на этот раз время было известно абсолютно точно, все произошло в обеденный перерыв. Беда в другом – конец месяца, аврал, и никто надолго не покидал комнату, кроме самой Лидочки. Заколдованный круг – исключить снова некого!

По словам тети Маши, старинное колечко с настоящим брильянтиком не раз видели все, Лидочка обожала его. Как же – материнский подарок, память о бабушке.

Лидочка мечтала, чтобы оно так и осталось в семье, передаваясь из поколения в поколение, и не продала его даже в самые трудные времена, когда осталась с детьми одна и без работы. И вдруг такое!

Бедолаге стало по-настоящему плохо, у нее вдруг посинели губы, она задыхалась. Перепуганные дамы вызвали «Скорую». А отправив Лидочку домой, в очередной раз попытались сами разобраться в происходящем.

Как все происходило? В комнате было душновато, у Лидочки немного опухли пальцы, она сняла колечко и положила у своего компьютера. Прямо рядом с монитором. Час спустя побежала умыться, затем выкурила сигарету на лоджии, так что вернулась в бухгалтерию минут через сорок. Наверняка кольцо пропало именно в это время! С этим Лелька готова согласиться.

К сожалению, и тогда четкую картину дамы восстановить не смогли, все слишком были заняты работой. Сама тетя Маша лишь раз подняла голову от клавиатуры, хотела позвонить по телефону.

Правда, немного подумав, она неохотно сообщила Лельке – Веры не оказалось на месте. Именно в тот момент.

Мол, она, тетя Маша, рассчитывала, что та ей подскажет нужный номер, – у Верочки изумительная память, – но пришлось лезть в блокнот. Наверное, она в туалет вышла, у Веры больные почки.

Лелька хмуро захлопнула блокнот и бросила его на пол. Немного же у нее набиралось фактов! И как шепотом призналась тетя Маша: она – первая подозреваемая. Ведь у нее пропала лишь телефонная карта, это и кражей-то назвать язык не поворачивается.

Поэтому, мол, тетя Маша и просила Лешика помочь, он умненький мальчик, да и со стороны наверняка виднее.

Тетя Маша даже заплакала: она не дурочка! Ведь что получается? Мало того, что она пострадала меньше всех, так еще и о Верочкиных деньгах единственная знала. Правда, Вера деньги вынимала из сумки, не скрывая. Но остальные уверяют, что не видели их. Она же… И тетя Маша с отчаянием махнула рукой.

Лелька угрюмо задумалась: если бы она не знала тетю Машу, тоже бы поставила ее номером первым. Действительно: карточка – не потеря. Особенно на фоне других краж.

С другой стороны, зачем тете Маше воровать? Она не нуждается, и Лешка не жадный. Стоит ей попросить, насколько она, Лелька, знает Сазонова, и денежки тете Маше принесут. На тарелочке и без отдачи.

Потом, она добрая. Лелька прекрасно помнила, как тетя Маша обхаживала того же Мишку. Динке делала дорогие подарки. Просто так, потому что любит детей. И тряпками не увлекается, косметикой и украшениями тоже. Из нее бы прекрасная свекровь вышла и бабушка, а Томик – дура.

Поняв, что думает не о том, Лелька сердито встряхнула головой: причина – главное. А тут – полнейший вакуум. Единственное, что она вытянула из тети Маши: по-настоящему среди ее коллег нуждались всего два человека.

Лидочка, воспитывающая одна двоих малышей, и Вера, на шее которой болтались два великовозрастных оболтуса. Именно они то и дело перехватывали у коллег до получки, именно они едва сводили концы с концами.

Остальные же… Чисты как ангелы! Куцих, например, работает просто чтобы не сидеть дома, ее дети поддерживают, у дочери своя аптека. У Коломийцевой, по словам тети Маши, муж прекрасно зарабатывает. Все уговаривает ее сыном заняться, тот год назад в школу пошел. Если бы не ее упрямство…

Лелька тяжело вздохнула: больше никакой информации. Главное – не удалось выяснить, есть ли хоть у кого-нибудь алиби. От тети Маши толку – ноль. Лишь вытирала слезы и шептала, что по всему получается: крала она. Но ведь не крала же!

Лелька сердито хохотнула: тетя Маша так причитала, расписывая все достоинства своих коллег и начисто отрицая в них недостатки, что она, Лелька, в конце концов разозлилась. Сунула блокнотик в карман джинсов и ехидно протянула:

– Тогда, может, это полтергейст?

И тут же пожалела об этом. Тетя Маша глянула на Лельку с недоумением и даже испугом, идея явно пришлась Лешкиной матери по душе.

Так что Лелька довольно бесцеремонно выставила ее на работу, сказав – ей нужно подумать в тишине и одиночестве. И если она на что-то решится, то тетя Маша должна ей обязательно подыграть!

Впрочем, перед тем как появиться у них в бухгалтерии, она, Лелька, обязательно позвонит и предупредит.

Лелька лежала на диване, таращилась в потолок и жалела себя. И правда, что бы ей тоже не поверить в полтергейс? Даже в такой меркантильный.

ГЛАВА 19

Тамара потерянно бродила по рынку и временами недоуменно посматривала себе под ноги: Крыса рядом не было. Этот изменщик и предатель остался с торжествующим Лешкой! И оба дежурили сейчас на перекрестке, высматривая белоголового продавца газет.

Тамара вспомнила, как бежала следом за этой мерзкой парочкой, выкрикивая им в спины свои жалостливые признания, и скривилась. В жизни не знала такого унижения!

И главное, что она выиграла? Подумаешь, Лешка не помчался сегодня же докладывать обо всем Сереге. Запросто продаст ее завтра!

Понимая, что наговаривает на недавнего приятеля, Тамара невольно покраснела.

Все же девушка буквально кипела от злости, когда в памяти всплывала безобразная сцена. От нее никак не избавиться. И Лешка – последняя скотина, как и Крыс. Оба друг друга стоят.

Нет, подумать только, она, можно сказать, открывала перед этими двумя мерзавцами душу, а они?!

Лешка, подлец, остановился так резко, что Тамара чуть нос об его спину не расквасила. Развернулся и выразительно покрутил пальцем у виска. А Крыс согласно подтяфкнул. Предатель!

– Смирительную рубашку и запереть в четырех стенах! Желательно без окна, чтобы решетку зубами не выгрызла, – поставил диагноз красный словно помидор Сазонов.

Возмущенная Тамара хотела ответить, но ей и слова сказать не дали. Лешка зарычал так, что Крысу впору было подавать в отставку, здоровенный пес даже присел от страха, стараясь казаться незаметнее.

– Пикни только, авантюристка несчастная! Джеймс Бонд в юбке, блин! Мата Хари и мисс Марпл подают в отставку, на тропе войны Томка Журжина – гроза российской мафии! Разбегайся, братва, кто не спрятался, она не виновата! Стреляет из любого положения, а уж как бьет ногой… – И Лешка истерично выкрикнул – Меня била, знаю!

Разъяренный Лешка орал, брызгал слюной и грудью теснил испуганную таким нешуточным гневом Тамару на мокрый газон. Бессовестный Крыс на полусогнутых следовал за своим новым приятелем и прятал от хозяйки глаза. Тамара непроизвольно отступала, лихорадочно прикидывая, как успокоить явно съехавшего с катушек Сазонова. Тут ей под ноги подвернулся камень, она вскрикнула и чуть не упала. Потому что Лешка упасть не дал. Подхватил под локти и встряхнул так, что у Тамары зубы клацнули. И свирепо прошипел, обращаясь к Крысу:

– Она еще и на ногах не держится, ты подумай!

Сазонов оттащил ошеломленную Тамару в какой-то двор, толкнул на влажную лавочку и, нависая над девушкой скалой, минут десять, не меньше, излагал ей все, что он о ней думает. Разошелся, почувствовав силу!

Под конец холодно сообщил, что до конца операции она от него, Лешки, ни на секунду не избавится. Пусть только попытается сбежать!

Лешка зловеще ухмыльнулся, и Тамара поспешно буркнула:

– Очень нужно!

– Мудрое решение, – признал Сазонов. Поднес к носу невольно побледневшей девушки громадный кулак и пообещал – Малейшее подозрение и… В ванной замурую! В туалет под конвоем ходить будешь! И знаешь что?

– Что? – пискнула Тамара.

– Я на тебе, пожалуй, все же женюсь!

Тамара потрясенно икнула и побледнела еще больше. А Лешка сдернул ее со скамьи и холодно пояснил:

– Из чисто альтруистических соображений. Чтобы сохранить как вид. Думаю, ты последний представитель. Не считая дуры Лельки. – Тут он снова разозлился, подтолкнул Тамару к улице и рявкнул – Чтобы и не дышала без моей команды, поняла, нет?!

Последние слова были явным плагиатом. Именно эту фразу обычно выкрикивала Тамара в минуты гнева.

Но свирепым Лешку Сазонова девушка видела впервые в жизни, и это, нужно сказать, впечатляло. Тамара открыла в себе море кротости! Не проверять же, в самом-то деле, насколько далеко взбешенный Лешка может зайти?

Тамара, всегда уверенная и рассудительная, сегодня чувствовала себя хрупкой и беззащитной, и эти непривычные ощущения ее немало раздражали. Ведь она на целую голову выше Лельки!

Теперь Тамара бродила в одиночестве по рынку. Без малейшей пользы, кстати. А Лешка с Крысом топтались у перекрестка. Вдвоем!

И Тамара клятвенно пообещала себе отомстить Сазонову, как только представится случай. Назло ему, например, обзавестись новым поклонником. Елки, даже замуж выйти, чтобы он наконец перестал к ней таскаться! Однако…

Плечи девушки опустились: для начала необходимо покончить со всей этой жуткой историей. Чтобы Лешка не смог ее шантажировать. А уж потом… И, заранее торжествуя, она улыбнулась.

* * *

Через пару часов о своих мстительных замыслах Тамара и не вспоминала. Во-первых, устала она страшно. А во-вторых, потеряла всякую надежду отыскать белобрысого воришку. Тамаре вдруг пришло в голову, что мальчишка мог запросто уехать из города. С такими-то деньгами!

А тут еще и мрачный Лешка масла в огонь добавил. Навестил ее минут тридцать назад и сообщил, что пацанва на перекрестке старается вовсю, газеты толкает буквально с риском для жизни, но вот светловолосого оборвыша меж них пока нет. Прячется наверняка, паршивец, или преспокойно денежки тратит. И вряд ли имеет представление о поднятом переполохе. Так что придет – не придет, кто скажет?

А трясти шпану Сазонов опасался: предупредят еще приятеля! Потом мальчишку точно будет не выследить.

Лешка угрюмо осмотрел рыночные ряды, где к вечеру продавцов стало много больше, чем покупателей, покосился на запястье, шел шестой час, и сказал, как отрезал:

– В половине седьмого мы с Крысом заберем тебя.

Тамара и спорить не стала: зачем? Рынок к семи точно закроется, что ей тут делать? Да и у перекрестка машин сильно поубавится, сейчас-то народ с работы как раз возвращался…

Бродить по рынку сил больше не было, и Тамара со вздохом облегчения присела чуть в стороне от дверей, на ступеньку, предварительно постелив на нее брошенную кем-то картонку. И тут же отшатнулась в испуге: проходивший мимо пожилой мужчина бросил ей металлический рубль.

Тамара автоматически подобрала его, и изумленно приоткрыла рот: кто-то швырнул ей на колени десятку. Девушка растерянно подняла глаза: на нее с брезгливой жалостью смотрела еще молодая, хорошо одетая дама.

Щеки девушки залил жаркий румянец: ее явно принимали за нищую. Кошмар, это как же она выглядит?!

Тамара украдкой осмотрела себя и тихо порадовалась, что ее не видят родители. Мамулю бы точно инфаркт хватил!

Тамара кое-как вытерла ладони носовым платком и безнадежно вздохнула: с утра на ногах; куртка старая, грязная; джинсы потертые; кроссовки давно разваливаются, просто жаль выбросить, удобные очень; волосы наверняка висят сосульками; лицо бледное и вряд ли чистое, дурацкая привычка вечно лапать его руками; да еще и расселась тут на ступеньках… Хороша, нечего сказать!

Пребывание в статусе нищей повергло девушку в шок. И она уже ничуть не удивилась, когда к ней подошла чудовищно замызганная малышка лет шести, присела рядом и с любопытством спросила:

– Ты новенькая?

Тамара машинально сунула в карман полетевшую ей на колени пятирублевую монетку и зачем-то кивнула. Девчушка старательно заправила светлую прядь за ушко и предложила:

– Хочешь, я с тобой посижу?

Тамара заторможенно молчала. Малышка бесхитростно пояснила:

– Со мной тебе больше кидать будут, честно. А ты мне потом чуть-чуть дашь, хорошо?

Какая-то женщина остановилась рядом с ними, укоризненно покачала головой, протянула Тамаре пятьдесят копеек и проворчала:

– И-эх! Нет чтобы работать пойти! С таких-то лет попрошайничать, да с ребенком…

Тамара мучительно закашлялась, девчушка заботливо захлопала ее по спине и жарко зашептала:

– Не обращай внимания! Они всегда так говорят!

Кто-то хрипло хихикнул и сунул ей в руки начатую бутылку пива. Тамара сжалась и подняла голову: пьяный мужичонка ростом метр с кепочкой игриво подмигнул ей и, старательно нащупывая ступени, поплелся вниз.

Девчушка заглянула Тамаре в лицо и по-детски сердито сказала:

– Не пей, от тебя ведь не пахнет!

Тамара безропотно отдала ей бутылку. Малышка отбежала в сторону, вылила пиво, поставила бутылку у стены и немного виновато буркнула:

– Сдам потом.

Минут через пять Тамара немного пришла в себя. Может быть, потому, что на них временно не обращали внимания. Шли мимо, словно и не видели.

Сама Тамара терпеть не могла попрошаек. В конце концов, в их городе безработицы не было, почему она должна подкармливать тунеядцев?

Малышка долго молчать не могла. Прижимаясь к Тамаре, задумчиво протянула:

– Ты работу потеряла, да? Или из дома выгнали? Я тебя раньше не видела.

И тут-то девушка вспомнила, ЗАЧЕМ она, собственно, ошивается здесь. Вытерла рукой повлажневший от волнения лоб и хрипловато отозвалась:

– Да нет, я пару раз тут сидела. Дней десять назад. С мальчишкой одним болтала. Почти таким, как ты…

– С мальчишкой? – оживилась малышка. – Это с кем? Я тут всех знаю, у меня мамка на рынке подрабатывает. Как народ уйдет, она зал метет.

Тамара пожала плечами.

– Я его плохо помню. Лет восемь ему. Смешной. Да, а голова белая-белая, я таких раньше и не видела…

– Белая? – засмеялась девочка. – Так это, значит, Витька Кораблев!

У Тамары перехватило дыхание, она не верила собственным ушам. Чтобы после всех ее мук, вот так запросто, по сути случайно, услышать наконец имя проклятого воришки?!

Опасаясь спугнуть удачу, она подняла с грязного цемента брошенную ей десятку и равнодушно протянула:

– Кораблев?

– Ага! Он картошку отсюда тянет. А то и яблоко для братишки. У него, знаешь, есть такой, Пашкой звать. Малой совсем, четыре ему, что ли…

Тамара смотрела вопросительно. И девочка со вздохом пояснила:

– Мамашка у них – алкашка страшенная. Подумай, Витьке с Пашкой куда деваться? Есть-то хочется…

– А дома что, не кормят? – осторожно спросила девушка.

– Ха, кормят! Да ихняя мать сейчас в запое, Витька и не ночует там. Злющая, страсть. Дерется!

– Не ночует? А где ж тогда, не лето ведь, на улице не переспишь.

– Почему на улице?

Девочка вдруг насторожилась и недоверчиво покосилась на новую знакомую. Тамара старательно сделала вид, что разговор ее не очень-то интересует. Вытянула из кармана джинсов крохотную пластмассовую расческу и попыталась разодрать свалявшиеся за день волосы. Тоненькие зубья гнулись, Тамара морщилась, малышка успокоенно хмыкнула:

– Он, знаешь, в садике одном кантуется. Тут, недалеко, там еще во дворе жирафа такая смешная, шеяка длиннющая, не залезть!

– В садике? Я думала, он постарше.

– Да не, он в школу ходит вообще-то!

– А при чем тут садик?

– Да ночует он там. Когда домой нельзя.

– И его пускают?!

Девчушка рассмеялась:

– А он не спрашивает!

Тамара смотрела изумленно, и малышка снисходительно пояснила:

– Там, знаешь, домики такие деревянные стоят, ну, для игр. С крышей, с окошком, дверцей. Витька в нем ночует.

– Холодно же!

– Так на улице еще холоднее. А в домике и не дует почти. Я раз спала. Тоже от мамки спасалась. А то как пьяная…

Девчушка по взрослому махнула ручонкой, ее крошечный нос сморщился. У Тамары неожиданно сжалось сердце, и она прижала малышку к себе. Та захлюпала и с натужной веселостью воскликнула:

– Нет, правда, хороший дом-то! Не вру!

И тут Тамара вдруг увидела: перед крытым рынком, посреди площади, беспомощно озирается Лешка Сазонов, а Крыс топчется у его ног и тянет поводок в сторону пропавшей хозяйки. Еще чуть-чуть, и Лешка тоже ее заметит!

Тамара побледнела: в таком-то месте, с этой девчушкой рядом и с кучей подаяний в кармане! Да-а, тогда точно поводок Крыса на ней самой окажется…

И, удивляясь себе, испуганная Тамара почти на четвереньках подалась к двери. Шустро шмыгнула внутрь рынка и шепнула пораженной малышке:

– Тихо, меня ищут!

– Кто?!

– Вон, дядька посреди площади отсвечивает, видишь? Высоченный, паразит, как столб. С собакой!

– Тебя с собакой ищут?!

– Угадала. И она меня уже чует, смотри, как тянет.

– А кто он?

– Он-то?

– Ну этот, со столб.

– В мужья набивается, гад! – с искренней злостью выдохнула Тамара. – Поймает, запрет в ванной, уже обещал! Кулаки видишь?

Глаза девчушки округлились, она гулко сглотнула и робко кивнула.

– Недавно под нос совал!

Тамара истерично хихикнула.

Лешка сегодня вечером совершенно лишний! Ей бы на мальчишку выйти да в доверие ему втереться, только вот как? Продолжать бомжиху разыгрывать? Или все по-честному выложить? Он-то постарше этой крохи, так просто не обманешь…

И девушка решила действовать по обстоятельствам. В одном была твердо уверена: прямолинейный Лешка попрет напролом и все испортит. Так что пока от него лучше держаться подальше.

Елки, да Тамара запросто сказать может: увидела, мол, пацана, пришлось идти за ним, не терять же! Поэтому и не дождалась Лешки. Они же с ним не обговорили заранее такой вариант, нет? А этот шкет белобрысый протаскал ее по всему городу, оказывается, место для ночлега высматривал…

Нет, классная легенда. Лешке не подкопаться. Теперь бы смыться от него как-то, да чтобы Крыс не выследил.

Впрочем, Лешка в собаках ни черта не понимает. Иначе давно бы уже тут душу из нее вытряхивал. Вон как в поводок вцепился, наверняка считает, что Крыс дурью мается. Сейчас потащит бедолагу Крысеныша к дому, будут на пару дежурить у Тамариной двери.

Цирк, Лешка лопнет от злости! Потом не дать бы ему разорвать ее, Тамару, на части без объяснений…

Тамара обернулась к почтительно рассматривающей ее девчушке и спросила:

– Тебя как звать-то?

– Лизка.

– А я Тамара. Слушай, помоги мне с рынка понезаметнее выбраться.

Лизка кивнула и протянула девушке грязную ручонку. Затем провела ее через весь рынок и вывела к служебному входу.

Тамара выглянула в какой-то проулок, настороженно осмотрелась, но не увидела ни души. Только пара дворняжек озабоченно вертелась около бачка с мусором.

Тамара благодарно чмокнула девочку в щечку и торопливо выгрузила в ее ладони все заработанное недавним нищенством. И с некоторым удивлением отметила: не так уж и мало. Почти полсотни набросали.

Лизка потрясенно шепнула:

– А ты?

– Обойдусь! – отмахнулась Тамара. – Я сегодня уже ела. – И зачем-то призналась – Я, знаешь, не нищая. Просто почти месяц в отпуске, шеф оборудование в цехе меняет, вот и вляпалась. А так… У меня и квартира своя есть. Маленькая, правда, одна комната.

– Ты сейчас туда?

Тамара отрицательно мотнула головой. Лизка вопросительно таращила светлые глазенки, и девушка буркнула:

– Туда пока нельзя. Там эта сладкая парочка наверняка на дежурство встанет, я их знаю.

– А куда?

Тамара пожала плечами.

Лизка рассовала деньги по карманам и решительно заявила:

– Пошли.

– А мать?

– Я быстро обернусь.

Тамара на секунду зажмурилась, ей вдруг показалось… Елки, это сэкономило бы тьму времени! Но Лизка тут же разрушила ее робкие надежды. И самым безжалостным образом. Посмотрела исподлобья и сказала:

– У меня бабка тут рядышком живет. Папкина мамка. Она ничего. Не пьет почти. И диван у нее есть, она-то на кровати спит.

Тамара представила себя на грязном диване, где наверняка сотни раз отсыпалась всякая пьянь, и ее передернуло от отвращения. С другой стороны, девчушка искренне пытается помочь…

Стараясь скрыть разочарование, девушка ласково потрепала Лизку по голове, решительно подтолкнула ее к двери и преувеличенно бодро воскликнула:

– Не нужно! Я в крайнем случае у подруги переночую. А то и дома. Если Лешке ждать надоест. Не спать же ему на коврике у порога, в самом-то деле!

Лизка с явным облегчением вздохнула и осторожно поинтересовалась:

– А твой Лешка, он что, плохой?

– Да нет вроде, – опешила Тамара.

– А чего замуж не хочешь? Или пьет?

Тамара оторопело молчала, не зная, что и сказать, а Лизка серьезно посоветовала:

– Если пьет, не ходи, ну его…

И исчезла.