Текст книги "Змеиный хвост (СИ)"
Автор книги: Таис Буше
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Пролог
Эрсах вдохнул полной грудью свежий ночной воздух и потянулся, напрягая каждую косточку в пальцах. После Погружения почему-то всегда сводило именно пальцы, хотя он испробовал сотни вариантов и приспособлений, чтобы избежать излишнего напряжения. Но ничего не помогало. Вот и этой ночью мышцы немного болели.
Он поднял взгляд на потолок, разглядывая причудливый рисунок веток огромного дуба, что рос около окна выделенных ему покоев, и уже собирался встать, как вдруг шальная мысль посетила его голову. Сначала он удивленно вскинул брови – затея казалась слишком дерзкой, не по его статусу и возрасту. Но через минуту внутренней мысленной борьбы, Эрсах растянул губы в подобии улыбки, обнажая острые клыки. Теперь идея подсмотреть за своей невестой не казалась глупой.
Древний наг взял в руку стакан обычной воды и мысленно закрутил жидкость в спираль, а потом вернулся в полулежачее положение на большой кушетке и выпил всю воду, прикрыв глаза.
Погружение за годы практики происходило быстро и четко, но каждый раз Эрсах все равно не мог контролировать эмоциональный поток носителя, в сознательное поле которого он проникал.
Вот и сейчас его будто окатило жаркой волной. Она прошлась от самой макушки, облизала его мощный торс и спустилась в самый низ. Эрсах открыл глаза, и замер: он стоял посреди огромной поляны, усеянной крохотными синими соцветиями. Именно такие росли около его поместья на Атлее.
Совсем рядом послышался тихий стон и шепот. Слова было не разобрать, но тон, настолько ласковый, будил внутри нага почему-то злость, а не беспристрастный интерес.
Эрсах сжал челюсть – ничего удивительного, ведь это его голос шептал какие-то глупости своей любовнице. Нет, супруге!
Он постарался сдержаться, чтобы не прервать раньше времени Погружение.
Приблизился к чужому слепку сознания и замер... Ави, ухватив ногами бедра супруга, прижималась и сладко выгибалась на мощных толчках. Она отдавалась Эрсаху с таким наслаждением, так страстно вплела свои пальцы в короткие волосы нага... смотрела на любовника... нет, на него... такими счастливыми глазами...
Эрсах не поверил! Раздул ноздри от злости, сократил расстояние между ним и парой еще больше, всматриваясь в красивые черты Ави. Внутри на место злости пришла ревность.
Он чертыхнулся и зашипел от боли, когда прикусил свой змеиный язык. Какое ему дело до чувств Августы? Девушка просто инкубатор для его наследника, а чувства лишь мешают мыслить рационально.
Но он не мог отвести взгляд от искрящейся страсти, что разливалась от пары по огромному радиусу, не просто согревая, опаляя огнем!
– Это сон, – проговорил Эрсах, хотя чувствовал, что это отнюдь не мир грез. Ламии прекрасно ориентировались в волнах подсознания, а тут все было слишком реально.
Он подполз еще ближе, шурша чешуйками по примятой траве. Взгляд так и оставался прикованным к Ави. К ее закрытым с подрагивающими ресницами глазам.
А потом Ави открыла их, и Эрсаха затопило золотом. Он задохнулся, схватился за горло, а следом услышал голос в своей голове: «Уходи. Нельзя».
И наследника рода атт Сареффа выкинуло из чужого сознания.
Как только наг пришел в себя и распахнул глаза в своей комнате, то закрутил свой хвост в тугую спираль, медленно поднялся с кушетки, выпрямившись в свой немалый рост и заскрипел зубами от ярости.
Августа Адонская, нареченная, на которую он сам указал пальцем, была менталистом?! Созданием, способным влиять на подсознание своей жертвы?! Не может такого быть!
Никто. Никогда. Не мог приказывать ламиям!
– Значит, ты не невинная овечка, моя сейше, а настоящая опасная паучиха. Посмотрим, кто кого быстрее подчинит своей воле, – усмехнулся Эрсах. В себе он совершенно не сомневался.
2. 1 Попытка номер один
Ави смотрела, как в ее комнату заносят ткани. Раскладывают прямо на ковер дорогие рулоны, которых она до этого видела лишь на фотографиях четы эс Бунгар. И от этого все происходящее казалось сном. Да и комната, в которой ее разместили во дворце, была какой-то насмешкой – мама столько времени и сил потратила, чтобы они никогда не оказались в этом месте, и в итоге убежать им не удалось. Надо было бежать с планеты... Хотя они ведь и сбежали с Финарэль тогда, но в итоге король-отец затребовал прибыть обратно, будто чуял, что ненужная дочь станет спасением.
– Они очень красивы, – выдохнула вошедшая мама, аккуратно дотрагиваясь до тонкого шелка.
– Слишком, – сказала Ави, но пальцы тоже потянулись к искусной вышивке.
Мама сразу почувствовала грусть в голосе дочери и отняла руку.
– Если не хочешь, я думаю, мы сможем заказать наряд, который выберешь только ты.
Ави прикусила губу и улыбнулась. Непростительно с ее стороны давать повод волноваться. Да Великое Древо, какая разница в каком наряде она пойдет под венец?! Будто тряпка сможет как-то подсластить горькую пилюлю действительности: ее выбрали за сильную кровь и статус. И лучше она примет новое положение быстрее, чтобы потом не рыдать в подушку.
– Нет, что ты, мам. Я просто и не надеялась примерить когда-нибудь такие ткани. Поможешь мне выбрать самые-самые красивые? – И снова эта искусственная улыбка. Она отточила ее до совершенства, да так, что могла обманывать и свою родительницу.
– Конечно, – обняла ее мама и погладила по спине.
Они проговорили всю ночь после встречи посла, и Ави, как всегда, пыталась удержать все эмоции внутри, показать, что она спокойна и рациональна. И должна сохранить напускное спокойствие до самого отлета.
Когда они уже измучились с выбором тканей, в комнату вошла Финарэль. Она была, как всегда элегантна, умея очень тонко и изящно сочетать нагские массивные украшения и летящие национальные ткани.
– Вы будто на похороны ткань подбираете. Что за печаль в глазах? – покачала головой самая неунывающая подданная Канисиана. – Было бы из-за чего грустить!
Терри же не выдержала и сказала на эмоциях:
– Финари, это же договорной брак, чему радоваться?
– Терри, моя дорогая, как же ты однобоко смотришь, и не даешь дочери взглянуть на ситуацию под другим углом. Ну и что, что договорной? А разве это отменяет тот факт, что невозможно найти в нем счастье? Вспомни Арэль...
– Они влюбились друг в друга, – отмахнуласьТерри.
– И?
– Ты же видела этого... нага. У него даже имя страшное – Эрсах-атт Сареффа. Словно древний дракон...
– А мне кажется, имя красивое, – вдруг перебила маму Ави. Она и правда считала, что имя подходит ее будущему мужу.
– Вот! – многозначительно протянула Финарэль, указав перстом в небо. – Ты слишком опекаешь нашу Ави, а она у тебя смышленая девочка. Своего шанса не упустит. Да, зайка? – ласково погладила ее по плечу княгиня эс Бунгар. И Ави кивнула, соглашаясь с ее словами.
Вот именно – с чего она сама взяла, что у нее не будет семейного счастья?! Придумала сама себе проблему и поверила, а ведь она даже не говорила со своим женихом.
– Я хочу отнести нашему послу домашний чай, – вдруг озвучила она появившуюся мысль.
Финарэль и Терри удивленно на нее уставились, а потом заулыбались, как две сестрицы-близнецы.
– Иди! – так же синхронно сказали они и выпнули из комнаты, посоветовав какой именно чай стоит забрать с кухни.
Ави постояла немного около закрытой двери, набираясь храбрости, и уверенным шагом пошла в сторону малой королевской кухни.
На малой кухне бурлила жизнь: готовили напитки, закуски, фруктовые тарелки. Прислуга работала не покладая рук, но к удивлению Ави ее никто не игнорировал и не задирал высокомерно нос при виде молодой принцессы, а, наоборот, относились с теплом и заботой. Может, потому, что она всегда уважала любой труд. Вот и во дворце не ленилась и убирала за собой, не нагружая и не усложняя жизнь прислуги, а сплетни тут разлетались быстрее пожара, и вскоре за ней закрепилось прозвище «Августа Милосердная». Ави такого внимания стеснялась, но старалась виду не подавать – все-таки она играла роль дочери короля, и нужно было соблюдать какие-никакие, но рамки поведения.
Например, не сутулиться, не начинать разговор первой, прислуге указывать жестами и похоже изображать из себя немую куклу.
Она соблюдала указания лишь тогда, когда на горизонте появлялись дворецкие или камердинеры отца, но в своих покоях спокойно болтала с веселыми девочками-служками, которых ей выделили, а на малой кухне – с удовольствием пила ароматный травяной чай со всеми поварятами.
Вот и сейчас она вошла в светлое помещение и радостно улыбнулась главному повару – Рудольфу. Рудольф был из потомственной семьи местных сыроваров, мужчина крупный и строгий, но к молодой «новой» принцессе проникся сразу и во все блюда докладывал добавки, считая, что «ребенок слишком худенький».
– Садись-садись, я сейчас тебя угощу моими свежими сдобами, – махнул Ави Рудольф, подзывая за барный стол-остров, где всегда ели поварята. Он завозился около сенсорной панели, тыкая в наборы кнопок. По серьезному виду шеф-повара было понятно, что кухонный блок управления он недолюбливает. Была бы его воля, так на кухне готовили все по-старинке: на газовом огне или в угольных печах. Хотя такие агрегаты здесь тоже были, но только для определенных блюд, не более, а остальная техника уже давно заменяла десяток поваров.
– Чертова машина! – всплеснул руками Рудольф и замахнулся кулаком.
– Эта поломка будет вычтена из вашего жалованья, барон Жулепп, – механическим голосом вдруг ответил бездушный кухонный блок.
Рудольф зарычал и затряс кулаками, но сразу резко выдохнул и развернулся к Ави.
– Все воюешь? – спросила Августа с улыбкой.
– Эта панель управления совершенно ничего не понимает в готовке! Портит мне половину блюд, – ответил Рудольф и взялся за чайник, чтобы налить напиток в стеклянную чашку для Ави, но та накрыла ее ладонью и быстро проговорила:
– Я приду попозже, а сейчас хотела взять термос с нашим травяным чаем, чтобы угостить... моего жениха. – Называть нага своим женихом до сих пор было слишком трудно, будто во рту в один миг все пересыхало, а слова, острые и твердые, царапали небо.
– Ох, – улыбнулся Рудольф, чуть покраснев. – Конечно-конечно, моя хорошая. Сейчас я тебе все дам. Самый свежий отвар. Как ты хорошо придумала. Просто молодец!
Ави лишь улыбалась на похвалу. Что-то уже она не считала эту затею хорошей. Терзало смутное ощущение чего-то плохого.
«Да что может быть негативного в термосе с чаем?!» – подбадривала она себя мысленно, но и не верить своей интуиции тоже не могла – та ее редко подводила.
Когда термос наконец-то оказался в руках Ави, а сама она вышла из малой кухни, то решила пройти в крыло своего жениха через внутренний зимний сад, а не напрямую, через галерею, чтобы хоть немного погасить пламя внутреннего волнения.
Но это решение окажется для Августы роковым...
Тут пахло магнолиями. Они цвели круглый год, искусственно поддерживаемые королевскими садовниками. Цветок был символом Канисиана, и красовался на гербе королевского дома герцогов Ланкассетов. У Ави забрали мамин титул и фамилию их рода, но и герцогиней Ланкассет она не стала. Потому что женщинам королевской семьи можно было забирать лишь имя своего отца, поэтому, как и Арэль, Ави стала Августой Адонской. Так ее запишут в королевские хроники.
С таким именем она пойдет к алтарю.
А потом с огромным облегчением сменит его на имя своего супруга.
Она замерла на пару минут, чтобы насладиться приятным благоуханием и хотела уже идти дальше, как услышала низкий смех. Совсем рядом. Она завертела головой, выискивая альф, но сквозь высокий кустарник увидела атласов, что составляли свиту ее жениха. Зачем она спряталась от них за деревом, Ави и сама не поняла, но прижала к себе термос и присела на корточки, чтобы не светить яркой макушкой.
Двое мужчин ее и не заметили, шли, болтали на межрасовом, явно отдыхая перед заступлением на пост. И уже почти прошли мимо, как вдруг один из них остановился и тихо произнес:
– Слушай, ты не в курсе, наш-то уже сообщил своей невесте или решил сначала похоронить, а потом на могилке покаяться?
Ави превратилась вслух.
Второй вздохнул как-то с жалостью и ответил еще тише, чтобы их никто не услышал:
– Да скажет он! Ребенка получит, а супруга молоденькая лишь обуза. Он же на нее даже и не смотрел. Ткнул из-за сильной крови. А девушку жалко... Хорошенькая и теплая. Ладно, не нам нашего атта судить, – обрубил разговор второй мужчина и сказал уже громче: – Пойдем лучше по периметру пройдемся.
– Согласен, – отозвался первый.
Ави сидела в засаде, даже после того, как услышала звук закрывающихся дверей в другом конце сада. Она сжимала термос с такой силой, что костяшки пальцев побелели от натуги. Ее душили не слезы, а злость. Самая настоящая бескрайняя злость на своего жениха. И самое ненавистное в этой ситуации было то, что она ничего не могла изменить! Совершенно ничего!
Никто ей в любви не признавался и на коленях (или хвосте) не ползал. Вот действительно тыкнули пальцем, как в магазине на прилавок, и выбрали румяное яблочко. Ее аромат таким и был. Яблочно-медовым. Спеленький, краснобокий фрукт!
– Успокойся, успокойся, – зашептала Ави. – У ламий, наверное, также все жидкости ядовиты, как и у крайтов. Соберись. Все, может быть, не так, как ты себе уже надумала.
Логичный вывод помог успокоиться. Действительно, что это она разнюнилась? Надо сначала проверить информацию, а потом уже впадать в панику. И заодно узнать, что значит «теплая».
Ави аккуратно вылезла из своего укрытия, отряхнула простую тунику от опавших лепестков и спокойным шагом последовала к выходу. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила притаившейся фигуры около самого выхода из сада. Кто-то наблюдал всю развернувшуюся сцену с очень удобного места и также слышал разговор двух слишком расслабленных солдат, которые явно считали, что тут ни для кого из атласов угрозы нет и быть не может.
Естественно, ее не захотели пускать. Ави стояла с термосом около закрытых дверей и двух охранников, как самая последняя дура на Канисиане. Мысль о том, что с ней не захотят разговаривать даже из приличия, совсем не зародилась в голове, потому что это было бы... совсем унизительно.
Ну и вот, дно под названием «ненужная невеста» почти пробито. Будущему супругу осталось только появиться перед ней под руку со своей пассией.
– Послушайте. Я не побеспокою вашего главного. Мне просто нужно передать ему чай. – Это даже звучало жалко! Как она могла поддаться на уговоры мамы и Финарэль!
– Наш атт занят. Нам не разрешено пускать никого, в том числе вашего короля.
– Повторюсь, это не займет много времени, – Ави старалась говорить спокойно, но в отражении начищенных до зеркального блеска дверей, она видела как на ее скулах выступили красные пятна злости. Будь проклята ее тонкая кожа! Ни разозлиться нормально, ни смутиться без «боевого раскраса»! И самое обидное, что ей было жизненно важно попасть внутрь. Очень жизненно и очень важно в виду подслушанного разговора. Как она еще сможет незаметно взять биоматериал нага на анализ?! Да никак!
– Мы не имеем права... – поставил на повтор ответ один из охранников, но тут случилось чудо – двери открылись, а в проеме появилась улыбающаяся Ларисс. Она еще что-то договаривала своему собеседнику, поэтому стояла вполоборота, но то, с какой легкостью она общалась – а тут сомнений у Ави не возникло – с ее женихом, задело за живое. Ощутимо царапнуло внутри. И ведь Ави знала, что Ларисс уже состоит в браке, и подруга никогда бы не перешла черту, но сердце все равно потяжелело от увиденного. Всему виной стал взгляд Эрсаха – открытый и заинтересованный. На Ави он так никогда не смотрел. Даже когда указывал своим перстом на нее, выбирая себе спутницу жизни.
«Недолгой, видимо, жизни», – напомнила себе Ави, сразу вспомнив все слова тех охранников. Холодная решимость взяла верх над эмоциями, и она с несвойственной ей наглостью вошла в покои нага.
Ларисс заметила ее и сразу же переключила свое внимание:
– Ави, как здорово, что ты зашла! А я только что рассказывала Эрсаху о том, как ты прекрасно плетешь макраме. Настоящий талант!
Ави была благодарна Ларисс за попытки выставить ее хобби, как достижение в жизни, но ей стало еще неуютнее. Вряд ли плетение панно – подходящее занятие для супруги атта Сареффа. Вот если бы она умела вести дипломатические переговоры или слыла лучшим казначеем на Канисиане...
– Спасибо, – вымученно ответила Ави подруге и подняла взгляд. Воздух застрял в легких, пальцы, что держали термос заледенели и разжались, и колба полетела на пол. Но не разбилась лишь от того, что ее словил хвостом сам Эрсах.
– Проходи, – прошипел он Ави, не сводя с нее холодного, злого взгляда, будто выворачивающего душу наизнанку. Вот уж действительно, в этих темных глазах не было ни грамма тепла.
Ларисс хотела что-то сказать, но улыбнулась и кивнула Ави, будто поддерживая и придавая ей сил. Молодая княгиня, наверное, и не догадывалась, что верховный атт другой расы, так мило беседовавший с ней, мог быть настолько жестоким.
Ави вошла в покои, как на эшафот, и передернулась, когда за ней закрылись двери.
Эрсах смотрел на длинные темные ресницы, на закушенную губу, на ключицы, что виднелись в вырезе, и заводился еще больше. От злости у него дергалась верхняя губа, открывая клыки. Так и хотелось наказать эту обманщицу, которая сейчас разыгрывала перед ним невинность. И ведь наверняка знала, что наги очень падки на чистоту избранницы. Да они с ума сходят от вожделения!
Он зашипел и прикусил эту чертову дергающуюся губу; на языке сразу появился вкус крови.
– Что тебе нужно? – раздраженно спросил у так и молчавшей около дверей Ави. Та испуганно дрогнула и подняла на него свои желтые глаза. Эрсах сразу же отвел свои – смотреть в них и вспоминать то невероятное тепло было больно физически. У ламий, в отличие от простых нагов, были прекрасно развиты псионические способности. Они все были менталами разного уровня и ранга. И, конечно, Эрсах-атт Сареффа обладал одним из самых высоких рангов.
– Я хотела угостить вас нашим семейным рецептом чая, – голос у Ави был спокойным и приятным, и Эрсах непроизвольно взглянул на нее. Дрожала ведь тут как лист на ветру, и древний наг ожидал, что девушка будет заикаться и мямлить. Но она опять обвела его вокруг пальца.
Да и взгляд уже изменился – Ави смотрела на него уверенно.
И это подкинуло дров в костер его злости.
Эрсах в одну секунду изменил хвост на ноги, схватил Ави за предплечье и дернул на себя, прижимая к мощному телу.
– А я думал, ты пришла приласкать своего жениха. Убедить меня в том, что я не ошибся с выбором, – хрипло прошептал Эрсах и зацепил клыком нежную кожу ушной раковины Ави. Пальцы сами побежали вниз к пояснице, опустились на приятные округлости, которые он сжал с огромным удовольствием. Ави выдохнула, но не дернулась. Эрсах чувствовал, как окаменели ее мышцы. Аромат от страха усилился, и атт Сареффа втянул его, наслаждаясь нежностью яблочно-медовых нот.
– Поцелуй меня, – вдруг приказал он. Ему безумно захотелось почувствовать в реальности прикосновение этих манящих губ. Отголосок ревности до сих пор не выветрился, и он совершенно не хотел уступать своему ментальному слепку.
Он будет единственным, кто присвоит ее тело и душу.
– Целуй!
Ави прикрыла ресницы и потянулась к тонким губам. Эрсах ждал, не шевелясь, не собираясь облегчать задачу. Но как только наг почувствовал чужое дыхание на лице, он вдруг резко встряхнул ее и прошипел:
– Не смей закрывать глаза! Смотри на меня!
Ави распахнула ресницы, и сразу же почувствовала жесткие губы, горячий язык и напор. Эрсах ее пожирал, царапал клыками и все больше и больше углублял поцелуй, крепко прижимая к себе. Ави завороженно смотрела в его глаза, следила за пульсацией тонкой полоски зрачка, которая сжималась и расширялась в такт стучащему в ее висках сердцу. Она думала, что у Эрсаха темные глаза, но они оказались кроваво-красными. Тонкие алые жилки расходились лучами от узкого зрачка и тонули в темной бордовой тени по краям. Ей не хотелось опускать ресницы, лишь следить за этой пульсацией, которая гипнотизировала и дарила странное удовольствие.
Ави неосознанно запустила пальцы в короткие волосы, ласково пропустила сквозь них пряди... и все резко оборвалось: Эрсах отодвинул ее, удерживая на вытянутых руках. Глаза уже не были омутами; они превратились в мутное нечитаемое стекло.
– Уходи, – глухо… не прошипел, прорычал наг.
Ави так и хотела сделать, вдруг осознав, что они творили минуту назад, но около двери, к которой она метнулась с красным от смущения лицом. Но ей был нужен его биоматериал для анализа.
– Я уйду, после такого, как вы попробуете мой чай, – уверенно проговорила Ави, пряча лицо в растрепавшихся прядях.
Эрсах расправил плечи, снова вернул себе хвост, поднимаясь на нем еще выше, отчего Ави подумала, что он опять на нее рыкнет – наг ее пугал до сердечного приступа, – но тот подполз к своему столу, куда поставил термос, открыл крышку, в которую и налил настой, принюхался, выпил одним глотком, закрыл и отдал тару, протянув ее на хвосте.
– Довольна?
Ави кивнула, пролепетала «спасибо», которое, наверное, никто и не услышал, и протиснулась в щель между открытых дверей. Она их даже открывать боялась и ,если бы могла, так бы и просочилась сквозь дерево. Лишь в безлюдном коридоре она замедлила шаг, крепко прижимая к груди термос.
Чтобы ей ни советовали, чтобы ни говорили, но брак ее определенно счастливым не будет. Эрсах-атт Сареффа ее ненавидел, но Ави дала себе еще пять попыток.
