Текст книги "Час печали"

Автор книги: Т. Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Т.Джефферсон Паркер
Час печали

Настоящий охотник бродит с ружьем, пока он жив и пока на земле не перевелись звери.

Эрнест Хемингуэй, «Зеленые холмы Африки»

1

В тот воскресный вечер Тим Хесс, тяжело ступая, спустился к забегаловке на Пятнадцатой улице. Компания роллеров равнодушно разъехалась, чтобы пропустить его. Для августа было довольно прохладно. От ветра красный флаг на домике спасателей вытянулся строго на восток. В воздухе пахло океаном и кетчупом.

Хесс взял себе кофе и зашагал по песку. Он сел на скамейку и, прищурившись, взглянул на волны. С юга по воде шла беспокойная зыбь, и море казалось чуть ленивым и угрожающим.

Минуту спустя за столик подсел Чак Брайтон. Его галстук развевался на ветру, а седая шевелюра то приподнималась, то вновь опускалась на свое привычное место. Чак поставил портфель на скамейку и расположился напротив Хесса. Он разорвал пакетик с сахаром.

– Привет, босс, – сказал Хесс.

– Как самочувствие, Тим?

– Чертовски неплохо для моего положения. Неужели сам не видишь?

Брайтон взглянул на него и, не проронив ни слова, облокотился на столик. Чак был довольно крупным, и Хесс почувствовал, как под его весом столик сдвинулся – он крепился к лавке. Хесс вновь посмотрел на мрачноватые волны. Он провел детство здесь, в Ньюпорт-Бич. С тех пор прошло полвека.

– Ради такого дела ты обязан чувствовать себя чертовски хорошо. Подобных случаев я не помню со времен Крафта. И должно же было такому случиться через полгода после ухода моего лучшего сыщика!

Хесс не отреагировал на комплимент. Брайтон никогда не скупился ни на похвалы, ни на взыскания. Проработав вместе более сорока лет, они стали настоящими друзьями.

– Мы можем занести тебя в платежную ведомость как консультанта. Полная занятость. Будешь получать всю необходимую медицинскую помощь. И забудь эту беготню с федеральной программой для больных и престарелых.

– Таков я и есть.

Брайтон невесело улыбнулся:

– Ты – это ты, Тим. Уверен, что тебе нужно чем-то заниматься, оставаться в строю.

– Верно.

– А тут психопат какой-то! Пока, правда, зацепок не много. Меня воротит при одной мысли об этом парне.

Хесс догадывался, о чем идет речь, а сейчас понял наверняка.

– Что, останки в Национальном заповеднике?

– И останками такое не назовешь. Да ты сам видел в новостях. Обе жертвы пошли ночью за покупками в супермаркет и пропали без вести. Копы объявили поиски. Первый случай произошел полгода назад с женщиной из Ньюпорта. Мы обнаружили ее сумочку и кровь. А за месяц до этого она купила себе чулки в магазине, вышла оттуда и навсегда исчезла.

Брайтон взял свой портфель, потрогал замок, вздохнул и положил руки сверху.

– Вчера вечером еще одна, из Лагуны. Неделю назад отправилась в супермаркет Лагуна-Хиллз и пропала из поля зрения. Бродяги нашли дамскую сумочку. А почва вокруг вся пропиталась кровью, как и тогда. Завтра по всем каналам раструбят – повторите вот это, поясните вон то... Бойня на шоссе Ортега! Тим, обе жертвы были хорошими людьми. Молодыми, привлекательными, яркими. Их любили. Одна замужем, другая – нет.

Хесс вспомнил газетную фотографию одной из женщин, у которых как будто все было и вдруг ничего не стало.

Он посмотрел на людный тротуар, который вел к его дому, и глотнул еще кофе. От этого заныли зубы, но Хесс уже привык к боли. Он ощущал ее почти все время.

– Эти два места в заповеднике находятся ярдах в ста от шоссе, то есть в восьми милях от границы округа. Два участка с землей, окрашенной кровью. Насквозь пропитанной кровью: следователь описал место преступления именно так. Во втором случае вроде бы обнаружили остатки человеческих внутренностей. В лаборатории уже работают над образцами. Никаких тел. Никакой одежды. Никаких костей. Ничего. Только сумочки с оставленными в них кредитными карточками, без наличных и без водительских удостоверений. Наверное, своего рода фетиш или почерк преступника. Между двумя убийствами прошло полгода, но это, должно быть, один и тот же тип, – продолжал Брайтон.

– Обычные женские сумочки?

– Ну, если окровавленные и пожеванные зверями сумочки можно назвать обычными.

– Какие звери?

– Тим, черт подери, откуда мне знать?

Хесс не ожидал ответа. Ответ на подобный вопрос вряд ли был нужен и шерифу округа с почти трехмиллионным населением. Хесс спросил, так как знал, что у падальщиков разные вкусы и привычки. Если удастся установить животное, которое сожрало останки, это позволит выяснить, насколько они были свежи. Так можно выстроить временную цепочку, а затем подтвердить или опровергнуть гипотезу. Подобные вещи начинаешь понимать, прослужив помощником шерифа сорок два года, а тридцать из них занимаясь делами об убийствах.

"Мы уже старики, – думал Хесс. – Годы превратились в часы, и вот на что мы тратим свою жизнь".

Он взглянул на Брайтона. Тот носил полушерстяные спортивные куртки, в которых полицейский всегда безошибочно узнаваем. Хесс носил такую же, хоть и не служил уже полгода.

– А чье это дело? – спросил он.

– В феврале Фил Кемп и Мерси Рэйборн занимались пропавшей женщиной из Ньюпорт-Бич. Ее звали Лаэл Джилсон. Так что и за второе, наверное, возьмутся они же. Правда, есть кое-какие проблемы.

Хесс слышал об этих проблемах.

– Кемп и Рэйборн. По-моему, это неудачная комбинация.

– Верно. Мы полагали, что две противоположности составят единое целое, но ошиблись. Я развел их пару месяцев назад, Фил согласился с этим, но, сказать по правде, я не знал, кого дать в напарники Мерси. Да и теперь не знаю.

Хесс слышал о Мерси Рэйборн. Ее отец долгое время занимал должность следователя в департаменте шерифа. Расследовал дела о кражах, мошенничестве, решал административные вопросы. Хесс никогда не был с ним близко знаком. Он лишь принял в подарок сигару с розовой этикеткой, когда родилась Мерси, и узнавал о ней из кратких разговоров с отцом. Мерси всегда была для Хесса скорее темой для беседы, чем реальным лицом. Обычно к детям сослуживцев так и относятся.

Поначалу она была любимицей департамента, но затем интерес к помощнику шерифа во втором поколении угас. В департаменте таких насчитывалось полдюжины. Мерси казалась Хессу напористой, смышленой и немного высокомерной. Она говорила ему, что собирается возглавить отдел по убийствам к сорока, по преступлениям против юридических лиц к пятидесяти, а в пятьдесят восемь стать шерифом-коронером. Тогда Мерси было двадцать четыре, и служила она в тюрьме, как и все молодые работники в департаменте. А лет через десять ее уже недолюбливали. Она была полной противоположностью своему добродушному, скромному отцу.

Хесс с интересом наблюдал за новым поколением и думал о том, как быстро оно теряет наследственные черты. Он видел это в своих племянниках и племянницах.

– Тим, а в пятницу днем она подала в суд на Кемпа за сексуальное домогательство почти десятилетней давности. Говорит, будто приставал к ней. Ну а к концу рабочего дня еще две женщины, ее заместительницы, сообщили прессе о том, что присоединяются к Мерси и тоже подадут иски. По словам адвоката, женская акция. Так что теперь многие следователи встают по ту или иную сторону баррикад. Жаль, что Рэйборн затеяла это дело, она неплохой следователь для своего возраста. Ума не приложу, как относиться к этим жалобам? Никто раньше ни в чем не обвинял Фила. Разве что в том, что он Фил. Может, в наши дни и этого вполне достаточно. Уж не знаю.

Хесс видел, что Чак разочарован. Для публичного лица Брайтон был весьма закрытым человеком и относился к проблемам департамента как к своим собственным. К тому же он всегда избегал конфликтов и хотел нравиться всем.

– Постараюсь не влезать в это.

– Желаю удачи.

– А что нашли собаки? – спросил Хесс.

– Между двумя точками обнаружены следы и небольшой кусок выжженной земли в сотне метров южнее шоссе. Две дорожки следов находились рядом одна с другой. Он оставил машину поблизости и, видимо, проложил их, таща тела сквозь кустарник. Затем сделал то, что сделал. Вернулся по ним же, наверное, с трупами. Кроме этого, ничего не нашли.

– Сколько крови?

– Мы исследуем почву из последнего места. Жертву звали Джанет Кейн. А что касается первой, кровь в основном уже высохла и изменила свой изначальный состав. В лаборатории пытаются установить ДНК.

– Я полагал, вы найдете жертв закопанными неподалеку.

– И я тоже. Что только не делали – ничего не обнаружили. В глубине души я уверен, что они еще живы.

Хесс помолчал, не зная, как обозначить свое отношение к подобной надежде.

– Стоило бы расширить территорию поисков, – заметил он.

– Решать тебе и Мерси. Точнее, Мерси и тебе. Это ее дело, сам понимаешь.

Хесс обернулся и уставился на прибрежные волны, бежавшие по бледно-зеленому полотну океана. Он чувствовал спиной, что Брайтон смотрит на него.

– Ты и вправду хорошо выглядишь, – сказал шериф.

Легкий бриз донес его слова до Хесса.

– Я чувствую себя хорошо.

– Да, Тим, ты крепкий орешек.

Тим ощутил сочувствие в голосе Брайтона. Он знал, что тот любит его, но тон разговора задел его и даже разозлил. Двое мужчин встали и пожали друг другу руки.

– Спасибо, Брайт.

Шериф раскрыл портфель и вручил Хессу две зеленые картонные папки, скрепленные толстой резиновой лентой. Вверху красными буквами значилось: "Копия".

– Тут кое-что очень гадкое, Тим.

– Не сомневаюсь.

– Зайди в отдел кадров, как только сможешь. Мардж подготовит документы.

2

Солнце недавно взошло над Ортегскими холмами, и невидимые птицы щебетали в кустах.

Хесс стоял под развесистым дубом, рядом с тем местом, где нашли сумочку Джанет Кейн. Он окинул взглядом пятна крови на земле. По приказу следователя уже выкопали участок, который Хесс теперь измерял: площадь – двадцать дюймов, глубина – три. Откинув высохшие листья, он погрузил ладонь в почву, а затем посмотрел, испачкана ли кровью рука. Оказалось, что кровь просочилась не слишком глубоко. Пальцы Хесса пахли сыростью и древесиной.

Само дерево ограничивало западный край кровавого пятна. Хессу было нелегко сразу определить точный размер участка. По форме он напоминал треугольник. Один из углов находился в шести футах от ствола, а стороны, неровные из-за разросшихся корней, были длиной в пять футов. Основание треугольника составляло в ширину семьдесят четыре дюйма – рост Хесса. Специалисты брали на экспертизу почву оттуда, где она была более рыхлой и не слишком испещренной корнями.

Неспешно перелистывая страницы дела, Хесс изучал первый отчет, наброски помощника шерифа и сравнивал их с фотографиями, сделанными на месте преступления. Взяв валявшиеся неподалеку камни, он очертил "кровавую" территорию.

Остатки человеческих внутренностей были разбросаны вокруг всего дерева. Хесс подумал о койотах, енотах, скунсах, десятках различных птиц и тысячах насекомых. В воздухе слышалось мерное жужжание мух.

Хессу трудно было представить, что неделю назад здесь лежал взрослый человек и от него не осталось ни косточки, ни зуба, ни куска плоти, ни обрывка одежды. По словам тех, кто побывал на месте до Хесса, содержимое сумочки жертвы было разбросано.

Эта картина кое о чем напомнила ему. Он точно знал, о чем именно, но отогнал эту мысль.

Хесс пошел по следу, установленному ищейками. Он миновал невысокие дубы, перешагнул через бледный отпечаток автомобильной шины. Поодаль Хесс увидел небольшой овраг с мягкой землей, поросший густой и высокой пампасной травой. Он нагнул голову и раздвинул заросли, чтобы пройти дальше. Мгновение спустя перед ним открылась лагуна – темный зеркальный овал, обрамленный листвой и кишащий водяными насекомыми. Хесс почувствовал пряный запах. Он простоял минуту, тяжело дыша; капли пота стекали у него по лицу. Хесс подумал, что ныряльщикам хватало работы: проползешь десять футов в грязи, чтобы наконец добраться до глубины, а потом, если повезет, может, увидишь что-нибудь не дальше своей руки. Прошло тридцать лет с тех пор, как он сам вот так погружался. Это дело всегда было ему по душе.

Мучаясь от одышки, Хесс вернулся к дереву. Врачи не шутили насчет его физической усталости и слабости. Пару месяцев назад ему удалили верхние доли левого легкого.

Старый дуб давно раскололся надвое, и одна часть ствола начиналась в четырех футах от земли.

Хесс положил листки дела под камень и сел на дерево. Чтобы не упасть, он уперся одной ногой в основной ствол, а другой – в ответвленный. Хесс медленно продвигался к краю, для равновесия держась за жесткие листья. Оказавшись над тем местом, где истекала кровью Джанет Кейн, он остановился. К его голове почти прикасалась ветка, и Хесс нащупал выемку в коре. В лучшие дни он запросто подтянулся бы и увидел все, что нужно.

"Просто подтянулся", – думал Хесс. Он вспомнил, как легко делал это еще курсантом, на занятиях по физподготовке в академии Лос-Анджелеса. А еще взбирался по канату длиной двадцать футов. Теперь эти воспоминания мучили его.

Хесс все же поднялся на руках и взглянул на выемку. То, что он увидел, понравилось ему, так как отвечало его ожиданиям. Выемка оказалась разрезом глубиной в дюйм, обнажавшим живую плоть дерева. У Хесса болело плечо и дрожали руки.

Вдруг ствол промелькнул у него перед глазами, все помутнело, и он словно потерял себя на мгновение. Когда Хесс очнулся, он лежал на спине в самом центре кровавого треугольника.

* * *

Десять минут спустя он уже стоял под другим деревом, рядом с которым полгода назад была найдена сумка Лаэл Джилсон. Этот дуб сросся с более массивным, покрывавшим землю вечной тенью, его длинные искривленные ветви почти не пропускали солнечных лучей.

Хесс вновь начал карабкаться наверх. Так же держась за листву, он прошелся по толстой ветке и нашел то, что надеялся найти, – дюймовую ссадину на теле дерева. За полгода рана зарубцевалась, и теперь ее покрывал слой серого волокна.

Вот она, жертва: качающаяся вниз головой, подвешенная за ноги на дерево. Свисающие волосы, кончики пальцев всего в нескольких дюймах от земли...

Хесс вернулся в машину, чтобы взять складную лопату и два ведра. Это заняло у него десять минут. Еще за десять он наполнил одно из ведер не пропитанной кровью землей рядом с деревом Кейн. Следовало взять контрольный образец, чтобы получить точный результат теста. Хесс остановился, задыхаясь. Ладони жгло как огнем, хотя руки лишь немного покраснели.

Он присел, чтобы отдохнуть, и чуть не заснул от усталости. Наконец Хесс заполнил и второе ведро чистой почвой у дерева Лаэл Джилсон.

Когда Хесс добрел до автомобиля, с лопатой наперевес и двумя тяжелыми ведрами, ему казалось, что пальцы вот-вот отвалятся. Доктор Чо, конечно, ничего не говорил о потере конечностей, но Хесс не удивился бы подобному повороту событий. Он снова взглянул на руки. На пальцах глубоко отпечатались следы от ручки.

Солнце слепило глаза, а коленные чашечки болели так, будто их выбили. Пришлось еще пару минут вздремнуть, перед тем как сесть за руль.

Как же приятно снова взяться за работу!

3

Хесс взял дело с собой в больницу, где на три часа дня у него была назначена химиотерапия. Последний курс прошел нормально, но, как говорил доктор Чо, иногда настоящий эффект виден только к четвертому месяцу.

Хесс разместился на кушетке, положив папку на колени, и слушал, как медсестра Лиз болтала о своей новой машине. Она воткнула толстую иглу ему в запястье, и Хесс ощутил присутствие в вене металла. Лиз поставила ему капельницу.

– Ну, как самочувствие, Тим?

– Как будто все происходит не со мной.

– Тут есть что почитать. Взгляни, если захочешь.

Лиз подкатила столик поближе и взяла синюю емкость для рвоты. Емкость повторяла контуры человеческой шеи, но Хесс заметил, что она была неглубокой и вряд ли подошла бы пациенту с сильной рвотой. Видимо, предполагалось, что раковые больные очень плохи, поэтому и тошнить их должно не так, как всех остальных.

– Эта штука в последний раз тебе и не понадобилась, правда, Тим?

– Точно.

– Молодчина.

– А можно одеяло? – спросил Хесс.

– Пожалуйста.

Лиз прикрыла ему ноги.

– А сейчас постарайся расслабиться и подумать о хорошем. Я в соседнем кабинете.

Хесс улегся поудобнее и посмотрел на плед. Похожий был в охотничьем домике его дяди в Айдахо. Совсем еще мальчиком Тим гостил у него, ходил с ним на охоту. А после, усталый и сытый, накрывался теплым пледом и читал ночи напролет. Воздух от камина так обжигал, что приходилось ложиться в самый дальний угол комнаты. Этот дядин домик казался Тиму особенным.

И вот пятьдесят лет спустя он лежал здесь с иглой в вене, и раствор платины тек по его жилам. Свободной рукой Хесс осторожно раскрыл папку.

Дело № 99063375

Джилсон, Лаэл

Детективы Кемп и Рэйборн раздобыли два изображения Лаэл Джилсон: уличный снимок и копию свадебной фотографии. На первом она стояла на валуне, скрестив руки, в шортах и джинсовой блузке без рукавов. Лаэл улыбалась. Ее светлые волосы, собранные в хвостик, блестели на солнце. На свадьбе прическу украсили изящными белыми цветами, похожими на звездочки. Тонкое лицо, жесткая линия подбородка, ровные белые зубы, темно-карие глаза – она сияла на этом черно-белом фото, подкрашенном сепией. Хесс вспомнил свадебный снимок матери, сделанный в 1928 году.

Что известно о Лаэл Джилсон? Возраст – 31 год, рост – 5 футов 8 дюймов, вес – 130 фунтов, волосы светлые, глаза карие, уроженка города Оранж Центральной Америки, в девичестве Лоуренс, особых примет нет.

Нет. Разве можно считать привлекательность чем-то особенным? Женщину просто прожевали и выплюнули на землю, как кусок хрящика.

Так оно и случилось. Несмотря на то что Чак Брайтон надеялся на чудо, Лаэл Джилсон скорее всего мертва.

Хесс взглянул в зеркало, висевшее напротив кушетки. Кабинет химиотерапии напоминал салон красоты с четырьмя креслами, зеркалом и тумбочкой с множеством различных пузырьков. Под потолком висели два телевизора. Столики с капельницами стояли у стены. Сегодня химию делали только Хессу, поэтому пластиковая ширма, отгораживающая кушетку, была не раздвинута.

Из зеркала на Хесса смотрел бледный мужчина со спокойным взглядом голубых глаз. На лице отразились все нелегкие годы жизни. Выражение казалось резким и лишенным всякой сентиментальности. Седеющие волосы, зачесанные назад, как у генерала времен Второй мировой, венчались непослушным локоном, давно уже ставшим снежно-белым. Лицо перерезала ярко-красная изломанная линия рта. У Хесса закружилась голова. Он вздохнул и закрыл глаза, повторяя себе, что уже слишком стар для всего этого – подобные вещи мужчины говорят лишь тогда, когда сами не верят в них.

Тебе нужно работать.

Женщина из Лагуна-Бич объявлена пропавшей шесть дней назад, во вторник. Исчезла из супермаркета в Лагуна-Хиллз.

Дело № 99075545

Кейн, Джанет

Возраст – 32 года, рост – 5 футов 6 дюймов, вес – 120 фунтов, волосы темные, глаза карие, не замужем, родилась в Сиракьюсе, Нью-Йорк, на правом колене шрам от хирургического вмешательства.

Хесс держал в руках копию ее фотографии. Это был студийный портрет, из тех, что дарят возлюбленным или членам семьи. В нижнем правом углу виднелась надпись: "Студия Сандервиль". Джанет Кейн тоже была настоящей красавицей: приятная улыбка, длинные темные волосы, задорная челка, прикрывающая высокий лоб, игривый уверенный взгляд. Черная рубашка без рукавов обнажала изящные точеные руки.

Обе столь привлекательны!

Лаэл Джилсон видели в последний раз в Неман-Маркусе, в 8.10 вечера, когда она покупала белье.

Джанет Кейн – в близлежащем супермаркете, около 8.45 вечера. Следствие опиралось на слова продавца обуви, который заметил, как Джанет выходила из магазина.

Их сумочки нашли в заброшенном лесу Кливленда, куда можно добраться только по шоссе Ортега или – что труднее – через сеть грязных, неровных, извилистых дорог. Мятные конфеты и противозачаточные таблетки Лаэл Джилсон частично погрызли падалыцики. Страховая и кредитная карточки остались нетронутыми. Ни водительского удостоверения Калифорнии, ни наличных денег.

Кто обычно забирает удостоверение?

Чиновник. Полицейский.

А что может стать превосходным сувениром, своеобразным напоминанием о том, кого не хочется забывать?

Конечно, права. Там указаны все данные и есть изображение владельца.

Хесс листал дело. Детективы присовокупили к нему топографические карты тех мест, сделанные государственной службой геологии, геодезии и гидрографии. Кемп и Рэйборн отметили красными точками нужные участки. Хесс пробежал глазами причудливые контуры на карте. В четверти мили на запад находилась Лагуна-Москито, пресноводный залив. Хесс был в этом районе двадцать два года назад, когда вел расследование убийства наркодилера Эдди Фаулера. Парня обнаружили на обочине скончавшимся от передозировки. Шоссе Ортега, 74-й штат, – местечко пользовалось тогда особой популярностью у желавших избавиться от тела. Как помнил Хесс, там нашли шестнадцать трупов. Ровно шестнадцать, считая Фаулера. Свалкой воспользовались известные преступники Крафт и Стафф. Многие из тел сначала расчленяли.

Хесс отличался великолепной памятью на детали, хотя и сомневался, стоило ли расходовать умственные ресурсы на всякие мелочи. Чем старше он становился, тем отчетливее осознавал сиюминутность и конечность абсолютно всего на свете.

К горлу Хесса нестерпимо подступала тошнота. Он постарался дышать глубже, закрыл глаза и представил себе, как яд уничтожает клетки. Конечно, только плохие, раковые клетки. Но вместе с тем Хесс понимал, что страдают и нормальные, здоровые. Лекарство стреляет по всему, без разбора, подобно вооруженному преступнику в людной забегаловке. Еще при первом сеансе Лиз предложила ему думать о хорошем, а доктор Чо молчаливо стоял рядом и загадочно улыбался.

Хесс открыл глаза и заставил мысли упорядочиться.

Он снова взглянул на топографическую карту. Шоссе Ортега – широкая извилистая дорога – пролегало через горы Санта-Ана, начинаясь у Сан-Хуан-Капистрано и заканчиваясь у Лэйк-Эльсинора. Обычно по шоссе гнали с большой скоростью, и аварии стали тут привычным делом.

Итак, с одной стороны находился Капистрано, приятный сонный городок, известный своей миссией францисканцев, дорогостоящей недвижимостью, а также породистыми лошадьми, дамами в костюмах для верховой езды и тому подобным.

В двадцати пяти милях от него располагался бедный Лэйк-Эльсинор, построенный некогда вокруг одноименного озера. Уровень воды в озере то поднимался, то опускался, в зависимости от обилия дождей. Порой Эльсинор напоминало мутную лужу, окруженную домами, стоящими в болотной грязи. Первые ассоциации, рождавшиеся у Хесса при мысли об этом месте: воронье, рыболовные суда, байкеры и торговцы кокаином.

Между двумя городами лежало шоссе, отделявшее свет от тени и беззаботное безбедное существование от тяжкого труда, но при этом связывавшее их друг с другом так же причудливо, как и сама жизнь. Дорога взбиралась на поросшие дубами холмы, прорывалась через густые заросли полыни и чапарреля, опускалась в глубокие скалистые каньоны и проносилась мимо ленивых весенних ручьев, которые питали все живое. Каждый апрель долины покрывались дикими цветами. Хесс так любил собирать их в детстве! В Ортеге ему всегда нравилась безлюдность и заброшенность.

Он отложил карту и еще раз пролистал дело. Недостаток информации разочаровывал и удручал его. Хесс никогда не видел более тонких папок с делами о двух убийствах, тем более что личности жертв были установлены так быстро. Конечно, полные лабораторные исследования займут немало времени и добавят еще пару страниц. Однако не стоит недооценивать и естественные природные процессы, мешающие на данный момент адекватно оценить состояние мест преступления.

Машины – вот что по-настоящему важно. Каждую нашли незапертой в нескольких милях от супермаркетов, где женщины делали покупки, и еще дальше от маршрутов, которые вели к их домам. Ключи остались в зажигании.

Видимо, дальше жертвы перемещались в других транспортных средствах.

Это поняли и Кемп, и Рэйборн. Хесс прочитал заметки Кемпа, затем пробежался по первым лабораторным исследованиям автомобиля "ниссан-инфинити" модели Q45, на котором ездила Лаэл Джилсон. Были найдены частички волос и неопределенных волокон. Волосы принадлежали четырем или даже пяти разным людям. Опираясь на образцы, предоставленные Робби Джилсоном, в лаборатории установили, что три волоска принадлежали Лаэл, ее мужу и сыну. Четвертый оказался темным и вьющимся. Пятый – рыжим лобковым волосом, по структуре абсолютно не сочетающимся с остальными. "Таинственный" волосок сразу заинтересовал Хесса.

И все же он знал, как неточны подобные исследования. Среди прочих видов судебных экспертиз этот почти не развивался последние полвека. Часто волосы изучали "на глазок", и выводы оставались неясными. Дело в том, что даже у одного человека встречается огромное разнообразие цвета и текстуры волоса. Иногда, если повезет, анализ может сузить область поиска, но и такое случается не часто.

Мерси Рэйборн отметила в деле, что Робби Джилсон "намеренно не вымыл свой автомобиль", когда его жена исчезла, так как был вполне готов к проволочкам со стороны полиции и думал сам отправиться на поиски. Хесс мысленно похвалил его. Благодаря прозорливости мужа по крайней мере салон остался в пригодном для анализа состоянии.

С обеих машин сняли отпечатки пальцев. В лаборатории по ним сразу же установили личности жертвы и членов ее семьи, но один отпечаток большого пальца с "инфинити" так и не опознали. По нему ничего не нашли ни в ФБР, ни в региональной регистратуре.

Результаты исследования "БМВ" Джанет Кейн еще не были готовы.

Образцы грязи взяли из салонов машин жертв, это хорошо. А с корпуса и наружных деталей – нет. Плохо.

Тридцать лет назад Хессу удалось поймать преступника благодаря гравию, обнаруженному на протекторе шины. С тех пор он очень тщательно проверял покрышки. Хесс верил: что получилось однажды, может получиться и вновь. Тем более что Лаэл и Джанет находились где-то после того, как вышли из магазинов, и до того, как покинули свои автомобили. Иногда протекторы шин хранят бесценные улики.

Хесса разочаровало, что ни Кемп, ни Рэйборн не осмотрели автомобили на наличие механических неисправностей. Насильники часто пользовались древним как мир способом: немного спускали шину, а затем ехали за водителем, ожидая, когда тот вынужденно остановится у обочины.

Отсутствовали и сведения о сигнализационных системах. Сработали они или нет? Были включены или выключены? Эти вопросы напрашивались сами собой, но, как замечал Хесс, часто их забывали задать.

Надо всегда проверять сигнализацию!

Нигде в записях не говорилось о чем-либо, указывающем на борьбу, сопротивление, оказанное Лаэл.

На обратной стороне приказа о конфискации автомобиля Джанет Кейн он описал общий план действий: осмотреть места; допросить клерка, видевшего Джанет; проверить окна в машинах, неисправности, сигнализацию; изучить лабораторные результаты по делу Кейн; заняться кредитками, последними операциями по снятию наличных; выяснить, куда делись наличные после похищения; спросить о покупках Кейн, о том, чем она расплачивалась; узнать, когда был первый контакт с похитителем: в магазине, на улице, там, где нашли машину? Как преступник располагал к себе жертву или чем угрожал: силой, оружием? Был ли он в форме охранника, военного? Выбирал жертв случайно или сознательно? Пригодна ли кровь жертв для пробы на наркотики? Какое количество крови нашли на каждом участке? На основе какой именно почвы сделан тест? Остатки каких именно внутренностей найдены? Как действовал похититель (или группа преступников), как искал жертв, чем занимался во временной отрезок между похищением и приездом в лес, что делал в лесу, что – после? Направить ищеек дальше, на больший радиус, исследовать пруд.

* * *

В тот вечер Хесс смотрел с веранды на закат. Он немного вздремнул под шум прибоя и голосов детей и туристов на улице. Хесс хорошо помнил себя ребенком, помнил, как был счастлив, гоняя по аллеям Ньюпорта на велосипеде или барахтаясь на волнах, как дельфин, в ластах, которые были велики ему.

Дом Хесса, довольно большой, с гаражом внизу, был обставлен как обычные летние домики, что сдают в аренду. Клетчатый паркет, солнечного цвета кухонька с желтым столом, заставленным полусотней кофейных чашек: все это создавало особую атмосферу жилища Хесса. Ему нравилась бедность его апартаментов. Когда он возвращался домой поздно ночью и включал свет, эта подчеркнутая скромность сразу бросалась в глаза. Дом находился рядом с океаном и почти ничего не стоил Хессу, так как принадлежал одному благодарному богачу, которому он когда-то помог.

На столе тарелка недоеденных спагетти соседствовала с нетронутым стаканом виски и горкой растаявшего льда. Врачи сказали, что в ходе лечения у Тима пропадет аппетит. Так и случилось. А еще говорили, что выпадут волосы, а они не выпали. Хесс втайне гордился этим. Трехдневный курс химиотерапии проводили раз в месяц, если пациент выдерживал – в течение четырех месяцев. Если же уничтожалось слишком много кровяных клеток, лечение прекращали. Вместе с сегодняшним Хесс одолел два курса. Оставалось еще два.

Хесс позвонил на работу Мерси Рэйборн и оставил ей сообщение на автоответчике, сказав, что начал утром с места Кейн, у него появились кое-какие мысли и он надеется принести пользу расследованию. Добавил, что рассчитывает на успешное сотрудничество, и поинтересовался, не передумала ли Мерси возглавить отдел по убийствам к сорока годам.

Затем Хесс набрал номер Робби Джилсона, который согласился доставить машину жены в полицию завтра в восемь. Судя по голосу, Робби изрядно напился. Согласно материалам дела, автомобиль Джанет Кейн все еще находился на лабораторном исследовании.

В девять Хесс уже лежал в постели. Он с удовольствием завел будильник на пять утра, зная, что есть смысл просыпаться. Все, что Хесс хотел от жизни, – это чувствовать себя востребованным. Он выключил свет.

Хесс вспомнил о своих женах: это частенько с ним случалось. Наверное, в те времена ему следовало сказать им нечто важное.

Он прислушивался к шуму океана, к шелесту волн по песку и удивлялся, почему волны иногда шумят как автомобили, а автомобили как волны – никогда.

Последний, о ком Хесс подумал перед сном, был торговец из обувной лавки, который видел, как уходила Джанет Кейн.