Текст книги "Отель "Руби" (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Они не для него, – говорит она, вновь забирая коробку и направляясь с ней к кассе. – Они для тебя.
– Для меня?
Астрид проходит за прилавок и вытаскивает пакет, на котором по диагонали красными буквами написано: «Отель „Руби“». Она кладёт конфеты внутрь и пробивает их. Я смотрю на неё, словно она потеряла рассудок. Когда становится очевидно, что я не собираюсь платить за покупку, она наклоняется над кассовым аппаратом.
– Тебе не за что извиняться, – говорит она вроде как оправдываясь. – Просто отпусти это, милочка.
– Не хочу показаться грубой, – начинаю я, – но, если честно, я многим ему обязана. И это куда как больше коробки шоколадных конфет.
– Может, оно и так, – говорит она, выражение её лица становится серьёзным. – Но в этом вся наша жизнь – приводить всё в равновесие. Он здесь, с тобой?
– Нет. И сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его снова.
Астрид кладёт свою руку поверх моей.
– Вот видишь?
Она отворачивается к кассе, словно только что сказала нечто значительное, но я немного в замешательстве. Завязывать дружескую беседу с первой попавшейся продавщицей оказалось не самой хорошей идеей.
Что ж, по крайней мере, она выбрала конфеты с подсоленной карамелью. Они мои любимые. Я ещё раз оглядываю прилавок и замечаю почтовые открытки. Одна из них привлекает моё внимание, и я вытаскиваю её из пластиковой подставки. На открытке изображён написанный маслом отель, особо выделяются массивные двери парадного входа и витражные окна. На деревьях сияют огоньки, наделяя изображения какой-то магией. На обратной стороне напечатано: «Останьтесь на сегодня. Останьтесь навсегда».
– Астрид, – говорю я, двигая открытку по прилавку. – Вы можете добавить и это?
Её взгляд быстро перемещается от открытки на меня, она выглядит немного раздражённой из-за того, что я не хочу прислушаться к её совету и «отпустить». Она пробивает открытку и засовывает её в пакет, к коробке с шоколадом, сообщая мне общую сумму. Я даю ей несколько банкнот и, пока жду сдачу, замечаю, что парень закончил заполнять полки. Пустая тележка по-прежнему стоит на месте, но сам он пропал.
– Ну вот, – говорит Астрид, протягивая мне пакет.
Я благодарю её, забирая свои покупки, и иду в сторону выхода, уже думая, что напишу Райану на открытке.
– И, милочка, – окликает продавщица. Я поворачиваюсь к ней, и она мне улыбается. – Добро пожаловать в «Руби».
Поднявшись в свою комнату, я принимаю душ и подкрашиваюсь. Прихорошившись, открываю коробку с конфетами и засовываю одну из них в рот. Поначалу я наслаждаюсь богатым сладким вкусом, но чем дольше жую, тем больше начинает пробиваться привкус свернувшегося молока.
– Беее, – говорю я, открывая рот и выплёвывая конфету в мусорную корзину, куда она приземляется с глухим стуком. Прополоскав рот, тщательно осматриваю коробку, пытаясь найти срок годности. Не обнаружив ничего подозрительного, я закрываю коробку и выбрасываю её целиком в мусорку.
– Пустая трата денег, – говорю я, выключая свет в ванной и возвращаясь в комнату.
Я сажусь на кровать и кладу на колени карту с описанием услуг, предоставляемых в номер. Открытка лежит на одеяле рядом со мной. Я беру ручку с прикроватной тумбочки и выдыхаю, чтобы успокоиться. Откинувшись на подушки, кладу открытку на карту, чтобы было удобнее писать.
Проходит минут двадцать, а слова так и не идут. Их слишком много, они слишком претенциозные, чтобы вместиться в строчку, написанную ручкой. Возможно, Астрид была права – мне следовало отпустить эту ситуацию. С каждой минутой я раскаиваюсь всё больше, и чувство вины вот-вот сожрёт меня живьём. В попытке избавиться от боли, я быстро царапаю на открытке несколько слов и подписываю её.
Прости за всё.
– Одри
Покончив с этим, я вскакиваю с кровати, засовываю открытку в задний карман джинсов и надеваю сандалии. Спущусь вниз и попрошу их отправить моё сообщение. И тогда дело будет сделано. Всё закончится. Я позволю этому закончиться.
А уж затем я переключу всё своё внимание на Элиаса, это превосходное отвлечение. Я не собиралась замутить с незнакомцем от скуки, но этот парень в костюме определённо мне нравится. И, по-моему, я вроде тоже ему понравилась. Очень приятно вновь почувствовать, что кто-то к тебе неравнодушен.
Я беру карту-ключ и направляюсь к двери.
В лифте я приглаживаю волосы, ибо они упрямо торчат в разные стороны, делая меня похожей на сумасшедшую. Я пытаюсь справиться с ними, когда двери открываются. У меня замирает сердце. В лифт входит Элиас и опирается на зеркальную стену.
– Одри Каселла, – говорит он, отодвигаясь в сторону, чтобы перед ним оставалось место. – Ты до сих пор здесь.
Его взгляд перебегает с номера этажа вновь на меня.
– Какой неожиданный сюрприз.
– Не говори! – Из-за его пристального взгляда я заливаюсь краской. – Мой отец решил, что мы останемся ещё на несколько дней. Так-то, чтобы встретиться с тобой, я бы подождала и заявилась на твою роскошную вечеринку, но мне сказали, чтобы попасть туда, нужно приглашение. Совсем не пафосно, ага. – Он усмехается, а я искоса смотрю на него. – Эй, ты потерял свой костюм.
– Я отлично выгляжу и без него.
Я смеюсь, опуская глаза в пол, – уверена, ему ничего не стоило понять мой восторг от встречи с ним. Мои накрашенные розовым ногти ярким пятном выделяются на фоне сдержанных цветов лифта, красного и серого, и я перевожу взгляд на обувь Элиаса – мягкие коричневые мокасины. Ещё на нём шорты цвета хаки и хлопчатобумажная белая рубашка, рукава которой закатаны. Его волосы зачёсаны, однако несколько прядей выбились вперёд. Он оказывается выше, чем мне помнится, и, дальше продолжая рассматривать его, я понимаю, что Элиас улыбается и смотрит прямо перед собой. Я следую за его взглядом и упираюсь в наше отражение в дверях лифта. Когда мы встречаемся глазами в глянцевой поверхности, он подмигивает. Я улыбаюсь и отвожу взгляд.
Лифт останавливается и звенит сигнал, сообщающий, что мы в вестибюле.
– Куда ты сейчас? – Элиас показывает мне рукой выходить первой, когда двери открываются. – Я решил, что могу поменять свои планы.
Я поворачиваюсь к нему, картонный прямоугольник в моём кармане вызывает во мне такое ощущение, будто я обманываю. Только вот кого? На этот вопрос у меня нет точного ответа.
– Мне… эээ… нужно отправить открытку своему бывшему.
– Я начинаю немного ревновать, – говорит Элиас, хотя его полуулыбка говорит совсем о другом.
– Было бы из-за чего. Это извинение за то, что я была ужасной девушкой.
– Как учтиво с твоей стороны! – Элиас посмеивается. Мы нарочито медленно шагаем через вестибюль, чтобы продлить наше время вместе. – Не могу припомнить, чтобы хоть одна из моих бывших девушек так волновалась. Твой парень… – Элиас замолкает и ждёт, когда я подскажу ему имя.
– Райан.
– Райан, – продолжает он, – должно быть, классный парень. Или ты действительно вела себя ужасно.
– Пятьдесят на пятьдесят, мне кажется.
– Надеюсь, тебе никогда не придётся оказывать такую же любезность и мне.
Мы подходим к пустой стойке регистрации, и я посылаю Элиасу виноватую улыбку.
– Думаю, я не пробуду здесь достаточно долго, чтобы наши отношения приобрели официальный статус, так что ты в безопасности, – говорю я ему.
Элиас разворачивается и опирается на столешницу, чтобы ему был виден вестибюль.
– Я не боюсь обязательств, – отвечает он.
– Я боюсь.
– Чёрт, а ты интересная. – Элиас украдкой косится на меня, его губы кривятся в ухмылке. – Позволь, я украду тебя хотя бы на чуть-чуть. Проведу для тебя тут экскурсию.
Я всерьёз обдумываю его предложение, когда открывается дверь в заднюю комнату, и оттуда выходит Кеннет. Он ослепительно улыбается, как будто рад, что мы тут стоим и ждём его. Элиас бросает на него взгляд, но не приветствует его. Однако Кеннет и бровью не ведёт.
– Мистер Ланж, – говорит он, кивая Элиасу. – О, мисс Каселла. Вы всё ещё здесь. Чем могу быть полезен?
Вообще-то, это всё ещё более странно, чем мне казалось. Я отхожу от Элиаса и вытаскиваю открытку из заднего кармана.
– Как бы мне отправить вот это? – спрашиваю я тихим голосом и двигаю открытку через стойку, но Кеннет лишь смотрит на неё, не прикасаясь к ней.
Когда он ничего не отвечает, я прокашливаюсь, чтобы мой голос стал звучать увереннее.
– У меня нет марок, – говорю я. – Я подумала, может быть…
– Я сейчас же этим займусь, – произносит Кеннет, складывая руки перед собой. Но он не продолжает, даже адрес не уточняет. Я жду, долго, но его лицо выражает лишь угодливость. Я благодарю его и поворачиваюсь к Элиасу, широко раскрывая глаза и показывая ему, что портье какой-то странный.
На губах Элиаса быстро мелькает улыбка, но вот он вежливо кивает Кеннету и берёт меня за руку, чтобы увести отсюда. Когда мы пересекаем вестибюль, его пальцы выскальзывают из моих, отчего по мне пробегает холодная дрожь. Мы оборачиваемся к Кеннету. Он наблюдает за нами, но потом забирает открытку и исчезает в задней комнате.
– Ну и, – начинаю я, – что за проблемы у этого парня?
Элиас издаёт стон, будто не знает с чего начать, да ему и всё равно.
– Как ты уже сказала, вы не задержитесь здесь на столько, чтобы тебе пришлось отправлять мне крайне вежливое сообщение о том, что бросаешь меня, – говорит он. – Так стоит ли тебе тратить своё время на догадки о том, что на уме у портье? Но совершенно точно тебе стоит сделать одно – пойти со мной.
Он протягивает мне руку.
– И куда мы собираемся? – с наигранным подозрением спрашиваю я.
Элиас смеётся и опускает руку.
– В ад, возможно. Но для начала я бы украдкой провёл тебя по «Руби». Кеннету это совсем не понравится.
– Я думала, мы не будем тратить время на беспокойство о нём.
– Я буду беспокоиться за нас двоих, – говорит Элиас. – Кеннета волнует только одно – чтобы в «Руби» всё шло своим чередом. А ещё он любит периодически появляться и проверять, не попал ли я в неприятности. – Элиас сжимает губы. – У меня привычка всегда и везде их находить.
– Так, может, тебе стоит проявить чуточку самоконтроля?
– И какое в этом удовольствие?
Вляпаться в неприятности с Элиасом кажется мне весьма заманчивым времяпрепровождением этой среды. Но мне не совсем ясно, что он делает в «Руби». Живёт ли он здесь?
– А чем именно ты тут занимаешься, Элиас? – со смехом спрашиваю я. – Если, конечно, ты не Элоиза[3], в чём я сильно сомневаюсь…
Он снова берёт меня за руку и тащит вперёд.
– Потом расскажу, – отвечает он с озорной улыбкой. – Потому что сейчас у меня возникла совершенно гениальная идея, но… – Элиас оглядывается назад, на стойку регистрации, чтобы проверить, там ли Кеннет, – мы же не хотим, чтобы нас увидел портье?
– Похоже, ты снова хочешь нарваться на неприятности.
– Так и есть, – говорит Элиас.
Мы входим в коридор, и я вытягиваю шею, когда мы проходим мимо ресторана, где, как я вижу, по-прежнему сидит мой отец и разговаривает с Кеннетом. Как портье удалось оказаться там так быстро?
Папа поднимается на ноги, широко размахивая руками, потому что, похоже, у них с Кеннетом происходит некая оживлённая беседа. Затем, в отчаянии, он хватает Кеннета за руку. И тут, словно зная, что я наблюдаю, портье мрачно сверкает своими тёмными глазами в мою сторону. Ужас наваливается на меня, дыхание перехватывает.
– Пойдём, – говорит Элиас, не подозревая о новом местоположении Кеннета.
Он берёт меня за руку, и вот мы снова бок о бок направляемся дальше по коридору. На мгновение я задумываюсь, о чём же спорили отец и Кеннет. Обо мне? Но тут Элиас смеётся, его пальцы скользят вниз по моей руке и оборачиваются вокруг ладони. От ощущений этого прикосновения моё сердце начинает биться быстрее, меня с головой затягивает в его мир. Уже так давно я ничего не хотела – никого не хотела. Я забываю обо всём на свете.
– Не пугайся, – говорит Элиас, и ямочки на его щеках становятся ещё заметнее из-за улыбки. – Но я тут подумал, а не начать ли нам с релаксации? А именно, с парной?
Разгорячённые потные тела, обёрнутые лишь в полотенца. Не могу поверить, что готова на это согласиться.
– Интересное предложение, – говорю я.
– Да, я так и подумал, что это гениально!
Мы оба смеёмся, и он тащит меня в конец коридора, к дверям из матового стекла.
В парной я бывала раза два, после упражнений в спортзале. Но обычные полы, выложенные белой плиткой, и скамейки не шли ни в какое сравнение с этим местом. Как только мы входим в маленькую комнату, наполненную паром, в нос мне ударяет аромат кедра. Кроме нас, здесь никого больше нет, и я иду по влажному полу к скамьям. Я сажусь первая и жду, что Элиас сядет рядом, но он опускается у бадьи с водой.
Когда мы зашли в спа-центр, женщина у стойки даже не подняла головы, чтобы посмотреть на нас, а продолжала улыбаться своему телефону, словно читала сообщение. Мне сразу подумалось, что Кеннет был бы не очень этому рад, но Элиас приложил палец к губам, и мы прокрались мимо администратора. Но тут нас остановила девушка в белоснежном платье и поприветствовала Элиаса поцелуем в щёку. Я не стала закатывать глаза; ещё будучи девушкой Райана, я прошла ускоренный курс по сдерживанию ревности. Хотя он и не давал особо повода.
Элиас спросил девушку, можно ли нам взять полотенца, и она, неодобрительно на него посмотрев, взяла огромное пушистое полотенце и протянула его мне. Как и Кэтрин на вечеринке, эта девушка также без особого удовольствия наблюдала за мной и Элиасом. Я поблагодарила её и взяла полотенце.
Переодевшись в ванной комнате, я встретилась с Элиасом перед входом в парную, слегка потрясённая его видом без рубашки. Ну да, я тоже была в одном лишь полотенце, но мне с трудом удалось бы сформулировать хотя бы одну фразу, которая не начиналась бы со слов: «Ух ты…»
Элиас совсем не похож на Райана, накачанного, крепкого, мощного. Он, наоборот, невероятно высокий и худой, подтянутый и жилистый. И, честно говоря, это нравится мне больше. С Райаном я всегда чувствовала себя немного неловко, словно мне стоит отправиться в спортзал, а не жевать попкорн в кинотеатре.
Я ожидала какой-нибудь, но реакции, на то, что тоже была почти голой, однако Элиас, единожды взглянув на меня, сразу же открыл дверь в парную.
И вот мы сидим в этой жаркой комнате. Я откидываюсь на спинку нагретой деревянной скамьи, через всё помещение глядя на Элиаса. Он берёт полный черпак воды и выливает его на раскалённые камни, они плюются и шипят, и комнату окутывает паром. Он доходит до меня, мне становится тяжело дышать. Но какое это упоение, когда жар лижет мою кожу!
Элиас встаёт и подходит ко мне, залезая на скамью выше. Я передвигаюсь, опираясь локтем на его сидение и опустив подбородок на предплечье. Элиас опирается головой о стену, а затем опускает глаза на меня. На его лице и ключицах стала собираться влага. Я чувствую себя вконец обольщённой.
– Почему ты отправила ту открытку? – спрашивает он, и в густом воздухе его голос звучит грубее. – За что именно тебе пришлось извиняться, Одри?
Я выдыхаю, мои мышцы расслаблены.
– За то, что недостаточно его любила, – тихо отвечаю я. – За то, что старалась, но у меня не получилось. Но, что хуже всего, за то, что ничего ему не говорила, хотя, уверена, он сам всё понимал. Я вела себя как трусиха, а он заслуживал большего.
Элиас закрывает глаза, его адамово яблоко двигается, когда он сглатывает.
– Порой жизнь сводит нас с неправильными людьми, но исключительно по правильным причинам. Ты удивилась бы, скажи я, что понимаю, о чём ты? Только я не пытался её полюбить, и уж точно не стал за это извиняться.
– Жестоко, – говорю я, совершенно уверенная в том, что речь идёт о девушке, которой увлёкся мой братец. Но так как Элиас только что признался, что у него не было к ней чувств, упоминать сейчас о Кэтрин было бы глупо.
– Но тогда почему ты был с ней? – всё-таки спрашиваю я, надеясь на подробности.
Элиас долго молчит, но вдруг открывает глаза и садится вертикально, опираясь локтями о колени. Из-за пара его кожа слегка порозовела.
– Этого ждали, – говорит он. – И когда я рассказал ей о своих чувствах, она отнеслась к этому равнодушно. Считала, что мы принадлежим друг другу несмотря ни на что.
Он смотрит на меня, по-настоящему смотрит.
– Вот что значит, Одри, – шепчет он, – быть ужасной девушкой.
Внезапно в выражении его лица проявляется одиночество, хотя наши тела находятся так близко, влажные от пара и пота. Его меланхолия отражает мою собственную. И на мгновение я не одна. Но и не с ним. Так странно, потому что чем больше Райан пытался мне дать, тем более одинокой я себя чувствовала. А сейчас этот незнакомец ворвался в мой мир и поглотил его.
Элиас смеётся, отрывая от меня взгляд, и ложится на свою скамью.
– Не нужно на меня так смотреть, – говорит он в потолок. – Пока ещё слишком рано тебя целовать. Ты ещё недостаточно очарована.
Я прикрываю пальцами улыбку.
– По-моему, у тебя неплохо получается, – говорю я, заставляя его вновь рассмеяться.
– А то. Но если я собираюсь практиковаться в самообладании, о котором ты говорила, – отвечает он, – то лучше бы нам поскорее выбираться отсюда, пока этот жар не затмил твоё трезвое сознание. Пойдём.
Он слезает со своей скамьи, а затем помогает подняться и мне. Я держусь за своё полотенце, покрепче натягивая его вокруг себя, хотя мой желудок свернулся в узел. Берусь за руку Элиаса, готовая притянуть его обратно, но он открывает двери, и внутрь устремляется прохладный воздух, благодаря которому я прихожу в себя. Пар быстро рассеивается, а вместе с ним и моё всепоглощающее желание, и я понимаю, что Элиас наблюдает за мной.
– Массаж, пожалуй, пропустим, – дразнится он. – Тебе определённо стоит одеться. Встретимся у выхода?
Я соглашаюсь, всё ещё немного дрожа от того, что была на волосок от полной и безнадёжной потери самоконтроля. И когда мы расстаёмся, я направляюсь в раздевалку, чтобы принять холодный душ.
Глава 4
Помучившись, но закрутив влажные волосы в пучок, я направляюсь к выходу из спа-центра, где Элиас уже болтает с той самой девушкой, которая дала мне полотенце. Когда она меня замечает, то бросает в мою сторону тревожный взгляд, тут же прощается с Элиасом и уходит по своим делам. Ага, совсем не странно.
Элиас широко улыбается, когда я подхожу к нему, его волосы зачёсаны набок, а щёки горят от горячего пара.
– Ты ослепительна, – говорит он мне. – Я совершенно очарован тобой, Одри.
– Ага, – отвечаю я так, как будто он говорит неправду. Но мне нравится комплимент, особенно, когда я тоже им увлечена.
– Ну что, куда сейчас? – спрашиваю я. – Мне нужно будет встретиться с папой, чтобы он знал, что со мной всё в порядке. Расслабиться не получится.
Элиас открывает дверь, и мы выходим, взбодрившиеся после посещения парилки. Когда мы останавливаемся у входа в вестибюль, чтобы решить, куда пойти дальше, я вижу, как из ресторана выходит мой брат. Его глаза опущены в телефон, брови сведены вместе.
– Эй, – окликаю я его.
Элиас рядом со мной расправляет плечи и запускает руки в карманы своих шортов. Дэниел подходит к нам, обречённо поднимая телефон.
– Никак не могу найти сигнал, – говорит он. – Я видел, как другие пользуются своими телефонами. Чтоб вы в аду сгнили, «Ай-Ти энд Ти»[4]!
Он замолкает и смотрит на меня:
– Почему у тебя такое красное лицо? Чем ты занималась? – Он подозрительно косится на Элиаса. – А это кто?
Элиас протягивает ему руку.
– Элиас Ланж, – представляется он. – А ты…?
– Её старший брат. – Дэниел пожимает руку Элиаса, стискивая пальцы так, что я понимаю – он сжал руку сильнее, чем это было необходимо. Элиас же и бровью не повёл.
Дэниел очень серьёзно относится к своей роли брата-защитника. До Райана, если Дэниелу не нравился парень, с которым я встречалась, он ждал на крыльце с бейсбольной битой наперевес. Но потом появился Райан, а Райана любили все. Какое-то время моему брату не было необходимости защищать мою честь. Я, в какой-то мере, даже растрогана. Но ещё рада, что его бита осталась в Финиксе.
– Я иду в бассейн, – говорит мне Дэниел, повернувшись к Элиасу спиной. – Сходи за купальником.
– Сегодня и правда идеальная погода для плавания, – вмешивается Элиас, которого, кажется, забавляет невоспитанность моего брата. – Иногда в это время дня облачно, но, видимо…
– А как ты познакомился с моей сестрой? – обрывает его Дэниел, развернувшись к нему лицом. Он старается выглядеть смущённым, что делает его ещё более беспардонным. Брат кидает такой же взгляд и на меня, и я презрительно усмехаюсь. Я не знаю Элиаса и на половину так же хорошо, как Дэниел знает Кэтрин.
– Мы встретились в лифте, – говорит Элиас. Дэниел начинает было играть с ним в гляделки, но, как будто только что вспомнив о первоначальной причине своего раздражения, вытаскивает телефон, пытаясь найти сигнал. Пока он отвлечён, Элиас наклоняется в мою сторону.
– По-моему, лучше будет не упоминать ту часть, где ты изъявила желание увидеть меня без костюма, – будничным тоном говорит он.
Я пихаю его в плечо, из-за чего он, пошатнувшись, делает шаг назад и тихо смеётся.
Дэниел вновь обращает на нас своё внимание.
– Хочу сначала наведаться в бассейн, потом взять вещи. Встретимся там?
– Попозже, – говорю я. – Сейчас я на экскурсии.
Если честно, мне не хочется провести весь день наблюдая за тем, как Дэниел принимает солнечные ванны.
– Ладно, – не без подозрения соглашается брат. – Но тебе лучше со мной встретиться, или я сам приду к тебе в комнату.
Он отходит, но останавливается и оборачивается на нас.
– И лучше тебе быть там одной, Одри.
– Какие пошлости! До свидания. – Я машу ему рукой, давая понять, что он немного хватил через край. Элиас сжимает губы, словно старается не улыбнуться угрозе моего братца, и мы вместе наблюдаем, как Дэниел уходит от нас в сторону сада.
– Он всегда такой? – спрашивает Элиас.
– Почти, но, кажется, ты как-то особенно его выбесил.
– Порой со мной такое бывает. Но… – он улыбается, убирая с моего лица выпавшую из пучка мокрую прядь волос, – ты выглядишь… растрёпанной. Понимаю, почему он решил, что я дурно на тебя влияю.
Я шутливо хлопаю его по руке, но его прикосновение уже вновь разожгло во мне желание.
– Подумаешь, – говорю я, притворяясь, что он не сводит меня с ума. – Я всё ещё хочу услышать, почему ты самый завидный жених в «Руби». Само твоё существование уже вызывает подозрения.
Элиас смеётся и естественным движением предлагает мне руку. В моём, на первый взгляд, варварском мире его вежливость поражает.
– Я здесь живу, – отвечает он. – Но прежде чем ты поспешишь с преждевременными выводами, позволь мне закончить нашу экскурсию. Возможно, тогда ты поймёшь почему.
– Почему ты живёшь в отеле? – спрашиваю я. – Сомневаюсь. Я бы сказала тебе, что это странно, но мне самой предстоит жить на чердаке в доме моей бабушки. Так что не уверена, что имею право делать такие заявления.
Элиас смотрит на меня, моё признание удивило нас обоих. Мне не нравится появившееся из-за этого уныние, и я толкаю его плечом.
– Давай поторопимся, пока я не передумала и не отправилась в бассейн с братом.
– Тогда нам лучше побежать, – говорит Элиас и быстро тащит меня вперёд.
Мы смеёмся и останавливаемся у лифта. Элиас нажимает на стрелку вниз и смотрит по сторонам, его брови сведены в одну линию. По-моему, его грызёт моё высказывание о бабушкином чердаке.
– Невелика беда, – тихо говорю я, встав лицом к дверям. Когда есть столько других тем для разговоров, моё будущее в Элко, штат Невада, явно не в самом верху списка того, что бы я хотела обсудить. Зачем я вообще об этом упомянула?
– Ладно, – говорит он. – Не хочешь узнать, где у нас будет следующая остановка?
– В твоём номере? – спрашиваю я, искоса глядя на него. Я, конечно, шучу, но мне нравится, как его щёки заливает румянец. И ещё мне нравится идея о том, чтобы взглянуть на его комнату.
Элиас усмехается.
– Позже. На самом деле, я думал, что нам нужно отправиться в самое сердце «Руби». И… – Он замолкает. —Хотя, после твоего предложения это звучит как-то скучно: я собирался отвести тебя вниз, в хозяйственные помещения.
В «Руби» есть подвал. Он не страшный и там не водятся привидения, но после великолепия вестибюля это место кажется тусклым и тесным. Стены покрашены в бледно-голубой цвет; полы серые, с чёрными полосками от подошв. Мимо нас спешно пробегает девушка в униформе, успев робко улыбнуться Элиасу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей вслед, и подталкиваю его локтем.
– Они тут все тебя знают?
– Угу. Налево. – Он указывает на коридор, в котором чувствуется тяжёлый запах стирального порошка и антистатика. Но это и успокаивающий запах – он напоминает мне о доме. О маме.
– И как часто ты устраиваешь такие экскурсии? – спрашиваю я.
Мой голос звучит резче, чем мне хотелось, и я пытаюсь отогнать мысли о маме. Элиас обиженно косится на меня.
– Это первый раз, – коротко отвечает он. – Но спасибо, что подумала, будто это ничего не значит. Снова налево.
Мы поворачиваем, и коридор становится ещё теснее из-за шкафчиков, стоящих вдоль стен. Элиас останавливается на полпути и вытягивает руку над моей головой, чтобы открыть один из них. Я отступаю в сторону, боясь, что ранила его чувства.
– Прости, – говорю я.
Элиас достаёт маленькую шоколадку с мятой и протягивает мне. Прислонившись плечом к двери шкафчика, он смотрит на меня сверху вниз. Я медленно разворачиваю фантик и откусываю от уголка. Как и у зубной пасты с утра, у неё затхлый, прогорклый привкус. Завернув конфету обратно в фантик, и убираю её в карман, а затем тихо говорю Элиасу:
– Я не имела в виду, что ты мудак. Я просто решила…
– Решила, что я не заслужил доверия?
Я слегка улыбаюсь.
– Нет. Я решила, что ты живёшь в отеле, где тебя постоянно окружают незнакомые люди. Женщины. К тому же, как ты сам знаешь, ты…
Мне следует замолчать.
– Я что? – с любопытством спрашивает Элиас, наклонившись ближе.
– Хорошенький.
– Хорошенький? – задумчиво спрашивает он. – Ты думаешь, я хорошенький?
Моё лицо полыхает, но с каждой проведённой с Элиасом секундой мне становится всё комфортнее мириться с моей тягой к нему. Но я по-прежнему стараюсь не подавать вида – пожимаю плечами, будто моё признание не значит ничего особенного.
– Я всегда считал себя симпатичным, – говорит он. – Благодарю. Ну, и раз уж мы откровенничаем, я нахожу тебя опьяняющей. Тобой можно увлечься, потеряв голову.
Мы неотрывно смотрим друг на друга, а потом я смеюсь.
– Хватит со мной флиртовать, Элиас, – говорю я, чтобы как-то разрядить момент. – Давай поговорим о чём-нибудь другом. Например, о том, почему ты живёшь в отеле у чёрта на куличках.
– Тебе не нравится «Руби»? – Он выглядит уязвлённым, но вдруг смотрит куда-то за меня и выпрямляется. Его лицо сияет.
– Лурдес, – произносит он. – Ты вернулась.
Я поворачиваюсь и вижу, как к нам подходит молодая управляющая, возможно, чуть постарше нас.
– Вчера, – говорит девушка. – Похоже, у нас новые гости.
Она тепло мне улыбается, а потом устремляет взгляд на Элиаса. Управляющая складывает руки на груди с таким выражением, словно ждёт объяснений. И тут до меня доходит, в какое маленькое пространство мы втиснулись. Крошечный закуток, который подходит для хранения простыней или тайных поцелуев.
Элиас кладёт руки мне на плечи и подталкивает меня вперёд.
– Это Одри Каселла, – говорит он. – Я просто провожу экскурсию.
– В подвале? – спрашивает Лурдес. У неё идеально вырисованные брови, высокой аркой, как у звёзд немого кино. Её тёмные волосы коротко подстрижены, а кожа – глубокого оливкового цвета.
– Ты не должен здесь находиться, Эли, – говорит она, хотя её голос становится мягче. – Я провожу её обратно к вестибюлю.
– Лурдес.., – начинает он, но она качает головой.
– Из-за тебя у меня будут неприятности.
Элиас умолкает, виновато глядя на девушку. Его настрой меняется в мгновение ока, ему будто ненавистна одна даже мысль о том, что он может причинить ей вред.
– Ты права, – говорит он и поворачивается ко мне, чтобы с улыбкой продолжить, – к тому же, я не думаю, что твой брат был бы в восторге от того, как я собирался закончить нашу экскурсию.
Едва дыша, я прислоняюсь к шкафчику.
– Да, Эли, – объявляет Лурдес, – ты очень секси. А теперь двигай.
Элиас усмехается и касается моей руки, прежде чем проскользнуть мимо меня. Он останавливается рядом с Лурдес, возвышаясь над её миниатюрной фигурой.
– Мы скучали по тебе.
Лурдес поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Я знаю.
Между ними проскальзывает мимолётной вспышкой выражение потери, но Лурдес тут же отталкивает Элиаса в сторону.
– Давай, беги, – лёгким тоном говорит она. – И не возвращайся сюда, если не планируешь складывать полотенца.
– В любое время.
Они прощаются, Элиас машет мне на прощание и исчезает в конце коридора. И Лурдес сразу же с шумом выдыхает.
– Прости, что помешала вам, – говорит она. У неё прокуренный голос, и теперь, когда Элиас ушёл, кажется, что она рада видеть меня куда больше. – Шастать здесь с ним – не самая хорошая идея. Он редко думает о последствиях.
От разочарования у меня сводит живот, но Лурдес быстро поднимает руки вверх.
– Я не говорю, что Эли плохой. Отнюдь. – Она ободряюще улыбается. – Не о нём тебе стоит беспокоиться.
– Тогда о ком?
Лурдес сжимает губы, как будто и так рассказала мне слишком много. Она закрывает дверцу шкафчика с шоколадками и направляется обратно по коридору, показывая мне, чтобы я следовала за ней. В нос мне снова ударяет запах дома, но в этот раз тоска по нему не такая болезненная.
– Моя мама пользовалась таким же стиральным порошком, – вырывается из меня.
Лурдес поворачивается, чтобы посмотреть на меня, поначалу в замешательстве, но потом выражение её лица становится мягче.
– Как и моя, – говорит она с грустью. – Чем… Чем он пахнет для тебя?
Это странный вопрос, но, в то же время, я совсем не против вспомнить о маме, пробудить те воспоминания, что не пропитаны трагедией.
– «Тайдом», – говорю я с улыбкой. – Но я так и не смогла догадаться, что она к нему добавляла. Как ни старалась, у меня никак не получалось добиться такого же аромата. Больше он никогда мне не встречался, до сегодняшнего дня.
– А я чувствую отбеливатель, – отвечает Лурдес.
Она отворачивается и продолжает двигаться дальше по коридору. Я пытаюсь уловить запах отбеливателя, но не чувствую ничего похожего.
– Пойдём же, – зовёт меня Лурдес. – Портье не нравится, когда в хозяйственном блоке находятся посторонние.
Она снова оборачивается.
– Ты уже видела бассейн? Он шикарный!
– Ещё нет. Мой брат как раз туда собирается. Думаю, я составлю ему компанию.
– Так будет лучше. – Лурдес останавливается у лифта и нажимает на кнопку. – Я уверена, что мы ещё увидимся. В каком ты номере? Пришлю тебе ещё шоколадок.
