355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сьюзен Стивенс » Апельсиновый рай » Текст книги (страница 8)
Апельсиновый рай
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:19

Текст книги "Апельсиновый рай"


Автор книги: Сьюзен Стивенс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава девятая

– Не возражаешь, если я осмотрюсь здесь, пока ты будешь в ванной?

– Конечно же, нет, – ответила Анна-Лиза. Ей нечего было скрывать. – Но предупреждаю, эта спальня – единственная, в которой я что-либо изменила.

– А почему ты не пользуешься большой спальней?

Как только она поняла, что эта спальня принадлежала ее отцу, она тут же захлопнула дверь и никогда больше не открывала ее. Но об этом Рамону вовсе не обязательно было знать.

– Да просто мне больше нравится вид из этой комнаты… Она меньше, поэтому зимой ее легче будет отапливать…

Рамон слегка нахмурился.

– Но ты теперь не в Англии, – возразил он, – и когда придут жаркие ночи, ты будешь чувствовать себя намного лучше в просторной комнате. – Анна-Лиза ничего не ответила ему, и он не стал настаивать. – Так значит, ты не возражаешь? – спросил он, направляясь к двери.

– Иди, иди, – ответила она, спрыгивая с кровати. К тому времени, как она вышла из ванной, Рамон уже вернулся в комнату.

– Смотри, – сказал он, усаживаясь рядом с ней на кровати.

Когда она взглянула на выцветшую фотографию, которую он держал в руках, ее сердце так и подскочило.

– Где ты это нашел?

– В большой спальне. Не хочешь взглянуть на нее?

Анна-Лиза взяла из его рук старую карточку и зажала ее в руке так крепко, как будто прикосновение к ней могло проявить поярче отпечатанные на бумаге выцветшие образы.

– Удивляюсь, как это ты не обнаружила ее раньше. Она лежала прямо сверху того старого резного сундучка.

Словно кто-то хотел, чтобы она нашла ее…

– Я была так занята, что у меня не было времени осматривать каждый сантиметр…

– Можешь не объяснять, – сказал Рамон. – Ты знаешь, кто это?

Конечно же, Анна-Лиза знала. Все еще продолжая сжимать в руках фотокарточку, она уронила руки на колени. Смеющаяся юная девушка – это ее мать, намного моложе, чем она ее помнила, но все же ошибиться было невозможно. А мужчина, обнимающий ее с улыбкой – это… Она невольно вскрикнула и протянула фотографию Рамону.

– Я не хочу ее видеть. Унеси ее отсюда.

– Но это же твой отец, – ласково напомнил Рамон. – Я хотел найти что-нибудь вроде этого, чтобы доказать тебе… – Он замолчал, увидев, каким неподвижным и холодным стало ее лицо.

– Посмотри же, Анна-Лиза, теперь ты сможешь сама убедиться в том, как сильно они любили друг друга.

– Мне не нужны доказательства тому, что он чувствовал к моей матери! – воскликнула она. – Я жила последствиями их любви каждый день. – Все ее мысли были в полном смятении. Если ее отец так сильно любил маму, то почему же все так скверно вышло? – Я буду всегда благодарна ему за все это богатство… за finca. Но я никогда не смогу забыть, через что пришлось пройти моей матери, всю эту нищету, горечь и боль…

– Прекрати, Анна-Лиза, – оборвал ее Рамон, – я не хочу, чтобы ты так расстраивалась.

– А почему? Потому, что это правда? Потому, что для тебя будет очень удобно, если я пойду по стопам своей матери?

В одно мгновение его лицо окаменело.

– Я думал, что мы это давно уже обсудили.

– Что? – вскричала Анна-Лиза, в отчаянии и ярости взмахнув руками.

– Я говорю о том моменте, когда ты так больно оскорбила меня, предположив, что мне нельзя доверять, – холодно проговорил он, вставая и отходя от нее.

– Я ничего не предполагаю. Я только утверждаю то, что вижу.

– И в этом-то вся проблема, Анна-Лиза. То, что ты видишь, не имеет ничего общего с правдой.

– А в чем же тогда, правда? В том, что беременная женщина была отвергнута испанским грандом, и в качестве компенсации тот назначил ей щедрое пособие? Как ты мне это объяснишь, Рамон?

– Жизнь не так проста, как тебе кажется, Анна-Лиза, – сказал он. – Отвлекись оттого, что написано в книгах, посмотри на настоящую жизнь, настоящих людей, настоящие проблемы… Если ты найдешь хоть одну простую и ясную ситуацию, я признаю, что ты права.

– А как насчет нашей ситуации? – спросила она, сделав ударение на последнем слове. – Как ты мне это объяснишь?

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если и я беременна? – Эти слова вылетели из ее уст прежде, чем она успела подумать. Это получилось инстинктивно, просто инстинктивно, и теперь, ожидая его ответа, она вся сжалась от страха.

– А ты беременна? – мягко спросил ее Рамон.

– Я не знаю… Нет! Я просто хотела узнать, как ты отреагируешь, если…

Он схватился руками за голову.

– Прекрати, Анна-Лиза, – предупредил он. – Я думал, что мы намного лучше понимаем друг друга…

Недослушав его, она презрительно бросила:

– Понимаем? Только и всего?

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сердито возразил он, – ты знаешь мои чувства…

– О, неужели? – спросила Анна-Лиза, вскочив на ноги. – А откуда мне это знать?

– Разве я не доказывал их тебе своими поступками?

– Я не знаю, – пробормотала она. – Ты никогда не говорил мне о любви.

На мгновение ей показалось, что он задрожал.

– Ты хочешь, чтобы я каждый день сочинял тебе по сонету?

– Я хочу… – сердито начала Анна-Лиза, но не успела докончить свою фразу и бросилась в ванную, чтобы он не смог заметить слезы, выступившие у нее на глазах. – Я не знаю, чего я хочу!

– Да, правильно. Убегай, это самый лучший выход! – крикнул он ей вслед.

Спальня была пуста. Встав посередине комнаты, Анна-Лиза прислушалась. Услышав, что Рамон внизу, она почувствовала облегчение. Она так нуждается в нем, и при этом без всяких условий! Волнение снова охватило ее. Она стольким обязана ему, но это вовсе не значит, что она должна согласиться с его взглядами на прошлое или смириться с второстепенной ролью, отведенной ей в его жизни.

Анна-Лиза не стала досушивать до конца волосы, быстро надела подходящие шорты и рубашку с короткими рукавами.

Рамон уютно развалился в одном из ее мягких кресел. Держа в руке кружку с кофе, он читал местную газету, вытянув свои длинные ноги и положив голые ступни на спину Помадкину. Как только она вошла, он поднял на нее глаза.

Она поняла, что легче им не станет. Каждый из них обладал сильным характером и был полностью уверен в своей правоте.

– Ланч? – предложила Анна-Лиза.

– С меня вполне хватит и кофе.

– Может, хочешь еще чего-нибудь? – спросила она, наливая себе кофе.

– Мне нужно вернуться.

– Конечно. – Она постаралась не придавать этому значения.

– Почему бы тебе не поехать со мной?

Она едва не захлебнулась кофе. Это невинное приглашение развеяло все ее сомнения.

– Хорошо. Почему бы и нет?

– Тебе хватит десяти минут, чтобы собраться? – спросил он, взглянув на часы. – Я уже послал за машиной.

– Вполне, – ответила она.

– Кто-нибудь заберет лошадь, пока нас не будет.

– Мне попросить Марию Терезу присмотреть за Помадкиным?

– Да, пожалуй, это не помешает.

– Я нормально одета?

– Да.

– Мне нужно еще что-нибудь?

– Только ты можешь ответить на этот вопрос, Анна-Лиза, – сказал Рамон, поднимаясь с кресла.

Его сдержанность была ей словно укором. Может, он хотел таким образом наказать ее за то, что она перешла черту дозволенного… за то, что она требует от него слишком многого? Она почувствовала, как разочарование и гнев подступают к ее горлу. И у нее было два варианта ответа на этот его вызов: либо опять закатить скандал, либо смириться с тем типом отношений, который предлагает ей Рамон. Выбрав последний, она бы ни в чем ему не уступила, но и ничего бы не выиграла.

– Я только позвоню, – сказала она.

Переступая порог дома Рамона, Анна-Лиза почувствовала себя совсем по-другому, чем в самый первый раз. Сейчас, открывая дверь, Родригес вежливо кивнул ей.

– Мне нужно сделать несколько звонков, – сообщил Рамон, стоя рядом с ней в холле. – Можешь пока осмотреться. Я освобожусь через пару минут. Чувствуй себя, как дома. Проводи сеньориту Уилсон в библиотеку, – сказал он, поворачиваясь к Родригесу. – Там множество старинных книжек, которые ты можешь полистать.

Родригес проводил ее в просторную комнату с видом на море, совсем не похожую на библиотеку.

– В библиотеке не работает кондиционер, сеньорита Уилсон, – объяснил он. – Но в этой комнате вам будет не менее комфортно.

Она огляделась вокруг…

Добротность, комфорт, никакого беспорядка. Мраморные полы покрыты бесценными персидскими коврами в розовых, персиковых и бежевых тонах.

Широкие венецианские окна были украшены обычными деревянными ставнями, в данный момент распахнутыми. Две сине-белые китайские вазы, высотой в человеческий рост, стояли по обе стороны старинного камина… Огромная ваза на каменном постаменте была полна свежих цветов… На мягких диванах цвета слоновой кости были разбросаны разноцветные шелковые подушки – легкий намек на экзотический шик посреди всей этой строгости… Очень похоже на Рамона, отметила Анна-Лиза, слегка улыбнувшись. И, едва только она хотела подумать, что этой комнате не хватает лишь какой-то изюминки, чего-то индивидуального, она увидела фотографии в серебряных рамках, выставленные на столе из розового дерева.

Здесь было несколько очень удачных снимков Рамона и еще какого-то мужчины. Анна-Лиза решила, что это и есть Луис. Положив руки на плечи, друг другу, они стояли на борту лодки… то есть гоночной яхты, поправила сама себя Анна-Лиза, поближе рассмотрев фотографию. Луис был почти так же красив, как и Рамон, но казалось, что он на несколько лет моложе. У Рамона волосы были черные, как смоль, а у Луиса – рыжеватые, словно выгоревшие на солнце.

Вероятно, из-за его страсти к парусному спорту, решила Анна-Лиза. Глаза у брата Рамона были такими же проницательными, но не черными, а ярко-зелеными. Не было ничего удивительного в том, что Маргарита была так сильно влюблена в него. Луис был просто великолепен. И они с Маргаритой выглядели такими счастливыми на своей свадебной фотографии…

На столе было и несколько портретов Маргариты и Аурелии, а также общих семейных фотографий. Позади, находился ряд более старых снимков. Едва только она начала просматривать их, как в комнату стремительно вошел Рамон.

– Что ты здесь делаешь? – В одно мгновение он очутился возле нее.

– Прости, – начала Анна-Лиза, но он нетерпеливым жестом прервал ее и отвел от стола.

– Деловые звонки заняли у меня гораздо больше времени, чем я рассчитывал, – объяснил он.

– Все в порядке, я рассматривала фотографии.

– Фотографии?

– С тобой. Твоим братом… Маргаритой, Аурелией… Они просто чудесные.

– Почему ты не пошла в библиотеку, как я предложил?

– Родригес сказал, что там не работает кондиционер, – сказала Анна-Лиза, удивившись его необъяснимому недовольству.

– Я хочу рассказать тебе кое о чем, – произнес Рамон и провел ее на веранду, с которой открывался прекрасный вид на море.

– Как красиво! – воскликнула Анна-Лиза. Положив руки на прохладные каменные перила, она подумала, что может стоять так вечно, любуясь этой красотой и наслаждаясь блаженством неведения. У нее было сильное предчувствие: то, что собирается сказать ей Рамон, не очень приятно.

– Фотографии, – начал он, подходя к ней поближе. – Мне следовало быть с тобой… Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала: я редко живу в этом доме. Кроме фотографий, здесь не так уж много моих личных вещей…

– Я уже заметила…

Он дотронулся до ее руки, словно заставляя выслушать его до конца.

– Это очень серьезно, Анна-Лиза. Я хочу, чтобы ты поверила мне. У меня не было особых причин смотреть на эти фотографии и думать о них на протяжении многих лет, пока я не встретил тебя.

– А теперь? – нерешительно спросила она.

– Я покажу тебе. – Он повел ее обратно в комнату, взял одну из фотографий в серебряной рамке и протянул ей.

– Кто это? – спросила она, уже зная ответ. На черно-белой фотографии были три человека: дон Педро де Фуэго Монтойа и две прекрасные женщины. Одна из них была Клаудиа, а другая – ее мать. Анна-Лиза почувствовала, как Рамон обнимает ее за плечи.

– Что это значит? – спросила она, поворачиваясь к нему.

– Твоя мать была нанята отцом Клаудии, – ответил он, забирая из ее рук фотографию и возвращая на место.

Анна-Лиза нахмурилась и слегка встряхнула головой, как будто пыталась воскресить в своих мыслях хоть какие-нибудь воспоминания.

– Мне известно, что она работала здесь, на острове… Я знаю, что именно так она познакомилась с моим отцом, но я никогда не знала всех деталей…

– Я расскажу тебе все, что знаю. Отец Клаудии был очень уважаемым человеком на острове. Он происходил из древнего, богатого рода. Он был вдовец и сам воспитывал свою дочь, потакая всем ее капризам. Но аристократический стиль жизни стоит больших денег.

– Он разорился?

– Да, – подтвердил Рамон. – Но и после этого он не перестал тратить деньги на Клаудию, ее образование, ее туалеты…

– А моя мать?

– Клаудиа познакомилась с твоей матерью, когда училась в школе в Англии.

– Мой дедушка был учителем, – начала что-то припоминать Анна-Лиза.

– Клаудиа и твоя мать подружились. И потом твоя мать приехала на этот остров в качестве компаньонки Клаудии.

– Ее компаньонки? – с удивлением произнесла Анна-Лиза, снова посмотрев на фотографию. – Но мама никогда не рассказывала мне о Клаудии.

– Неудивительно, – сухо заметил Рамон. – Они проводили вместе все каникулы, и почти всегда здесь… Как только Клаудиа стала осознавать в каком трудном финансовом положении находится ее отец. Она начала подыскивать себе кого-нибудь, кто смог бы вытащить ее из этого.

– И дон Педро…

– Был достаточно богат для этого, – продолжил Рамон. – Но дон Педро де Фуэго Монтойа был влюблен в твою мать.

Анна-Лиза закрыла лицо руками, остальное она могла додумать уже сама.

– Мне очень жаль. Не надо было тебе об этом рассказывать, – покачал головой Рамон.

Анна-Лиза гордо вздернула подбородок.

– Я рада, что, наконец, мне рассказали всю правду. И я рада, что это был именно ты.

– Ну, тогда я тоже рад, что это был я. Хочешь осмотреть остальную часть дома?

Она улыбнулась в знак согласия. Эта экскурсия позволит выиграть немного времени, нужного ей для того, чтобы прийти в себя.

– Мне очень интересно узнать твое мнение, – сказал он, выводя ее из комнаты, – потому что я решил сделать этот дом главным пунктом моего проекта.

– Ты хочешь сказать, что больше не будешь жить здесь?

– Именно, – ответил Рамон. – Когда Маргарита и Луис переедут к себе, этот дом станет слишком велик для меня одного.

– И ты превратишь его в отель?

– Да, в элитный отель. Двадцать номеров, каждый из которых будет en suite [14]14
  Сьют (фр.) – многокомнатный номер высшей категории, с собственной ванной и баром.


[Закрыть]
… Все виды активного отдыха, какие только можно себе представить…

– Включая парусный спорт и яхты?

Он кивнул.

– А где ты будешь жить?

– Я уже подыскал себе одно привлекательное имение здесь, на острове. – Он хитро посмотрел на Анну-Лизу.

– Finca не продается, – самодовольно заявила она.

– А разве я сказал, что хочу купить его?

– А ты что, нашел нечто подобное?

– То, что ты сделала с интерьером поместья Фуэго де Монтойа, должен признаться, мне очень понравилось.

– Когда ты найдешь себе подходящее поместье, я могу помочь тебе оформить его в том же стиле, – предложила Анна-Лиза.

– А ты не возьмешься за разработку дизайна для моего гостиничного комплекса?

– Ты предлагаешь мне работу?

– А почему бы и нет? Здесь, на Менорке, адвокатская практика для тебя вряд ли возможна.

– Ты абсолютно прав, – живо ответила она ему. – Когда можно будет приступать?


На следующий день она почувствовала себя дурно.

– Сеньорита, с вами все в порядке? – крикнула Мария Тереза, спеша к ней через двор.

Анна-Лиза надеялась, что никто не заметил, как ведро с кормом для птиц выпало у нее из рук. Но если б не подбежавшая вовремя Мария Тереза, она упала бы прямо около калитки.

– Я в порядке… Я в полном порядке, – слабо произнесла она, снова покачнувшись.

– Позвольте мне отвести вас в дом, – настаивала Мария Тереза, – вам следует больше отдыхать, иначе вы можете повредить ребенку.

– Ребенку! – воскликнула Анна-Лиза, изо всех сил пытаясь выпрямиться. – О чем это ты говоришь, Мария Тереза?

– Сеньорита Уилсон… – добродушная женщина глубоко вздохнула. – Я рожала тринадцать раз. Уж поверьте мне, в этом я разбираюсь. – Затем, обеспокоено взглянув на нее, она продолжила заговорщическим шепотом: – А сеньор Перес… он знает?

– Нет! И ты не должна говорить ему! – замахала руками Анна-Лиза.

– Но как же так, сеньорита Уилсон? – продолжала настаивать Мария Тереза. – Вы обязаны сказать ему об этом!

Рамону на самом деле следовало знать. И откладывать этот разговор не стоило. Она же не сможет вечно прятать от него свою беременность, думала Анна-Лиза, подходя к его дому.

Слуга Рамона, Родригес, словно ожидал ее приезда и уже стоял около открытой двери.

– Доброе утро, Родригес. – Ей не верилось, что ее голос звучит так спокойно. – Сеньор Перес дома?

– Он в своем офисе в Маоне, сеньорита. Но он пробудет там недолго, не хотите ли подождать его?

– Да, спасибо, – сказала она, проходя за ним в холл.

– Вы можете подождать его здесь, – пробормотал Родригес, проводив ее в ту же самую комнату, что и раньше, – комнату с фотографиями. – Я принесу вам кофе.

– Нет, – сказала она прежде, чем Родригес успел удалиться, – не уходи. – Она была намерена разобраться со всеми загадками до конца, здесь и сейчас. – Почему ты все время приводишь меня в эту комнату, Родригес?

Он растерянно посмотрел на нее.

– Не понимаю, о чем вы говорите, сеньорита Уилсон.

– Правда? – весело спросила Анна-Лиза. Она подошла к столу из розового дерева и взяла с него фотографию своей матери. – Я вижу твою преданность больше, чем ты можешь себе представить, Родригес, – сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза, – но ты должен знать, что для меня здесь никаких сюрпризов уже не существует. – Она показала ему фотографию. – Сеньор Перес уже все рассказал мне о моей матери, – произнесла она, подчеркивая каждое слово.

На мгновение слуга словно переменился в лице, но тут же снова надел свою профессиональную маску.

– Так я принесу кофе, сеньорита?

– Спасибо, Родригес.

На мгновение их взгляды встретились. Затем Родригес низко поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Когда его шаги затихли, Анна-Лиза вздохнула с облегчением. Духи прошлого никак не хотели оставить ее в покое, но в данный момент они вполне могли подождать. Ее беспокоило будущее, и с этим было необходимо разобраться в первую очередь.

– Анна-Лиза!

Рамон не просто вошел в комнату, он словно принес в нее энергию, подумала она, вскакивая на ноги.

– Что привело тебя ко мне? – Он набросил свой пиджак на стул и сел на диван.

Они должны были встретиться вечером за ужином, чтобы обсудить несколько деловых вопросов, поэтому неудивительно, что Рамон не ожидал увидеть ее у себя в этот час.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Что случилось? – спросил он, вскакивая. – Что? Что-нибудь с поместьем? Скажи мне, – настойчиво повторял он, пододвигаясь к ней.

– У меня будет ребенок… наш ребенок, – произнеся эти роковые слова, она вся словно замерла.

Рамон внимательно и молча смотрел на нее. Решив, что он не понял, она повторила фразу еще раз.

– Я услышал и с первого раза, – сказал он и покачал головой, как будто не мог поверить собственным ушам.

– Не беспокойся, – быстро проговорила Анна-Лиза. – Это ведь ничего не меняет. Я все равно буду работать над твоим проектом, и я ничего не жду от тебя. Теперь у меня самой куча денег…

– Деньги! Да при чем же здесь, черт возьми, деньги? – воскликнул Рамон. – А что до того, будто это ничего не меняет… ты не права, ребенок меняет все! – Он крепко схватил ее за руки, его взгляд обладал не меньшей силой. – Ты уверена в этом?

– По словам Марии Терезы…

Он слегка расслабился, и на его губах появилась легкая улыбка.

– Я должен был догадаться… – пробормотал Рамон. – Но ведь это прекрасная новость, правда? – тихо спросил он, нежно приподнимая ее за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. – Ты должна быть самой счастливой… – Увидев выражение ее лица, он нахмурился. – Разве ты не рада, Анна-Лиза?

– Я боюсь… – Она не стала продолжать. Она имела в виду совершенно другое. И ему об этом тоже было известно.

– Ты? Боишься? – мягко пожурил он, запустив пальцы ей в волосы. – Это не похоже на тебя, querida.

Она никогда еще не видела столько чувства в его взгляде, столько нежности, понимания и теплоты.

– Ну, хорошо. Я не боюсь. Я знаю, что могу справиться сама… – Внезапно ее смущение сменилось решительностью. – Если бы моя мать подумала обо всем заранее, то к тому моменту, как мой отец бросил ее…

Она не договорила, потому что Рамон, выругавшись, снова взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Оставь прошлое в покое, пока оно не разрушило и твою жизнь тоже! Учти лишь его ошибки.

– Ты предлагаешь мне использовать прошлое для того, чтобы совершенствовать мои родительские навыки?

– Не будь такой циничной, – возразил он. – Из тебя выйдет отличная мать.

– А откуда ты это знаешь?

– Ну, достаточно лишь взглянуть на то чудо, которое ты сотворила с поместьем…

– Ничего такого особенного я не сделала. Всего лишь поставила на подоконники несколько горшков с цветами и слегка прибралась… – Она замолчала. Все сказанные им слова словно подготавливали ее к тому, что она будет растить ребенка сама.

– Ты просто недооцениваешь себя, Анна-Лиза. У тебя сильный характер, доброе сердце, и ты не боишься тяжелой работы. Если ты считаешь, что этого недостаточно…

– Я делала то, что должна была…

– И твой отец дал тебе этот шанс, – продолжал яростно настаивать Рамон. – Именно поэтому он не стал продавать поместье и оставил его тебе. Он хотел, чтобы ты была финансово независима и чтобы у тебя всегда была свобода выбора, которой у него никогда не было. Таким образом он пытался доказать тебе, что всю свою жизнь думал о тебе, заботился и всегда любил… Не убегай от своих чувств, Анна-Лиза. Теперь это слишком важно. Ты отлично справишься со всем ради нашего ребенка, ради внука твоего отца…

Его голос звучал так убедительно… И, казалось, попроси он ее сейчас снести finca и отстроить поместье заново, по кирпичику, она бы так и сделала.

– Все возвращается на круги своя, Анна-Лиза, – добавил он уже более мягким тоном. – Не позволяй прошлому украсть у тебя твое право на счастье. Тем более, сейчас, когда у тебя есть все, ради чего стоит жить.

Интересно, а какую роль будет играть Рамон в ее жизни, в жизни ее ребенка? Он говорил обо всем, но только не об этом. И по мере того, как она его слушала, ее лицо становилось все более суровым. Если, как сказал Рамон, ей надлежит учиться на ошибках из прошлого и идти вперед, то она должна сохранять рассудительность и не поддаваться эмоциям.

– Я действительно собираюсь в будущем передать finca моему ребенку, как ты и предложил, – сказала она холодным тоном. – И именно поэтому я не хочу, чтобы мой прекрасный пляж стал собственностью какого-нибудь отеля.

– Я понимаю, – сказал он, вставая. – Думаю, что мы придем к соглашению в этом вопросе.

– А вода?

– Станет одним из пунктов этого соглашения. Нам обязательно говорить о бизнесе?

– Да, – холодно ответила она. – Теперь, когда я собираюсь стать матерью, мой долг – подумать о будущей безопасности моего ребенка.

– Нашего ребенка, – тихо напомнил ей Рамон и, увидев, как она гордо вскинула голову при этих словах, добавил: – Только не забывай еще прислушиваться и к своим чувствам, Анна-Лиза. И если тебе что-нибудь понадобится…

– Твое предложение о работе еще в силе?

– Конечно же.

Анна-Лиза коротко улыбнулась ему и вышла из комнаты. Своей цели она достигла.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю