355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сьюзен Стивенс » Апельсиновый рай » Текст книги (страница 2)
Апельсиновый рай
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:19

Текст книги "Апельсиновый рай"


Автор книги: Сьюзен Стивенс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава вторая

– Ужин?!

– А почему нет? – произнес Рамон. – Я просто предлагаю легкую закуску… свежую рыбу… – Затем, пожав плечами, он добавил: – И, может быть, немного шампанского.

– А вы не думаете, что еще слишком рано что-либо отмечать? – вставила Анна-Лиза, защищаясь. Она была готова к обсуждению вопроса о водном источнике, но шампанское делало все слишком похожим на fait accompli [6]6
  Здесь – завершенная сделка (франц.)


[Закрыть]
– для него.

– Нам обоим нужно поесть, – сухо сказал он. – Если вы согласитесь, то мы сможем все обсудить. Конечно, если только у вас больше нет никаких других планов на сегодня.

– А как же Маргарита?

Он нахмурился.

– Маргарита сейчас в Англии. Она сожалеет, что не смогла познакомиться с вами, когда вы были у нас. Она тогда упаковывала вещи. Ну, Анна-Лиза? Каков ваш ответ?

– Ответ? – повторила она, заворожено наблюдая за тем, как его тонкие, загорелые пальцы аккуратно изучают нежные листики одного из ее растений.

– Ужин. Сегодня вечером, – повторил он более резко.

Больше похоже на утверждение, чем на вопрос, подумала она.

– Я не думаю, что Маргарита…

– Да при чем здесь, черт возьми, Маргарита? – раздраженно спросил Рамон.

– Но она же ваша…

– Маргарита не интересуется моими коммерческими делами, – холодно отрезал он.

– Я не уверена…

– Не уверены? – скептически спросил Рамон. – Я думал, вы так же сильно, как и я, желаете обсудить будущее finca Фуэго Монтойа.

Анна-Лиза выдержала его долгий пристальный взгляд и затем холодно произнесла:

– Перед тем, как мы подключим к делу наших юристов, было бы неплохо выложить все карты на стол.

– Не могу не согласиться с вами, – сказал он. – Мы можем поговорить об этом за ужином, и как только придем к пониманию, отдадим соответствующие распоряжения своим адвокатам. – Кивнув, Рамон направился к двери. – Я заеду за вами около девяти.

Она постояла на пороге, пока рев спортивной машины Рамона не замер вдали, и только после этого, пошла наверх переодеваться.

Нет смысла, приступать к каким бы то ни было дискуссиям, пока она не решит, что делать с водой для апельсиновых плантаций. Если бы только Анна-Лиза не была так занята в доме, приводя его в порядок, она смогла бы уделять больше внимания проблеме выращивания апельсинов.

Как все изменилось! То, что начиналось, как непродолжительная поездка, целью которой было успокоить дух отца, продать его владения и вернуться в Англию с суммой, достаточной для того, чтобы начать свою частную юридическую практику, внезапно превратилось для Анны-Лизы в нечто совершенно иное. Но теперь, поставив перед собой задачу, возродить finca, она не собиралась отступать.

Быстро переодевшись, Анна-Лиза поспешно вышла из дома. Единственной ее надеждой были люди, ранее работавшее в поместье и все еще жившие в поселке. Она разыщет их и спросит совета.


Очутившись под самодельной вывеской местного кабачка, Анна-Лиза застонала от досады. Только что хозяин заведения, Хуан, имел с ней беседу. Он говорил на ужасной смеси, испанского с английским, но, так или иначе, они пришли к взаимопониманию. Она специально направилась к нему, так как знала, что Хуан – просто кладезь всякой информации. Но теперь… Отойдя от кабачка, она досадливо сдула прядь волос с лица.

– Свиньи, – бормотала Анна-Лиза в растерянности, идя по узкому тротуару. Это было то, на чем настаивал Хуан. Свиньи должны подбирать с земли упавшие фрукты, таким образом, очищая плантации от гниющих плодов.

Наконец она остановилась перед булочной, не обращая никакого внимания на ряды восхитительной выпечки и пузатые буханки хлеба с хрустящей корочкой, так как все ее мысли были заняты еще одним высказыванием Хуана. Как он сказал? «Там, где дело касается драгоценной agua [7]7
  Вода (исп.)


[Закрыть]
, вражда между соседями может переходить из поколения в поколение».

Да разве она не знала этого! Анна-Лиза вздохнула и решила поискать спасения в булочной.

– Сеньорита?

Энергичная женщина за прилавком представляла собой самую лучшую рекламу ароматного ассортимента свежевыпеченных изделий. Она говорила с живостью, походка ее была легкой, несмотря на полноту, а ослепительный блеск здоровых белоснежных зубов подчеркивал теплоту и искреннее радушие, светившиеся в ее красивых карих глазах.

– Нет… спасибо, – сказала Анна-Лиза, мотнув головой так, как будто хотела вытряхнуть из нее все проблемы. Улыбчивая хозяйка магазина, вероятно, даже не поймет ее жуткую смесь, испанского с английским, не говоря уже о том, что она, скорее всего, понятия не имеет, где можно достать свиней.

– Я могу вам помочь, сеньорита? Как насчет вот этого?

Анна-Лиза словно прозрела, когда увидела перед собой огромный кусок щедро пропитанного кремом шоколадного торта, который ей протягивала женщина. Оторвав взгляд от великолепного угощения, она радостно воскликнула:

– Не может быть! Вы говорите по-английски?

– Я много лет работала в семье, где говорили на английском, – гордо произнесла женщина. Затем, еще раз взглянув на Анну-Лизу, она положила кусок торта на весы.

– Когда вас одолевают жизненные проблемы, это очень помогает. Один кусочек и… – Она причмокнула губами и мечтательно прикрыла глаза.

Анне-Лизе понадобилась пара секунд, чтобы решить, что несколько мгновений блаженства ей не повредят.

– Вы правы, – сказала она, доставая кошелек, между прочим, я – Анна-Лиза Уилсон, я переехала на finca Фуэго Монтойа…

– А я – Мария Тереза Гонсалес, – представилась веселая продавщица, кладя сочный кусок торта в нежно-розовую коробку и проворно перевязывая ее серебряной лентой. – Если вам будет еще что-нибудь нужно, – продолжала она, – пожалуйста, не стесняйтесь и сразу приходите ко мне.

– Ну, если уж на то пошло…


Мария Тереза была словно послана небом в ответ на ее молитвы, размышляла Анна-Лиза, когда, почувствовав в себе прилив уверенности, наносила последние штрихи своего вечернего макияжа. Теперь она сможет встретить Рамона с высоко поднятой головой. Полчаса, проведенные с Марией, были равноценны целому году, прожитому в поселке.

Свиньи? Нет проблем. Крепкий петушок, чтобы пробудить к жизни в ее вялых курочек? Его пришлют завтра. Кроме того, Мария делила пекарный бизнес со своими многочисленными родственниками и готова была в свободное время помогать в поместье. А если и этого будет недостаточно, она лично знала каждого, кто когда-либо работал в Фуэго Монтойа.

Анна-Лиза последний раз посмотрела в зеркало. Теперь она готова встретить кого угодно… Даже Рамона Переса? – спросил ее тихий, но настойчивый голосок. Прищурив глаза, она ответила себе: «О, да! Его в особенности!»


Нет, нет, нет, это не может быть правдой, скорее, просто дурной сон, пыталась убедить себя Анна-Лиза, зарываясь с головой в черные атласные подушки. Но эротические напоминания были повсюду… В смятых простынях, в запахе, напоминающем о нем, и в мягком покачивании волн, убаюкивавших ее в этой колыбели обольстительной роскоши.

Ну, хорошо, допустим, подумала она, резко приподнимаясь. Он расставил ей ловушку, и она в нее попалась. Но разве у нее нет никакой гордости, никаких сомнений и никаких принципов? Мысль о том, что она спала с женатым мужчиной, уже приводила ее в ужас, но кто же в здравом уме будет спать с противником? Студентка-первокурсница, и та была бы более благоразумной.

Само слово «ужин» звучало так невинно, так безопасно! Но ужин на яхте Рамона таил в себе слишком много удовольствия. Романтический, чувственный, обольстительный мужчина… Он и не скрывал своих дальнейших намерений. Теперь он наверняка завладеет поместьем Фуэго Монтойа. Ведь затащил же он ее в постель!..

– Что вы делаете?

Анна-Лиза виновато вздрогнула и схватила простыню, чтобы прикрыться, как только Рамон вошел в каюту. Зажмурившись столь крепко, что глазам стало так же жарко, как и лицу, она в отчаянии мысленно умоляла его уйти. Он женатый мужчина! Где только был ее здравый смысл? Ее рассудок?

– Поднимайтесь! – Его голос прозвучал слишком резко.

Это оскорбление?

– Взгляните на меня, Анна-Лиза, – приказал ей он, когда она еще глубже зарылась в простыни. – Ну, нет, так не пойдет. – И, подойдя к кровати, он проворно сдернул с девушки покрывало.

С тревожным криком Анна-Лиза протянула руку, чтобы помешать ему, и только тогда поняла – она не обнаженная, как думала. На ней оказалась верхняя часть довольно элегантной пижамы. Определенно предназначенная для мужчины, из шелка цвета бургундского вина с черной окантовкой, пижама отлично сохраняла благопристойность Анны-Лизы. Откинув с лица спутанные волосы, она подняла голову.

Посвежевший после душа Рамон был одет в темно-серый костюм безупречного покроя, который прекрасно сочетался с белой накрахмаленной рубашкой и строгим шелковым галстуком голубых тонов. Деловой костюм, решила она, смутно припоминая сделанный предыдущим вечером звонок дону Альфонсо с просьбой организовать встречу в его офисе.

– Который час? – спросила она, безнадежно пытаясь хоть как-то нормализовать ситуацию.

– Вот так-то лучше, – одобрительно заметил Рамон, увидев, что она наконец-то делает над собой усилие, чтобы встать. Было видно, что все происходившее его развлекало. Анна-Лиза попыталась вспомнить хоть что-то из прошедшего вечера и запуталась в размытых образах. Но чувство стыда при мысли о том, что, должно быть, произошло между ними, не покидало ее.

– Вам следует отвести от меня свой пристальный взор, подняться и пойти освежиться, – холодно предложил он.

Это было нелегко, особенно если вы только что провели ночь вместе… Его надменность говорила о том, что он чем-то расстроен. Но если это так, то почему он не проявляет никаких чувств? Даже открытое презрение к ней было бы лучше, чем это равнодушие.

– Встреча с нашими адвокатами назначена на одиннадцать, – сказал Рамон, – а сейчас уже… – он взглянул на свои наручные часы, – чуть больше десяти.

И опять его повелевающий голос не сказал ничего, что могло бы прояснить картину их отношений. Униженная и подавленная, Анна-Лиза подтянула колени к подбородку.

– Так как у вас нет времени возвращаться на finca, – спокойно продолжал Рамон, – я осмелился заказать вам подходящий наряд прямо на яхту. Надеюсь, он вам понравится. – Он указал взглядом на костюм от Армани, висящий в пустом шкафу. При других обстоятельствах Анна-Лиза обрадовалась бы, но теперь это походило на последнюю степень унижения. Несомненно, он хочет с ней так рассчитаться! Или, быть может, таким образом, грубо намекает, что ее наряд прошлым вечером больше подходил для обольщения, чем для деловой встречи. В тот момент облегающее черное платье казалось отличной идеей, оно было простым и в то же время изысканным. Единственной легкомысленной деталью наряда были босоножки на высоких шпильках. И она позаботилась о том, чтобы ее полная грудь была скрыта под серебристой кашемировой шалью.

Но тут Анна-Лиза вспомнила, что избавилась от босоножек еще до того, как оказалась на яхте. Она сняла их, чтобы не повредить доски из тикового дерева. Поднимаясь по трапу, она опиралась на руку Рамона… А как только белоснежное судно снялось с якоря, ее шаль принялась развеваться под дуновением морского бриза, пока, наконец, Рамон не взял ее и не передал одному из членов своей команды, одетому в униформу.

Ужин был подан на палубе, под стеклянным навесом. Только они вдвоем. Люди, которые их обслуживали, были подобны теням, они знали, когда появиться и когда исчезнуть. В то время, как отполированный корпус яхты разрезал зеркальную гладь моря, Анна-Лиза принялась потягивать первый бокал шампанского…

– Я думаю, для вас будет лучше принять холодный душ, – живо заметил Рамон. – Я распоряжусь, чтобы вам принесли поднос с соком и круассанами.

С трудом верится в то, что ужин мог повергнуть ее в гипнотическое состояние, но как еще можно объяснить тот факт, что она сама склонила голову ему на плечо? Анна-Лиза нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда именно Рамон снял свой смокинг, расстегнул манжеты, завернул рукава, обнажив сильные, загорелые руки, покрытые темными волосками. Все было словно в тумане…

– Я включу для вас душ, – рявкнул он, прервав ее мечты нетерпеливым жестом, – а после этого жду вас на палубе. Если вас вообще волнует будущее finca, вам дается ровно полчаса на сборы.

Анна-Лиза тряхнула головой, пытаясь воскресить в памяти каждую деталь прошедшей ночи. Она смутно помнила, как потянулась за бокалом шампанского и их пальцы соприкоснулись. Затем, забрав бокал из ее руки, Рамон усадил ее на диван…

– Анна-Лиза! Как вы собираетесь заключать со мной сделку, если даже еще не встали с постели? Я уже несколько раз просил вас подняться.

– Извините… Я… Я думала о прошедшей ночи…

Произнесенные им слова звучали, как пощечина:

– Сейчас на это нет времени!

Набравшись смелости, она села и посмотрела ему в лицо:

– Разве вы не получили удовольствие?

– Еда была неплохой, – раздраженно ответил он.

– А остальное? – Она смотрела, как он нетерпеливо теребит ручку двери.

– Шампанское было хорошей выдержки, а вообще я понятия не имею, о чем вы говорите.

Она сердито повернулась к нему спиной. На какое-то мгновение он замолчал, а потом громко рассмеялся:

– Позвольте мне разуверить вас, Анна-Лиза. Если бы между нами вчера вечером и произошло что-то кроме ужина, вы бы об этом помнили.

– Значит, мы не?.. – Она быстро взглянула на него и снова отвернулась.

– Вы не привыкли к шампанскому, – холодно заметил он. – Вы думаете, я бы воспользовался своим преимуществом?

Она сделала вид, что изучает вышивку на шелковом аметистовом покрывале, и ничего не ответила.

– Это очень большое судно, – сказал он, – позвольте мне уверить вас, что я спал один. А теперь быстро идите в душ, пока я не перекинул вас через плечо и не отнес туда сам!


В величественном, отделанном деревом офисе скоро стало ясно, что адвокаты Рамона критиковали каждое предложение, поступавшее со стороны дона Альфонсо. Может, это происходило потому, что он являлся представителем другого поколения, а время не стояло на месте, подумала Анна-Лиза, оглядывая стол переговоров. Средний возраст членов команды Рамона не переходил за тридцать, и, черт возьми, как проницательны и хитры они были! Она была вынуждена постоянно вскакивать, чтобы самой отстаивать свои интересы.

На ум пришла старая поговорка: «Зачем держать собаку и при этом рычать самому?» Но дона Альфонсо ей рекомендовал… Нет. В том-то и дело! Дон Альфонсо сам написал ей, уверяя, что он был самым доверенным юристом ее отца. Все, что касалось наследства, оказалось для Анны-Лизы полной неожиданностью, к тому же у нее не было причин сомневаться в компетентности пожилого адвоката. Однако вопрос, касающийся установления границ поместья и водных ресурсов, был гораздо более запутанным, чем она могла себе представить. Возможно, он даже выходил за пределы компетенции дона Альфонсо.

– Как я предполагаю, сеньорита Уилсон была полностью проинформирована о каждом пункте спора?

Спора? Анна-Лиза вопросительно посмотрела на Рамона, потом на дона Альфонсо. Из уважения к чувствам своей матери, она не задавала той никаких вопросов о загадочном испанце, приходящемся ей отцом. А дон Альфонсо не предоставил ей никаких других сведений, кроме тех, о которых она сама спросила.

Дон Альфонсо поднялся.

– Сеньорита Уилсон, без всякого сомнения, извлечет для себя пользу, если услышит вашу трактовку проблем, возникших у обоих хозяев, – пространно начал старый адвокат.

Итак, они оба столкнулись с трудностями. Анна-Лиза увидела, как Рамон вежливо кивнул головой в знак согласия и поднялся, чтобы взять слово.

– Как уже известно, сеньорите Уилсон, – заговорил Рамон своим низким, звучным голосом, сразу же завладевая всеобщим вниманием, – наши отцы были деловыми партнерами. Когда мой отец умер, – он бросил взгляд на Анну-Лизу, – я унаследовал часть его бизнеса.

Он сделал паузу, и этот момент показался Анне-Лизе вечностью. Потрясенная, она сосредоточенно рассматривала деревянный завиток на столе, мысли ее были в полном смятении. Единственное, что она знала о своем испанском отце, это то, что он покинул ее мать задолго до того, как родилась она сама. То, что ее отец не только владел землей, но еще и занимался бизнесом вместе с одной из самых влиятельных семей Испании, явилось для нее поистине ошеломляющим известием. Но почему же дон Альфонсо ничего не сказал ей, ведь он-то не мог не знать об этом? Чувствуя, что Рамон смотрит на нее, она растерянно взглянула на него.

– На свой двадцать пятый день рождения, – продолжил он, – сеньорита Уилсон обнаружила, что унаследовала огромный участок земли здесь, на Менорке. Земли, завещанной ей ее покойным отцом, доном Педро де Фуэго Монтойа.

Волна эмоций захлестнула Анну-Лизу, когда Рамон упомянул имя ее отца. В его голосе было столько любви и уважения! Ясно, что между двумя мужчинами существовала тесная связь, которая делала Рамона Переса частью ее жизни, нравилось ей это или нет. А теперь все сидевшие вокруг стола мужчины склонили головы, как если бы они помнили ее отца совершенно другим, чем она себе его представляла. Отказ матери говорить о нем всегда заставлял Анну-Лизу предполагать, что ее испанский отец совершил какой-то ужасный поступок.

– Эта земля всегда принадлежала ему, – произнес Рамон. – И я не спорю об этом с сеньоритой Уилсон.

Дон Альфонсо подал Анне-Лизе вежливый знак не вмешиваться.

– Вы хотите купить эту землю, чтобы осуществить там свои планы? – спросил адвокат.

– Именно, – подтвердил Рамон, – я думал, что новый владелец finca охотно продаст ее. Так было, пока я не познакомился с сеньоритой Уилсон. Теперь же я понимаю, что у сеньориты Уилсон тоже имеются свои планы. Но, так или иначе, чтобы возродить к жизни апельсиновые плантации, ей будет необходим постоянный источник пресной воды – воды, которая протекает по моей земле.

– Даже если на время забыть о том, что для успеха коммерческой деятельности сеньориты Уилсон ей понадобится пресная вода, дом находится в ужасном состоянии, как я слышал, – заметил один из адвокатов.

– Вы давно не были на finca, – возразил Рамон. – Сеньорита Уилсон уже во многом улучшила состояние дома…

Почувствовав угрожающее покалывание в уголках глаз, Анна-Лиза быстро взяла себя в руки.

– …и дон Альфонсо уверяет меня, что у нее достаточно средств на это, – закончил Рамон.

Вероятно, дон Альфонсо знал что-то такое, чего не знала она, тревожно подумала девушка, откидываясь на спинку стула. Когда она продаст свой скромный домик в Англии, то вырученных денег хватит только на то, чтобы починить крышу и, может быть, проложить хоть сколько-нибудь сносную дорогу к поместью. Но купить у Рамона землю, чтобы иметь возможность орошать свои фруктовые сады?!

Взяв ручку, она уставилась в свой блокнот, словно хотела почерпнуть там какую-нибудь идею.

– Я восстановлю апельсиновые плантации и повышу их урожайность, – упрямо продолжала настаивать она, почувствовав, как у нее пересохло во рту. Это были только планы, планы, которые даже ей казались слишком опрометчивыми и безрассудными. Она приехала на этот остров, не зная ничего о земледелии и еще меньше – об апельсинах. Но всему можно научиться… Она обязательно научится. – Я намереваюсь остаться жить и работать на finca. – Анна-Лиза убедилась, что завладела всеобщим вниманием, – и я постараюсь нанять столько местных жителей, сколько смогу.

Все уставились на нее в немом удивлении, и только Рамон, заерзав в кресле, пробормотал:

– Браво!

– А как же прибрежная полоса? – напомнил ему кто-то. – Полоса, которая так нужна вам для пристани, сеньор Перес? Уверен, что сеньорита Уилсон не включает берег в свои планы по возрождению апельсиновых плантаций.

Анна-Лиза напряглась. Так вот какова его истинная цель! Все его добрые слова – не более чем ловушка. Нужно было послушаться совета дона Альфонсо. Он, по крайней мере, хотя бы был с ней честен!

– Вопрос о побережье не обсуждается, – холодно сказала она.

– Моей клиентке надо во многом разобраться, – произнес дон Альфонсо, оправдывая ее слова, – нам нужен месяц на то, чтобы изучить все детали вместе с сеньоритой Уилсон. И после этого она сможет решить, сколько земли ей нужно для осуществления ее планов, а сколько является излишком.

Все посмотрели на Рамона. Он коротко кивнул.

– Это кажется мне справедливым, дон Альфонсо. Но за месяц многое может произойти, поэтому предлагаю устраивать встречи каждую неделю, чтобы иметь возможность следить за ходом событий.

– Мы это организуем, – сказал один из адвокатов, делая пометку в своем блокноте.

– Нет, – тихо сказал Рамон, крепко опираясь обеими руками о стол, – я сам разберусь с этим.


Анна-Лиза онемела. Оглядевшись вокруг, она увидела, что не одинока в своем удивлении. Непроницаемые лица адвокатов вытянулись, когда они услышали, что Рамон возьмет на себя такое пустяковое дело.

– Это весьма деликатный случай, – продолжал тот, как будто такого объяснения было вполне достаточно, – и я намерен прийти к такому соглашению, которое удовлетворило бы и сеньориту Уилсон, и меня. Ведь, в конце концов, – сказал он, усмехнувшись, – мы теперь будем соседями, к чему бы это ни привело.

Почувствовав силу и упорство своего противника, Анна-Лиза замерла. Избегая проницательного взгляда Рамона, она почувствовала, как часто забилось ее сердце.

Дон Альфонсо уже поднялся из-за стола. Высказывая свои комментарии Рамону, он любезно кивал головой.

– Вы оказываете нам честь, принимая участие в этом деле, сеньор Перес. Я уверен, мы достигнем полюбовного соглашения. Если сеньорите Уилсон и вам будет удобно, я бы хотел назначить наш следующий разговор на это же время, ровно через неделю.

– Как насчет ланча? – спросил Рамон.

– О нет, – быстро произнесла она, – я вовсе не голодна.

– И даже не хотите выпить шампанского? – мягко поддразнил ее он.

– Я никогда не пью в середине рабочего дня, сеньор Перес.

– Вы хотите сказать, что мне не удастся соблазнить вас даже бокалом шампанского?

– Больше никогда не говорите при мне слово «шампанское».

– На данный момент, – пробормотал Рамон, так сильно сжимая пальцами ее руку, что она почувствовала, как ее обдало жаром, опасным и волнующим, – мы всего лишь остановимся перекусить на обратном пути в ваше поместье.

– Я могу взять такси, – ответила ему девушка, стараясь придать своему голосу твердость.

– Зачем делать то, что вовсе не обязательно?

Она остановилась и взглянула на него.

– Я возьму такси, потому что вы были не совсем честны со мной, – попыталась она придумать отговорку.

В ответ он лишь сжал сильнее ее руку.

– О чем это вы говорите? – спросил он, схватив Анну-Лизу за другую руку и повернув девушку лицом к себе.

Перед этим острым, теплым мужским ароматом, смешанным с запахом сандала и мускуса, устоять было практически невозможно.

– Прибрежная полоса… для вашей пристани, – сказала она, отклоняя голову, чтобы спастись от провоцирующего аромата.

– А пресная вода для ваших апельсиновых плантаций? – легко отпарировал он.

Анна-Лиза затаила дыхание, когда он взял ее рукой за подбородок и заставил снова посмотреть на него.

– Вы не говорили мне о своих планах насчет пристани для яхт, – прошептала она и крепко зажмурилась, потому что его пальцы, коснувшись чувствительного места за ее ухом, запутались в ее волосах.

– И дон Альфонсо не сообщил вам, что ваш отец, и я были партнерами, не так ли? – Рамон внезапно отпустил ее.

– Я не уверена… я…

Он нетерпеливо прервал ее:

– И это не единственная информация, которую он утаил от вас. Не правда ли, Анна-Лиза?

Она разделяла раздражение Рамона по поводу некомпетентности своего адвоката, но странная преданность человеку, который когда-то работал на ее отца, взяла над ней верх. Она не станет отказываться от услуг дона Альфонсо. Она просто проштудирует испанское право в свободное время. Свободное время? Да это просто смешно!

– У дона Альфонсо не было возможности посвятить меня в каждую деталь, – небрежно сказала она, заметив тень подозрения в его глазах.

– Не так уж много вы знаете о своем отце, – упорно настаивал он. – Если вы собираетесь жить в его доме, наймете его бывших работников, поселитесь здесь, на земле, где он родился…

– Я думаю, что смогу сама с этим разобраться.

– Хорошо, – согласился Рамон. – Вероятно, еще слишком рано ворошить прошлое. Но, кроме этого, нам еще о многом надо поговорить, и вам вовсе не помешает перекусить со мной. Это будет обычный быстрый ланч безо всякого шампанского. Идет? – спросил он.

Приняв ее молчание за знак согласия, Рамон открыл дверцу своего черного «порше» и посторонился, чтобы дать ей возможность сесть.

Крепко сжав губы, Анна-Лиза заставила себя повиноваться. Рамон захлопнул дверцу. Отступать было некуда. Она смотрела, как он неспешно обходит автомобиль. Такая самоуверенность просто невыносима, подумала она.

Вставив ключ в замок зажигания, он пробудил великолепную машину к жизни и нажал на газ.

– После этой встречи во мне проснулся просто волчий аппетит.

Во мне тоже, молча отметила Анна-Лиза, ощущая, мощную ауру человека, сидящего рядом с ней.

– Может, будет лучше, если я выключу кондиционер и просто уберу крышу?

– Вы умеете читать мысли?

– Иногда, – произнес он с легкой тенью улыбки.


Они выбрали спрятанный в глубине зала уютный столик. Рамон взял у официанта меню в кожаной обложке и скрестил под стулом свои длинные ноги.

– Конечно же, предоставить вам необходимую информацию входит в обязанности вашего юрисконсульта, дона Альфонсо, – произнес он, но выражение его лица говорило: у него нет и малейшего намерения заниматься делами за ланчем.

Анна-Лиза нахмурилась, упрямо намереваясь продолжить начатый разговор.

– Никто не заставит меня продать прибрежную полосу, ни вы, ни кто-либо другой.

– Я не буду обсуждать с вами этот вопрос, пока мы оба чего-нибудь не поедим, – твердо сказал он ей. – Вы позволите мне самому сделать заказ?

– Я вполне в состоянии…

– Ну, тогда я позову официанта.

Несколько мгновений спустя перед Анной-Лизой очутилась целая гора еды, чудом умещавшаяся на одной тарелке, а Рамон был окружен всевозможными горячими и холодными деликатесами, разложенными на бесчисленных тарелочках и блюдах.

– Хотите что-нибудь? – предложил он, поймав ее взгляд. И не успела она отказаться, как он взял с тарелки самую толстую креветку и положил ей в рот.

Когда по ее подбородку стекло немного сока, Рамон вытер его рукой, а потом, не прибегая к помощи салфетки, облизал пальцы.

– Ну, как? – поинтересовался он. Его глаза придавали этому невинному вопросу множество разных других смыслов.

– Превосходно, – буркнула Анна-Лиза. – В следующий раз можете заказать это для меня.

– В следующий раз? – с вызовом спросил он.

Ей нужно было еще столько всего обсудить с ним! Кого она пытается обмануть? Огонь возбуждения уже полностью завладел ею. Нет, нужно бежать от него, от этого искушения! Но он, казалось, вовсе не торопился и заказал кофе для них обоих, обмениваясь шутками с молодым официантом, который разглядывал Анну-Лизу с неприкрытым интересом – до тех пор, пока Рамон не велел ему удалиться.

Когда он опять повернулся к ней, его глаза были черными, как два омута, они просто поражали своей глубиной. Внезапно Анна-Лиза поняла: ему прекрасно известно о том впечатлении, которое он на нее производит. Это было написано у него на лице. Рамон полностью контролировал ее реакцию. Он был ее тюремщиком, а она – заключенным в собственном возбужденном теле. Ее соски набухли и затвердели под великолепной белой блузкой, которую прислали вместе с костюмом.

Интересно, он сам выбирал ей одежду? Очевидно, эта внешняя строгость казалась ему очень сексуальной, ведь он наверняка знал, что под костюмом у нее почти ничего нет. Если бы он остался с ней наедине, а потом очень медленно снял с нее всю эту пуританскую одежду и обнажил ее тело, был бы он рад или же, наоборот, недоволен, увидев, насколько она возбуждена? Она перевела взгляд на его красивое, задумчивое лицо и судорожно заерзала на стуле, безуспешно пытаясь облегчить свои страдания. Но от данной болезни не было лекарства и ничто не могло помочь… И, когда она поймала на себе его сосредоточенный взгляд, ей показалось, что Рамон прекрасно знает об этом.

– Я думаю, нам пора идти, – сказал он, разрушая чары. Он поставил свою чашку с кофе на блюдце. – Я хочу вам кое-что показать. У вас найдется еще один час свободного времени – перед тем, как я довезу вас до дома?

– Да, конечно.

– Отлично, – сказал он, пристально посмотрев на нее, – я буду первый, кто… – Он оборвал себя на полуслове, посторонившись, чтобы пропустить ее вперед, и больше не делал никаких попыток досказать начатое.

Они сели в машину, и Рамон умело повел ее по многолюдным улицам. Наконец город остался позади, и они снова мчались на огромной скорости по главной трассе. Однако теперь путь их лежал к северной части острова, туда, где местность была труднопроходимой, а растительность – пышной и густой.

Анне-Лизе очень хотелось спросить его, куда они едут, но что-то останавливало ее. Странно, но его корректное поведение держало ее в напряжении, а ей так хотелось расслабиться, даже если бы пришлось для этого полностью ему подчиниться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю