Текст книги "Лорд дракон (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Грэй наклонился и спросил:

– Не перебросить ли мне тебя через спину лошади, как в старые добрые времена?

Сначала она просто смотрела на него. Затем на её лице дёрнулся мускул, и она нахмурилась.

– Самоуверенный викинг, – огрызнулась девушка. – Ты больше не будешь перебрасывать меня через своё седло или плечо. Только попробуй, и я дам тебе настоя из бузины или крапивы, так что ты надолго поселишься в уборной.

Он рванул её вверх в свои объятия и крепко поцеловал. Потёршись своим носом об её, он мягко улыбнулся:

– Ну вот. Я знал, что моя красотка с огненным темпераментом никуда не исчезла, а только пряталась.

Джулиана оглянулась назад на пещеру, затем положила голову ему плечо.

– Все считали, что я убила Эдмунда. И это после того, как я лечила их. Они считали меня убийцей.

– Твой характер поддерживал их в этом заблуждении, и тебе об этом известно.

Взрыва яростного отрицания не последовало, вместо этого она серьёзно ответила ему:

– Я бы не захотела жить, если бы она тебя убила.

Его сердце, казалось, сейчас разорвётся в груди. Значить так много для другого человека, знать, что сам факт твоего существования делает её счастливой, – это был исключительный и чудесный подарок.

– О, моя радость, моя дорогая, единственная любовь. Я благодарю Господа и всех святых за то, что они привели меня на турнир твоего отца и к тебе.

* * *

Прошли три недели с тех пор, как умерла Иоланда, три недели, в течение которых Джулиана снова и снова рассказывала об истинном характере этой девушки, навязчивой идее Иоланды быть с Грэем и обо всех остальных невероятных событиях, которые, тем не менее, произошли на самом деле. Её отец оказался на грани войны с графом Ювидейлом из-за смерти девушки, но Грэй успел вовремя вмешаться. А затем прибыл посланец из Стрэтфилда. Отец Грэя находился при смерти. Его присутствие было необходимо дома. Грэй не рассказывал о своей семье. В качестве единственного комментария на эту весть он прошептал себе под нос, что большую часть жизни его присутствие не требовалось, и почему, чёрт возьми, это необходимо именно сейчас. Но как бы то ни было, он уехал, убежденный доводами Артура и Люсьена о долге перед своими подданными, если не перед своей семьей.

Он оставил Имада с Джулианой.

– Я знаю тебя, моя радость. Имад в состоянии не допустить адских вспышек твоего темперамента во время моего отсутствия.

Именно Имад объяснил ей, почему Грэй, казалось, считался только со своим мнением.

– Когда хозяина обвинили в соблазнении жены своего господина, он попросил своего отца о помощи. Барон тотчас послал ему ответ. В нём говорилось, что за такое преступление он лучше сам убьёт своего сына, нежели будет жить с запятнанной репутацией. Однажды семья уже отвергла его. Хозяину не к кому было обратиться, и его господин мог сделать с ним всё, что пожелает. Хозяин говорит, что Стрэтфилды всегда причисляли себя к побеждающей стороне. Они убивают самого слабого в семье, чтобы сделать сильного ещё сильнее.

Таким образом, Грэй уехал, чтобы попрощаться с лежащим на смертном ложе отцом, который бросил его в своё время на произвол судьбы. Джулиана осталась, и чем дольше он отсутствовал, тем больше сомнений закрадывалось в её голову. Теперь, когда он вернулся в свою семью, не убедят ли его родственники и подданные жениться более выгодно? Одним из самых замечательных качеств Грэя было его внимание к тем, кто находится ниже его по положению. Благородный, великодушный Грэй мог хотеть её, но его семья, великие и всесильные Стрэтфилды – нет. Он мог не желать отказываться от неё, но его могли уговорить это сделать во благо баронства.

Шли дни, и её старые страхи поспешили вернуться, как преданные гончие к своему хозяину-охотнику. Они заползали в сердце, пробираясь в самые уязвимые места, и оставались там навсегда. Разве не была она сварливой девицей с телесным изъяном, не слишком красивой, да к тому же отнюдь не первой молодости? Она была уверена, что не удержит ни интерес, ни сердце Грэя.

Такие мысли беспокоили её даже тогда, когда замок готовился к её свадьбе. И то, что она делала те же самые приготовления чуть более года тому назад, только всё ухудшало. Когда пришло известие, что Грэй встретит её утром у деревенской церкви, в которой должно было состояться венчание, она была так взволнована, что уже почти не верила, что он сдержит слово. Мама и Бертрад только всё усугубляли своими беспрестанными советами, которые раздавали каждый раз, когда те сталкивались с Джулианой. Она пыталась избегать их, но они обычно припирали её к стенке во время примерок свадебного платья.

За день до церемонии мать нашла её стоящей на табурете, в то время как Элис расправляла шлейф её верхнего платья.

– На этот раз я ожидаю, что ты будешь вести себя как настоящая благородная леди, – сказала Хавизия, в то время как Элис подворачивала подол. Платье было сшито из изумрудного шелка, переливающегося золотой нитью, тогда как нижняя туника была фиалкового цвета. – Я была невнимательна к твоему образованию, Джулиана, но ты выслушаешь меня сейчас, иначе жених от тебя сбежит прежде, чем священник успеет завершить церемонию.

– Да что я ему такого сделала?

– Ты толкнула его в корыто. И не трудись отрицать. Я слышала этот рассказ почти ото всех в Уэллсбруке. Итак, первое, что ты должна запомнить – надо быть вежливой и покорной, ибо лишь поступая так, можно заслужить благоволение Господа и мужчины. Будь любезна со всеми: и большими, и малыми.

– Я всегда любезна.

– Не говори нелепости, – сказала мать, – и не привлекай к себе всеобщее внимание. Для тебя это трудная задача, но ты должна попытаться. Ты должна ходить подобающе, а не топать, как это у тебя обычно заведено. Смотри только вперед. Не стреляй глазами туда-сюда, не смейся, не болтай с каждым встречным. Не говори слишком много и не хвастайся. А когда пойдешь в церковь, то не спеши и не беги, но любезно приветствуй всех, кого встретишь.

Здесь вмешалась Бертрад.

– Но, мама, я думаю, гораздо важнее предостеречь её от ругани в общественном месте. И Джулиана не должна путешествовать без подобающего сопровождения, иначе она может попасть в компрометирующую ситуацию.

При этом Джулиана покраснела и всплеснула руками.

– Гром небесный!

Как только Элис закончила, Джулиана надела свое старое шерстяное платье и попыталась спастись бегством от последнего шквала советов и найти убежище в травяной комнате, но Хавизия последовала за ней.

– Так и знала, что я что-то забыла.

Джулиана вздохнула, перетирая в ступке пестиком травы.

– В это с трудом можно поверить.

– Я полагала, ты попытаешься стать любезной и благородной дамой, Джулиана.

– Я не могу, – сказала Джулиана. – Это против моей природы, мама. Ты знаешь это. Вот почему ты оставила попытки устроить мой брак. Я терпеть не могу идиотов, а в этом мире их слишком много.

– Ты должна попытаться, ради твоего лорда, или наживёшь ему врагов.

Джулиана перестала толочь и посмотрела на свою мать.

– Я не подумала об этом. М-м-м, я попытаюсь.

– Хорошо, и ещё одно.

– Только одно? Чудесно.

Хавизия сурово взглянула на неё.

– Ты должна всегда помнить, что по твоему платью судят о положении и состоянии твоего супруга. Честное слово, ты опозоришь его, если будешь продолжать носить эти обноски в заплатах и с пятнами.

– Я надеваю их для работы с травами, мама. Грэй скорей захочет, чтобы я надела их, чем наряды из дамаста26 и шелка, которые запачкаются соком от цветов, ягод и корней.

– О, и я хотела бы поговорить с тобой о твоём поведении за столом.

Джулиана бросила пестик, который с лязгом упал в ступку.

– Гром Господень, мама! Перестань. Я такая, какая есть, и Грэй знает об этом. Если ему это не нравится у него достаточно мужества, чтобы сказать мне об этом, и у него есть моё согласие, если он захочет отказаться от этой помолвки.

Хавизия с презрительным фырканьем выпрямилась и пошла к двери.

– Когда ты выйдешь замуж, ты поблагодаришь меня, дочка. Твой муж – знатный лорд, и он не будет признателен за отвратительную жизнь с мегерой и поденщицей в качестве жены. Помни это, или ты напросишься на порку уже в первую неделю после свадьбы.

Хавизия захлопнула дверь. Джулиана вскочила на ноги и крикнула в дверь.

– Мегера и поденщица!

Она не сказала больше ни слова. Но страх охватил ее. Была ли она мегерой? Поденщицей? Она оглядела свои юбки. Они были сверху до низу усеяны пятнами, большей частью от настойки пиретрума27, которую она делала этим утром. Усевшись снова, она продолжила толочь, и с каждым движением её тревоги и страхи возрастали.

Она легла спать взволнованная и проснулась в утро своей свадьбы в состоянии безмолвного смятения. Грэй не приехал. Пока Элис, её сестры и Хавизия помогали ей одеваться, Хьюго послал людей вниз по дороге к Стрэтфилду в поисках пропавшего жениха. Джулиана страдала, на этот раз молча, пока Элис прикрепляла пояс из золотых звеньев с приносящими удачу камнями – сардониксом, оберегающим от малярии, и агатом, предохраняющим от лихорадки. Наконец её мать положила прозрачную, изумрудного цвета вуаль на её распущенные волосы и закрепила её золотой диадемой. Она была готова слишком быстро, а от Грэя всё не было известий.

Мандрагора Корень мандрагоры применяется при сильных болях. Принявший его перестаёт чувствовать боль в течение трёх-четырёх часов. Он также входит в состав любовных зелий и является средством от сглаза и порчи.

Глава 23

С заледеневшими руками и дрожащими коленями Джулиана въехала на белой лошади в главные ворота деревенской часовни Уэллсбрука. При виде её толпа, выкрикивающая приветствия и размахивающая руками, разделилась на две части, образовав проход. Она едва обратила внимание на приветственные возгласы Пирса и других сельчан Вайн-Хилла, на одобрительные возгласы Элис, Эдмера и его товарищей. Отец, ехавший рядом с ней, помог ей спешиться. Когда Хьюго протянул ей руку, и они начали подниматься по ступеням, отец Клемент появился из темного входа в часовню.

Он встретил её со слезами на глазах. – Дорогая Джулиана…

Сердце замерло у неё в груди, она едва смогла выдохнуть: – Что случилось?

Дверь часовни вновь распахнулась.

– Ничего плохого, моя радость, вот только, судя по твоему виду, ты пришла на похороны, а не на нашу свадьбу.

Джулиана заморгала, уставившись на появившееся перед ней видение. От плаща до самых сапог Грэй сиял в солнечном утреннем свете, отражающемся от цепочки на его шее, массивной застёжки плаща в форме стоящего на задних лапах дракона, венца, обхватывающего жемчужно-серебристые волосы. Изумруды сверкали на браслете и кольце с печаткой. Но несмотря на всю роскошь одеяния, его красота затмевала драгоценный металл и дорогостоящую ткань. Позади себя Джулиана услышала шёпот Лодин.

– М-м-м… разве он не заставляет тебя трепетать, Джули?

Носящий богатую одежду с той же непринуждённостью и естественностью, как и кольчугу, Грэй, казалось, не осознавал возрастающий восхищённый ропот толпы, собравшейся засвидетельствовать их брак. Пристальным взглядом Джулиана окинула широкие плечи под золотой тканью. Сейчас она созерцала свидетельство высокого положения Грэя во всём его великолепии, поэтому с ещё большей опаской подняла глаза и встретилась с дразнящим пристальным взглядом мужчины, который бросил её в грязь лишь несколько недель тому назад. Страх отступил. Дрожь в коленях прекратилась, она с трудом подавила возглас возмущения, когда он наклонился к ней и прошептал.

– Ты думала, что я не появлюсь, не так ли? Вот в чём дело, маленькая хныкающая трусишка.

Он поцеловал ей руку, скользнув языком по коже.

– Несносный самодовольный дикарь, – прошипела она. – Ты прятался в притворе, чтобы напугать меня, деспотичный самонадеянный викинг.

– Я тоже обожаю тебя, любимая.

– Тогда, если ты готов рискнуть, позволь отцу Клементу начать церемонию.

И он действительно рискнул. К изумлению Джулианы, через несколько минут она уже стала его женой. Его зелёные глаза сверкали, когда он давал согласие стать её мужем, тем самым, призывая её в свою очередь произнести супружеские клятвы. Разве могла она не принять его вызов? Их объявили мужем и женой. Из-за шока она впала в состояние бессознательного ступора, в котором пребывала весь день – во время свадебного пира, танцев и последующих, праздничных мероприятий.

Из состояния оцепенения её вывели грубые шутки, которые курсировали между рыцарями, леди, менестрелями и баронами. Пока её сёстры и гости пили, ели и танцевали, она и Грэй сидели за почётным столом в большом павильоне, раскинутым перед замком. Грубый смех звучал напоминанием о ее первой, прерванной свадьбе, и вызывал у неё дрожь.

Укладывание новобрачной в постель. Этот кошмар ей ещё только предстоит.

К её ногам кидали розы и лилии. Воздух вокруг звенел от радостных поздравлений дам и рыцарей, но всё, чего ей хотелось, – это найти тёмный угол, чтобы забиться в него.

Дрожащими пальцами она сжимала золотой кубок, который делила с Грэем. Горячие, сильные руки согрели ей пальцы и поднесли бокал к её губам. Она немного отпила и взглянула на своего новоиспечённого мужа. Грэй наблюдал за ней с озорным весельем, в то время как она вся сжималась от страха. Она нахмурила брови.

– Гром Господень, как ты можешь сидеть здесь и так плотоядно смотреть на меня, когда скоро…

Внезапно он поднялся, схватил её за руку и закричал. – Танец, танец для моей невесты!

Пронзительные смешки и свист приветствовали их, когда он потащил её с возвышения в круг танцующих. Толпы гостей пьяно подбадривали их. Взгляд Джулианы перебегал от одного на другого подвыпившего рыцаря, и она знала, что вскоре все они соберутся, и будут смущать её в её же собственной спальне. Она выдернула у Грэя руку.

– Я не хочу танцевать.

Он вновь схватил её за руку, и пока она опять пыталась освободиться, подал знак музыкантам. Флейта, барабан, труба и лютня слились в громкой музыке. Грэй приподнял её над полом, возглавив цепочку и рывком замкнув круг. Они двигались и двигались по кругу, пока Джулиане не показалось, что она никогда не восстановит дыхание. Перед глазами мелькали круглые щёки и поддразнивающие глаза Лодин. Она слышала раскатистый смех отца. Внезапно темп музыки возрос, и Грэй ускорил их шаги. Её взгляд помутнел, она едва не споткнулась.

Затем она почувствовала, что её встряхнули. Грэй разорвал круг и потянул её за собой. Она влетела вслед за ним в толпу ликующих гостей. Веселящаяся масса разделилась и сомкнулась вновь, подбадривая энергичных танцоров хлопками в такт музыке. Запыхавшейся Джулиане ничего не оставалось, кроме как следовать за Грэем, прокладывающим себе в давке путь к тёмному углу в глубине павильона. Крепко держа Джулиану за руку, он завёл её за стол на козлах, который ломился под тяжестью блюд. Грэй затолкал её за занавеску. Из темноты её вытащили наружу на свет угасающего дня, где она неожиданно врезалась в чью-то спину.

Артур Стрэйндж обернулся. – Самое время, кузен.

Он протянул Грэю поводья. Люсьен стоял поблизости, держа под уздцы кобылу Джулианы и своего собственного коня, в то время как несколько других рыцарей заслонили их, выстроившись в ряд на лошадях. Джулиана повернулась к Грэю, который вёл её к лошади.

– Что ты делаешь?

– Похищаю свою невесту.

– Но мой отец, гости и… и… ещё…

Один взгляд Грэя, и его кузен и остальные рыцари отодвинулись на приличествующее расстояние. Он обнял Джулиану за плечи.

– Любовь моя, ты действительно хочешь остаться здесь и участвовать в церемонии укладывания в постель?

– Помоги мне сесть на лошадь.

– Узнаю свою взбалмошную девчонку.

Он вскочил на своего нетерпеливого гунтера, и они понеслись прочь от павильона, огибая замок Уэллсбрук, и далее к восточному выезду. Джулиана слегка снизила темп, когда они скакали по разводному мосту Вайн-Хилла. К тому времени, когда они въехали на безлюдный двор, сумерки перешли в тёмную ночь. Грэй спешился и снял её с лошади.

Беря Джулиану за руку, он тихо сказал. – Я отослал всех прочь.

Дверь открылась, рассеянный свет свечей упал на них, и показался разодетый в парчу Имад. Юноша низко поклонился.

– Приветствую вас, о, мой благородный господин и госпожа. Да пребудет с вами милость Аллаха.

Поймав её взгляд, Грэй, не обращая внимания на Имада, перенёс её через порог. Он прошептал её имя хриплым грубоватым голосом, не оставляющим сомнений в его намерениях. Расплавленный огонь заструился по её венам, вытесняя боль, которая, как она знала, иначе становилась бы всё сильнее и сильнее.

– Господин желает отобедать? Я приготовил жареного павлина.

– Нет, – Грэй поднёс её руку к губам, слегка прикусив зубами костяшки её пальцев.

– Вина, господин?

– Нет. – Он прижал её ладонь к своей щеке.

– Сладостей?

– Имад, я ценю тебя и благодарю за заботу. А теперь уйди.

Джулиана собралась, было, добавить благодарностей и от себя лично, но Грэй внезапно поднял её на руки.

– Ты сможешь отблагодарить его завтра.

Она бросила прощальный взгляд на Имада через плечо Грэя, когда тот взбегал вверх по лестнице. Имад опустился на колени и коснулся лбом пола, но Джулиану это не обмануло: он улыбнулся, прокричав им вдогонку:

– Ваше желание – моё желание, о господин.

Грэй рванул дверь в комнату, вошёл и пинком закрыл её. Он поставил жену на ноги. Она медленно повернулась кругом, неспособная выразить словами свое потрясение.

Её самодельная мебель исчезла, на её месте висели яркие, как павлиньи перья, синие, зелёные и золотые драпировки. Бронзовые светильники переливались всеми цветами радуги. У противоположной стены стояла большая кровать, застеленная синим шёлком с золотисто-зелёной каймой. Старый камин, в котором сейчас плясал огонь, заново отремонтировали, её туфли утонули в ковре, предусмотрительно расстеленном Имадом. Взгляд упал на бутылку вина и два бокала, затем на кровать и, наконец, упёрся в мыски туфель.

Она вздрогнула, когда Грэй бесшумно приблизился сзади, наклонился и прикоснулся кончиком языка к её щеке. Он обнял её. Его дыхание шевелило завитки волос на её виске.

– Признайся, – сказал он. – Перспектива публичного укладывания в постель превратила тебя в испуганную мышь, загнанную хорьком в тёмный угол.

Он уткнулся носом ей в волосы позади уха и стал вытворять нечто порочное с её шеей. – И ещё ты боялась, что я не вернусь из Стрэтфилда.

– Нет, не боялась.

– Лгунишка. – Он слегка покусывал ей горло.

Джулиана сглотнула. Когда он стал покрывать лёгкими укусами её затылок, она поняла, что не способна говорить. Внезапно она почувствовала, что её высвобождают из платья, а рука Грэя скользнула с шеи вниз и накрыла грудь.

– Никто не знает, где мы, – прошептал он.

– Твои люди.

– Намекни им на ценность их жизней, и они не посмеют предать тебя.

– Так, значит, мы одни? – она медленно начинала понимать.

– За исключением Имада, который деликатнее аббатисы.

Она повернулась в его руках. – Так, значит, никакой священник не будет стоять возле нашей кровати и бормотать благословения?

– Ни священник, ни даже послушник.

Она изумлённо улыбнулась. – Ты знал, как я боялась этого укладывания в постель. Ты знал. Ты хитрый плут, Грэй де Валенс, и я люблю тебя за это.

– Я не мог позволить пройти тебе через это, любовь моя. Сожалею, что не приехал раньше. Я пытался, но после смерти отца на меня навалилось слишком много обязательств.

– Грэй.

– Да, моя радость.

– Может, мы оставим все беседы на потом, или же тебе нужно, чтобы я приготовила стимулирующий настой?

Он рассмеялся, поднял её и упёрся коленом в кровать. – Если ты дашь мне хотя бы ложечку возбуждающего эликсира, то не вылезешь из этой кровати целую неделю.

– Гром небесный, какие обещания. Где мой сундучок с целебными травами, где мой сундучок? Там есть мандрагора.

Грэй выпустил её из рук, и она тут же опустилась на кровать. Он наклонился и прижался к её губам в долгом поцелуе. Она шевельнулась, когда почувствовала, как его рука поднимает юбку к бёдрам. Он оторвал губы и посмотрел вниз на её ногу.

– В этот раз на тебе нет твоих обычных башмаков, – сказал он.

– Каблуки на моих туфлях специально сделаны…

Он прижал пальцы к её губам, и она утонула в глубине изумрудно-зелёных глаз.

– Нет, радость моя. Я имею в виду, что предпочитаю твои ботинки.

– Я тоже.

– Нет, не под твоим платьем, а на тебе, – одну лишь обувь, ну, возможно, ещё и чулки. Даю тебе честное слово, Джулиана с дамасскими глазами. Я никогда не забуду, как ты скинула свое платье и стояла передо мной в одних башмаках. Ты мне часто снилась в таком виде.

Джулиана погрузила пальцы в густые серебристые локоны. – И я никогда не забуду, что ты заметил меня, а не мои ноги.

– Воистину, любовь моя, кто бы сумел не заметить такую взбалмошную девицу?

Их пальцы переплелись, и взгляд Джулианы упал на своё золотое кольцо с печаткой, которое Грэй надел ей во время церемонии, – на ней была изображена уменьшенная копия того самого дракона на задних лапах, какой был и у него. Его кольцо пряталось в шёлковых складках её платья. Она схватила его за руку, которой он поглаживал ей грудь.

– Итак, – сказала она, осыпая поцелуями его губы и щёки. – Я пленила Лорда Дракона.

– Увы, благочестивая леди, он захвачен, связан и порабощён всецело по собственному желанию.

Она выпустила руку и обхватила ладонями лицо Грэя. – Освободи дракона! Я хочу видеть его, чувствовать его. Покажи мне дракона, мой господин.