Текст книги "Лорд дракон (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Джулиана почувствовала, как расслабились сжатые челюсти, а рот непроизвольно приоткрылся. Его приказ вытеснил все мысли из головы. Раздевайся. Всё, что она могла сделать, это, не веря своим ушам, уставиться на Грэя де Валенса.
Сбитая с толку неожиданными волнующими событиями этого дня, она в изумлении смотрела на стоявшего перед ней золотого рыцаря. С широко расставленными ногами, в кожаных штанах, плотно облегающих бедра, сейчас он больше, чем когда-либо походил на варварского захватчика. Ранее Грэй открыл ей удивительную тайну – мужчины несут не только жестокость, неприятности и войны. Они, а в особенности он, могут подарить немыслимое наслаждение. И после их занятия любовью она поняла, что, возможно, никогда не сможет испытать подобное блаженство с кем-либо другим.
Джулиана не понимала его. Он отказался признать, что больше не нуждается в мнимой помолвке. Она начала верить, что он выполнит свою угрозу жениться на ней, и не знала, что и думать. Гром Господень, этот мужчина, богатый наследник, могущественный и красивый, заявил, что намерен жениться на ней.
Но это было прежде, чем её разоблачили. Почему она не заподозрила подвоха с его стороны? Он был известен своими хитрыми приемами ведения военных действий, и для него это была война.
– Я жду, Джулиана.
Гром Господень, она стояла с открытым ртом, и всё ещё глазела на него снизу вверх! Джулиана обвела взглядом всадников.
Они смолкли, бросая неуверенные взгляды на своего лорда.
– Джулиана, – повторил он снова.
Она встретила его холодный пристальный взгляд и не нашла никаких признаков той чарующей мягкости, которая совсем недавно завоевала её доверие. Хорошо, она привыкла к воинственным мужчинам. Стоя прямо, девушка поджала губы и вздёрнула подбородок. Засунув большие пальцы рук за пояс, она уставилась на него своим самым неприветливым взглядом.
– Нет.
Она не ожидала, что это заявление его рассмешит. Джулиана вспыхнула, когда к его хохоту присоединились и его воины, но продолжала стоять в непокорной позе.
– Троицей клянусь, я надеялся, что ты откажешься.
Он направился к ней.
– Что ты делаешь? – спросила она, попятившись.
– Я собираюсь снять с тебя одежду.
– Стой!
Она сделала ещё один шаг назад, пока не уткнулась в массивного рыцаря, но сразу же отскочила в сторону. Грэй следовал за ней, в то время как его люди начали свистеть и выкрикивать непристойности. Она сумела проскочить под рукой Грэя, бросившегося вперёд, и продолжила свое отступление. Он игрался с ней, иначе бы давно её поймал. Чем дольше они играли в эту игру, тем более росло возбуждение его людей. Воздух наполнили флюиды примитивной похоти, напряженного ожидания. Грэй игнорировал это, Джулиана же испытывала страх.
Она не отрывала взгляда от Грэя. В его глазах притаилась ночь – темно-зеленая в исчезающем дневном свете и тенях леса. И не было ни капли милосердия. Страх сводил живот и леденил кровь, руки дрожали. Ей не победить в открытой схватке. Единственным шансом для неё было состязание остроумия и дерзости. Она прекратила отступать.
Грэй сделал резкий выпад и обхватил её руками. Джулиана застыла, когда он поднял её до уровня своих глаз и накрыл её рот своим, погружаясь в него языком. Вынуждая её раскрыться ему навстречу, он продолжал свой опустошительный натиск под одобрительные крики своих людей. Затем её отпустили. Оказавшись на земле, она споткнулась, но всё же ей удалось сохранить равновесие и удержаться на ногах. Он подошел снова и теперь потянулся к завязкам рубашки у неё на шее.
Её рука взметнулась в защитном жесте.
– Не надо, я сама.
Он опустил руку, и она впервые заметила тень неуверенности меж нахмуренных бровей. Через мгновение это выражение исчезло, и он приподнял бровь и отвесил ей шутовской поклон. Этот иронический выпад разъярил её, как ничто другое. Её напряженный взгляд будто пронзал его насквозь. Он тоже не отводил глаз, хладнокровно встречая её вызывающее поведение.
Она многое бы дала, чтобы стереть с его лица эту холодную ухмылку. Джулиана подняла руку, медленно стянула черную кожаную перчатку и позволила ей упасть. При этом движении мужчины вокруг перестали смеяться. Она сняла другую перчатку и с неожиданной силой швырнула её к ногам Грэя.
Он лишь усмехнулся и произнес:
– Эффектное начало, госпожа воровка, не терпится увидеть продолжение.
Сердито взглянув на него, она расстегнула пояс, на котором висел зачехлённый нож, отбросила всё это в сторону и без промедления стала стаскивать башмаки. В предстоящем раздевании это было самым трудным. Поэтому следует избавиться от них быстро, чтобы никто ничего не заподозрил.
Это станет её тайной победой. Он не знал, что она боится демонстрации своего врождённого уродства сильнее, чем остального ничем не примечательного тела. Пусть видит, что бывает, когда пытаются смутить целителя, знакомого со многими, пускай и немощными, телами – вот так ей и следует думать.
Второй башмак был отброшен в сторону и приземлился в ногах французского рыцаря. Джулиана выпрямилась, стоя босиком.
Не останавливайся; если ты остановишься, то растеряешь всю храбрость, и будешь скулить у его ног. Ты хочешь этого? Это то, чего он добивается. Не останавливайся.
Он наблюдал за ней всё с той же насмешливой полуулыбкой на губах. Она выдержала его пристальный взгляд – и спустила бриджи и чулки.
Потертая шерсть скользнула по лодыжкам. Холодный ветерок обдал ноги. Подол туники прикрывал бедра. Голой ногой она пнула поношенную ткань, которая отлетела в сторону Грэя. Только тогда он быстро моргнул, и все следы веселья исчезли с его лица. Он не отвел взгляда, и она не могла. Затем Джулиана услыхала, как некоторые из его воинов втянули воздух, а один закашлялся.
Не останавливайся, иначе ты никогда не сможешь довести это до конца. Он набросится на тебя, как жеребец во время гона.
Её руки потянулись к горлу, привлекая его внимание. Джулиана начала было расшнуровывать тунику, но дрогнула, поскольку он снова улыбнулся. Эта улыбка олицетворяла её поражение. Нет, не думай, не останавливайся. По крайней мере, сохрани свою гордость.
Шнурки развязались. Она развела края выреза горловины, открывая холмики грудей. Затем Джулиана опустила руки и схватила подол туники. Пока ткань медленно скользила по бедрам, поднимаясь все выше и выше, она погрузилась в глубину холодных зелёных глаз. Их изумрудный блеск вытеснил окружающий мир.
Чёрная шерсть поднялась совсем близко к развилке её бедер. Единственным признаком перемены в нём был тонкий слой испарины, выступившей на лбу. Ни один из них не прерывал поединок пристальных взглядов. Она перестала дышать. Замерла, сделала вдох. А затем подняла подол.
Когда холодный воздух коснулся самых интимных уголков её тела, высокое, сильное тело Грэя заслонило, закрыло Джулиану от посторонних глаз. Держа её в своих объятиях, он натянул подол туники обратно на бедра.
– Христово проклятье! Чёртова Джулиана! И чёртов Люсьен, забирай всех, все убирайтесь прочь!
Вокруг них поднялся шум. Она обернулась и увидела, как его люди нехотя развернули лошадей и отступили в чащу леса вместе со своими пленниками. В следующее мгновение они остались одни. Он резко отпустил её. Джулиана взглянула на него с торжествующей улыбкой. Без слов она повернулась к нему спиной и подобрала свои чулки.
Внезапно Грэй набросился на неё, чертыхаясь и тяжело дыша. Схватив, он вырвал у неё чулки и отбросил в сторону. Подхватив под колени, он прижал её к груди так, что ей пришлось обхватить его ногами. Одна его рука держала её за талию, в то время как другая стиснула бедро и стала медленно продвигаться наверх.
Джулиана вскрикнула, пытаясь вырваться, но добилась только того, что его рука скользнула по внутренней стороне бедра, достигнув самой развилки ног. Она закричала, когда Грэй надавил там. Ухмыляясь и продолжая ласкать её, он игнорировал все попытки оттолкнуть его руку. Затем его пальцы перешли к более глубокому исследованию.
От такого вторжения она закричала, схватила его за волосы и дёрнула. Он застонал, убрал руку и сжал её ягодицы. Джулиана дёргала его за волосы снова и снова, пока он не выругался и не отпустил её. Она развернулась, чтобы бежать, но снова была схвачена. Одной рукой Грэй подхватил её под спину, другой держал под коленями.
– Грязный мерзкий чертов ублюдок, отпусти сейчас же!
– Какой у тебя злой язык, госпожа воровка. Это ещё один из твоих недостатков, которые я вынужден исправлять. Добавлю ко всему прочему упрямый эгоизм, неуважение и привычку позорить невинных рыцарей, которые ничем не заслужили твоих злых шуток. О, да, чуть не забыл – плюс твои отнюдь не целомудренные порывы обнажаться перед незнакомыми мужчинами.
– О! Позволь мне уйти, или я…
– Из нас двоих только один может приказывать, Джулиана. Пойми это сразу, иначе могут возникнуть большие неприятности.
– Поставь меня на землю, ты, мерзкий грубиян.
– Мы едем домой, Джулиана Уэллс, где я собираюсь поставить тебя на колени перед твоим отцом и выставить напоказ твои воровские грешки, чтобы все видели, какова ты на самом деле.
Она стукнула его по спине.
– Лишь бы мне не пришлось выходить за тебя замуж, всё остальное неважно!
– О, ты выйдешь за меня, госпожа воровка, но прежде, чем это произойдет, я собираюсь укротить твой злобный нрав. Думаешь, я примирюсь с женой, которая выступает против меня, выставляя меня на смех, и с презрением демонстрирует открытое неповиновение и непочтительность?
– Лучше уж выйти замуж за ядовитую жабу, чем за тебя. Пусти же!
– Ещё не всё, моя прекрасная воровка. Я думаю, твои грехи заслуживают, по крайней мере, ещё одной поездки поперек моего седла.
– Ей-богу, я убью тебя. – Джулиана попыталась дотянуться до ремня за его спиной.
– Ничего у тебя не получится, но если ты не прекратишь своих попыток, я швырну тебя на груду листьев и действительно сниму твою одежду, и это будет ещё самым пристойным из того, что с тобой произойдет.
Она прекратила борьбу. Как только она затихла, Грэй позволил ей одеться, затем снова взял на руки, пояснив, что так она не сможет убежать. Он окликнул своих людей, закинул её на лошадь и вскочил позади. Так как ей позволили сидеть прямо, она не протестовала. Сидя между его ногами, неподвижная и разгневанная, Джулиана сжала губы и уставилась вдаль. Её люди были привязаны к лошадям и бежали позади под охраной рыцарей. О Господи, её люди! Она принесла им беду. Грэй сказал, что повесит их.
– Отпусти моих людей.
– Ах, так ты снова разговариваешь со мной.
– Только из-за моих людей. Они подчинялись моим приказам. Ни один из них не является вором на самом деле, ты ведь знаешь. Гром Господень, я единственная виновата в том, что с тобой случилось. Накажи меня, но позволь им уйти.
Грэй не отвечал. Она ждала, пока её терпение не истощилось, хотя надобно признать, это не заняло у Джулианы слишком много времени.
– Ну? Что скажешь?
– Тише, – ответил он, – я думаю. В конце концов, справедливость должна быть соблюдена, так сказать, око за око, и тому подобное.
Он медлил, заставляя её мучиться. Да, так оно и было. Он хотел продлить невыносимое для неё ожидание. Джулиана закусила щеку изнутри, чтобы удержаться от проклятий в его адрес и не показать, насколько успешной была его тактика. Сжав кулаки, она вонзила ногти в ладони и ждала.
Стемнело. Пока вдали не показался замок Уэллсбрук, он не проронил ни слова. Затем Джулиана услышала горловой, низкий смешок. От этого звука по её спине пробежал холод, а ладони увлажнились. Грэй ехал верхом, придерживая её за талию одной рукой. Его рука напряглась, плотнее прижимая Джулиану к бедрам и груди. Губы приблизились к самому уху, теплое, влажное дыхание коснулось щеки и шеи.
– Есть способ, которым ты можешь спасти своих бедных мужланов… – прошептал он.
– Продолжай, – поторопила Джулиана.
– Ты обещаешь прекратить бессмысленное сопротивление. Согласись на нашу помолвку и брак. Стань настоящей леди, нежной и послушной. Я знаю, тебе будет нелегко это выполнить, но таковы мои условия. И прекрати на меня рычать. Жизни этих людей в твоих руках.
– Дьявольское отродье! Сукин сын! Вонючий, похотливый мужлан!
– Значит, ты согласна с моим предложением?
– Да! Грязное ты проклятие этого мира.
– Так-так, моя любовь, ты уже нарушаешь свое обещание.
– Гром Господень, я не просто нарушу обещание! Или ты думаешь, я не расскажу всем и каждому, что это именно я заставила тебя раздеться догола… Ах!
Она задохнулась, когда он резко натянул поводья, заставив коня встать на дыбы. Грэй успокаивал животное, в то время как воины, двигающиеся позади, приостановились в ожидании нового развлечения. Погладив шею лошади, он резко, без предупреждения, схватил Джулиану за плечи, приподнял и усадил к себе на колени лицом к нему. Он притянул её совсем близко, впиваясь пальцами в предплечья.
– Смотри на меня. От луны достаточно света, Джулиана, так что смотри на меня.
Сжав губы, она подняла голову и взглянула на него. То, что она увидела прямо перед собой, заставило исчезнуть угрюмое выражение с её лица. Благородный христианский рыцарь пропал, превратившись в беспощадного язычника, жестокого безбожного варвара. Своим взглядом он заставил бы корчиться прoклятые души в обжигающем пламени ада.
– Смотри внимательно, строптивая госпожа, – спокойно произнес Грэй. – Смотри на то, что я редко показываю другим, и знай, что тебя ждет, если ты когда-нибудь предашь меня.
Силы покинули её. Рот пересох. Она не могла заставить себя отвести взгляд от этого нечеловеческого лика. Покачав головой, она извернулась в его захвате, но он встряхнул её.
– Твое обещание перед Богом, Джулиана. Я получу его.
– Я… я обещаю.
– Что ты обещаешь?
– Что прекращаю противиться тебе и все прочее, о чём ты говорил. Клянусь Святой Троицей!
Только тогда Грэй отпустил её со вздохом, несоответствующим проявленной суровости. Сняв плащ, он накрыл им её плечи, затем убрал руки.
Освободившись, Джулиана снова повернулась лицом вперед и попыталась унять дрожь. Что она наделала? Она отдала себя во власть мужчины, похожего на язычника, а не на христианина, варвара, а не цивилизованного человека. Одному Богу известно, какого порока и зла он набрался в землях безбожников. Но что она могла сделать? Если бы она не повиновалась, то он уничтожил бы Эдмера и остальных. И она не сомневалась, что он выполнил бы свое обещание повесить их. Молва приписывала ему намного большую жестокость, чем вздёргивание воров на виселице.
Как она могла забыть о его репутации? Что с ней случилось, когда она оказалась подле него? Она что, потеряла рассудок и память? Казалось, одно его присутствие приводило её в замешательство, заставляло забывать об элементарной осторожности, которую ей подсказывало чувство самосохранения. И тот поединок взглядов, когда она снимала одежду – лишь теперь она могла признаться себе, что, будь они наедине, она, наверное, раздела бы Грэя так же, как разделась сама.
– Боже, спаси меня, – пробормотала Джулиана.
– Ты что-то сказала?
Она огляделась вокруг, пытаясь придумать подходящий ответ. Уловив краем глаза какие-то свет и суматоху, кивнула в сторону замка.
– Смотри. Что случилось в Уэллсбруке?
На парапетах она различила маленькие огоньки, которые постоянно перемещались туда-сюда по крепостной стене. Видимо, это были факелы, которые держали многочисленные охранники. Грэй послал лошадь рысью. Они уже приближались к мосту и вскоре проехали подъемную решетку и сторожевой пост у ворот.
– Будь осторожней, Джулиана. Укройся моим плащом, чтобы никто не заметил твоей воровской одежды.
– Сама знаю, как прятаться, – огрызнулась она.
Грэй указал назад, на её людей.
– Помни свое обещание.
Скривив губы в страдальческую улыбку, она ответила:
– Да, милорд.
Да, чтоб у тебя выпали все твои прекрасные волосы!
– Отлично, – сказал он. – И в будущем постарайся, чтобы выражение лица более соответствовало сладости твоих слов.
Она готова была ударить его кулаком, но, заметив четырёх усталых плетущихся следом мнимых воров, прикусила губу и сдержала свой норов. Они въехали во двор замка, и Грэй спешился и снял её с седла.
Недовольное ворчание и шаркающая походка сообщили о приближении её отца. Грэй заслонял Джулиану от глаз Хьюго. Её нареченный повернулся, чтобы поприветствовать хозяина, предварительно толкнув её себе за спину. Потом Джулиану передали Люсьену, который также встал перед нею. Артур Стрэйндж закрыл её собой от посторонних взглядов, а затем затолкал в самую середину группы рыцарей, ещё совсем недавно смеявшихся над нею. Через несколько мгновений Артур незаметно увлёк её в старую башню замка и проводил наверх в её комнату.
Элис открыла дверь с побледневшим лицом:
– Госпожа, где вы были? Вы сказали, что возвратитесь засветло.
– Тише ты, дурочка, – прервала её Джулиана. Шагнув в комнату, она схватилась за дверь и повернулась к Артуру. – Ступай.
Дверь захлопнулась прямо перед его носом.
Она устало прошла к кровати и села. Плащ Грэя волной взметнулся и опал вокруг неё. Элис чихнула, что немедленно дало Джулиане повод для возмущения.
– Гром Господень, женщина, нельзя ли потише?
Элис начала хлюпать носом.
– Я весь день была вынуждена лгать вашей матери и сестрам, утверждая, что вы больны. Если бы вы не возвратились в ближайшее время, то миледи вошла бы сюда и узнала бы правду. Что бы тогда со мной сталось?
Прижав ладонь ко лбу, Джулиана вздохнула.
– Я очень сожалею. Ты права, однако могу утешить тебя, Элис, я больше не буду играть в разбойников. И больше не будет ничего столь забавного, если Грэй де Валенс добьется своего. Я выхожу за него замуж.
– Я знаю, госпожа, и это – чудесные новости.
– В самом деле, "чудесные"! Чудо заключается в том, что он вообще желает такого союза. Я не верю ему, Элис. Почему он хочет жениться на мне, когда он уже получил… то есть почему он хочет породниться с семьей Уэллсов?
Элис подошла, встала перед Джулианой и, пожимая ей руки, произнесла с улыбкой.
– Просто он влюблен.
– У меня ужасно болит голова. Не болтай глупостей.
– Это правда, госпожа. Как вы сами заметили, это неравный брак – значит, ему нужны именно вы.
Джулиана сбросила плащ Грэя и хмуро посмотрела на него.
– Влиятельные бароны не женятся по таким причинам. Если они хотят женщину более низкого происхождения, они находят какой-нибудь недозволенный способ обладать ею, а женятся лишь для усиления своего могущества.
– А так как его светлость не опустился до таких вещей, должно быть, он в самом деле хочет видеть вас своей женой.
Всё ещё уставившись на плащ, Джулиана едва слушала служанку.
– Он что-то замышляет. Я знаю это. Он был так взбешен из-за того, что я ему сделала, что никак не может желать этого брака, так чего же он хочет?
Господи, он хочет опозорить её, поскольку она опозорила его. Разве он так не говорил? Это означает, что он, очевидно, замыслил какой-то план её унижения. Как она и подозревала с самого начала. Он собирается опозорить её перед всем миром во время свадебной церемонии. Так же, как поступил его кузен. И она должна будет вытерпеть всё это ради своих людей.
Покачав головой, Джулиана внезапно ощутила, что у неё всё болит.
– Принеси бадью и воды, Элис. Мне необходимо искупаться.
– О, госпожа, во всей этой суматохе из-за вашего возвращения я совсем забыла…
– Забыла что?
– Найден Эдмунд Стрэйндж.
– Между ногами пастушки?
Элис подошла поближе и понизила голос:
– Нет, госпожа, в бочке с песком, мёртвый, заколотый насмерть.
– Мёртвый?
– Да, госпожа.
– В бочке с песком?
– Да, госпожа.
– Неудивительно, что его не могли найти, – произнесла Джулиана. Чтобы доспехи не ржавели, их хранили в бочках с песком.
Эдмунд Стрэйндж мертв. Казалось, Джулиана совсем ничего не почувствовала при этом известии. Наверное, она сильно утомилась и переволновалась за сегодняшний, суматошный день.
– Кто его убил? – спросила она.
– Все в недоумении, госпожа. Никто не знает, и ваш отец совсем недавно кричал и ревел по этому поводу. И я боюсь, – Элис нагнулась и коснулась рукава Джулианы, – что убийца в замке, госпожа, и мы все в опасности.
Буквица Буквица хороша и для души, и для тела человека. Она ограждает его от ужасных ночных видений и дурных снов. Лечит все виды помешательства, включая даже самые серьезные.
Глава 17
Джулиане пришлось отказаться от бадьи с горячей водой и довольствоваться ополаскиванием из чаши. Надев старое платье, она кое-как пригладила руками спутанные локоны и выскочила из комнаты. Волосы развевались у неё за спиной, следом спешила Элис.
Эдмунд Стрэйндж мёртв, убит! В Уэллсбруке никогда не случалась такого – точнее, не случалось с дворянином. Её отец вешал преступников. Крестьянская женщина с тринадцатью детьми убила своего четырнадцатого новорождённого. Пастух как-то заколол разбойника, пытавшегося украсть стадо свиней. Такова была печальная и жестокая правда жизни. Но рыцарей никогда не закалывали и не закатывали в бочонки.
Слетев вниз по потайной лестнице, Джулиана поспешила через внутренний двор к восточной сторожке. Бочки с песком стояли в темном закутке, огороженные сторожкой, стеной оружейного склада и высокими штабелями дров. Там они с Элис и обнаружили взбудораженную толпу, не желавшую расходиться. Люди её отца сдерживали зевак, которые вытягивали шеи и пытались в свете факелов разглядеть место происшествия.
Джулиана протолкнулась к передней группе, стоявшей в проходе между дровяной кладкой и стеной сторожки. Один из пяти бочонков, хранившихся в этом закутке, сейчас был опрокинут, а его крышка отброшена в сторону. Песок высыпался наружу, а внутри находилось…человеческое тело. Песок пропитался кровью. Позади опрокинутого бочонка были сложены остальные. Рядом лежали лопаты и кучка деревянных учебных мечей.
Хьюго и Грэй де Валенс расспрашивали паренька, который в Уэллсбруке исполнял обязанности пажа – по всей видимости, именно он нашёл тело. Охранники пытались урезонить особо любопытных зрителей. Джулиана воспользовалась моментом и незаметно проскользнула вперед. Хьюго сопровождал Ричард и управляющий. С Грэем, видимо, был Артур, брат Эдмунда. Хьюго весьма энергично выражал соболезнования молодому человеку.
Безумное любопытство тянуло Джулиану подойти поближе и рассмотреть труп того, кто едва не стал её мужем. Когда она услышала, что он мёртв, то поначалу не могла поверить в это. Теперь же испытала шок. Эдмунд был жесток, эгоистичен, груб, – да, она ненавидела его. Но даже ему она не пожелала бы столь унизительной смерти – в каком-то закутке, засунутым в бочку, как вяленая рыба.
На Эдмунде было длинное свободное одеяние, мягкие башмаки и чулки – обычная одежда дворянина, не находящегося на военной службе. На теле, перепачканном песком, виднелись несколько ран на груди и одна на горле. Одежда с отделкой из золотого шнура была вся в крови. На Эдмунде были кольцо с печаткой, серебряная брошь и кожаный пояс прекрасной выделки. Около трупа выделялась округлая вмятина, видимо, там раньше стоял бочонок с песком. Взглянув наверх, Джулиана обратила внимание, что верхний этаж сторожки нависал над огороженным местом, и тем мешал разглядеть его сверху.
Кто-то специально заманил Эдмунда сюда – в это укромное место, скрытое от глаз стражников, – чтобы убить и тайком засунуть в бочонок. Однако убийца рисковал быть услышанным. Джулиана нахмурилась и подошла поближе к телу Эдмунда. Видимо, рана на горле была нанесена первой, чтобы не дать ему позвать на помощь.
Удушающий запах смерти коснулся её ноздрей, и, вздрогнув, она отпрянула назад. Она несколько раз сглотнула и прижала руки к животу, пытаясь преодолеть позывы к рвоте. Кто-то ненавидел Эдмунда Стрэйнджа намного сильнее, чем она. Кто-то продолжил наносить удары ножом даже после того, как перерезал ему горло. Тряхнув головой, Джулиана отвела глаза. Она видела, как люди умирали от ран, болезней, видела, как задыхались висельники, но никогда не сталкивалась с такой злонамеренной жестокостью.
Она медленно отвернулась от тела, переведя взгляд обратно на мужчин, окружавших её отца. Голос Грэя выделялся из общего гомона.
– Я согласен с вами, Уэллс. Мы должны разобраться, кто мог желать смерти моему кузену и почему. Ни я, ни Артур не успокоимся, пока убийца не будет найден.
– Я уже допросил его оруженосца, – сказал Хьюго. – Парень прислуживал Эдмунду вчера вечером, когда тот ложился спать, а сам ночевал на тюфяке в его покоях. Но сон у него крепкий, к тому же Эдмунд распил с ним бутылку вина. Когда утром он продрал глаза, хозяин уже ушел.
Грэй бросил взгляд на тело Эдмунда, затем на Артура, который молчал и, казалось, был в ступоре. – Грязное преступление, Уэллс. Это была не случайная ссора, не вызов на поединок из-за ленной распри или неуважения. Только глубокая ненависть могла заставить убийцу перерезать горло, а затем продолжать наносить удары уже мертвому телу.
– Я не подумал об этом, – ответил Хьюго. – Я расспросил своих охранников и рыцарей о прошлой ночи. Каждого. Никто ничего не слышал.
– Тогда мы должны узнать, кто ненавидел Эдмунда настолько, чтобы убить его. – Грэй сделал паузу, оглядывая небольшую группу рыцарей – своих и людей Хьюго. – Из присутствующих здесь я могу назвать лишь двоих, имевших такой мотив – вас, Уэллс, и вашего племянника.
Хьюго выругался сквозь зубы. Ричард выпрямился и принялся гневно протестовать.
– Если бы я желал ему смерти, – бушевал Ричард, – то бросил бы вызов открыто и насадил бы его на пику!
Хьюго ударил себя в грудь. – Да, я тоже! После такого оскорбления мне следует бросить вам вызов, де Валенс! Если я ссорюсь с мужчиной, то делаю это с честью.
– Я знаю, но у кого же ещё был повод? – спросил Грэй.
– Какой повод?! – проревел Хьюго, побагровев.
– Известный многим, – ответил Грэй, – но я не хочу говорить об этом при всех.
Джулиана протиснулась между двумя рыцарями отца. – Он имеет в виду меня.
– Что ты здесь делаешь? – завопил Хьюго. – Убирайся обратно в свои покои, безрассудная дочь.
– Хорошо, отец, но вы забываете о самом важном вопросе.
Хьюго заколебался между желанием избавиться от нее и любопытством. Любопытство победило.
– Каком еще вопросе? Скажи мне и уходи.
– Кто больше всех извлечет пользу от смерти Эдмунда Стрэйнджа?
Грэй стал рядом с Хьюго и уставился на неё хмурым взглядом. Она постаралась не встречаться с ним глазами.
– Кому выгодна его смерть? – повторила она. Мужчины вокруг притихли. – Тому, кто является его наследником.
В воздухе повисло молчание. Артур вытаращился на неё, беззвучно шевеля губами. И если Хьюго и Ричард выглядели удивленными, то Грэй, казалось, превратился в глыбу льда. С того места, где стояли сопровождающие его рыцари, послышался возмущённый ропот.
Откашлявшись, Хьюго прорычал.
– Джулиана, ты заходишь слишком далеко, обвиняя рыцаря в таком злодеянии. Вернись в свои покои, девчонка!
Сузив глаза, она собиралась протестовать, но Грэй схватил её за руку.
– С вашего разрешения, Уэллс, я провожу мою дорогую независимую леди и вернусь.
Он обнял Джулиану за плечи, всем своим видом демонстрируя заботу о своей нареченной и якобы стараясь уберечь от неприятного зрелища, и вытолкнул её за пределы огороженного места.
– Господи, твоя воля, – прошипел он, поскольку она сопротивлялась, – я поговорю с тобой, госпожа воровка. Помни о нашем уговоре.
Грэй бросил сердитый взгляд на Элис, и служанка поспешила удрать в противоположном направлении. Джулиана выдернула руку, и пошла было обратно к старой крепости, но прежде, чем она успела дойти до подножия лестницы, он снова схватил её за руку и потянул в сторону, в уголок между стенами башни и кухней. Потеряв остатки терпения, Джулиана резко вырвала руку и повернулась к нему. Только тогда она заметила выражение его лица. Он смотрел на неё с серьёзностью священника, услышавшего на исповеди признание, забыть которое он желал бы всеми силами.
– Что с тобой стряслось?
– Что было в том вареве, которое ты попыталась дать Эдмунду сразу после его приезда?
Избегая его взгляда, Джулиана стала теребить пальцами черные волосы, густой массой спускавшиеся на плечи. – Ровным счётом ничего.
– Мы с тобой рассуждаем одинаково.
Она встревоженно взглянула на него.
– Ты спросила, кто извлечёт пользу из смерти Эдмунда, – сказал он. – Я спросил, у кого есть причины желать ему смерти. Есть мотивы помимо обогащения. Месть является одним из таких мотивов.
Она стиснула волосы в кулаке и прошептала, – Гром Господень. Ты думаешь, что это сделала я?
– Скажи мне, что это не так, радость моя. После сегодняшнего я не уверен, что ты не совершила бы ничего подобного, если бы имела достаточно оснований. Он дурно с тобой обошелся, а я знаю, как ты поступаешь с мужчинами, обидевшими тебя.
Он действительно думает, что она способна на такое кровавое насилие, идиот! Ну, и чёрт с ним! Обиженная и всё ещё взбешённая его недавним поведением, Джулиана подхватила юбки и, не говоря ни слова, бросилась прочь. Он догнал её, поймал за рукав и резко потянул.
– Проклятие! – Она попыталась вырвать рукав из его рук.
– Ответь мне, Джулиана, и я поверю тебе.
– О, спасибо, милостивый господин! O, великий и всеведущий судья душ! Спасибо за то, что обещаешь поверить мне, если я расскажу правду.
– Сейчас же, Джулиана…
– Матерь Божья, ты – самонадеянный тупица. – Задыхаясь от негодования, Джулиана слышала, как звенит от ярости её голос. – Любой в этом замке скажет, что я ненавидела Эдмунда Стрэйнджа больше всех. Он был коварным ублюдком, его вероломное непостоянство дорого мне обошлось. Я желала, чтоб его кишки сгнили! Я хотела, чтоб его мужской орган отсох! Если бы он тонул, я бы накинула мельничный жёрнов ему на шею. Делай из этого какие угодно выводы, сэр Судья, и будь ты проклят!
Снова подбирая юбки, Джулиана с удовлетворением отметила ужас, отразившийся на лице Грэя. Злорадствуя, она бросилась за угол и вверх по лестнице в крепость. Элис ждала ее в зале.
– Госпожа, с вами все в порядке? Что случилось?
Раздражённо топая ногами, Джулиана промаршировала по залу к лестнице Девичьей башни. – Слуга дьявола! Гнусный клеветник! Безумный тролль!
– Что случилось? – вскричала Элис.
– Он подозревает меня, меня, в убийстве Эдмунда Стрэйнджа!
Элис, в ужасе прикрыв рот, поспешила за Джулианой. – О, нет!
Страх в голосе служанки остановил Джулиану у самых дверей её покоев.
– Что случилось?
– Именно поэтому он…. о, нет. – Элис прикрыла рот ладонью.
– Прекрати это, – сказала Джулиана. – Божьим попущением, у меня нет сил терпеть твое красноречие.
– Пока вы смотрели на…на…
– Труп, Элис. Это называется "труп".
– Да, госпожа. Пока вы смотрели на это, он спросил меня, были ли вы в своих покоях вчера вечером. Я ответила, что вы были в травяной кладовой. Тогда он спросил, была ли я там с вами, и я сказала, что нет.
