Текст книги "Дай мне шанс"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

Органист исполнял Генделя, пока гости заполняли церковь Доброго пастыря на бульваре Санта-Моника в Беверли-Хиллз. Собралось уже не менее шестидесяти человек, многие, смочив пальцы в святой воде, крестились, кланяясь алтарю, перед тем как опуститься на скамью. Снаружи толпилась пресса, поставщик светских новостей, и фоторепортеры стремились перехватить как можно больше знаменитостей, прежде чем они скроются в церкви. Репортеры модных страниц и ведущие колонок сплетен старались вовсю: столько работ модных модельеров, столько потенциальных возможностей для слухов и предположений!

В этот прелестный июньский день небо было кристально чистым и сочная зелень пальм особенно ярко выделялась на фоне синевы небес. Автомобили заполняли прилегающие к церкви улицы; когда стрелки часов приблизились к двенадцати, прибыли ближайшие друзья жениха и невесты, а также родственники.

Мать Майкла приехала в длинном черном лимузине с шофером в сопровождении Вика Уоррена и Крэйга Эверетта. Остальные представители «Маккен – Полл» прибыли в лимузине следом – Сэнди, Зельда, Гарри, Дженни, Дайана и пара помощников. Вскоре после них появилась сестра Майкла, Колин, с мужем Дэном и двумя сыновьями – Чарли и Беном. У их пятилетней дочери Терни сбылись самые смелые мечты, поэтому она красовалась в платье из кремовой тафты, а в волосах у нее была лента и веночек из белых цветов. Репортеры засуетились, выясняя, кто та шикарная женщина с волосами цвета воронова крыла и с семейством, потом внезапно все отвернулись от нее и сосредоточились на следующем черном лимузине.

Выйдя из машины, Майкл изобразил комическую попытку защититься от атаки камер и микрофонов. Кэвэн, так сильно похожий на старшего брата, что его фамилия не вызывала сомнений, с улыбкой наблюдал за происходящим и едва удерживался от смеха, глядя, как хмурится мать. Он вспомнил о тех днях, когда они отказывались идти вовремя спать и прибегали к самым разным уловкам или уносились с другими детьми подальше от дома, хотя им давно полагалось вернуться.

Шаферы были одеты в длинные черные фраки и брюки цвета древесного угля. Их отличительной чертой были также лимонные шейные платки и жилеты цвета бургундского. Том находился среди шаферов и был занят тем, что рассаживал друзей Эллен и ее семейство.

Да, по иронии судьбы ему выпало заботиться о родных Эллен. Том, отметив это, усмехнулся и продолжал достойно исполнять свои обязанности. Сэнди сидела с гостями со стороны Майкла. Том чувствовал ее взгляд, она наблюдала за ним неотрывно, но он тщательно избегал ее. Но вот Майкл остановился на полпути в проходе, чтобы обменяться с ним добродушной шуткой. Тогда наконец Том посмотрел на Сэнди и отвернулся.

Он знал, что она ожидала от него действий, знал, чего она хочет. По ее мнению, он должен испортить отношения с Майклом и Эллен, и чтобы это никоим образом не коснулось ее – не она окажется гонцом, приносящим дурные вести. Она стремилась использовать его, она готова на все, чтобы Майкл бросил Эллен. Никто Тому Чамберсу не сообщал о том, что у Сэнди есть виды на Майкла, но это так же очевидно, как и ее манера флиртовать, которую он нашел забавной.

– Эй, Том, – услышал он чей-то голос за спиной, обернулся и увидел свору старых друзей-фотографов. Они быстро скользнули в один из задних рядов.

Он помахал им, посмотрел на часы и увидел, что прошло две минуты после назначенного для прибытия Эллен времени. Впрочем, все о’кей, для невесты опаздывать – это нормально, еще даже не все гости расселись по местам.

Майкл тоже посмотрел на часы. Рядом с ним стоял Кэвэн, похожий на рок-звезду со своими длинными волосами и трехдневной щетиной.

– Я вижу, невеста собирается помариновать тебя, – поддразнил он брата и тотчас вздрогнул – мать дернула его за ухо.

– Церковь не место для шуток, – громко прошептала она.

Майкл засмеялся:

– Молодец, мама!

– Она, похоже, не шутит, – буркнул Кэвэн и тут же получил оплеуху.

– Дядя Майкл, прокати меня на плечах? – попросил маленький Бен.

– С каких это пор ты катаешься в церкви на плечах? – поинтересовалась его мать.

Бен в замешательстве оглянулся, его личико было точной копией ее собственного.

– А сегодня Терни будет в своем дурацком платье? – спросил он.

– В чем надо, в том и будет, – ответила Колин. – И оно никакое не дурацкое, а прелестное.

– Нет, дурацкое, правда, папа? – Малыш повернулся к отцу: – Ты говорил, что оно дурацкое.

– Я сказал, что оно милое, – торопливо поправил он сына, увидев вспыхнувшие синим глаза жены.

– И это наше семейство? – прошептал Кэвэн Майклу.

– Может, мы перепутали и пришли не на ту свадьбу?

– Возможно, – согласился Кэвэн. – Это бы объяснило, почему Эллен нет до сих пор.

Майкл продолжал улыбаться, но внутри у него все напряглось. Она опаздывала уже на десять минут. Он мысленно возвратился к прошлому вечеру, когда он оставил ее дома, а сам ночевал у Вика Уоррена. Тогда она вроде бы пребывала в прекрасном расположении духа. Рассеянная – да, но чему тут удивляться? И когда он позвонил позже в тот вечер сказать, что любит ее, она заплакала и ответила, что и она сильно его любит. Эллен даже сказала, что не может дождаться завтрашнего дня, когда все закончится. Он понял, что она ждет не дождется, когда они окажутся вдвоем. Но может, Эллен не это подразумевала?

Он не дал себе снова посмотреть на часы и почувствовал, что холодеет, слыша, как органист у него за спиной принялся повторять предсвадебный репертуар, а гости перешептываются. Лучше не думать, о чем они говорят, наверняка у них уже возник вопрос: что случилось? Может быть, Робби заартачился, отказываясь изображать пажа или садиться в машину? Но Мичелл там и должна помочь с ним сладить. О Господи! Мичелл! Что, если он недооценил ее? Что, если она не смирилась с их свадьбой и не собиралась действовать им во благо? Вдруг она сообщит Эллен о том, что между ними произошло? Господь всемогущий! Неужели по какой-то неведомой причине Мичелл решила выбрать сегодняшний день, чтобы разрушить его жизнь?

Он посмотрел на Кэвэна: нет, нельзя высказать свои опасения брату. Кэвэн с ума сходит по Мичелл – весть о том, что она до сих пор хочет Майкла, разорвала бы мальчика на части. Хотя какой Кэвэн мальчик? Ему сейчас двадцать три, он на пятнадцать лет моложе Мичелл и на десять – Майкла. Когда-то Майкл пытался пережить уход Мичелл. Она была беременна Робби, но ее работа, ее профессия все еще занимали главное место в жизни. Никогда, даже в самых ужасных кошмарах, Майклу не могло привидеться, что он пройдет весь этот ад снова.

Сэнди взглянула на сидевшего рядом Тома. Он смотрел прямо перед собой. Лицо его ничего не выражало, но он наверняка должен волноваться, куда пропала Эллен, если он, конечно, не знает об этом. Нет, он не позволил бы Майклу пройти через агонию ожидания, если бы знал, что невеста не появится. Или позволил бы? Кто его разберет, этого Чамберса, никак не предугадаешь, что он может подумать или как поступить.

Она снова взглянула на Тома. Да уж, неплохой экземпляр. Такой мрачный, загадочный, даже опасный. Какой же он в постели? Наверняка удивителен, возможно, даже так же хорош, как Майкл.

Подавив вздох, Сэнди устремила взгляд вперед. Ей был виден только затылок Майкла, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы печаль захлестнула ее, а следом – ожесточенная зависть. Как ни повернись дело, Эллен все равно получит одного из них, Майкла или Тома, так что остаться одной ей не грозит. И за что же ей такая награда, женщине, предавшей Майкла?

Между тем время шло, часы тикали, удивленные возгласы раздавались все чаще, и Сэнди почувствовала, что не может больше оставаться в неведении. Она должна узнать, говорил ли Том с Эллен.

Она уже набрала воздуха, чтобы спросить, когда внезапно где-то сзади началось волнение и прилетела новость, что Эллен наконец явилась. Она опоздала почти на пятнадцать минут, разочарованию Сэнди не было границ.

Том с улыбкой повернулся к ней и сказал так тихо, чтобы только она могла услышать:

– Если ты произнесешь хотя бы одно слово во время церемонии, я убью тебя.

Брови Сэнди взлетели, краска залила щеки. Ни на минуту она не допустила, что он говорит буквально, но сам факт, что он встал на защиту Эллен, вызвал у нее такое негодование и такую ненависть к Эллен, какой она еще не испытывала.

Крепко держа отца за руку, Эллен ждала, когда Мэтти и Мичелл закончат суетиться у нее за спиной. Узнав о ее прибытии, гости принялись оборачиваться, все улыбались, некоторые махали рукой, приветствуя невесту. Потом один из шаферов дал сигнал трубачу и органисту, торжественная мелодия заполнила церковь, и Эллен пошла к Майклу.

Она шла мимо скамеек, настолько переполненная чувствами, что ей стало трудно дышать. Она никогда не испытывала такого прилива любви и такой глубокой вины, как сейчас. Она пробовала переключиться на подружек невесты, Мэтти и Терни, или на Робби, которому шел костюмчик пажа. Он видел, как она плакала, и с тех пор держался кротко, как ягненок. Эллен пролила столько слез, что, к тому времени когда села в автомобиль рядом с отцом, чувствовала себя безводной пустыней. Но она приняла решение пройти через это и не собиралась менять его, так что она заставила себя улыбнуться, моля Бога о прощении.

Она прошла почти полпути, когда наконец увидела Майкла, и паника захлестнула ее. Но она продолжала идти, и когда он обернулся, Эллен почувствовала любовь в своем сердце. Ему должно понравиться платье, оно полностью открывало плечи и облегало фигуру, а от колен шел небольшой шлейф, напоминающий рыбий хвост. Но он сейчас не видел платья, он смотрел на нее. К знакомому сочетанию иронии и любви в его взгляде прибавилось облегчение. Именно в тот момент она поняла, что поступила правильно, явившись сюда: боль, которую она причинила бы ему, не придя, оказалась бы намного сильнее всех ожидающих их драм.

Наконец они рядом, вместе стоят перед священником. Ее вуаль отброшена, цветы отданы Мэтти. Она слушала напутственные слова и ощущала странную слабость, но усилием воли заставляла себя оставаться спокойной. В это утро она должна отбросить все – беспокойство, нервы, раздумья о причинах того или иного, даже будущего ребенка. Сейчас главное – венчание.

Наконец священник произнес заключительные слова. Майкла, чувствовалось, переполняют эмоции, его губы нашли ее губы, и он поцеловал ее. Он повел ее назад по проходу, гости улыбались, любуясь, щелкали затворы фотоаппаратов, работали видеокамеры, она тоже смеялась, держась за руку Майкла и чувствуя невольный восторг. Но в тот миг она увидела Тома, и все прекратилось, ее улыбка начала гаснуть, а когда она взглянула на Сэнди, на нее внезапно навалился страх.

Эллен быстро отвернулась, напоминая себе, что она теперь жена Майкла. И не важно, как сильно Сэнди ее ненавидит, ей это безразлично.

…Прием, проходивший в одном из великолепных бальных залов отеля «Времена года», был уже в разгаре. Тосты провозглашены, речи сказаны, и Майкл с Эллен вышли танцевать. Оркестр забросали заявками, танцы становились все быстрее и откровеннее, шампанское лилось рекой, заверения в дружбе становились все истовее.

Эллен и Майкл танцевали и танцевали, пока наконец под хор непристойностей, свиста и смеха не исчезли наверху, чтобы переодеться и объявить: счастливая пара готова отбыть в аэропорт.

Уверенный, что его отсутствия не заметят, Том спокойно выскользнул из зала и направился наверх, в свою комнату. Ему незачем смотреть, как уезжают Эллен и Майкл, ни к чему служить Эллен напоминанием.

Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж, он все еще видел ее танцующей в объятиях Майкла – такую красивую, как никогда. Роскошная, медового цвета, кожа оголенных плеч, полные желания глаза обращены к Майклу… Они напомнили ему о ночи, когда он занимался с ней любовью, о той ночи, которую ему не удастся забыть никогда. Не судьба.

Он отпер дверь номера, щелкнул выключателем, зажигая свет, и прямиком направился к мини-бару. Сейчас он думал о Рейчел и о том, насколько иначе пошла бы его жизнь, останься она в этом мире. Конечно, здесь его сейчас бы не было, и он не пытался бы воскресить их прошлое с помощью кинопленки. Он никогда не мог представить себе, что их дороги когда-нибудь пересекутся с Голливудом, хоть краешком, они ведь из совершенно другого мира. Но вот он здесь, ему выпало много боли и немного радости от времени, проведенного вместе с Эллен, и у него нет никаких иллюзий. Она нравится ему, он восхищается ею, желает ее, страстно и сильно, но он не влюблен.

Возможно, в других обстоятельствах… Но он не сомневался в ее чувствах к Майклу и не намерен был мешать им. Если даже она носит его ребенка, сейчас не время докапываться. Должно быть, она ненавидит его, поскольку он стал частью ее ужасной, неразрешимой проблемы. Эллен нашла способ избегать его во время приема, танцуя и болтая с каждым и лишь кратко поблагодарив его за заботу о ее семействе.

Мысли Тома возвратились к Рейчел, он спросил себя; что теперь будет с фильмом? Одному Богу известно, сообщит ли Эллен Майклу о ребенке. Но если она намерена это сделать, то лучше не тянуть. Том даже думать не хотел, какой кошмар начнется тогда для всех троих – после такого потрясения работать вместе! Но им придется продолжать работу над фильмом, они зашли слишком далеко, чтобы отступать. Он, возможно, и вышел бы из дела, оставив все Майклу и Эллен. Но это история Рейчел, и он должен довести ее до конца. Иначе он бы снова ее предал.

Заглянув внутрь мини-бара, он вынул бутылку охлажденного шампанского и достал пару бокалов с верхней полки. Он заметил, что Сэнди ушла с приема еще раньше его, и подумал, что она сидит сейчас в своем номере, пытаясь справиться с одним из, возможно, первых сокрушительных ударов в своей жизни. С точки зрения Тома, это не слишком суровое испытание, но она ведь не пережила того, что довелось пережить ему. Стало быть, ей не легко, и, представив себе вечер в одиночестве, Том подумал, что они могли бы по крайней мере выпить вместе. Кроме того, сегодня ему вовсе не хотелось отвечать на звонки из Боготы, которые в последнее время что-то участились, поэтому ему лучше уйти отсюда.

Сэнди выслушала речи до конца, а потом спокойно выскользнула с приема и направилась к себе. Какое облегчение – уйти оттуда и не видеть, насколько Майкл внимателен к своей невесте, какой он остроумный и обаятельный со всеми и пока совершенно недосягаемый для нее. Можно ли такое вынести? Оставалось надеяться, что ребенок изменит все. Если, конечно, окажется ребенком Тома – для того чтобы узнать это, младенец должен хотя бы появиться на свет. Поэтому возникал вопрос: станет ли Эллен ждать рождения ребенка, чтобы сообщить неприятные новости Майклу?

Сначала Сэнди мечтала, чтобы Эллен призналась немедленно, но после некоторых раздумий поняла, каким бедствием это явится для фильма, как деловая женщина, она не хотела этого. Многие люди доверились ей и вложили деньги в проект, она вовсе не собирается подводить их, ввергать «Уорлд уайд» в пучину неприятностей, так что ей стоит осторожнее отнестись к затеянной игре.

Вскоре Сэнди набрела на другой путь и поразилась – как же она не разглядела его прежде? Тед Форгон, вот кто ее союзник! Сущая глупость, что она не подумала о нем прежде, уж он-то, без сомнения, с удовольствием вмешался бы и сообщил Майклу о ребенке.

Сэнди не видела Форгона пару месяцев и обратила внимание, как он сильно потолстел. Очевидно, баловство с мартини и служебная нервотрепка давали себя знать, но тем не менее в семьдесят один год он вполне еще мог считаться красивым мужчиной, с волнистыми рыжеватыми волосами и ослепительно белыми зубами. Он пришел с женщиной, что удивительно – его ровесницей. Довольно скоро Сэнди выяснила, что это сестра Форгона из Флориды, которая опекала брата после серьезного сердечного приступа, случившегося пару лет назад.

Сэнди назначила ему встречу наверху, она не хотела, чтобы кто-то увидел, как они уходят вместе, и сделал соответствующие выводы. Хотя вряд ли кто-то обратит на них внимание – все с упоением наблюдали за Эллен и Майклом, к тому же немалое количество шампанского к этому времени уже было выпито. Им не требовалось много времени: несколько минут для ее сообщения, еще несколько – на то, что она хотела бы получить взамен, потом маленький дополнительный стимул для гарантии, что он будет играть на ее стороне.

Он сидел на краю кровати в расстегнутых брюках, а она стояла перед ним на коленях и давала ему тот вид удовлетворения, которого он жаждал. Она рассчитала, что такой и будет цена, и, стало быть, ей повезло – еще бы, отделаться так легко! В противном случае ей пришлось бы после годового воздержания оказаться в постели с Тедом Форгоном. Увольте. Сама мысль, что она здесь и занимается этим, в то время как Майкл внизу празднует свою свадьбу, действовала настолько угнетающе, что Сэнди готова была расплакаться. Но Форгон ей нужен, как никогда, поэтому, отбросив лирику, она кинулась выполнять задачу с той же энергией, с какой действовала во времена работы в службе сопровождения.

Наконец все закончилось, и когда он дернул молнию вверх, она осторожно отстранилась и предложила ему выпить.

Он засмеялся.

– Не думай, будто я не знаю, как тебе хочется отделаться от меня, – сказал он. – Внизу продолжают гулять. Давай-ка вернемся туда.

Сэнди покачала головой:

– Вы идите. – Она закрыла мини-бар и повернулась к нему.

Он вскинул бровь и посмотрел на нее так, что стало ясно – он предпочитает остаться здесь подольше.

Сэнди почувствовала, как под ее пастельно-розовым костюмом от Диора забегали мурашки. Да как он смеет хотеть большего! Она выполнила свое дело и не позволит прикоснуться к ней снова даже пальцем!

Словно прочитав ее мысли, Форгон засмеялся, вынул из бумажника десятидолларовую купюру и положил на постель.

Сэнди вопросительно посмотрела на деньги.

– В Штатах проституткам платят, – пояснил он.

Ни на долю секунды она не показала, как глубоко ранило ее оскорбление, но зато Форгон почувствовал себя весьма неловко под ее презрительным взглядом.

Закрыв бумажник, он засунул его в карман пиджака.

– Хорошо, я удаляюсь.

– Прежде чем вы уйдете, – проговорила она, – я хотела бы узнать, каким образом Майклу удалось взять бразды правления в свои руки? Нет ли у него чего-то на вас?

Проницательные карие глаза Форгона заискрились смехом.

– Ты, должно быть, спятила, если думаешь, что я тебе расскажу, – ответил он. – Мы поговорим с тобой через пару недель, в благодарность за информацию, которая пришла так вовремя.

Внезапно ей стало жаль, что она не может забрать все свои слова обратно.

Его белоснежные зубы блеснули в усмешке.

Дверь за ним закрылась, а Сэнди продолжала стоять, с трудом сдерживая гнев, от которого сжимало горло. Было трудно понять, кого она ненавидела сильнее – его или себя. Он не имел права обращаться с ней таким образом, но и она не должна была вести себя так. Он даже не возбудил ее ничуть, и один Бог знает, что заставило ее так поступить.

Дело в том, что она не верила в обещания мужчин, если ничего не давала им взамен. Но Форгону она дала информацию, а взамен он обещал сделать все, чтобы заставить Майкла продолжить работу над фильмом. Поэтому не было никакой необходимости подвергать себя презрению Форгона.

Сэнди расстегнула жакет и пошла к кровати. Десятидолларовая бумажка все еще лежала там. Бросив на нее жакет, она пошла к зеркалу, остановилась и пристально посмотрела на свое отражение. Ее светлые волосы, безукоризненно постриженные и слегка подкрашенные, находились в легком беспорядке, бирюзовые глаза мрачно мерцали в ореоле лазурных теней, губы без привычного блеска казались бледными и тонкими. Что люди видят, когда смотрят на это лицо? И она старалась, как могла, чтобы они видели то, что ей хотелось.

Несколько дней она чувствовала себя ужасно одинокой и напуганной тем, какой холодной и расчетливой женщиной она стала. Неужели она сама способна себя запугать? Разве боится собака собственного лая? Разве хулиган съеживается при виде собственного кулака?

Отойдя от зеркала, Сэнди села в роскошное кресло и подтянула ноги, а руки засунула под белое шелковое боди. Ее кожа была нежной и прохладной, она старалась не думать о том, когда в последний раз к ней прикасался мужчина. Но в памяти все еще жили слишком яркие видения. Майкл занимался с ней любовью так, как никто другой. Он делал это просто, без всякой платы за ее услуги, была лишь страсть, и тоска, и жадная потребность – еще и еще. Вот почему она с тех пор ни с кем не спала, ведь никто не окажется таким, как Майкл, не заставит ее чувствовать так, как он.

Услышав стук в дверь, она похолодела. Форгон вернулся, захотев повторить? Сколько он заплатил бы ей на сей раз? Двадцать долларов за окончание программы? Пятьдесят, чтобы начать сначала и довести до конца? Она дешевка, настоящая дешевка. Даже в те дни, когда она делала это, чтобы выжить, она не стоила так дешево. Так почему сейчас? Почему она позволила случиться этому, когда поднялась так высоко и достигла столь многого? Разве она не достойна настоящей любви и внимания? Разве она не заслуживала того, что имеют другие женщины?

Том снова постучал, кто-то вышел из дальней двери и направился по коридору. Он был уверен, что Сэнди в номере, но не хотел окликать ее, пока пара не пройдет мимо него к лифту и не исчезнет навсегда из его жизни.

Они шли так медленно, что Тому захотелось заорать на них, чтобы они, черт возьми, поторопились и шагали быстрее. Ему редко случалось впадать в бешенство по столь незначительному поводу, из чего следовало сделать вывод, что он сильно возбужден и задет, по-видимому, намного сильнее, чем согласен допустить.

Он подумал о Сэнди: интересно, что она там делает? Сидит одна в темноте, рыдает в подушку, смотрит сквозь стекло в ночь или, может быть, принимает ванну? Он был полон решимости выяснить эту загадку. Кроме Мэтти и Эллен, она единственная живая душа, которой известно о ребенке, и единственная, с кем он мог поговорить об этом. Он не хотел сейчас погружаться в водоворот чужих проблем. Не желал также говорить о Рейчел и о фильме или о том, что ему делать со своей жизнью. Вот почему он стоял сейчас здесь – из-за простой потребности в общении с другим человеком.

– Сэнди! – позвал он и снова постучал, когда двери лифта закрылись. – Это Том. Ты там?

Он ждал, но никакого ответа, ни единого звука не доносилось из-за двери. Так, может, ее и нет в номере? Опустив голову, он отступил на шаг, пытаясь решить, то ли ему совершить налет на бар, то ли вернуться на свадьбу. Долг, разумеется, призывал его идти на свадьбу, скоро Майкл и Эллен уедут, надо было бы там появиться до этого момента.

Том уже вызвал лифт, когда услышал, что дверь Сэнди открылась, через секунду-другую она вышла в холл. Он увидел ее, и рот невольно растянулся в улыбке. В дорогих туфлях на высоком каблуке, в дорогущем жакете, с жирно накрашенными губами. Поразительно красивая, молодая, изящная, нежная, неопытная.

Увидев враждебность в ее глазах, он улыбнулся еще шире и показал на шампанское и бокалы.

– Может, ты составишь мне компанию? – Он шагнул от лифта к открытой двери.

Она продолжала сверлить его взглядом, враждебным, но не настолько, чтобы он развернулся и вошел в лифт.

– О’кей, я просто хотел пообщаться, – признался он, пожимая плечами. – Наверное, я слишком самонадеянный.

Он изобразил самый несчастный вид, подглядывая из-под ресниц за ее реакцией.

Она боролась с собой, чтобы не улыбнуться.

– Я могу спеть, – предложил он и быстренько исполнил непристойные куплеты, которые рассмешили ее.

– Ты бы лучше вошел, пока не появились люди в белых халатах. – Она повернулась к двери и вошла.

Вернувшись в кресло, в котором она только что сидела, Сэнди поджала ноги и взглянула на гостя.

– У тебя отличный номер, – произнес он, осматриваясь.

– Он, конечно, получше моей первой комнаты в Лондоне. – Она вспомнила о грязной спальне, служившей одновременно гостиной, которую она тогда снимала. – Но куда мне до твоего номера, – добавила она.

– Но я живу здесь, а ты просто остановилась, – словно оправдываясь, проговорил он. – Так ты поможешь мне с этим?

Сэнди посмотрела на шампанское, перевела взгляд на него и кивнула.

Он подал ей бокал и собирался произнести тост, как снаружи раздался шум. По-видимому, настал момент отъезда Эллен и Майкла.

Подойдя к окну, Том раздвинул портьеры и посмотрел вниз, на безумный праздничный хоровод. Сэнди встала рядом, и они вместе наблюдали за роем гостей, окруживших украшенный лимузин. Снова осыпали молодых рисом, конфетти, кто-то из толпы звал Эллен, чтобы отдать ей великолепный букет белых цветов. Она бросила его высоко в воздух, настолько высоко, что в какой-то момент он оказался ближе к Сэнди и Тому, чем к земле. Потом он стал падать, и десятки рук потянулись ловить его. Эллен и Майкл тем временем быстро сели в автомобиль.

Букет поймала молоденькая девушка, ни Том, ни Сэнди не знали, кто она такая, но оба видели ее сияющее лицо. Потом общее внимание снова переключилось на белый лимузин, с него начали стаскивать украшения, ленты и игрушки. Затем машина отъехала, и Сэнди с Томом, точно так же как остальные, смотрели, как она выехала на дорогу в сторону Дохени. Затем лимузин устремился на юг по ярко освещенной, обсаженной пальмами улице к международному аэропорту.

Том обернулся к Сэнди. Ее глаза скрывала тень, мешавшая прочесть их выражение. Поднимая свой бокал, Том произнес:

– Давай выпьем за меня.

Сэнди моргнула.

– За тебя? – удивилась она.

Он пожал плечами:

– А почему бы нет? У тебя есть идея получше?

Она кивнула:

– Да. Давай сначала выпьем за меня.

– За тебя? – повторил он, словно пораженный догадкой.

Она усмехнулась.

– О’кей, тогда за тебя, – уступила она и подняла бокал.

– За тебя. – Он изобразил на лице гримасу и комично поиграл бровями.

Сэнди отпила глоток и снова уселась в кресло, Том удобно устроился на кровати. Он оставил пиджак у себя в комнате, а ботинки сбросил, перед тем как усесться. Было слишком темно, чтобы видеть его отчетливо, но Сэнди и так знала, насколько он красив. Образ Теда Форгона внезапно вспыхнул в ее сознании, она почувствовала, как все в ней перевернулось, стоило ей вспомнить, что произошло на этой же кровати всего час назад. Что подумал бы Том, узнай он? Что ужаснуло бы его больше: ее поступок или его причины?

– Итак, о чем мы будем говорить? – спросил он.

Она пожала плечами:

– Все равно. Выбирай.

– Назови мне три наиболее важные для Сэнди вещи, – попросил он.

Она подняла голову.

Он улыбнулся и приветственно поднял бокал.

– Ты всерьез? – удивилась она. – Ты хочешь узнать три самые важные для меня вещи?

– Поэтому я и спросил.

Он видел, что она удивлена, но видел и то, что ей понравился вопрос. Он ждал, а она склонила голову набок и думала.

– Хорошо, – начала она. – Моя работа. Это важно.

Он кивнул.

– Потом еще… Дай-ка мне подумать, ну, я полагаю, это… – она прикусила губу, – это деньги, которые я делаю. – Сэнди испытующе посмотрела на него.

Он снова кивнул.

Еще несколько минут прошло, и стало ясно, что Сэнди больше ничего не может придумать.

Он улыбнулся.

– Многие люди не называют даже одного пункта, – заметил он.

Сэнди отпила большой глоток шампанского и почувствовала, как по подбородку потекла струйка. Она вытерла ее пальцами и выжидательно посмотрела на Тома.

– Ты влюблена в Майкла, не так ли? – спросил Том. – По крайней мере думаешь, что влюблена.

– Почему ты не веришь?

Он пожал плечами:

– Ты не пыталась бы заставить его страдать, если бы он был тебе безразличен.

– Страдать? – переспросила она, совесть виновато шевельнулась, и на какой-то ужасный миг ей показалось, что он успел пообщаться с Форгоном.

Том, казалось, удивился.

– Ты пытаешься разлучить его с Эллен, расстроить их отношения, когда любому дураку видно, как сильно он ее любит.

Он заметил, как ужалили ее сказанные им слова.

– Она изменила Майклу, – внезапно выпалила она, – и должна понести наказание.

– И ты в самом деле думаешь, что в результате ты получишь желаемое?

Лицо ее дрогнуло – он все-таки достал ее.

– Мы не всегда понимаем, чего хотим, – произнесла она наконец.

– Лотерея! – Он усмехнулся.

Ее глаза вспыхнули.

– Я имею в виду Майкла, а не себя, – заявила она.

– Почему же Майкла, а не тебя? – эхом отозвался он. – Но ты права, мы не всегда понимаем, чего хотим, и часто добиваемся того, что вообще не в наших интересах. Есть старинная заповедь: будь осторожнее в желаниях, потому что они могут сбыться. Поверь мне, желая зла Эллен, ты не получишь для себя добра, независимо от того, чем все закончится. И потом, тебе ведь на нее наплевать. Ты просто надеешься остаться с прибылью, если ее жизнь развалится.

– Похоже на лекцию, – пробормотала Сэнди.

Том пожал плечами.

– Возможно, – согласился он. – Но я всего-навсего пробовал заставить тебя понять, какая ты замечательная женщина на самом-то деле. Конечно, ты так не думаешь, но я-то вижу.

Она наслаждалась его словами, хотя не была уверена в их искренности.

– Я спала с мужчинами за деньги или из-за какой-то другой корысти. Как тебе это нравится? – внезапно произнесла она.

Его брови поднялись.

– Не важно, что ты делаешь, важно, какая ты на самом деле, – ответил он.

– А разве мы не то, что мы делаем?

– До тех пор, пока мы не лжем. Ты спишь с мужчинами ради выгоды, а не ради себя.

– Откуда ты знаешь? Может, мне это нравилось.

– В самом деле?

Она собиралась солгать, но передумала.

– Нет, – призналась она спокойно.

– Скажи мне, – попросил он, – как ты себе нравишься? Немного, много или нисколько?

– Что за вопрос? – усмехнулась она. – Едва ли ты поверишь, что я себе сильно нравлюсь.

Он засмеялся:

– Я уловил некоторый акцент. Откуда ты?

– Из Мидлэндз, – ответила она. – Ты знаешь Англию?

– Неплохо. – Том отхлебнул шампанского. – Когда ты собираешься возвратиться?

– В следующую среду. Мне надо еще сделать кое-что для Майкла.

Он кивнул.

– Я, наверное, поеду с тобой, – сказал он.

От удивления она даже подскочила.

– В Лондон?

– Да, я давно там не был, и у меня есть пара свободных недель, пока мы с Эллен не вернулись к работе. Так почему бы мне не поехать в Лондон? С тобой.

– Ты хочешь поехать в Лондон, чтобы провести время со мной? – переспросила она с подозрением.

Он улыбнулся.

– Я не собираюсь останавливаться у тебя, уточнил он. – У меня есть старые друзья в Шотландии, которых я очень люблю. Я их не видел целую вечность. Можно повидаться с Виком Уорреном. Он летит в понедельник на озвучивание своего последнего фильма, он наверняка мог бы меня пристроить где-нибудь.