Текст книги "Безмятежность и доверие (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Фанетти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Когда они уселись за столик у окна, потягивая диетическую колу и посматривая на горы еды, что заполняли их тарелки. Гордон, в конце концов, проговорил:
– Начинай с самого начала.
Сэди рассказала ему все: как они организовали все у здания суда, насколько они волновались, когда увидели эту огромную толпу, которая пришла на акцию протеста, как почти большую часть дня все проходило в пределах нормы. Она даже не поленилась припомнить, насколько ей наскучило в один момент стоять там и раздавать листовки, четко направляя людей с транспарантами по местам, куда ей сказал их расставить Блэйк, чтобы они все находились в одной огромной группе, и средства массой информации и люди смогли сделать как можно больше фотографий. Поскольку послеобеденное время двигалось неспешно к вечеру, Блэйк проводил все больше времени с портативным мегафоном, заводя толпу, когда стороны, задействованные в процессе, начали покидать здание суда.
Представители компании Valiant Energy пытались всеми силами перенести рассмотрение дела в другой суд, но у них ничего не получилось. Именно поэтому к ним на акцию протеста пришло достойное количество людей, а так же Блэйк сказал, что большинство городов, которые были задействованы в этом, находились в округе Сан-Бернардино. Люди, принимавшие в этом участие, кто знал кого-то, кто знал о чем-то, или, по меньшей мере, слышали городские толки, которые быстро распространялись. Это ощущалось как что-то личное, как что-то, что затрагивало интересы близких людей.
Во время их стратегических встреч, Блэйк заявлял о шансе, который был у них.
И было похоже на то, что он был прав. Но затем раздался выстрел. И затем начали звучать выстрелы отовсюду.
– Я все еще толком не знаю, что произошло, но Хлоя и Грант сказали, что, по крайней мере, одиннадцати протестантам понадобилась медицинская помощь. А также я видела онлайн, что три полицейских были ранены. И никого ничего не слышал о Блэйке до настоящего момента. Последнее, что я видела, как его ударили прикладом автомата по лицу.
Гордон потянулся и накрыл ее ладонь своей.
– Тоже слышал это. Несколько людей арестованы. Я слышал, что цифра колеблется от ста до ста сорока трех. Это хорошо, что тебе удалось скрыться.
– Блэйк заставил меня бежать, а потом я бежала, потому что была страшно напугана. Полицейский преследовал меня всю дорогу, пока я бежала вниз по улице. И он стрелял в меня, – она положила ладонь поверх повязки на своей руке. Вся рука ощущалась как кусок раскаленного железа, который был прикреплен к ее шее.
– Господи, Сэди, – вздохнул и пробормотал Гордон. – Где тебе помогли обработать и зашить раны?
Здесь то и начиналась самая сложная и невероятная для рассказа часть истории.
– Эм... Я бежала, а этот полицейский все никак не отвязывался от меня, а вокруг была ужасная пробка, которая совершенно не двигалась. И затем... на пешеходную дорожку выскочил большой и хромированный мотоцикл, он был прямо передо мной, поэтому я... я запрыгнула на пассажирское сидение за байкером и прокричала, чтобы он гнал на полную. Он увидел полицейского, и мы сорвались с места. Он... ээ… как бы это сказать... он привез меня к себе и позаботился обо мне и моей ране.
Глаза Гордона распахнулись, но он не произнес ни слова. Сэди потупила взгляд и взяла немного риса с креветками.
– Он был... он был милым.
– Сэди... есть что-то еще. Я слышу это по твоему голосу.
Да, там было кое-что еще. Намного больше, чем она рассказала Гордону… Или, возможно, не так уж и много, все зависело от предстоящей перспективы. Сэди взяла в рот соломинку и с жадностью начала пить диетическую колу.
– Мне нужно еще колы. Тебе взять?
Со вздохом, за которым он подразумевал многие несказанные вещи, Гордон махнул в сторону своего почти пустого стакана.
– Конечно, почему бы нет. Но ты не отделаешься так просто.
– Я знаю, мне просто необходима минутка, – она поднялась и направилась к автомату с прохладительными напитками.
Когда она возвратилась, Гордон вновь выпрямился и принялся за ужин с нескрываемым удовольствием.
– Так. Ну, ладно, – проговорил он, поглощая ролл «Калифорния». – Рассказывай остальное.
Поэтому она рассказала ему все остальное. Все, вплоть до того момента, как она стояла и смотрела вслед уезжающему пикапу.
Гордон во время ее рассказа полностью сосредоточился на еде, словно совершенно не слушая последнюю часть повествования. Наконец, она проговорила:
– Я боялась, если я вернусь домой, то достану свою маленькую коробочку. Поэтому я позвонила тебе.
Он сделал глоток своей содовой, затем вытер бумажной салфеткой губы и руки и откинулся назад на спинку стула. Она знала, что Гордон понимал, что значила эта коробочка. Он был единственным за пределами центра реабилитации, кто знал об этом.
– Ты не хотела принять наркотики?
– Нет, тогда, когда окси нет поблизости, я не хочу.
– Тогда ты хочешь трахаться, а когда не можешь получить это, ты испытываешь желание резать себя.
Было достаточно странно слышать слово «трахаться», которое исходило от Гордона. Ему уже было примерно пятьдесят, и его волосы были цвета серебра от седины, что их покрывала. От этого он выглядел старше, чем был на самом деле. И на нем была надета спортивная куртка поверх рубашки, и складывалось впечатление, что он намеревался отправиться на ужин.
– Да, думаю, что так и есть.
Он посмотрел на нее искоса.
– Я пытаюсь решить, есть ли у тебя прогресс. Ты пытаешься обращаться к своим механизмам психологической адаптации, и это хорошо. Но, мне кажется, тебе нужны более эффективные адаптационные механизмы, всезнайка. Те, которые у тебя в данный момент, они разрушающие. В первую очередь, они действуют отрицательно на твой дух. Ты счастливица, что тот байкер не оказался отморозком. Ты же понимаешь, что он был прав. Он все сделал правильно, он привез тебя домой. Конечно, ему следовало бы остаться с тобой, но, подозреваю, что ты сама приложила все усилия, чтобы сделать для него невозможным этот вариант. Как я могу догадываться, он тоже не святой, поэтому он принял наиболее правильное решение – уехать.
Сэди сильно покраснела и провела креветкой, которую удерживала китайскими палочками, по гарниру из риса.
– Ну да.
– Тебе нужно найти что-то, что принесет мир твоей душе, и сосредоточиться на этом, Сэди.
Она бросила палочки и пристально посмотрела в глаза Гордону.
– Я пытаюсь. Я стараюсь справляться с оздоровление-саморазвитие-самопознание херней для реабилитации, а также я стараюсь настраиваться на естественный ритм жизненных сил и равновесия. Естественный ритм и равновесие понятны для меня, но на все из вышеперечисленного мне наплевать, когда я хочу этого. Я пыталась быть благоразумной сегодня днем, но я была в центре гребаной странной ситуации, в которой, на самом деле, я не хотела быть. Я совершенно не знаю, как вести себя по-взрослому благоразумно или адекватно. Я бегаю и занимаюсь спортом столько, сколько могу, и да, это помогает, но я не могу бегать весь день напролет. Я связалась с группой Блэйка, потому что ты мне сказал, что мне необходима цель, чтобы я не оглядывалась на то, какой я была, но теперь посмотри, в какой я ситуации. Предполагалось, что я буду проводить информационную работу, а не бегать от полиции, которая будет стараться подстрелить меня. В меня стреляли, Гордон. Дважды! И это ужасно больно. По крайней мере, когда я режу себя, я знаю, когда я начну это и когда закончу. Это ощущается хорошо, ты знаешь это. Так я могу держать все под контролем
Голос Гордона был тихим и добрым, когда он заговорил:
– Ты тоже фанат контроля, Сэди.
Она рассказала ему все, что произошло с ней за день. Даже это. И в ответ на комментарий Гордона она рассмеялась.
– Похоже, и в этом я потерпела неудачу.
– Да, так и есть. Тебе необходимо найти что-то, что будет помогать тебе сосредотачиваться и держаться подальше от неприятностей. Возможно, как мне кажется, тебе стоит подумать о том, чтобы выйти из этой группы.
Она сразу же мысленно отбросила эту идею.
– Я не могу просто сказать: «Простите. Все это дерьмо для меня уже слишком. Я должна покинуть вас».
– Почему нет? Ты не подписывалась на то, что произошло!
– Потому что борьба всегда имеет значение. И это не вина Блейка, что так произошло.
Гордон взял еще один рол своими палочками. Затем он спросил:
– Ты уверена в этом? – и на этих словах он отправил в рот еще один рол.
– Что ты имеешь в виду? Это все копы, они начали стрелять. Я была там.
Все еще пережевывая рол, он ответил:
– Да, ты была. Но там же было много людей. Огромное множество. И ты точно не видела, кто начал первым стрелять, не так ли?
– Нет. Но копы были единственными, у кого я видела оружие.
События дня стали медленно проноситься перед глазами Сэди. Видела ли она еще у кого-то у кого оружие, за исключением людей в защитном снаряжении для борьбы с уличными беспорядками? Нет. Она была уверенна, что не видела таковых. Или все-таки видела? Она не могла точно сказать.
– Все, что ты видела, так это то, что кто-то в толпе начал стрелять? Это могло бы объяснить многое, но не оправдать. Тогда объясни мне: почему копы пошли на такие крайние меры. Что им сообщили такого, что они начали стрелять по толпе.
Несмотря на ее подозрительное отношение к копам из-за произошедшего ранее днем, она полагала, что это могло оказаться правдой. Но даже если так, это было не столь важно.
– Даже если так, Блэйк тут не при чем.
– Возможно, и нет. Но имя Фрэда Блэйка упоминали в дневных новостях. Похоже, что он участвовал во множествах акций протеста с проявлением насилия. А вот, к примеру, доктору Кингу не нужно было прибегать к этому, он виртуозно владел своим словом (прим. доктор Кинг он же Мартин Лютер Кинг – самый известный афроамериканский баптистский проповедник, яркий оратор, лидер Движения за гражданские права чернокожих в США. Кинг стал национальной иконой в истории американского прогрессивизма. Мартин Лютер Кинг стал первым активным деятелем чёрного движения США и первым ярким борцом за гражданские права чернокожих в США, борясь с дискриминацией, расизмом и сегрегацией. Также активно выступал против участия армии США в войне во Вьетнаме).
– Ты что, пытаешься сказать мне, что он это все устроил? Нет. Ни за что. Он слушает Майлза Дэвиса и курит электронные сигареты (прим. Майлз Дэвис — американский джазовый музыкант. Внес значительный вклад в развитие многих направлений джаза). Он пацифист (прим. Пацифи́зм – идеология сопротивления насилию ради его исчезновения. Пацифистское движение, движение за мир – антивоенное общественное движение, противодействующее военным методам решения политических конфликтов, в частности осуждением аморальности таких методов).
Гордон поднял вверх руки в жесте капитуляции.
– Хорошо. Я встречался с этим парнем всего один раз, что я могу о нем знать. Но я говорю тебе о том, что было бы разумно уйти оттуда, особенно с учетом того, что произошло сегодня днем. Особенно из-за того, что происходит в твоей жизни на сегодняшний день. Знаешь, как говорят:
«Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви,ибо любящий другого исполнил закон» (прим. послание к Римлянам).
Он взял стакан с содовой и сделал громкий глоток
– И что мне делать потом?
—
Я даже не знаю, всезнайка. Как там говорится? Найди свое призвание? Вот и тебе необходимо найти свое призвание.
– Никогда не смей писать книгу по самосовершенствованию, Гордо. Ты в этом профан.
~oOo~
Блэйк был освобожден на следующий день после того, как его жена внесла за него залог, таким образом, Сэди узнала, что у Блэйка была бывшая жена. Он созвал всех на встречу в тот же вечер. Поэтому после работы она приняла душ, тщательно избегая раненной руки, потому как краснота сошла вокруг ее ран, которые на данный момент выглядели очень хорошо – не красными и не припухшими. Шерлок отлично справился со своей работой. Она достала свой поддерживающий бандаж для руки, который был у нее уже долгое время, еще с тех времен, когда она вывихнула локоть на гимнастике. Теперь она чувствовала, что руке стало легче, когда она поместила ту в поддерживающий бандаж.
Она оделась в первый раз за день и направилась к Блэйку. Она попыталась управиться с рычагом переключения передач левой рукой, но это оказалось труднее, чем представлялось, поэтому она вытащила руку из повязки и сделала это ей.
Хлоя и Грант были уже на месте, как и еще пара человек, которые были совершенно не знакомы Сэди, – женщина, которой приблизительно было около сорока, и мальчик-подросток. Лицо Блэйка было разбитым, опухшим месивом, а также на его переносице виднелись швы, но он был в отличном настроении.
– Сэди! Привет, девочка! Я слышал, тебя тоже зацепило. Дай-ка я посмотрю, – он ухватился пальцами за бандаж, но она успела увернуться от него. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Как бы то ни было, слова Гордона, которые были сказаны прошлой ночью, каким-то образом пробрались в ее мысли и не хотели покидать их.
– Я в порядке. Просто царапина. Как ты?
– Вот та причина, по которой мы называем этих отморозков свиньями. Но я в порядке. И мы добились восхитительных результатов. Хлоя сегодня просмотрела все источники информации и пришла к выводу... ох, кстати, это Иоланда, моя ж... точнее, моя бывшая жена, а это наш сын, Броди.
Сэди приветственно кивнула им обоим, затем вновь сосредоточила внимание на Блэйке, который держал в руках планшет Хлои.
– Посмотри на это – про нас без перерыва говорили по всем новостям. Ты понимаешь, как это все важно? Про нас рассказали не только в местных новостях, но и в международных. Люди прислушиваются и обращают внимание. Это был нереально важный день в наших жизнях.
Сэди подняла взгляд на Блэйка. Она знала его меньше года, но он всегда ей очень нравился. Она уважала его. Он был страстно преданным тому, во что верил и чем занимался. Но его энтузиазм по поводу произошедшего накануне днем испугал ее.
– Люди пострадали, Блэйк!
Он махнул рукой на ее слова, не утруждаясь даже посмотреть на нее.
– Никто не умер – и ладно. Предполагается, что все пойдут на поправку.
Почему он не был зол, что копы открыли огонь по невинным, не представляющим угрозы людям?
– Ты что, это все спланировал?
Теперь он повернулся и опустил взгляд, чтобы встретиться с ее глазами. Но моргнул прежде, чем ответил на ее вопрос, и то, каким образом бегали его глаза, то, какое неуловимое, пристыженное выражение стояло в них, зародило в ее душе сомнение.
– Ну, естественно, я планировал саму акцию протеста. Как и ты. И Хлоя, и Грант.
Он прекрасно понимал, что она имела в виду, но намеренно строил из себя дурака.
– Нет, ты планировал бунт? Был ли кто-то в толпе с оружием, и было ли тебе известно об этом?
Он моргнул вновь, и она получила ответ на свой вопрос. Уже не имело никакого значения, что бы он ответил. Она прекрасно знала, что не важно, что говорили люди, иногда достаточно замешательства, которое могло продлиться лишь долю секунды, а ты уже подсознательно мог чувствовать ответ, поэтому ей были не важны слова.
– Конечно, нет. Почему ты меня расспрашиваешь, Сэди?
Она не имела понятия, зачем расспрашивала его, но он был не тем, кем она его считала. Думая о своем диалоге с Гордоном, она вдруг ослепительно улыбнулась.
– Хорошо. Прости меня. Все это слишком для меня. Я, пожалуй, пойду.
И она просто развернулась и направилась на выход. Блэйк спешно направился за ней до двери и прокричал ей вслед:
– Сэди! Сэди, да ладно тебе! У нас много работы!
~oOo~
Сэди нравилось бегать в самую жару. Она обычно замерзала, пока температура на термометре не показывала примерно 90 градусов, поэтому ей не нравилось бегать по утрам, когда воздух пустыне отдавал холодом (прим. 90°F=32°C). Ее рабочие дни начинались по Центральному времени США, потому как головное отделение ее рабочего офиса находилось в Далласе, поэтому она завтракала примерно в десять тридцать или одиннадцать, а затем бегала. По выходным она пробегала определенное расстояние, стараясь подготовиться к марафону в ЛА, который должен был состояться на будущий год. Сначала она полагала, что попробует поучаствовать в марафоне в этом году, но он должен был пройти в сентябре, поэтому она думала, что не совсем готова к нему. Так перед ней и образовалась новая цель.
Между тем она участвовала в более скромных по размеру соревнованиях по бегу на скорость. Она пробежала уже пять тысяч километров. Но это не удовлетворило ее. Поэтому ей нужно было поставить новую, более сложную задачу перед собой. Ей нужно было что-то более позитивное, чтобы сосредоточиться на этом.
Она не бегала целую неделю после акции протеста или вооруженного бунта, или как это можно было еще назвать, потому что ее рука невыносимо болела. А когда она бежала, и сердцебиение учащалось, рука начинала болеть еще сильнее. Но три дня спустя она вновь начала мало-помалу бегать, и пришла к выводу, что она не потеряла форму с прошлых выходных.
Она чувствовала себя отлично и сохраняла приличный темп, когда повернула за угол на свою улицу и увидела огромный, черный и хромированный харлей, который был припаркован перед ее домом.
Она остановилась и уставилась на байк в течение минуты, пытаясь убедиться, принадлежал ли байк Шерлоку. Она не знала многого о мотоциклах, и, если честно, она совершенно не обращала никакого внимания на них, кроме того, что этот был большим хромированным и черным. Но что-то внутри нее говорило, что этот байк принадлежал именно ему. Она подошла ближе и увидела аэрографическую надпись (или как это называлась) на бензобаке: МК «Ночная Банда».
Но его не было нигде поблизости. Она осмотрела улицу в двух направлениях. Нет, его не было. Затем она спешно направилась к своему дому.
Она жила на втором этаже четырехэтажного дома. В доме был лифт, но она едва ли им пользовалась. Лестница, которая вела на второй этаж, была широкой и открытой и находилась возле входной двери. И сейчас Шерлок спускался вниз, его тяжелые ботинки
—
не
Dr.
Martens
,
которые были на нем в тот день, а военные ботинки на шнуровке
—
издавали громкие звуки о бетонно-мозаичную плитку.
– Привет, – проговорил он спокойно, как будто в этом не было ничего такого – просто заскочить к ней. И почему он был в ее доме и спускался со второго этажа, на котором она жила? Она не говорила ему конкретно, где она жила.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел, чтобы проверить твои швы.
– Как ты узнал, где находиться моя квартира?
– Это то, чем я занимаюсь: узнаю детали.
– Ага, и это совершенно не странно, – иронично прибавила она.
Вместо того, чтобы ответить на ее комментарий, он указал кивком головы вверх по направлению лестницы.
– Я просунул записку тебе под дверь. Твой сосед сказал, что ты пошла на пробежку.
– Сосед?
– Ну, полный парень. Лысый.
– Точно. Бёрт.
Бёрт жил напротив нее. Он был на пенсии или, может, просто достаточно обеспеченным, он был тем, кто в их доме постоянно совал нос не в свои дела.
Она испытывала болезненное ощущение от его отказа – несмотря на то, было ли это продиктовано тем, что он был джентльменом, или же героем, или же святым во плоти, это все равно чертовски ранило.
Она спешно направилась вверх по лестнице.
– Ладно, все понятно, мне необходимо возвращаться к работе.
Он перехватил ее здоровую руку, когда она проходила мимо него.
– Не смей меня отшивать, маленькая преступница. Я хочу взглянуть на твою руку.
Вырывая свою руку из его хватки, она фыркнула:
– Не указывай, что мне делать. Никогда. Ты упустил свою возможность в этом. И не называй меня этим тупым прозвищем.
Вообще-то, ей оно очень даже нравилось. Каждый раз кода он называл ее так, тело покрывали мурашки. Именно поэтому оно казалось ей тупым.
Шерлок улыбнулся, и она заметила пирсинг в его губе. Она отметила, что у него привычка захватывать его зубами и двигать его взад вперед.
– Я упустил свою возможность? Что, серьезно?
Ну что за высокомерный придурок.
– Это ты высадил меня на обочине и уехал прочь.
– Мне кажется, тут необходимо немного предыстории, – проговорил он, все еще ухмыляясь. У него были отличные зубы. И эти глаза, черт бы их побрал.
Его волосы падали ему на лоб в день протеста. Сегодня они были аккуратно зачесаны назад. Она предпочитала, чтобы они находились в беспорядке, по крайней мере, ей так казалось. Но сейчас, когда они открывали его глаза, они казались еще более яркими и пронзительными. Она задалась вопросом, какими они были бы, когда он был по-настоящему зол. Она могла практически представить ледяное презрение, которое бы излучали бы его лаза.
– Чего ты хочешь, Шерлок? Если, конечно, это твое настоящее имя.
– Самое реальное из всех существующих. Я тебе уже сказал – я пришел проверить, как заживают твои швы. Я волновался.
– Как будто меня подстрелили, и какой-то странный парень зашил мои раны у себя на кухне.
Теперь улыбка исчезла с его лица, и он полностью повернулся ней лицом.
– Сейчас я говорю серьезно, Сэди. Швы нормально заживают?
– А какое тебе дело до этого?
Затем на его лице отразилось отеческое разочарование, таким же был его тон.
– Да ладно тебе. Сэди.
– Не хочешь оставить свой покровительственный тон? Потому как ты, определенно, что-то упускаешь.
В следующую секунду она расценила его действия, как намек на то, что он невероятно зол. Он сделал резкий шаг вперед и прижал ее своим телом к стене. Он стоял на ступеньку ниже ее, но, несмотря на это, Шерлок почти на голову возвышался над ней. Он приблизил свое лицо к ней, таким образом, они оказались лицом к лицу, настолько близко, что его густая борода касалась и щекотала ее лицо, когда он заговорил с ней.
– Это ты привлекла мое внимание к себе, когда самовольно запрыгнула на мой байк, маленькая преступница. Я охренительно рисковал собой, когда вывозил тебя из самого пекла, и после, когда привез тебя к себе домой и зашил твои раны. А сейчас ты, мать твою, бесишься, потому что я не трахнул тебя, когда ты того хотела, но и в тот момент я только лишь заботился о тебе. Теперь все, чего я хочу, это убедиться, что моя работа отлично держится, и швы не разошлись, и, возможно, рана зажила настолько, что можно снять их. Если ты хочешь, я могу и тут взглянуть на них, меня это совершенно не парит.
Сэди четко понимала насколько он хорошо пах – его запах не был достаточно резким, чтобы быть похожим на парфюм или лосьон после бритья. Возможно, это был его шампунь или то, что он использовал для того, чтобы зачесать свои волосы назад. Это ощущалась невероятно соблазнительно, чем бы это ни было. Он, казалось, относился более внимательно к своему внешнему виду, чем к содержанию своего дома.
Она так же четко осознавала, что только что пробежала несколько миль, и что она, скорее всего, пахла не очень приятно.
Она оттолкнула его печи, и он сделал шаг назад.
– Ты можешь войти.
– Хорошая девочка, – был его лаконичный ответ.
Глава 7
Шерлок
Когда они подошли к двери, Сэди вытащила визитку, что он просунул под дверную раму.
Она прочла, что было написано на внешней стороне визитки, и недоверчиво пробормотала.
– У твоей байкерской банды, что, есть визитки?
– Мотоклуба. И да, – он взял визитку из ее руки. Они отличались от визиток «Виртуозных Мотоциклов», которые были у всех членов МК, что там работали. На этих визитках была изображена эмблема МК «Ночная банда Южная Калифорния», указана их дорожная должность, общие номера, а также почта клуба.
Визитки были идеей Лакоты, идея родилась вскоре после того, как была проведена рекламная компания клуба. Он предложил их как часть патруля хорошего впечатления, о котором говорил все время Хусиер: идея заключалась в том, чем больше клуб сделает хорошего для общества, чем больше будет оказано положительного влияния на соседей, тем меньше эти же соседи будут замечать неблагонравные дела клуба. Поэтому они участвовали в большинстве благотворительных акций в округах, особенно в Мадроне и ее окрестностях, они помогали людям, которые в этом нуждались – помогал, как и сам клуб, так и каждый по отдельности.
Лакота полагал, что это будет хорошей идеей, когда член МК остановится и, к примеру, окажет помощь водителю-инвалиду или же мотоциклисту, или же сделает что-то полезное и достойное, затем они могли бы вручить визитку и сказать: «Звони, если мы сможем помочь». Хусиер полагал, что это было бы восхитительной идеей.
Поэтому теперь они все носили с собой визитки.
Он перевернул визитку, на обратной стороне которой была самая важная часть, и вновь передал ее Сэди.
– Это мой личный номер. Так ты можешь связаться со мной.
– Зачем мне это делать?
Чувствуя себя утомленным и растерянным, он вздохнул. Громко.
– Гребаный Господи, милая. Спрячь свои колючки. Я пытаюсь быть сейчас хорошим парнем.
– Почему?
Искушение вскинуть руки, спуститься по этой лестнице и уйти прочь из жизни этой миниатюрной девушки неистово захлестнуло его. Но она ему нравилась. Большую часть прошлой недели он провел в замешательстве и в размышлениях о ней. Также он меньше пил. Эта взаимосвязь не имела никакого отношения к его действиям, но ее также было нельзя отрицать. Она зацепила его.
Не сказать, что у него были проблемы с алкоголем. Это было просто личным наблюдением, которое он сделал. Прошла почти целая неделя с того дня, как он просыпался в состоянии похмелья.
– Потому что я хороший парень. Потому что я наложил на твою рану эти швы, и я хотел убедиться, что они хорошо заживают, – он улыбнулся в попытке смягчить ее отношение к нему и накрыл ладонью ее щеку. – Потому что ты мне нравишься, маленькая преступница. Со своими колючками и всем остальным.
Ее глаза – они были не фиалкового оттенка в ярко освещенном коридоре, теперь они приобрели сине-зеленый оттенок – пристально впились в него. Он улыбнулся и позволил своему взгляду скользнуть по ее телу. Она была взмокшей от пота. На этот раз пряди ее волос не отдавали так сильно синим оттенком, как до этого, сейчас они прилипали к ее голове, а ее свободная влажная футболка прилипала к телу. Сейчас июль в Штатах, но она носила эластичные штаны для бега, которые доходили до самых щиколоток. Ее кроссовки были ярко розового и неоново-желтого цветов.
– Я уже и не знаю, как избавиться от тебя,– наконец проговорила она.
– Я что, дал тебе причину считать, что я проблема? Я имею в виду, кроме того, что я не стал тебя трахать, – как я и сказал, я тогда пытался себя вести как хороший парень.
– Это было унизительно. И никак не помогло.
– Но, тем не менее, было ли это неправильным поступком?
И вновь она пристально смотрела на него, не отводя глаз в течение пары мгновений. И до сих пор не открыла дверь. Наконец, она скользнула рукой в карман на ее поясе и достала оттуда ключ. Когда она вставила его в замочную скважину, то проговорила:
– Нет, не было, – затем отворила дверь и прошла вовнутрь. – Проходи.
Ее квартира, казалось, словно взорвалась вокруг него. Вокруг него было буйство цветов и огромное количество тканей. В ее декоре царила необычная эстетическая красота: немного Вест-Индии, возможно, большая часть азиатского и что-то южно-американское. Яркие краски и картины были повсюду. И все было абсолютно чистым. В квартире был легкий беспорядок, но все было чистым. Все вещи лежали на своих местах; ничего не валялось. Даже стоя у двери, он уже мог это сказать.
Ее квартира была студией: все находилось в одном жилом пространстве. Дизайн квартиры был выполнен по высшему разряду: потолки из деревянных балок, роскошные деревянные полы и открытая кирпичная (что, скорее всего, являлось просто декоративной кладкой поверх стены) стена. Кухня располагалась в углу, у кирпичной стены, которая выходила на улицу. Маленькая, но высококлассная, с каменными кухонными рабочими поверхностями и высокими полками для посуды. С другой стороны пространства располагался длинный, необычный стол из чистого дерева, который был окружен шестью стульями яркого цвета. Почетное место посреди стола занимала ваза, полная красных тюльпанов.
Большее количество остального пространства было приспособлено под гостиную комнату с лоскутными коврами, которые лежали встык друг другу. Он нигде не замечал кровати, и в первое мгновение ему показалось, что квартира была однокомнатная, а не студийная. Затем до него дошло, что диван служил ей в качестве кровати.
Из всего необычного интерьера, выполненного в бохо стиле (прим.: основные особенности стиля Бохо – это сочетание множества элементов, присущих богемному стилю и стилю хиппи), что Шерлоку понравилось больше всего, так это телевизор. Конечно, не такой большой, как его, но он стоял над тремя новыми игровыми приставками, и над этим всем на стене висел большой распечатанный плакат того, кто, скорее всего, являлся ее героем в многопользовательской ролевой онлайн-игре, в которую он тоже играл. Ее персонажем был Ши Ра, отлично тренированный тролль-охотник.
У него был похожий плакат в его рабочем кабине в клубе. Он играл бессмертного священника под именем Бенедикшн.
Осматривая комнату вновь, мужчина увидел компьютер, но был огорчен, отметив, что это обычный компьютер, не игровой.
– Что ты ищешь? – проговорила она, и Шерлок понял, что он все еще стоял там и осматривал все с особой тщательностью. Он изучал все, попавшее в поле его зрения. Он впитывал информацию, обрабатывал и делал выводы. В этой квартире было много всего, на что интересно было посмотреть. Огромное количество того, что помогло бы лучше узнать Сэди.
– Я знаю, что ты не играешь на этом, – он кивком указал в сторону ее стола.
Она прошла в направлении его и уселась на стул.
– Нет. Я играю на том, что стоит у окна, там, – кивком указав на дальнюю стену гостиной, она ударила пальцами по клавиатуре. – Подожди немного. Я должна была вернуться в сеть еще десять минут назад. Мне нужно дать им знать, что я пробуду оффлайн чуть дольше.
Когда Шерлок повернулся, чтобы посмотреть, на чем она играет, он проговорил.
– А чем ты занимаешься?
– Я специалист по технической поддержке.
Он остановился и повернулся к ней.
– Какой именно?
Она ответила, пока что-то набирала на клавиатуре.
– Второго уровня. Все, что можно сделать удаленно... подожди, – раздался оживленный звук удара по клавишам. – Дай мне пять минут, хорошо?
– Конечно, – ответил он и развернулся обратно, чтобы посмотреть на игровую приставку. На подоконнике он нашел современную модель игрового ноутбука. Он лично не играл на компьютере, на нем обычно не хватало мощности, но если бы он играл, то это был бы именно такой.
Черт, он, что, нашел девушку, которой нравились те же вещи, что и ему? И, возможно, она могла на самом деле понять то, чем он занимался?
За единственным исключением – Барта, который был таким же отличным хакером, как и он, правда, у каждого из них были свои сильные стороны, – всем его братьям казалось, что они делают что-то подобное магии вуду. Он давно оставил попытки объяснить, как он достал ту или иную информацию или где были пределы его возможностей, потому что они тупо начинали пялиться на него во все глаза. Они все поголовно бывали шокированы теми вещами, которые он мог узнать, и проявляли нетерпение, когда он говорил им, что не может просто нажать пару клавиш и достать им всю информацию в этом привычном для него мире. Взлом требовал времени. Он требовал стиля. А также изобретательности и огромного терпения.
