Текст книги "Всему вопреки"

Автор книги: Сьюзен Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Краска медленно сходила со щек девушки.

– А почему вы решили, что мне никогда не приходило в голову удержать вас, используя нашу мнимую помолвку? – спросила она. – Быть может, я просто не хотела ронять свое достоинство в ваших глазах, требуя чек или чего-либо в этом роде.

Выражение лица Джеймса мгновенно изменилось, теперь оно стало холодным и отрешенным.

– В таком случае, вы обладаете весьма незаурядным умом, мисс Стерн. Ни одна женщина не смогла бы заставить меня жениться на ней против моей воли! Если такова была ваша истинная цель, вам следует отказаться от нее, и как можно скорее.

Кэрол вновь покраснела, но причиной тому теперь было совсем не смущение. Если Джеймс способен так хладнокровно защитить себя от нее, то почему же он просто не сказал Санте, что не намерен на ней жениться? Потому что он был вынужден бороться со своей любовью к этой женщине?

Девушка резко отвернулась и подошла к самой кромке берега. Она вся кипела негодованием, самым сильным ее желанием в эту минуту было оказаться как можно дальше от Ферн Эбби и ни когда в жизни не видеть больше ни Марти Пенталон, ни ее брата.

Джеймс подошел к ней совсем близко и тихо заговорил.

– Вы отлично знаете, Кэрол, что я никогда не сомневался в вас.

– Тогда почему же вы просите меня стать вашей женой?

– Я просто подумал, что это совсем неплохая мысль.

– Но почему?

Он пожал плечами.

– Мне кажется, что о вас совсем некому позаботиться. Вы вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь, и, если только я что-нибудь не сделаю, вам придется искать новую работу, как только вы отсюда уедете. Вот я и решил, что вы должны выйти за меня замуж. Вы вполне взрослый человек, чтобы принять на себя часть обязанностей хозяйки Ферн Эбби. Вы будете давать званые обеды и устраивать приемы для моих друзей. Марти слишком легкомысленна для такой роли. Кроме того, мне кажется, что одна она с этим не справится.

– Поэтому вы предлагаете мне стать кем-то, вроде бесплатной управляющей, и делать все то, что Марти не сможет или не захочет делать сама?

Джеймс улыбнулся с несколько озадаченным видом.

– Вовсе не бесплатной. Как у моей жены, у вас будет очень приличное содержание, позволяющее вам иметь все, что вы захотите. Вы окажетесь в полной безопасности и получите обеспеченное будущее.

– Какие еще выгоды я смогу извлечь? – с иронией поинтересовалась Кэрол.

На ее скулах выступили красные пятна.

– Вы станете моей женой, – сказал он так, словно этого было вполне достаточно.

– Какой женой? Разумеется, только на словах?

– Если вам так больше нравится, то да.

Она повернулась к нему спиной и сделала несколько шагов к зарослям тростника.

– А мне придется принимать таких людей, как мадам Санта Сент-Клер, когда я стану вашей женой?

– Возможно, – ответил Джеймс.

Кэрол резко повернулась к нему. Пятна на ее скулах пылали алым огнем, подбородок и губы дрожали.

– В таком случае, вам следует знать, что я чувствую себя так, словно вы меня оскорбили.

Девушка уже готова была броситься бежать, но Джеймс резко выбросил руку вперед и, схватив ее за запястье, повернул к себе.

– Что вы имеете в виду? – спросил он ледяным тоном. Кэрол еще никогда не видела в его темно-синих глазах выражения такого холодного бешенства. – Предложение стать женой Пенталона – это не оскорбление. Это честь! Вы – единственная женщина, которой я предлагаю стать моей женой. И если вы так на это реагируете, я вряд ли повторю его вновь.

– Это лишь подтверждает то, что вы просто играете со мной, – зло сказала девушка. – Если бы вы действительно хотели, чтобы я вышла за вас замуж, то не стали бы говорить сейчас о возможности сделать предложение кому-нибудь другому. Выслушивать такое оскорбительно для меня!

На мгновение Джеймс так удивился, что даже лицо его приняло какое-то нелепое выражение. Затем он расхохотался.

– Вы маленькая идиотка! Если вы примете мое предложение, то как я смогу сделать его кому-то еще?

– Не имею ни малейшего желания принимать его...

Он выпустил ее запястье и, прежде, чем она поняла, что он собирается сделать, привлек к себе и обнял.

– Что вы хотите от меня? – спросил Джеймс, часто дыша. – Хотите услышать, что я люблю вас? Хотите, чтобы я доказал это поцелуем?

Взяв ее за подбородок, он немного отклонил назад ее голову, приблизил губы к губам девушки, и Кэрол в полной мере смогла оценить, что такое поцелуй мужчины, который разгневан и очень боится потерять свое достоинство.

Несмотря на то, что от его поцелуя у нее перехватило дыхание, девушка с силой отстранилась и ударила Джеймса по щеке.

От неожиданности тот выпустил ее из своих объятий. Его глаза потемнели, а уголки губ конвульсивно дернулись.

– Если вы когда-нибудь еще хоть раз сделаете это!.. – начала она.

– Не беспокойтесь, – хриплым голосом перебил ее Джеймс, – не сделаю!

Оба одновременно развернулись и быстро зашагали к дому. Не дойдя до террасы, они увидели Марти. Она, оседлав одного из каменных львов, подняла было руку, чтобы помахать им, но тут заметила, что их лица чернее тучи. Марти опустила руку и, спрыгнув со льва, пошла им навстречу.

– Привет! – сказала девушка, взглянув сначала на подругу, а потом на брата.

Джеймс не обратил на нее никакого внимания; он быстрыми шагами пересек террасу и исчез в дверях библиотеки.

Марти вопросительно смотрела на подругу, но та молчала.

– Что случилось? – спросила Марти. – Ты и Джеймс выглядите так, словно только что подрались друг с другом!

Кэрол, которую трясло от гнева, дрожащим голосом ответила:

– Твой брат поцеловал меня!

– Что? – воскликнула с удивлением Марти, но сразу же добавила более спокойно: – Только и всего?

– И просил меня выйти за него замуж.

– Что?! – громко вскрикнула Марти. Она слетела вниз по ступенькам и буквально задушила подругу в объятиях. – Я в восторге! Нет, я гораздо больше, чем в восторге! Теперь нам не страшна ни эта ужасная Сент-Клер, ни любая другая подружка Джеймса. Вы с ним поступили правильно! Я совершенно уверена в этом. Вы так подходите друг другу! Я бы ни за что не смогла все так здорово устроить. Но кое в чем есть и моя заслуга, ведь правда? Это я подсказала Джеймсу объявить о вашей помолвке, чтобы мадам Сент-Клер проявила себя в полной мере...

Кэрол холодно смотрела на подругу.

– Так это ты придумала фиктивную помолвку?

– Конечно! Это была отличная идея. И ведь она сработала, разве нет?.. Уж если Джеймс предложил тебе выйти за него замуж, то он понял, что представляет собой Санта... – И вдруг, пораженная внезапной догадкой, Марти резко изменила тон. – Не понимаю, почему у вас с Джеймсом такой мрачный вид.

– Не понимаешь? – Кэрол смотрела на Марти, остановившимся взглядом, а щеки ее пошли красными пятнами. – Что ж, я объясню! Твой брат предложил мне выйти за него замуж, поцеловал меня, а я дала ему по физиономии. Вот так-то!

– Что?! – задохнулась Марти.

– Я дала ему по физиономии, – с достоинством повторила Кэрол. – Так меня еще ни разу не оскорбляли!

Марти жалобно запричитала:

– О, о, он больше ни за что не предложит тебе стать его женой! Если ты дала ему пощечину – ни за что! Джеймс слишком старомоден, он никогда, не простит... Но почему ты это сделала?

Кэрол попыталась объяснить:

– Потому, что он просил выйти за него замуж, а я знала, что он вовсе не хочет жениться на мне. Потому, что он сказал, что дважды просить не собирается. Потому, что всего несколько дней назад я видела, как он целовался с мадам Сент-Клер! – Руки Кэрол беспомощно упали, голос дрожал. – Я плохо себя чувствовала во время нашей фиктивной помолвки, но получить предложение выйти за него замуж только для того, чтобы стать буфером между ним и той, на ком он не хочет жениться – это уж слишком!

Марти смотрела на нее и ничего не понимала. Или не желала понимать.

– Но почему тогда он поцеловал тебя? – спросила она наконец. – Это можно объяснить только тем, что он действительно хотел жениться на тебе.

– Не знаю. Я не знаю! – Кэрол поднесла руки к губам и провела по ним, словно стараясь стереть этот унизительный поцелуй. – Он сделал это потому, что никак не мог понять, почему это я немедленно не сказала «да» и, в знак благодарности, не упала к его ногам! Он поцеловал меня так, как не дай Бог, чтобы меня еще хоть раз поцеловали!

Губы девушки по-настоящему болели, и она поднесла к ним носовой платок.

Марти продолжала причитать:

– Ой, ну почему ты такая идиотка? Джеймс больше никогда, никогда не предложит тебе выйти за него замуж!

– Не переживай, – сказала Кэрол, поднимаясь по ступенькам террасы. – Последнее, что я от него хочу – это заставить просить еще раз!

Когда они поднялись в комнату Кэрол, Марти поняла, что ее подруга хочет немедленно собрать вещи и уехать. И только затратив массу сил и перебрав кучу доводов, ей удалось буквально умолить Кэрол остаться в Ферн Эбби еще хоть на несколько дней.

Когда перед ленчем девушки зашли в столовую, Джеймс был уже там. За столом он старался держать себя так, словно ничего не произошло, словно он вовсе не получил этим утром пощечину в своих собственных владениях.

Глава 11

Следующий день, воскресенье, начался вполне спокойно. Джеймс отвез Марти и Кэрол в церковь, где они, усевшись рядом на скамье, слушали проповедь пожилого викария. После проповеди викарий, прослышавший что-то о помолвке Джеймса, долго тряс его руку, поздравляя с этим знаменательным событием и выражая желание обвенчать молодых в самом недалеком будущем. Джеймс сдержанно поблагодарил старика и кратко представил ему Кэрол, а Марти пригласила его как-нибудь заглянуть в Ферн Эбби и пообедать с ними. На обратном пути все молчали, и каждый думал о чем-то своем.

Когда они вошли в холл, миссис Беннет подала Джеймсу телеграмму. В ней сообщалось, что граф де Сартр приедет на следующий день в Ферн Эбби.

Джеймс передал телеграмму сестре и кивнул экономке.

– Приготовьте комнату, миссис Беннет. Лучше всего, если это будет Розовая комната в западном крыло.

– Хорошо, мистер Джеймс.

Джеймс подошел к, стоявшему возле камина, подносу с напитками и, налив в хрустальный стакан немного шерри для Кэрол, внимательно посмотрел на сестру.

– Ты не знаешь, зачем это Арман вдруг приехал в Англию? – спросил он. – Он что-нибудь говорил тебе?

Марти отрицательно покачала головой, стараясь уклониться от его взгляда.

– Ни слова. А почему он, собственно, должен был мне что-то говорить? Он же не мой приятель! Мне ведь так и не представился случай сойтись с ним поближе. Кажется, это Кэрол сумела его покорить!

– Кэрол? – удивленно переспросил Джеймс – Но Кэрол встречалась с ним не больше двух раз.

Марти улыбнулась.

– За одну или две встречи может случиться многое... Если ты вспомнишь тот вечер, когда мы все вчетвером обедали, то наверняка вспомнишь и то, что он все время разговаривал с Кэрол. Я припоминаю даже, что он звонил ей на следующий день, предлагая встретиться. Ведь так, Кэрол?

Принимая стакан, предложенный ей Джеймсом, Кэрол постаралась придать своему лицу выражение полного безразличия.

– Не помню, я была слишком занята, чтобы обратить на это внимание.

Марти вновь улыбнулась.

– Но ведь ты не забыла, что он присылал тебе розы? Белые розы... накануне нашего отъезда!

На щеках Кэрол проступил легкий румянец.

– Нет, не забыла.

– В букете была и визитная карточка, из надписи на которой следовало, что граф с грустью прощается с тобой. Розы, конечно же, говорят о том, что он был бы счастлив, имей он хоть единственный шанс продолжить вашу дружбу.

Джеймс нахмурился так, что его брови сомкнулись над переносицей. Он оторвался от приготовления напитков и заявил, что все это является для него полной неожиданностью, что он не понимает, почему ему раньше никто ни сказал об этом подарке, и что со стороны графа, которого он всегда считал человеком чести, сделать такой подарок чужой невесте – не только весьма некорректный, но и непростительный поступок. Все это Джеймс высказал с таким негодованием, что обе девушки переглянулись.

Марти пожала плечами.

– Не говори глупости, – сказала она. – Разве влюбиться – непростительно? Арман, кажется, немного влюблен в Кэрол! Она – истинная англичанка и принадлежит к тому типу женщин, которых обожают мужчины с южным темпераментом. Кроме того, когда граф познакомился с Кэрол, о вашей помолвке не было и речи, да ему и в голову не могло прийти, что такое может случиться. Кэрол была свободна, как ветер, так, во всяком случае, считал граф! Уверена, когда ты представил Кэрол ему и мадам Сент-Клер в качестве своей официальной невесты, он был в шоке.

– Не заметил, чтобы это его шокировало, – жестко сказал Джеймс и залпом выпил содержимое своего стакана.

Марти снова пожала плечами.

– Это потому, что ты не слишком наблюдателен.

– В любом случае, – сказал Джеймс, окинув Кэрол враждебным взглядом, – почему вы не рассказали мне, что Арман прислал вам розы?

Девушке казалось, что все происходящее – не более, чем буря в стакане воды. Она совершенно не могла понять, почему Джеймс пришел в такое бешенство, ведь он не обращал на нее все утро почти никакого внимания, и почему его сестра решила вдруг рассказать ему о цветах и карточке графа.

– Я не думала, что это вас так заинтересует, – ответила она с ледяным спокойствием. – Кроме того, это совершенно вас не касается, не правда ли? Я имею в виду, что наше соглашение дурачить людей фиктивной помолвкой не предусматривало обязательного совместного обсуждения личной жизни каждого из нас. И позволю себе заметить, что розы, присланные мне графом, – это мои и только мои, а причины, по которым он это сделал, касаются только меня!

Марти смотрела на нее с удивлением и восхищением одновременно, а потом разразилась бурными аплодисментами в ее адрес.

– Великолепно! – воскликнула она. – Просто великолепно! Задавая тебе подобные вопросы, Джеймс поступает совершенно некорректно, ведь он не имеет на тебя абсолютно никаких прав. Другое дело, если бы вы были помолвлены по-настоящему... Но, раз это не так, ты не должна позволять ему командовать собой!

– Не имею ни малейшего намерения позволять Джеймсу или кому бы то ни было другому командовать мной, – с достоинством заверила ее Кэрол.

Джеймс посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом. Кэрол оставалось только гадать, вызван ли этот взгляд тем, что его не обмануло ее напускное спокойствие, или тем, что он вдруг посмотрел на нее совершенно другими глазами, понял, наконец, почему кто-то дарит ей розы.

Остаток дня прошел в атмосфере некоторого напряжения. После полудня Джеймс ушел в одиночестве бродить по окрестностям, желая, видимо, обдумать все происшедшее.

За обедом он вернулся к разговору о графе.

– Граф, кажется, планировал какую-то новую экспедицию, – сказал он. – Что же тогда привело его в Лондон? И зачем ему понадобилось заезжать в Ферн Эбби? – Он посмотрел на Марти мрачным подозрительным взглядом. – Ты что-нибудь знаешь?

Она взяла персик с серебряного блюда с фруктами и принялась его чистить.

– Быть может, ты его сам приглашал когда-то, – высказала предположение Марти, – вот он и решил приехать.

– Не помню такого. Но что может заинтересовать в Ферн Эбби француза, пристрастившегося копаться в Богом забытых углах планеты? Он редко ведет свои раскопки где-нибудь ближе Южной Америки или Бирмы. Не думаю, что наше старое поместье могло заинтересовать его так же, как какой-нибудь заброшенный буддийский храм или индейский город, затерянный в дебрях Амазонки.

Марти сосредоточенно доедала свой персик.

– Может, он питает скрытый интерес к средневековой британской культуре, – с изрядной долей ехидства заметила она.

Джеймс посмотрел на сестру тем же мрачным и подозрительным взглядом, и тень улыбки в уголках ее губ насторожила его еще больше.

– Ведь он приезжает сюда не из-за тебя, не так ли? – упрямо продолжал Джеймс.

Марти приняла шутливо-восхищенный вид.

– Если только не классифицировать меня, как типичного представителя средневековой британской культуры. Я ведь уже сказала тебе, что розы он прислал Кэрол, а вовсе не мне.

Джеймс замолчал, углубившись в свои мысли. Весь вечер он практически не замечал Кэрол, и девушка почувствовала, что в ней поднимается волна негодования.

На следующее утро пришла еще одна телеграмма от Армана, в которой он просил прислать за ним машину на ближайшую железнодорожную станцию. Джеймс со смертельно недовольным видом дал необходимые распоряжения шоферу и куда-то ушел. Машина вернулась перед самым ленчем, но Джеймса нигде не было видно, и встречать гостя пришлось Марти.

Когда из шикарного серого «бентли» вместе с графом вышла Санта Сент-Клер, Марти испытала довольно сильное потрясение. Санта в легком белоснежном костюме и широкополой летней шляпе выглядела, как всегда, потрясающе и, как всегда, сверкала золотом и множеством драгоценных камней.

Граф с галантностью истинного француза помог ей выбраться из машины и стал осматриваться по сторонам, словно ища кого-то, кто должен, был, быть здесь вместе с Марти. Марти, стараясь скрыть, охватившую ее от внезапного приезда Санты, досаду, подала графу руку и выразила ему свое удовольствие видеть его снова. Из-за угла дома с беззаботным видом появился Джеймс. Увидев Санту, он на мгновение застыл, а потом, как ни в чем не бывало, направился через террасу приветствовать гостей.

Санта ждала его, ослепительно улыбаясь.

– Дорогой, – сказала она, – вот я и приехала! Мы так странно расстались тогда в Париже! Арман подумал, что ты не станешь возражать, если я приеду вместе с ним. Со стороны Марти было так любезно пригласить его... Кроме того, здесь, видимо, есть еще кто-то или что-то, и это заставило его немедленно принять ее приглашение! – С этими словами она взглянула на, стоявшую возле одного из каменных львов террасы, Кэрол.

Она была одета совсем просто, чем только усиливала контраст между собой и Сантой Сент-Клер.

Но граф не увидел ничего предосудительного в простоте наряда девушки. Он буквально взлетел по ступеням на террасу и горячо протянул ей руку.

– Мадмуазель Кэрол! – воскликнул он. – Вы очаровательны, как никогда! Вы так по-английски выглядите на фоне этого прекрасного старинного дома! Не могу выразить, какую радость доставляет мне видеть вас снова!

Джеймс – которого Санта держала за руку так, чтобы всем было ясно, что он принадлежит ей, а вовсе не какой-то там мнимой невесте – совсем не обращал внимания на мадам Сент-Клер, а мрачно озирался по сторонам, время от времени поглядывая на Кэрол. Губы его были плотно сжаты, брови почти сомкнулись над переносицей.

– Уверен, ваши слова доставили моей невесте огромное удовольствие, Арман, – сказал он графу холодным и резким тоном, который никак не соответствовал роли радушного хозяина, – но не дайте своему энтузиазму сбить вас с толку. Не забывайте – это моя невеста!

Глава 12

Санта весело рассмеялась. Если она хотела показать этим, что Джеймс ее ужасно позабавил, то цели своей, безусловно, достигла.

Арман, напротив, был несколько озадачен и даже обижен. Он поглядывал на Марти, которая пыталась веселой болтовней сгладить холодность своего брата и создать впечатление, что ужасна рада гостям, даже Санте, поскольку воспитание не позволяло ей проявить личную неприязнь к этой женщине. В карих глазах графа было недоумение. Он вновь посмотрел на Кэрол и печально улыбнулся.

– Мой темперамент всегда заводит меня слишком далеко, – извиняющимся тоном сказал он. – Когда мы встретились впервые, сложилась такая интересная беседа, что у меня возникло впечатление, будто у нас с вами много общего. Оченьмного! – подчеркнул он и посмотрел ей прямо в глаза, словно хотел сказать нечто большее.

Марти повела всех к дому, продолжая беззаботно щебетать. Санта шла, не выпуская из своей руки руку Джеймса и громко восхищаясь великолепием Ферн Эбби.

Она выстрелила в Джеймса взглядом, способным растопить глыбу льда, и негромко промурлыкала:

– Англичанин в своем родовом замке...

Когда они вошли, Санта принялась внимательно, со знанием дела, рассматривать богатое убранство огромного зала: гобелены, расшитые золотом знамена, старинное оружие, сопровождая осмотр возгласами одобрения. Сильное впечатление на нее произвела и прекрасно вышколенная домашняя прислуга.

Экономка казалась озабоченной, поскольку неожиданный приезд новой гостьи не позволил ей заранее приготовить для нее комнату.

– Пустяки, дорогой Джеймс, – своим глубоким грудным голосом сказала мадам Сент-Клер, – ведь я приехала без предупреждения. Ты можешь поместить меня куда угодно. Я не стану возражать. Уверяю тебя! Ты однажды рассказывал мне о каких-то удивительных покоях, построенных твоим отцом для женщины, на которой он собирался жениться... Но, конечно, они предоставлены твоей маленькой мисс Стерн... – Они окинула Кэрол быстрым взглядом. – Ведь она и здесь продолжает играть свою роль.

Кэрол и миссис Беннет заговорили одновременно.

– Вы можете занять мою комнату... – начала было Кэрол, но экономка перебила ее, сказав, что через пятнадцать минут приготовит для новой гостьи Орхидейную комнату, которую совсем недавно отремонтировали, но в ней довольно маленькая ванная комната и совсем нет гардеробной.

Кэрол снова заговорила, на этот раз уже более внятно:

– Думаю, мадам Сент-Клер должна поселиться в Белых покоях, ведь она так много о них слышала и, без сомнения, полагала, что займет именно эти комнаты, когда собиралась сюда. А я буду просто счастлива перебраться куда-нибудь еще.

Мадам Сент-Клер вяло улыбнулась, продолжая льнуть к плечу Джеймса, но тот довольно резко возразил:

– Нет, Кэрол. В Ферн Эбби достаточно спален, а выбрать, в какой из них устроить мадам Сент-Клер – забота миссис Беннет. Мы же, тем временем, перейдем в гостиную и что-нибудь выпьем.

Обычно напитки подавались в зал или в библиотеку, но сегодня, в честь приезда Санты, их подали в большую гостиную, из настежь распахнутых окон которой открывался изумительный вид на сад, сиявший великолепием красок под жарким летним небом. Санта сняла шляпу и принялась бродить по гостиной, с огромным интересом рассматривая ее роскошное убранство. Издавая по-французски громкие восклицания восторга, она щупала своими нежными пальчиками старинные ковры ручной работы, висевшие по стенам шелковые гобелены и даже оконные портьеры. С беспристрастностью аукциониста она оглядела пару ломберных столиков с ножками из позолоченного серебра, а от вида установленной на массивной серебряной подставки полированной горки времен Карла Второго, пришла в совершенный экстаз.

Эта женщина могла позволить себе любить Джеймса на свой легкомысленный французский манер, но вот любить его имущество она была готова с истинно английским постоянством. Санта всегда знала, что Джеймс богат, теперь же она убедилась воочию, что богат он просто сказочно, и такое богатство может послужить отличным фоном для ее красоты.

Джеймс колдовал над аперитивами для гостей и, как заметила Кэрол, наблюдал за Сантой с хмурым и недовольным видом. Когда Арман, Марти и Кэрол занялись беседой, Джеймс и Санта встали возле открытого окна.

Санта не отрывала от Джеймса своих огромных темных глаз и что-то очень тихо говорила ему. Через несколько минут они вместе вышли на террасу, и Кэрол, рассеянно слушая рассказ графа о предстоящей экспедиции, не могла не отметить, как красиво смотрится эта пара.

Марти, неожиданно напустив на себя озабоченный вид, сказала, что ей совершенно необходимо присмотреть за приготовлением ленча, и, куда-то упорхнула. Кэрол и граф остались вдвоем. Граф устремил на нее взгляд, полный дружеской теплоты и какой-то надежды, чем несколько смутил девушку.

– Мадмуазель, – начал он, но, решив, что это прозвучало слишком уж официально, на мгновение замолчал. – Кэрол... – он произнес ее имя с какой-то особенной нежностью, – я надеюсь, мои розы не обидели вас.

– Ну что вы, граф, – поспешно ответила Кэрол, вспомнив, что до сих пор не поблагодарила графа за его прекрасные цветы. – Это было так любезно с вашей стороны.

– Вы так напоминаете мне белую розу, что никаких других цветов я прислать просто не мог.

В голосе графа звучала неподдельная нежность.

Кэрол смутилась; сейчас ей больше всего хотелось, чтобы вернулась Марти. Ей показалось, что граф находится в каком-то заблуждении относительно чего-то очень для себя важного.

Он подступил к девушке еще ближе и посмотрел ей в глаза пылким и долгим взглядом.

– В тот вечер, когда мы встретились с вами, у меня было такое чувство, словно я неожиданно нашел бесценное сокровище. Во мне все пело! Вы знаете, что я почти половину жизни провел, странствуя по свету в поисках сокровищ, но наша встреча затмила собой все, уже найденное мною, и все, что меня еще ждет. Мне показалось, что мы с вами говорим на одном языке, я потерял ощущение того, что я француз, а вы англичанка, – сказал граф с самой нежной и обворожительной улыбкой.

Кэрол совсем растерялась, поэтому ответила то, что первым пришло ей в голову.

– Боюсь, что мой французский язык вовсе не так хорош, как ваш английский, монсеньор граф. Вы говорите по-английски совершенно безупречно.

Он нахмурился.

– Это совсем не то, что я хотел сказать. Даже если бы вы родились в Китае, а я был бы зулусом; даже если бы мы оба были глухонемыми, мы все равно не испытывали бы никаких затруднений в общении друг с другом. Я инстинктивно почувствовал огромную общность наших взглядов и интересов. Вот, что позволяет нам прекрасно понимать и чувствовать друг друга... всегда. И, пожалуйста, умоляю вас, не называйте меня «монсеньор граф». Для вас я Арман! И, надеюсь, вы разрешите мне называть вас просто Кэрол.

– Конечно, – прошептала девушка.

– В таком случае, Кэрол, – сказал граф, нежно положив ей руку на плечо, – скажите, ведь ваша помолвка. Этот фарс, который разыгрываете вы и Джеймс Пенталон. Я могу понять причины происходящего, хоть и не одобряю их. Ведь это не может продолжаться долго? Марти не знает, когда закончится ваша комедия, но я должен знать!

– Марти?.. – Кэрол едва не задохнулась от изумления. – Уж не хотите ли вы сказать, что Марти поделилась с вами секретами своего брата?

Граф молча и очень серьезно кивнул.

– Перед самым вашим отъездом из Парижа Марти позвонила мне. Она объяснила все происходящее, чем, надо сказать, немало меня поразила, и передала мне свое приглашение в Ферн Эбби, которое и позволило мне приехать сюда. Без уверенности в том, что я не причиню вам вреда, я ни за что не позволил бы Санте приехать вместе со мной. Я разрешил ей сопровождать меня только после того, как понял, что вы не можете больше продолжать разыгрывать из себя невесту Джеймса! Это просто несправедливо и нечестно по отношению к вам, по отношению к Санте и по отношению ко мне!

– Нечестно, по отношению к вам? – удивленно повторила Кэрол.

Она просто поверить не могла, что никто иной, как Марти выдала тайну своего собственного брата.

– Вам это кажется странным? – В голосе графа отчетливо слышался упрек; упрек был и в его взгляде, – Разве я не сказал вам, что вечер нашей первой встречи стал для меня самым большим праздником. Я так надеялся, что и вас он не оставил равнодушной!

Кэрол отодвинулась от графа и принялась перебирать лежавшие перед ней журналы. Она брала наугад один, но, едва раскрыв, рассеянно откладывала и сразу же брала другой. Девушка была удивлена и растрогана словами графа.

– Монсеньор граф...

– Арман! – настоятельно потребовал тот.

– Не знаю, что говорила вам Марти, но в настоящий момент... в настоящий момент я помолвлена с Джеймсом! – она взглянула на него. Лицо графа было расстроенным и хмурым, брови сдвинулись, и Кэрол почувствовала, как вязнет в какой-то трясине. – Отрицать, что это – фальшивая помолвка, было бы неправдой...

Граф издал возглас радости, и Кэрол поняла, что сказала совсем не то.

– Тогда я снова могу дышать! Ваш договор с Джеймсом должен быть немедленно расторгнут!

Девушка отрицательно покачала головой.

– Это совсем не так просто, как кажется, – принялась объяснять она. – Здешняя прислуга, старый викарий и еще многие другие верят, что я настоящая невеста Джеймса. Мы не можем вот так просто взять и объявить на весь Ферн, что это неправда. В Париже все было иначе. Там Джеймс хотел... хотел лишь ввести в заблуждение...

– Санту, – закончил за нее граф.

В тоне его голоса звучало явное презрение к такому поступку Джеймса.

– Мадам Сент-Клер сама спровоцировала его на это, – с неожиданной теплотой в голосе заметила Кэрол. – Джеймс никак не мог расстаться с ней, а она всеми силами хотела заставить его на ней жениться. Марти меня очень просила, и я согласилась пойти на этот обман, чтобы никому не было больно.

– За исключением Санты и меня, – заметил граф, невесело улыбнувшись. – И еще вас самой! – добавил он.

– Нет, мне он почти не причинил боли.

На лице графа появилось выражение крайнего изумления.

– Я отказываюсь понимать вас, Кэрол, – сказал он. – Просто невозможно поверить в то, что англичанка, такая девушка, как вы, позволила использовать себя в подобном качестве. Санта вовсе не тащила Джеймса под венец, но ожидать, что он на ней женится, она была вправе. На протяжении многих месяцев Джеймс уделял ей очень много внимания, и его совершенно не смущал тот факт, что она вдова. Просто Джеймс относится к той категории людей, для которых вся жизнь – игра, и в этой своей игре они не желают считаться ни с кем и ни с чем. Они могут позволить себе растоптать чьи угодно чувства только потому, что богаты, родовиты, имеют массу высокопоставленных друзей... Джеймс, что бы вы там ни говорили, в буквальном смысле слова растоптал ваши чувства и чувства мадам Сент-Клер.

– Мне кажется, вы забываете, что он хозяин дома, где вам оказано гостеприимство, – укоризненно заметила Кэрол, хотя в последние дни ей приходили те же мысли, и в душе она полностью разделяла мнение графа.

Граф печально покачал головой.

– Моя дорогая, – тихо сказал он, – я ничего не забыл. И не в моих привычках выказывать неуважение к хозяину дома. Но Джеймс ведь не очень обрадовался моему приезду, так что в избытке гостеприимства его не упрекнешь... Да и приехал я вовсе не ради него, а ради вас! – Он снова подошел к девушке и взял ее руки в свои. – Кэрол, Джеймс – это очаровательный молодой человек, для которого любовь – не более, чем развлечение, а напор и поспешность Санты, в желании выйти за него замуж, объясняются только тем, что он причиняет ей боль, а она не хочет ему этого позволить. Все наши парижские друзья, включая сэра Дарела и леди Брем, уже давно ждали объявления о помолвке Джеймса и Санты. Это было нечто само собой разумеющееся, и, когда вместо этого было объявлено о вашей помолвке, по парижскому свету пронесся целый шквал слухов и домыслов. Если быть честным до конца, то ваша помолвка поразила абсолютно всех.