Текст книги "Выйти замуж за незнакомца"

Автор книги: Сьюзен Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Но уже потом, за чашкой чаю на кухне, Стэси дала волю своим чувствам, а бывшая лондонская домоправительница доктора Гуэлдера критическим взглядом осмотрела его жену.

– А я ожидала, что вы немного поправитесь, – заметила она. – Но вы почти не изменились с той минуты, как я видела вас в последний раз. Да и щеки лишь слегка порозовели. Это из-за того, что доктор надолго оставляет вас в одиночестве?

– Конечно нет. Со мной все в полном порядке, – поспешила заверить ее Стэси. – А сейчас у меня столько дел, что о себе просто некогда думать.

– Оно и видно, – несколько сурово обронила миссис Элби. – Хотя это и не мое дело, одно не могу взять в толк – зачем здесь торчит эта мисс Хант?

Стэси промолчала и поспешила налить экономке еще чаю. Миссис Элби, с удовольствием попивая чай после долгой дороги, погрузилась в раздумья, а Стэси эту тему больше не затрагивала.

В тот же вечер, сразу же после обеда, когда Стэси направлялась в гостиную следом за несущей поднос с кофе Ханной, в холле пронзительно зазвонил телефон. Она слышала, как Мартин отвечал на звонок и как он со вздохом сожаления – как показалось Стэси – сказал:

– Ну, хорошо, Херст. Я еду. Буду через четверть часа.

Он положил трубку и, подняв глаза, увидел застывшую посреди холла Стэси, которая вопросительно смотрела на него.

– Это звонил молодой Херст, – пояснил он. – Наш местный эскулап. У его пациентки трудные роды, и я обещал посмотреть, не смогу ли чем-то помочь. Не оставляй мне кофе. К моему возвращению он все равно остынет.

– Я прослежу, чтобы к твоему возвращению сварили свежий, – спокойно заверила мужа Стэси и даже слегка улыбнулась ему. – Бедная женщина, надеюсь, у нее все будет в порядке. Это ее первый ребенок?

– Не знаю. Я о ней вообще ничего не знаю. – Мартин стоял и смотрел на жену, думая, как идет ей этот румянец, вызванный чужой бедой. В последние дни он очень мало видел Стэси из-за того, что постоянно был занят. По утрам он катался верхом с Верой, гулял и подолгу беседовал с доктором Брюсом Картером, которого уважал и любил, а вечерами развлекал ту же Веру. Стэси же, похоже, все время только и делала, что сновала между кухней и жилыми комнатами, вечно занятая и постоянно озабоченная тем, чтобы ничего не упустить, угождая гостям. И надо сказать, что со своими обязанностями гостеприимной хозяйки она справилась исключительно хорошо! Мартин мог по праву гордиться ею.

Сейчас она стояла и смотрела на него своими большими глазами, в которых, как ему показалось, мелькнуло огорчение, вызванное его отъездом. Хотя он не был в этом уверен...

Он слегка потянул витую прядку ее волос – локон, словно пружинка, сам обвился вокруг его пальца.

– Ну ладно. На время своего отсутствия назначаю тебя комендантом форта. Постараюсь не задерживаться надолго, – отшутился он.

Вечер выдался сырой и холодный, и Стэси проследила, чтобы Мартин надел поверх костюма пальто и замотал шею белым шелковым шарфом. Затем, когда он вышел из дому, направляясь в гараж, она стояла и слушала его шаги по гравию. И только когда шаги затихли, она вернулась в гостиную, где известие о его срочном вызове было встречено явным неудовольствием Веры Хант и легким профессиональным интересом Брюса Картера.

– До чего же эти деревенские женщины непредусмотрительны! – возмущенно воскликнула Вера Хант. – Да еще в столь поздний час! Неужто они полагают, что докторам больше нечем заняться, как только носиться с ними круглые сутки?

– Этой женщине очень плохо, иначе доктор Херст не стал бы беспокоить Мартина, – с несвойственной ей холодностью заявила Стэси. – Кроме того, я думаю, она не в том состоянии, чтобы проявлять какую бы то ни было предусмотрительность.

– Браво, миссис Гуэлдер, – одобрительно хлопая в ладоши, воскликнул доктор Картер. – Вы просто идеальная жена для врача, о чем я обязательно сообщу Мартину, если он этого еще не знает.

Улыбнувшись, Стэси едва ли не с благодарностью посмотрела на него, тогда как Вера, возмущенно покраснев, бросила на Стэси уничтожающий взгляд.

– Все это прекрасно, – сказала она, – но почему Мартина надо вытаскивать из дому таким способом? Все его пациенты находятся в Лондоне, а не здесь, и доктору Херсту не следует забывать об этом.

Стэси промолчала, а доктор Картер примирительно сказал:

– Ну, что до этого, мисс Хант, то у врачей – любых врачей – никогда не бывает настоящего отпуска. Кроме того, мы не упускаем случая узнать что-нибудь новое.

Вера мудро промолчала и до десятичасовых новостей по радио погрузилась в чтение книги. Когда новости закончились, она взметнула брови вверх и выразила удивление, что Мартин до сих пор не вернулся.

– Вот видите! – триумфально воскликнула она. – Доктор Херст явно не в состоянии справиться со свой пациенткой, поэтому и не отпускает Мартина! Так что, если, как вы утверждаете, женщина здесь не виновата, то некомпетентность доктора – налицо!

Стэси посмотрела на доктора Картера, и тот выразил желание выпить еще кофе, и она пошла на кухню распорядиться.

Однако, когда старинные часы в холле мелодично прозвонили сначала одиннадцать, а потом и двенадцать, а Мартин все еще не вернулся, Брюс Картер встал и заявил, что, если никто не возражает, он отправляется спать.

– Похоже, им не управиться и до утра, – сказал он, – и вам, миссис Гуэлдер, лучше пойти спать, да и вам мисс Хант, если вы дорожите своим цветом лица.

– Если хотите знать, – холодно заметила Вера, – то в Лондоне я не ложусь спать раньше часа-двух ночи, а зачастую – и много позже. Но раз делать особенно нечего... – Она отложила книгу, которую посчитала недостаточно увлекательной, и встала. – Бедный Мартин! Что за вечер! – обронила она и с надменным видом направилась к дверям гостиной.

Стэси, хоть и ушла к себе, никак не могла заснуть. Она сидела перед зеркалом, не раздеваясь, и изучала свое отражение, то и дело прислушиваясь: не шелестят ли колеса машины Мартина по подъездной дорожке. Затем сняла платье, переоделась в пеньюар и, снова усевшись перед зеркалом, тщательно расчесала волосы. Но когда часы в холле пробили час ночи, она все же прилегла на кровати и прикрылась пуховым одеялом. Несмотря на свое намерение не спать, она все-таки задремала, потому что проснулась от шороха колес по гравию.

Торопливо выскользнув из-под одеяла и все еще не отойдя ото сна, она стояла и слушала, как осторожно открывается и закрывается большая входная дверь. Не зажигая света и даже не глядя на себя в зеркало, ибо она сейчас думала только о Мартине, а не о себе, Стэси осторожно повернула ручку двери и сквозь щелку взглянула на дубовую лестницу, залитую светом люстры. Заслышав шаги, она тихонько пробралась к верхней площадке и увидела высокую фигуру Мартина. С трудом освободившись от своего тяжелого пальто, он повесил его на старинную дубовую вешалку. Было видно, как он страшно устал.

И хотя Стэси двигалась с бесшумностью привидения, Мартин услышал ее, поднял голову и увидел жену, которая стояла на лестнице в нежно-персиковом пеньюаре с маленьким пушистым боа, обрамлявшим ее лицо.

– Почему ты не в постели? – строго спросил он. – И почему ты не спишь?

Стэси быстро спустилась и встала рядом с ним. Не ответив на его вопрос, она сказала:

– Я обещала оставить тебе горячий кофе, но тебя не было так долго, что мы решили лечь спать. Я легла и даже уснула, но раз я проснулась, то пойду подогрею тебе кофе. Ступай в библиотеку, я принесу его туда.

Стэси чувствовала, что Мартин боролся с решимостью отправить ее спать и с непреодолимым желанием выпить кофе. К ее облегчению, последнее взяло верх.

– Ну, хорошо, – устало улыбнулся Мартин. – Но в таком случае я тоже пойду с тобой на кухню. Тогда тебе не придется тащить поднос в библиотеку, – сказал он. Кроме того, на кухне тепло, а камин в библиотеке наверняка давно погас. Да и твой пеньюар не кажется мне слишком теплым.

Стэси ничего не сказала и, повернувшись, первой направилась на кухню. Мартин зажег свет, и они очутились в уютной и теплой атмосфере выложенной белой плиткой кухни, где под бойлером постоянно горел хорошо отрегулированный огонь. От плиты, на которой уютно свернулся в клубок полосатый котенок Ханны, все еще исходил запах кекса и пряностей.

Мартин взял котенка и положил к себе на плечо, а Стэси занялась приготовлением кофе. Когда он поспел, ей пришло в голову поинтересоваться, не голоден ли он.

– Ужасно голоден, – признался Мартин. – Просто умираю от голода. Мне кажется, что я и не ужинал вовсе.

Стэси тут же исчезла в кладовке и появилась оттуда с полным блюдом аппетитных сандвичей с ветчиной, при виде которых его глаза заблестели. Стэси налила ему кофе, и он, с облегчением вздохнув, опустился на стул у кухонного стола.

– Я и не думал, что кто-то дожидается моего возвращения, – сказал Мартин. – По крайней мере, не ты – особенно если учесть, который сейчас час ночи – точнее, утра! И хотя я понимаю, что должен отправить тебя спать, у меня нет сил, настоять на этом.

Стэси примостилась на стул рядом со сверкающей черной кухонной плитой; с растрепавшимися темными кудрями и слегка румяными щеками, в своем изысканном пеньюаре, пышным кринолином опавшем вокруг ее ног, она выглядела на редкость хорошенькой.

– Спасибо Стэси! Ты отличная жена врача.

Второй раз за вечер Стэси слышала этот комплимент, и ее фиалковые глаза вспыхнули от удовольствия.

– А как дела у пациентки доктора Херста? – спросила она. – Ребенок уже появился на свет?

– Появился. Мальчик, – ответил ей Мартин. – Крупный здоровый карапуз более десяти фунтов весом. Закричал сразу же, в первую секунду, как родился. Ну, а мать... – Помолчав, он рассеянно взял еще один сандвич. – Ей пришлось нелегко, но с ней тоже все в порядке. – Он не стал говорить Стэси, что в какой-то момент жизнь этой женщины находилась в опасности. Его жена очень чувствительна, а ее лицо, повернутое к нему, настолько беззащитно, что Мартину не хотелось огорчать ее, видеть, как на ее лицо набежит тень. – Я рад, что Херст позвал меня, – добавил Мартин.

Стэси посмотрела на опустевшее блюдо и решила, что ей тоже не помешает выпить чашечку кофе. Потихоньку отхлебывая из чашки, она заметила, что его взгляд остановился на ней.

– Не могу избавиться от впечатления, которое произвел на меня беспорядок в этом доме, – сказал он ей. – Похоже, там никто и не думал готовиться к рождению ребенка, к тому же у этой женщины есть еще несколько детишек, причем мал, мала меньше. Завтра должна приехать ее мать – если только доберется с севера Англии. А пока ее муж пытается как-то сладить со всем этим хозяйством. Я собираюсь заглянуть к ним завтра утром, и я хотел бы узнать...

– Что? – встрепенулась Стэси.

– Местная сиделка делает все, что в ее силах, но у нее катастрофически не хватает времени. И мне вдруг подумалось... – Мартин снова испытующе посмотрел на жену, затем улыбнулся. – А не могла бы ты поехать туда завтра вместе со мной? Разумеется, ты не обязана там ничего делать – по крайней мере, ничего такого, чего бы ты не захотела. Однако дети так малы, а их матери и без того здорово досталось, чтобы ее еще чем-то беспокоить, но если ты сможешь побыть с детьми немного времени, то все обойдется до приезда бабушки...

– Ну конечно, – с готовностью откликнулась Стэси, радостно вспыхнувшая оттого, что он обратился к ней с просьбой. – Я могу сделать многое. Я люблю маленьких детей и умею с ними обращаться... и возможно, что их мать захочет, чтобы я ей в чем-то помогла...

– Может быть, – согласился Мартин, размышляя, как отнесется к этому женщина с огрубевшими от тяжелой работы руками и с изможденным, не слишком привлекательным лицом, которую он видел последний раз лежащей в постели с новорожденным на подушке в своем неприбранном доме. Не возмутится ли она, увидев хорошенькую девушку с большими, задумчивыми глазами – его жену. Но он помнил, что Стэси – дочь врача, кое-что умеет, и ей не покажется оскорбительным, как, например, для Веры Хант, преступить порог убогого жилища с удушливым запахом стеариновых светильников, подгоревшей пищи и целой кучи немытых детей.

Уже не первый раз он видел в глазах Стэси выражение, которое нельзя назвать никак по-другому, как сострадание. И он знал, что она не умеет притворяться и не станет уклоняться от неприятных обязанностей. Она работала на Веру Хант почти до полного изнеможения, хотя могла бы, по крайней мере выразить свой протест. Но она никогда ни на что не жаловалась.

– Мне часто приходилось помогать отцу делать то, о чем ты просишь меня сейчас, – напомнила Стэси Мартину. – Он никогда не колебался, если нуждался в моей помощи, и поскольку я многое умею, то у меня хватало обязанностей, которые не всегда доставляли удовольствие. Тем не менее, этот факт никогда меня не останавливал, – поспешно добавила она. – Я всегда была рада помочь отцу.

– Я так и думал, – медленно проговорил Мартин.

Бросив взгляд на большие кухонные часы, он заметил, что уже почти три часа утра. Торопливо поднявшись, он подав Стэси обе руки, помог ей встать.

– А теперь марш в постель, юная леди, не то утром вы будете выглядеть как утомленная примадонна после ночного представления, и вам вряд ли захочется заниматься тяжелой работой. Я безмерно благодарен вам, мадам, что вы посвятили часть ночи заботам о моей скромной особе. Без вас я бы отправился спать голодным и, скорее всего, не смог бы заснуть от переутомления. Ну, а теперь, боюсь, у меня есть все шансы завтра утром проспать.

Стэси благодарно улыбнулась Мартину. Она почувствовала себя очень счастливой – и не только из-за того, что завтра утром ей предстояло вместе с ним совершать благие дела, но и за его искреннюю благодарность. Она первой поднялась по широкой лестнице, и у двери спальни, расставаясь, Мартин слегка потрепал ее по худенькому плечу.

– Добрых снов, – пожелал он ей. – И если ты проспишь, я пришлю к тебе Ханну с завтраком. Ты и в самом деле заслужила завтрак в постель.

Глава 15

Однако Стэси не завтракала в постели. На следующее утро она быстрее Мартина была готова отправиться в коттедж пациентки доктора Херста.

Там она сняла пальто и шляпку и облачилась в предусмотрительно захваченный с собой короткий цветастый халатик, и он увидел, что на ее лице нет и тени страдальческого выражения. Стэси сразу же взялась за дело и собрала вокруг себя ребятишек, которые словно приклеились к ней. Закрывая за собой дверь и бросая прощальный взгляд на Стэси, он видел, что она устроилась в старом потертом кресле, посадила на колени одного из малышей, другой – мальчик постарше – принес изрядно потрепанную книжку со сказками, и она принялась читать ее собравшейся вокруг детворе.

Мартин заехал за Стэси во время ленча, но к тому времени бабушка малышей еще не приехала и Стэси отказалась оставить их одних. Она пробыла в коттедже до самого вечера, и когда он вез ее домой, чувствовала себя счастливой как никогда за последние несколько недель. Мартин находил ее на редкость хорошенькой, и ему пришлось прилагать усилия, чтобы смотреть на дорогу, а не на Стэси. Но больше всего ему нравилось, что она совершенно преобразилась; она сидела рядом с ним и беззаботно болтала о событиях и о своих приключениях с ребятишками.

– Я действительно получила удовольствие, – уверяла она Мартина. – Это такие милые дети, а когда я их, как следует отмыла, они стали еще милее! И мама у них тоже очень симпатичная. Мне так понравился ее новорожденный!

– Ты отлично со всем справилась, Стэси. – Он на мгновение снял руку с руля и осторожно положил ей на колено. – Никто бы не поладил с детьми лучше тебя.

Стэси едва не растаяла от его похвалы.

– Надеюсь, миссис Элби позаботилась о тебе, – сказала она. – Как хорошо, что она вовремя прибыла, а то я не уверена, что доверила бы Ханне подавать тебе ленч, да и мисс Фонтан, вероятно, уклонилась бы от этой обязанности.

– Значит, ты не считаешь, что Джейн стала сговорчивей, – немного помолчав, тихо спросил Мартин.

– Нет, я бы этого не сказала, – ответила Стэси. – Она стала еще менее общительной, чем раньше, и почти не выходит из своей комнаты. Одним словом, я нахожу ее поведение, мягко говоря, немного странным.

– Хм, – пробормотал себе под нос Мартин, задумчиво глядя на дорогу.

Некоторое время оба молчали, потом он снова опустил руку ей на колено.

– Стэси, дорогая, я вот о чем подумал... Как бы ты отнеслась к маленькой перемене обстановки после стольких дней затворничества в деревне? Ты не хочешь на недельку-другую махнуть в Лондон, пожить у меня, походить по магазинам, театрам или заняться чем-нибудь еще для разнообразия? Как ты на это смотришь?

Стэси боялась поверить своим ушам, однако сразу же согласилась, почувствовав себя счастливой оттого, что в Лондоне сможет видеться с ним куда чаще.

– О да, с удовольствием.

– В самом деле? Тогда мы посмотрим, когда сможем это устроить. Возможно, сразу же, как уедут наши гости.

Они снова замолчали, однако это было приятное, умиротворяющее молчание, в груди у Стэси сладко щемило. Она уже рисовала картинки лондонской жизни с Мартином. Возможно, он поведет ее куда-нибудь, как делал это до женитьбы. Они будут ходить в театры и на концерты, ужинать в маленьких изысканных ресторанчиках – его излюбленных, она будет танцевать с ним... Ведь она еще ни разу не танцевала с Мартином! Как, должно быть, чудесно, как восхитительно танцевать с ним!

Миновав коттедж Аденов, где почти в каждом окне горел свет, разгонявший поздние сумерки, они подъехали к главным воротам «Фонтанов». Стэси подумала, что, должно быть, Адены принимают гостей или готовятся к их приему. Она вспомнила о своем обещании Беатрис позировать для портрета, но раз они собираются в Лондон, то она должна сказать ей, что эту затею придется пока отложить.

Когда они вошли в холл «Фонтанов», то сразу же наткнулись на Веру Хант, которая словно нарочно поджидала их у лестницы. На самом деле она как раз спускалась из своей спальни, где переодевалась к ужину в свой потрясающе экстравагантный наряд. На ней было надето украшенное роскошным золотым шитьем черное платье, отделанное огненно-красным шелком вокруг глубокого декольте. Загадочно улыбаясь, она многозначительно посмотрела на Стэси, та немного опешила.

– Наконец-то вы вернулись! – воскликнула Вера. – И уж конечно, свершили столько добрых дел, что другим и за год не переделать! Уверена, ты страшно ею доволен, Мартин, и счастлив, что обзавелся женой, так удачно вписавшейся в твой привычный образ жизни.

Но Мартин не обращал на нее ни малейшего внимания, спокойно вешал пальто и шляпу на вешалку в холле.

Спустившись по лестнице, Вера направилась к ним. Стэси догадалась, что Вера выложила еще не все.

– А для вас у меня есть небольшой сюрприз, моя дорогая! – воскликнула Вера, сияя загадочной улыбкой и не сводя глаз со Стэси. – Сегодня днем сюда заходил молодой человек, который хотел вас видеть. Он зайдет снова вечером. Он здесь проездом на очень короткое время, и, как он утверждает, ему крайне необходимо увидеть вас до своего отъезда! Очень симпатичный молодой человек по имени Ричард Хатерлей. Я пригласила его, – от вашего имени, разумеется, – к нам на обед, но он отказался, так как остановился у тетушки совсем ненадолго, но он зайдет сюда сразу же после обеда. И я пообещала ему, что вы, скорее всего, будете дома и сможете принять его.

– О! – только и смогла вымолвить Стэси.

Сияющие глаза Веры обратились на Мартина, который в раздумье сдвинул брови на переносице, словно соображая, не ослышался ли он.

– Вот как неожиданно выплывают на поверхность старые секреты твоей женушки! – с вызовом провозгласила Вера. – Ну, кто бы мог подумать, что она способна скрывать свою дружбу с таким симпатичным молодым человеком?! Нет, в самом деле, Стэси, дорогая, я начинаю думать о вас как о темной лошадке!

Глава 16

Стэси не помнила подробности того вечера, но из всех проходивших в этом доме обедов этот был далеко не самый приятный. Мартин сидел во главе стола, потеряв свою обычную приветливость и даже не пытаясь поддерживать беседу. И даже Веру он не удостаивал своего внимания, отвечая ей односложно. Его лицо имело мрачное, отрешенное выражение.

Тем не менее, Веру Хант такое равнодушное пренебрежение никак не обижало, она была в приподнятом настроении. Улыбаясь, она беззаботно болтала с доктором Картером, который, догадавшись, что хозяин по какой-то причине замкнулся в себе, ограничился беседой с двумя женщинами.

После ужина Мартин, извинившись и сославшись, что в библиотеке его ожидает важная корреспонденция, встал из-за стола. Он удалился в этот довольно уединенный уголок дома, плотно прикрыв за собой дверь. В гостиной Вера уселась на табурет Стэси у пианино и развлекала себя треньканьем на нем, пока та разливала кофе и рассказывала доктору Картеру о своем визите в дом пациентки доктора Херста.

Затем, неожиданно для всех, во входные двери громко и требовательно постучали.

Вера, оборвав игру, загадочно улыбнулась, а Стэси торопливо встала и, извинившись, поспешила в холл.

Она была очень взволнована – отчасти из-за того, что радовалась приезду Дика, а отчасти потому, что это почему-то неузнаваемо изменило поведение ее мужа. От его привычной благовоспитанности, учтивости и полного дружелюбия, за которыми он привык скрывать свои чувства, в этот вечер не осталось и следа. Это встревожило Стэси, ведь она еще ни разу не видела на смуглом лице Мартина такого замкнутого выражения и таких плотно сжатых в тонкую линию губ. Вдобавок ко всему она чувствовала, что и доктору Брюсу Картеру это тоже в новинку. Лишь Веру Хант, знавшую Мартина ближе всех, как предполагала Стэси, подобная перемена в его настроении ничуть не смущала. Более того, с момента, как Вера сообщила новость, о появлении Дика Хатерлея, она чему-то втайне радовалась.

Однако Стэси мгновенно забыла обо всем, как только увидела Дика, который, отдав пальто и шарф Ханне, бросился к ней. Его глаза остались такими же беззаботно-веселыми, какими их помнила Стэси, а улыбка – такой же радостной. Он схватил ее руки в свои и некоторое время удерживал девушку на расстоянии, словно не мог на нее налюбоваться.

– Клянусь, – восхищенно воскликнул он, – что тетушка Би права! Ты и в самом деле настоящая леди... А это платье! Знаешь, моя милая Стэси, ты всегда была очень хорошенькой... но теперь ты стала просто красавицей! Ты – само очарование!

Смущенно вспыхнув от его комплиментов, Стэси весело рассмеялась.

– Не валяй дурака, – сказала она. – Я не могла так измениться за какой-то год. Но я очень рада видеть тебя. Дик, – с искренней теплотой добавила она.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Дик, рассматривая Стэси с высоты своего роста и продолжая держать ее за руки. Его взгляд ничуть не смущал ее – она не чувствовала в нем ничего другого, кроме дружеского восхищения. – Я приехал совсем ненадолго и мне не терпелось повидаться с тобой. Я хочу сказать тебе кое-что...

До Стэси неожиданно дошло, что дверь библиотеки открыта и ее муж стоит и смотрит на них. Она машинально выдернула свои рук из рук Дика и с некоторым беспокойством посмотрела на мужа, который медленно подошел к ним.

– Так, значит, вы и есть племянник миссис Аден? – протягивая Дику руку, произнес Мартин. – Который знаком со Стэси уже много лет!

– С тех пор, как она была вот такого роста, – по-мальчишески улыбаясь, отозвался Дик, показывая рукой расстояние около двух футов от пола.

– Неужели? – Однако в голосе Мартина не прозвучало даже намека на интерес; он держался вежливо, но отчужденно. – А я – муж Стэси!.. Однако, как мне кажется, вы и не подозревали о моем существовании?

– Нет, – признался Дик, одновременно размышляя, что нашла Стэси в этом мрачноватом типе, к тому же изрядно старше ее. – Не знал до вчерашнего вечера, пока не приехал сюда и. пока моя тетушка не сообщила мне о замужестве Стэси. Не буду скрывать, меня это несколько удивило. Стэси никогда не казалась мне девушкой, способной на опрометчивые поступки и... Хотя, учитывая, что она потеряла отца и прочее...

– Так вы полагаете, что в какой-то мере ее поспешное замужество объясняется боязнью остаться без защиты?

– Ну... – протянул Дик, размышляя, действительно ли уловил в глазах собеседника неприязнь к своей персоне или ему это показалось, – просто... просто она могла почувствовать себя... одинокой, что ли...

– А чувство одиночества заставляет нас совершать поступки, о которых впоследствии приходиться жалеть? Нет, разумеется, я не делаю из этого вывод, что Стэси сожалеет о сделанном ею шаге! – успокаивающе добавил Мартин. Он посмотрел на жену, которая теперь выглядела не на шутку встревоженной, и обратился к ней ровным, нарочито спокойным тоном: – Ну, хорошо, моя дорогая Стэси, я не стану мешать твоей встрече с другом детства. Предлагаю тебе пройти с ним в библиотеку и угостить его стаканчиком чего-нибудь крепкого, а потом поболтать о старых добрых временах. Я же позабочусь о наших гостях.

Едва заметным кивком попрощавшись с Диком, Мартин вышел из холла в гостиную, а Дик, взглянув на Стэси, удивленно поднял брови.

– Вот так-так! – В его глазах блеснули веселые огоньки. – Стало быть, таков твой господин и повелитель? Знаешь, Стэси, у меня сложилось впечатление, что я ему совсем не понравился!

Стэси последовала предложению мужа и провела Дика в библиотеку, где усадила его в одно из кожаных кресел. Позвонив в колокольчик, она велела Ханне принести напитки, а сама постаралась сгладить неприятное впечатление, оставшееся у Дика после знакомства с Мартином.

– Мартин все время так занят, – защищала она мужа. – А прошлой ночью он почти не спал. Доктор Херст попросил его посмотреть свою пациентку, и Мартин вернулся домой только перед рассветом.

– Он всегда такой раздражительный и мрачный? Или мне это показалось?

– Ну, конечно же нет! – пылко воскликнула Стэси. – Но ты же знаешь, врачи редко ведут нормальный образ жизни, и Мартин всегда очень занят. А тут... Не слишком большое удовольствие, когда твой и без того короткий отпуск прерывают вызовом к роженице...

– Или какой-то незнакомый друг детства его жены вламывается к нему в дом, нарушая его покой после ужина?

– О, это... – Стэси заметила, что глаза Дика мрачно блеснули и он испытующе посмотрел на нее. – Что до этого, то я просто уверена, что он не имел в виду ничего подобного. Тебя не должно вводить в заблуждение его сегодняшнее настроение. Обычно с чужими людьми Мартин крайне предупредителен – я имею в виду тех, кого он раньше не знал...

– Что-то я не заметил в его глазах особой предупредительности, хоть мы с ним и не были раньше знакомы. – Дик криво усмехнулся и взял предложенный Стэси стаканчик шерри. – Хотя, возможно, тут нет ничего необычного, если учесть, что ты его жена и мы с тобой почти ровесники. – Он вопросительно глянул на Стэси. – А тебя не беспокоит, что он значительно старше тебя, Стэси? И если верить тете Би, он уже был однажды женат. Разумеется, это не мое дело, но... – Дик резко оборвал себя. – Но ты с ним счастлива, Стэси?..

Стэси почувствовала, как краска бросилась ей в лицо, и принялась уверять, что она действительно очень счастлива в браке. Потягивая шерри из своего стакана. Дик какое-то время скептически смотрел на нее, а потом решил рассказать, почему горел нетерпением увидеться с ней. Он обрисовал ей в общих чертах свою жизнь за последние двенадцать месяцев и посвятил в некоторые из своих честолюбивых планов, неразрывно связанных со страной в Восточной Африке, ставшей его второй родиной и где он, похоже, утвердился. Потом Дик смущенно признался, что задумал жениться и именно по этой причине приехал домой в краткосрочный отпуск, чтобы рассказать обо всем тетушке.

– Понимаешь, Стэси, нам незачем тянуть время, – с по-мальчишески зардевшимся лицом говорил ей Дик. – И Мюриэль не меньше меня горит желанием поскорее со всем покончить. Я уже построил новое бунгало, а когда мы разобьем сад... Ну, пока там еще довольно дикие места, однако Мюриэль большая специалистка по части садоводства, к тому же ее отец делает нам замечательный свадебный подарок – кругленькую сумму, которую мы сможем вложить в недвижимость!

– Это же чудесно! – радостно воскликнула Стэси.

Судя по всему, Дику было приятно это слышать.

– Я тоже так считаю. И еще я думаю, что Мюриэль... – Он покраснел еще сильнее. – Она такая замечательная девушка, Стэси! Как бы мне хотелось, чтобы вы познакомились... Надеюсь, когда-нибудь это произойдет! Через три недели на севере Англии у нас состоится свадьба, и затем я сразу же увезу ее с собой. А до свадьбы я погощу в ее семье.

– По-моему, все просто здорово! – от души обрадовалась за него Стэси. – И я надеюсь... нет, я уверена, что ты будешь очень счастлив. Дик! Как бы мне хотелось присутствовать на вашей свадьбе, но, боюсь, это невозможно. Однако я могу сделать тебе подарок – что-нибудь красивое! – Эта идея очень понравилась самой Стэси. – Скажи, чего тебе больше всего хочется...

– Очень мило с твоей стороны, старушка, – с благодарностью отозвался он. Потом встал, подошел к Стэси и, взяв ее за руки, поднял с кресла. – Стэси, признайся, ты действительно счастлива? А этот твой муж, способный взглядом превратить человека в камень... не производит ли он на тебя такое же мрачное впечатление, как на меня? Потому что, если это так... Стэси! Ты не должна терпеть, если ты, в самом деле несчастлива! Ты можешь в любую минуту порвать с ним... и если у тебя возникнут трудности, ты всегда можешь приехать и жить с нами. Вы с Мюриэль отлично поладите. А если ты будешь в отчаянном положении, то здесь всегда есть тетя Би. Она обожает тебя...

– Перестань, Дик, – прервала его Стэси, отбирая у него свои руки и стараясь не встречаться с его пристальным взглядом. – Разумеется, я счастлива. Мартин очень хорошо ко мне относится... Нет, в самом деле! Когда он женился на мне, я... – Неожиданно Стэси решила, что не стоит распространяться о собственном замужестве и причинах, приведших ее к этому шагу. Поскольку чужой человек – даже такой старый знакомый, как Дик, – мог найти их не слишком убедительными. – Не следует забивать себе голову беспочвенными страхами за меня, Дик. Но я очень рада, что ты нашел время поделиться со мной своей радостью. А теперь нам лучше пойти в гостиную, и я познакомлю тебя с остальными...

– Нет, спасибо, – отказался Дик. – Сегодня днем я наткнулся здесь на совершенно ошеломляющую особу, которая заверила меня, что ты просто умрешь от счастья при виде меня, однако я не совсем уверен, что хочу еще раз встретиться с ней. На мой взгляд, она слишком экстравагантна. Хотя она просто красавица, да? Что же касается твоего мужа... что ж, попрощайся с ним за меня и передай, что ему несказанно повезло с женой, хотя она слишком юна для него! И если он еще не знает, скажи ему, что «преданность» – твое второе имя и ему следует благодарить за это судьбу!