Текст книги "Такое жаркое лето"

Автор книги: Сюзанна Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я не знал, что ты собираешься обедать на стороне, – ответил он.

– Вообще-то это не твое дело, но я ходила по магазинам с Белл, а потом пообедала одна и прогулялась по дороге домой. Я была в хорошем настроении. Заметь, была. Господи, Кит, что с тобой? Почему мои щеки зарумянились?

Потому что погода ветреная.

– Конечно, у нас здесь задул настоящий ураган, – огрызнулся он. Впрочем, я не знаю. Я сидел в доме, готовил обед и ждал тебя.

Джилли открыла было рот, чтобы возразить, но вместо этого холодно посмотрела на него.

– Все, хватит, – сказала она, повернулась и направилась к двери. Он слышал ее легкие шаги, когда она поднималась по лестнице.

"Хорошо, по крайней мере, что у нее никого нет", – подумал он.

Это почему-то не принесло облегчения.

Выругавшись сквозь зубы, Кит подошел к самому большому окну гостиной и открыл его.

Он яростно и методично начал вышвыривать старинные светильники в сад, стараясь забросить как можно дальше.

Выбросив последний, Кит резко захлопнул окно.

Если у нее нет любовника, то его обвинения жалкая бессмыслица.

"Хенк прав, – подумал он. – Я – неудачник".

Он зашел на кухню, вытащил из мусора несколько уцелевших стеблей с бутонами и поставил их в вазу, а потом собрал поднос. Поднявшись по лестнице, Кит деликатно постучал Джилли в дверь.

– Это я. Можно войти?

Последовало долгое молчание, затем она разрешила ему войти. Джилли сидела на кровати в одной из своих просторных белых маек и опасливо смотрела на него.

– Гм, – произнес Кит, – я подумал, может, ты хочешь чаю?

– Спасибо, – спокойно сказала она, – ты присядешь?

Кит неуверенно присел на краешек кровати.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она, взяв чайник. Он покачал головой. – Ты уже закончил.., мм.., не знаю, как это назвать.., сажать в саду лампы?

– Да. – Он глядел на ее спокойное лицо, не находя слов.

– Я думаю, что если ты оставишь их там на несколько дней, то, возможно, из них вырастут канделябры, – сказала она, улыбаясь.

– Джилли, – беспомощно пробормотал Кит, Джилли, я очень сожалею о том, что вел себя как болван. Но у меня была причина. Допускаю, что дурацкая. Но была.

Джилли взяла его за руку.

– Я знаю. Все в порядке.

– Ты не хочешь узнать, в чем причина?

– В конечном счете хочу. Но не сейчас. Сейчас это не очень важно. Она улыбнулась. Ты прощен. Оправдан. Помилован. Послушай, продолжила она. В субботу мне исполнится тридцать три года. Терпеть не могу дней рождения, поэтому о своем я никогда никому не говорила. Но я подумала, не захочешь ли ты прийти ко мне домой. Я приготовлю обед. Ну, знаешь, можно отметить вдвоем. Если у тебя нет других планов.

– Твой день рождения? В субботу? – удивленно сказал Кит. – Я мог бы поклясться, что ты весенний младенец.

– А вот и нет. Двадцать третье августа. Она украдкой скрестила указательный и средний пальцы. – Впрочем, неважно. Ты, вероятно, занят.

– Нет. Конечно, я не занят, – ответил Кит. Но ты точно хочешь остаться дома и сама готовить? Почему бы мне не пригласить тебя куда-нибудь?

– Нет, у меня это что-то вроде традиции.

Понимаешь? – заикаясь, проговорила она, мысленно приказав себе сейчас же заткнуться.

– Ладно, о'кей, – ответил Кит. – Чем я могу помочь? Хоть разреши мне что-нибудь принести.

– Я не знаю, – сказала она. – Нет, знаю. Принеси розы для стола. Но не воруй их у парня, живущего через два дома от меня. В тот раз он на меня очень странно посмотрел.

Кит улыбнулся ей. На минуту они замолчали застенчиво и неуверенно, как подростки.

– Ну, хорошо, – неловко от растерянности сказал Кит.

– Хорошо, – машинально отозвалась Джилли. – Полагаю, нам следует немного поспать.

Не переживай больше, ладно?

Кит встал. Она простила его и, вероятно, права, что не стоит на ночь глядя снова это обсуждать, но ему стало так.., скучно. Он ощущал какую-то незавершенность.

– Да, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал весело. – Лучше я встану пораньше, чтобы собрать все эти светильники, пока их кто-нибудь не стащил.

– Да, – ответила Джилли. Ее сердце наполнилось нежностью к нему. – Гм, Кит...

– Что?

– У меня жуткая головная боль. Мне станет легче, если ты поцелуешь меня в лоб, очень легко, только один раз.

У Кита от облегчения и радости даже подпрыгнуло сердце. Он опять осторожно сел на кровать. Обхватив ее голову руками, Кит наклонился и нежно прикоснулся губами ко лбу.

Затем поцеловал кончик носа, потом щеку. Целуя ее рот, он на мгновение замер, вдыхая аромат ее волос и ощущая гладкость кожи. У него закружилась голова. Кит чувствовал, как она расслабляется, и это необычайно его возбудило. Обняв руками за плечи, он придвинул ее поближе к себе, а Джилли откинулась назад, обхватив руками его шею и приоткрыв рот.

Под тонким хлопком ночной рубашки Кит ощущал упругость ее грудей, слышал стук сердца. Ее рот был теплым и нежным, с легким привкусом белого шоколада.

"В субботу", – сказал он ей взглядом.

"В субботу", – ответили ее глаза.

– Спасибо, Кит, – хрипловатым голосом сказала она. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, Джилли, – отозвался он и, сделав неимоверное усилие, заставил себя покинуть комнату.

Глава 7

Часы, остававшиеся до субботнего вечера, Джилли провела как в тумане рассеянная и одновременно взвинченная, однако к назначенному дню ее мятущееся беспокойство уступило место чему-то вроде обреченного оцепенения. Ей было плохо, но не физически: давило ощущение пустоты и предчувствие чего-то страшного.

Вздохнув, она посмотрела на себя в зеркало и призналась себе, что выглядит неплохо. Платье было сказочно красивым, а влажные волосы высушены и уложены феном. Идя на жертвы, она надела туфли на высоком каблуке, что, по ее мнению, выражало желание дам очаровывать даже ценой добровольных мучений.

Возможно, Кит и не испытывает к ней настоящего интереса, но никто не сможет упрекнуть ее в том, что она не сделала все от нее зависящее.

Тут раздался звонок. Она открыла дверь, и Кит шагнул в ее гостиную, словно прожил здесь миллион лет.

– Привет, Джилли, – произнес он своим глубоким, звучным голосом.

– Здравствуй, Кит, – сказала Джилли, обратив на него взор.

Он был свежевыбрит, а волосы, как она заметила, все еще оставались влажными. На нем были черные брюки со складкой и черный льняной пиджак, а под ним – водолазка из плотной шелковой ткани цвета слоновой кости. Как обычно, Кит выглядел потрясающе красивым, супермужественным и угрожающе сексуальным. Одну руку он с ленивой элегантностью сунул в карман пиджака, а в другой держал маленький букет кремовых чайных роз, который протянул Джилли.

– Розы, – машинально произнесла она, принимая букет.

– Мне пришлось купить их в цветочном магазине, – объяснил Кит. – Ни у кого из соседей ничего красивого не нашлось.

– Они изумительны. – Внезапно Джилли ощутила, что на нее волной накатила томящая чувственность, лицо запылало. Она сделала вид, что вдыхает аромат цветов, смущаясь и надеясь, что ее густой румянец остался незамеченным.

Кит смотрел на нежную щеку Джилли, видневшуюся за бархатистыми розами, и изо всех сил старался не потерять благоразумие.

Женщина, стоявшая перед ним, была вовсе не сорванцом. Это была богиня, маленькая и стройная, с царственной осанкой, грациозная и гордая.

На ней было черное платье с длинными рукавами, высоким воротом и узкой прямой юбкой, доходившей до точеных коленей. На тонких запястьях виднелись маленькие бантики из черного атласа, хорошо сочетавшиеся с точно такими же на черных туфлях.

– С днем рождения, Джилли, – сказал он.

На мгновение испугавшись, Джиллиан посмотрела на него, затем опомнилась.

– О, спасибо. – Она моргнула. – Я поставлю их в воду. Почему ты не садишься? Не хочешь ли стакан вина?

Кит кивнул головой. Джилли повернулась, чтобы пойти на кухню, и Кит увидел сзади у нее на шее аккуратный черный атласный бантик, такой же, как и на поясе платья на спине.

Больше не было ничего, кроме шелковистой, гладкой, загорелой кожи, соблазнительно орнаментированной изящной линией позвоночника и округлыми треугольниками лопаток.

"Вот это спина, дружок, – восхищенно подумал Кит. – Где прежде ты видал такую спину?"

– Я принес тебе подарок, – выпалил он, когда Джилли вернулась. – На день рождения. Он протянул ей коробочку и отпил глоток вина из своего стакана, чтобы смочить пересохший рот.

Джилли поставила свой стакан на журнальный столик и открыла маленькую бархатную коробочку. Внутри на синем бархате лежали две сережки: небольшие круглые опалы, окруженные тонкой каймой из бриллиантов. Она молча посмотрела на Кита.

– Они принадлежали Лавинии, – сказал он. Они тебе нравятся?

– Я люблю их.

– Тогда подойди ко мне, любимая, – нежно сказал Кит. – Я вдену их в твои уши.

Она неуверенно приблизилась и протянула ему коробочку. Его горячие пальцы ласкали ее, когда он осторожно снимал жемчужную сережку, а потом вдевал в ухо опаловую. – Я никогда раньше не делал этого для женщины, сказал он вдруг осипшим голосом.

– Почему же у тебя так ловко это получается?

– Я довольно долго сам носил в ухе серьгу. Кит продел вторую сережку. – Они на тебе великолепно смотрятся.

Джилли потерлась щекой об его ладонь и улыбнулась.

– Ты носил серьгу? – почти шепотом дразняще произнесла она. Их лица были так близко друг к другу, что она чувствовала его горячее дыхание.

– Маленький серебряный обруч. Давно, в те дни, когда я почти все время проводил на пляжах. Тогда я мечтал о золотой серьге, но к тому времени, когда смог ее купить, я уже не носить серьги. Видишь? Вот здесь. – Кит взял ее ладонь и поднес к левой мочке своего уха. Действительно, на мочке был виден маленький прокол. Джилли с любопытством потрогала это место указательным пальцем.

– Мне кажется, что небольшая золотая сережка в ухе привлекательного мужчины прибавляет ему сексуальности, – очень тихо сказала она.

– Мм, что еще ты считаешь сексуальным?

Джилли помолчала.

– Длинные ноги в облегающих джинсах.

Широкие плечи. Волнистые темные волосы. Она глубоко вздохнула. Сильный характер. Она опять вздохнула. – Ты. Я нахожу тебя очень сексуальным, Мелоун.

Серые глаза Кита долго вглядывались в ее карие. Без осуждения и без притворства.

– Сандерсон, – прошептал он, – я тоже нахожу тебя сексуальной. Очень сексуальной.

– Правда? Но ты вел себя со мной так.., непринужденно-небрежно. Без намека на секс.

По-дружески.

Палец Кита обвел ей ухо, щеку, изгиб губ.

– Поверь мне, красавица, – произнес он странным тоном, – это было нелегко.

– Тогда.., почему?

– Потому что все, что ты сказала мне в тот первый вечер, было правдой. Я высокомерный.

Небрежный. Большой эгоист. – Он глубоко вздохнул. – Потому что мне требовалось время, чтобы доказать тебе – черт, не знаю, как выразить, – что я не такой парень, который думает только о сексе. Что, если ты захочешь, я останусь здесь надолго. – Кит замолчал, и Джилли заметила, как по его лицу прошла волна глубокой грусти. Он опустил глаза и беспомощно пожал плечами. – Я хотел тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину. Но мне не хочется обижать тебя.

– Я уже большая девочка, Кит. Ты меня не обидел, и я рада, что ты дал мне время. Но давай не будем больше ждать.

– С моей стороны возражений нет. – Он подхватил ее на руки. – Сначала ты должна объяснить мне две вещи, – сказал он. – Первая: где твоя спальня?

Джилли положила голову ему на плечо.

– Вверх по лестнице, первая дверь слева.

Кит без усилия поднял Джилли наверх по старым скрипучим ступенькам. Свет маленького фонаря из витражного цветного стекла обволакивал их теплым розовым полумраком.

– А какая вторая вещь? – шепотом спросила Джилли, уютно прильнув к нему.

– А вторая вещь заключается в том, как мне снять с тебя это великолепное платье.

– Очень просто, глупенький. Надо всего лишь развязать бантики.

Кит сел на край кровати и положил руки ей на бедра. Потом медленно наклонил голову и начал целовать ей спину, затылок, лопатки. Места, которые он целовал, были влажными и теплыми, а когда его горячие губы отдалялись от них, они опять становились холодными, вызывая у Джилли озноб. Никогда она не думала, что мир может уменьшиться только до размеров их тел и неукротимого желания.

– Джилли! – застонал Кит, встал и, рывком подняв ее, поставил перед собой. Он торопливо дернул, развязывая, ленту на ее правом запястье, потом – на левом, а затем потянул за широкую ленту на талии и наконец взялся за бантик на шее. Нежная ткань соскользнула с плеч, мягко сползла с бедер и упала на пол. Он помог Джилли перешагнуть через нее. Она стояла перед ним почти нагая. На ней остались подаренные серьги, черные чулки и трусики.

– Господи, Джилли, – прошептал Кит, лаская взглядом ее прелестные маленькие груди, длинные стройные ноги и плоский живот. – Ты дьявольски прекрасна.

– Кит, – прошептала она, приближаясь к нему, – я очень хочу тебя. Сейчас же.

– Да, красавица, сейчас же. – Он поднял ее на руки, вновь уложил на кровать и начал торопливо срывать с себя одежду. Джилли смотрела на него, не отводя взгляда. Даже в спешке движения Кита были уверенными и сильными, его переполняла мужественная грация.

Она издала тихий стон, изогнулась и протянула к нему руки. Он на мгновение присел на край постели спиной к ней.

– Одну минутку, любимая, – прошептал он. Все в порядке, уже.

И вдруг Джилли оказалась в его сильных жарких объятиях. Обнявшись, они катались по кровати, тесно прижавшись друг к другу. И наконец свершилось то, к чему оба так страстно стремились, о чем мечтали. Джилли порывисто вскрикнула, выражая всю полноту блаженства.

Кит лежал на спине, его загорелая кожа была мокрой от пота. Джилли свернулась калачиком у него под боком, положив голову ему на грудь. Кит легкими движениями поглаживал ей спину и бедро, уставший и немного недоумевающий.

– Никогда ничего подобного не было, – сказал он, закрывая глаза и наклоняясь, чтобы поцеловать Джилли в голову. – Я даже не предполагал, что такое возможно. Никому об этом не говори.

– Знаю. Не буду, – сонно пробормотала Джилли. – Это наш секрет. Кит... – прошептала она.

– Что, любимая?

– Я должна тебе кое в чем признаться. – Она нежно поцеловала вьющиеся влажные волоски у него на груди. – Как ты и думал, я действительно весенний младенец. Я родилась тридцатого марта.

– Ммм? – Он лениво провел рукой по изгибу ее спины.

– Кит, сегодня у меня не день рождения.

Просто я искала случая, чтобы сексапильно одеться специально для тебя. – Она сонно улыбнулась. – Теперь ты можешь забрать назад сережки, если хочешь.

– Ты ведьма. – Он усмехнулся, потом громко засмеялся, довольный ею, собой и всем миром. – Ты великолепная маленькая лгунья. Значит, под всеми этими упрямыми выкрутасами сорванца скрывалась безнравственная, жестокая женщина?

– Ммм, кажется, действительно так. Джилли повернулась к нему и прижалась к его теплому телу. Она чувствовала себя в безопасности, очень довольной, но опять возбужденной. – А теперь, когда распутные склонности, скрывавшиеся во мне, выпущены на свободу, она откинула назад голову, чтобы заглянуть ему в глаза, – кто знает, когда они могут снова напомнить о себе?

– В любое время, когда ты пожелаешь, любимая, – сказал Кит. – В самом деле, как насчет сейчас?

– Нет. – Джилли обвила ногами его бедра и засмеялась.

– Нет?

– Нет. Еще слишком рано. Я где-то об этом читала. Мужчинам твоего возраста нужно больше времени для восстановления сил.

– В самом деле? – Кит притянул ее и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, что ошибалась.

– Ох, нет. Я имела в виду, да, – прошептала она. – Ты прав, это безумие. Так не может быть.

– Все хорошо, – пробормотал он, придвигая ее поближе. – Это наш секрет. Я никому не расскажу.

Наступило утро. Сильный островной ливень стучал по крыше маленького домика, а ветер раскачивал ветви деревьев. Проснувшись первой, Джилли осторожно села в кровати.

Она удивленно посмотрела на свое тело. На груди, ближе к плечу, виднелся маленький синяк. Проведя по нему пальцем, Джилли радостно вздрогнула, вспоминая прошедшую ночь.

Она накинула на себя простыню, обхватила руками согнутые колени и взглянула на Кита.

Он растянулся на спине поперек кровати, вытянутые ноги торчали над полом, рука закрывала верхнюю часть лица, и были видны лишь покрытый темной щетиной подбородок и рот, не потерявший скульптурной красоты очертаний даже во время сна. Грудь ровно поднималась при дыхании, простыня укрывала его до пояса.

Джилли воровато стянула простыню, всего лишь на дюйм, и остановилась, чтобы удостовериться, что он все еще спит.

Кит лежал неподвижно, мерно дышал и... улыбался.

Густо покраснев, Джилли набросила на него простыню и шлепнула его по бедру.

– Эй! – воскликнул он, перекатился по кровати и поймал ее. – Я почти наслаждался этим.

Она сладострастно провела руками по его бокам, ощущая под ладонями гладкие мускулы.

– Должна сказать тебе, Мелоун, что у тебя потрясающее тело.

– У тебя тоже, Сандерсон, – ,в тон ответил он.

– Но не такое, как у тебя.

– Нет, слава Богу! – рассмеялся Кит. – Скажи, Джилли, ты счастлива?

– Да, – честно ответила она, целуя его в шею. – Абсолютно, безумно счастлива.

– Я тоже, – вдруг осипшим голосом сказал он. – Ты сделала меня счастливым. Даже поверить не могу, насколько счастлив.

Кит наклонил голову, чтобы поцеловать ей грудь. Никогда ничего подобного он раньше не испытывал: ни такой страсти, ни такой нежности, ни такого удовлетворения.

– Кит, – беспомощно окликнула Джилли, уворачиваясь от его прикосновений. Обеспокоенный, он посмотрел на нее. – Я тоже этого хочу, тяжело дыша, сказала она, – и мне вовсе не хочется вставать. Но сегодня в гостиницу должны привезти новые подушки, а транспортная контора всегда посылает машину в "Дом влюбленных" именно к девяти часам утра.

Взгляд Кита переместился с ее прелестной груди на красивое личико. Он прижал ее к себе и нежно поцеловал.

– Все в порядке, любимая. Мы можем подождать.

Успокоившись, Джилли кивнула. Кит сел.

– Итак, мы оденемся, зайдем в гостиницу, сварим кофе, разгадаем кроссворд и, может быть, наговорим друг другу гадостей. А после отъезда людей из транспортной фирмы я собираюсь тебя растерзать в любой из комнат гостиницы, в какой только пожелаешь.

– Где-нибудь поближе к кладовке, – улыбаясь, ответила Джилли и потянула к себе платье.

– Кладовка так кладовка, – ответил Кит. Кто последним оденется, тот готовит завтрак.

На завтрак Кит приготовил французские тосты с ломтиками апельсина, присыпанными сахарной пудрой, а Джилли сварила кофе.

Отодвинув пустую тарелку, Джилли взглянула на Кита.

– Я все хотела тебя спросить, почему ты не приехал на похороны Лавинии?

Он виновато улыбнулся.

– Я рассчитывал рассказать тебе об этом раньше. Мне казалось, что ты спросишь об этом, до того как мы переспим.

Джилли поиграла вилкой, чувствуя, как краснеют у нее щеки.

– Я не спрашивала, потому что так сильно тебя хотела, что все остальное вылетело из головы.

Кит засмеялся.

– Мне пришлось удалять зубы мудрости.

Все четыре сразу. Прием у врача был назначен на следующий день после смерти Лавинии. Я так мучился от боли, что решил с этим покончить. Физиономия была как воздушный шар.

Три дня мне пришлось безвылазно провести у себя в квартире почти в агонии и пить через соломинку имбирный эль, потому что я так обалдел от болеутоляющих препаратов, что не держался на ногах.

– Ox! – Джилли почувствовала облегчение и, неожиданно, беззаботность. Однако углы рта у нее начали нервно подергиваться, и она закашлялась, чтобы это скрыть.

– Ты слышала, как я сказал, что был в агонии? Я так и знал, что ты будешь смеяться.

Джиллиан, это не смешно. – Кит легонько шлепнул ее по руке.

– Нет, разумеется, нет. – Джилли отчаянно старалась сохранить на лице серьезное выражение. Однако против своей воли громко рассмеялась. – Я просто.., счастлива. У меня кружится голова. Я боялась, что причина могла быть гораздо хуже. А ты такой сильный и красивый и.., изнеженный, добавила она, смеясь. Как маленький ребенок. , – Все, теперь всему конец. Никогда больше я не буду тебе ничего рассказывать. – Он встал и начал убирать со стола, сложив в стопку тарелки и навалив сверху приборы. – И больше никогда не стану заниматься с тобой сексом.

– О-о-о, задета его гордость! – вслед ему выкрикнула Джилли. – Я та-а-ак испугалась.

Больше никогда никакого секса? Даже по особым случаям, как, например, весеннее равноденствие или Рождество?

– По крайней мере не раньше полудня. Какого черта не едет этот парень из транспортной фирмы? – сказал Кит, глядя на часы.

Кит уже вымыл посуду, когда во дворе появился грузовичок-фургон. Мелоун вытер руки о джинсы и побрел в переднюю часть отеля. С удивлением он наблюдал, как из кузова фургона выгрузили двенадцать больших картонных ящиков.

– Мне казалось, ты говорила, что они доставят только подушки, – сказал он, рассматривая ящики, громоздившиеся в гостиной.

– Да. – Джилли протянула ему нож. – Давай, помоги мне распаковать их. Сейчас увидишь.

Кит взял нож и принялся за работу. Первый ящик был набит декоративными подушками с голубым цветочным рисунком, окантованными желтым шнуром, второй – подушками в клетку, третий – длинными подушками типа диванных валиков, с ручной вышивкой и большими шелковыми кистями на концах. В ящиках были квадратные подушки и круглые подушки, подушки причудливые и строгие.

– Ты что, сошла с ума? – спросил он, с ужасом наблюдая, как она распаковывает еще уйму подушек. – Здесь хватит на весь Пакистан, не говоря уже о маленьком отеле.

– На самом деле не так уж и много. Я знаю, что делаю. Займись лучше садом, мальчик, – сказала Джилли, вынимая из нового ящика пару гобеленовых диванных подушек. – Знаешь, умник, несколько лет тому назад был проведен опрос, который выявил, что семидесяти процентам опрошенных мужчин нравятся яркие, веселые цвета и уютная обстановка в гостиничных спальнях.

– В самом деле? – Кит фыркнул. – А что думали по этому поводу их любовники-мужчины?

– Господи, какой же ты непросвещенный. Я повторяю тебе, Мелоун: ограничься садом. Это слишком значимый проект, чтобы позволять тебе его погубить. Кроме того, ты не должен вмешиваться в оформление интерьеров. Джилли подхватила одну из подушек и своей знаменитой волейбольной подачей отправила ее в полет через всю комнату. Подушка довольно сильно стукнула Кита по носу, а затем отскочила в сторону. – Не вмешивайся в мои дела, подлиза, – с усмешкой добавила она и отвернулась от него.

– Недружелюбная феминистка, – покраснев, сказал Кит. Схватив темно-синий гобеленовый валик за шелковую кисточку, он подскочил, размахнулся и звучно шлепнул Джилли.

Пораженная Джилли потеряла равновесие, споткнулась об одну кучу подушек и упала на колени в другую.

– Женоненавистник, – пробурчала она, схватила квадратную подушку с оборками и метнула в него обеими руками.

– Маленькая огнедышащая змея, – прохрипел Кит, хватая подушку за другой край и рывком занося ее назад для нового броска.

– Не рви мои подушки, самодовольный мужлан. – Она подкралась к нему сзади, быстро подставила ногу и сильно дернула. Не ожидавший такой атаки, Кит почувствовал, что поскользнулся, и с глухим стуком ударился об пол.

– Будь все проклято! – выругался он, бестолково шаря вокруг руками, чтобы поймать Джилли за лодыжку. – Это был удар ниже пояса, – пожаловался он, сдаваясь. Затем приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на нее с пола. Даже снизу она смотрелась прекрасно.

– Я больше никогда не буду бить тебя ниже пояса, Мелоун, – тяжело дыша, ответила Джилли. – Этот участок слишком ценен для меня. Тогда как твоя голова абсолютно бесполезна. Это была честная игра.

– Чертова кошка, – сказал он.

– Да, я такая, – подтвердила она, садясь на него верхом.

– Сдаюсь, – сказал Кит.

– Лгун.

– Обманщица.

– Жарко, – посетовала Джилли и расстегнула свою пеструю гавайскую рубашку, под которой оказалось кружевное белье. Сквозь тонкое кружево Киту были хорошо видны очертания груди.

– Твое нижнее белье доведет меня до смерти, – простонал он.

– Я на это очень надеялась. – Джилли наклонилась и поцеловала его. Мы пойдем в твою комнату?

– У меня бардак. Давай лучше в твою.

Они понеслись по лестнице через две ступеньки.

– Мы уже почти в раю, – пропел Кит.

– В раю, где слишком много подушек, – ответила Джилли.

– Вероятно, относительно подушек я все-таки ошибался, – уступил он.

– Я вижу тебя насквозь, Мелоун, – сказала Джилли, когда они вошли в ее комнату.

– Ты абсолютно права. У меня нет возражений, – ответил Кит и закрыл за собой дверь спальни.

Глава 8

В последующие дни влюбленные улаживали свои повседневные дела. Кит с утра занимался акциями на бирже, а потом трудился в саду, в то время как Джилли управлялась в магазине и успешно продолжала обустройство "Дома влюбленных". Иногда они выбирались понежиться на прекрасный пляж в Байа-Онда, обедали вместе с друзьями, играли в волейбол, а вечер весело проводили вдвоем. Они рано ложились спать и часто занимались любовью.

Их беседы обычно были недолгими, но регулярными. Джилли рассказала Киту о своих родителях и своей жизни в Атланте, о разводе и первых днях существования ее магазина. Он же рассказал о своей семье, о смерти родителей и о годах, проведенных в Йельском университете.

– Я все еще не могу понять, где же тот Кит, который носил серьгу в ухе?

Они работали в одной из спален отеля.

Джилли торчала на стремянке под наклонным потолком комнаты, а Кит подавал ей бордюр.

– Ox, это мой потерянный год. – Кит смочил полосу бордюра водой, сложил и передал Джилли. – Родители погибли в автокатастрофе, когда я учился на последнем курсе в Йеле, сказал Кит, вытирая ладони о джинсы. – Я закончил учебу, но не решился защищать магистерскую диссертацию, как планировал раньше.

Я поехал сюда, к Лавинии. Она, как и я, была в отчаянии, и мы вместе дотянули до лета. Однако в конце концов я понял, что она боится, что я торчу здесь из-за нее – потому что чувствую себя обязанным заботиться о ней. Бабушка начала говорить, что деньги, потраченные родителями на мое образование, выброшены на ветер, называла меня жалеющим себя наркоманом и даже распутным лентяем. Дать следующий кусок бордюра?

– Да. Спасибо. Продолжай.

– Слушаю, босс. Я уехал на стареньком "фольксвагене" и случайно оказался в Калифорнии.

Там, в Лагуна-Бич, я провел целый год: днями слонялся по пляжу, пил пиво и занимался серфингом.

– Ты? Слонялся?.. По-моему, он перекошен, сказала Джилли, искоса поглядывая на последний кусок бордюра.

– Нет. Подожди. Да, но потолок тоже скошен; видимо, дом немного просел.

– Но я хочу, чтобы он лежал правильно, то есть прямо.

– Он и ложится правильно, насколько это возможно.

– Нет. Я хочу, чтобы он ложился прямо.

– Дорогая, – произнес Кит, – впервые целых два дня подряд мы провели без крупных споров, и мне жалко прерывать этот период мирного сосуществования, но у тебя поразительная способность спорить по пустякам.

– Ну, разумеется, ты у нас мыслишь исключительно глобально. Вчера, например, ты три часа топал ногами, когда на твоей обожаемой бирже на три крошечных пункта упали акции одной паршивой фирмы. – Джилли слезла со стремянки, встала около дверей и посмотрела на бордюр. – Придется заново оклеивать этот участок. Бордюр лежит криво.

– Разница между твоим бордюром, который вовсе не перекошен, и моей биржей, легкомысленная моя, состоит в том, что из-за паршивой фирмы пропала куча денег моих клиентов. И хочу напомнить, что я не топал ногами. И вообще ты хочешь услышать конец моей истории или нет?

– Конечно. Я жду затаив дыхание. Ты остановился на серфинге.

– Да. Вначале все было здорово. Но потом парни, с которыми я снимал квартиру, переругались, а я начал борьбу с Алисией.

Джилли отложила кисть для клейки обоев.

– Какой она была?

– Алисия? Длинные белокурые волосы, хорошенькая, стройная, загорелая. Одна из тысяч милых, хрупких девушек, которые в жизни просто плывут по течению. Она работала в магазине грампластинок и сильно пила. Ужасно много. В основном из-за этого мы и ругались.

Джилли бросила взгляд на Кита – у него было такое же несчастное выражение лица, как в ту ночь, когда они впервые занимались любовью.

– Продолжай, я слушаю.

– Когда я об этом вспоминаю, просто цепенею от ужаса. В конце концов мне все опротивело, стало тошно шататься без дела. К тому же Алисия совсем вышла из-под контроля.

Когда я пытался заговорить с ней о ее пьянстве, она приходила в бешенство. И однажды вечером она сильно напилась и свалилась с чьей-то палубы. Моя подружка здорово покалечилась. Ни у кого из нас не было ни страховки, ни сбережений. К тому же на этой чертовой вечеринке все так упились, что некому было оказать хоть какую-то помощь. Это был кошмар. Я позвонил Лавинии, впервые за несколько месяцев. Она послала мне деньги телеграфом и сама прилетела ближайшим рейсом. Бабушка пообещала, что обеспечит Алисию соответствующей медицинской помощью и уходом, и велела мне паковать чемоданы. Я прилетел вместе с ней домой, а через несколько месяцев получил магистра в Уортоне. Таким образом я превратился в маньяка, помешанного на биржевых компьютерных операциях, и человека, которого ты знаешь и любишь. Конец истории.

– Теперь мне понятно, почему тебя так раздражает Ки-Уэст. – Джилли убрала стремянку и начала выметать обрезки обоев. – Пляжная жизнь вызывает у тебя не лучшие воспоминания.

– Да. Ты тоже поначалу вызывала у меня воспоминания. Я всегда чувствовал себя чертовски виноватым из-за Алисии. После этого я никогда не связывался с чувствительными, ранимыми женщинами. Честно говоря, в действительности я вообще с женщинами не связывался, до тех пор пока не встретил тебя.

Джилли обняла его.

– Я рада, что ты все рассказал мне. Ты славный парень, Мелоун.

Кит прижал ее к себе.

– Не говоря о том, что я фантастический любовник.

– Готова держать пари, что ты даже вспомнил о помидорах, которые нужно было купить кланчу.

– Ладно, – ответил Кит, – три – два в твою пользу.

Когда зазвонил телефон, была глубокая ночь вторника. Кит и Джилли вместе лежали на софе, ели поп-корн, смотрели краем глаза старый фильм по кабельному телевидению и вовсю дурачились.

– Не бери трубку, – пробормотал Кит, уткнувшись лицом в ее теплую шею.

Не обращая на него внимания, Джилли пошарила рукой на журнальном столике.

– Это тебя, – сказала она, передавая ему трубку – Мелоун слушает. Что случилось? – буркнул Кит. Он пристроил трубку на плечо Джилли и попытался вести разговор, не переставая целовать ей шею.

– Ангус Макферсон звонил по телефону, ты, наглый сукин сын, – сообщил Хенк Вейнстейн из Майами.

– Есть! – завопил Кит. – Итак, Мелоун Вейнстейн: один – ноль, прогоготал он. – Я счастлив!

– Терпеть не могу, когда ты счастлив.

– Ты терпеть не можешь, когда я прав. А я всегда говорил, что Макферсон позвонит. Кит поставил босую ступню на пол и задумчиво почесал затылок. – Когда он хочет встретиться с нами? – Он поискал на кофейном столике чем можно писать.