Текст книги "Такое жаркое лето"

Автор книги: Сюзанна Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Скотт Сюзанна
Такое жаркое лето

Сюзанна СКОТТ

ТАКОЕ ЖАРКОЕ ЛЕТО

Анонс

Со своими желаниями следует быть осторожными! Джиллиан Сандерсон поняла это в тот день, когда увидела Кита Мелоуна, мужчину, который перевернул ее мир с ног на голову. А он?.. Он и сам не мог понять, почему всякий раз, когда видит Джиллиан, ему хочется зацеловать ее до бесчувствия...

Пролог

Сияющее апрельское солнце подчеркивало старомодную респектабельность пансиона "Дом влюбленных".

Лавиния Мелоун сидела на затененной веранде и обозревала свои владения. Все было хорошо организовано, очаровательно, опрятно, благопристойно. Но ей было невыносимо скучно, а даже в свои девяносто лет, на пороге вечности, Лавиния ненавидела скуку.

"Дом влюбленных" не всегда был таким тихим. Когда больше шестидесяти лет тому назад они с Сэмом сразу после свадьбы купили его, любовь кружила им головы, переполняла сердца. Дом был эпицентром бурных страстей.

Но Сэм умер, а сама Лавиния состарилась.

Теперь это был просто доходный бизнес, уютная гавань для солидных постояльцев, привлеченных своеобразным очарованием Багамских островов.

Но Лавинию не интересовали солидные постояльцы. Качаясь в кресле, она думала, что единственным, последним для нее желанием было бы вновь наполнить этот дом любовью.

Это будет ее последняя воля, наследство, памятник.

Лавиния поднялась из кресла и осторожно вошла в дом. Надо позвонить адвокату Бенджамину Ноулесу и попросить внести в ее завещание необходимые изменения. У нее созрел план, который, она не сомневалась, поможет омолодить гостиницу, привлечет новых клиентов и даст работу нескольким местным жителям. И, возможно, вытряхнет из упрямых голов двух самых дорогих для нее людей дурацкие мысли о том, чего они хотят от жизни.

Глава 1

Джиллиан Сандерсон с хмурым видом стояла посреди своего антикварного магазина.

Она любила свой магазин. Бизнес процветал. Но ей все надоело.

Встав на колени, она осторожно вытащила из-под прилавка ящик со старинным серебряным сервизом. Когда женщине нужно с пользой потратить избыток энергии, нет лучшего занятия, чем чистка потемневшего серебра.

Из груды вышитых подушек высунулась коричневая меховая голова, и на Джилли уставилась пара больших желто-зеленых глаз. Кошка привыкла, что с ней советуются.

– Панкхерст, сделай так, чтобы случилось что-нибудь возбуждающее, прямо сейчас, – тоном заклинания произнесла Джилли. Кошка посмотрела на нее ободряюще.

– Джилли, – прозвучал от дверей веселый голос, – если хочешь возбудиться, надо говорить не с кошкой.

Джилли покраснела.

– Очень забавно. Заходила бы почаще, я бы не болтала с кошкой или с самой собой.

Маргарет Грир улыбалась. При ходьбе деревянные серьги у нее щелкали, как кастаньеты, серебряные браслеты звенели, бусы постукивали, а длинное, свободного покроя платье из батика нежно шелестело.

"Ну просто ходячая симфония", – подумала Джилли о лучшей подруге.

Маргарет устроилась в кресле около стола.

Это была умная, энергичная женщина пятидесяти лет, двадцать из которых она проработала менеджером "Дома влюбленных".

– На, съешь лучше пончик. – Она поставила перед Джилли объемистый пакет.

– Как дела в "Доме влюбленных"? – Джилли выудила из пакета первый пончик.

– Паршиво, – вздохнула Маргарет. – Мне безумно не хватает Лавинии. Похороны были всего шесть дней назад, а мне кажется, что я уже сто лет мечусь по гостинице одна.

– Я тебя понимаю, – проговорила Джилли, передавая ей пакет обратно. Я тоже ужасно по ней скучаю. Что же теперь будет с гостиницей?

– Лавиния оговорила в завещании, что должность за мной сохранится, посему я не беспокоюсь. Однако какие-то перемены будут.

Как раз сейчас ее внук знакомится у адвоката с завещанием.

– Ты имеешь в виду деловитого толстосума, не успевшего на похороны бабушки?

– Его. Не будь такой категоричной, детка, он очень занятой человек, выуживая последний пончик, назидательно сказала Маргарет. Хочешь половинку? Мне надо следить за фигурой.

Джилли усмехнулась, взглянув на дородную и величественную фигуру подруги.

– Он – болван.

– Но ты даже не встречалась с ним.

– Все равно болван.

– Лавиния его очень любила. – Маргарет вытерла салфеткой липкие пальцы.

– Верно. За это я накину ему несколько баллов. У тебя сейчас лицо как у Моны Лизы или у Дельфийского оракула. Ты знаешь что-нибудь, чего не знаю я?

– Угадала, – Маргарет довольно улыбнулась.

– Рассказывай.

– Извини, но сейчас не скажу ни слова. Маргарет покачала головой. Скоро сама узнаешь.

– Ах, вот как! Решила меня дразнить?

– Я принесла тебе пончиков, не будь неблагодарной. – Маргарет плавно направилась к выходу. – Кстати, о возбуждении, – она взглянула на Джилли через плечо. – Не беспокойся, грядут перемены.

– Не сомневаюсь. – Джилли встала, чтобы отпереть дверь.

– Почему это ты не сомневаешься?

– Потому что Панкхерст еще никогда меня не обманывала.

– Что? – Кит Мелоун повысил голос. Ножки старинного кресла, на котором он непринужденно раскачивался, глухо стукнули по персидскому ковру. Повторите, пожалуйста.

Бенджамин Ноулес неприязненно посмотрел на посетителя: в адвокатской конторе "Бентон и Ноулес" редко повышали голос и никогда не качались на ножках кресел. Тот факт, что тридцатисемилетний Кит был внуком старейшего клиента Бена и членом одного из лучших семейств острова, в некоторой мере позволял ему отклоняться от общепринятых правил, однако в конторе существовали свои нормы поведения. Даже для Кита.

– Позвольте объяснить более подробно. Ваша бабушка оставила всю свою недвижимость вам как единственному близкому родственнику. Однако в условиях наследования есть несколько особенностей. В частности, доля в пятьдесят процентов от гостиницы отходит местному дизайнеру-декоратору и антиквару Джиллиан Мейбл Сандерсон. Вы с мисс Сандерсон станете совладельцами "Дома влюбленных" и будете поровну делить все доходы.

Вы меня слушаете?

– Продолжайте, Бен, – ответил Кит, не переставая раскачивать кресло.

– Права на наследство вступают в силу при одном условии. Вы с мисс Сандерсон, используя оставленный для этого капитал, должны отремонтировать гостиницу и полностью изменить ее убранство. Работы должны быть завершены к шестидесятипятилетней годовщине свадьбы ваших бабушки и дедушки, то есть к 12 ноября текущего года. В противном случае гостиницу придется продать, а вырученную сумму поделить между вами и Сандерсон.

Прочие подробности вы сможете прочесть в завещании, которое я вам вручаю.

Кит прикрыл глаза и стиснул зубы.

– Я выслушал текст дважды и все равно не могу поверить. Впрочем, я должен был предвидеть нечто в этом роде. В последнее время Лавиния притворялась уж слишком покладистой даже для слабой девяностолетней старушки. – Он нахмурился. – Если бы она не умерла, я бы ее убил.

Бен Ноулес был шокирован.

– Это совершенно неуместное замечание.

– Мы часто не сходились во взглядах.

– Дело в том, что странные условия завещания не наносят вам финансового ущерба, – сурово сказал Бен. – Сумма, специально выделенная на переоборудование отеля, весьма велика, стоимость прочей недвижимости тоже значительна, и доля мисс Сандерсон составляет лишь малую часть наследства.

– Беда в том, – резко возразил Кит, – что у меня много денег, но совсем немного времени.

Дела требуют моего постоянного присутствия в Майами. Но поскольку Лавиния была мне единственным родным человеком, а этот старый отель воплощал для нее целую жизнь, я согласен, чтобы мадам Сандерсон занялась его переустройством. Даже если мне придется подгонять ее кнутом.

– Уверен, что не придется, – возразил Бен.

– Жаль, – заметил Кит. – Я настроен агрессивно и не собираюсь ни с кем церемониться.

Даже с маленькой пожилой леди.

– Почему вы решили, что мисс Сандерсон в возрасте? – Бен начал приводить в порядок бумаги на столе.

Проклятье. Да хотя бы потому, что уже с полсотни лет никто не называет девочек Мейбл. Она, конечно, стара, элегантна, самоуверенна, обладает хорошим здоровьем и эксцентричными привычками, как и его бабушка.

И так же дьявольски упряма и неуступчива.

– Я с удовольствием сообщу мисс Сандерсон о завещании.

– Не надо, Бен, я сам. – Кит уже смирился с неизбежностью. Он не сделал бы карьеры на Уолл-стрит, если бы не умел принимать неприятные решения.

Он бросил взгляд на свои золотые часы еще не было десяти. Час на дорогу до магазина и обратно, еще час – на разведку и час – на беседу с бабушкиной подругой. Он успеет уладить все дела в Ки-Уэсте и вернуться в Майами до закрытия фондовой биржи.

Через пару часов жаркое островное солнце уже пекло немилосердно. Веселые группы загорелых отдыхающих разгуливали под цветущими деревьями, сидели в ресторанах на открытом воздухе, наслаждаясь тенью и прохладительными напитками.

Кит Мелоун ненавидел курортные города, не исключая и родного для бабушки Ки-Уэста. Он презирал эту ленивую расслабленность, пестроту сувенирных лавочек, кучки болтающих туристов, даже соблазнительно ласкающий бриз.

Бездельники, никчемные гуляки.

Преодолевая широкими шагами путь к антикварному магазину, Кит проклинал свое безрассудное решение отправиться к мисс Сандерсон. Брюки приклеились к бедрам, а рубашка прилипла к спине. Ему это было неприятно, его это унижало. "Я не знаю, где ты сейчас, Лавиния, но надеюсь, ты оценишь мои усилия. Струйки пота стекали по его шее и лицу. – Надеюсь также, что у тебя есть кондиционер.

Хоть один из нас должен ощущать комфорт".

Вот и Оливия-стрит. Вопреки ожиданиям магазин оказался не мрачным и не старомодным. В витрине старинный секретер был уставлен разноцветными керамическими кувшинами и вазами, рядом стояла пара деревянных кресел того же стиля. Кит фыркнул: может, в Ки-Уэсте это и считается антиквариатом, но в Майами это назовут просто хламом. Он толкнул дверь и вошел в прохладное помещение.

Колокольчик над дверью глухо звякнул, и Джилли, говорившая по телефону, бросила взгляд на посетителя. Незнакомый, самоуверенный, заметно раздраженный мужчина. Он нервно кружил по ее крошечному, тесно заставленному магазину, словно лев в клетке.

Джилли подумала, что посетитель довольно сексуален: прекрасная атлетичная фигура, непокорные черные волосы, проницательные и красивые серые глаза, чувственный рот. Вероятно, очень недурен в постели.

"Ну, милая, ты дошла". Она мысленно дала себе пинок. Что за мысли? С одним из таких учтивых, в высшей степени элегантных субъектов – Клодом Хендерсоном – она развелась, промучившись четыре года в браке. На всю жизнь запомнит.

Кроме того, этот наверняка предпочитает молоденьких пышных блондинок или тоненьких жгучих брюнеток, а не тридцатидвухлетнюю веснушчатую шатенку с руками в пасте для чистки серебра, которое она не переставала чистить, прижав телефонную трубку к уху плечом.

Кит наконец обратил внимание на женщину за блестящим дубовым столом-конторкой.

Жаль, что не она хозяйка. Привлекательна и оригинальна, хоть и не в его вкусе. К тому же выглядит какой-то беззащитной. Лет тридцать, блестящие рыже-каштановые волосы, подстриженные "под мальчика", выразительный рот, нежно очерченный подбородок, маленький упрямый нос, щедро усыпанный веснушками, и самые красивые золотисто-карие глаза, какие только Киту приходилось видеть. Она напомнила ему очаровательного, игривого, озорного котенка с блестящей шерсткой.

Впрочем, она – не в его вкусе. К тому же у него аллергия на кошек.

Женщина наконец кончила разговаривать и, отложив трубку и серебряную чашку, встала.

– Благодарю вас, что подождали. Чем могу быть полезна?

Она оказалась выше, чем он предполагал, и стройнее, с длинными, красивыми, загорелыми босыми ногами. На ней было короткое, свободного покроя платье с завышенной талией и большими желтыми пуговицами. Он вдруг подумал, что увидит, если платье расстегнется.

– Я ищу Джиллиан Сандерсон, – сказал Кит.

– Это я, но меня чаще зовут Джилли.

– Нет, мне нужна Джиллиан Мейбл Сандерсон, – нахмурившись, пояснил он.

– Это все-таки я, – растерявшись от его тона, ответила она. Простите, вы из Торговой инспекции?

– Бог с вами! – оскорбленно воскликнул он. Разве я похож на торгового инспектора?

– Я думала, что только служащие государственных учреждений могут в жару носить костюмы и знать, что мое имя Мейбл. Вообще-то я представления не имею, как выглядят люди из инспекции.

– Они носят рубашки из синтетики, спортивные туфли и костюмы. Но отнюдь не такие, как мой.

"О, Господи, – удивленно подумала Джилли, – какой грандиозный болван".

– Благодарю за разъяснение. Теперь я знаю, как выглядят типичные бюрократы. Чем могу быть полезна?

Кит в бешенстве прикрыл глаза – нет, он не готов излагать условия завещания этой мерзкой кошке. Ему нужно время на моральную подготовку и мобилизацию сил.

– Я ищу подарок, – смело сымпровизировал он.

– Для женщины?

– Разумеется, – выпалил Кит и тут же пожалел об этом. Знать бы еще, какой из своих многочисленных женщин он собирается что-то дарить. Ведет себя как мальчишка. Теперь вот выкручивайся. – Именно так. Подарок со значением.

– Как она выглядит? – спросила Джилли.

– Как? Я не знаю. – Кит совсем растерялся.

– Вы собираетесь купить подарок для вашей дамы и не знаете, как она выглядит? – Джилли вскинула брови: нет, он не болван, он болван в квадрате.

– Да... Нет. Ну, конечно, знаю! Ей нравятся путешествия, предметы искусства, цветы. Она красива, горда, нежна, – проклиная себя, бормотал Кит.

Джилли на миг отвернулась. Господи, дай силы!

– Как видите, – она обвела рукой магазин, у нас большой выбор разнообразных подарков.

Раз ей нравятся цветы, вы могли бы посмотреть викторианские вышитые подушки или акварели. Может быть, подарочную корзиночку с английскими солями для ванны. А если предпочитаете более экстравагантные вещи, то вот прелестный старинный письменный прибор, – предложила Джилли, открывая глянцевый деревянный ларец с набором настольных чернильниц, деревянных ручек с перьями и массивных подставок. – Мне самой нравится эта вещь, а роспись цветами должна понравиться вашей подруге. В старину элегантные женщины обычно пользовались подобными приборами. Очень нестандартный и романтичный подарок.

А она отлично работает, подумал Кит. Он уже готов приобрести подарок для несуществующей подружки. Это его огорчило.

– Мне нравится. Сколько это стоит?

– Двести тридцать долларов.

Кит медленно, нарочито снисходительно повторил сумму.

– Не слишком ли дорого за пару старых ручек в коробке?

– Нет. Мне очень жаль. Это выгодная покупка, – соврала Джилли. Тупой болван. Вспыхнув, она отбросила такт. – Мне казалось, вы ищете нечто очаровательное и, судя по роскошному костюму, можете себе это позволить. Но я могу показать вам подарок и поскромнее. И за весьма умеренную плату.

– Благодарю, письменный прибор будет предпочтительнее, – холодно парировал Кит.

Он лишится двухсот баксов, но поставит эту нахалку на место. – Вещь элегантная, утонченная, великолепно украшена. Она необычная женщина, ей должно понравиться.

– Я очень рада, что к вам вернулась память.

– Жалко, что этому не соответствуют ваши дурные манеры.

– Они улучшатся немедленно после вашего ухода, – не выдержала Джилли. Как не хочется отдавать ему эту оригинальную вещицу. – Как вы собираетесь оплачивать: чеком, кредитной карточкой или звериными шкурами?

Кит достал из бумажника кредитную карточку и протянул ей. Джилли проверила ее подлинность по телефону и взяла со стола квитанционную книжку для выписывания счета.

– Так. Дата – двенадцатое августа, наименование – антикварный письменный прибор, форма оплаты – "Виза Голд". – Ну, разумеется, у нас ведь все самое лучшее. – Покупатель Кристофер Мелоун. – Джилли замерла, закрыла глаза и постаралась досчитать до десяти.

Удалось лишь до пяти. – Кристофер Кит Мелоун, внук Лавинии? переспросила она.

– Именно так, – ответил клиент. – Извините, мне следовало представиться раньше. На самом деле я пришел не за подарком, а по гораздо более важному делу.

Джилли обхватила голову руками и застонала. Она должна была догадаться.

Ну что ж, Маргарет и Панкхерст, я тоже как-нибудь испорчу вам жизнь.

Глава 2

Теперь Джилли видела, что это – внук Лавинии. Сходство было и в продолговатом лице, и в сильном подбородке, и, особенно, в широко расставленных глазах – светло-серых, как воды норвежского фьорда.

– Хорошо, прежде всего дела. Вы возвращаете письменный прибор?

– Нет, я его забираю.

– Но вы его недостойны.

– Зато Бранди достойна.

– Бранди? Ваш образец женской элегантности носит такое имя? Сколько этой даме лет?

Восемь?

– Двадцать три, – ответил Кит, шокированный собственной наглостью, – и у нее множество всевозможных достоинств. – Он с удовольствием наблюдал, как покраснел хорошенький носик Джилли Сандерсон. Теперь, когда парадом вновь командовал он, можно было и не отказать себе в маленькой радости.

Кит не спеша вынул из кармана пиджака завещание Лавинии и протянул его Джилли. – Прочтите это. Думаю, что вы лучше воспримете содержание по тексту, а не с моих слов.

Джилли читала, а Кит смотрел, как все больше краснеет у нее нос. Когда она подняла глаза, в них стояли слезы.

– Не могу поверить в такую щедрость Лавинии. Как будто я – член ее семьи.

– Ради Бога, не плачьте, – смущенно попросил Кит. Это уж слишком даже для его самолюбия. Он вытащил из коробки на столе салфетку, протянул ее Джилли и тут же чихнул сам.

– Спасибо. Себе тоже возьмите, – всхлипывая, сказала она.

– Благодарю. Так о чем вы говорили? Что вам не нравится?

– То, что Лавиния завещала мне часть вашего дурацкого наследства, чем сильно вас обездолила. Ведь из-за этого вы срывали на мне досаду последние полчаса?

– Я злился на вас вовсе не потому, что вы отобрали у меня часть денег. – Кит снова оглушительно чихнул и вдруг подозрительно оглянулся:

– А нет ли у вас здесь кошки?

Джилли заметила, что его красивые серые глаза стали такими же красными, как у нее, а надменный нос – пунцовым. Это несколько подняло ей настроение.

– Конечно. В любом магазине обязательно есть кошка. Вы, собственно, на ней сидите.

Она наклонилась и, пошарив рукой под креслом, выудила нечто, похожее на огромный комок коричневого меха.

– Боже мой! – воскликнул Кит, снова чихая. Если вы действительно хотите, чтобы я перестал чихать, будьте любезны, уберите подальше от меня этот комок шерсти.

– Как пожелаете. – Джилли величественно поднесла кошку к окну и выпустила в крошечный садик.

Усаживаясь обратно в кресло, она вдруг сообразила, что на ней нет бюстгальтера.

Закинув ногу на ногу, Джилли одернула юбку и, для большей уверенности, скрестила на груди руки.

"Лучше бы она этого не делала, – подумал Кит. – Определенно на ней нет бюстгальтера.

Может, она вообще не носит нижнего белья?

Прекрати, Мелоун, не будь мальчишкой. Какое тебе дело до ее белья?"

Расстроившись, Кит откинул голову на спинку кресла. Феминистка, разумеется. Сумасбродка, чудачка. Вполне естественно, что она не носит нижнего белья.

Их глаза встретились, и оба разразились хохотом.

– Я приготовлю чай, – сказала Джилли, успокоившись.

– Я помогу.

– Ни в коем случае, – встревоженно ответила она. – Вы начнете меня критиковать, и мы вспомним, что не выносим друг друга. Предлагаю перемирие на три минуты, а потом возобновим перестрелку.

– Ладно, Сандерсон, – сказал Кит, ставя на блюдце опустевшую чашку, конец перемирию, приступим к делу.

– Прекрасно, – отозвалась Джилли. – Мир был слишком хорош, чтобы длиться долго. Чем именно, по вашему предположению, должна заниматься я?

– По моему предположению, вы должны заняться переустройством интерьеров "Дома влюбленных". А мне надо заниматься финансовыми делами.

– Но это не совсем то, что сказано в завещании, – возразила Джилли. Предполагается, что оформлением гостиницы мы займемся вместе.

Кит вздохнул – ей явно не понравится то, что он собирался сказать.

– Дело в том, что моя работа находится за двести миль отсюда. Даже если бы я захотел а, честно говоря, я не хочу, – то просто не смог бы проводить все время в Ки-Уэсте, попивая чай со льдом и болтая о качестве обоев. – Кит спокойно смотрел на нее. – Мне все равно, голубыми или розовыми будут стены, хотя дизайнеру в это трудно поверить. Я уверен, что Лавиния, выбрав вас, поступила разумно.

– А если я превышу смету или обдеру вас как липку?

– Вы этого не сделаете, – развеселившись, ответил Кит.

– Почему вы так уверены?

– Во-первых, я навел о вас справки. Во-вторых, не сомневайтесь: как только я заподозрю, что ваши действия являются, скажем, несоответствующими, я немедленно появлюсь здесь и в случае необходимости использую все доступные мне средства вплоть до преследования в судебном порядке. Я понятно объяснил?

– Вполне. – Джилли резко поднялась. Почему ей показалось, что, несмотря на его манеры крупного дельца, с ним будет приятно работать? Почему она вечно ошибается в людях? Не смею задерживать. Вас, вероятно, ждут деловые обязанности, – проговорила она, убирая его покупку в полосатую фирменную сумку магазина. – Не забудьте подарок для прелестной Бранди.

– Благодарю вас, Сандерсон, – ровным голосом ответил Кит.

– Желаю вам удачи в пути, Мелоун. Она вам будет очень нужна.

– Удачи? – Кит удивленно посмотрел на нее.

– Именно, – подтвердила Джилли, распахнув дверь магазина. То, что час тому назад было тихой солнечной улицей, превратилось в бушующую реку. С изящного навеса сплошной стеной лились потоки дождевой воды. Сверкнула молния, и мощный раскат грома потряс здание.

– Я знал, что это место проклято, я ненавижу Ки-Уэст, – пробормотал Кит.

Улыбка Джилли источала чистый мед.

– Это чувство взаимно, – сказала она. – У меня нет мужского зонта, но, возможно, вас устроит дамский? Или он оскорбит ваше достоинство?

– Спасибо, не надо, – мрачно ответил Кит, шагнув на тротуар. – На вашем месте я бы воздержался насчет достоинства.

– Это почему же?

Неожиданно Кит оказался в нескольких дюймах от Джилли. Ливень отгораживал их от остального мира прозрачной мерцающей стеной.

Он стоял неподвижно, и на миг Джилли показалось, что он собирается ее поцеловать.

– Я бы не шутил о достоинстве, Сандерсон, мягко повторил он, глядя ей в глаза, – если бы мой нос был вымазан пастой для чистки серебра. – И, повернувшись, зашагал прочь.

Джилли вошла в спальню, сбросила туфли и бухнулась на кровать.

Кит перезвонил ей из гостиницы и пригласил на обед. Джилли была так изумлена, что согласилась прежде, чем успела опомниться. Своим высокомерным, безотчетно чарующим голосом он заявил, что поскольку застрял в Ки-Уэсте, то хотел бы услышать ее предложения по дизайну гостиницы за обедом. Джилли назначила ему встречу в ресторане "У Эрнеста". Ресторан маленький, не из шикарных.

– Надеюсь, он вызовет у него отвращение, счастливым голосом сказала сама себе Джилли.

Кит бросил кейс на пол единственной свободной комнаты "Дома влюбленных", скинул туфли, плюхнулся на кровать и позвонил Джилли Сандерсон. Он не понимал толком, почему ему хочется снова ее увидеть. Она сумела вызвать в нем сильнейшее раздражение, разозлить и унизить его. Больше того: заставила его почувствовать себя бездушным сукиным сыном, повесой и, самое плохое, болваном.

Учитывая, что большинство женщин, с которыми он встречался раньше, были ненамного оживленнее торшера, нрав Джилли был ему в новинку. "Вот именно, – подумал он, – это новизна. Она пройдет, всегда так бывает. Надейся".

Договорившись с Джилли, Кит позвонил своему партнеру Хенку Вейнстейну. Он был ровесником Кита, но ниже ростом, а также худеньким и чувствительным. У него был скрипучий, писклявый голос. Когда Кит отсутствовал, Хенк всегда очень нервничал.

– Хенк? Это Кит.

– Привет, наконец-то. Уже четыре тридцать.

Ты где был?

– Занимался бабушкиным завещанием, ты же знаешь. Макферсон звонил? Что происходит на бирже?

– Макферсон не звонил. Несомненно, неотразимая логика твоих сделок ему недоступна.

Ходят слухи, что он общается со шпионами конкурентов. А что происходит на рынке, ты и сам знаешь, – верещал Хенк.

– Нет, не знаю.

– Все превосходно. Индекс Доу упал на шестьдесят пунктов. Акции "Объединенных Технологий" упали на двенадцать пунктов. У нас появляются проблемы, Мелоун.

– Хенк, – терпеливо сказал Кит, – не вопи.

Совсем не обязательно, чтобы весь штат Флорида узнал, что ты остался один. Пользуйся преимуществами телефона.

– Я досконально оценил преимущества телефона, проведя весь этот треклятый день с прижатой к уху трубкой и убеждая твоих клиентов, что они не окажутся в долговой тюрьме.

– Наших клиентов, Хенк, наших! Мы – компаньоны. Я делаю им деньги, а ты заговариваешь им зубы. Так что давай, успокаивай и убеждай. Мы уже большие мальчики и можем выдержать маленький риск.

– Кит, – плачущим голосом проблеял Хенк, я ведь недавно напоминал тебе, как мне не нравится, когда ты так действуешь.

– Хенк, – ответил Кит, – я ведь недавно напоминал тебе, что у тебя очень дорогой автомобиль, шикарная яхта, фешенебельный дом и прекрасная невеста только благодаря тому, что я так действую.

– У меня также язва желудка, а скоро заведется еще болезнь сердца. Когда "Уолл-стрит джорнэл" дал тебе прозвище Киллер, журналисты даже не подозревали, как близки к истине.

Кит усмехнулся: когда к Хенку возвращалось чувство юмора, это означало, что худшее позади.

– Я вернусь завтра к десяти утра.

– Лучше к восьми тридцати.

– Девять тридцать, и точка. Кстати, когда ты виделся с Брендой?

– Моей невестой? Вчера. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что всякий раз после встреч с Брендой ты выговариваешь мне за азартность.

– Мои отношения с Брендой тут ни при чем.

У меня, по крайней мере, есть девушка, а ты не умеешь ладить с женщинами. Бренда помогает мне справиться с мыслями о том, что мне уже почти сорок лет, а я еще не получил Нобелевской премии, но зато обзавелся лысиной размером с тарелку. Моя невеста удерживает меня от необоснованного риска с целью самоутверждения.

– Мне нравится, когда ты говоришь так искренне.

– Валяй, вышучивай.

– Хенк, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Но что делать, если мне еще не повстречалась женщина, которая значила бы для меня...

– Да ты и не ищешь такой женщины, а довольствуешься сексом.

– Ты прав. Тем не менее, если тебя это порадует, сегодня вечером у меня назначено свидание с очень толковой и преуспевающей женщиной, к тому же привлекательной и остроумной.

– Кто же она?

– Совладелица бабушкиного пансиона. Лавиния завещала одну половину гостиницы мне, а другую – своей давней приятельнице.

– Совладелица? Это плохо. Начнутся разногласия, склоки, возможно, дело зайдет в тупик.

Слишком много сложностей.

– Дружище, ты даже половины проблем не перечислил.

Глава 3

Как обычно, приятели Джилли из местной волейбольной команды что-то оживленно обсуждали в баре ресторанчика "У Эрнеста".

– Привет, Джилли, – окликнул ее Ларри.

– Не хочешь сесть с нами? – пронзительно завопил Нед.

– Поглядите, братцы, да это наш мастер подачи Джилли. Что ты здесь делаешь? По вторникам ты вроде никогда в барах не тусовалась, проговорил Джефф.

Она с нежностью посмотрела на своих крепких приятелей. Волейбольная лига Ки-Уэста обеспечивала ей не только тренинг для поддержания хорошей физической формы, но и моральную опору, заменяла семью.

Джиллиан так любила этих ребят, что ради них даже готова была отказаться от своего недоверия к мужчинам.

– Приветствую вас, любители спорта. Я пришла, потому что собираюсь пообедать с одним господином.

– По делу или для удовольствия? – спросил Ларри.

– Разумеется, по делу. Этот субъект носит темно-голубой деловой костюм и шелковый галстук в темно-бордовую полоску с золотой булавкой.

– Пижон, – рассудительно промолвил Нед.

– Тип из большого города? – спросил Джефф.

– Ага, из Майами.

– Ну и ну! – в унисон протянули все три парня.

– Серьезно, ребята, – произнесла Джилли, если дело обернется плохо, мне понадобится ваша помощь. Я буду очень признательна, если в нужный момент вы вмешаетесь и разрядите обстановку.

Получив воодушевленное согласие парней, Джилли медленно двинулась к своему столу, с удовольствием оглядывая ресторанчик. Свое название он получил в честь Эрнеста Хемингуэя, когда-то жившего в Ки-Уэсте. По старым деревянным стенам были развешаны афиши и выцветшие суперобложки книг. Из кухни выплывали соблазнительные ароматы. Самые эксцентричные и сомнительные обитатели Ки-Уэста восседали, оживленно болтая, на высоких табуретах в баре. Туристов не было – здесь собирались исключительно местные.

Мелоун взбесится.

Он, конечно, наденет галстук. Сама Джилли была прекрасно одета для вечера в Ки-Уэсте.

На ней были поношенные джинсы с огромной дырой на колене. Ее любимая изрядно потрепанная ярко-розовая майка с эмблемой волейбольной команды была размера на четыре больше, чем нужно, и соблазнительно обнажала плечо. Единственной уступкой женственности были золотые серьги в виде обруча и прекрасный аромат духов.

Джилли удовлетворенно откинулась в плетеном кресле. Она пришла на десять минут раньше, чтобы морально подготовиться, больше он не поймает ее врасплох.

– Привет, Джилли, – в двух шагах от нее раздался знакомый глубокий голос.

– Привет, Кит, – вяло отозвалась она.

Этого она не ожидала: где он раздобыл черную рубашку-поло с длинными рукавами и маленькими пуговичками, а также пару поношенных черных джинсов? Они были чрезвычайно тесны, но зато отлично подчеркивали стройность и красоту бедер. Просторная рубашка великолепно обтекала широкие плечи, а закатанные до локтей рукава открывали мускулистые руки.

Мелоун смотрелся "У Эрнеста" вполне на своем месте. Он выглядел ленивым и уверенным, беззаботным и опасным одновременно. И к тому же невероятно сексапильным.

– Славная сегодня погода, – произнес Кит.

Эти несколько часов, прошедших после их знакомства, он неотвязно думал о Джилли. Она заставила его почувствовать себя едва ли не хищником, но при этом – что удивительно покровителем. Киту вдруг захотелось избить до бесчувствия любовно поглядывающих на Джилли парней из бара. А потом впиться поцелуем в ее прелестный рот, пока у нее не распухнут губы, скользнуть пальцами через порванные джинсы и гладить шелковистую кожу бедра, стянуть с плеча смешную непомерную майку и ласкать теплую загорелую спину.

"Потрясающе, Мелоун, – подумал он, – еще пара минут, и ты начнешь целовать ей грудь".

– Вы великолепно выглядите, Джилли, произнес он, усаживаясь.

Джилли покраснела.

– Это не смешно. Не издевайтесь надо мной.

– Почему вы думаете, что я над вами издеваюсь? – Кит был ошеломлен.

– Салют, Джилли, свидание с костюмом отменяется? – к ним приближался улыбающийся Нед.

– Да, – нехотя ответила Джилли. Такой помехи она не предусмотрела. – В последнюю минуту изменились планы. Знакомьтесь: Нед Уинстон – Кит Мелоун.