Текст книги "Возмездие (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Бэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Слегка пожав плечами, она поднялась на ноги, оттолкнувшись от фундамента.

– Рада, что это помогло.

Она сократила расстояние между нами и проскользнула мимо меня. Во внезапном приступе чего-то, что я могу описать только как сумасшествие, я догнала и схватила ее за локоть, не давая уйти. Она остановилась, потом повернулась, посмотрела на мою руку на ее локте. Затем посмотрела в мои глаза – даже глупец мог прочитать то, что в них было написано.

Я отдернула руку и открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но странное ощущение овладело мной. Ветер, который до этого метался, не зная, куда ему направиться, вдруг стих. Внезапно волосы на теле у меня встали дыбом, и что-то не очень приятное закололо внутри.

В следующий момент меня накрыл живой щит, закрывший меня от страшного грохота, сопровождаемого вспышкой света, который заполнил все вокруг. Затем нечто, не знаю что, обрушилось на нас сверху, и, когда моя голова соприкоснулась с каменным фундаментом, все вокруг стало темным, и я потеряла сознание.

Потом я очнулась, как мне показалось, от звука дождя, тяжелые капли которого стучали по брезентовой накидке, которая служила вместо крыши в хижине. По крайней мере, я думала, что нахожусь именно там. С тяжестью в голове, как будто после пятого дня непробудного пьянства, и с болью в груди, как будто на ней отрабатывал удары Моххамед Али, я вряд ли бы почувствовала разницу, если бы меня даже засадили в кожаный мешок. Или скорее всего, меня бы это вряд ли интересовало.

Тут я подумала, что неплохо бы и открыть глаза, что я и сделала. Затем быстро их закрыла, так как все троилось перед глазами.

Что-то коснулось моей головы, и я дернулась, немедленно пожалев об этом, так как мир вокруг меня начал угрожающе вертеться в течение длительного времени. Мой желудок немедленно восстал, но, слава богу, в нем ничего не было, и он снова успокоился.

Когда я совсем уверилась, что все, что было в моем теле, собралось остаться там, а было похоже, что мои мозги собирались прогуляться через уши, я снова попыталась открыть глаза. Когда туман рассеялся, я увидела Айс, смотрящую на меня сверху вниз, в каждой черточке ее лица проявлялось беспокойство. Я слабо улыбнулась.

– Эй!

– Как ты? – спросила она, в ее глазах было больше тревоги, чем в ее голосе.

– Как только ты дашь мне номер того грузовика, что меня переехал, я буду в порядке.

Когда она не отреагировала на это, что ж говорить, довольно дурацкую шутку, я вздохнула.

– Я в порядке. Правда.

Что-то снова коснулось моей головы, и в этот раз я поняла, что это была рука Айс, глядящая мои волосы. А потом я поняла, что под моей головой была не подушка, а ее бедро. Я сдержала желание прижаться, не зная, какие сейчас между нами воцарились отношения, даже учитывая определенную интимность моего положения.

– Что произошло?

– Удар молнии. Она ударила в дерево около дома и одна из веток упала на нас.

Она немного переместилась, но я заметила едва уловимый и почти спрятанный взгляд боли, пробежавший по ее лицу.

– Ты ранена.

– Я в порядке.

– Но... – я попыталась сесть, но её рука остановила меня, заставив лечь обратно.

– Я в порядке. – настаивала она.

И если по тону ее голоса до меня не дошло окончательно, то взгляд в ее глазах, несомненно, завершил работу, и я так же поспешно улеглась на ее бедре снова. Спустя мгновение, ее рука начала мягко гладить мои волосы, прогоняя головную боль эффективнее, чем целая гора обезболивающих средств. Используя шанс, я потянулась и накрыла большую руку, которая лежала на моем теле, слегка сжав ее.

– Спасибо за спасение моей жизни. В очередной раз.

Она отреагировала небольшой тонкой улыбкой, осветившей даже ее синие глаза.

– Это моя работа.

Я почувствовала, как мои брови поднимаются.

– Работа?

Она улыбалась с минуту.

– Кто-то должен присматривать за тобой. Возможно, этим кем-то могу быть я.

Я ответила на её улыбку своей унылой улыбкой.

– Это порой очень трудная работа. Не самый хороший рабочий режим. И жалованье хреновое, – я сглотнула, разговор вдруг принял более серьезный оборот.

Ее рука оставила мою голову, и я почувствовала, как ее ладонь мягко коснулась моей щеки.

– Возможно. Но опыт, который я получу, я не променяю на все богатства мира.

Слезы выступили на моих глазах, скатились вниз по моим щекам и упали в руку, которая продолжала мягко поглаживать мою кожу.

– Мне так жаль, Морган, я... Я не знаю, что со мной вчера произошло. Я не хотела говорить те слова. Ни одно из них. Господи... Я... Прости меня.

Сказанные слова не могли выразить того, что я хотела сказать в ту минуту.

Она обняла меня, прижимая к себе, и я сжалась в комочек и заплакала как маленький ребёнок.

Она ничего не ответила, только гладила меня по голове, позволяя мне выплеснуть наружу все переживания; её присутствие в этот момент, говорило о её любви намного больше, чем все слова, сказанные когда-либо.

Наконец я перестала плакать и, откинувшись, посмотрела наверх в её открытые глаза.

– Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Она провела пальцем по моим губам.

– Да, – прошептала она.

Облегчение, которое пробежало по всему телу, было головокружительным.

– Спасибо.

Она улыбнулась мне, затем обняла, и мы просидели весь шторм в уютной тишине.

Лето быстро подошло к концу, а с ним и время великодушного, хотя иногда и назойливого, гостеприимства Руби. Хижина была почти достроена, остались последние штрихи, чтобы въехать в дом. Я так долго мечтала об этом.

Однажды летним утром я направилась в город, чтобы забрать инструменты, которые Айс оставила в гараже Попа.  Пока я спускалась вниз по главной улице, моё внимание привлекла открытая дверь “Серебряной Сосны”. Руби просто забила мою голову рассказами о многих чудачествах новой владелицы. Я решила отклониться от заданного курса, чтобы унять любопытство и поднять своё отчасти хмурое настроение.

Открыв дверь, я собиралась быстренько оглядеться, как вдруг на меня надвинулась большая гора живой массы, вытолкнув меня во двор. Замахав руками, я еле удержала равновесие.

– С Вами все хорошо? – спросила гора с сильнейшим акцентом Бронкса. – Я не ожидала сегодня посетителей. Мы где-нибудь встречались? Вы мне кажетесь жутко знакомой. Вы не Хэмптон?

Полностью стушевавшись, я только молча смотрела на женщину, допрашивавшую меня как инквизитор. Даже в тюрьме я никогда не встречала таких больших женщин. Она была выше Айс футов на шесть в высоту и возможно в три или четыре раза шире. Одетая с ног до головы во все розовое, она привлекала к себе взоры, и я пялилась на нее, с трудом удерживая свою челюсть от падения на землю.

Ее тело было буквально усыпано драгоценностями, правда, не могу сказать, искусственными или настоящими.

Кольца украшали каждый палец, а уродливые украшения, приложенные там и сям, смотрелись пиявками на её громадном теле. На меня пахнуло тяжелыми духами. Пришлось потереть свой нос, чтобы не чихнуть.

Из-за под одной руки выглядывала голова небольшой собаки неопределенного происхождения, хотя, как я догадывалась по ее белому окрасу, в её родословной где-то глубоко был кто-то от пуделя. Не могу сказать, насколько глубоко. Мелкие, как бисер, коричневые глазки вглядывались в меня, и я чувствовала близость острых как иглы зубов и языка, что заставило меня подумать о том, что среди ее предков были еще и крысы.

Заметив мой потерянный взгляд, женщина наклонила свою голову, с огромным состраданием в глазах, которое только выдавали ее настоящий снобизм...

– Ох, мне так жаль, милочка. Вы что, глухая? – спросила она голосом, звук которого мог бы разбить стёкла в окнах в округе радиусом в несколько сотен миль. – О, простите меня за мою ошибку. Вы выглядите достаточно нормальной.

Еле удержавшись от язвительного комментария, я нашла в себе силы улыбнуться этому монстру.

– Я слышу. Я просто... не ожидала.

Она положила свою свободную руку на тело, что привело в движение множество ее браслетов, заставляя их звякать.

– Ох, какое облегчение! А я уж было подумала, что мы никак не сможем объясниться.

Я только улыбнулась. И кивнула. Несколько раз.

– Где мои манеры? – спросила она после еще одной неуютной паузы. Высунув руку, она захватила ей одну из моих собственных и начала энергично трясти.

Это было то же самое, что здороваться с холодным, мокрым тестом. И это сравнение оскорбило бы даже тесто.

– Меня зовут Милисент Хардинг-Пост. Пост через “Т”, дорогая, как в ‘тили-тили’.

Сквозь губы, щедро накрашенные малиновой помадой, вырвался смех, издалека напоминавший чириканье попугая.

Забрав свою руку, я еле удержалась от желания вытереть её о шорты.

– Очень приятно познакомиться с вами, мисс Пост, – ответила я, выделяя букву “Т”.

– Ох, пожалуйста, дорогуша. Мы – все друзья здесь, не так ли? Лучше просто Милисент. А вы?

– Тайлер Мур.

Ее глаза, увеличенные очкам, комично расширились.

– Ах, бедняжка! О чем только думали Ваши родители?”

Вероятно о том же, о чем ваши, когда они решили называть вас “Милисент”, старая, напыщенная пустозвонка. Я, конечно, не сказала этого вслух. Хотя, признаюсь, какое-то мгновение искушение было очень велико.  Я улыбнулась в подтверждение ее ложной жалости и направила разговор в другое, и, надо надеяться, более безопасное русло.

– Вы новая владелица “Серебряной Сосны”?

Милисент повернулась мясистым плечом, чтобы посмотреть на здание, о котором шла речь, потом повернулась обратно.

– К несчастью, да. Это то единственное, что осталось от моей матери Кармоди.

– Примите мои соболезнования.

Она развела передо мной руками.

– Не надо, дорогая. Что вы, я даже не знала, что у меня есть тётя, пока один юрист с калифорнийским загаром не появился на моем пороге с предложением забрать эту бесполезную кучу леса, – она тряхнула своей головой, истинная мученица, затем ласково похлопала свою собачку по голове, полностью накрывая бедное животное размером с ее руку.

Я удивилась бы, если бы это не вызвало у той сотрясение.

– Я готова была просто продать это место, но Падделс сказала мне, что она хотела бы воспользоваться возможностью пожить по-другому, и так мы и переехали. Так ведь, Падделс? Конечно это так. Ах, ты моя маленькая, сладенькая, не так ли, не правда ли?

В этот момент маленькая и сладенькая попыталась найти хоть какие-нибудь дырки, чтобы дышать, потому что она рисковала задохнуться от такой близости Милисент, которая, ухмыльнувшись, убрала свою голову и, повернувшись ко мне, обнажила свои белые зубы, запачканные помадой.

– Не правда ли, она такая маленькая, самая маленькая из всех, кого вы только видели в своей жизни?

Я посмотрела на собачку с выпученными глазами, открытыми зубами и с размазанным поцелуем Милисент на морде.

– Ох, да. Очень милая.

Я тайком проверила мой собственный нос, просто чтобы убедиться, что он не вырос.

Она наклонила свою голову снова.

– Вы уверены, что мы никогда не встречались прежде? Я никогда не забываю лица, и ваше почему-то мне знакомо.

– Ну, я часто бываю в городе...

Она снова положила на меня руку и покачала головой.

– Нет, не здесь, дорогуша. Если клиенты мне не платят, я их не запоминаю. Вы одна из нас, да?

– Простите?

– Одна из нас, дорогая. Из американцев. Не из них – канадцев. Я поняла это по вашему средне-западному произношению.

Она только что назвала меня провинциалкой, хоть и так вежливо. Ладно, допустим...

– Я родилась в Соединенных Штатах.

Она победоносно кинула.

– Она была права.

Я непонимающе посмотрела на нее, пытаясь понять , о ком она говорит..

– Кто был прав?

– Как кто? Паддлс, конечно! Она сказала мне, что я должна буду встретить очаровательную молодую американку сегодня, и что вы думаете? Встретила!

Я некоторое время недоумевала. Возможно, ее духи содержали какие-то химикаты, мутящие разум, поскольку разговор принял какой-то странный оборот.

– Итак... Не хотите ли посмотреть, что я сделала с этим местом? Вы даже представить себе не можете, что мне пришлось сделать!

– Ну, вообще-то говоря, я была бы не против, – ответила я. – Помню, я приезжала сюда каждое лето со своей семьёй. Мне нравилась “Серебряная Сосна”.

Милисента повернулась ко мне с таким видом, который бывает у человека, только что увидевшего кучу крысиного помета на кухонном столе.

– Конечно, она вам нравилась.

Спустя мгновение она улыбнулась.

– Но вы были ребенком. Я уверена, что, когда вы выросли, ваши вкусы резко изменились, не так ли? Только загляните ненадолго. Я обещаю, Вы не будете разочарованы.

– Эээ, у меня куча дел...

– Ерунда, дорогуша. Не может быть ничего такого важного, что вы не могли бы уделить секунду вашего времени, чтобы сделать приятное вашему земляку.  Серьезно, там...

Она опустила тяжелую, как из свинца, руку на мое плечо, приторный аромат ее духов вызвал резь в глазах и заставил закружиться голову.

– Вот и договорились. Вы просто не поверите, как немного времени, усилий и , главное, вкуса могут сделать удобным и уютным любое место. Даже такое место, как это.

Вероятно, если бы я попыталась, я смогла бы убежать от нее, но я была в таком состоянии, что она могла меня вести хоть на Седьмой Круг Ада, и я бы пошла за ней.

Она провела меня в прихожую, затем ускользнула, несомненно, чтобы дать мне время постоять и осмотреть комнату широко открытыми от удивления глазами, восхищаясь сделанными изменениями.

Будучи вежливым человеком, я сделала, что просили, правда то восхищение, которым я должна была переполниться, очень быстро сменилось легким подташниванием. Она явно черпала вдохновение из бульварных газет.

Исчезли изящные морские символы, сделанные из дерева и приводившие меня в такой восторг, когда я была ребенком. На их месте были тяжелые гобелены с красным бархатом и золотой парчой, старинной мебелью и ужасным ковром, более подходящим для французского публичного дома, чем для местечка на берегу озера, нужного разве что для питания и сна.

Иллюзия была так сильна, что я почти ожидала увидеть полуодетых проституток, сидящих на вышитых диванах в ожидании прогулки со следующим клиентом. В одном углу, Падделс, оправдывая свое имя[4 –  Puddles – “лужа” – прим. переводчиков], обновляла персидский ковер. Интересно, сколько он стоил?

Я не смогла удержать усмешку, но быстро ее спрятала.

Милисент нежно улыбнулась своему домашнему животному, прежде чем повернулась ко мне и развела руками, обводя все помещение:

– Итак, что ты об этом думаешь?

– Это... это...

Ну, давай, Ангел, соображай. Она – на целый фут выше и где-то на триста фунтов тяжелее, поэтому, чтобы ты ни придумала, лучше будет, если ей это понравится.

– Ну, это... тут все по другому.

Она улыбнулась, как если бы я только что сказала ей, что была ведущим фотографом в журнале Красота дома.

– Я точно знала, что тебе это должно было понравиться, дорогая. Как только я тебя увидела, я поняла, что ты женщина с отличным вкусом.

Улыбаясь и кивая, я почесала затылок, хотя ее слова оказались для меня пустым звуком. Она сделала шаг в мою сторону, как будто хотела снова поглотить меня.

– Пойдем, я хотела бы провести для тебя маленькую экскурсию. Каждая комната для гостей украшена по-своему. Я уверена, тебе понравится.

Искусно избегая ловушки ее надвигающихся рук, я протестующе вскинула руки, надеясь, что она поймет мой жест.

– С огромным удовольствием, но я обещала кое-что сделать для моей подруги. Мне действительно нужно идти. Она рассчитывает на меня.

Я одарила ее своей самой искренней улыбкой, что всегда действует на женщин, которых вы меньше всего хотите встретить на темной аллее.

– Может быть, в другой раз?

В ответ она так надула свои щеки, что глаза скрылись в их безбрежной толще, но, увидев, что это не произвело должного эффекта, вернула лицу непринужденное выражение

– Конечно, дорогая. Я не хочу отвлекать тебя от важных дел. Пойдем, я провожу тебя на улицу. Это наименьшее, чем я могу отблагодарить тебя за твою помощь.

Подавляя небольшую дрожь, я позволила ей положить мне на плечо свою руку, и мы вышли наружу. В лицо мне ударил свежий воздух, даруя огромное облегчение, очищая не только легкие, но и сознание.

Прищурив глаза от яркого дневного света, я заметила очень знакомую фигуру, идущую вниз по улице в направлении гаража Попа. Дерьмо. Она, вероятно, думает, что я забыла о ней.

Но это же не так. Ни на секунду.

Я почувствовала, как напряглась Милисент. Взглянув на нее снизу вверх, я заметила, что она пристально следит за перемещениями Айс с таким кислым выражением на лице, как будто только что съела лимон.

– Что-то не так? – спросила я, подумав, что, может быть, чего-то не замечаю.

– Типичная. Просто типичная.

– Что вы сказали?

Большая рука указала в направлении моей подруги.

– Она, дорогуша. Как все они. Такая... мужеподобная.

Мои брови поднялись:

– Мужеподобная?

Я получше присмотрелась к своей возлюбленной, с огромным удовольствием пробегая глазами по ее стройному телу.

– Я думаю, она очень красива.

Что было, разумеется правдой, и я, даже не потрудилась скрыть в своем голосе нотки истинного восхищения.

Она повернулась ко мне, с еще более кислым лицом.

– Ну, только если тебе нравится такой тип. Животная красота подходит только для простолюдинов. Истинная красота включает в себя стиль, осанку, манеры. Совершенно очевидно, что в ней ничего этого нет, – прокудахтала она. – Держу пари, что эта женщина не узнает кресла Чипендейла, даже сев в него.

Каким-то образом, и я до сих пор не знаю – каким, мне удалось подавить свое желание, сообщить этой раздутой пустозвонке, что у Айс больше стиля и грации в мизинце, чем у нее во всем теле, но также, что она может читать Кафку и Солженицына в оригинале, может спеть арию Елены из La donna del lago так красиво, что статуи будут плакать от радости, слушая это.

Я не сказала ничего. Зачем? Нужно время, чтобы открыть закупоренное сознание. Время, которое я не хотела тратить на людей, вроде нее.

Я выудила откуда-то улыбку и повернулась к ней.

– Итак, если Вы позволите, я действительно должна идти. Спасибо за прогулку и беседу. Была рада познакомиться с Вами.

– Мне тоже, дорогая. Возвращайтесь, когда захотите. Просто постарайтесь держаться подальше от таких женщин, как она. Поверьте мне, от них сплошные неприятности.

Больше, чем вы думаете, мадам. Больше, чем вы думаете.

Пока я пробиралась в сторону Айс, копающейся в одном из высоких ящиков, разбросанных по всему гаражу, глаза адаптировались к темноте.

– Извини, я попала в плен к хозяйке “Серебряной Сосны”. Она не принимает “нет” в качестве ответа.

Взглянув на меня, Айс усмехнулась

– Я уж поняла. Не беда. На самом деле мне понадобился другой инструмент.

Я подошла поближе, чтобы одарить ее поцелуем, но мои намерения прервал тихий кашель. Повернувшись, я заметила Попа, стоящего у самого входа в гараж. Он снял шляпу и разглаживал рукой волосы.

– Добрый день, Тайлер, Морган.

– Привет, Поп!

Моргнув, я еще раз осмотрела его. Что-то в нем было не так. Я с удивлением обошла его, обратив внимание на то, как он застенчиво нагибает голову, пряча ее от меня.

– Что произошло? – спросила я, обнаружив звездообразную форму блестящего цвета над его распухшим правым глазом, а также зубчатую царапину на одной из его седых щек. – Кто это сделал?

– Не велика проблема, – ответил он, делая шаг в сторону.

– Что случилось? – выплыл к нам из глубин затененного гаража требовательный голос Айс.

–  Стадо бандитствующих юнцов из бара, что выше по дороге, решили похвастать своими пиписьками, простите мой английский. Мне следовало бы помнить про свой возраст, но, если меня заденут, я уже не могу остановиться. – Он пожал своими узкими плечами: – Отныне буду выпивать только дома. Не велика проблема, как я уже сказал.

– Зато велика для меня, – упорствовала я – Никто не имеет право бить кого-либо. Это глупо и просто грубо.

Он ухмыльнулся мне:

– Они ничего не знают ни о мозгах, ни о манерах, Тайлер. Не стоит, в конце концов, так расстраиваться. Оно того не стоит. Я получил свой урок.

Хотя я и не могла видеть Айс в темноте помещения, мне показалось, что я заметила ее ободряющий кивок. По крайней мере, я слегка успокоилась и отстала от Попа.

– Ладно. Чтобы опухоль не разрослась еще больше, приложи лед к глазу.

– Мне просто нужен фунт сырого мяса.

Он снова пожал плечами:

– Во всяком случае, моя жена, лечила меня таким образом. Если приложить сырое мясо, опухоль слегка спадет.

Он повернул голову к Айс

– Что я хотел сказать. Сестра моей жены, живущая по ту сторону границы, заболела. Я не видел ее уже несколько лет, но я обещал своей Мэгги, что после того, как она уйдет, буду присматривать за ее родственниками. Вот я и решил. Было бы прекрасно, Морган, если ты присмотришь за моим хозяйством. Я мог бы просто запереть все, прочно и надежно, но когда я ухожу, то люблю, чтобы мои вещи оставались там, где я их оставил. А в наши дни нельзя быть ни в чем уверенным, особенно в городке вроде этого. Если тебя это не устраивает, скажи мне сразу. Я найду кого-нибудь еще.

– Не надо закрываться, – ответила Айс: – Я не возражаю против того, чтобы заменить тебя в течение нескольких дней.

– Мне не ловко тебя просить.

– И не надо. Считай, что мы уже договорились.

Может, Поп и был уже стар, но, также, несомненно, он все еще был умен. Он знал, когда проигрывает, и когда нужно промолчать. Кивнув, он натянул свою кепку и выпрямил ее пропитанный нефтью козырек .

– Тогда благодарю вас и позвольте откланяться. Я уеду завтра с первой же оказией. Так что завтра открывай гараж, как придешь сюда.

– Замечательно.

– Ну и хорошо. Необходимо подготовить все для поездки. Увидимся позже.

И с этими словами, он повернулся и оставил холодный гараж, возвращаясь обратно к заправке, за которой находился его аккуратный небольшой домик.

Айс также покинула скрывавшую ее тень, и подошла к стенду возле меня, в ее руках были инструменты.

Выхватив один из них, я повернулась к ней и улыбнулась

– Очень мило с твоей стороны.

Она фыркнула

– Я не делаю ничего “милого”.

– Ну да, конечно, не делаешь, – я знала, что она не любит, когда ее дразнят, но иногда просто не могла удержаться. Она так легко подставлялась.

Она нахмурилась, но сдержала себя, возясь с ключом огромных размеров:

– Пошли. Нас ждет недостроенный дом.

Пытаясь приноровиться к быстрому шагу моей возлюбленной, краешком глаза я заметила ярко-розовое пятно в районе “Серебряной Сосны”. Повернув голову, я увидела знакомые узенькие глазки Милисент. Но теперь она рассматривала не только мою подругу, но и меня.

Не в состоянии противостоять тоненькому голоску в моей голове, я нагнала Айс и обняла за тонкую талию, прижимая настолько близко, что наши бедра задевали друг друга при ходьбе.

– Что с тобой?

– Ох, – усмехнулась я, взглянув через плечо на реакцию Милисент. – Да, ничего.

Хе-хе-хе.

Повозившись вместе с Айс на стройке в течении нескольких часов, я ушла в душ, чтобы освежиться для послеполуденных задач. Как и в случае с Айс, моя репутация вышла за пределы дома Руби, и вот уже, не успев оглянуться, я оказалась заваленной горой предложений, начиная от совсем юных подростков и кончая пожилыми людьми.

Поскольку я еще должна была помогать строить дом, оставшегося времени не хватало, чтобы помочь всем желающим. И мне пришлось учиться выбирать. Очень нелегкое для меня занятие, особенно, когда приходиться решать, кого учить, а кому, к сожалению, отказать. В конце концов, образование – это одна из наиболее важных вещей в мире, нечто, на что все должны иметь шанс.

В этот летний день моим учеником был замечательный, умный семилетний мальчик по имени Никки, который оставил школу год назад из-за того, что его дразнили одноклассники. Я не хотела брать с них денег. Но когда они отметили, что тем самым я выделяю их сына, а они совсем этого не хотели, я сдалась их неоспоримой логике и приняла у них как деньги, так и сына под свою опеку. О чем еще ни разу не пожалела.

Закончив мои уроки, я пришла на кухню к Руби и стала потчевать ее своими впечатлениями от первой встречи с Милисент Хард Пост. Слезы катились по моему лицу, когда в ответ она сообщила мне несколько собственных наблюдений над этой женщиной и ее странных привычках, причем, отношение к собаке как к человеку было самой невинной из них.

Чуть позже пришла Айс, вся испачканная от усердной работы. Она поднялась наверх принять душ и переодеться. Мы собирались вернуться в город и поискать что-нибудь на ужин.

Уже почти стемнело, как вдруг зазвонил телефон. Встав со своего места за столом, Руби подняла трубку, затем приложила ее к груди и крикнула в направлении лестницы:

– Морган, это тебя!

После приглушенного “Взяла”, донесшегося сверху, комната погрузилась в тишину, нарушаемую исключительно тиканьем часов над плитой.

Время текло медленно, наша беседа с Руби сошла на нет. Я услышала, как открылась дверь в комнате Айс, потом тихо закрылась, и опять тишина. Мы с Руби переглянулись. Она улыбнулась мне.

– Ты могла бы подняться наверх. Я вижу, как неизвестность терзает тебя.

Я слегка покраснела от того, что меня поймали с поличным

– Я уверена, что это ничего не значит. Вероятно, некоторые последние указания от Попа о том, что не стоит зажигать спички рядом с газовыми насосами или нечто подобное.

И все же я не могла избавиться от страха, который все больше наполнял меня.

Покачав головой, раздосадованная своей глупостью, я благодарно улыбнулась Руби, затем оттолкнулась от стола и зашагала по ступенькам, перескакивая через одну-две, пока практически не побежала. Я остановилась перед дверью Айс, постучала, и вошла не дожидаясь ответа. Не вежливо, конечно. Но, манеры – это было последнее, о чем я в тот момент думала. Я не могла объяснить, почему мое тело подавало мне такие сигналы, но сигналы были. И после долгих лет, проведенных в тюрьме, этого для меня было достаточно.

Она стояла у окна и смотрела на лес, ее профиль купался в лунном свете. Одна рука схватила узкий подоконник, и даже в темноте я видела напряженные сухожилия, выделявшиеся на выбеленной луной коже.

Закрыв за собой дверь, я бессознательно пересекла комнату.

– Что-то не так? – прошептала я, стараясь не говорить громко.

Она не ответила. Только пристально посмотрела на качающиеся сосны, укрывающие дорогу, ведущую от дома.

Я положил руку на ее предплечье, почувствовав железо напряженных мускулов, дремлющих там.

– Айс, пожалуйста, поговори со мной. У меня все внутри свело. Чтобы это ни было, мне нужно знать. Может быть, я могу помочь.

Она, наконец, отвернулась от окна с печальной улыбкой на лице.

– Ты не можешь помочь в этом, Ангел.

Ее глаза были ясными и бесцветными от боли.

Я мягко потянула ее сильную руку, освобождая от подоконника, и приложила к своей груди, рядом с быстро бьющимся сердцем.

– Пожалуйста, Айс. Поговори со мной. Что угодно, даже наихудшие новости, лучше, чем эта неизвестность.

Мне казалось, я вижу круговорот мыслей за ее странно бесцветными глазами, и затаила дыхание, когда они пришли к окончательному решению.

– Кавалло вышел.

Какие бы страхи мне не представлялись, но, только не это.

– Что???

– Он вышел. Его адвокат настоял на амнистии.

Я смотрела на нее, онемев.

– Но..., – наконец мне удалось выдавить из себя хоть что-то: – Я думала, что он мертв. По новостям говорили ...

– Очевидно, солгали. Или они просто не знали правды об истинном положении дел. По Кавалло стреляли люди Сальватора. Он просто не был убит.

– Тогда почему...

– Я думаю, подмазали. Похоже, они хотели заключать с ним сделку после того, как вытащили этого осла из огня. Хотя, по-видимому, он в какой-то момент облажался, и они запрятали его за решетку.

– А что случилось потом? – спросила я, пытаясь прояснить для себя эту ситуацию.

Я опять с болью вспомнила, что Айс находится на свободе на не совсем легальных условиях, я могла предположить что угодно, но только не это. Кроме полиции за ней теперь охотится еще и мафия. Господи Иисусе.

– Бумаги, которые я подбросила в его машину. По большей части, именно на них было построено обвинение. В апелляции они обернули это, как “незаконный обыск и арест’” Без этих документов обвинение развалилось. И поскольку их подбросила я... – Она пожала плечами: – Да, дерьмо полное...

– Боже, черт возьми! Откуда ты узнала это?

– Андре. По моей просьбе он следил за событиями. Позвонил, как только узнал.

Я пристально посмотрела на нее и у меня сложилось стойкое ощущение, что рассказ еще не окончен.

– Что-то еще?

После долгого молчания, она, наконец, кивнула и продолжила, облизав пересохшие губы:

– Кавалло проболтался. Он жаждет крови. Моей. И его ничто не остановит. Андре передал, что Кавалло пошел по нашему следу. Но в конце допустил какую-то ошибку и сбился, хотя я не думаю, что у него хватит мозгов искать меня за границей. Пока.

Она забрала у меня свою руку и опять отвернулась к окну. Ее сильный кулак с грохотом опустился на подоконник.

– Я знала, что нужно было воспользоваться шансом и прибить этого ублюдка. – Она схватила себя руками за волосы и усмехнулась: – Должно быть, я сошла с ума.

– Айс, ты не сумасшедшая. Ты поступила правильно.

Она резко обернулась ко мне. Ее прищуренные глаза пылали огнем

– Для кого? Для кого, Ангел? Для тебя? Меня?

– Для нас! – крикнула я, затем быстро перешла на более тихий разговор, осознавая то, что мы были не совсем одни: – Твои мечты. Помнишь?

– Те мечты мертвы. Нельзя было мне вообще прислушиваться к ним.

Я задохнулась, потом отошла прочь. Ее неосмотрительные слова причинили мне невыносимую боль.

– Ты действительно так думаешь?

Ее глаза, как и голос, смягчились

– Ангел, я – убийца. Это то, кто я есть. Это то, благодаря чему мне удавалось оставаться живой все эти годы. Мне приходилось быть более жесткой, чем все, кто окружали меня. И стоило мне пойти против своей натуры, как произошло это. – Она снова печально улыбнулась, разбивая мое сердце на мелкие кусочки. – Нельзя мне было жить такой жизнью, Ангел. Я не заслуживаю спокойного существования. Я не заслуживаю любви.

Она замолчала, как будто взвешивая свои слова.

– Было глупо с моей стороны поверить, что смогу стать тем человеком, которого ты увидела во мне. Глупо и опасно.

Она снова отвернулась к окну, вглядываясь в ночь.

– И теперь я тащу тебя за собой вниз. Я совершила то, что обещала себе никогда не делать.

 Ее ровное дыхание осело на окне мистическим белым рисунком. Лицо приняло столь знакомое мне каменное выражение. Внутри меня что-то екнуло.

Она заговорила мягким, смертельно опасным голосом

– Он хочет поиграть? Отлично. Поиграем.

– Что... ты собираешься сделать?

Айс тихонько фыркнула:

– Найду его раньше, чем он найдет меня.

– А потом?

Как в замедленной съемке, ее темная голова наклонилась ко мне, в ее глазах светилась животная радость крокодила при виде жирного молодого оленя, подошедшего слишком близко к воде.