Текст книги "Когда замирает сердце"

Автор книги: Сюзан Ричард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

7

Дрожащей рукой я взяла страшную тряпичную куклу, поморщившись, выдернула иглу из предполагаемого сердца, положила ее на туалетный столик, села на край кровати и постаралась не заплакать. Кукла в моих руках смотрела на меня с идиотской ярко-красной улыбкой. Кругом валялись разбросанные вещи.

Я болезненно ощущала вторжение в свою личную жизнь. Было неприятно, что мои вещи трогали чужие руки, руки врага, что мои фотографии разглядывали глаза неизвестного мне человека. Я внезапно почувствовала себя беззащитной и одинокой.

Я не смогу рассказать об этом Дику, он наполнит дом полицейскими. Он не хотел, чтобы я уезжала, да и мне самой хотелось остаться. Но как защитить себя? Кто знает, что может случиться завтра? Эта мерзкая кукла – еще одно предупреждение, скорее всего, последнее. Что дальше? В следующий раз – а что следующий раз будет обязательно, нет сомнения, – я могу оказаться в реальной опасности.

Кто мог это сделать? Не думаю, что здесь могут быть замешаны Мишель или Фредерик. На них вроде бы не похоже… Черная магия? Кто мог до такого додуматься? Кто-нибудь с островов… Так кто же это может быть? Кто может верить в магию? Я пыталась найти какую-нибудь связь, вспоминая колдовские ритуалы, о которых читала в журналах. Магические амулеты, снадобья, бусы. Бусы!

Я вспомнила странное яркое украшение, которое мадам Жене носит, спрятав за ворот своего платья, и которое иногда можно увидеть, когда она наклоняется вперед. Магические бусы. Значит, мадам Жене? Которая не любит всех на вилле, кроме белобрысой Маделин?

Эта догадка меня расстроила. Я зябко повела плечами, не в силах оторвать глаз от тряпичной куклы, лежащей ничком на туалетном столике. Желтые волосы из шерстяных ниток. Мадам Жене часто что-то вязала, преимущественно желтое, желтое именно такого тона.

Почему мадам Жене так нужно, чтобы я покинула виллу? Причем настолько сильно, что она готова убить меня? Господи, да как узнать, о чем думают другие?

Закрывай на ночь двери. Закрывай окна. Молись, чтобы на улице было достаточно прохладно. Никогда не оставайся наедине с мадам Жене, пока она себя не выдаст, твердила я себе.

А она обязательно чем-нибудь, но обнаружит свои намерения, пыталась я приободрить себя, потому что не собиралась уезжать. Не хочу бросать Дика, отказываюсь понимать, что моей жизни грозит опасность. Нет, я не стану спасаться бегством и остаюсь. Не позволю мадам Жене запугать себя.

Сейчас мне следовало срочно приняться за дело, чтобы не думать больше о страшном. Я попыталась привести комнату в порядок, собирая вещи, вешая одежду и раскладывая все по ящикам. Следи за временем, напомнила я себе, в семь надо быть у Дирдре.

Без пяти семь я выпрямилась, перевела дыхание и оглядела комнату. Ни следа того урагана, который пронесся здесь, только тряпичная кукла на туалетном столике валяется лицом вниз, чтобы скрыть яркое пятно помады.

Надо найти способ показать мадам Жене эту куклу как-нибудь невзначай и проследить за выражением ее лица. Тогда я буду знать все точно. Это наверняка мадам Жене. Но без доказательств я не могу ее обвинить. Нельзя идти к Дику с пустыми руками. Дик не оставит ее на вилле ни одной минуты, если узнает правду.

Я снова взглянула на часы. Пора. Торопливо вышла, радуясь возможности покинуть свою комнату. Закрывая дверь, я со страхом подумала – что же обнаружу, когда вернусь? Сегодня обязательно закроюсь изнутри. Мадам Жене жила тут же, на вилле, на одном этаже с Дирдре. Да, запру дверь, твердо решила я.

Я прошла по коридору, остановилась, прислушиваясь к гулу голосов внизу. Видимо, прибыли гости Дика. Я слышала высокий, радостный голос Элен, приветствующей их, и невольно склонилась через перила.

– Поль, как приятно, что ты снова приехал! – Элен широко улыбалась высокому мужчине лет тридцати с двумя портфелями. Он был красив чисто по-американски. – Я надеюсь, ты поживешь несколько дней… – Для пущей убедительности Элен положила ему руку на плечо. – В этом огромном доме так скучно без гостей.

– Я останусь, но ненадолго, – пообещал Поль. – Дела, дела, дорогая. Сама понимаешь… Я всегда с удовольствием приезжаю в ваш дом, – галантно добавил он.

Я с любопытством рассматривала остальных гостей – двух мужчин и женщину, все значительно старше Поля. Они просто излучали успех и довольство. Фредерик вносил в дом многочисленные роскошные чемоданы. Я виновато отошла от перил и поднялась на третий этаж.

Остановившись около знакомой двери, я легонько постучала, испытывая странную радость от возможности провести вечер с Дирдре. Она приветливо открыла дверь, и я со вздохом облегчения вошла. Мне было приятно, что меня так тепло встречают, да и знакомая обстановка успокаивала.

– Я почувствовала божественный запах жаркого еще в своих комнатах, – с воодушевлением сообщила я.

Дирдре довольно улыбнулась.

– Подожди, вот попробуешь, тогда еще не то запоешь.

– Гости только что приехали, – доложила я. Улыбка исчезла с лица миссис Рэнсом.

– Я стараюсь избегать гостей, – призналась она. – И гостей Элен, и гостей Дика – всех без исключения.

Ей не нравились подружки Дика, с радостью догадалась я.

– Я не беспокою их, а они не беспокоят меня, – сообщила Дирдре. – Я четко дала понять Дику с самого начала – здесь наверху мой дом. Пусть Элен изображает из себя хозяйку внизу, ей это по душе. – Глаза Дирдре смеялись. – А теперь садись за стол, юная леди, и готовься к пиршеству. – Она довольно ухмыльнулась и скрылась на кухне.

Как приятно и покойно сидеть здесь с Дирдре. На короткое время можно забыть про магию, куклу на туалетном столике, петарды и разбитые окна, забыть о мадам Жене.

В кухне Дирдре с прилежанием резала сочное мясо, отвлекшись лишь на мгновение, чтобы уменьшить огонь под кофейником, который уже начал закипать. Гости наверняка разошлись по комнатам и готовятся к ужину. Сначала коктейли в библиотеке, догадалась я, потом изысканные блюда Клодин.

Дирдре была великолепной хозяйкой, она изо всех сил старалась угодить мне, и все же я ощущала беспокойство. Только раз во время ужина вспомнила она про свой «особый дар». Завтра будет плохой и дождливый день, говорило ей ее шестое чувство. И я вспомнила, как в Женеве, в кафе она умоляла меня уехать. «Я знаю, что произойдет что-то ужасное. Я это знаю, Лори». Она имела в виду, что беда уже на моем пороге.

Мы долго сидели за круглым столом, задернув занавески на окнах. Я все уверяла ее, что ни за что не смогу уснуть после ее замечательного кофе, но в глубине души была уверена, что мне теперь вообще будет трудно уснуть на вилле. Во всяком случае, пока здесь остается мадам Жене.

Возвращаясь к себе, я вновь слышала громкие голоса, иногда смех, и это как-то успокаивало. Однако у дверей я на мгновение замерла, вспомнив, в каком виде я застала спальню в прошлый раз. Постаралась убедить себя, что этого снова не произойдет, и распахнула дверь.

Включив свет, я почувствовала себя лучше. Так, теперь дверь на задвижку. Ну вот, сегодня никаких визитов, попробовала я пошутить над собой. Окна? Запру их тоже! Задерну занавески. Борясь с клаустрофобией, я закрыла высокие окна и задернула сине-зеленые шторы.

Я направилась в спальню. Уходя к Дирдре, я оставила одну лампу включенной, чтобы не входить в темную комнату.

Ничего не изменилось. Кукла все так же валялась на туалетном столике. Завтра я попробую показать ее мадам Жене. Я закрыла окна в спальне и ванной комнате, задернула занавески, надела пижаму и забралась под одеяло в надежде, что засну. Заставила себя протянуть руку и погасить лампу, вздрогнув от ненавистной темноты.

Я долго ворочалась, прислушиваясь к ночным звукам – пробежало небольшое животное, вдалеке прокричала сова, треснула ветка дерева, – пока не забылась беспокойным сном.

Я проспала значительно дольше, чем ожидала, проснувшись как от толчка. И тут же сразу поняла, что проспала. Солнце уже почти стояло в зените, просачиваясь сквозь плотно закрытые шторы. С понедельника я должна спускаться к завтраку в половине десятого, напомнила я себе. Уроки с Дирдре начинаются ровно в десять.

Я быстро натянула светлые брюки и блузку в тон, повязала волосы желтой лентой. В спальне я помедлила около туалетного столика, потом решительно взяла тряпичную куклу, с содроганием вспомнив вчерашний день.

Это всего лишь кукла, не заводись так, сказала я себе. Но кукла изображала меня, а игла подразумевала нож в моем сердце. Если бы магия сработала, я бы уже была мертва.

Сжимая куклу в одной руке, я спустилась на первый этаж, вышла на террасу и тут же услышала, как мадам Жене разговаривает в кухне с Клодин. Я собрала все свое мужество и вошла в просторную, на удивление современную кухню. У окна Джанин лущила горох, а мадам Жене сидела за столом, составляя с помощью Клодин список необходимых продуктов.

– О, мадемуазель… – радостно приветствовала меня Джанин. – Я не знала, что вы уже проснулись.

– Доброе утро. – Моя улыбка адресовалась всем троим, но я ни на кого не смотрела. – Боюсь, я сегодня бессовестно проспала. Мне только кофе, пожалуйста, – сказала я Джанин и повернулась к кухарке. – И одну из ваших замечательных булочек, Клодин.

Теперь я позволила себе взглянуть на мадам Жене. Она неотрывно смотрела на куклу в моей руке.

– Нашла ее в холле сегодня утром, – нарочито беспечно сказала я, но горло мое внезапно сжалось.

Почему мадам Жене так смотрит? Потому что знает, где я нашла эту куклу. Она огорчена, что я говорю об этом всем, что я не испугалась предупреждения.

– Откуда здесь кукла? – засмеялась Джанин. – Здесь же нет детей.

– У Джанин две маленькие сестренки, – холодно сказала мадам Жене. – Она заберет куклу с собой в выходной. Верно, Джанин?

– Que, мадам. – Но в карих глаза Джанин я прочитала растерянность.

– Прекрасно, – согласилась я, протягивая куклу и стараясь не смотреть на вязание мадам Жене, лежащее в корзинке у ее ног, где ясно виднелись желтые клубки.

Я вышла на террасу и села за стол, делая вид, что любуюсь великолепным пейзажем.

Вчера Дирдре вскользь упомянула, что Дик, возможно, улетит в Рим сегодня или завтра. Какие-то дела с фильмом, который он финансировал. Я уже испытывала тоску при мысли об его отсутствии.

Из кухни вышла Мишель с серебряным кофейником на сервировочной тележке. Она быстро толкала ее по коридору в направлении кабинета Дика. Появилась Джанин с моим завтраком. Дымящийся кофе, золотистые теплые булочки и свежее масло. Я принялась есть с удивившим меня аппетитом.

Покончив со второй чашкой кофе, я задержалась на террасе. Я знала, что мадам Жене все еще в кухне. Если бы только у меня достало мужества выложить ей все! Разве Клодин и Мишель не заметили, что волосы куклы сделаны из той же шерсти, какой мадам Жене пользуется для вязания? Если и заметили, то вида не подали.

Здесь, на террасе, на солнце я чувствовала себя в безопасности. Здесь со мной ничего не может случиться, Я слегка вздрогнула. Что сейчас задумывает мадам Жене? Почему? Потому что я могу стать соперницей Маделин? Глупо пытаться спугнуть меня таким способом!

– Привет! – К столу подошла Элен со своей обычной неуверенной улыбкой. Сегодня она выглядела усталой. Я решила, что ей пришлось сидеть вместе с гостями Дика допоздна.

– Я так поздно легла прошлой ночью, – поделилась со мной Элен. – Слушала все эти деловые разговоры, не понимая ни слова. Но удивительно интересно смотреть, насколько гости Дика увлечены делом. Эти люди прибыли из Парижа. – Она с гордостью улыбнулась.

Джанин поторопилась принести Элен ее утренний круассан и кофе, на секунду задержавшись, чтобы рассказать о цветочной ярмарке в деревне. Приехавшая вчера четверка – трое мужчин и женщина – вышла из дома, возбужденно беседуя. Дика с ними не было.

– Дик – просто гений в бизнесе, – заметила Элен, наблюдая за гостями. – Он и в школе этим отличался…

Но вас тогда рядом с ним не было, захотелось сказать мне, и я немедленно почувствовала себя виноватой. Я стала смотреть на нее глазами Дика, а это несправедливо.

Двое мужчин и женщина направлялись к подъезду виллы. Только тогда я обратила внимание, что Фредерик подогнал туда машину. Повезет эту троицу в аэропорт, догадалась я.

Молодой человек, тот, что собирался остаться на вилле, ленивой походкой направился к ним.

– Поль, – кокетливо позвала Элен. Куда только подевалась ее усталость? – Как прошло совещание?

– Нормально, – осторожно ответил тот. – Есть еще проблемы.

А он – американец, решила я. Другие говорили по-английски скорее всего с французским акцентом.

– Я поняла, вы остаетесь? – с надеждой спросила Элен.

– На несколько дней. – Он с улыбкой смотрел на меня.

– Лори, это Поль Норман, он работает с Диком, – представила его Элен, – занимает какой-то важный пост. Лори Стэнтон будет учить бабушку Дика французскому, – продолжила она.

– Привет, Лори Стэнтон, – протянул Поль, ясно давая понять, что я ему приглянулась. – Дик ничего не говорил мне о вас. – Он укоризненно прищелкнул языком.

– Привет, Поль. – Я весело улыбнулась, почему-то довольная, что на вилле будет еще один американец. Когда ты в чужой стране, поневоле чувствуешь себя увереннее с мужчинами-американцами.

– И как Париж? – спросила Элен. – Не была там сто лет.

– И не ездите туда в это время года, – хмыкнул Поль. – Город едва не лопается по швам от туристов.

– Я должна торчать на вилле все лето, – недовольно заметила Элен. – Дик считает, что раз он так часто уезжает, я должна быть здесь.

Поль взглянул на часы.

– Мне пора. Еще нужно отправить несколько телеграмм с телеграфа в Женеве. – Его глаза остановились на мне.

– А Маделин не может это сделать по телефону? – предложила Элен. – Вы ведь только приехали, а тут снова в город. – Она перевела взгляд с Поля на меня, затем снова взглянула на Поля. Я с беспокойством ждала продолжения. – Разве что вы захватите с собой приятную спутницу, – добавила она.

– А вот это, – провозгласил Поль, – замечательная идея. – Он весело ухмыльнулся. – Поедемте со мной, Лори? Я покажу вам Европейский штаб ООН. Все американцы от него без ума. Оттуда прекрасный вид на Монблан, лучший в Женеве. Я даже расскажу вам, отчего в швейцарском сыре дырки, – заманивал он меня.

– Отчего? – засмеялась я.

– Так поедем в город? – не отставал Поль.

– Раскроете секрет, тогда поеду. – Поездка поможет мне немного расслабиться, ненадолго забыть о вилле. – Так почему в швейцарском сыре дырки?

– Потому что, когда делают швейцарский сыр, образуется двуокись углерода, а когда сыр затвердевает, пузырьки превращаются в дыры.

– А я-то ожидала чего-нибудь более романтичного, – пожаловалась я, обмениваясь с Элен взглядами.

– Я сбегаю к себе, составлю телеграммы, и мы отправимся через двадцать минут. Договорились, Лори? – сказал Поль. – Элен, вам лучше сказать мадам Каменное Лицо, что мы с Лори пообедаем в Женеве.

– Ох, Поль, – хихикнула Элен и с опаской оглянулась через плечо.

Поль скрылся в доме. Я начала жалеть, что пропущу обед на вилле, ведь Дик дома. Но с другой стороны, Маделин говорила, что Дик всегда обедает в кабинете. Ничего особенного, пообедаю с Полем в городе, уговаривала я себя. Приятно будет на некоторое время отдохнуть от мадам Жене. Мне также любопытно было узнать, что представляет собой Поль. Ведь он работает на Дика.

– Пожалуй, поднимусь наверх и переоденусь, – задумчиво сказала я.

– Чепуха, – ответила Элен, с одобрением разглядывая мой наряд, – ты выглядишь блестяще. Пусть Поль сводит тебя в какое-нибудь уютное местечко.

– Я попрошу его об этом, – пообещала я, смеясь и догадываясь, что она с удовольствием бы занялась сватовством. Если уж ей так нравится это занятие, пусть поищет мне жениха на своей вилле.

Я все же поднялась наверх, чтобы подкраситься, поправить прическу и взять сумочку. У дверей своей комнаты я остановилась, боясь войти и увидеть что-то ужасное, но пересилила себя и повернула ручку. Ничего страшного со мной не произошло. Комната была в порядке.

О чем, интересно, думает сейчас мадам Жене? Она, верно, хочет узнать, как я на самом деле прореагировала на куклу и на разгром в спальне, она ведь должна понять, что я никому ничего не сказала. Пусть попереживает!

Она обязательно попытается что-то сделать, убеждала я себя, крася ресницы. Мне угрожали уже три раза. Пора от угроз переходить к делу. Нет, я не должна поддаваться панике! Потому что тогда мне придется покинуть этот дом. Знай я, что меня ждет, побегу я или нет? Несмотря на мои чувства к Дику, рискну ли я остаться?

Приведя себя в порядок, я снова поспешила вниз. Элен все еще была там, на этот раз писала письма. Она постоянно писала письма, живя в своем выдуманном мире.

Через несколько минут появился Поль, сменивший деловой костюм на джинсы и куртку. Значит, обед будет неофициальным, ну что ж, это хорошо. Однако я испугалась, что он может повести меня в тот же ресторан, куда мы ходили с Диком. Я не хотела бы появляться там ни с кем другим.

– Пошли, – скомандовал Поль. – Фредерик разрешил мне взять «фиат». – В его голосе слышалась ирония, и я поняла, что он не принадлежит к друзьям шофера.

Как прошло свидание Фредерика с полицией? Разумеется, они знали о петардах и брошенных в окно камнях, но не имели понятия о последнем эпизоде, который исключал всякую вероятность, что орудовали простые хулиганы. Здесь поработал кто-то из живущих на вилле. Скорее всего, это мадам Жене, уверяла я себя. Но пока я не могу рассказать об этом Дику. Мне необходимо найти доказательства, тогда ей придется покинуть виллу, а так меня все просто засмеют!

Мы с Полем обогнули дом справа и подошли к черному «фиату». Дик стоял у фургончика, припаркованного за «фиатом». Он ласкал пассажира этого фургона – самую большую собаку, которую мне когда-либо приходилось видеть: сурового, абсолютно черного, большеголового монстра, охотно принимающего ласки Дика.

– Приветик, – крикнул Поль, открывая для меня дверцу «фиата». – Мы едем в Женеву. Что-нибудь привезти?

– Ничего, спасибо. – Дик не видел, как мы подошли, он был слишком увлечен собакой. Теперь же его глаза потемнели. Видно было, что он разозлился. У меня екнуло сердце. Честное слово, Дик вел себя как мальчишка! Неужели он ревнует? – Я хочу купить эту собаку, пусть охраняет виллу, – сказал он после неловкой паузы. Я мгновенно ощутила холод в его голосе. – Как вам этот пес, Лори?

– Мне кажется, он потрясающий. – Я постаралась скрыть свое огорчение. – Я никогда в жизни не видела такой огромной собаки!

– Тогда вам не помешает взглянуть на него, когда он вырастет, – хмыкнув, сказал мужчина за рулем фургона, – это еще щенок.

– Лори, я жду, – поторопил меня Поль, помогая сесть на красное сиденье машины. Дик демонстративно отвернулся к собаке.

Вся радость от поездки в Женеву испарилась. Я чувствовала, что между мной и Диком выросла прочная стена. Как он мог так поторопиться с выводами? Разве он не видит, что Поль Норман ничего для меня не значит…

8

Солнце уже садилось, когда мы с Полем выехали на основную дорогу. Еще через четверть мили пошел сильный дождь. Мы поспешили поднять стекла.

Несмотря на то, что Дик, наверное, обиделся на меня, я не пала духом. Мне было лестно внимание Поля, и я даже начала строить ему глазки. Он много шутил, рассказывал забавные истории о махинациях в большом бизнесе. В машине было уютно и тепло, хотя дождь громко стучал по крыше и стекал по стеклам, словно из ведра.

– Дик – финансовый гений, – задумчиво сказал Поль. – Никто не умеет так вести дело, как он. Соображает быстрее людей вдвое старше и опытнее себя, а ведь ему всего двадцать семь! – Он с уважением присвистнул. – Разумеется, Дик живет только работой, ни о чем другом не думает.

– Хорошо уметь направить свои усилия в нужное русло, – сказала я нарочито беспечно. – Наверное, для этого мало иметь хороший нюх. – Я снова вспомнила, как смотрел на меня Дик в тот вечер – будто я что-то для него значу. – Если он так увлечен делами, значит Дик очень одинок?

Поль расхохотался.

– Не волнуйтесь о нем, дорогая! За ним девочки табунами ходят.

– Я не про это, – огрызнулась я. Меня обидел его смех. – Гении всегда одиноки…

– Ну, до гения ему еще далеко. Но он человек огромных возможностей, – уверил меня Поль.

– Вы давно работаете с Диком? – спросила я, стараясь сменить тему.

– Около года. И никогда так много в своей жизни не трудился, – признался он. – Дик гоняет всех, себя – особенно. Работа, работа и работа – вот увлечение этого человека. К слову сказать, он умеет позаботиться и о своих работниках. – Поль крепче сжал руль. – Сейчас я по его поручению занимаюсь соединением двух фирм. Если мне удастся эта сделка, Дик выплатит мне солидную премию. Не то чтобы он обещал, просто у нас так принято.

– Вы всегда ездите на такой скорости, – спросила я и заглянула Полю в глаза.

– Я… мне нравится скорость. Люблю все делать быстро. – Серые, холодноватые глаза Поля с одобрением окинули меня. – Что привело вас в Европу?

– Я собираюсь учить миссис Рэнсом французскому.

– Я слышал об этой чепухе, – ухмыльнулся он. – У Дика пунктик – хочет, чтобы бабуля в магазинах бодро трещала по-французски. Нет, я хотел узнать, что именно привлекло вас в Европу?

– Ну… – задумалась я. – Наверное, захотелось приключений. Ведь я заменила свою соседку по комнате в самый последний момент и незваной гостьей явилась сюда. Она отказалась, потому что решила выйти замуж. А чем вы занимаетесь?

– Я здесь уже четыре года. Приехал как-то зимой покататься на лыжах и остался. Каждый год уверяю себя, что скоро поеду домой, но вот я все еще здесь, – сказал он. – Я привык здесь жить, мне тут нравится.

Дик тоже так думает? Он собирается провести оставшеюся жизнь в чужой стране? Мне бы хотелось как следует узнать Европу, но рано или поздно я бы вернулась домой. Дома, может быть, не так интересно, но ведь каждый человек стремится иметь свой дом, чтобы было куда вернуться после долгого пути.

– Где мы будем обедать? – сменила я тему. Мне надоели нудные рассуждения Поля о смысле жизни, и к тому же я проголодалась. – Давайте выберем местечко попроще, ну их, эти дорогие рестораны…

– Лори, вы прелесть! – засмеялся Поль. – С вами нет проблем.

– Давайте перекусим где-нибудь рядом с тем гаражом, где есть место для парковки, – сказала я, глядя на дождь. – А когда дождь кончится, мы сможем пройтись.

– Он уже стихает, – заметил Поль, высунув руку из машины. – Теперь лишь моросит. – Какая яркая кругом зелень! Какая пышная!

– Поль, – спросила я, – а что такое раклет?

– Ага, кто-то познакомил вас с азами кулинарии Швейцарии, – пошутил он. – Зимой нет ничего лучше раклета.

– Так что же это? – настаивала я. – А почему обязательно должна быть зима? – спросила я, поправляя прическу и глядя в зеркальце.

– Сегодня похолодало почти на десять градусов, – заметил Поль. – Как вы предпочитаете, раклет в живописном месте, однако с известным дискомфортом, или раклет в обычном, но более прохладном месте?

– О, разумеется, пусть будет красиво, – решила я. – Но вы так и не объяснили, что это такое.

– Увидите, – таинственно произнес он. – Уже скоро.

На въезде в Женеву мы сразу же попали в субботнюю пробку.

Нам повезло: быстро нашли место парковки. Поль оставил машину, и мы направились к телеграфу, наслаждаясь вечерней свежестью. Поль закончил свои дела за несколько минут, и мы снова вышли на улицу.

– Обедать предлагаю в ресторанчике за углом, – заявил Поль, взяв меня под руку. Я шла и дивилась, насколько вежливы и приветливы были люди в толпе, через которую мы пробирались, поскольку в моей памяти еще были свежи воспоминания о запруженных тротуарах Нью-Йорка, где люди налетали на тебя и ругались, вместо того чтобы извиниться. – Вон посмотрите. – Поль показал на угловое здание.

Мы спустились в полуподвал. Перед открытым очагом повар выливал расплавленный сыр прямо на тарелки.

– Сейчас вы попробуете волшебное блюдо, – пообещал Поль, когда мы уселись за стол с пронумерованными тарелками…

– Ну и как? – осведомился он, после того как наши тарелки опустели.

– Как смеете вы называть это блюдо волшебным? – возмутилась я. – Божественное.

– Сейчас подадут еще, – щедро пообещал он. – Именно поэтому тарелки и пронумерованы. Вам будут давать добавку до тех пор, пока вы не запросите пощады.

Мы ели острый, обжигающий сыр и пили белое вино до тех пор, пока я поняла, что никогда уже не смогу больше ничего взять в рот. Выйдя из ресторанчика, мы взяли такси и поехали на берег озера, гуляли по украшенной цветами набережной, любуясь озером и видом Альп вдалеке. По озеру сновали яхты, небольшие пароходы и экскурсионные лодки. В конце набережной Поль подвел меня к дому, на котором висела мемориальная доска в честь Вудро Вильсона.

– Здесь очень уважают Вудро Вильсона, – объяснил мне Поль. – Дальше, вон там, видите, бронзовый шар со знаками Зодиака. Это художественный памятник Вудро Вильсону.

– А это что за здание?

– Знаменитый «Перл де Лак», или «Озерная жемчужина», один из лучших ресторанов в Женеве. Как-нибудь сходим туда поужинать, – пообещал Поль, сжимая мою руку.

Я почувствовала некоторую неловкость от слишком назойливого ухаживания Поля. Если бы я не встретила Дика, то, возможно… Но в моей жизни появился Дик, так что ни у кого другого не было ни малейшего шанса.

Мы еще погуляли по берегу, потом перешли через площадь, чтобы посмотреть великолепный Ботанический сад, затем прошли еще по одной улице и остановились перед входом в здание ООН.

– Тут устраивают экскурсии с гидом, – сообщил Поль. – Когда-нибудь сходим. Там есть довольно впечатляющий зал, где проводятся международные конференции. Всем американцам нравится, – поддразнил он меня.

– Я однажды была в здании ООН в Нью-Йорке, – вспомнила я. – Чудесное здание! Жаль только, что в тот момент не было никаких заседаний, – с сожалением добавила я.

– Дик благоговеет перед ООН, – сказал Поль. – Он ведь пацифист.

– Я знаю.

– Вы видели оружейную комнату на вилле?

– Да, – кивнула я. – Но я ненавижу оружие.

– Когда Дик купил виллу, он хотел отправить все эти экспонаты в музей, но Элен уговорила его оставить все как есть. – Тут Поль вздохнул и произнес с некоторой ноткой грусти: – Пора возвращаться.

Я по глазам Поля видела, что ему понравилось гулять со мной по Женеве.

Мы доехали до виллы на такси и велели Фредерику забрать нашу машину из гаража.

Дождь умыл траву, деревья, цветы. В воздухе чувствовалась освежающая свежесть. Я вздохнула легко, полной грудью.

Поль рассчитывал пробыть на вилле по крайней мере до середины следующей недели. Он подробно спланировал наш следующий вечер в Женеве, он считал само собой разумеющимся, что я с удовольствием составлю ему компанию, ведь длинными вечерами на вилле так тоскливо. Мне бы радоваться, но я испытывала сильное беспокойство, вспоминая, как Дик посмотрел на нас с Полем, как потемнели его глаза. Он явно сделал ошибочные выводы!

Наверное, пройдет немало времени, прежде чем я смогу входить в свою комнату без страха. Опять я с беспокойством подходила к двери. Вошла и тут же щелкнула задвижкой, несмотря на то, что в комнате было еще достаточно светло.

С опаской заглянула в спальню. Сегодня все на месте. Я приняла душ и оделась к ужину, забраковав четыре платья, прежде чем остановиться на строгом платье из джерси. В последний раз нервно взглянула в зеркало и пошла вниз.

Элен, Маделин и Поль пили коктейли в библиотеке. Поль с видом знатока готовил напитки. Ему нравилось гостить на вилле, он получал удовольствие от роскоши. Это было ясно по его поведению.

– Что будете пить? – Он бросил на меня оценивающий взгляд.

– Ничего. Я сегодня пила достаточно. – Элен удивленно приподняла брови. – Мы запивали раклет белым вином, – объяснила я. – Это бесподобное блюдо.

Где же Дик? Он не хочет выпить перед ужином?

Элен всем своим видом показывала, как она рада, что Поль будет ужинать с нами. Она непрерывно говорила о планах на лето, огорчаясь, что большую часть времени ей придется сидеть на вилле. Слушая Элен, мне захотелось, чтобы Дик относился к матери не так жестоко. Странно, это не в его характере, внезапно подумала я.

Маделин сегодня была как-то необычайно взвинчена. Она непрерывно крутила в руках высокий стакан и явно нервничала. Из-за Поля? Нет, на Поля она внимания не обращала. Ее глаза то и дело останавливались на двери в ожидании Дика. Сразу было видно, что она потратила кучу времени, приводя себя в порядок – накрасилась, как индеец перед боем, и причесалась.

– Еще мартини, Элен?

– Не знаю, я уже пью третий бокал, – хихикнула Элен.

– Лори, попробуйте, я приготовил чудесный коктейль, – сказал Поль. – Выпейте.

Элен с интересом наблюдала за нами.

– Спасибо, но нет, – твердо отказалась я, стараясь не обращать внимания на его повышенное внимание. Пусть Элен сообразит: Поль Норман меня не интересует.

Вошла мадам Жене, пригласила к столу. Я заметила, как Элен и Маделин обменялись удивленными взглядами.

– Разве мой сын не будет с нами ужинать? – спросила Элен, растерянно улыбаясь.

– Нет, мадам, он с бабушкой, – ответила мадам Жене.

– Ах, так… – Теперь улыбка Элен стала разочарованной.

Ужин опять оказался изысканным, но я ела суфле из омара и филе миньон, приготовленные в честь Поля, как объявила Элен, почти без всякого аппетита. Я тоже огорчилась, что Дик не ужинает с нами.

Может быть, Дик рассердился на меня за то, что я поехала в Женеву с Полем? Или он решил не подвергать себя лишний раз соблазну и не развивать наши отношения? Боялся в меня влюбиться? Или просто делал то, чего ему больше хотелось – спокойно ужинал с бабушкой? Я вопреки всякой логике надеялась, что сегодня Дик и Дирдре будут ужинать вместе со всеми.

– Да, вы слышали? – воскликнула Элен, когда мы уже приступили к десерту. – Дик только что купил совершенно фантастическую собаку. Огромное животное, но такое милое. Разумеется, пес будет жить не на вилле, подальше от моих крошек.

– Мы его видели, – ухмыльнулся Поль. – Не хотелось бы мне повстречать эту громадину в темной аллее.

– Дик назвал его Нострадамусом, но мы будем звать его Но-Но, – заявила Элен, довольная, что придумала такое уменьшительное имя. – Мне думается, Дик решил, что нам нужна собака из-за всех этих безобразий. Вы слышали, что у нас произошло, Поль?

– Нет, я ничего не знаю. – Поль оторвался от десерта и удивленно взглянул на Элен.

Я поняла, что он опасается за безопасность Дика. Только я и виновник знали, что эти действия направлены против меня. А о тряпичной кукле с иглой в сердце вообще никто не догадывался.

– Какие-то идиоты бросили петарды в комнату Лори, – объяснила Элен. – Перепугали девочку до полусмерти! Кроме того, кто-то бросил камни в ее окно вчерашней ночью.