Текст книги "Икбал Фарук и сокровища короны (СИ)"

Автор книги: Святослав Альбирео

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Кто такой Иоахим? – прошептал Тарик.

– Это сумасшедшая обезьяна, которую он тиснул в Сафари-парке, – ответил я. – Это правда, дядя, это была не твоя вина, но ты не должен был давать офицерам деньги, особенно когда тридцать четыре человека с нетерпением ждут этого, верно?

– Икбал, это работает во всех других странах, но не здесь, в Дании.

– Дядя, это называется коррупцией, – сказал Тарик.

– Да, да, но я вырвался из их когтей, и теперь мы с Иоахимом должны снова работать. Нужно делать то, что позволяет заработать много денег. Икбал, где мой маленький Иоахим-принц?

– Я продал его, как мы договорились.

– Что? Ты продал моего маленького Иоахима? Как ты мог? Он был моим единственным, моей усладой для глаз, и ты продал его? О нет, как я могу жить без Иоахимчика?

– Так, дядя. Мы договорились продать его. Я не заставлял тебя внезапно влюбляться в животное и решать его усыновить и все такое.

– Да, хорошо, что это была не самка, а то дядя бы вознамерился на ней жениться, – расхохотался Тарик. Дядя немного постоял, раздумывая, не броситься ли за своей обезьяной. Затем он сел на диван. Дядя выглядел очень грустным, но я уверен, что единственное, о чем он думал, это деньги, которые он мог бы заработать с этой обезьяной. Тем временем Тарик перестал смеяться и очень серьезно посмотрел на дядю:

– Хватит, дядя. У Икбала и у меня есть секретное задание для тебя, если захочешь поучаствовать.

Глава 5. Молодежный дом

Дядя выпрямился на кожаном диване и посмотрел на Тарика.

– Секретное задание? А это касается денег?

Тарик серьезно кивнул и посмотрел на меня. Я тоже кивнул. Я вообще понятия не имел, что делал Тарик, но я, на всякий случай, тоже был серьезным.

– Сегодня выходим. Мы встречаемся у перекрестка в семь часов, поэтому, пожалуйста, сверьте часы.

Мы с дядей посмотрели на часы и кивнули Тарику.

– Дядя, возьми с собой ящик с инструментами и надень синий костюм рабочего. Понятно?

– Ты умеешь уговорить Тарик, и как хорошо, что мы трое должны сделать что-то секретное все вместе в первый раз, я так горжусь! Только мы должны убедиться, что ваш отец ничего не узнает. О ... так и что такое мы будем делать?

– Дядя, я не могу рассказать прямо сейчас, это слишком секретно!

Дядя слетел с дивана и выбежал в вестибюль, но быстро вернулся и крикнул:

– Я обещаю, что сделаю все возможное!

Он был так счастлив, что, по-видимому, забыл про обезьяну и про пять тысяч крон, которые я должен был ему отдать.

– Ладно, Тарик, теперь для не самых умных, что мы будем делать сегодня вечером? – спросил я.

– Мы пойдем в Молодежный дом, и дядя с нами.

– Но ты же говорил, что мы не можем просто прийти туда, потому что они от всех там отбиваются. – Мы не можем просто прийти, но мы скажем им, что дядя – электрик, и он должен заглянуть внутрь и проверить провода и электричество.

– Как насчет нас, нас-то кто пустит?

– Мы скажем, что мы стажеры, помощники или что-то типа того и что мы должны помочь ему.

– Послушай-ка, Тарик, а когда они узнают, что мы обманули их, и разозлятся, что мы тогда будем делать, умник?

– Ой, да, они, наверняка милые.

– Тьфу ты, Тарик. То ты говоришь, что они воюют со всеми, то, что они милые. Как у тебя в башке это укладывается?

Тарик не ответил, потому что внезапно дверь комнаты Фатимы открылась, и она посмотрела на нас сонными глазами.

– Эй, братья, я не подслушивала, но я слышала ваш разговор. Что вы делаете?

Нам пришлось рассказать ей о замке Русенборг, о Бёрге, и о драгоценностях короны, и обо всем остальном. Она долго сидела и смотрела в стену, ничего не говоря.

– Фатима, ты ничего не скажешь маме и папе, да же?

– Нет-нет, конечно, нет, но это довольно дико, все, что вы рассказываете. Вы должны пообещать мне быть осторожными, когда пойдете в Молодежный дом, хорошо?

Мы кивнули, и она села на диван.

– Икбал, Тарик прав, что молодые люди на самом деле очень милые в этом доме. Там даже живет несколько человек из моей школы.

– Ну, Тарик говорит, что они воюют со всеми!

– Ну, не по-настоящему, но бывали и очень жестокие конфликты. Некоторые люди называют это войной, особенно с полицией, но они не воюют с нами.

– А как они знают с кем воевать?

– Они знают, что им могут навредить многие взрослые, особенно политики в мэрии, которые, по их мнению, коварные и ушлые, и они против полиции. Им нужно разрешение, чтобы остаться в Молодежном доме, и большинство из этих людей против этого.

– Но это не их дом.

– Икбал, они думают, что это их дом, но есть и другие, которые тем временем купили дом у политиков в мэрии. Тот, кто купил дом, этот Фатерхаус, сказал полиции, что они должны выкинуть молодежь из Молодежного дома, чтобы Фатерхаус могли получить свою покупку. Проблема в том, что молодые люди не покинут дом добровольно, потому что считают, что он принадлежит им.

– Довольно странно, что и молодежь, и Фатерхаус настолько заинтересованы в том, чтобы заполучить этот дом. Я имею в виду, что есть так много других крутых домов.

Тарик и Фатима согласились со мной.

Мы с Тариком пошли в нашу комнату, чтобы подготовиться к вечерней поездке в Молодежный дом. Мы вышли в интернет и нашли все возможные схемы и карты дома, чтобы не заблудиться, когда придем. Еще нашли много информации о Фатерхаусе.

– Это так странно. Никто ничего не знал про Фатерхаус раньше, он появился четыре года назад, – сказал Тарик и указал на экран. Мы прочли, что Фатерхаус – это своего рода церковь, и владельцы, Б фон Требух и его жена, Илзе фон Вольф Требух, священники. Мы также нашли, что до того, как стать министром, Б фон Требух был химиком в Германии и что фабрика была закрыта немецкой полицией всего четыре года назад. У них также были заводы в других странах Европы. Самым шокирующим для нас оказалось то, что его отец, Лейф фон Требух, был датчанином, но был изгнан из Дании после Второй мировой войны за измену.

– Разве можно выгнать из страны за измену? – спросил я.

– Так больше не делают, но во время войны бывает, потому что это опасно для датчан.

В дверь постучали, я открыл. Это был Кассым.

– Эй, Икбал, дай-ка, я тебе кое-что покажу!

Я пошел к нему. Посреди комнаты в комнате Кассыма стоял козлик.

– Чувак, смотри. Круто, да?

– Кассым, ты не можешь держать козу в своей комнате, откуда ты ее взял?

– О чем ты говоришь, братишка? Я могу держать козу, если хочу. Я подумал, что если твой дядя может стащить обезьяну из этого чертового Сафари-парка и продать ее за десять штук на площади, я могу сделать то же самое с козой. Мы с Али пошли в зоопарк сегодня, и у нас была детская коляска, и мы нашли эту золотую жилу. Было очень весело. Теперь нам просто нужно продать его. Пять штук мне и пять Али.

– Честно говоря, кто, по-твоему, купит козу из зоопарка?

– Икбал, черт возьми, проснись, мой кузен. Мы живем в центре сектора Газа. Все захотят купить его, и кебабщик непременно.

–О, чтобы делать кебабы из козы?

– Что с тобой, Икбал, ты думаешь, что кебабы делают из верблюжьего мяса? Нет, мы займемся большими делами. Будем воровать несколько козлов в неделю в зоопарке и продавать их всем кебабщикам в Норребро, говоря, что это халяль.

– Халяль?

– Да, потому что они не захотят покупать датское. Это должен быть халяль, иначе им незачем будет их покупать. И тогда мы станем миллионерами.

– Удачи с продажей, но что скажет твой отец на то, что у тебя коза в квартире? Он же смотритель?

– Расслабься, Икбалыч, между братьями нет проблем. Я сказал, что это твоя коза.

Кассым, дурак, постоянно врал отцу, и теперь заявил, что коза моя. Проблема была в том, что Али всегда говорил, что нельзя держать крупных животных дома. А коза, вообще-то, крупное животное.

Кассым обещал, что спустится с ним к кебабу и быстро его продаст, но, к сожалению, нас прервал его отец, который вошел в комнату.

– Ах, это ты Икбал, это майский милый козел, как козел в моем маленьком городе в Египте. У моего отца много коз. А, Икбал, и знаешь, правила: никаких коз дома, хорошо?

– О, да, да, Али, – сказал я, глядя на Кассыма, который просто сидел и улыбался.

– Да, я сказал ему, папа, и в дверь звонят, поэтому тебе лучше открыть.

Али вышел.

– Добрый день, смотритель, – прозвучал голос Вибрандта. – почему в доме воняет козлом? Я имею в виду, мы живем в Дании, а у нас тут не только цыплята, но уже и козлы в помещении. Разве вы не понимаете, что происходит, и кто посмел держать этих вонючих зверей в помещении, разберитесь, или я позвоню в управление по борьбе с вредителями и полицию.

– Ах, мистер Вибрандт, не волнуйтесь, мой друг. У меня здесь коза. У семьи Фарука есть коза. Кассым, мой сын, присматривает за ней для Икбала. Да, я уже сказал Икбалу: "Никаких коз дома, так что уведи ее, хорошо?". Коза как свинья, она пахнет хорошо на лужайке или на гриле.

– Да что за черт? Эти ваши россказни, как будто мы в турецкой деревне. Скажите мне, что, черт возьми, происходит и почему у Назима есть коза? Он думает, что он дома в Пакистане?

Али не пришлось отвечать за папу, потому что он уже сам поднимался по лестнице. Он остановился и посмотрел на мистера Вибрандта, Али и Кассыма. И посмотрел на меня, державшего козу на поводке.

– О, что случилось? – спросил отец.

– Да, может быть, вы расскажете нам, что случилось, с козой, которую вы завели. Возможно, вы решили открыть скотный двор в квартире, или как, черт возьми, это называется? Я звоню в полицию. Это зоопарк какой-то!

– О, коза? У нас нет козы! Кстати, тут, вообще, не должно быть никаких коз. Я сам составлял это правило.

– Может быть, хорошо бы было рассказать про это правило и Икбалу? Или, может быть, это индийская морская свинка?

– Это коза, и я сказал Икбалу, что в квартире нельзя держать коз, – добавил Кассым.

– О, однако это не наша коза, Икбал?

– Ах, Назим, мой дорогой, успокойся и иди со своей козой, и никаких проблем, хорошо?

Я поспешил увести отца.

– Не забудьте козу! – крикнул Али, прежде чем я закрыл дверь. А потом мы просто стояли и смотрели друг на друга. Отец, коза и я.

– Мее, – сказала коза.

Тарик и Фатима вошли в коридор и уставились на животное, как будто увидели призрак.

– Меее, – снова проблеяла коза.

Сначала папа был совершенно белым от гнева, но потом медленно стал медно-красным.

– О чем, черт возьми, ты думаешь? Разве ты не можешь подумать о моей хорошей репутации? А как насчет всех датчан, как ты считаешь, что они подумают, когда узнают, что у нас есть коза в квартире? Кроме того, я только что выставил датский флаг в окно, чтобы показать, что нам нравится жить в Дании!

Сам папа внес свой вклад в составление правил и специально подчеркнул, что ни при каких обстоятельствах нельзя держать свиней, коз, кур, собак и ослов в квартирах. Просто на всякий случай. Когда-то тут жила африканская семья, которая не совсем понимала, почему нельзя держать крупных животных дома. И теперь это было вопросом времени, прежде чем все узнают, что у нас есть коза. Я даже не успел извиниться и объяснить, что это коза Кассыма, потому что отец уже бросился задергивать занавески.

– Ты должен избавиться от этого козла, прямо сейчас! А мне пока нужно прилечь.

Папа медленно и устало побрел в спальню и осторожно закрыл дверь. Он всегда так делает, если что-то идет не так.

– Круто, Икбал! Тебе что, скучно стало, что ты приволок эту козу, к тому же тогда, когда папа возвращался с работы? – просила Фатима.

– Но это не моя коза. Это Кассыма, придурка, он украл его в зоопарке.

– Нет же! Моя милая козочка, – сказала мама, которая тут же вошла в комнату с Диндуа.

– О, у нас есть коза! – крикнул Диндуа.

– Уверена, что у нас не было никаких коз, мое сокровище, но почему в квартире действительно козочка?

Я объяснил еще раз.

– Да, он хитрый, этот Кассым, но теперь надо избавиться от козы, – сказала мама.

– Давай, пойдем и отдадим его. Без пяти семь, так что в самый раз, – сказал Тарик и подмигнул мне.

– О ... ну да, давай сейчас.

Мы взяли козу и постучали Али. Но Али отправил Кассыма к какому-то родственнику, чтобы забрать какую-то одежду, и сказал, что тот вернется либо поздно, либо завтра.

– Ах, это ты, Икбал, Кассым, он иногда скучает по дому, да. И Икбал, хорошо, что у тебя больше нет этой свиньи.

– Это коза.

– Да, да, свиньи – козы, а козы – свиньи. Пахнут одинаково, – сказал он, закрывая дверь.

Мы остались стоять у двери. Тарик предложил привязать козу к двери господина Вибрандта, но на самом деле это был бы позор для козы, поэтому мы спустились вместе с ней и пошли на встречу с дядей.

– Почему у тебя коза? – спросил дядя.

– А, долгая история, дядя, все, нам пора, – сказал я, усадив козу в зеленый ящик на мопеде дяди, сел на свой велосипед, и мы поехали в Молодежный дом. По пути мы объяснили дяде, что он должен притвориться электриком, сказать, что мы его стажеры, и что он должен делать только то, что мы говорим, и признаться, нам это понравилось.

– Но я думал, что мы должны развести кого-то на деньги, и эти люди в Молодежном доме не похожи на тех, у кого есть деньги. Даже напротив, – возразил дядя.

Мы притворились, что не можем услышать его из-за шума, и через несколько минут мы прибыли в Дом молодежи. Здание было разрисовано граффити, окна заменяли листы железа. Казалось, что туда нельзя войти и выйти. Дядя, Тарик, коза и я медленно двинулись ко входу. Дядя громко постучал, просто дико громко. Долгое время ничего не происходило, но вдруг дверь приоткрылась и появилась голова.

– Что вам нужно? – спросил молодой парень. У него был красный ирокез на голове и по меньшей мере 25 отверстий в странно растянутых ушах. Дядя был полностью парализован и ничего не мог сказать, поэтому мне пришлось ткнуть его в задницу.

– О, ну, о, извините, но меня отправили, чтобы сделать что-то ... электрическое, – сказал он, указывая на ящик с инструментами.

– Мы ничего не заказывали, а кто это с вами?

– О, это два моих помощника.

– Ты не войдешь, вали отсюда, пока я не позвонил в полицию.

– Полиция? Но разве вы не в состоянии войны с полицией? – спросил я.

– Ну, да, но что делать?

Внезапно рядом с молодым парнем появилась еще одна голова. Это была девушка, и она выглядела, как и он, только ирокез был черным.

– Ай, он просто слишком толстый и настолько настоящий, что у них есть коза. Ай, Фредерик, пусть заходят! – воскликнула она и открыла дверь.

– О, да, Ева, я не заметил козу. Добро пожаловать тогда, и возьмите свою этническую козу. Вы должны помнить, что мы полностью принимаем вашу культуру и традиции. Совершенно нормально, что у вас вы берете часть вашей культуры на работу, словно вы в вашей собственной стране. Поэтому мы уважаем вашу культуру и обычаи.

– Да, это наша культура, брать козу на работу, – сказал я, улыбаясь.

В доме было довольно много людей, и всегда кто-то бежал вверх или вниз по лестнице. Нам сказали, что сейчас у них собрание дома, в десять часов. Они также сказали, что у них много проблем с электричеством и показали нам музыкальную сцену. Это был огромный дом со множеством граффити, раскрашенный в веселые цвета. Все стены были разрисованы, а на лестнице была веселая картина, изображающая мальчика, он пил кофе, в штанах в красную полоску и полосатой зеленой рубашке. Прямо рядом с ним был нарисован жуткий мужчина в капюшоне, но он был достаточно забавным, красивым, с приятными голубыми глазами, а за ним еще один мужчина в капюшоне, нарисованный белым. Он был широкоплечий, лохматый с татуировкой черепа. Были также картины совершенно жутких молодых людей, похожих на монстров, у них в руках были топоры и ножи. Повсюду был хаос и грязь, пахло едой, дымом и грязными носками. Были небольшие комнаты, там лежали матрасы и стояли ящики с булыжниками. На самом деле, дом был дружелюбный и хороший, его стоило оставить молодежи.

– Вы можете начать проверять систему освещения здесь. Она не работает, – сказал Фредерик, указывая на огромный кусок проводов, лампы и панель кнопок.

– Да, конечно, – сказал Тарик, открывая ящик и доставая какие-то инструменты.

– Круто, тогда мы пойдем на собрание, – сказал Фредерик и скрылся с парой других молодых людей.

– Хорошо, слушай. Ты возись с проводами и панелью и ходи, как будто проверяешь куда они идут. А потом мы с Тариком немного погуляем по комнатам. А козу привяжем к сцене, чтобы она не пропала.

Мы с Тариком пошли гулять по дому. Облазили все от пола до потолка в большой, темной, холодной и неубранной комнате, в поисках чего-то подозрительного. Но там стояли только старая мебель и много ящиков с камнями и бутылок, которые пахли бензином. Все стены покрывало граффити. Внезапно раздался голос:

– Что вы тут делаете?

Мы обернулись, испугавшись, и увидели невысокого мужчину в толстой серой куртке и белой рубашке.

– О, мы помощники электрика, который проверяет вашу систему освещения для музыкальной сцены. Мы ищем туалет.

– Хм, а как вас зовут?

– О, нас зовут Йеспер и Мартин.

– Вы не похожи на тех, кого зовут Йеспер и Мартин!

– Мы ... э-э, итальянцы, а как тебя зовут?

– Хм, меня зовут Кнуд Фуншарк, и внизу есть туалет.

Мы поспешили к дяде, который сидел на сцене и делал вид, что чинил освещение.

– Посмотрите-ка на людей за барной стойкой. Они заходят за стойку и исчезают, как будто садятся на пол, – сказал Тарик.

– Черт побери, и правда. И похоже, что некоторые выходят оттуда, как из подполья.

Я поднялся на лестницу, чтобы посмотреть на бар. В полу был люк. Каждый раз, когда трое молодых людей возвращались из подвала, трое других уходили вниз. Я вернулся к Тарику.

– Отлично, Тарик, что-то происходит там, что-то секретное. Мы должны пойти туда и проверить.

– Ну, я не могу, у меня еще одно дело на десять минут, – сказал дядя, устало выпрямляясь от проводов.

– Ты не можешь сейчас уйти, дядя. Ты нам нужен тут, когда мы спустимся в подвал. Если ты уйдешь, нам тоже придется уйти, – сказал Тарик.

– Но я не могу остаться.

– Ладно, слушай, Тарик, – сказал я. – мы просто скажем, что дядя пошел перекусить и скоро вернется. А когда мы выясним, что происходит за баром, мы тоже уйдем. Они даже и не поймут, что дядя не вернулся.

Фредерик спустился к нам, и мы сказали ему, что дядя голоден, и пойдет перекусить, но он вернется.

–Ну, это супер-пупер. Есть надо, куда пойдете? – спросил Фредерик.

– О, тут, в Макдональдс, на остановке Норребро.

– НЕТ! Не ходите туда! Это многонациональная компания, которая использует людей, и они не платят налоги! Вы должны пойти к кебабщику, это немного дальше по улице!

Дядя посмотрел на Фредерика, ничего не сказав, но когда он подошел к двери, он больше не мог сдерживаться:

– Ты ... ты думаешь, что Ахмед-кебабщик платит?

Дядя расхохотался, вышел на улицу и направил свой мопед к Макдональдсу.

Глава 6. Драгоценности и рога

Мы с Тариком сидели на сцене рядом с козой и выглядели как два маленьких невинных скаута, которые ждали своего наставника. На самом деле, мы ждали подходящего момента, чтоб обследовать подвал за баром.

Внезапно на лестнице появился человек с красным ирокезом и крикнул в комнату:

– Собрание заканчивается, поэтому поднимайтесь. Мы должны принять совместное решение!

Из бара и отовсюду в доме люди начали стекаться к лестнице, и, как по волшебству, мы остались одни в комнате.

– Давай, Тарик. Отличный момент!

– Ну а что с козой? Не оставлять же ее одну?

– Ну и взять с собой мы ее не можем, верно? Она отлично себя чувствует на сцене. Идем!

Мы помчались к бару. Из пола пробивался слабый свет, но, когда мы открыли люк, увидели очень длинную лестницу, которая вела глубоко в темную дыру.

– О, ты думаешь, что туда стоит спускаться, что-то это выглядит немного опасно? – сказал Тарик.

– Давай, Тарик. Мы зашли так далеко, и не можем отступить. Я тогда пойду один, если ты не хочешь.

Мы медленно поползли вниз по лестнице, и когда наконец достигли дна, оказались в огромных катакомбах. Это было большое, темное, холодное и сырое пространство, подземная пещера, освещенная одной лампочкой. Молодые люди действительно вырыли глубокую пещеру, тут было много лопат и мешков с землей. Было слышно, как вода капает с земляных стен, на полу были маленькие лужицы. Комната вела в длинный, темный и узкий проход. Тарик с сомнением посмотрел на меня.

– Может, ты пойдешь первым, Икбал, ты же старший?

– Да, конечно, но будь рядом со мной, потому что это просто чашка с тьмой.

Я шел на ощупь, потому что коридор было нечем осветить. Мы попали в небольшую комнату, где горела лампочка, там стоял стол, а рядом опять три лопаты и три мешка с землей.

– Давай сверимся с планом, Тарик, и посмотрим, где мы.

Тарик развернул карту.

– Давай, твоего верблюда, где мы?

– Заткнись, умник, я пытаюсь читать, но это трудно, когда ты строишь над душой.

– Ну, теперь разобрался?

– Хм, это похоже на рисунки, которые мы нашли в Интернете. Да, это карта дома и подвала. Надо проверить, где мы именно.

Он указал на карту.

– Ну, Тарик, я не вижу ничего в темноте, тем более, когда ты закрываешь лампу!

– Ты слепой, Икбал? Тут написано, что эта карта принадлежит Хуберту и его братьям-охотникам, а на чертеже над подвалом стоит большой красный крест. И насколько я понимаю, это то место, где мы стоим.

– Черт, вот как, настоящие драгоценности короны спрятаны... И они точно зарыты прямо перед нами в этой дыре!

– Да, Икбал, откуда молодые люди в молодежном доме достали карту?

– Я не знаю, но теперь я намного лучше понимаю, почему они не хотят покидать дом. Они ищут драгоценности короны, и у них полно дел, если они хотят найти их, прежде чем Фатерхаус примется за дело!

– О, Икбал, ты думаешь, что здесь зарыты и Золотые рога?

У меня холодок пробежал по телу. Представьте себе, если Тарик прав. Драгоценности короны, вероятно, были зарыты здесь. И возможно, самая большая и самая важная находка в истории Дании: Золотые рога!

– Да уж! В книге писали, что охотничье братство Хуберта очень любило охотничью дорогу, и есть ли лучшее место, чтобы спасти Золотые рога, чем собственный дом?

– Да, да, да! Таким образом, Супер-Бёрге был прав, и утер нос Йеппе Мёнстеду, чокнутому бегемоту.

– Ну, что теперь? – спросил Тарик немного растеряно.

– О, я не знаю. Но нам лучше уйти отсюда, пока собрание не закончилось.

– А как насчет драгоценностей короны, мы просто оставим их в земле?

– Тарик, черт возьми, через несколько минут после собрания молодежь придет сюда снова. Если они нас обнаружат, они убьют нас!

Мы быстро вышли из комнаты и вернулись в длинный темный коридор. Потом вернулись в первую залу и пошли к лестнице, когда услышали, как кто-то спускается.

– Быстро, прячемся за мешками, – прошептал Тарик.

Засев за мешками, мы увидели в комнате три фигуры, и в свете лампочки узнали трех молодых людей, которых мы видели за стойкой бара.

– Нам нужно поторопиться, чтобы найти драгоценности короны Золотые рога, потому что мы не можем сдержать Фатерхаус и копов, – сказал один из них.

Мы с Тариком переглянулись.

– Да, дел много. Похоже, что Фатерхаус и особенно их лидер, идиот Требух, в курсе, – ответил другой.

– Глупая свинья пойдет на любые гадости и, если копы придут и вышвырнут нас, прежде чем мы все найдем, игра для нас закончится, друзья. А Дас Фатерхаус получит доступ к дому и подвалу, – сказал третий.

– Давайте копать и найдем уже эти штуки.

Они ушли в соседнюю комнату, вскоре мы услышали, как они копают.

– Пошли скорее, Тарик.

Мы медленно поползли по длинной лестнице, и когда вышли, к счастью, никто не стоял за стойкой. Мы бросились к музыкальной сцене, схватили ящик с инструментами и побежали к выходу.

– Эй! Стойте! Вы уже закончили? – крикнул Фредерик, который шел вниз по лестнице.

Мы кивнули, улыбнулись, помахали ему и пошли дальше к двери.

– Эй, как насчет вашей этнической культуры, разве она не с вами?

– Чертов козел! – крикнул Тарик, глядя на меня.

Я остановился. Я уже устал от этой козы. Я, на самом деле, немного устал от всех видов животных, и сейчас четко разделял мнение смотрителя Али о том, что животные лучше всего на гриле.

– Большое вам спасибо за сегодня и увидимся завтра, – сказал я, таща козу к Тарику, который ждал у двери.

– Хорошо, и расскажите вашему электрику про Макдональдс. Это не хорошо, так же, как и Бургер Кинг, – крикнул он нам.

На Ягтвей мы нашли наши велосипеды и поехали вместе с козой домой, в сторону Блэгэрдсгаде. По дороге мы нашли небольшой переулок, который привел нас к заднему двору Молодежного дома.

– Давай проверим сад, Икбал, и посмотрим, нет ли там кучи земли, – сказал Тарик.

– Ого, жесть! Это самая большая куча земли, что я видел. Теперь я понимаю, куда они девают землю из подвала.

– Хм, что нам теперь делать, Икбал?

–Я не знаю. Может быть, нам стоит позвонить в полицию или что-то в этом роде.

– Я не думаю, что папа решит, что это хорошая идея, потому что тогда полиция просто придет домой к нам. Он всегда так боится того, что люди подумают о нас, а потом он ругается и уходит спать. Это невозможно, Икбал.

– Вероятно, ты прав, поэтому давай пойдем в полицейский участок, оставив папу дома, и ему не придется прятаться в спальне.

Мы пошли в полицейский участок, и услышали голос за спиной.

– Привет вам, приятно, вас увидеть.

Я обернулся. Это был Супер-Бёрге из замка Русенборг.

– Привет, Бёрге, откуда ты здесь! Ты даже не знаешь, насколько ты был прав, своим рассказом о драгоценностях короны!

– О, это он, Бёрге из замка? – спросил Тарик.

– Да, меня зовут Бёрге, – ответил он, протягивая Тарику руку, удивленно глядя на козу.

– Я гуляю с собакой, Карлом Хайнцем, – сказал он, указывая на свою великолепную овчарку, которая, похоже, очень заинтересовалась козой. – И как ты понял, что я прав?

– Да, все, что ты рассказал об охотничьем братстве Хуберт. Мы нашли про них книгу и поэтому мы ходили в Молодежный дом. Мы сейчас идем оттуда, и мы были в подвале, и уверены, что нашли драгоценности короны и Злотые рога, – сказал я горячо.

–Что? Вы были в подвале и нашли драгоценности короны? – он нервно огляделся. – И вы нашли Золотые рога? Ну надо же! Только посмотрите на них.

– Да, и мы слышали, как молодежь в подвале говорила, что им нужно найти драгоценности до прибытия полиции, – сказал Тарик.

– И до того, как их вышвырнет Фатерхаус. Мы не знаем, что делать сейчас, поэтому мы просто хотим рассказать все это полиции, – добавил я.

– Нет, нет. О, это ... это плохая идея. О, я думаю, лучше подождать, с полицией.

– Почему лучше подождать? – спросил Тарик

– Да, давайте дадим им найти их, полиция же не станет их искать, верно? И тогда, я боюсь, если они найдут это все, то в доме будет битва или что-то в этом роде.

– Но мы не можем просто сидеть и ничего не делать, – сказал я.

– Ну, ладно, но расскажите мне, как все выглядело. Возможно, вы можете нарисовать, как там в подвале?

– О, да, мы можем, но не тут же? – спросил Тарик.

– В моей машине. Это тут рядом. Там мы можем спокойно сесть.

– Ну, а как насчет козы Икбала?

– Заткнись, Тарик! Это не моя коза, это коза Кассыма.

– Ну ... Ты можешь легко привязать свою козу к машине.

Мы привязали ее к бамперу Мерседеса Бёрге.

– Карл Хайнц! Внутрь! – крикнул Бёрге.

Карл Хайнц вскочил в машину и сел на переднее сиденье. Мы с Тариком сели на заднее и начали рисовать. Мы нарисовали сцену, где мы сидели, и подвал с длинным темным проходом, ведущим к месту раскопок.

– Спасибо, ребята. Я теперь, действительно, счастлив, – сказал Бёрге, доставая кошелек. – вы заслужили награду, но у меня всего по тысяче крон на каждого.

– Эй, Бёрге, ты не должен платить нам, – сказал я.

– Должен, потому что ты сделал для меня ... или я думаю, что ты оказал Дании огромную услугу, узнав, где спрятаны драгоценности короны и Золотые рога.

– Но разве мы не должны сейчас пойти в полицию? – спросил Тарик.

– Нет, я сам разберусь, потому что в этом доме есть действительно отпетые преступники. Я не знаю, на что они могут пойти.

– О, ты? – спросил Тарик.

– Ну, думаю я справлюсь, вы не волнуйтесь. И, между прочим, мальчики, что говорили молодые люди об этом Фатерхаусе?

– Не особо много, но говорили про их лидера, Б фон Требуха, что он гад и способен пойти на что угодно, – сказал я, выходя из машины.

– Да, и мы тоже прочитали о нем в интернете, – добавил Тарик. – у него за плечами жуткая история, и его отец был национальным изменником и был изгнан из Дании. Его жене нельзя видеться с детьми. Ее зовут Илзе фон Вольф Требух. Звучит жутко, правда?

– Ух, вы, ребята, подготовились, ну, удачи вам и берегите себя, хорошо?

– Ну, мы будем в порядке и тебе удачи, Бёрге. Было приятно снова встретиться с тобой.

– До встречи, ребята, и вам лучше отвязать козу, пока я не поехал, – выкрикнул Бёрге через окно.

– Разве не странно, что он даже не искал драгоценности короны? – спросил Тарик, когда машина уехала.

– Нет, совсем нет, Тарик, Бёрге не думает о деньгах. Он такой милый.

Было темно и поздно, когда мы, наконец, вернулись домой.

– Черт, велосипеда Кассыма нет, значит он еще не вернулся, – сказал я.

– И что ты будешь делать с козой? Не брать же ее домой!

– Я не знаю. Мы не можем оставить ее торчать тут, как ты считаешь?

– Я не знаю, это же твоя коза, поэтому тебе виднее, – рассмеялся Тарик.

– Ну, Тарик, ты должен мне помочь! Завтра мы идем в школьный лагерь, и я не могу взять ее с собой.

– Икбал, вот что ты сделаешь. Ты отведешь козу в Гиллелее. И никто не узнает.

– Ты, в самом деле, считаешь, что это хорошая идея?

– Если Кассым смог украсть козу из зоопарка, то ты можешь отвести ее в Гиллелее. Там много коз, просто оставь ее там.

– Хорошо, когда есть Гиллелее в Копенгагене, но где ее держать до тех пор?

Вдруг дверь за нами распахнулась.

–Эй, эй, ребята, как дела, сегодня у вас хорошая карма?

– О, привет, Кристиан! Ой, Кристиан, почему ты в одних подштанниках?

– На моей священной оранжевой индийской одежде, было мясо шавермы, а это означает плохую карму в течение следующих десяти тысяч лет. Таким образом, шаверма и Карма плохое сочетание. И такую одежду нужно вымыть в святой реке, индийской Ганге, верно?

– И ты хочешь слетать в Индию, постирать одежду в Ганге? – спросил Тарик.

– Нет, нет. Я не могу позволить себе этого, да и времени нет, поэтому я просто выстирал одежду в озере. Это почти, как река, если включить воображение. Да, и сразу перед этим, я видел священную корову, правда, это была просто довольно большая собака.

– Ну и где сейчас твоя одежда, Кристиан?

– Вы не поверите, но эта фашистская полицейская рожа появилась, и наставила на меня пистолет. Ну, ладно, может, это был не пистолет, но я так решил тогда. Он спросил, что я делаю, я дернулся и утопил одежду. Знаете же, как я злюсь, когда вижу униформу и полицейских и все такое плохое, да?

– Ну, и теперь ты весь вечер будешь разгуливать в нижнем белье?