Текст книги "Я не в твоей власти (СИ)"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Видишь границу льда?

Я проследила за направлением его взгляда. Вода снизу начала застывать, и эта граница постепенно поднималась все выше. Советник погрузил найрунг в верхний торец столба, и кинжал замер, словно уже скованный льдом.

– Когда вся вода замерзнет, найрунг тоже обратится в лед. Восстановить его не смогу даже я. И вот тогда, – он взглянул мне в глаза без всякого выражения, – ты поймешь, что до сих пор я был с вами добр и милосерден.

Советник вернулся на трон и как будто забыл обо мне, погрузившись в беседу с худощавым эльфом: теперь говорил хозяин, а слуга почтительно внимал – и снова до меня не доносилось ни звука.

Я завороженно следила за кромкой льда, медленно поднимавшейся вверх по столбу. В голове было пусто. Все предложенные решения были одинаково мерзкими и неправильными – что толку о них думать? Даже если удастся изыскать способ покончить с жизнью… Советник ясно дал понять, что это обернется мучительной смертью для того, кто мне дорог.

«А ты готова расстаться с жизнью? – поинтересовался Умник серьезно и несколько отстраненно, словно и не был он частью этой жизни. – Или рассчитываешь на то, то смерти нет?»

«Я… не знаю.»

Несколько минут назад я пыталась убить себя. Было ли это лукавством? Вряд ли. Просто все происходило так быстро, что не оставалось времени на сомнения. Но… будем честными: когда Советник остановил мою руку, наряду с досадой, я испытала совершенно эгоистичное и малодушное облегчение.

Я хочу жить.

Глупо звучит, да? Жить хотят все. Склонность к суициду – это патология. Но еще каких-то полгода назад я бы не цеплялась за жизнь с такой жадностью. Я не желала смерти, но отнеслась бы к ней философски: по крайней мере, она избавит от скуки. А теперь…

Я посмотрела на Дана.

Мне есть, что терять. Я хочу жить. Искать себя. Учиться быть счастливой.

Грустить. Удивляться. Любить.

Засыпать в обнимку. Просыпаться, уткнувшись в плечо.

Жаль, что такое будущее не предусмотрено ни в одном из вариантов.

Собрать Звезду? Будь я одна, мне бы такое даже в голову не пришло, и прежде всего из эгоистических соображений: я все равно не смогу жить с таким грузом вины. Только расплачиваться за мою чистую совесть придется Дану.

От моей руки он умрет по крайней мере быстро и безболезненно… но его смерть станет залогом победы для Советника.

Или – не станет? Внезапно я вспомнила, о чем шла речь, когда Дан дотронулся до моего запястья: подготовка к обряду займет несколько дней и потребует Силы – значит, Советник будет более уязвим. И если он меня действительно выпустит, как обещал, я смогу передать эту информацию магистру Астэри. Да, вот оно!

В душе вспыхнула радость от успешно решенной головоломки… и тут же угасла. Да, задачка сошлась с ответом. Будь на моем месте Дан, он бы воткнул кинжал мне в сердце без лишних сантиментов. Этот вариант, хоть и не гарантирует успеха, по сумме составляющих самый выгодный.

Вот только… я привыкла верить в лучшее. И даже теперь, когда разбегающиеся дороги казались одна чернее другой, я продолжала надеяться на чудо. Что творится за стенами замка? Может быть, помощь уже близка. Надежда умирает последней, и только смерть – необратима.

«Если ты готова умереть, – неожиданно продолжил Умник, – есть еще вариант. Неделю назад ты прошла вторую инициацию.»

«А сколько их всего?»

«Понятия не имею. Это неважно сейчас. Если решишься на этот вариант, до следующей все равно не доживешь. У тебя появилась новая способность…»

– Юля, время! – крик Дана выдернул меня из размышлений.

Кромка льда поднялась уже до самого верха. Я бы успела – в запасе была еще пара секунд, но… Я не шелохнулась.

Когда заледеневший найрунг разлетелся вдребезги, я испытала даже какое-то болезненное удовлетворение: по крайней мере, этот путь закрылся.

Дан отвел взгляд, скрывая разочарование. Советник остался невозмутим.

– Значит, ты выбрала третий вариант? Что ж, бездействие – тоже выбор. Но ты сама не осознаешь его последствий.

Он даже пальцем не шевельнул – продолжал спокойно и внешне безмятежно сидеть на троне. Просто Дан вдруг как-то странно дернулся и застыл в напряжении. Пару мгновений его лицо оставалось неподвижной маской. Глаза были закрыты, на скулах вспухли желваки. Потом гримаса боли разбила эту маску.

Советник улыбался уголками губ. Я замерла в ступоре. Что делать? Бежать к Дану? К Советнику? Я не могла ни помочь одному, ни помешать второму. Я вообще не понимала, что происходит. Дан выгнулся дугой, словно его прошил электрический ток. И самым жутким во всем этом была абсолютная тишина – ни стона, ни вздоха.

Я бросилась к Советнику и схватила его за запястья (как будто это могло помешать магу!):

– Хватит! Перестань!

Тело Дана обмякло. Он со всхлипом втянул воздух и задышал судорожно, прерывисто, как человек, долгое время сдерживавший дыхание.

Эльф с интересом посмотрел на меня:

– Ты согласна собрать Звезду?

«Да, да!» – едва не крикнула я. Целое мгновение мне казалось, что я согласна на все, лишь бы не дать повториться этому кошмару. Потом в голове что-то щелкнуло.

– Подожди… те, – хрипло, прерывисто выговорила я, выбивая дробь зубами. – Мне… плохо.

Тошнота действительно волнами подкатывала к горлу, а крупная дрожь, сотрясавшая тело, была видна со стороны. Перед глазами плавали темные пятна.

Советник снисходительно улыбнулся:

– Если твои принципы позволят встать на колени, я избавлю тебя от тошноты.

Я понимала, что он издевается: ему ведь ничего не стоило самому подняться. В другой ситуации меня бы покоробило от такого предложения, но сейчас любая отсрочка была кстати. Я без колебаний опустилась на колени. Советник положил мне руки на виски.

«Умник, ну?!.»

«У тебя появилась новая способность, – продолжил внутренний голос как ни в чем не бывало. – Ты можешь менять форму. Вернее, можешь принять исходную форму Найэри. Дракона. Но только на очень короткое время. Человеческое тело не приспособлено для такой метаморфозы – она поглощает невероятное количество Силы. И… я не зря спросил, готова ли ты умереть. У тебя будет всего несколько секунд с момента полного превращения.»

Несколько секунд… это много. Я знаю, на что их употребить. Мне потребуется Сила. Много Силы.

Советник убрал руки. Я поднялась. Внутри было легко и ясно – как всегда, когда принято решение и хаотичные обрывки мыслей выстроились в целостный план.

– Я соберу для тебя Звезду, – мне потребовались усилия, чтобы пригасить в голосе неуместный энтузиазм.

– Игра была недолгой, – Советник иронично приподнял бровь. – Я даже разочарован.

– Юля, ты с ума сошла! – крикнул сзади Дан. – Ему нельзя верить.

Я опустила глаза в притворном смятении. Снова вскинула.

– Ты обещал отпустить Дана.

Эльф покачал головой:

– Я обещал сохранить ему жизнь. Это не одно и то же. Впрочем, он мне без надобности. Собери артефакт – и твой друг свободен.

– Я хочу проститься. Мы ведь не увидимся больше.

– Прощайся, – Советник великодушно взмахнул рукой. – Я подожду.

Я подошла к Дану, склонилась к самому уху – мои слова предназначались только для него. Ощутила щекой подбородок – теплый, чуть шершавый от прорастающей щетины (словно мы вместе проснулись утром). Его дыхание запуталось в волосах (я помню: шея, ключица и дальше вниз – легко, будто случайно). Мои пальцы судорожно стиснули обнаженное плечо – и тут же разжались (а хотелось – прирасти кожей к коже, губами к губам). Я бы избежала прикосновений, если б могла – к чему травить душу? Но все должно выглядеть естественно: прощание перед разлукой навечно.

– Когда я соберу Звезду, отвлеки Советника. На пару минут.

Я понимала, что с моей стороны жестоко просить об этом. Дан привык полагаться только на себя, я же предлагала ему действовать вслепую: не было возможности даже намекнуть о моем замысле. (Может, и к лучшему. Стал бы он мне помогать, если б знал, чем это все закончится?…)

Едва заметный кивок: действуй. Большее, что может сделать мужчина для любимой женщины, это поверить в нее.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

Что сказать? Что я – люблю? Он знает. Остальное уже не важно.

Я вернулась к трону.

Советник достал из внутреннего кармана бархатный мешочек с Лучами.

– Подставляй ладони.

Четыре прохладных камня скользнули в сложенные лодочкой руки. Я выпрямила левую ладонь и собрала на ней кусочки головоломки – Лучи послушно приросли друг к другу.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Ничего, – соврала я. На самом деле ладонь под Звездой едва заметно покалывало.

Эльф снова полез во внутренний карман – за камнем-посредником. Его движения были нарочито медленными, и я догадалась, что он скрывает нетерпение.

– Подожди, Эль-Стаури! – Дан говорил негромко, но в звенящей тишине зала его слова прозвучали, как выкрик. – Я должен тебе рассказать кое-что. Я… обещал. Знаешь ли ты, кто спас тебя после поединка чести?

Советник посмотрел на него с искренним недоумением.

– О чем ты? Это была моя идея – и я воплотил ее. Или, – он усмехнулся так, словно сама мысль казалась ему дикой, – ты сомневаешься, что мне это под силу?

– Сейчас ты действительно могущественный маг, но эту мощь ты набрал за последние несколько десятилетий. После дуэли тебе едва хватило Силы, чтобы восстановить тело – жизни в нем почти не осталось.

Что-то изменилось в лице Советника. Он поднялся с трона и подошел к Дану.

– И кто же, по-твоему, вернул мне жизнь?

– Роддар. Роддарэ Эль-Стаури.

– Ты бредишь, смертный. Мой сын пытался убить меня в том поединке – зачем ему спасать меня после?

– Ты пожертвовал собой ради него. Со стороны все выглядело, как победа Роддарэ, но он-то знал, что не наносил смертельного удара. После поединка он обыскал округу, нашел твое бездыханное тело и наполнил его Силой. Своей Силой.

– Откуда тебе это известно?

– Перед смертью он написал мне письмо.

Эльф со снисходительной усмешкой покачал головой. Человечек забавлял его.

– Роддарэ умер за много лет до того, как ты появился в Эртане. Но я сделаю вид, что не вспомнил об этом, если ты убедительно объяснишь, с какой стати он стал бы писать жалкому смертному.

– Не жалкому смертному – своему сыну. Я провел семь лет в теле Кристофа, ты не знал? Крис умер от лунной лихорадки, но память его осталась со мной.

Я мимоходом улыбнулась. Молодчина Дан, хорошую тему выбрал. Ради нее Советник на пару минут забудет обо всем, даже обо мне. На пару минут – а мне больше и не надо. Больше я не выдержу.

Сила обжигала ладонь, расплавленным оловом текла по руке, через грудь – и дальше, вниз… Я проделывала это сотни раз и самонадеянно полагала, что готова к тому, что меня ждет. Только упустила из виду, что Звезда – это не один Луч. Мощь собранного артефакта намного превосходит Силу всех четырех Лучей вместе взятых.

Я стиснула зубы, чтобы не выдать себя. Плохо переношу боль. Но… надо потерпеть. Скоро она закончится. Скоро все закончится.

Голоса Дана и Советника остались где-то на периферии сознания – я была не в состоянии следить за разговором. Резервуар заполнился, но поток не иссяк, и я начала перераспределять Силу по всему телу.

«Начинай обращение, – велел Умник. – Ты уже на грани обморока, если отключишься – все окажется зря.»

Я не знала, что делать; просто представила дракона – такого, как видела однажды на фреске в провинциальном телепортале – и метаморфоз начался сам собой. Меня согнуло пополам, скрутило и бросило на четвереньки. Кожа на спине лопнула, и что-то жидкое потекло по бокам – впрочем, может быть, это мне просто показалось: организм свихнулся; каждая клетка бесновалась, болела и сходила с ума. Мозг отказывался обрабатывать сигналы от тела. В ушах шумела кровь, приглушая прочие звуки. Мне приходилось полагаться только на зрение. Глаза тоже перестраивались: цвета стали более насыщенными, увеличился угол обзора – но по сравнению с другими органами чувств зрение осталось наиболее привычным, и оно подсказывало, что метаморфоз продолжается. Руки покрылись блестящей светло-коричневой чешуей; пальцы вытянулись, ногти начали превращаться в длинные крепкие когти.

Сознание разделяется. Где-то в его глубине прячется Юля. Она с ужасом думает о том, что сейчас придется убивать. А еще – о том, какое мерзкое зрелище она представляет. И о том, что Дан все это видит.

Нашла, о чем беспокоиться. Дура.

Черные статуи по периметру зала оживают: одни устремляются ко мне, другие окружают хозяина. Юля жалуется, что Советник слишком близко к Дану – опасно. Этот писк раздражает. Отползаю подальше – пусть заткнется. Когти скребут по льду. Я почти не ощущаю тела (вернее, ощущаю как сплошной сгусток боли), просто механически переставляю ноги.

Маг Огня вскидывает руку – готовит заклинание.

– Не стрелять! – голос Советника доносится как сквозь вату. – Она нужна мне живой!

Двое эльфов синхронно бросаются на меня с разных сторон. Это они зря. Телу пока не доверяю, бью Силой – ее в избытке. Герои-энтузиасты разлетаются в стороны, как тряпичные куклы.

Остальные отступают. Я злорадствую.

Советник запускает в меня ледяную стрелку. Пф! Я даже не чувствую укола – и так болит каждый нерв. Смотрю на него свысока – в самом прямом смысле: теперь я на голову выше этого неудачника.

Краем глаза засекаю движение сзади (панорамное зрение – отличная штука!) Резко разворачиваюсь (один из эльфов не успевает увернуться от хвоста). В меня летит что-то серовато-прозрачное, похожее на комок паутины. Вскидываю лапу со Звездой (реакция отменная, куда там эльфам!) Артефакт втягивает Силу заклинания. Обрывки сети, похожие на клочки грязной ваты, падают вниз и растворяются в воздухе.

Огневик не выдерживает – все-таки запускает файрбол. Аргх! Больно!

Это хорошо: я чувствую тело, а значит, превращение подходит к концу.

– Я сказал – не стрелять! – голос Советника взвивается под своды зала. – Разойдитесь, она мне ничего не сделает. Даур, Таналь – на стены. Скажите гарнизону, что я снял щиты с замка. Пусть продержатся несколько минут, пока я разберусь с девчонкой.

Меня впервые охватывает сомнение. Эль-Стаури – невероятно мощный маг, он в одиночку удерживал защиту целого замка. Что если ему и дракон нипочем – пусть даже обладающий сверхъестественной силой? Ладно, все равно отступать поздно.

Внутренним зрением нащупываю внизу живота резервуар – сгусток раскаленной плазмы – и всю эту Силу вкладываю в дыхание. Волна жара прокатывается по горлу, опаляет язык, изо рта вырывается струя жидкого огня. Советник машинально вскидывает руку, заслоняя лицо. Боишься, червяк бескрылый? Правильно, бойся.

Несколько секунд ничего не происходит. Огонь просто огибает эльфа, словно натыкаясь на невидимую преграду. К лицу Советника возвращается былая надменность.

И вдруг он вспыхивает – целиком, в один момент, как пропитанный маслом факел.

Эльфы-охранники начинают суетиться вокруг хозяина, пытаясь сбить огонь. Смеюсь. Я-то знаю, что это не поможет. В меня летит несколько боевых заклинаний. Но мне уже безразлично: Сила на исходе, какая разница, от чего умирать?

С грохотом распахивается тяжелая дверь. В зал влетает белль Канто с арбалетом наперевес. Последняя мысль – Юлькина: надеюсь, этому раздолбаю хватило мозгов явиться не в одиночку?…

Глава 15

Его окружала пустота. Абсолютная, всепоглощающая. У нее не было ни вкуса, ни запаха. Ни проблеска света. Ни верха, ни низа. Ни прошлого, ни будущего.

Ничего.

Он попытался прислушаться к телу – и не ощутил его.

Дану стало не по себе. Он привык оценивать реальность, полагаясь на органы чувств, но сейчас… реальность просто не существовала.

Он был готов к любым сюрпризам и шуткам Дороги, но не к этой безликой пустоте.

Дан усилием воли подавил первый порыв – вернуться назад, в реальный мир. Возвращение было равнозначно поражению, которого он не мог себе позволить. Он проявил чудеса красноречия, уговаривая надменного Архимагистра Воздуха помочь в его безумном начинании – магистр Астэри всю свою Силу тратил на поддержание жизни Юли. Аль-Канаро согласился, но второго шанса он не даст.

– Спокойно, мальчик, – раздался грудной женский голос. – Спокойно. Что ты видишь?

– Алана! – Дан ухватился за этот голос, как потерявшийся малыш хватается за мамину руку. – Я ничего не вижу. Пустота.

– Успокойся, – настойчиво повторила вампирка. – Ты слишком напряжен. Видишь свечу?

И Дан вдруг понял, что действительно видит ее – обычную восковую свечку, какие продаются в хозяйственных лавках. Столбик пламени безжизненно застыл в пустоте.

– Вижу. Что это?

– Время, – лаконично пояснила Алана. – Сила магов не безгранична. Когда свеча догорит, тебя вернут назад, в твое тело.

– А если я откажусь возвращаться?

Вампирка помедлила с ответом.

– Это знание сокрыто от меня. Возможно, это будет означать твою гибель.

– Смертный, хватит болтать, – раздраженно вмешался магистр Аль-Канаро. – Я согласился поделиться Силой, но не намерен выкладываться досуха. Или делай то, что собирался, или возвращайся – и покончим с этим.

– Иди, мальчик, – мягко сказала Алана. – Не бойся.

– Я… не знаю, куда. Я не вижу Дороги.

– Это не важно. Слушай сердце, зрение тебе не поможет.

Дан сделал первый, неуверенный шаг, и Дорога – прозрачная, чуть мерцающая серебром лента – послушно легла под ноги.

Он пошел вперед, с каждым шагом обретая уверенность. Ему даже начало казаться, что он чувствует босыми ступнями серебристую прохладу Дороги.

Идти было легко, но безвременье и неопределенность давили сильнее самого тяжелого груза. Сколько он уже идет – пять минут? Час? Свеча неуклонно уменьшалась, но сколько ему отмерено, он не знал. Далеко ли еще идти? И куда? Алана сказала: «Слушай сердце», но сердце молчало. Дан переставлял ноги наугад. Не Дорога вела его – он прокладывал Дорогу.

Когда-то Дан упрямо шел по настоящей Дороге сквозь колючие метели и свинцово-липкую жару, не помня ни цели, ни смысла, вдохновляясь одной лишь верой, что этот смысл существует. Теперь он с тем же упорством продирался сквозь тягучее безвременье. Но сейчас он точно представлял цель – и ради нее был готов нарушать законы мироздания.

Впереди мелькнула человеческая фигурка. Мелькнула – и тут же пропала, но он знал, что это не обман зрения и не выверты подсознания. Сердце отчетливо стукнуло пару раз.

Дан инстинктивно ускорил шаги, хотя понимал, что в этом нереальном вне-мирье скорость не имеет значения.

Фигурка снова появилась и больше уже не пропадала. Теперь он мог разглядеть светлые волосы до плеч и небесно-голубое платье, подол которого трепетал словно на ветру. Когда до девушки оставалось несколько шагов, он не выдержал – окликнул:

– Юля! Подожди!

– Не касайся ее, – предупредила Алана. – До тех пор, пока она добровольно не согласится пойти с тобой. Иначе вам уже не вернуться.

Девушка обернулась через плечо.

– Мы знакомы?

Он в два прыжка догнал ее. Протянул руку – и тут же отдернул, вспомнив предостережение Аланы.

– Ты… не узнаешь меня?

Девушка покачала головой. Она смотрела без опаски, с интересом, как ребенок, которого еще не научили бояться незнакомцев.

– Юля… вернись. Пожалуйста.

– Куда? – удивилась она. – И зачем? Мне хорошо здесь. Кажется, я всегда мечтала идти вот так. Солнце, ветер, поля. И – дорога без начала и конца.

Солнце? Ветер? Он машинально обвел взглядом пустоту. Но Юлины слова тут же выпали из сознания. Это все неважно. Как убедить ее вернуться?

Он самонадеянно полагал, что самое сложное будет найти и догнать Юлю, а дальше все решится само собой.

В голове вертелись нагромождения слов – пафосных, банальных… бесполезных.

– Ты нужна мне.

Девушка посмотрела на него изучающе, чуть наклонив голову.

– Ты странный. Но ты мне нравишься. В тебе нет опасности. Идем со мной, если хочешь. Со спутником веселее.

– Если я пойду с тобой, мы не сможем вернуться.

– С этой дороги нет возврата, – легко согласилась она. – Зато впереди – много интересного.

«Много интересного!» Дан мысленно застонал. Юля и так не отличалась осторожностью, а Дорога стерла весь прежний опыт, превратив ее в беспечную девчонку. Вот так просто: «Идем со мной», – первому встречному незнакомцу. Далеко ли она уйдет?

Ему не хотелось возвращаться на Дорогу. Он слишком живо помнил ощущение чужеродности, которое сопровождало его постоянно. Наверное, так чувствует себя завоеватель, вторгшийся на чужую территорию: путь свободен, но из каждого оконца его провожают полные ненависти взгляды. Только Дорога была едина во всех ипостасях: и владетель, и владение, и злой взгляд в спину.

Что сказать? Как найти верные слова? Лжи она не простит, а правда… правда уже прозвучала. Хочешь быть рядом – будь.

– Поспеши, Дан, – раздался голос Аланы. – Свеча догорает.

– Свеча догорает… – эхом откликнулся он.

– Что? – удивилась девушка.

– Нет, ничего. Я… с тобой.

– Ты издеваешься, смертный? – хлестнул по ушам злой окрик Аль-Канаро. – Для того, чтобы покончить с жалким существованием, тебе понадобилась Сила Архимагистра вне степени? Я мог бы задушить тебя руками!

Дан поморщился.

– Остынь, Линнэ, – негромко попросила Алана. – Это его право – и его выбор.

Кольнуло мимолетное раскаяние: не успел попрощаться. Но Женька и магистр Астэри поймут, а остальные и сожалеть не станут.

Он коснулся доверчиво протянутой ладони.

Огонек свечи затрепетал в предсмертных судорогах.

…и все погасло.

* * *

Слушание еще не началось, и Зал Собраний бурлил и волновался, как море перед штормом. Только в самом центре, в Круге Равновесия, царил мертвенный штиль.

Подсудимых было четверо. Мальчик в бежевом, расшитом золотом, камзоле нервно ковырял ногтем гладкую полированную поверхность подлокотника скамьи. Временами он вскидывал голову, обводил взглядом публику в амфитеатре – и быстро, как будто испугавшись чего-то, опускал глаза.

Юноша – тоже в бежево-золотом, цветах Дома Га'Эрта, – казался отрешенным. По его лицу сложно было понять, о чем он размышляет, но точно не о происходящем в зале.

Второй мальчик, в зеленом камзоле с синей окантовкой на рукавах и лацканах – цветах Дома Эрра – застыл, вцепившись ладонями в край скамьи и втянув голову в плечи.

Рыжеволосая девушка в черной кожаной куртке и брюках в обтяжку сидела, вальяжно развалившись на скамье и положив ногу на ногу. Она рассматривала публику с таким надменным видом, словно была хозяйкой этого зала, а все присутствующие – докучливыми гостями.

В нескольких шагах от Круга Равновесия расположилась группа молодых людей в черно-красных одеждах. Невысокий темноволосый юноша со смуглым подвижным лицом что-то рассказывал, активно жестикулируя, и после каждой его фразы молодые люди разражались хохотом.

Внезапно темноволосый оборвал свою речь на полуслове и повернулся к подсудимым.

– Эй, Га'Эрта, а правду говорят, что ты эльфийку трахал? Блох после этого долго выводил?

Юноша на скамье вышел – или, вернее, выпал – из задумчивости. Кулаки его сами собой сжались, тело наклонилось вперед, словно готовясь броситься на обидчика. Рыжеволосая девушка, не меняя позы, положила руку ему на запястье.

– Эй, Даэнавэра, – лениво протянула она, – а правду говорят, что смертный тебе по морде заехал? Это с тех пор она у тебя такая кривая?

Парень в черно-красном подскочил к заборчику, отделяющему Круг Равновесия от амфитеатра.

– Ты бы лучше помалкивала, шлюха, – с ненавистью процедил он. – С тобой я еще разберусь! Если ты выйдешь из Пустых Миров. И если будешь способна соображать после этого.

Девушка с интересом подняла бровь, подбадривая задиру: ну, продолжай.

– А тот смертный, если тебе так уж любопытно, потом облизывал мои сапоги, пока я не скормил ему его собственный язык.

Оба мальчика побледнели, юноша скривился. Девушка равнодушно повела плечом.

Темноволосый, перегнувшись через низкую ограду, прошипел:

– Но для тебя, Альтерра, я придумаю что-нибудь повеселее. Клянусь честью Даэнавэра.

– Старший Наследник Дома Даэнавэра, – холодно произнес смотритель. – Займите свое место или я буду вынужден удалить вас из зала. А вы, леди Эррато, извольте принять подобающий вид.

– Или – что? – нахально поинтересовалась рыжая. – Тоже удалите из зала?

– Нет. Но ваше непристойное поведение будет учтено при определении меры наказания.

Девушка презрительно фыркнула (разве есть Верховному Хранителю дело до таких мелочей?), но все-таки вняла просьбе. Мановение руки – и странный кожаный наряд превратился в длинное платье с вызывающе глубоким декольте.

Смотритель взглядом выразил недовольство, но придраться было не к чему: зеленое платье с черной окантовкой вполне соответствовало статусу леди из мертвого Дома, находящейся под защитой Великого Дома Эрра. А глубина декольте правилами не регламентируется.

Раздался удар гонга – протяжный, негромкий, словно приглушенный расстоянием. Гул голосов мгновенно смолк. Серый туман Портала вспыхнул радужным многоцветьем. Говорили, что это сияние – отсвет Изначального Пламени. Каждый раз оно ошеломляло по-новому и каждый раз казалось, что невозможно к нему привыкнуть. Но вот из Портала шагнул мужчина в мерцающей мантии служителей Равновесия – и безраздельно завладел вниманием слушателей.

– Десять Взмахов назад в мире Эртан, принадлежащем Великому Дому Га'Эрта, случилось чрезвычайное происшествие.

Когда нынешний Верховный Хранитель отказался от родового имени и надел радужную мантию, Великие Князья долго не могли привыкнуть к его манере – начинать изложение дела без всяких предисловий и ритуальных фраз. Но теперь никто не вспоминал, что когда-то было иначе.

– Один из обитателей мира, темный эльф по имени Гэлленир Фар-Эстель, изготовил артефакт-посредник, при помощи которого стало возможным воссоединение одного из Изначальных Артефактов, Звезды Четырех Стихий. Приняв во внимание угрозу стабильности мира, семья Га'Эрта была вынуждена принять экстренные меры: создатель артефакта, свидетели обряда и все, кто имел к нему отношение, были уничтожены. Разрушить кристалл-посредник не удалось, поэтому он, по согласованию с Великим Князем Эрра, был перенесен в мир Земля, принадлежащий его Дому. Однако в момент переноса произошло непредвиденное: Старший Наследник Дома Га'Эрта, которому поручили перемещение артефакта, перенес вместе с камнем младенца, свою новорожденную дочь.

По залу пробежался изумленный шепоток. Десятки взглядов устремились к юноше в бежевом камзоле, но тот продолжал отрешенно размышлять о своем. Всеобщее внимание, казалось, ничуть не взволновало его.

Хранитель вскинул руку, и шепот утих.

– Дабы избежать нежелательного внимания к дочери, Энриль Га'Эрта оставил ребенка и артефакт на значительном удалении друг от друга. Но прошло немного времени, и кристалл вернулся к девочке. Это неудивительно, ведь они были связаны обрядом. Семья Эрра не уделяла достаточного внимания кристаллу, полагая, что в условиях слабого магического поля он не представляет опасности. Девочка выросла, вышла замуж, родила ребенка и сама умерла вскоре после родов.

На этот раз Хранитель поднял руку почти сразу, и шепот затих, не успев превратиться в шум.

– Ученый догадался о том, что между его погибшей женой и кристаллом есть какая-то взаимосвязь. Какие помыслы двигали мужчиной, когда он взялся исследовать кристалл – надеялся ли воссоединиться с любимой или просто хотел разгадать тайну ее происхождения – нам неизвестно. Но известен результат. Используя научные и технические достижения своего мира, он смог через кристалл проникнуть сознанием в Эртан. Возможно, эта история так и осталась бы за закрытыми дверями двух светлых Домов, если бы не случайность. Несколько Вздохов назад, как вам известно, был созван внеочередной Большой Совет. Вопрос решался крайне важный, и большинство Великих Князей взяли на Совет всех членов своих Домов, обладающих правом голоса. Совет затянулся дольше, чем ожидалось. За это время неприятная ситуация на Земле и Эртане – не без участия оставшихся без присмотра Наследников – получила неожиданное развитие и вплотную подошла к порогу, угрожающему нарушением Равновесия, – Верховный Хранитель сделал паузу. Публика заинтригованно молчала. – Однако Наследники сумели справиться с ситуацией. Я вправе оставить это дело на усмотрение Совета Светлых Князей, если главы Домов Эрра и Га'Эрта не предъявят обвинений друг другу.

Мужчина в бежевом камзоле встал.

– У меня нет претензий к Великому Дому Эрра, – ровным тоном сказал он.

– У меня нет претензий к Великому Дому Га'Эрта, – эхом откликнулся с другого конца первого ряда человек в зеленом.

По залу собраний прокатился вздох – облегчение с примесью разочарования. Публичные скандалы – лишняя головная боль для всех… но отчего же они порой так притягательны?

– У меня есть, – неожиданно раздался голос из второго ряда.

Князь Эрра поджал губы. Князь Га'Эрта поморщился. Оба не обернулись.

– У вас нет права высказывать претензии, – спокойно заметил Верховный Хранитель. – В этом деле не затронуты интересы Темных Домов.

Невысокий смуглый мужчина в черно-красных одеждах поднялся.

– Я прошу справедливости, Верховный. Светлые Князья любят поспорить о том, что наша политика общения со смертными ведет к вырождению миров, а свои собственные проблемы заметают под ковер. Мы не подглядывали в замочную скважину, дело вынесено на Суд Равновесия по закону, и я вправе требовать, чтобы оно было рассмотрено публично.

– Вот мразь, – с ненавистью пробормотал Энриль.

Лэйо с удивлением посмотрел на брата. Любить бескрылых не за что, это факт, но сейчас князь Даэнавэра не сделал ничего предосудительного.

– Он в своем праве, Риль.

– Да, он в своем праве! Но думаешь, ему важна справедливость? Он просто мстит Вэллькиному отцу за то, что тот отказался выдать Рыжую замуж за Дала. Если Вэл не вернется из Пустых Миров…

– Га'Эрта, сделай одолжение, – сухо сказала Альтерра. – Придержи язык.

Вот оно что! Лэйо бросил сочувственный взгляд на князя Эрра. Вэллинтайн по-прежнему официально именовался Младшим Наследником, но все знали, что Лорейн, старший сын князя, пропал без вести. И если с Вэллем что-то случится, Дом Эрра останется без наследников. Лучшую месть сложно представить…

– Ваше требование принято, князь Даэнавэра, – кивнул Верховный Хранитель. – Слушание состоится. Эрт'Алэйо, Младший Наследник Великого Дома Га'Эрта, встань. Готов ли ты рассказать о том, что произошло? Готов ли без утайки поведать о своих помыслах? Ты вправе отказаться отвечать на мои вопросы, и тогда степень вины и мера наказания будет определяться той информацией, которой я уже обладаю. Однако если ты решишься держать ответ, будь готов говорить правду: солгать Верховному Хранителю невозможно.

Лэйо поднялся. Нервно пригладил волосы, одернул полы камзола. Руки, вдруг ставшие чужими, неловко повисли. Мальчик скользнул потерянным взглядом по лицам. Сочувствующих было мало, в основном – любопытные. Впрочем, неудивительно. Перемещение обитателя одного мира в другой, которое само по себе являлось достаточно серьезным нарушением Четырех Заповедей, было преподнесено лишь как предыстория. А значит, история обещала быть необычайно захватывающей. Им-то что? Не их мир чуть не погиб. Лэйо судорожно сглотнул.