Текст книги "Я не в твоей власти (СИ)"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Попрощаться забыла, – неласково буркнула я, ужаснувшись собственным мыслям. – Всего хорошего, заходите еще.

Эльф улыбнулся.

– Знаешь, ты бы мне даже понравилась. Не будь ты настолько… – легкая презрительная гримаска, – человеком.

* * *

Следующие несколько дней мало чем отличались от двух предыдущих.

Меня лихорадило. Часы мучительного ожидания награждались минутами облегчения от коротких встреч, после которых неизменно становилось хуже – словно я умирала от жажды, а чашу с водой раз за разом проносили мимо моих губ. Иногда пелена жаркого тумана прорывалась моментами просветления, и тогда я думала о Дане.

Больше всего я жалела о том, как мы расстались. Если мы не увидимся больше, я так и останусь в его памяти злопамятной, мелочной и мстительной дурочкой. «Это не изменит того факта, что ты меня обманывал,» – с пафосом бросила я. Но разве я на его месте поступила бы иначе? Не уверена. Мне тоже было бы чертовски важно знать, как любимый человек относится ко мне-настоящей. И кроме того, Дан был в чем-то прав, когда ревновал меня к Вереску. Я поняла это только теперь, увидев Советника. Магистр Эль-Стаури не был похож на внука. Общего – разве что глаза, да и то, если приглядеться, становилась заметна разница в оттенках синего. Но порой проскальзывало что-то – во взгляде, в повороте головы, в случайном жесте – и у меня останавливалось сердце.

В один из таких моментов прозрения до меня дошло, что я недооценила Советника. Он вовсе не пытался привязать меня к себе при помощи банального физического влечения. Его план был куда более изощренным.

Советник хотел, чтобы я собрала Звезду не по принуждению, а по доброй воле. И он подтачивал мою волю медленно и незаметно, как вода точит камень. Не в его силах было завладеть разумом, он мог влиять только на химические процессы в организме. Воля – составная часть психики, она не зависит от физиологии. Но Советник, подобно ловкому хакеру, нашел уязвимость в системе, и эта брешь называлась – целомудрие.

Смешно и пафосно, я бы сама ухохоталась, скажи мне кто об этом раньше. Когда природа раздавала целомудрие, я стояла в очереди за чем-то другим (наверное, за чувством долга), и добродетели мне досталось – всего ничего, то, что соскребли со стенок. Но даже эта малость, как оказалось, обеспечивала внутреннюю цельность, просто я раньше не замечала ее, как не замечают воздух, которым дышат.

А теперь во мне что-то сломалось. Каждое искушающее видение, каждый откровенный взгляд, каждая улыбка, предназначенная врагу, приближали к предательству. И это было самым страшным – ощущение, что я могу предать. Не по принуждению – по собственной воле.

Я еще хранила верность друзьям, но уже не доверяла себе. А ведь с этого начинается любая измена.

* * *

Когда я вышла из ванной, замотанная в полотенце, эльф уже был в комнате. Он вальяжно устроился в кресле – невозмутимый и надменный, как обычно, но под глазами пролегали тени. Вероятно, события развивались не так радужно, как рассчитывал господин Советник.

При виде меня его отчетливо передернуло от брезгливости.

– Оденься, – скривился он.

– Выйдите – оденусь, – огрызнулась я, пытаясь скрыть неловкость.

– Ты будешь в моем доме указывать, что мне делать? – холодно осведомился эльф.

– А я к вам в гости не напрашивалась!

– Я сказал, оденься!

Он взмахнул рукой, и горсть льдинок хлестнула меня по лицу. Я оторопело схватилась за горящую щеку. Чувства колебались где-то между «Как он посмел!» и «Наконец-то!» Вялотекущий процесс «соблазнения» уже давно стоял поперек горла. Интересно, на что еще его можно спровоцировать? Проигнорировав писк Умника, я дернула за край полотенца, и оно послушно упало к ногам.

Эльф стиснул подлокотники кресла так, что побелели пальцы.

– Тварь, – выплюнул он сквозь зубы. – Животное. Человеческое отродье.

Волна эмоций обрушилась на меня с такой силой, что я пошатнулась.

Советник не врал – он действительно испытывал ко мне отвращение. Но это была только часть правды: кроме отвращения, в его чувствах присутствовало вожделение, стыд, ненависть. Он хотел меня – и ненавидел себя за это. Ненавидел нас обоих.

Как-то со злости, желая уязвить Вереска, я съехидничала: «А что, разве интимная связь между эльфом и человеком не приравнивается к зоофилии?» Теперь эта фраза обернулась против меня. Я была комнатной собачкой, к которой хозяин испытывает порочное влечение.

Он ведь искренне полагает себя извращенцем, ошарашенно поняла я. Не в этом ли кроется причина его ненависти к людям? Или это – только следствие? В другое время меня бы непременно заинтересовал любопытный психологический феномен, но сейчас было не до того. Разум застилало унижение и какое-то болезненное удовлетворение: не только для меня ситуация была мучительной. Советник загонял себя в ловушку.

– Ты играешь с огнем, – зло сказала я. – Когда-нибудь ты не выдержишь и возьмешь меня силой. И тогда весь твой тщательно проработанный план полетит к чертям.

Воспаленное воображение тут же нарисовало картинку: эльф заламывает мне руки и роняет на кровать лицом вниз. Ощущение лихорадочного неровного дыхания на затылке было таким явственным, что меж лопаток прокатилась горячая волна. Я закусила губу, подавляя стон.

Эльф искренне расхохотался – моя реакция его позабавила.

– Не льсти себе, девочка, – сказал он неожиданно спокойным тоном. – Я живу с этим уже несколько сотен лет и научился справляться со своими чувствами. Так что советую все-таки одеться. Понимаю, тебе нравится думать, что я паду жертвой твоего очарования, но на самом деле ты в большей степени искушаешь себя, нежели меня.

Я принялась натягивать платье. Руки не слушались и норовили попасть не туда, мокрые волосы липли к спине.

– Мне не нужно твое тело, – продолжил Советник, равнодушно наблюдая, как я путаюсь в шнуровке дрожащими пальцами. – Мне нужно, чтобы ты была моей. Чтобы ты умирала и убивала по моему приказу. Это лишь вопрос времени, а оно у меня есть.

Меня трясло – от злости, унижения… и от сознания того, что он прав. Это лишь вопрос времени.

– Если ты так уверен в своем самообладании, эльф, отчего же ты боишься меня коснуться? Почему не решаешься посмотреть мне в глаза?

Улыбка улетучилась с надменного лица. Я снова задела его за живое.

– Дура, я щажу тебя, – жестко сказал он. – Я хочу сломить твою волю – но не разум.

– Или боишься потерять контроль над собой?

«И кто там говорил насчет игр с огнем?» – недовольно буркнул Умник.

Эльф шагнул ко мне.

– Хорошо. Ты сама напросилась. Смотри.

Я заглянула в его глаза – и безграничная синева вечернего неба затопила меня.

…Потолок нависает так низко, что мужчины – два воина в одинаковых кожаных колетах – почти упираются в него головами. Свет из грязного оконца разбавляет сумрак, но не проникает в углы. Вдоль стен – грубо сколоченная мебель: две лавки, стол, несколько стульев.

Посреди комнаты стоит темноволосая эльфийка из клана Воды.

– Позвольте ему уйти! – она пытается говорить спокойно, но в голосе прорывается мольба. – В этом нет необходимости. Мы… договоримся.

– Такой разговор мне нравится гораздо больше, – один из воинов ухмыляется.

Картинка дергается: тот, чьими глазами я смотрю, пытается броситься к эльфийке.

– Не надо, Хэль! – она вскидывает ладонь в успокаивающем жесте. – Все нормально. Они не причинят мне вреда.

– Хэль… – хрипловато и насмешливо повторяет чей-то голос.

Из сумрака выходит невысокая светловолосая женщина.

– А ты симпатичный, эльфеныш, – она слегка растягивает слова, как будто смакует их на языке. Я пытаюсь смотреть в глаза, но взгляд против воли притягивается к губам – неестественно алым, чувственным. У эльфийских женщин не бывает таких губ. – Думаю, у меня найдется, чем тебя развлечь, пока твоя мама будет обсуждать деловые вопросы.

Я поворачиваюсь к эльфийке.

– Иди, малыш, – кивает она. – Не бойся за меня. Я в безопасности.

Светловолосая с небрежной лаской проводит по моей груди.

– Идем, Хэль. Полагаю, ты не такой малыш, как считает твоя мама.

Она берет меня за руку, и я послушно иду за ней. В дверях оборачиваюсь. Эльфийка бледно, одними губами, улыбается мне вслед.

Мы пробираемся по узкому темному коридору, заходим в комнату, в которой нет почти ничего, кроме широкой кровати. Женщина затворяет тяжелый засов и начинает расшнуровывать платье, дерзко, призывно глядя мне в глаза…

Я не хочу знать, что будет дальше! Мне не хватает воздуха, я барахтаюсь в своем видении, как утопающий под толщей воды… Картинка плавится и течет, лицо женщины искажается, но карминно-алые губы продолжают притягивать взгляд… мне нужно на поверхность!

Воздух вошел в легкие с судорожным всхлипом. Видимо, я и в самом деле забыла о дыхании. Крупная дрожь сотрясала все тело.

– Молодец, – бесстрастно заметил эльф, – вовремя вынырнула. Хотя и пропустила самое интересное. Дерика оказалась первоклассной шлюхой, она умела доставить мужчине удовольствие. И пока я был во власти любовного наслаждения – первого в своей жизни – мою мать убивали в соседней комнате. Впрочем, – добавил он все тем же безжизненно-ровным тоном, – это даже хорошо, что она умерла. Ее разум не вынес бы того, что я сделал с ними потом… Она была слишком добрая, моя мать. И слишком доверяла людям.

Я молчала, потрясенная силой его чувств – чувств, пронесенных сквозь века. Чувств настолько сильных, что он боялся дать им выход. Мне хотелось помочь ему, но будь я даже гениальным целителем душ, не в моих силах было что-то изменить. Он слишком сжился за столетия со этой раной, болью, ненавистью, чувством вины… и постыдной страстью к убийцам своей матери. Месть стала его смыслом его жизни.

– Из-за нескольких ублюдков вы готовы уничтожить все человечество? – наконец спросила я.

– «Нескольких ублюдков»? – усмехнулся он. – Вы, люди, все такие. Шлюхи, продажные твари… мужчины тоже, просто они продаются дороже. Одна такая человеческая потаскушка погубила моего сына. Из-за нее он потерял голову. Поднял руку на отца… ладно, это поступок, достойный мужчины, я бы понял. Но, вызывая меня на поединок, он знал, что шел на верную смерть – ради своей подстилки и ее ублюдка. У него не было шансов.

– Но ведь он победил!

– Победил? – эльф с горечью покачал головой. – Нет. Я позволил ему победить, инсценировал свою смерть. Я не смог его убить. Все-таки он был моим сыном, и я любил его. Как умел. Он был слишком похож на мою мать. И так же доверял людям… После него остался Кристоф. О, как я его ненавидел! Человеческий выродок, ничтожество, позор рода Эль-Стаури… Я несколько лет пытался уничтожить его, но мальчишка оказался живуч и упрям. Внешностью он пошел в мать, но характер у него был мой. Я ненавидел его – и не мог не восхищаться. После своей «смерти» я был вынужден скрываться и продолжал издалека следить за ним. Кристоф мог бы стать величайшим магом, если бы родился от эльфийки, но ошибка отца стоила ему Дара… Потом я узнал, что в нем течет кровь Хранителей, и во мне возродилась надежда. Я бы сделал его магом, научил всему, что знал сам. Вместе мы добились бы небывалого могущества. Но появилась ты и убила его.

– Его убил волколак.

– Да, но в Долину он отправился из-за тебя. И твоего дружка белль Канто. Он погиб из-за вас и ради вас, людей!

– Он и сам был человеком. Не по рождению – по сути. Эльфы сделали его таким, отвергая «бездарного полукровку», «пустышку». И не пытайтесь убедить меня, что вы относились к Кристофу по-другому. Вы даже своих сородичей ни в грош не ставите, эльфы для вас – рабы и слуги.

– Ты про Имриль? – Советник пренебрежительно скривился. – Она не заслуживает большего. Девчонка сломалась даже быстрее, чем ты. Однако доля правды в твоих словах есть: делать эльфа рабом – это кощунственно. Сейчас у меня нет выбора, но ситуация изменится, когда я обрету власть над стихиями. Ты напрасно думаешь, что я собираюсь уничтожить весь человеческий род. Люди – дар Найэри нам, и весьма щедрый дар, нужно только уметь им распорядиться. Мои сородичи несколько тысячелетий назад неверно истолковали слова Пришедших Следом: они почему-то решили, что «заботиться о людях» означает относиться к ним, как к детям или младшим братьям. Но о домашних животных тоже следует заботиться – тогда от них будет неизмеримо больше пользы.

Меня передернуло от его рассуждений. Он заметил и покровительственно улыбнулся.

– Не волнуйся, ты не попадешь в резервацию, даже когда соберешь для меня Звезду. На тебя у меня совершенно особенные планы.

– Не уверена, что хочу их знать.

– Биологически ты человек, – он брезгливо поморщился. – Но в тебе живет Дар Найэри. И ты передашь его своему ребенку. С моей стороны было бы глупо разбрасываться таким материалом.

– Вы сумасшедший!

– Сумасшедших, обладающих властью, называют гениями. Ты разве не знала?

– У вас пока нет власти. Я уверена, что войска Карантеллы уже стоят вокруг вашего замка. И все маги континента выступят против вас. Без Звезды вам с ними не справиться, а я не стану помогать.

– Ты ошиблась по всем пунктам. Во-первых, войск у замка нет. Карантелльские военачальники отлично понимают, что замок не взять приступом. Я строил его сам с расчетом на длительную осаду, и для обороны достаточно горстки толковых магов. А у меня их далеко не горстка. Кроме того, температура снаружи – минус сорок в теплый день. Как ты думаешь, долго ли осаждающие выдержат в таких условиях? Во-вторых, далеко не все маги континента выступят против меня. Ты удивишься, узнав, скольким моим сородичам люди встали поперек горла. А я своевременно разослал потенциальным сторонникам письма с изложением своей, так скажем, политической программы. Что касается тебя, не обольщайся. Ты еще менее неприступна, чем мой замок, а ведь даже у него есть слабые места. Я могу сломать тебя одним ударом. Мне не хотелось так поступать – это может слишком сильно повредить твою психику. Но ты, кажется, не оставляешь мне выбора… – он помолчал, и за это время я успела умереть и возродиться из пепла. – Подойди ко мне.

Глаза мага полыхнули синим огнем.

У меня ныли губы от желания прикоснуться к этому мерзавцу. Но я упрямо мотнула головой:

– Нет.

– Я сказал, подойди ко мне, – его голос опустился на октаву ниже. – Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я просто хочу, чтобы ты была моей. Принадлежать сильному – разве это не то, чего ты всегда желала?

Он прав. Когда-то я разрушила свою жизнь, испугавшись потерять себя. Безрассудно бросилась на поиски… но разве стала от этого счастливее? Может, надо было наоборот, сделать шаг дальше по этому пути – потерять себя до конца? Принадлежать сильному, раствориться в нем без остатка. Рожать ему детей, утешать в горе, дарить наслаждение. Его радости станут моими радостями, его беды – моими бедами. Наконец-то позволить себе быть слабой. Разве это не то, чего я всегда хотела? Разве не этого хочет любая женщина?

Меня кидало то в жар, то в холод, дыхание застревало в горле. Сознание туманилось. Мучительная жажда прикосновений толкала вперед – так наркоман на вершине ломки уже не владеет собственным телом.

Советник протянул руку, коснулся моего лба целомудренным, почти отеческим жестом. Но мне хватило и этого. Я упала на колени к его ногам.

– Я…

Хрупкая эльфийка, почти девочка, стоит на коленях, концы светлых волос разметались в пыли. В голубых глазах, некогда сверкавших, как сапфиры на солнце, почти нет жизни. Сухие воспаленные губы шепчут: «Я хочу принадлежать тебе.»

– …не в твоей власти.

На лице эльфа промелькнули растерянность, удивление – и злоба. Я ждала удара – ждала почти так же сильно, как недавно хотела ласки. Но он быстро совладал с собой.

– Не будь такой самонадеянной, человечка. Я найду на тебя управу.

Глава 14

Эльф-провожатый шел так быстро, что я едва поспевала за ним.

– Вы могли бы идти чуть медленнее? Мне трудно за вами угнаться.

Он не повернул головы, но шаги замедлил.

– Куда вы меня ведете?

– Господин Советник велел проводить тебя в тронный зал, – процедил эльф, по-прежнему не удостоив меня взглядом.

Я фыркнула про себя. «Господин Советник» звучит менее пугающе, чем просто «господин». Интересно, как Эль-Стаури добивается послушания от мужчин? Или эльфы служат ему из идейных соображений?

В коридорах было пустынно. Свет магических ламп причудливым образом преломлялся в голубых полупрозрачных стенах, и казалось, будто камень светится изнутри.

– А из чего сделан дворец?

Эльф озадаченно покосился на меня, то ли силясь понять вопрос, то ли недоумевая, о какой ерунде способны думать эти странные смертные. Я уже потеряла надежду услышать ответ, когда он сухо бросил:

– Лед.

Остаток пути я размышляла о том, сколько Силы уходит на поддержание такой махины из льда и снега. И о могуществе мага, способного выполнять эту работу, не отвлекаясь от повседневных дел…

– Нам сюда, – наконец объявил мой провожатый, отворяя массивную дверь.

Передо мной открылось просторное помещение с высокими сводчатыми потолками. Напротив входа располагался трон на трехступенчатом постаменте, но этим сходство с тронным залом ограничивалось. Ни ковровых дорожек, ни позолоты, ни богатой мебели – лишь голые ледяные стены, вдоль которых, будто статуи, застыли эльфы-охранники в черных одеяниях. Но было во всем этом минимализме ощущение величия – словно бы и трон, и постамент, и этот зал (а может быть – и весь дворец) были высечены из единой глыбы льда титанических размеров.

Хозяин замка устроился на троне с той же непринужденностью, с какой недавно сидел в кресле. Светловолосый, обманчиво хрупкий, в голубом камзоле, он очень органично смотрелся в этих льдистых интерьерах. Его внука я когда-то назвала Снежным Королем, Эль-Стаури был Повелителем Вечного Льда.

У правой стены располагалась длинная прямоугольная глыба льда, на которой лежал обнаженный по пояс человек. Его предплечья и лодыжки были прижаты к «алтарю» ледяными оковами. У меня мигом выветрились из головы и правила приличия, и трепет перед Советником. Я бросилась через зал, боясь поверить своим глазам – и зная, что они не лгут.

Дан попытался ободряюще улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. На бледном лице отчетливо выделялись бисеринки пота. Ладонь на ощупь была влажной и прохладной. Ледяные оковы, которые я случайно задела, напротив, оказались теплее, чем я ожидала – теплее даже, чем рука Дана.

– Что с ним?!

– Болевой шок, – спокойно пояснил Советник, спускаясь по ступеням. – Скоро пройдет. Прямо перед твоим приходом мы проводили небольшую хирургическую операцию. Твой начитанный друг пытался воспроизвести сказку про Троянского коня. В его теле я обнаружил вот это, – он раскрыл ладонь и продемонстрировал маленький, сантиметра два диаметром, диск из полупрозрачного зеленого камня. – Переносной телепорт. Мой давний соперник, Астэри Эль-Аранель, отлично замаскировал артефакт. Я бы и не заметил, если бы заранее не заподозрил подвоха. Мне показалось странным, что опытный воин так легко позволил взять себя в плен. – Эльф сделал еще шаг вперед, чтобы видеть лицо Дана. – Кто должен выйти из телепорта? Астэри не слишком силен в боевой магии. Лисса Ар-Таэрно обещала мне держать нейтралитет. Архимагистр Земли известный трус, вряд ли он согласился бы участвовать в столь рискованной операции. Неужто Аль-Канаро решил свести старые счеты?

– При чем тут старые счеты? – выговорил Дан с некоторым трудом. – На тебя и новых хватает.

– Я мог бы положить этот телепорт в ледяную ловушку, – Советник задумчиво подкинул камень и не глядя поймал. – Заманчиво посмотреть на лицо Лина, когда он обнаружит себя в западне. Но я не настолько самонадеян, чтобы оставлять лазейку для врага.

– Как же телепорт в замке Эстельмарэ?

– Глупый вопрос, и ответ тебе известен. Это была приманка, и ты на нее очень удачно клюнул. Правда, твоему приятелю белль Канто удалось увести принцессу. Это досадно, – эльф чуть заметно поморщился. – Но когда я стану повелителем стихий, все Хранители мира окажутся в моем распоряжении. Что касается этого неожиданного подарка, – Советник посмотрел на зеленый диск, – думаю, лучше его все-таки уничтожить.

В считанные секунды камень превратился в ледышку. Советник с размаху бросил его на пол, и осколки брызнули в разные стороны.

– Кстати, те два телепорта, которые ты успел припрятать по пути, мои воины тоже нашли и уничтожили, – эльф подошел к изголовью «алтаря» и коснулся пальцами висков Дана. – Надеюсь, больше сюрпризов нет?

Я рефлекторно напряглась, готовая броситься на Советника, но Дан почти сразу задышал ровнее, и к лицу начала возвращаться краска – эльф просто помогал ему прийти в норму.

– Думаешь, я скажу правду? – криво усмехнулся Дан.

– Мне не важно, что ты скажешь. Я по реакции организма вижу, что запасного варианта у тебя нет, – Советник удовлетворенно кивнул и повернулся ко мне: – Я могу отпустить его. Вернуть ему телепортационный браслет и позволить уйти отсюда. Ты знаешь: собери Звезду – и игра закончится.

Он сделал небольшую паузу, ожидая моей реакции, но я молчала.

Советник сделал знак одному из слуг, стоящих вдоль стен, – невысокому, худощавому даже для эльфа мужчине. Тот поднес хозяину продолговатый предмет, завернутый в серебристую ткань. Эль-Стаури небрежно развернул сверток, и я увидела… найрунг. Мой найрунг!

Советник передал стилет мне – галантно, рукоятью вперед. Я машинально взяла (глупо отказываться от оружия, даже если тебе его предлагает враг). Эль-Стаури, похоже, совершенно не беспокоился о том, что клинок в моих руках может представлять опасность.

– Тогда тебе придется его убить.

Я тупо уставилась на кинжал. Предложение Советника было таким неправдоподобным, что смысл его не удерживался в сознании.

– Для воссоздания Звезды мне понадобится твоя добрая воля. Но она не обязательно должна быть направлена на артефакт. Если ты по собственной воле и своими руками убьешь кого-то, я смогу использовать его тело для обряда.

От последних слов меня рефлекторно передернуло. Советник заметил.

– Любой из эльфов, живущих в этом замке, был бы рад отдать свое тело и свою жизнь ради великого дела. Но, к сожалению, обряд требует невероятно сильного выброса эмоций с твоей стороны. Для полной уверенности я выбрал в жертву человека, к которому ты привязана, – Советник сделал паузу. – Убей его, и я отпущу тебя на свободу, не причинив вреда. Даю слово.

Суть его предложения только теперь дошла до меня. Оцепенение спало.

– Вы сумасшедший, – убежденно заявила я. – Если всерьез верите, что я смогу это сделать.

– Один раз ты это уже сделала.

– Там было… другое.

– Отчего же? Взгляни на ситуацию с иной стороны.

Советник направился к алтарю. Я опередила эльфа и встала у ледяной глыбы между ним и Даном. Мое присутствие не могло послужить защитой, но так мне было спокойнее.

– Я предлагаю возможность подарить твоему другу быструю и милосердную смерть. Ты ведь не сомневаешься в том, что я способен сделать его дальнейшую жизнь весьма мучительной?

– Сволочь, – беспомощно выдохнула я.

– Напротив, я необычайно щедр и великодушен, – спокойно возразил эльф. – Я предоставляю тебе богатый выбор. Ты можешь собрать Звезду прямо сейчас, и тогда вы оба останетесь живы. Можешь нанести своему другу удар милосердия – тогда он умрет быстро и безболезненно, а ты окажешься на свободе. А можешь ничего не делать. И тогда мне все-таки придется прибегнуть к насилию, хотя, как я уже говорил, оно не доставляет мне удовольствия. Как видишь, выбор у тебя есть. Нужно только подумать, а ты старательно пытаешься этого избежать.

– Тебе понадобится время, чтобы подготовить тело к обряду, – неожиданно сказал Дан. – Время и Сила.

Его пальцы коснулись моего запястья и тут же отпрянули.

– Силы у меня в достатке, – высокомерно произнес эльф. – Что до времени… Я ждал много лет и вполне способен подождать несколько дней. Зато мой успех не будет зависеть от упрямства глупой девчонки.

Не выдавая своего смятения, словно бы в задумчивости, я повернулась к Дану в надежде найти подсказку. Но его лицо было непроницаемым.

Что означало это мимолетное прикосновение? Дан хотел подбодрить меня? Вряд ли, тогда бы он задержал руку. Обратить мое внимание? Но на что?

Никогда еще я не чувствовала себя такой бестолковой – и никогда не воспринимала собственную глупость так болезненно. Что если у Дана есть план, исполнение которого зависит от меня, и только моя тупость мешает ему передать мне информацию?

– Помнишь ночь перед смертью Женьки? – неожиданно спросил он. – Ты была права, я на самом деле пытался тебя убить. Но не смог, – Дан помедлил. – И жалею об этом.

В его голосе слышалась горечь, но взгляд оставался холодным. Дан снова пытался что-то передать мне, но что? Что?! Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. О чем же мы говорили, когда я ощутила его прикосновение? Мысли разбредались в разные стороны, как овцы без надзора пастуха. Не умею думать в стрессовой обстановке.

Ах, как бы все было просто, если бы его рука и в самом деле не дрогнула – тогда, ночью!

«Да уж, перекладывать ответственность за свои решения на другого – в этом деле ты мастер», – с обычной своей мрачноватой иронией вставил Умник.

Я хотела привычно огрызнуться, но…

Внезапно все стало кристально ясно – словно последний кусочек головоломки встал на место.

Когда-то мне казалось, что главная моя проблема – в неумении сделать выбор. Что избегая принимать решения, я бездумно двигалась по течению и заплыла в чужую гавань. Но события последних месяцев помогли понять: невозможно жить, не принимая решений. Так не бывает. Каждый изгиб, каждая излучина моей жизни – результат моего собственного выбора. Вот только ответственность за него почему-то всегда падала на кого-то другого: отца, друга, начальника… судьбу в конце концов. На кого угодно, только не на меня. Я умею делать выбор. Всего-то и нужно – научиться отвечать за него.

– Прости… – беззвучно выдохнула я, обхватывая ладонями рукоять стилета.

Руки взметнулись вверх.

Я закусила губу, подавляя истерический смешок. Три месяца назад я вот так же держала найрунг над грудью дорогого мне человека. Но трагедия, повторенная дважды, невольно обращается в фарс.

Соберись, Юлька. Сейчас все зависит от твоей ловкости. Что бы там ни утверждали писатели и режиссеры, очень сложно попасть одним ударом в сердце.

Если это – твое сердце.

Стилет летит вниз – и в последний момент меняет траекторию. Глаза Дана распахиваются в безмолвном крике. С пальцев Советника срывается бесцветная ледяная стрелка.

Я чувствую два укола одновременно: в висок, туда, куда ударила стрелка, и под грудью – там, где острие найрунга коснулось кожи. И все замирает.

Больше я ничего не ощущаю. Тело леденеет. Я вижу перед собой угольно-черные, почти без радужки, глаза Дана. На границе поля зрения – движение: Советник опускает руку. А я стою, как деревянный чурбанчик, и не чувствую ни-че-го. Наверное, если меня сейчас толкнуть, я упаду и рассыплюсь, как тот телепорт.

Дан выдохнул сквозь стиснутые зубы, опустил плечи, расслабляясь. Советник неспешно подошел ко мне, с видимым усилием разжал пальцы, забрал кинжал и только после этого коснулся моего виска. Паралич отпустил – от неожиданности я чуть не рухнула вперед, но удержалась.

– Упрямая дура, – холодно произнес эльф. – Ты ведь не думаешь, что я дам тебе умереть? Я маг Воды, магистр вне степени. Я сумею залечить любую рану, если она нанесена на моих глазах.

Он выглядел невозмутимым, но в глубине зрачков затихали отголоски страха.

– Если ты так уверен в своих силах, чего же ты испугался? – с вызовом спросила я.

Советник отвел взгляд.

– Есть повреждения, которые не под силу исправить даже мне. Я действительно готов тебя отпустить, но коль скоро ты не заслужила подобной награды, я не собираюсь отказываться от планов на твое тело.

К горлу подступила ярость. Но это не было привычное болезненное бешенство, которое возникает, когда мной пытаются манипулировать – нет, это была холодная боевая ярость воина перед битвой. Кулаки сами собой сжались. Советник вздрогнул под моим взглядом… И ярость тут же схлынула – как уходит волна, оставляя за собой чуть влажный песок. Это была чужая ярость.

Дан прятал эмоции под опущенными веками. Он казался спокойным, даже расслабленным, только жилка на шее пульсировала так, словно вот-вот порвется под напором крови. Эльф проследил за моим взглядом и усмехнулся – тоже понял.

– Теперь я знаю твое самое уязвимое место, смертный. Жаль, что мне от тебя ничего не нужно. Вот разве что… – он изучающе посмотрел на меня. – Если хочешь, чтобы она была в безопасности, уговори ее принять правильное решение.

Я ухмыльнулась про себя: ну конечно, жди! Нет такой силы, которая заставит Дана играть на твоей стороне.

Но Дан внезапно произнес:

– Он прав.

Я изумленно вытаращилась на него. У меня слуховые галлюцинации?

– Прав в том, что у тебя действительно есть выбор. Даже если предложенные альтернативы тебя возмущают и приводят в ужас, это лучше, чем когда их нет совсем. Отключи сердце. Подумай головой.

– И ты туда же! – взорвалась я. – Здесь у вас что, интеллектуальный ипподром, а я – фаворит забега? Я не умею думать по приказу! Сам думай, если такой умный.

– Я уже подумал, – серьезно откликнулся он. – Но это должно быть твое решение. Тебе ведь с ним жить. Или умирать за него.

Его спокойный тон подействовал отрезвляюще. Дан был прав, и именно осознание его правоты выводило меня из себя. Я действительно привыкла в сложных ситуациях полагаться на интуицию и чувства, но сейчас они пасовали. Вернее, подсказывали, что все предложенные варианты – неправильные. А значит, пришло время напрячь мозги. Я ведь это умею, я же не дура, только мне нужно время и спокойствие. Черт, почему в этой игре нет кнопки «Пауза»?!

Дверь в зал тихо приотворилась, впуская все того же худощавого эльфа (я и не заметила, когда он успел выйти). Советник знаком подозвал его. Слуга начал говорить: губы шевелились, но до моих ушей не доносилось ни звука. Я догадалась, что Эль-Стаури окружил их обоих звуконепроницаемой сферой, – мне уже доводилось наблюдать это заклинание в действии. Дан напряженно следил за собеседниками, по-видимому, пытаясь по движению губ понять суть разговора.

Внезапно Советник жестом оборвал доклад и повернулся ко мне. Едва слышный хлопок известил о том, что сфера лопнула.

– Мое предложение остается в силе, – спокойно сказал Эль-Стаури. – Но я не согласен ждать вечно. У тебя есть пять минут, чтобы принять решение.

Он взмахнул рукой, точь-в-точь как пианист перед началом игры, только вместо музыки из-под его пальцев хлынул поток воды – и застыл столбом. Словно невидимое стекло окружало жидкость, не позволяя ей растечься по полу.