Текст книги "Белоснежка в трауре(СИ)"

Автор книги: Светлана Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Кирилл решил оставить до завтра своё расследование и пойти на поводу у своей интуиции, чтобы покопаться в этих двух необычных случаях. Для начала он собрался поговорить со следователем, которому досталось дело чокнутой самоубийцы. Кирилл набрал телефонный номер старинного друга-следователя, работающего в том же районе города и услышал в трубке энергичное "алло, майор Харитонов слушает".

– Володя, привет! – обрадованно произнёс Кирилл, – есть минутка?

– Нет, – так же энергично ответил майор Харитонов.

– Спасибо, что не отказал! Скажи, ты знаешь, кому досталось дело о попытке самоубийства на мосту?

– Знаю, Куприянову, а что? – Харитонов сразу же встал в стойку и забыл что времени на беседы у него совершенно нет, и надо готовить спецоперацию по поимке маньяка.

– Да так, ничего пока. Только мои мысли, – виновато ответил Кирилл.

– Выкладывай, давай! Знаю я твои мысли. Если уж что умыслил, то точно раскопаешь!

– Да не даёт мне покоя случай у ЗАГСа, – запутал Харитонова Кирилл.

– Этот несчастный случай расследует другая контора, это не по нашему участку. Но я слышал об этом достаточно, – проговорил майор.

– Как-то они схожи, не считаешь? – закинул удочку Кирилл.

– Ну, до сего момента я так не считал, – осторожно проговорил Харитонов.

– Можно, я приеду, и ты сведёшь меня с Куприяновым? – Кириллу не терпелось ознакомиться с делом. Он сам не понимал, откуда это рвение. Хотя был один момент, в истинности которого он пока ни себе, ни другим признаваться не хотел. Не сейчас.

– Приезжай, только быстро, потом мне будет не до тебя. Срочная работа. – Кратко пояснил Харитонов.

– Ой, да что у вас только не срочно! – ответил Кирилл.

– Да уж, это вы, частные сыщики, только и можете, что за неверными жёнами следить и деньги лопатой загребать! – подшутил над приятелем Харитонов. На самом деле он знал, что Кирилл Кондрашов профессионал своего дела. Они ведь долгое время работали вместе. Просто Кирилл однажды принял решение уйти в частную структуру, и Харитонов уважал его выбор. Сам он только никуда уходить не собирался. Его место здесь, он всегда был в этом уверен.

Дима Куприянов оказался молодым курчавым парнем, с весёлыми озорными глазами. На его приятном, по детски непосредственном лице, читался неподдельный интерес к Кириллу.

– Здорово, коллега, – приветливо проговорил Куприянов, – я слышал, делом на мосту интересуешься?

– Да есть маленько, – улыбнулся в ответ Кирилл.

Дима слазил куда-то под стол и извлёк на свет божий новенькую папку "ДЕЛО", пока ещё тонюсенькую.

– А чего, у дела ещё даже номера нет? – спросил Кирилл.

– Да есть уже! Просто пока не подписано, времени, как всегда, не хватает, – виновато улыбнулся Куприянов.

– Скажи, а как там женщина? – спросил Кирилл.

– Да ничего, даёт показания. Только она ещё в шоке прибывает, и все время боится за себя и за малыша.

– Понятно... – Кирилл немного помолчал, затем посчитал нужным уточнить:

– Да я про женщину-спасателя спрашивал.

Куприянов внимательно посмотрел на Кирилла и произнёс:

– С ней все очень и очень плохо. В коме она лежит. Врачи не дают никаких прогнозов, говорят, время покажет. Её Татьяной зовут, кстати, – зачем-то пояснил он для Кирилла.

– Я знаю. Татьяна Крутикова. Она засветилась в деле у ЗАГСа, поэтому я и хочу разобраться, не связаны ли эти дела, – пояснил Кирилл.

– Подозреваешь её в чём? – заинтересовался Куприянов.

– Пока вроде нет, просто интересно. Она с девчонкой возилась, которая невеста. Теперь вот на мосту.

– Ну, дорогой ты мой человек, профессия у неё такая. Мы вон тоже на скольких делах мелькаем, это же ничего не значит!

– Может ты и прав, но я всё равно хочу ознакомиться с этими делами поближе.

– ЗАГС, не наш район ведёт, – сказал Дима.

– Я знаю, там я уже покопался, осталось ещё тебе понадоедать.

– Да, ради бога, вдруг, чем поможешь! – миролюбиво ответил Куприянов. – Я наслышан о том, какой ты профессионал!

– Надеюсь, что в хорошем смысле этого слова, – улыбнулся Кирилл.

– А то! Знаешь, – Дима вдруг сделался серьёзным, – эта Таня Крутикова, очень несчастный человек оказывается.

– Почему? – Кирилл уже занялся изучением дела, раскрыв папку на первой странице, но заинтересованно поднял глаза на Куприянова.

– Я тут как-то случайно наводил о ней справки.

– Дим, ну как можно СЛУЧАЙНО о человеке справки наводить? – спросил Кирилл, специально выделив интонацией слово "случайно".

– Да начал искать родственников, всё-таки, такая трагедия. Предупредить как-то. Хотя, я не подумал в тот момент, что её родственники уже из новостей всё узнали. Да коллеги по работе им могли позвонить. Но я всё-таки почему-то решил сам с ними поговорить. Поступок Тани меня очень восхитил, – решил оправдаться Дмитрий.

– Ну и ничего в этом такого странного нет, – успокоил его Кирилл.

– Да ещё девушка эта, спасённая ею, всего меня затеребила, чтобы я выяснил, кто у неё из родных, да что, – наконец сформулировал истинную причину Куприянов.

– И что же ты выяснил? – Кирилл с любопытством посмотрел на Диму.

– А от неё муж родной отказался и сына против матери настроил, – возмущённо произнёс Куприянов.

Кирилл был удивлён. Таня была очень симпатичной молодой женщиной. Приятные черты лица, серые выразительные глаза, короткие русые волосы. Чёрно-белое фото из базы спасателей мало что может передать, но её лицо хотелось разглядывать. Был какой-то магнетизм в её взгляде. Может это затаённая боль от предательства близких ей людей?

– Как такое могло случиться? – заинтересовался Кирилл.

– Она почти два года числилась без вести пропавшей, и муж, отчаявшись её дождаться, завёл другую женщину. А уж как он там ребёнка настроил, не знаю. Я только по факту говорю, что с семьёй своей она не общается, близких родственников больше не имеет. Они от неё отказались. Была ещё правда сестра за границей, только погибла она не так давно. Таня об этом ничего ещё не знает. Она, на данный момент, пригрела у себя тётку, погоревшую на пожаре. Крутикова очень жалостливой оказалась.

– А почему она числилась пропавшей? Где была все эти два года? – сказать, что Кирилл был удивлён, это значит, не сказать ничего.

– В аварию попала, а добрые люди с трассы подобрали и до приезда медиков в Питер увезли. Там она очнулась видимо, а ничего не помнит. Сам понимаешь, наш городок и Санкт-Петербург, кто бы мог подумать! После выписки её кто-то тоже у себя приютил, вот она, видимо, помня людскую благодарность, бабку с пожара к себе и взяла. Сама была в роли бомжа когда-то, – расфилософствовался Дима.

– А как обратно вернулась?

– Смотрела новости по телевизору. Наш город показывали, она и начала вспоминать. Как это всегда бывает. Были бы родные рядом, может быстрее бы вспомнила, а так целых два года. Вот она и рванула домой, а там ей видимо на дверь указали, мол, иди, откуда пришла, мы тебя уже практически схоронили и оплакали.

– Это ты сам придумал? – усмехнулся Кирилл.

– Есть немного, я ведь говорю, что подробностей не знаю, только факты.

– Понятно. – Кирилл задумчиво посмотрел в окно. Как понять такого мужа, он не знал. Если бы он когда-то потерял свою любимую и уже отчаялся бы её найти, и вдруг такое, да он бы на голове плясал от радости. Значит, не настолько муж Тани любил её, и на голове плясать не стал, а выгнал из дома. Она, оказывается, очень несчастный человек.

– Ладно, знакомься с делом, а то я тебя совсем заболтал уже! – проговорил Дима, виновато посмотрев на задумавшегося Кирилла. Он неправильно истолковал его постную физиономию, приняв всё на свой счёт. Кирилл же, тем временем, никак не мог отойти от услышанного. Нереальная какая-то история. Была здесь какая-то загадка, и ему, пуще прежнего, захотелось копаться именно в делах, связующим звеном в которых стала Таня Крутикова.

– Мам, не уходи, пожалуйста!

– Надо, сынок, меня тётенька ждёт. Ей нужна моя помощь. – Я, как могу, объясняю сыночку, почему должна уйти.

– Ну и уходи! Я не люблю тебя, мамочка! – Отчаянно кричит Антошка. На глазах блестят слезы.

Юра пытается успокоить малыша. Антоша доверчиво жмётся к нему. Я с неспокойным сердцем иду одеваться в прихожую. Мне и самой не очень-то хочется на ночь глядя ехать на работу. Но ничего не поделаешь. Сегодня позвонила клиентка, и мы с ней договорились о том, что вечерами я буду сама приезжать к ней домой, для проведения сеансов психотерапии. Жила она в пригороде, благо у меня машина есть. Естественно, в стоимость сеанса входила и плата за неудобства, связанные с дорогой. Нам очень нужны деньги, Юру сократили на заводе, и он ещё не нашёл себе новую работу. Поэтому я стараюсь, как могу, чтобы мы не нуждались, консультирую платно, хотя, пока всерьёз не занималась частной практикой. Работая в школе психологом, много не заработаешь.

Я закрываю за собой входную дверь, ещё раз виновато взглянув на самых моих дорогих и любимых. Юра играет с Антошкой на полу в комнате. Они катают машинки и очень заняты этим процессом. Сын весело смеётся, забыв уже про то, что я ухожу.

Я поворачиваю ключ в замочной скважине. Всё. Почему мне так пронзительно больно? Почему именно сейчас я знаю, что закрыла за собой эту дверь навсегда? Больно, очень больно. Ведь за дверью остался тот маленький мир, которому я принадлежала лишь мгновение назад. А теперь отчётливо поняла, что это уже не мой мир. Больно, как же больно! И хочется пить. Воды, дайте же воды!

Чьи-то осторожные прикосновения к губам. Приятная влага попадает на губы. А мне так хочется пить. Словно услышав мои мысли, кто-то пытается открыть мне рот и провести по наждачно сухому его нутру чем-то приятно-влажным. Хорошо. Боль отступает, и я опять проваливаюсь куда-то очень глубоко. Сердце замирает в груди. Вода... Много воды. Я сразу оглохла, опускаясь всё дальше в свою глубину. Никаких внешних звуков я уже не слышу. Страшно, очень страшно, но не страшнее того ощущения одиночества, которое я испытала, закрывая дверь и поворачивая ключ.

– Скажите, мне можно пройти к Крутиковой?

Молодой, довольно симпатичный мужчина доверчивым взглядом смотрит на дежурную медсестру, добиваясь её расположения.

– А вы кем ей будете? – кокетливо интересуется медсестра.

– Практически, мужем! – гордо отвечает мужчина и протягивает медсестре руку, медленно разжимая её и являя наружу приятную розовую купюру.

Медсестра, хищно посмотрев на халявные деньги, одним точным движением выхватывает их из руки мужчины и зажимает в кулачке.

– Вы знаете, она в коме, и навещать её пока нет никакого толку. Но я вас пропущу. Говорят, больные всё слышат в таком состоянии и могут даже поскорее прийти в себя, если их попросить вернуться в наш мир.

– Я очень надеюсь на то, что Танечка вернётся ко мне, – совершенно искренне произнёс мужчина, глядя на девчонку-медсестру. – Я ненадолго буду приходить, вы только не говорите врачам, ладно? А то они не так разбираются в психологии, как вы, и обычно скупы на эмоции. Им не понять что зов любимого, может вернуть женщину с того света.

– Зря Вы так думаете, наш Фёдор Анатольевич, очень хороший психолог и ему небезразлична судьба пациентов. Если уж он считает, что больному не повредит присутствие родственника, он его пропустит, – справедливо заметила медсестра.

– Я потом как-нибудь сам решусь с ним поговорить. Пока же, очень прошу, – мужчина многозначительно посмотрел на зажатый кулачок медсестры, – не разглашать тайну о нашей с Танюшей встречу.

– Конечно, конечно, – произнесла пунцовая от стыда медсестра, забывшая, что ей вообще-то деньги за услугу заплатили!

Мужчина надел халат, услужливо поданный медсестричкой, и прошёл в реанимационную палату.

– Ну, здравствуй, Таня! – тихо произнёс он, остановившись рядом с кроватью.

Он отметил про себя, что женщина не шелохнулась, не изменилась в лице и вообще ни как не отреагировала на его приветствие.

– Ты меня не слышишь, Таня? – спросил мужчина.

Все та же реакция.

– Прости меня, пожалуйста, Таня. Прости. Я ведь знаю тебя не один год. Ты добрая, отходчивая девочка. Ты не можешь долго злиться. А мне очень нужно твоё прощение. Я не могу жить без него, не могу дышать одним с тобой воздухом, зная, сколько горьких мгновений доставил тебе. А теперь ты пытаешься уйти из этого мира. Уйти навсегда. Хочешь скрыться, переступить ту черту, за которой уже не будет ничего. Ни тебя, ни меня. И даже, уйди я следом за тобой, всё равно не будет ничего. Не будет нас, мы растворимся в вечности. Поэтому, Таня, держись здесь, на этом свете. Пожалуйста, будь со мной рядом, не бросай меня. Я не смогу без тебя. Ошибкой было, отпустить тебя, но я раскаиваюсь в этом. Теперь всё будет по-другому. Танечка моя, пожалуйста, вернись. Держись на этом свете. Знай, ты не одна, ты любима, нужна!

Мужчина медленно наклонился к кровати, взглянув в лицо неподвижно лежащей всё это время женщины. Тёплые слезы упали большими горошинами из его глаз и растеклись по мраморной щеке больной. Но она так же безучастно лежала на кровати, и никакие слова уже её не трогали.

– За сына прости, Таня! – отчаянно прошептал мужчина. – Он обязательно вернётся к тебе, я обещаю!

Мужчина осторожно взял в свою руку серую безжизненную руку женщины и прикоснулся к ней губами.

– Я буду приходить к тебе, Таня, я тебя вытащу отсюда!

Он бережно положил её руку обратно на кровать и, не говоря больше ни слова, удалился из палаты.

Слышала ли я его слова? Не поверите, все до единого! А ещё говорят, что люди в коме спят. Может, конечно, и я спала, и всё это лишь сон, либо игра моего больного воображения, но я это слышала! И я очень хотела вернуться. Только не знала, как. Я не могла шевелиться, была будто опутана густым вязким туманом, который, казалось, проникает в мой мозг или что там у меня теперь от него осталось! Я слышала, как врачи говорили, что удар был очень сильный. Но я точно помню, что не головой вперёд падала. Успела-таки сгруппироваться и войти в воду с наименьшими потерями. Упади я туда плашмя, была бы уже в другом месте, а так я здесь, с вами, только этот противный туман. Мне кажется, это он мешает пошевелиться. Ну не позвоночник же я сломала, в конце-то концов! А что если сломала? Нет, только не сейчас! У меня появилась надежда на возвращение моего сына! Я не могу сейчас быть больной и переломанной, я должна жить и любить, ведь он мне пообещал! Я должна выкарабкаться, я уже здесь! Пожалуйста, Высшие силы, помогите мне, верните мне моё тело, ведь разум уже при мне!

Я пыталась пошевелиться, но всё было тщетно. Видимо, от бесполезных усилий моего мозга достучаться до моего тела, я опять впала в забытьё. Будь оно трижды неладно.

Алёна лежала, тупо уставившись в потолок. Вставать с кровати ей совсем не хотелось. Так же, как не хотелось есть, пить, умываться и выходить на улицу. Она всё время вспоминала тот момент у ЗАГСа, когда Вадим совершил свой роковой прыжок с высотки. Инстинктивно съёживаясь, будто, прячась от действительности, Алёна без устали, раз за разом прокручивала в голове этот фрагмент. Слёз уже не было. Вообще ничего не было. Ей иногда казалось, что и её больше нет. С детства страдая богатым воображением, она представляла себя сейчас маленькой субстанцией, легко парившей под потолком и рассматривающей её, Алёну, будто бы со стороны. Вот они, нечёсаные несколько дней волосы, свалявшимися прядями падающие на измождённое почерневшее лицо. Растянутая пижама, которую не хочется снимать с себя сутками. Нет, определённо, то существо, которое сейчас разглядывает со стороны Алёна, уже не жилец. Ну, нет в ней жизни и всё тут.

Тихонечко скрипнула дверь, и мама Алёны на цыпочках, словно к смертельно больной, подошла к дочери.

– Девочка моя, покушай, пожалуйста! – с надеждой посмотрев на дочь, произнесла она.

Алёна никак не отреагировала на слова вошедшей матери.

– Милая моя, надо жить! – мама Алёны делала жалкие потуги, чтобы как-то пробудить к жизни не на шутку захандрившую дочь, но всё было бесполезно.

Алёна мысленно задала вопрос матери, – "Зачем? Зачем жить, если жизнь разбита. Ради чего? Вадима нет, а её любимый новоиспечённый муж сбежал от неё, как от чумной".

Мама, так же тихо вышла из комнаты и горько расплакалась. Она понимала, что дочери помогут только специалисты определённого профиля. Но сдавать дочь в психушку ой, как не хотелось. Поэтому она предприняла последнюю попытку, чтобы вытащить дочь из депрессии. Она решила позвонить Татьяне, той самой девушке, которая выловила Алёну на дороге, когда та совсем не соображала, что делает, кидаясь под автомобили.

– Здравствуйте, Татьяна! – вежливо произнесла женщина, когда ей ответили на том конце провода.

– К сожалению, это не Татьяна, – грустно проговорил приятный женский голос. – А кто её спрашивает?

– Я звоню по поводу консультации. Татьяна однажды спасла нашу девочку, может быть поможет и сейчас, – с надеждой в голосе произнесла мама Алёны.

– Не поможет никому наша Танечка, – горько всхлипнув, проговорила женщина, а это была Зоя Михайловна, – ей самой сейчас помощь нужна.

– Простите, я Вас не совсем понимаю, – растерянно проговорила Ольга Леонидовна. Она немного помолчала в трубку, словно дожидаясь более точных объяснений, но Зоя Михайловна молчала, пытаясь справиться с подступившими слезами. Не дождавшись объяснений, Ольга Леонидовна тревожно спросила

– Что с Татьяной?

– Танечка в больнице, – Зоя Михайловна наконец-то справилась с волнением и попыталась объяснить, что случилось.

– Она упала с большой высоты в реку. Хорошо, что спасатели на катере рядом оказались, нырять за ней начали, сразу вытащили. Повезло. Таня живая, но в коме, и врачи прогнозов пока не дают.

– Боже мой, как же так случилось? Что же теперь с Алёнкой моей будет... – Ольга Леонидовна обречённо вздохнула и тихо заплакала.

– А что с Вашей девочкой? – проявила вежливое сочувствие Зоя Михайловна, – хотя ей самой сейчас было очень тяжело.

– Она умирает. – Коротко ответила Алёнина мать.

Зоя Михайловна не знала, как реагировать на такие слова. Чем помочь убитой горем матери.

– Это рак, да? – тихо спросила она.

– Типун Вам на язык, – неожиданно резко отреагировала Ольга Леонидовна, – Алёну бросил муж, прямо на свадьбе, потому что бывший её молодой человек у нас у всех на глазах прыгнул с высотки и разбился. Володя теперь считает мою дочь да и себя тоже виноватыми в смерти молодого парня и не хочет больше с ней даже близко общаться.

– Ну, разве от этого умирают? – задала резонный вопрос Зоя Михайловна.

– Она не ест ничего, лежит в кровати и ни на что не реагирует. Она не хочет жить, и я уже опасаюсь, что так она доведёт себя до смерти, – эмоционально воскликнула Ольга Леонидовна.

– Хотите, я поговорю с Вашей девочкой? – предложила Зоя Михайловна.

– Очень хочу, – тут же согласилась Ольга Леонидовна, – Вы ведь Танина мама, и я верю, что Вы тоже сможете помочь! – с непонятно чем обоснованной надеждой, добавила она.

– Ой, мне очень неудобно, Танечка в больнице, Вам не до нас, – спохватилась Ольга Леонидовна. Ей стало неловко, что она так эгоистично отнеслась к незнакомой ей женщине.

– К Танечке пока не пускают, а я уже дома все глаза выплакала одна, так что говорите адрес, я скоро приеду, – решительно произнесла Зоя Михайловна.

– Я очень жду вас, – с надеждой проговорила Ольга Леонидовна.

А Зое Михайловне стало неожиданно приятно, что её приняли за Танечкину маму. И ей почему-то, не хотелось разубеждать женщину в том, что она не мама Тани. У Зои Михайловны не было детей. Так и не получилось у неё родить, а усыновить чужого ребёнка муж не дал. Вот и куковали они всю жизнь вдвоём.

Зоя Михайловна не хотела допускать в своё сознание мысль о том, что её родного мужа больше нет в живых.

– Ольга Леонидовна? Здравствуйте! – произнесла Зоя Михайловна дождавшись, когда ей откроют дверь.

Приветливая молодая женщина стояла на пороге и с надеждой смотрела на Зою Михайловну.

– Здравствуйте, Зоя Михайловна, проходите, пожалуйста.

Ольга Леонидовна открыла дверь пошире, пропуская свою гостью в прихожую.

– Зовите меня просто Ольгой, – улыбнулась Ольга Леонидовна, принимая у женщины пальто.

– Хорошо, Оленька, как скажете, – сразу же согласилась с ней Зоя Михайловна.

– Может быть, чаю? – приветливо предложила Ольга.

– Не откажусь! – обрадовалась Зоя Михайловна. Ей всё-таки было неловко вторгаться в чужое пространство.

– За чаем, знаете сами, беседа легче протекает! – улыбнулась Ольга Леонидовна.

– В этом вы правы. Только сразу же вам скажу, я не психолог помочь вашему горю профессионально не смогу. Мы с вами можем лишь попытаться составить план действий, чтобы вытащить из депрессии вашу дочь.

– Я за какую угодно соломинку ухвачусь, чтобы вернуть свою девочку к жизни! – глядя огромными голубыми глазами на женщину, произнесла Ольга.

– У нас есть ещё один помощник, – заговорщицки посмотрев на Ольгу, произнесла Зоя Михайловна, – только он не может сейчас к нам присоединиться, так как находится в инвалидном кресле.

– А! Это тот молодой человек, из квартиры которого мы Алёну тогда забирали! – догадалась Ольга Леонидовна.

– Да, это он. У мальчика очень сильная воля к жизни, нужно попробовать заразить ею вашу дочь, – Зоя Михайловна решила креативно подойти к решению сложной задачи. – А может ещё ваша девочка влюбится в него и оживёт.

Ольга Леонидовна с восторгом поддержала идею Зои Михайловны. Да и о чём тут говорить. Чтобы поставить свою дочь на ноги, она какую угодно идею сейчас поддержала бы. Со стороны эти две женщины смотрелись не совсем адекватно, широко улыбаясь друг другу и с большим энтузиазмом кивая головами.

После обязательной и такой необходимой для знакомства чайной церемонии, Зоя Михайловна решительно встала со стула и проговорила:

– Ну что ж, приступим к знакомству с девочкой!

– Да-да! – Засуетилась Ольга Леонидовна, вскакивая со своего места, – пойдёмте, я провожу Вас в комнату Алёны.

Зое Михайловне было здорово не по себе. Она понимала, что возможно, вводит Ольгу в заблуждение и никогда не сможет помочь её дочери. Но ей так хотелось быть хоть чем-нибудь полезной, поэтому отринув всё сомнения, она решительно прошла за несчастной матерью.

– Добрый день, Алёна, – Зоя Михайловна, вежливо постучавшись, вошла в комнату девушки.

Та, как лежала, отвернувшись к стене, так и не пошевелилась даже, услыхав незнакомый голос.

– Девочка моя, что же ты с собой делаешь? – Зоя Михайловна поближе подошла к кровати и тревожно оглядела скрючившуюся фигурку девушки.

– Знаешь, у меня тоже случилось несчастье. Несколько дней назад я похоронила своего мужа.

Девушка не шелохнулась.

– А ещё моя девочка, которая стала мне родной дочерью, моя Танюша тоже чуть не ушла на тот свет.

Девушка и этот момент оставила без внимания, но женщина не отчаялась и продолжила дальше.

– Ты её знаешь, Таню мою. Она тогда тебя от машин оттащила, помнишь, когда ты под машины бросалась?

Девушка напряглась. Это было едва заметно, но зоркая Зоя уловила это изменение в поведении Алёны.

– Сейчас она в коме, и врачи не дают никаких прогнозов. Помоги ей. Она ведь помогла тебе.

Щупленькое тельце зашевелилось и еле-еле повернулось на другой бок, уставившись тусклыми безжизненными глазами в лицо женщины.

– Ты помнишь Таню? – решила закрепить свой малюсенький успех Зоя Михайловна.

– Что с ней? – едва шевеля губами, спросила девушка.

– Она упала с большой высоты прямо в воду и очень ушиблась. Таня вроде бы жива и вроде бы нет. Очень страшное состояние. Но ты можешь помочь ей. Таня очень ответственная, и если ты скажешь ей, что тебе нужна её помощь, она с того света выкарабкается, чтобы помочь.

– Почему же Вы её не попросите вернуться? – девушка попыталась сесть в кровати, но обессиленно откинулась обратно на подушки.

– Мне она уже помогла. Вернула к жизни и даже забрала к себе жить, так как моя квартира сгорела дотла. А тебе она ещё не смогла помочь. Ты сможешь её попросить. Ещё, на днях у неё подругу убили.

– Как убили? – девушка уже перестала изображать безразличие и внимательно ловила каждое слово Зои Михайловны.

– Это был маньяк. Очень безжалостный и хладнокровный, истерзавший свою жертву как безумный зверь. Так вот, Таня дала себе обещание, найти мерзавца и отомстить за Полинку.

– Я помогу Вам, – жарким шёпотом прошелестела Алёна, – командуйте, что мне делать.

– Ну, для начала, нужно привести себя в приличный вид. Съесть, хотя бы, несколько ложек бульона, выпить сладкого чаю и хорошенько прогреться под тёплым душем.

– Я согласна, – произнесла худышка и попыталась самостоятельно слезть с кровати. Ей это не удалось, и она опять повалилась обратно. Дежурившая за дверью Ольга Леонидовна уже давно приготовила и чай, и бульон, приправленный сухарями. Вдвоём они усадили Алёну в подушки и немного покормили её с ложечки. Затем девушка выпила целую чашку сладкого, как сироп, чая и обессиленно повалилась на бок.

– Я немножко посплю, и мы пойдём, хорошо? – умоляюще глядя в глаза Зое Михайловне, произнесла Алёна.

– Хорошо, милая, – ласково погладив несчастную девушку по голове, произнесла Зоя Михайловна, – отдыхай, мы подождём.

Начало было положено. Ольга Леонидовна с Зоей Михайловной переглянулись и облегчённо вздохнули. Зоя Михайловна интуитивно нащупала в девушке ту струну, которая, возможно, вернёт Алёну к жизни. Это будет забота о ком-то, кто не связан с её старой жизнью. Девушка, вряд ли сейчас захочет вспоминать о прошлом. Ей легче будет начать всё заново, если рядом будет как можно меньше напоминаний о неприятностях. Зое Михайловне пришла на ум отличная идея. А что, если девочке подарить несчастного бездомного щенка или котёнка. Жалобное мяуканье или скуление наверняка прорвётся к самому сердцу сострадательной девушки. Она увидит, что есть существо, которое нуждается в её заботе и ласке и ухаживая за ним, сама чуть-чуть оттает.

– Ольга Леонидовна, я знаю, куда мы поведём Вашу дочь.

– К Тане в больницу, я тоже знаю, – утвердительно кивнула мама Алёны. Лицо её потеряло прежнее напряжение, и молодая женщина выглядела теперь менее бледной и измученной. Она взбодрила чайник и налила вкусный ароматный напиток такой прекрасной женщине Зое Михайловне. Ольга Леонидовна настолько была благодарна ей, что готова была расцеловать её, только постеснялась это сделать. Вместо этого она начала шуршать по шкафчикам и отыскала коробочку очень вкусных конфет, которая была припасена к минувшей неудавшейся свадьбе.

– Больница подождёт, – категорично заявила героиня дня.

Ольга Леонидовна удивлённо уставилась на Зою Михайловну.

– Нас туда всё равно не пустят, – пояснила женщина. – Я поняла, куда нам нужно съездить в первую очередь.

– На могилку к Вадиму? – робко предположила Ольга Леонидовна.

– Бог с Вами, родная моя. Даже не вспоминайте про это при нашей девочке.

Зоя Михайловна с выражением посмотрела на Ольгу Леонидовну и предложила:

– Посмотрите-ка в интернете адрес приюта для бездомных животных. Алёне нужен друг.

– А как же Таня? Она же захочет ехать к Тане. – Ольга Леонидовна недоумённо смотрела на женщину, пытаясь переключиться на новые планы.

– Мы и поедем к Тане, только перед этим заскочим в приют. Там Алёна выберет маленькое лохматое существо, и чем несчастнее будет животное, тем лучше для нас.

– Я полностью доверяю Вам, Зоя Михайловна, – проникновенно произнесла Ольга Леонидовна, – и мы поедем туда, куда Вы скажете.

Алёна проснулась и тут же вспомнила, что должна помочь Татьяне, той славной молодой женщине, которая так помогла ей в трудную минуту. Попытавшись встать с кровати, она с удивлением обнаружила, что больше не заваливается обратно в подушки, а спокойно может подняться на ноги. Головокружение почти прекратилось, молодой организм имеет свойство быстро восстанавливаться. Ей очень хотелось чем-нибудь перекусить перед поездкой в больницу, но она не знала, удобно ли это. Тётушка Зоя Михайловна и так её заждалась наверное.

Алёна прошла на кухню и с удивлением обнаружила там только маму.

– Мам, а гле же наша Зоечка Михайловна?

– Доченька моя любимая! – Ольга Леонидовна быстро подошла к дочери и нежно обняла её.

– Ну, мам, не томи, мы же к Татьяне в больницу собирались! – встревожилась девушка.

Ольга Леонидовна отстранилась от дочери и с удовольствием оглядела её. Больше всего радовал Алёнкин румянец.

– Мам, ну что ты на меня так смотришь? – Алёна пытливо заглядывала матери в глаза, боясь, что вдруг всё отменяется, и они не поедут спасать Таню.

– Алёнка, мы тебе решили сюрприз устроить! – улыбнулась Ольга Леонидовна.

– Какой, мамочка? – глаза Алёны загорелись, она наконец-то начала интересоваться окружающим миром.

– Сначала мы заедем в одно замечательное место. Там мы встретимся с Зоей Михайловной, а потом и в больницу к Танечке поедем.

– Да, мам, я хотела спросить про Зою Михайловну, почему она ушла? Она устала от меня, да?

– Алёнка, не говори ерунды! Зоя Михайловна решила заехать домой и собрать Танечке кое-что в больницу. Она надеется, что Танюша как раз сегодня придёт в себя и ей понадобятся некоторые вещи.

– Хорошо, мамочка моя! Покорми меня чем-нибудь вкусненьким, а? У тебя на кухне чем-то так соблазнительно пахнет! – Алёнка заискивающе заглянула матери в глаза, и Ольга Леонидовна со счастливой улыбкой засуетилась возле плиты. Она окончательно поверила, что девочка вернулась из депрессии и снова хочет жить.

Ольга Леонидовна припарковалась возле серого неказистого здания на окраине города.

– Похоже, это волшебное место здесь, – пробормотала она себе под нос, выключая двигатель.

– Мама, куда ты меня привезла, что за место такое? И совсем не похоже, чтобы оно было волшебным. – недоумённо оглядываясь по сторонам, произнесла дочь.

– К сожалению, такие места не делают в центре города, – вздохнула Ольга Леонидовна, взяв за руку свою дочь. Словно маленькую она повела её по грунтовой дорожке, ведущей к парадному входу.

Снега уже почти нигде не осталось, ласковое весеннее солнышко добросовестно выполняло свою работу, даря тепло продрогшим людям.

– Приют для бездомных животных "Кошкин дом", – Алёна вслух прочитала вывеску, и глаза её засветились такой радостью, что Ольга Леонидовна в который уже раз мысленно произнесла хвалу господу богу за встречу с такой замечательной женщиной Зоей Михайловной, которая всё правильно рассчитала, чтобы вернуть её дочь к жизни.

Приют произвёл на Алёну неизгладимое впечатление. Она даже расплакалась, передвигаясь от клетки к клетке и разглядывая грустных кошек.

– Может котёнка маленького хотите? – приветливо спросила молоденькая девушка, работница приюта.

– Покажете? – спросила Ольга Леонидовна внимательно следя за реакцией дочери и готовая в любой момент придти ей на помощь, если вдруг жалостливой девушке сделается плохо.