Текст книги "Белоснежка в трауре(СИ)"

Автор книги: Светлана Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Скорее всего, ведь заведено уголовное дело, и чтобы его закрыть нам придётся предоставить и улики и твои показания, – объяснил Кирилл.

– А какие улики? – спросила девушка.

– Кристинин дневник, где она подробно описывала все свои действия. Там же говорится о том, как ей в голову пришла идея накормить тебя стёклами. Это, когда она дома побуянила и осколком поранилась. Ей было так больно, что она захотела, чтобы и ты испытала такую же боль. К слову сказать, о матери Кристина совершенно не заботилась. Ей было всё равно, что отец изменяет матери, её интересовал лишь собственный интерес и собственная выгода.

– Она что, никого из них не любила? – с удивлением проговорила Леся.

– Кристина страдала очень редким психическим заболеванием. Я не помню точно диагноз, вроде маниакально-депрессивного психоза. Она сама себе не принадлежала, когда что-то, выводило её из себя. Наверное, ты и сама замечала, что в минуты радости, она радовалась громче всех, а в минуты печали загоняла себя в депрессию.

– Было такое, – подтвердила девушка, – она даже вены пыталась себе вскрыть, когда ей показалось, что Артур влюбился в Арину.

– Ладно, Леся, с тобой всё ясно. Ты ни в чём не виновата, так что не переживай. Ну а за связь с профессором придётся вам ответ держать перед его женой и перед твоей мамой. Для них это будет шоком, ведь они достаточно дружны. Скажи, а где твой отец?

– Он умер, когда я была ещё маленькой. Всё детство я тосковала по нему. А Олег Алексеевич заменил мне отца. С ним я чувствую себя защищённой и счастливой. Я очень его люблю.

– И ты не смотришь на своих сверстников? – с интересом спросил Кирилл.

– Нет. Я дружу с Артуром и Артёмом с самого детства, они мне как братья. А остальные ровесники меня и вовсе не интересуют, – откровенно проговорила девушка.

– Ну что ж, Леся, прощай, – Кирилл поднялся из кресла и поспешил в прихожую, – мне ещё надо с Олегом Алексеевичем поговорить, и что-то мне подсказывает, что разговор будет не из лёгких.

– Почему, – тихо спросила Леся.

– Потому что при этом разговоре будет присутствовать его жена, – пояснил Кирилл, – она меня наняла, чтобы я отыскал преступника. Так что скрыть вашу связь с профессором мне вряд ли удастся.

– Я готова выдержать всё, когда все узнают. Я сильная и я искренне люблю профессора, – горячо проговорила девушка.

– Дай-то Бог, чтобы твой профессор любил тебя так же искренне и не побоялся непривлекательной огласки.

– А он любит, – уверенно проговорила Леся, закрывая за Кириллом дверь.

Я не могла выносить эту боль. Лежала и смотрела в потолок, терпеливо дожидаясь, когда же моему мозгу надоест гонять в голове одно и тоже и он наконец вырубится, отпуская меня в долгожданный сон. Раздался звонок в дверь, и я с надеждой подумала, вдруг Кирилл пришёл. Мне очень хотелось, чтобы он просто посидел рядом со мной. Хотя грех мне было жаловаться, ведь Зоя Михайловна ни на шаг не отходила от меня. Но это был не Кирилл. Я услышала голоса Ольги Леонидовны и Алёны. Они оживлённо что-то обсуждали с Зоей Михайловной. Затем в мою дверь тихонечко постучали, и я проскрипела тихое «войдите».

– Танюша, привет! – проговорила Алёна, бесцеремонно залетая в мою комнату и плюхаясь рядом со мной на кровать.

– Алена, разве так можно? – строго одёрнула дочь Ольга Леонидовна, появляясь следом.

– Можно, – тихо проговорила я. Мне не хотелось, чтобы Алёне досталось за её непосредственность, девушка мне очень полюбилась. Тем более, в руках она держала какой-то невообразимо пушистый ком.

– Это кто? – вяло поинтересовалась я.

– Это Маруська, – пояснила девушка, и развернула пушистое существо мордочкой ко мне.

Маруська оказалась симпатичной трёхцветной кошечкой. Испуганно глядя на меня круглыми глазами, она попыталась сачкануть с кровати и спрятаться где-нибудь в недрах квартиры, но Алёна поймала её почти на лету и водрузила ко мне на грудь.

– Не бойся, она чистая, – успокоила меня девушка.

Я и не боялась. Сейчас мне было практически всё равно, если бы даже Алёна водрузила на меня блохастого полкана.

– Откуда у тебя эта красота, – не удержалась я от вопроса, машинально поглаживая кошечку.

– Из приюта, конечно. Её выкинули на улицу и ей плохо, позаботишься о ней? – хитро посмотрев на меня, спросила Алена.

– Это что, метод борьбы с депрессией? Пушистая терапия, – с иронией проговорила я.

– Маруська всегда как барыня жила, хозяйка в ней души не чаяла, – пояснила Алена, – затем хозяйка умерла, а её квартиру родственники делить начали и Маруську за порог выкинули. Она бедолага несколько дней жалобно мяукала под дверью, но её обратно никто не пустил. Соседи принесли её к нам, побоялись, что кто-нибудь вообще прибьёт.

– Да уж, бедная животинка, – чуть не прослезилась я.

– Так ты согласна о ней заботиться? – обрадовалась девушка. – Понимаешь, я к ней прикипела всей душой, пока с ней в приюте возилась, но у меня дома их четверо, Белоснежка и три маленьких гнома, – пошутила Алёна.

– Сама ты, Белоснежка, – ласково посмотрела я на Алёну.

– Да уж, прозвищем ты меня наградила шикарным, – весело улыбнулась Алёна, – только пусть теперь оно моей кошечке достанется, мне и Алёной быть неплохо.

Пушистая самозванка, как ни странно, успокоилась у меня на груди и даже протяжно замурлыкала какую-то свою кошачью песенку. И мне стало немного спокойнее рядом с ней и своими друзьями.

– А может нам выпить чаю? – весело на всех посмотрев, проговорила Зоя Михайловна.

– А почему бы и нет, – в тон ей ответила я. И правда, ну что я расклеилась. Юра давно был мне не муж, а с Антоном у нас и раньше контакта не было, так что можно сказать, ничего в моей жизни не изменилось. И нужно придерживаться именно этой версии, чтобы опять не углубиться в депрессию. Я ведь психолог, сама всё знаю.

Володя решил поторопиться с визитом к Тамаре, ведь у той был маленький ребёнок, которого нужно вовремя укладывать спать. А вот у Надежды Владимировны уже никого не было, и вряд ли она рано ляжет спать. Тем более, к ней нужно добираться намного дальше чем к Тамаре.

– Кто там? – тревожно спросили за дверью.

– Майор Харитонов, откройте, пожалуйста, – проговорил Володя, стоя возле квартиры Юрия Аникина.

– Входите, конечно, – проговорила миловидная женщина, открывшая дверь, – только не поздновато ли для визитов.

– Извините, рабочий день у нас ненормированный, что делать, – виновато улыбнулся Володя.

– Вы по поводу Юры? – сразу же спросила Тамара.

– И да и нет, – туманно ответил Харитонов, – можно пройти.

Женщина запоздало пригласила майора в гостиную, кивком головы указав на диван. Сама расположилась в кресле напротив. В комнату заглянул Антон, испуганно всматриваясь в Володю и пытаясь понять, зачем этот дядя к ним пришёл.

– Я Вас слушаю, – устало проговорила Тамара, и Володе стало стыдно отнимать у неё много времени. Бедолаге и так за сегодняшний день пришлось многое пережить.

– Взгляните, пожалуйста, на фото. Может Вам знакома эта женщина? – Володя протянул Тамаре фотографию Лилии, первой жены Юрия.

– Лицо знакомое, но близко мы точно не общались, – проговорила Тамара, внимательно вглядываясь в фотографию, – а кто это?

– Это первая жена Юрия, она пропала около двух лет назад, – коротко пояснил Володя.

– Пропала? Что это значит? – недоумённо спросила Тамара.

– То и значит. Ушла вечером из дома и не вернулась, – сурово проговорил Харитонов. – Скажите, она к Юрию не приходила?

– Может и приходила, – задумчиво произнесла женщина, – да, скорее всего, тогда я её и видела. Они о чём-то долго разговаривали на кухне, потом Юра повёз её домой, потому что время было уже позднее. Он ещё тогда сам за полночь вернулся, сказал, что женщина эта живёт за городом, ему пришлось машину выталкивать, застрял он там где-то. У него все ботинки в грязи были.

– А как он Вам объяснил, что это за женщина? – поинтересовался Володя.

– Сказал, с работы. Я даже и не думала сомневаться, – пояснила Тамара. – Я, конечно, знала, что Юрий был женат дважды, но в подробности первого брака не вникала.

– Теперь нужно постараться вспомнить, в какой день произошла эта встреча, – сказал Харитонов.

– Я даже не вспомню, в каком году она к нам приходила, но было уже тепло, примерно, как сейчас, потому что Юрина машина в грязи застряла, значит не зима.

– Скажите, а дача у Вас есть, – неожиданно спросил Володя.

– Да, в Устюцком. Только мы уже года два туда не выезжаем, Юре там не нравится, – проговорила Тамара, – затем, спешно поправилась, – не нравилось.

– Запишите мне точный адрес, – попросил Харитонов.

– Хорошо, только какое отношение наша дача имеет к исчезнувшей женщине? – удивлённо спросила Тамара.

Вообще, она держалась молодцом, хотя Володя видел, как тяжело даётся ей разговор, и что больше всего на свете она сейчас хочет прогнать его взашей и остаться наедине со своим горем. Но она была хорошо воспитана и держала себя в руках, хотя, могла бы с полным правом сейчас истерить и кликушествовать.

– Это я по другому поводу интересуюсь, – не стал вдаваться в подробности Володя.

Он получил листочек с адресом и спешно удалился, дабы не раздражать уставшую Тамару. Тем более, ехать ему сейчас предстояло в частный сектор, и женщину навещать там ещё более несчастную, чем Тамара. Харитонов и сам боялся этого визита. А вдруг замученная горем женщина наложила на себя руки.

Он подъехал к нужному дому. Окна приветливо светились электрическим светом, значит, хозяйка была дома. Хотя, куда ей было деваться, у неё, вроде, никого больше не было. Харитонов заглушил двигатель и хотел было выбраться из машины, но внимание его привлёк мужчина, выходивший из ворот дома Цветковой.

"Странно, всё-таки время уже позднее, а кто-то ещё с соболезнованиями ползает" – подозрительно подумал Харитонов.

Он поспешил выбраться из машины и окликнуть позднего посетителя. Мужчина нехотя остановился и дождался, когда Володя подойдёт к нему.

– Следователь Харитонов, – вежливо представился Володя, – а Вы кем приходитесь Надежде Владимировне?

Володя цепко осмотрел мужчину, с удовлетворением отметив, что это не какой-то там опоек, выпрашивающий у хозяйки выпивку за помин души, а приличный молодой парень, аккуратно одетый и выбритый. Тяжёлым взглядом он посмотрел на Харитонова и нехотя сказал.

– Я сосед тёти Нади, приходил узнать, какая помощь потребуется в связи с похоронами её мужа. Она ведь совсем одна, а надо ездить и туда и сюда. С местом на кладбище определиться, гроб заказать.

– Да уж, дел много. А как она? Держится? – тревожно спросил Харитонов.

– Вроде, ничего. Старается держаться, хотя, видно, что ей плохо, – печально проговорил парень, кстати, так и не назвавший своего имени.

– А Вас как зовут, – запоздало спохватился Харитонов.

– Я Миша, Михаил Потапов, – представился парень, – живу вон в том доме, – Миша развернулся и махнул рукой в сторону соседнего дома. Выглядел он не настолько презентабельно, как дом Надежды Владимировны, но в окнах уютно горел свет, подоконники были заставлены цветущей геранью.

– Ладно, Миша, пойду я к Надежде Владимировне, ступай домой, – проговорил Харитонов и пошёл к калитке. Миша тоже не заставил себя долго упрашивать и поспешил домой.

Надежда Владимировна удивлённо уставилась на Харитонова и испуганно спросила:

– Вы кто?

Она, явно, не ожидала увидеть в столь поздний час совершенно незнакомого человека. Представившись по всей форме, Харитонов извинился за поздний визит и попросил уделить ему совсем немного времени.

– Пожалуйста, проходите, – Надежда Владимировна посторонилась, пропуская Харитонова в дом. Володя немного растерялся, рассматривая жилище Цветковой. Жила она шикарно. Надежда Владимировна проследила за Володиным взглядом и упреждая вопросы пояснила:

– Мой муж совершенно не жалел денег на обустройство дома.

Володя помнил, что убитый мужчина был достаточно состоятельным, имея свою личную фирму.

– Скажите, а у Вас не пропадали, случайно, деньги? – спросил Харитонов.

Женщина недоумённо посмотрела на Володю. Вопроса она не поняла.

– Может у Вас был общий счёт и теперь он опустел или дома хранились наличные, которых теперь нет.

– То есть, Вы думаете, что Игоря ограбили и убили, – догадалась Надежда Владимировна, – так он с собой денег таких не носил. Вообще не понимаю, как он очутился в том месте да ещё и без машины.

– У Вас в том районе не проживают родственники либо знакомые?

– Нет, у Игоря родственников близких не было, родители давно умерли, братьев или сестёр он не имел, – пояснила Надежда Владимировна.

– Скажите, а у Вас есть ближайшие родственники? – поинтересовался Володя.

– Да тоже уже никого не осталось. Сестра была, так она умерла давно.

Володя достал фотографию Юрия и показал Надежде Владимировне.

– Взгляните на фото, узнаёте кого-нибудь?

Надежда Владимировна вгляделась в снимок и ахнула, схватившись за сердце.

– Андрюшенька, – тихим дребезжащим голосом произнесла она, растерянно глядя на Володю.

– Это Ваш погибший сын? – сочувственно спросил Харитонов.

– Да, только откуда у вас эта фотография? Я не помню такого снимка, – недоумевала Надежда Владимировна.

– Это снимок Юрия, – пояснил Харитонов.

– Юры? Я не думала, что у них были общие фотографии. – Женщина непонимающе посмотрела на Володю.

– А Юрий Вам кто? – поинтересовался Харитонов.

– Юрий мой племянник, сын сестры, – пояснила женщина.

– Ну, вот, а говорили, близких родственников не осталось, – не удержался от упрёка Харитонов.

– Да мы как-то не общались, у каждого, вроде, своя жизнь. А почему Вы показываете мне эту фотографию, – подозрительно посмотрев на майора, поинтересовалась Надежда Владимировна. Она хоть и была до предела вымотана настигшим её горем, но разум и способность анализировать не растеряла.

– Понимаете, тут такое дело, – замялся, обычно не замечающий за собой ничего подобного, Харитонов.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила Надежда Владимировна.

– Даже не знаю, как Вам сказать, – растерялся Харитонов. – Он как-то сразу не подумал, что Цветкова может не знать ничего о своём племяннике, и ему первому придётся сообщить ей эту страшную новость.

– Что-то с Юрой случилось? – обморочным голосом проговорила Надежда Владимировна. – Этого быть не может!

– Случилось. Он умер. – коротко сказал Харитонов.

– Как умер, он же молодой ещё, – совсем растерялась Цветкова.

– Это самоубийство. Юрий повесился. – Харитонов не стал больше тянуть кота за хвост и сказал-таки всё напрямую, в своей обычной манере.

– Этого не может быть, – твёрдо проговорила старушка. Хотя, старушкой её сделала сама жизнь, сложись всё по другому, может, и выглядела бы Надежда Владимировна иначе.

– Почему? – спросил Харитонов.

– Юра не из тех людей, которые сводят счёты с жизнью. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не стал бы этого делать, – категорично заявила женщина.

– Однако, он это сделал, и мы хотим выяснить, почему. Скажите, а Вашего мужа никто не шантажировал? Может ему угрожали? – спросил Харитонов.

– А при чём тут мой муж и Юра? – недоумённо посмотрев на Володю, спросила Надежда Владимировна.

– Может быть эти две смерти как-то связаны между собой, – туманно пояснил Харитонов. Ему не хотелось пугать бедную женщину и говорить сейчас о маньяке.

– Да они не встречались с Андрюшиных похорон, – уверенно проговорила Надежда Владимировна, – как они могут быть связаны.

– Мы будем работать над этим, вдруг всплывут какие-нибудь связи, – пообещал Харитонов.

Надежда Владимировна с большим сомнением посмотрела на Харитонова, видимо, начав сомневаться в его умственных способностях. Сообщение о смерти Юрия не очень-то подкосило её, хотя, наверняка, она сейчас принимает какие-нибудь сильнодействующие успокоительные и любое происшествие уже будет рассматривать через призму принятых лекарств.

Володя обрадовался, что ему не нужно будет успокаивать потерпевшую и откачивать её от сердечного приступа. Вроде, Надежда Владимировна не похожа была на истеричку и суицидницу. Хотя бывали ведь и такие случаи, когда внешне спокойный человек мог покончить с собой. Но Харитонов так устал, что ему не хотелось копаться в психике Надежды Владимировны и вычленять, сможет ли она свести счёты с жизнью или найдёт в себе силы, жить дальше. Почему-то на душе у него стало очень тревожно. Он вспомнил о грядущей операции и о том, что Женя, его любимая Женя, находится сейчас под прицелом неадекватного человека. Разговор с несчастной Надеждой Владимировной растревожил его, ведь перед ним находился человек, муж и племянник которого, возможно, пострадали от руки неуправляемого зверя.

Харитонов торопливо распрощался с Надеждой Владимировной и рванул обратно в город. Ему очень хотелось увидеть Женю, но он запоздало вспомнил, что это совершенно невозможно. Женя живёт под личиной другого человека и не знает никакого Володю Харитонова. Если за ней следят, он испортит всю операцию, приехав к ней.

У Кирилла тоже предстояла не слишком приятная встреча со своими заказчиками. Он не сможет утаить некоторые подробности личной жизни заинтересованных в расследовании лиц, и к чему это приведёт, ещё неизвестно. Быть участником семейного скандала ему не очень-то хотелось, и он старался подготовить речь так, чтобы как-то помягче сообщить нежеланную правду. Но когда он прошёл в квартиру профессора,

растерял все нужные слова, поэтому проговорил очень коротко и ясно:

– Я знаю, кто убил Вашу дочь.

Бедная, убитая горем мать ошарашенно посмотрела на Кирилла.

– То есть это был не несчастный случай, а спланированное умышленное убийство? – напрямую спросил профессор.

– То, что спланированное, это точно, только спланировала его сама Кристина, – проговорил Кирилл.

– Что Вы такое несёте? – сразу же взвилась мать Кристины. – Вы опять будете намекать на то, что наша девочка псих и сама убила себя?

Кирилл не знал, что сказать. Вот только истерики тут ещё не хватало. Ему ведь придётся сейчас озвучить не совсем лицеприятные факты, и он уже начал побаиваться, как бы не остаться без гонорара. Сейчас обозлённые на него и друг на друга супруги сцепятся в рукопашной, и ему придётся ретироваться с поля боя. Понадеявшись на интеллигентность профессора, Кирилл решил не затягивать разговор и продолжил повествование.

– Ваша дочь узнала кое-какие факты, при помощи которых пыталась шантажировать и даже успешно шантажировала своего отца, ведь так, Олег Алексеевич? – глядя на профессора, проговорил Кондрашов.

Олег Алексеевич совсем немного изменился в лице, но держался хорошо и грядущих разоблачений вроде как не испугался.

– Докопались, значит, – веско произнёс он.

Жена его при этом растерянно смотрела то на профессора, то на Кирилла, видимо, пытаясь сообразить, как её девочка могла шантажировать своего собственного отца.

– Да, Кристина вела электронный дневник. Сами понимаете, такие вещи подругам не расскажешь, а выговориться надо. Да и каким подругам рассказывать, если одну из них она считала предательницей и желала ей смерти.

– Так она замыслила убить Лесю? – быстро догадался профессор.

– Именно так, и бокал с осколками предназначался для Леси. Кристина сама положила туда острые осколки стекла, – подтвердил Кондрашов.

– Подождите, я что-то ничего не понимаю, – проговорила жена Олега Алексеевича, – объясните мне пожалуйста, почему Кристина положила осколки к Лесе в бокал.

– Потому что перед отъездом в командировку Олег Алексеевич отказался платить шантажистке деньги и исполнять её дальнейшие прихоти. Вот она и решила отомстить, – пояснил Кирилл.

– Отомстить отцу, убив Лесю? – удивлённо спросила супруга профессору.

– Да, – подтвердил Кирилл.

– Она что, хотела, чтобы в убийстве Леси обвинили Олега? – бедная женщина совершенно ничего не понимала.

– Послушай, дорогая, я тебе позже всё объясню, а теперь давай я завершу расчёты с нашим частным детективом, которого ты любезно наняла. Он свою работу выполнил сполна, – проговорил Олег Алексеевич, доставая из кармана деньги.

– Но я так ничего и не поняла, – разволновалась жена профессора, – объясните же мне наконец, почему Кристина умерла?

– Потому что Леся поменяла обратно бокал со стеклом, – пояснил Кирилл, – который ей подсунула Ваша дочь.

– Так значит Леся убила Кристину? – вытаращив глаза, тихо проговорила женщина.

– Фактически, да, но только она об этом даже и не подозревала. Ведь убийственный бокал предназначался ей. Так что получается, что Кристина замыслила убийство и нечаянно сама стала жертвой своего преступления, – проговорил Кирилл, собираясь покинуть дом до того, как у жены профессора созреет следующий вопрос. Деньги он получил, так что задерживаться дальше не имело смысла. Завтра он передаст все свои улики полиции, а там пусть сами разбираются.

– Олег, а почему Кристина тебя шантажировала, – как гром среди ясного неба, прогремел вопрос, – что ты такого натворил?

Кирилл не стал дожидаться разборок и спешно выскочил за дверь. Ему захотелось как можно дальше оказаться от этого места. Не хотелось быть свидетелем такого рода разборок. Он вообще спокойно относился к чужим порокам, чисто по человечески понимая, что всякое в жизни случается, но от таких людей предпочитал держаться подальше. Ему захотелось увидеть Татьяну, но он понимал, что ехать к ней уже поздно. Тане требовался отдых. Не восстановившийся ещё от болезни организм и так натерпелся сегодня всякого. Он всё понимал, но не удержавшись, подъехал к дому Татьяны, пообещав себе, что просто постоит под её окнами, а заходить не будет. Он заглушил двигатель, выключил фары и в полной задумчивости облокотился на руль, вглядываясь в родные окна. У него была очень хорошая новость для Тани. Конечно, она могла и не знать о своём начинающемся заболевании, а могла и знать. И здорово переживать по этому поводу. Но к счастью, диагноз этот не подтвердился. Врачи лишь разводили руками, сами не понимая того, как у человека вдруг был рассеянный склероз и прошёл. В медицине такого случая ещё не встречалось, и медики собирались досконально обследовать Татьяну, чтобы определить, что могло поспособствовать излечению. Наши врачи связались с врачами из той больницы, где несколько лет назад лежала потерявшая память Татьяна, и им передали копии всех результатов обследования девушки. На этот раз Калёнов побоялся менять бумаги и выдал правильные документы. Сомнений быть не могло, это были Танины данные, и там чётко указывалось на болезнь девушки. Калёнов и так очень перепугался, когда историей с подменой карт заинтересовалась полиция. Он вертелся, как уж на сковородке, сваливая всё на загруженность и бестолковый медицинский персонал, проявивший неслыханную оплошность. Себя он виноватым ни в чём не считал и, тем более, не признавал. Но был небольшой такой фактик, указывающий на то, что, возможно, доктора кто-то подкупил. Через несколько дней после выписки Нелли Хабибуллиной из стационара, той самой Нелли, которая вообще-то погибла во время операции, так вот, после благополучной её выписки у доктора появилась новёхонькая иномарка, стоившая приличных денег. Он конечно, сказал, что копил на неё десять лет, но как-то не особо верилось в это после случившейся путаницы с документами и пациентами. Об этом Кириллу уже рассказали питерские оперативники, которым он в тот же день, когда посещал больницу, заложил доктора Калёнова. Уголовное дело на него вряд ли заведут. Возможно, что никогда не узнают, что за девушка села в машину, имея документы погибшей ранее Нелли Хабибуллиной, но это точно была уже не Таня, которая слава Богу, осталась живой и невредимой.

Кирилл задумался и не сразу заметил, как во двор въехала машина и точно так же, как он припарковалась рядом, выключив фары и заглушив двигатель. Кирилл с удивлением посмотрел на соседа, но тонированные стёкла и той и другой машины, естественно, мешали разглядеть, кто находится внутри. У Кирилла только было преимущество. Он остановился здесь раньше, и его машина была повёрнута именно так, что въехавший позднее не видел, что Кирилл находится внутри. Интересно, это тоже Танин воздыхатель или простое совпадение. Дом большой, и эта машина могла подъехать совсем по другому поводу. Но из подъехавшей машины никто не выходил. Кирилл решил понаблюдать за странным автомобилем, тем более, что номер был не местный. Он записал чужеродный номер в блокнот, решив при первом же удобном случае пробить владельца.

"Быть детективом опасно, это уже превращается в параною", – с усмешкой подумал Кирилл, приготовившись к длительной слежке.

Утро, прекрасное майское утро, ворвалось в мою спальню вопреки моему пасмурному настроению и состоянию души. За окном шелестела листва обрадованных пробуждению деревьев, щебетали какие-то птицы и светило яркое, ещё не запылённое летним зноем, солнышко. Я медленно спустила ноги с кровати и прислушалась к своим ощущениям. Голова почти не кружилась, слабость постепенно начала проходить.

" Жить можно", – подумала я, но тут же вспомнила, что произошло минувшим днём и рухнула обратно в кровать. Юрки больше нет на этом свете, и это страшно. Мне было его очень жаль. Я испытывала почти физическую боль, представляя, как сейчас горюет мой ребёнок. Страшно потерять родителей в любом возрасте, но такому малышу это тяжелее в сотни раз. Ему вот-вот исполнится восемь, и он уже всё понимает, нежели трёхлетний несмышлёныш. И он был так привязан к отцу. Мне вновь захотелось увидеть Антошку, пусть и такого колючего и отстранённого от меня, но всё же родного, любимого моего сына. Но я понимала, что моя встреча с ним принесёт ему очередную порцию страданий, поэтому просто смирилась с тем, что сейчас имею. Я прислушалась к шорохам в квартире и поняла, что Зоя Михайловна возится на кухне, стараясь приготовить завтрак к моему пробуждению. Она считала своим долгом откормить меня после перенесённых мною дней беспамятства, и бесполезно сейчас говорить ей о том, что есть мне совершенно не хочется.

– Доброе утро, моя дорогая, – приветливо мне улыбаясь, произнесла Зоя Михайловна. Стол был сервирован к утреннему чаю, и я не смогла отказаться от завтрака, боясь обидеть милую тётушку. Трёхцветная Маруська гордо восседала на табуретке, оглядывая свои новые владения орлиным взором.

– Какие планы у тебя на сегодня, – осторожно спросила Зоя Михайловна. Видимо, она боялась своими расспросами лишний раз напомнить мне о неприятных событиях.

– Хотела съездить к себе на работу, – в тон тётушке ответила я, соскучилась очень.

– Да и они тоже очень рады будут тебя видеть, – улыбнулась Зоя Михайловна.

– Надеюсь, что рады. Представляю, какую взбучку получил наш командир за мои нерадивые действия.

– Ты всё сделала правильно, и женщина с ребёнком остались живы, а это главное. Значит, не зря ты рисковала своей жизнью, – поддержала меня тётушка.

– Очень надеюсь, что я никого не подвела, – тихо проговорила я, отхлёбывая чай.

Тётушка расположилась напротив, подливая мне горяченького чаю. Так за тихой спокойной беседой мы и не заметили, как съели почти все заботливо приготовленные тётушкой плюшки. Эдак, я ещё растолстею после больницы и превращусь в колобка, чего доброго.

Затем я пошла принять душ, но когда вышла из ванной, мне очень не понравилась подозрительная тишина в квартире. Я достала фен и почти подпрыгнула от сигнала телефона, оповещающего о том, что пришло сообщение. Это был мой новый навороченный аппарат, которым я совершенно не пользовалась, оставив в нём старую симкарту. Я машинально открыла сообщение и прочитала:

"Приезжай скорей на проспект Ленина восемнадцать в первый подъезд. Спустишься в подвал, мы поймали маньяка. Кирилл."

Я хотела было сверить номер, с которого пришло сообщение с номером Кирилла, записанным в моём другом телефоне, но не успела. Из кухни глухо прозвучал голос тётушки, бормотавший что-то, что я из прихожей разобрать не смогла. Я прошла на кухню и увидела тётушку полулежащей на полу. Видимо, она, падая в обморок, съехала по стене.

– О, Господи, тётушка, что с тобой, – взволнованно прокричала я. Зоя Михайловна на меня никак не отреагировала. Я бросилась обратно в прихожую, чтобы вызвать скорую помощь, но тётушка вдруг тихим отчётливым голосом проговорила:

– Молодёжная пятнадцать, первый подъезд, подвал".

Тут я всё поняла. У Зои Михайловны опять было видение, значит маньяк вышел на тропу. Только теперь есть возможность хоть как-то помочь жертве. Может я ещё успею что-то сделать. Нет, я явно в тот момент была не в себе. В считанные секунды одевшись, я схватила ключи от машины и рванула из дома. Мне в голову даже не пришло вызвать полицию или позвонить хотя бы Кириллу. Ах, да, Кирилл. Он ждал меня по совсем другому адресу. Ну, ничего, там уже все пойманы, а здесь ещё нет. Хотя, интересно, кого же они там поймали, если маньяк орудует совсем в другой стороне. К счастью, улица Молодёжная была не очень далеко от моего дома, и туда я добралась быстро. Дольше машину прогревала. Моя бедная ласточка столько времени стояла без меня, пока я в больнице валялась, что, наверное, очень соскучилась. Хотя, я честно не знаю, умеют ли машины скучать. Ну что за бред лезет мне в голову. Вот он, пятнадцатый дом, подъезды считаются слева направо, значит я правильно подъехала к первому. Ну всё Таня, иди на помощь, работа у тебя такая. Я поскакала к первому подъезду, поняв, что ни кодового замка, ни домофона на двери подъезда нет. Вверх вела лестница, а вниз всего несколько ступенек и дверь. Я, недолго думая, ввалилась внутрь и споткнулась. От стены метнулась серая тень, моментально оказавшаяся рядом со мной. Лампочка на весь подвал была одна, освещая помещение тусклым унылым светом, но я всё же постаралась разглядеть эту тень.

– Кирилл, езжай скорей к Татьяне, там что-то случилось, – взволнованно прокричал в телефонную трубку Харитонов.

– Понял, еду! – отрывисто произнёс Кирилл, вскакивая с места. Он находился в своём офисе, разбирая кипу документов, накопившуюся за последнее время.

Прыгнув в машину, он резко вывернул со стоянки и рванул в сторону Таниного дома. Ехать нужно было минут десять, всё-таки, не центр города. Кирилл преодолел расстояние на максимально предельной скорости и бросив машину у подъезда, вбежал внутрь. Лифт вызывать он не стал, одним махом поднявшись на нужный этаж, и не медля ни секунды открыл дверь своим дубликатом. В квартире стояла тишина. Он прямиком кинулся на кухню, каким-то чутьём определив, что ему надо туда. Он так и не смог установить там камеру, и Харитонов, видимо, не до конца владел ситуацией. На кухне валялась Зоя Михайловна. Кириллу сначала показалось, что она не дышит, и он, как немногим ранее Татьяна, побежал обратно в прихожую, дабы вызвать скорую. Там, на тумбочке, рядом со стационарным аппаратом он увидел Танин мобильный, весело подмигивающий зелёным глазом, это означало, что пришло сообщение. Набирая ноль три, Кирилл прочитал сообщение в Танином телефоне и очень удивился. Кто-то заманивал девушку в какой-то подвал, прикинувшись им, Кириллом. Вызвав скорую, Кирилл тут же позвонил Харитонову и продиктовал адрес, заверив его, что сам сейчас поедет туда же.