Текст книги "Найди меня, мама (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Когда за девушкой закрылась дверь, я сладко потянулась вместо зарядки и вдохнула аромат свежей выпечки и кофе, витавший в комнате. Мысленно порадовалась, что не нужно готовить самой.

К хорошему привыкаешь моментально. Все-таки есть плюсы в богатой жизни, хотя минусов все равно больше.

Устроившись на кровати, неторопливо завтракала, проглядывая информацию в телефоне. Никаких новостей, пропущенных звонков и сообщений от Шалого. Царапнуло непонятное разочарование.

Я вроде как не ждала признаний в любви, но… мог бы пожелать доброго утра хотя бы. Или боится, что я спрошу за вчерашнее представление. Обязательно спрошу.

Глянула на кольцо, мешавшее с непривычки. При дневном свете оно выглядело еще роскошнее. Нехотя поставила «жениху» плюс за щедрость и вкус.

А Сергей не жмот. Расщедрился на приличный камень.

Оповещение о сообщении негромко тренькнуло. Отложив булочку, открыла мессенджер и прочитала:

«Доброе утро! Как спалось? Рад, что ты все правильно поняла и приняла ситуацию, давая нам шанс. Не сегодня даю выходной. Отдыхай до вечера. Встретимся в ЦМГЭ. Водитель тебя заберет. Целую».

Пробегая второй раз по строчкам, машинально отхлебнула кофе, даже не заметив его вкуса. Момент, который я ждала последние пятнадцать лет, настал.

Перед глазами стояла картинка офиса и разговора с его хозяином. Памятный день, когда устраивалась на работу к Шалому. Тогда и подумать не могла, что когда-нибудь настанет этот момент. Не верила, что обернется к моей удаче, и сам Шалый назначит анализ ДНК, чтобы раз и навсегда расставить все точки над "i".

В дверь снова постучали. Нерешительно с рваными перерывами. Точно визитер так и не решил, нужен ли ему этот визит. Я поднялась и неторопливо отправилась к двери, надеясь, что гость за это время уйдет. Не хотелось с утра нырять с головой в проблемы. А то, что ко мне стучались проблемы, я даже не сомневалась.

Пришлось повозиться с замком. Уходя, горничная хлопнула дверью, и он защелкнулся сам.

– Доброе утро! – выдавил из себя рыжий визитер.

– Вадим! – удивилась я, разглядывая нерешительно топчущегося на пороге парня. – Не ожидала. Ну, проходи…

Недоумение при виде гостя сменилось пониманием, вспомнился взгляд мальчика после объявления его отцом «новости».

Так он на разборки пожаловал. Почему ко мне, не к папаше.

Оглядела его бледноватое лицо с отчетливыми веснушками и небрежно приглаженные волосы.

Бедный, переживал, наверное, всю ночь… из-за ерунды. Отец выкручивался, решая проблему с навязанной и навязчивой невестой, а он принял за чистую монету.

– Будешь кофе и булочки с джемом?

– Я… спасибо… нет, – он остановился у двери и посмотрел прямо в глаза.

Бледный, белки воспаленные, точно не спал.

– Садись, – я пригласила его на небольшой диван со стеклянным столиком и креслом занимавший угол комнаты.

Принесла поднос с завтраком и присела наискосок от него, продолжая жевать. Кушать хотелось ужасно. Казалось, слона бы съела. Сказывалось нервное перевозбуждение последних дней. Когда нервничаю – всегда много ем. И Вадим появился не просто пожелать мне доброго утра. Чувствовала, меня ждал новый трудный разговор. И не скажи вчера Сергей лишнего, сейчас бы я в одиночестве наслаждалась завтраком. А так у меня тут юноша бледный со взором горящим. Попробуй, накорми такого.

– Может все-таки булочку, – предложила я. – Ты очень бледный. Чувствуешь себя хорошо?

Он раздраженно дернул головой, что у него означало «нет». Понял, что я пойму не так и прояснил:

– Я… да, нет… Я не знаю, – он беспомощно посмотрел на меня, не зная, куда деть руки.

Я заподозрила неладное. По детской растерянности и нервозности стало ясно, что он переживает, не зная, как справиться с какой-то проблемой. Точно не из-за слов отца, как я подумала вначале. Или все дело в матери, находящейся сейчас в изоляторе. Переживает за нее и пришел попросить меня забрать заявление.

С сожалением отставила безвозвратно стынущий кофе и сложила руки на коленях. Выдохнула и решительно произнесла:

– Рассказывай, что у тебя стряслось, – видя, что он не решается, добавила:– Начни по порядку. С самого начала.

Он переплел пальцы, сцепив руки в замок, безвольно свесившийся между раздвинутых колен. Помолчал немного и выдал:

– Вчера перед ужином я хотел поговорить с отцом. Когда подошел к его комнате… услышал разговор, – Вадим замолчал, нервно отбросил отросшую челку с лица. – Я не знаю, с кем он говорил. Я слышал только отца голос.

Оборвав сам себя, замолчал, сверля глазами белесый пол, укрытый серебристо-серым ковром. Плечи опустились. Он подался вперед. Острые локти, усыпанные веснушками, легли на бедра. Голова низко свесилась, пряча лицо под упрямой челкой.

Сердце защемило от жалости к парню. Мне подумалось, что разговор Сергея был о Юлии Шалой. Со слов Сергея, брошенных в запале брату, я поняла, что Юля созналась бывшему мужу, что Вадим не его сын, а Романа. Может, это признание услышал Вадим и теперь переживает. Ко мне пришел. У Юли же не выспросишь, у отца тем более. Но чем же ему помогу я? Сейчас точно ничем. Свои признания я придержу, пока не будет сделан тест на ДНК.

– Тебе трудно говорить. Может, отложим, когда сможешь?

– Нет, – упрямо мотнул головой мальчик. – Отец сказал, что завтра, то есть уже сегодня, мне сделают… тест на ДНК.

– И что? – я поймала полный паники взгляд парня.

Он боялся… боялся предстоящего теста как огня. Неужели знал что-то? Кто-то из Шалых проговорился при нем? Неужели Роман?

– Вадим… – позвала его, когда пауза затянулась.

– Белла, тетка Макса, – начал он, точно меня не слышал, – когда мама подала на развод и уехала, приперлась к нам… пьяная. Говорила, что пришла сознаться в грехе. Мамы не было. Отца тоже. Я был один. Она выпила еще, забрав бутылку из бара отца, и начала нести какой-то бред… Что убила новорожденного ребенка моих родителей. А он воскрес и вернулся снова живой, и она поменяла малышей. Я толком не слушал. Макс говорил, что у нее иногда крыша едет, и она заговаривается. Вчера услышал, что тест будут делать мне и отцу… Он сомневается, что я его сын… Это потому что я рыжий… да?

Слушала его, искренне сочувствуя парню. Невменяемая Изабелла могла довести до ручки любого. Лучше сейчас не думать о ее пьяных признаниях и попытаться как-то успокоить Вадима.

– Вадим, – я пересела к нему на диван и обняла за плечи. Он вздрогнул, но не отстранился, – не думай о ее словах. Белле совсем плохо, у нее совсем помутился рассудок. Она сама не понимает, что говорит и делает. Ее лечить будут.

– Ты думаешь, она соврала? – мальчик вскинул на меня больные от переживаний и бессонницы глаза. В них было столько надежды, что слова утешения застряли в горле. – Я их сын? Она так сказала специально, чтобы их рассорить? Мстила, да? Она столько раз говорила маме, что та украла ее жениха, намекая на отца.

Вадим горячился, доказывая неправоту родственницы, убеждая скорее себя, чем меня. Ему было страшно, что отец и до того не особо баловавший его вниманием, окончательно отвернется.

– Ты его сын. И Сергей будет любить тебя, не зависимо от того, что покажет тест. Тесты тоже могут ошибаться, – заверила его я. – Вы с ним одна семья, и этого не изменить никому. Никогда не слышала, чтобы он сомневался в тебе. А тесты делают по разным причинам, не только на отцовство.

Про то, что тоже пройду тест на ДНК, только в другое время умолчала. Вадиму и так было не по себе. Радовало, что с проблемой он пришел ко мне. Больше, в общем-то, не к кому.

Он долго молчал, сверлил взглядом какую-то точку на ковре.

– Ты теперь будешь моей мачехой? – спросил он и тут же сам ответил:– Будешь, конечно. У вас будут еще дети.

Дети! И этот туда же! Какие дети? Я не уверена, что начну ему настолько доверять, что доверю свою жизнь… когда-нибудь…

«А колечко-то так и не сняла. Кому ты врешь…»– ехидно пропела совесть.

– Я не знаю, Вадим, – не стала ему врать. Для себя я так ничего не решила. Доверие – это самое важное в отношениях, а я Сергею не доверяла на все сто. – Для меня вчерашнее заявление Сергея тоже стало неожиданностью. Ничего такого мы не решали. Это только его…

– Я не против, – проговорил серьезно он, перебив мое невразумительное оправдание. – Лучше ты, чем какая-нибудь… Белла… Если честно, я бы хотел, чтобы ты была моей настоящей матерью, – он повернулся и впервые улыбнулся. – Макс тоже хотел бы, но повезло мне, – он улыбнулся снова, радуясь, что обошел двоюродного брата и попросил:– Я бы тоже выпил кофе… мам… Теперь же можно тебя так называть?

Сердце пропустило удар. В висках стучало пульсом коротенькое «мам». Прошло три долгих секунды, когда я смогла схватить зачем-то свою чашку, и чтобы скрыть замешательство, выпить давно остывший кофе. Налить из кофейника себе и Вадиму вышло не с первой попытки. Руки не слушались, тряслись, как у алкоголика со стажем, и серебряный носик дробно постукивал по краю чашки.

Эпилог

Дарья

Я задержалась перед высоткой, где «Интерстройинвест» арендовал помещение под офис, и подняла голову, высматривая «наши» окна. Вечер. Тепло майского дня сменилось вечерней прохладой. Солнце, пустив в утешение прощального зайчика, спряталось за стройные башни высоток. Еще один рабочий день закончился, и я поджидала Сергея, чтобы вместе отправиться домой. Вдыхала свежий воздух, тоскуя по настоящим ароматам весны. В центре столицы о такой роскоши можно только мечтать.

– У меня есть предложение, – услышала рядом голос своего босса.

Задумавшись, смотрела на спешащих по домам работников и не заметила, как Шалый подошел совсем близко.

– Какое? Если ты совещание директоров? То его перенести невозможно! – осадила его вспыхнувшую фантазию. – Ты уже переносил раз. И… твое присутствие обязательно. Особенно сейчас.

Уверенна, сейчас он придумывал новый способ произвести на меня впечатление, и пытался освободить себе день. Сергей не сдавался. Иногда мне казалось, что нет у него никаких чувств ко мне, и вся эта возня вокруг меня лишь вопрос принципа. Он никогда не отступал, всегда добивался своего. Со мной поступал так же, как с очередной трудной, но выполнимой задачей. Мне казалось, когда его взгляд останавливался на мне, я видела огоньки азарта в его глазах. И оттого сопротивлялась еще больше.

– Знаю я, – отмахнулся он, скривив недовольную гримасу. – Ты губишь все мои идеи на корню. Но не в этот раз. Ты готова?

– Ты это о чем? – напряглась я, чуя подвох.

Внутри тревожно екнуло. Мы спустились с лестницы к подъехавшей машине, я оступилась на ступеньке, и Сергей придержал меня за локоть. Прижал к себе и шепнул:

– Нас ждет небо, – озадачил Шалый, ничего не объясняя. – Хочу тебе показать одно из моих любимых мест. Тебе понравиться. Обещаю.

Я глянула на мужчину, и блеск в его глазах мне совсем не понравился. Когда он такой, значит, загорелся очередной идеей. И тереть его не переубедить. Когда дело касалось меня, Шалый Сергей включал известный принцип «В любви и на войне все средства хороши». Даже представить страшно, что он задумал на этот раз. Был ли у меня шанс отказаться? Вряд ли. Сергей обязательно доведет до конца задуманное, я только выиграю немного времени. Перед смертью, как говорят, не надышишься, так чего уж…

На него временами, после удачных дней, находило вдохновение. Жертвой его фантазии становилась я. Одна смотровая площадка в башне Маханакхон в Бангкоке стоила мне нервных клеток и седых волос.

Шалому, на этот раз полностью оправдавшему свою фамилию, срочно понадобились фото ночного города. Пусть бы сам и делал, но он затащил на прозрачный пол, закрепленный на высоте птичьего полета, меня(!). Без всякого предупреждения. Я же вообще не какой-нибудь руфер с отбитыми мозгами. Я даже не мечтала никогда. Для меня прозрачные лифты – это уже испытание.

Возмущалась только я. Денис восхищенно выдохнул «вау», разглядывая фото, и посетовал, что сам не смог своими глазами оценить весь этот ужас.

– И куда мы летим на этот раз? – освободилась из его рук не сразу, решив продлить уют теплых объятий.

И как этот мужчина одновременно мог дарить уверенность в надежности и страх перед будущим?

– Увидишь, – пообещал Сергей и, придерживая меня под локоть, помогая спуститься. – Сохраним интригу.

– Сереж, выкладывай как есть, – заупрямилась я, чувствуя подвох. – У меня твои интриги десять лет жизни отняли. А ведь еще не написано завещание. Я даже не успела застраховать свою жизнь.

– Ты же понимаешь, Дашенька, – он сощурился, усаживаясь рядом, – как оскорбительно мне это слышать? Ты это нарочно? У нас же сугубо деловая поездка, – совершенно не успокоил меня, но я сделала вид, что поверила.

Уже после поездки в Восточную Африку, где Сергей предложил мне… покормить гиен, не доверяла его заверениям. Гиены хоть и прикормленные, но дикие. Их вой заставлял стыть в моих жилах кровь. Разглядев мощные, куда больше собачьих, челюсти, я благоразумно отказалась. Сергей же, беспечно улыбаясь, делал это на моих глазах. От страха, когда челюсть, способная перекусить мое предплечье, смыкалась на куске мяса, протягиваемом на палочке, я вся холодела. Когда пятнистая зверюга вскинула лапы ему на плечи, я перестала дышать, а мое сердце биться.

Тогда я отчетливо поняла для себя, что Сергей мне небезразличен. Но его увлечение – дикие хищники, которое он мне предложил разделить, за гранью.

Хотела я или нет, но мужчина все прочнее входил в мою жизнь и все больше раскрывался с совершенно неожиданных сторон.

Чемодан на всякий случай всегда собран – это было требование Сергея. И сейчас он в багажнике автомобиля вместе с его вещами. Как обычно, Шалый спланировал все заранее. Не посчитал нужным предупредить меня. Понятия не имела, куда направляемся на этот раз. Возможно, в Австралию кормить тигровых акул или на Амазонку охотиться на пираний. И ведь не откажешься от незапланированного отдыха, не сбежишь. С одной стороны интересно мир посмотреть, с другой хотелось бы делать это безопасным способом. Вот только как убедить в этом Сергея?

Все еще мучилась этим вопросом, не заметив, как мы прошли в зону посадки. Частный самолет семьи Шалых взял разгон и легко взмыл над никогда не спящим городом. Укрывшись пледом, устроилась в своем кресле удобнее и прикрыла глаза. На Сергея смотреть не хотелось, а в иллюминатор заглядывала темнота.

Прошло почти девять месяцев, как я впервые переступила порог «Интерстройинвеста» в поисках работы. Незаметно пролетела теплая и снежная зима, весна торопилась уступить место лету. Я все еще работаю в компании, и все еще на должности личного помощника Шалого Сергея. Но и только. Этим по сей день ограничиваются наши с ним отношения. Мы так и не переступили заветной черты. Все же я чувствовала, что изменилась. Я чаще улыбалась и даже шутила сама. Внутренние перемены отразились на внешности. Я стала пользоваться косметикой, научилась носить вечерние платья и отрастила волосы. Обрасти обратно панцирем, обратно заледенеть, не давал Сергей, беря с собой во все поездки.

Еще одно изменение, которое я ждала, а получив, не обрадовалась. Сергей перестал интересоваться мной, как женщиной. Кроме этих диких вылазок в мир природы, вел себя сдержанно. Сначала я обрадовалась, что избавилась от его назойливого внимания. Но чем дальше шло время, тем больше переживала. Сама себе призналась, что не хотела терять его интерес. Но, кажется, потеряла. Ревность нещадно грызла, когда видела рядом с ним красивых женщин, оказывающих Шалому недвусмысленное внимание. Успокаивало, что он оставался к женским чарам равнодушным.

Официально его невестой все еще оставалась я, и Светлана Петровна по-прежнему при встрече бросала недовольные взгляды. Ее можно понять. Роман знакомил меня с ней в качестве своей невесты. Теперь я невеста его брата. У мамы вполне обоснованные сомнения на мой счет. Теперь, когда количество «моих» сыновей выросло в три раза, и все они не сегодня-завтра превратятся во взрослых мужчин, я ее начинаю понимать. Сергей и Роман пытались поговорить с ней, прояснить ситуацию, но это не улучшило наших отношений.

Ангелина при встрече на последнем приеме шипела змеей и бросала в мою сторону презрительные взгляды. К женщинам, соревнующимся за внимание мужчин семьи Шалых, у меня постепенно выработался иммунитет. Новость обо мне и Сергее проникла в СМИ, и количество завистливо-уничижительных взглядов в мою сторону выросло. Меня же этот факт мало волновал. Как и тот, ради которого я пришла к Шалым. Тест на ДНК так и остался для меня тайной. Сергей точно получил результаты, но никому их не сообщал. Никто и не рвался узнавать. Даже я.

Согревшись под пледом, задремала, пока Шалый негромко разговаривал со стюардессой. За его внимание к миловидной девушке была спокойна. Моя персона ее бы заинтересовала больше, чем оба брата Шалые. Подозреваю, такую, вернее не такую, на место стюардессы нашли намеренно, Роман питал особую слабость к красивым девушкам в форме. После случившегося в компании, где в юридическом еще у одной молодой сотрудницы, работавшей с Петром Борисычем, обнаружили ВИЧ, он решил остепениться. Начал с удаления соблазнов. Нескольким красавицам пришлось сменить работу.

Проснулась, когда меня осторожным прикосновением разбудил Сергей. Мне показалось, самолет снижался, заходя на посадку. Сцедила зевок в кулак, косясь на отвратительно бодрого Шалого, восседающего в соседнем кресле и потягивающего виски.

– Даш, мы почти на месте, – он кивнул на иллюминатор, где сиял ночными огнями какой-то приличных размеров город. – Выходи уже из спячки. Нас ждут великие дела.

– Подождут, – огрызнулась я. – Может, теперь ты, объяснишь, куда мы прилетели? И чего мне ожидать: акул, пираний, ядовитых змей…? – не выспавшаяся, полная дурных предчувствий, я недобро поглядывала на Сергея.

– Увы, милая… увы. Разочарую тебя. Сегодня никаких смертельных медуз. Что касается остального, то придется еще подождать, – ухмыльнулся он. Казалось, его мое отвратное настроение только забавляет. – Я тебя еще больше огорчу. Чтобы не испортить сюрприз, придется завязать тебе глаза. Но сначала ты переоденешься в… это платье, – он показал на шелковое вечернее платье с парой туфель, лежащих на кресле напротив. – Так уж вышло, что мы с тобой… м-м-м… как это говорят… попадем с корабля на бал.

– Нет, не буду, – замотала головой, испугавшись, вжалась в кресло, глядя как Шалый достает темный шелковый платок, – никаких игр, кораблей и балов. Не прикасайся ко мне!

– Даш, ты ведешь себя, как ребенок. Я же обещал деловую поездку. Тебя никто не побеспокоит тут. Переодевайся, я пока выйду, – бросив еще один осуждающий взгляд, он поднялся и ушел в хвост самолета.

Сказала "А", надо говорить "Б". Чего уж…

Быстро переоделась в черное с блестками платье, которое носится без белья, чулки и туфли. Красиво убрала в низкий пучок волосы, подправила макияж. Глаза даже не трогала. Все равно Сергей настоит на повязке. Из украшений на мне осталось помолвочное кольцо, которое я так и не вернула Сергею. Врала себе, что не хотела с ним скандала, на самом деле мне хотелось считаться его невестой. Пусть это и неправда. Выяснение отношений с Сергеем ничего не дало, он не извинился за ложь, кольцо осталось у меня на пальце, а сама я в статусе его невесты.

Сложила свою одежду и осталась ждать Шалого, разглядывая ночь за бортом. Прежде чем заметила его и уловила запах парфюма, на глаза легла повязка. Я вскинула руки, но Сергей перехватил ладони. Поцеловал и проговорил с укоризной:

– Даш, мы же договорились. Ты мне не доверяешь?

Хороший вопрос. Прислушалась к себе и поняла, что несмотря ни на что доверяю ему, признав его силу, могу и хочу позволить себе стать ведомой и слабой именно с ним.

Секунду боролась с желанием сорвать повязку и послать Сергея куда подальше, но уступила. Рвано выдохнула, смиряя протест. Мир померк, и теперь мне придется полагаться на Шалого.

– Вот выпей, – моих пальцев коснулся ледяной бокал. – И не нервничай так. Доберемся на место – сам сниму.

Я послушно отпила глоток, перекатывая на языке каплю терпко-сладкого вина. Жидкость упала в пустой желудок и растеклась приятным теплом. Мне понравилось, и я выпила весь бокал. В голове приятно зашумело, исполняя желание Шалого, перестала нервничать, глуповато улыбалась в ожидании прилета. Мне не нравилось, что глаза завязаны так долго, и я хотела уже возмутиться, как Шалый наклонился и, обдавая лицо дыханием с легкой ароматной горчинкой алкоголя, произнес:

– Прилетели, милая. Доверься мне и держись за мою руку. Не отпускай, – дал инструкции и получил насмешливый фырк.

Мы спускались по трапу. Я услышала, как мелодично мурлыкнула прощание стюардесса, пожелав доброго пути. Лицо обдавало теплым воздухом нагретого за день асфальта. Пахло не то машинным маслом, не то керосином. Технический запах раздражал. Страна, куда мы прилетели, точно не севернее столицы. И это точно не Азия. Там воздух пахнет иначе, даже на аэродроме.

Шалый крепко обнимал меня за талию, направляя. Его рука казалась такой правильной и уместной и совсем не вызывала протеста. От выпитого думать совсем не хотелось, хотелось вот так идти с Сергеем с закрытыми глазами, полностью доверившись.

Он усадил меня в машину, пахнущую дорогим салоном: кожей и очень тонко хорошим парфюмом. Сергей молча сел рядом, и авто мягко тронулось. Я разочарованно выдохнула, надеялась по разговору с водителем узнать, в какую страну мы прилетели. Конспиратор, блин.

Ехали меньше получаса, автомобиль часто притормаживал, из чего я решила, что мы в городе. От плавной езды и выпитого меня начало клонить в сон. Я демонстративно зевнула, стараясь вызвать у Шалого чувство вины за мое похищение. Дельных мыслей, куда он меня везет, и что будет дальше, не было.

Остановились внезапно, и не успела я прислушаться и принюхаться, как очутилась на свежем воздухе. Меня мягко обволокло звуками большого города, приглушенными по случаю ночного времени. Запахи бензина смешивались с ароматом цветущей сирени.

– Осторожно, тут ступеньки, – предупредил Сергей.

Точно хрупкую фарфоровую статуэтку он придерживал меня за руку, помогая подняться.

В голове шумело от выпитого. Прохладный воздух холодил голые плечи и спину, бодрил, выветривая алкоголь. Мы поднимались не очень долго, в отдалении слышались голоса людей. Но сколько не вслушивалась, не могла разобрать ни словечка. Мне показалось, что говорили на одном из арабских языков. Прошли не так много, стеклянной смотровой, которую так любят устраивать в небоскребах, не должно быть. Точно не она, тогда что же?

– Все, милая, мы на месте. Закрой глаза, я сниму повязку.

Я послушно зажмурилась, надеясь, что ничего кошмарного не увижу.

– Открывай, – Сергей отстранился, забирая свою защиту, с которой я уже успела сродниться. Мне стало пусть и одиноко без его заботливых рук. – Да-а-аш-ш-ш… – насмешливо протянул он. – Ты же не трусиха. Давай…

Я приоткрыла один глаз, потом второй. Я на галерее или длинном балконе, подо мной расцвеченная фонарями и огнями реклам улица, где безостановочно летят вереницы машин. Улица обычная, примечательная типично европейской архитектурой. Взгляд смесился в сторону, и я замерла от восторга. Столько раз видела на фото и видеозаписях, но увидеть воочию – это нечто иное. Символ Франции, Парижа, любви и весны – Эйфелева башня, сияющая сотнями золотистых огней. Легкая, ажурная, кажущаяся невесомой на фоне черноты ночного неба.

– Это что? – пролепетала я, не веря своим глазам, не в силах оторвать взгляда.

– Даша, – позвал Сергей странным немного охрипшим голосом.

Волнуется! С чего бы? Наверняка он тут раз сто был с бывшей…

Мысль о Юле неприятно царапнула. Тут же отогнала ее. Не хотелось портить мгновения абсолютного счастья. Не так-то их у меня много.

Я развернулась к Шалому, ожидая объяснений. Сергей точно ждал этого, пальцами поймал мой подбородок и поднял лицо. В неярком свете я с трудом различала выражение его глаз. Для меня осталось загадкой, что он задумал. Мужчина долго вглядывался в глаза, точно искал в них подтверждение чему-то, наконец, выдал непривычным у него срывающимся голосом:

– Даша, ты согласишься стать моей женой?

Ой! Всегда такая умная и рассудительная, я неожиданно для себя самой, брякнула:

– Зачем?

Ну, ты мать спросила! Ты еще тупее вопрос не могла задать?!

– Нашему сыну нужна семья.

– Нашему… – не поняла я, и чуть не брякнула снова, интересуясь, что на этот раз он имел ввиду.

– Юлия подписала документы на отказ от родительских прав на Вадима…

Дарья

Волшебство вечера рассеялось, весь романтический флер слетел моментально. Меня точно в ледяную воду окунули. Не сводя с него глаз, ждала продолжения объяснений, забыв про все на свете.

Он ведь не просто так начал. Это же не аргумент: давай поженимся, потому что у нас общие дети. Сергей решился на откровения. Сейчас он скажет правду. Наконец-то я буду знать все.

Поняла сейчас, как на самом деле мне было важно знать правду, хотя уверяла себя в обратном. Оттягивала, как и все Шалые, момент истины. Боялась, что моего сына среди Шалых нет. Ведь могло случиться и такое. Не представляла, как снова переживу потерю.

– Ты говоришь о тесте ДНК? Значит, Вадим мой сын? – не дождавшись его объяснений, начала пытать сама.

– Зря я про это вспомнил. Испортил такой момент, – раздосадовано пробормотал Сергей. – Твой, Даша, твой. Вадим твой сын. Но учти, я отказываться не собираюсь, так что, извини, он и мой тоже, – он сел за сервированный столик, который я не заметила, залюбовавшись видом на ночной Париж.

Механически следила за тем, как Шалый открыл бутылку шампанского и плеснул в фужеры. С угрюмым выражением на лице отсалютовал мне и выпил.

В голове мысли играли в чехарду. Я развернулась спиной к волшебному виду, оперлась на перила балкона ладонями, пытаясь прийти в себя. Не смотря на то, что догадывалась, известие выбило почву из-под ног. Требовалось время, чтобы успокоиться и подумать обо всем: как признаться Вадиму… Максиму… ответить Сергею…

Ох, он же мне предложение сделал и ждет мое «да», а я… А что я?! Что для меня важнее, о том и думаю.

– Максим, он… – хотела спросить сын ли он Романа.

– Романа. Он сын Романа. Точно не мой. Анализ делали долго и более детальный, чтобы наверняка выяснить, – Сергей налил и выпил еще. – Давай, Даша, выпьем за тебя. Мамой сегодня стала. Поздравляю!

Я присела рядом с ним, кусая губы и едва сдерживая рвущуюся улыбку счастья. Теплое, пузырящееся чувство распирало изнутри. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.

– Не плачь, – Сергей перегнулся и стер бегущие по щекам слезы.

– Не буду. Это от радости, – я смахнула соленую влагу со щек. – Почему ты сразу как узнал, не сказал мне? И сколько ты собирался молчать об этом?

Он глянул на меня с непонятной тоской и сожалением, точно я сморозила большую глупость. Уже открыла рот продолжить его распекать за молчание, но тут же сдулась.

Ой, дура! Совсем мозги от радости отказали. Это для меня радость – сынок нашелся, а он-то считай, что потерял. Получается, воспитывал чужого. Собственный единственный ребенок умер.

– Сколько понадобилось бы, пока не отдохнула и не подлечила нервы. Потрясений тебе и так хватило. Чувствую себя виноватым, – он равнодушно смотрел в сторону искрящейся огнями башни, избегая моего взгляда.

Он же спас новорожденного Вадимку, вырастил, дал хорошее образование. Я бы не смогла… наверно…

– Спасибо, Сереж, огромное, – я нервно крутила в пальцах фужер, разглядывая до мелочей выученное за столько дней лицо мужчины.

– За что? – резко повернулся, допил и больше не наливал.

Взгляд, кажущийся темным и пугающим впился в мое лицо.

– За Вадима. Он жив, здоров только благодаря тебе. И… я не знаю, как отблагодарить тебя за него, – сбиваясь, объясняла очевидные для меня и любого человека вещи.

– Хочешь отблагодарить? – он невесело усмехнулся, глядя на меня. – Тогда родишь мне одного… лучше двух сыновей. Со своей стороны обещаю любить, холить и исполнять все капризы.

Теплая, красивая ночь, ароматы, звуки – все отошло, потерялось. Он шутил, скрывая за шутками свою неуверенность. Вот этот момент, когда от моего слова изменится будущее и не только мое. Сергей говорил о серьезном: семье и детях. Приняв статус его жены, мне придется окончательно довериться ему, подстраиваясь под его характер и интересы, под обстоятельства жизни, которая только кажется безоблачной. Да, будут прекрасные моменты как сейчас. Много таких моментов. У моих ног весь мир. Но, возможно, повторится осенний кошмар. В мире больших денег от завистников не гнушающихся грязными методами никто не застрахован. Это всегда риск. Хочу ли я? Нужно ли мне это? И есть ли у меня выбор?

Ой, да ладно! Кому заливаешь-то! Дело не в страхе, не в сыне Вадиме. Дело только в Сергее и тебе. Откажи ему, не пожалеешь, когда он достанется не тебе?

– А если получится девочка… или две? – уточнила, хотя знала, что услышу в ответ.

И вновь ночь ожидала вокруг нас, на секунду лицо просветлело. Кажется, он счастливо выдохнул. Не верилось, что мужчина, способный легко купить дом, где мы сейчас ужинали, переживал за мой ответ. Точно так же, как тысячи других мужчин в мире, ожидавших в этот момент вместе с ним ответа.

– Девочки-наследницы еще лучше, – расплылся в довольной улыбке Сергей. – Это значит «да»?

– Это значит, мы попробуем.

Между мной и Сергеем все было сложно, шатко, никакой уверенности, что у нас получится. Оба, разочаровавшиеся, раненные в прежних отношениях, мы не падали в любовный омут с головой. Я точно не спешила в отношения, а Сергей решил для себя и методично шел к цели. Будет ли нам вместе хорошо – вопрос. Но и врозь я нас не видела. Значит, будем притираться. Если оба чего-то стоим, вроде алмазов, то ограним друг друга до бриллиантов. Если один стекляшка, другой сотрет его в песок.

– Тогда пойдем гулять по Парижу, госпожа Шалая, – Сергей поднялся, прерывая мои мысли, и протянул руку. – У нас есть время до утра… следующего дня. Используем его с толком.

В глазах Шалого легко читалось желание сделать эту поездку особенной для обоих. Слишком уж откровенным был взгляд и намеки.

Мы гуляли по Елисейским полям, фотографировали и целовались. Тогда я еще не знала, что после ночи, проведенной в парижском отеле, я уеду не одна. Через девять месяцев у нас с Сергеем родились две девочки, очень похожие на Светлану Петровну. Именно факт поразительной похожести внучек примирил мою свекровь со мной окончательно. А еще через год я родила Сергею сына – его копию. Папочка Шалый оказался заботливым отцом, и свободное время проводил с сыном и дочками. После появления девчонок и Никиты дом уже не казался таким большим. Трое чертенят умудрялись быть везде и сразу, доводя своих нянек. Я так и продолжала работать на Сергея помощником. Так, неожиданно для себя, я стала счастливой мамой четырех сыновей и двух дочек. Мое желание сбылось…своеобразно, но сбылось. Я вернула то, что у меня отобрала жизнь. Вернула с процентами.