Текст книги "Развод Я не игрушка (СИ)"

Автор книги: Светлана Становая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Светлана Становая
Развод Я не игрушка

Глава 1

Катя сидела на диване. Руки, как у примерной ученицы, сложены на коленях, спина прямая. Пальцы сжаты в кулаки так сильно, что ногти больно впивались в ладони. Рядом на диване – щётка для пыли. Катя занималась уборкой, когда муж решил сообщить ей свою потрясающую идею.

Андрей вальяжно расположился за своим рабочим столом, смотрел на Катю с ласковой, немного покровительственной улыбкой. Так смотрят на детей, которые не могут понять элементарно-простой вещи. Например, почему нужно сначала пообедать, а только потом гулять и играть.

Он широко, радостно улыбнулся:

– Давай уже соглашайся. Тем более всё равно завтра Лена переезжает сюда.

– Как сюда?

Но Катя не хотела жить втроём! Никогда в жизни она не предполагала, что будет делить гражданского мужа и пространство с чужой женщиной! Что станет для Андрея не просто женой, а ещё одной женой!

– Ты не можешь жить с двумя женщинами одновременно! В конце концов есть закон, и вероисповедание, которые это запрещают! – схватилась Катя за последнюю соломинку.

– Закон сам по себе, я сам по себе. По закону мы с тобой вообще чужие люди, но разве это что-либо меняет? Мы муж и жена, хоть и без глупых записей в книге регистрации. И, вообще, я атеист. Чего ты паникуешь, не понимаю? Ты хочешь жить со мной?

– Да.

– Лена тоже хочет жить со мной. А я хочу жить с вами обеими, я вас обеих люблю. Не бледней, пожалуйста, ничего ужасного не происходит.

Происходит! Это самое ужасное событие в её жизни!

– Катя, ну что ты зависла? – спросил муж. – Что удивительного и неожиданного я сказал, от чего ты потеряла дар речи? Воды принести?

Катя отрицательно потрясла головой. Длинные, красиво подвитые локоны запрыгали по плечам упругими кольцами.

Андрею нравилось, когда у жены длинные волосы. Он даже чёлку не позволял ей выстричь, ни в коем случае. Андрей обожал классику во всём. В гардеробе Кати был только один брючный костюм, потому что её муж не желал видеть её в «штанах». Потому, что она – женщина, и одеваться должна исключительно как женщина, а не как не пойми кто.

– Андрюша, скажи, что ты пошутил, – тихо попросила Катя.

Даже не попросила, а пропищала. Тихо-тихо, как мышь.

Она и была мышью, всегда, всю жизнь. Маленькой его мышкой, серенькой, незаметной, зато самой любимой и единственной. То есть, как теперь оказалось, не самой.

– Я не пошутил, – ровным голосом сообщил Андрей. – Кать, ну ты ещё скажи, что не догадывалась про Лену! У меня почти год любовница, а ты, можно подумать, знать не знала!

Знала, конечно. Хотела бы не знать, только ведь не получится, как не прячь голову в песок. И частые его отсутствия, и придуманные командировки, и срочные поездки исключительно в выходные дни. Раньше, собираясь куда-то ехать, Андрей уточнял главный вопрос: может ли Катя поехать вместе с ним. Если да, всё сразу становилось интереснее и веселее. Почти год, как он не зовёт с собой жену. Сначала придумывал различные, не всегда убедительные, причины, а потом и это перестал. Зачем? Можно просто сказать Кате, что по делам он поедет один.

Всё у них уже было: помада на воротничке его рубашки, чулок в кармане его джинсов, в которых он уходил на срочное совещание. Совещание в джинсах! Можно подумать, Катя не знает, как на его фирме строго относятся к дресс– коду! Ночные звонки, когда муж хватал телефон и уходил разговаривать в другую комнату. Или односложно отвечал тихим шёпотом, так, чтобы его не услышала Катя.

– Знала, – кивнула Катя.

– Вот видишь! – обрадовался муж. – Тогда давай не будем делать из этого вселенскую трагедию, хорошо? Люди меняются, меняются их желания и вкусы, всё естественно. Скажи, почему ты знала, но молчала?

В носу противно защекотало, Катя поняла, что сейчас расплачется. Только не это! Андрей терпеть не мог слёзы. С самого начала их семейной жизни он говорил, что если она хочет плакать, то делать это лучше в его отсутствие. От вида плачущей женщины он, вместо жалости, испытывает раздражение. Да, он понимает, что плачут люди не от хорошей жизни, но ведь Катя не хочет, чтобы он от её слёз получил отрицательные эмоции? К тому же у неё некрасиво опухнет лицо, нос расползётся от щеки до щеки и глаза станут красными, как у больного кролика.

Катя не знала, какие глаза у кролика, но сравнение её тогда очень впечатлило. Она никогда не плакала при муже.

– Андрей, я надеялась, что это временно. Думала, ты с ней повстречаешься и поймёшь, что так, как люблю тебя я, тебя никто и никогда любить не будет, – призналась она. – Я не знала тогда, что ты меня уже разлюбил.

– Да не разлюбил я тебя!

Кажется, муж начал раздражаться. Он привык решать всё быстро и желательно просто, но сегодня особенный день. День, когда решение должна принять Катя.

– Я тебя люблю не меньше, чем пять лет назад! Но, Катя, ты должна меня понять! В ней я тоже нуждаюсь. Мужчина полигамен, это природа, Катя, это наша физиология, против которой нельзя и бессмысленно бороться. Не надо пытаться перебороть свои желания, потому что они всё равно останутся, а мы будем несчастными и больными.

Катя вскинула голову, посмотрела мужу в глаза:

– Я была счастливой и здоровой, пока ты не начал мне изменять!

– А я? Я был?

Андрей встал, заходил по кабинету. От окна к двери и назад. Иногда он так делал, когда надо было обдумать и тщательно взвесить какую-то важную идею.

– Я прятался, как подросток, придумывал какие-то мифические дела и встречи. Я разрывался между вами обеими. Не хотел обижать тебя и не мог обидеть её, выискивал «окна» в своём расписании, чтобы встретиться с ней и при этом не вызвать у тебя никаких подозрений. Я, как шпион, следил за её смсками в телефоне и за тем, чтобы на моей одежде не осталось никаких следов.

Катя тяжело вздохнула:

– Плохой из тебя шпион, Андрей.

Катя почувствовала, как в ушах нарастает непонятный шум, словно кто-то громко шуршит бумажными листами. Ей вдруг стало холодно, кончики пальцев неприятно закололо, по спине побежали мурашки ледяного озноба.

Катя встала, подошла к шкафу, вытянула с полки большую тёплую шаль.

Кремово-белую, мягкую, с длинными кистями. Её Андрей привёз в прошлом году из поездки в Суздаль. Рассказал, что на обратном пути заехал в деревеньку, посмотреть на хорошо сохранившийся храм пятнадцатого века. Катя тогда ещё удивилась – Андрей не интересовался ни храмами, ни архитектурой. Потом поняла – он заехал туда, потому что посмотреть достопримечательность хотела его подруга. Возле храма оказался маленький спонтанный рынок: местные умельцы продавали сувениры из лозы и берёзы, кукол-оберегов, ручной работы вязаные вещи. Андрей увидел эту шаль и купил её для Кати.

– Мне шаль ты выбирал или Лена? – вдруг спросила Катя.

– Что?

– Шаль? Кто её для меня выбирал?

– А, шаль. Из Суздали, вроде. Не помню уже. Почему ты спросила?

– Ты ей тоже такую купил, да? У нас одинаковые шали? Теперь ты всё, что покупаешь мне, будешь покупать и ей, да? А всё, что ей – мне тоже? Как детям, чтобы нам не обидно было?

Андрей расхохотался:

– Катя, умеешь ты мне настроение поднять! Как детям! Ну, не знаю, там посмотрим. Иди пока, приготовь Лене комнату. Думаю, крайняя вполне подойдёт, она и большая, и светлая.

В квартире было пять комнат: две побольше, две поменьше и одна совсем маленькая, годная только под кладовку, разве что с окном. Ею никогда не пользовались и постепенно комнатка в самом деле превратилась в аналог кладовки и деревенского чулана. Время от времени Андрей предлагал устроить в ней грандиозную уборку, выбросить всё лишнее и освободить помещение от хлама. Благие намеренья так и оставались намереньями: предполагалось, что уборкой займётся, конечно, Катя, а Кате заниматься совсем не хотелось.

Вторая большая комната была их с Андреем спальней. Из маленьких первая служила Андрею рабочим кабинетом, вторая столовой. Не то чтобы им нужна была столовая, но комната неудобно располагалась и гармонично вписывалась только в продолжение кухни. Вероятно, в планировке так и было задумано: квартиру Андрей покупал старую, несколько поколений бывших жильцов ни один раз делали в ней перепланировку.

– То есть у Лены будет своя комната? – бесцветным голосом уточнила Катя. – А у меня?

– Если тебе принципиально – устраивай себе гнездо где угодно, – отмахнулся Андрей. – Можешь занимать всё, кроме моего кабинета.

Катя грустно усмехнулась: кладовку, например. Кухонная комната-столовая проходная, спальня уже занята, кабинет тоже.

– Катюшка, мне пора, – сказал Андрей, взглянув на часы. – Будь умницей, хорошо? И вообще ты у меня молодец: никаких тебе истерик и выяснений отношений. Золото, а не женщина, вот как я могу тебя отпустить? Не отпущу, конечно.

Он достал из ящика стола какие-то документы, кинул в портфель. Ещё раз взглянул на время, недовольно покачал головой. Наверное, на уговоры Кати Андрей потратил больше минут, чем было запланировано первоначально. Чмокнул её в щёку и ушёл.

Катя зачем-то вытерла щёку. Окинула взглядом кабинет. Андрей любил минимализм, в комнате не было ничего лишнего. Стеллаж с папками, стол с ноутбуком и принтером, два кресла. Одно объёмное, большое, «директорское», как говорил муж – для него. Второе поменьше, но тоже удобное и солидное – для редких гостей, партнёров или друзей, которых Андрей по одному ему известным причинам предпочитал принимать в кабинете. На стене узкая чёрная полочка со статуэтками.

Андрей покупал их крайне редко, только если вдруг какая-то из безделушек надолго привлекала его внимание. Здесь были совершено разные виды и стили: фарфоровый заяц с непропорционально большой головой, прозрачная балерина из горного хрусталя, медведь на велосипеде из дерева, бронзовый Будда и чёрная, с угольным отливом остроухая кошка. Кошка сидела, гордо вытянувшись и подняв вверх узкую мордочку.

Катя взяла щётку, медленно, не спеша, убрала пыль с фигурок. Кошку очистила особенно тщательно. Вон она какая, сразу видно – королева, а не простая кошка. Катя взяла фигурку в руки: тяжёлая. И с размаха запустила кошкой в стену.

Глава 2

Она не будет с ними жить, она уйдёт. Как можно жить и видеть, что твой любимый целует другую женщину? Придётся искать новую работу, на ту зарплату, что у неё сейчас, Катя не проживёт. Раньше ей не особо нужны были деньги, она могла позволить себе заниматься тем, что нравится. Теперь надо обеспечивать себя самой. Значит, из агентства придётся увольняться. Жаль. Она любила устраивать людям праздники, особенно детям, но заказов было мало, а хозяйка агентства платила от количества выполненной работы.

Если с работой всё было ещё более-менее, то что делать с жильём, Катя не знала. Варианты, которые подходили ей, были слишком дорогие, а те, что устраивали по цене, абсолютно не устраивали по качеству. Был ещё вариант – вернуться домой, в родной город, но Катя отмела его сразу. Как она явится? После пяти лет проведённых здесь, после того как в прошлом году проездом на несколько дней задержалась дома и объявила всем родным и знакомым, что Андрей её законный муж.

Тогда она верила, что рано или поздно он предложит ей стать его женой. Конечно, лучше рано, но Катя и на поздно была согласна. Андрей – умный, сильный, красивый, замечательный мужчина. Любая девушка была бы рада выйти за него замуж.

Правда, он не спешил жениться. Да что там, совсем не собирался и не скрывал этого. Говорил, что если она хочет с ним жить, то ей должно быть всё равно, есть штамп в паспорте или нет. Кате не было всё равно, но она хотела с ним жить.

До вчерашнего дня. Вчера поняла, что не хочет. Она бы ушла сразу, если бы было куда.

Едва в прихожей послышались голоса, Катя скрылась в комнате. Закрыла дверь поплотнее, сама отошла к окну. Она не желает никого видеть, она не выйдет!

– Катя! Катя, ты где? – громко, весело закричал Андрей. – Выходи, мышка-норушка, я знаю, что ты дома.

Катя почувствовала, что сейчас заплачет. Мышка-норушка! А Лена его кто тогда, лягушка-квакушка? Сейчас Катя выйдет и выгонит лягушку обратно на болото!

Она потуже затянула поясок домашнего платья и решительно пошла в прихожую.

Андрей сидел на корточках и что-то искал в обувном ящике.

– Кать, где у нас были тапки для гостей? – спросил он.

– У девушки своих нет? – хмыкнула Катя.

– Есть! – Лена повернулась к ней. – Только я их, кажется, забыла. Я такая растеряша!

Она засмеялась и откинула назад длинную, ниже подбородка, светлую чёлку.

Так вот она какая, Андрюшина новая и большая любовь. Высокая, стройная, очень стройная, даже скорее худая. С длиннющими ногами, затянутыми в узкие брючки, в тупоносых чёрных ботинках и короткой, наверное, очень удобной свободной курточке. Через плечо висит большая сумка-мешок, украшенная множеством кожаных косичек с яркими бусинами на конце.

Короткая стрижка вкупе с длинной чёлкой делала Лену похожей на школьницу, но Катя пригляделась и решила, что вторая женщина Андрея точно старше неё. И, может быть, даже старше Андрея.

– Сколько вам лет? – спросила Катя в лоб.

– Катя, – укоризненно протянул Андрей. – Ты ещё вес спроси.

– Не скажу, – ответила Лена. – Сиди и сама догадывайся.

– Девочки, не ссорьтесь, – примирительно попросил Андрей. – Катюша, мы ужинать сегодня будем?

– Не знаю, – Катя, изо всех сил демонстрировала спокойствие и равнодушно пожала плечами. – Я не буду, а вы как хотите.

Она развернулась и ушла в кладовку. Точнее, ту комнату, что раньше у них была кладовкой. Катя освободила её сегодня утром – надо же где-то жить, пока она ничего не нашла.

Кажется, они всё-таки что-то ели: в комнату проникали аппетитные запахи. Потом пришёл Андрей.

– Пошли, нам всем надо поговорить, – сказал он.

– Мне не надо.

Катя села в старое, продавленное кресло, которое оставила здесь после разбора кладовки, вцепилась в ручки. Она никуда не пойдёт!

Андрей посмотрел на неё, усмехнулся и крикнул:

– Хорошо. Лена! Зайди, пожалуйста.

Она пришла. Теперь на ней были яркие свободные шорты и футболка с аппликацией. Аппликация – весёлый косоглазый заяц с длинными ушами. При ходьбе уши подрагивали и шевелились, как живые. Никогда у Кати не было ничего подобного! Можно представить, как бы недовольно и презрительно скривился Андрей, надень она такую футболку.

Лена поискала глазами куда присесть, подтянула к себе табурет и грациозно на него опустилась.

– Катя, я уверен, что когда вы с Леной познакомитесь поближе, вы понравитесь друг другу, – сказал Андрей. – Но сейчас, пока отношения находятся в зачаточной стадии, давай установим некоторые правила совместного, так сказать, проживания.

– Не давай! – ответила Катя.

– Ты, как была, так и остаёшься главной хозяйкой в доме – здесь ничего не меняется, – спокойно продолжал Андрей. – Все бытовые решения ты принимаешь самостоятельно, с Леной советуешься только при необходимости. В тех случаях, когда у вас кардинально расходятся мнения…

Он говорил и говорил что-то ещё. Катя открыто разглядывала Лену. И Андрея. Пыталась понять, что он в ней нашёл. Ведь в ней нет ничего, что ему нравится, совсем ничегошеньки! Он же всегда называл таких женщин тощими дылдами – за высокий рост и худобу. Бабами в штанах – за пристрастие к брюкам, джинсам, шортам и прочим, по мнению Андрея, исключительно мужским вещам. Заумными тётками – за, на самом деле, умное выражение лица.

За серьёзный, пристальный и внимательный взгляд, за то, что по Лене было видно с первого взгляда – она хорошо знает себе цену и эта цена очень высока.

Что он в ней нашёл? Что? Чем она лучше Кати?

– Катя, ещё просьба, – продолжал Андрей.

– Уймись уже, она тебя не слушает, – лениво заметила Лена. – Пошли, я устала и хочу спать.

Андрей растерянно посмотрела на неё, на Катю. Было видно, что никак не ожидал ничего подобного. Ещё бы! Его грубо перебили и просто не стали слушать!

Лена зачем-то дружески кивнула Кате и вышла. Андрей потоптался с минуту и тоже ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Катя покрутила головой, выискивая, что бы такого тяжёлого кинуть ему в вслед, но ничего не нашла.

Объявление она заметила, когда стояла на пешеходном переходе. На половинке листка бумаги, от руки, ровным красивым почерком, было написано: «Две девочки ищут в комнату третью девочку. Вредные привычки допускаются в меру. Телефон…»

На светофоре загорелся зелёный, людская масса ломанулась на ту сторону дороги, а Катя достала телефон и сфоткала объявление.

На звонок ответил приятный девичий голос:

– Да, у нас комната. В трёхкомнатной квартире. Вы сейчас где? О, так рядом! Заходите, я как раз дома, посмотрите на комнату, а я на вас посмотрю.

Сколько же народа живёт в квартире, если только одну комнату снимают трое сразу? Жить в муравейнике не хотелось, но Катю очень устраивала цена. Хороша цена, просто замечательная.

Дверь открыла девушка примерно её возраста. Невысокого роста, кругленькая, румяная, с длинными волосами, небрежно стянутыми облезлой, когда-то в стразах и бусинках, резинкой.

– Ты Катя? – сказала она. – Проходи, смотри. Квартира дурацкая, комнаты маленькие, зато прихожка и кухня – хоть на велосипеде катайся. Так что места всем хватает. В одной два парня живут, они нормальные, не волнуйся. Не пристают и друзей не водят. Во второй мужик молодой, его никогда дома нет, и никто его не видел.

– Тогда откуда ты знаешь, что мужик и что молодой? – уточнила Катя.

– Парни сказали. Он здесь прописан, но не живёт и не сдаёт, комната просто на ключ закрыта. Мы хотели открыть – чего она пустая стоит. Но парни отговорили. Сказали, они хозяина видели один раз, им хватило – очень серьёзный мужчина. Что лучше не связываться.

– То есть нас всего пятеро будет? – уточнила Катя.

– Нас – трое. Ты, я и Галка. Меня Людмила зовут, но можно просто Люся. Парнишки сами по себе, ты их не считай. Соглашайся, я до этой комнаты десять мест поменяла, а тут прямо благодать. Тихо, от центра рядом, соседи нормальные. Знаешь, как сложно найти хороших соседей?

Катя кивнула. У неё теперь тоже были соседи: Андрей и Лена. И она не считала их хорошими.

Дома сразу занялась сборами. Вещей оказалось неожиданно много, оказывается, зря она обижалась на невнимание Андрея, вон он сколько всего ей накупил. Если с собой брать – в комнате девочек места не хватит.

Катя собрала самое необходимое, остальное засунула в кладовку. Ну вот, разбирала, разбирала целый день, и опять всё забила. Впрочем, ей-то что, это теперь не её дом.

Взгляд зацепился за обмотанную в старую наволочку картину. «Полёт на волю». Когда в прошлом году делали ремонт в спальне, Андрей хотел выбросить акварель, но Катя не дала, она ей нравилась. Картина со стены всё равно переехала в кладовку, здесь и осталась.

Катя нашла кусок верёвки, кое-как перевязала картину. Андрею она не нужна, они обе не нужны: и картина, и Катя.

Она грузила в такси последнюю сумку, когда подошла Лена.

– Ого! Побег из курятника? – весело спросила она. – Чего так срочно? Ты даже не попробовала жить по-новому, а уже уезжаешь.

– Другую дурочку найдите и пробуйте, – ответила Катя.

– Другую сложно, – покачала головой Лена. – Вы вместе сколько лет? Вроде пять? А ты всё ждала и верила? Чего теперь уходишь? Верь дальше, ничего же не изменилось.

– Совсем ничего! Вот абсолютно ничего! – Катя со злостью швырнула сумку на асфальт. – Только было нас двое, а стало – трое!

– Ой, да вас всегда трое было, и до меня тоже. А иногда и четверо. Ты бы шоры с глаз снимала хоть изредка, чтобы заметить, что Андрюха бабник каких поискать, – заметила Лена.

– Что же ты пришла к бабнику? – поразилась Катя.

– Тебя не касается, у меня свои соображения. Ладно, пока, подружка Катюшка. Иди садись, водитель ждёт, – сказала Лена.

Она ушла, а Катя стояла и смотрела ей вслед. Неужели Андрей всегда ей изменял? Он же говорил, что любит её, что она его маленькая единственная девочка, его умница-хозяюшка, его надёжный тыл. Что без её заботы, без её ласки и любви он просто ляжет и зачахнет, а может быть и вообще умрёт, как умирают растения без воды. Что для неё он так много работает и пропадает по командировкам. Всё только ради них двоих и их отношений. Что только с ней рядом он по-настоящему счастлив и может жить на полную катушку.

Получается, Андрей всё врал? И целуя её утром, ждал вечером свидания с другой?

Кусая губы и заставляя себя не расплакаться, Катя села в машину.

Возле дома молча расплатилась с водителем, дождалась, пока он выгрузит из багажника ее вещи и потащилась в подъезд.

Дверь открыла Люся.

– С новосельем! – радостно сказала она. – Давай помогу.

Катя сдерживалась ещё несколько минут, пока они с Люсей перетаскивали её сумки в комнату. Потом села на низкий облезлый диванчик, закрыла лицо руками и зарыдала в голос.