Текст книги "Любовь в объективе (СИ)"
Автор книги: Светлана Штауб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 25
Эвелина.
– Приходил ко мне твой дружок, – говорит Карина, – Говорил, что хочет извиниться.
Мы сидим на кухне и пьём чай, после небольшого ужина.
– Какой дружок? – спрашиваю я.
– Кристоф.
– Кристоф? – удивляюсь. – Тебе точно не приснилось?
Она уводит взгляд в сторону, будто воображает. Смотрит в окно, за которым наступила ночь. Уже почти ничего не видно. Тихая улочка, шелест деревьев, высаженных вдоль дороги, редкие проезжающие авто и не менее редкие парочки, прогуливающиеся по тротуарам – это всё, что можно встретить сейчас на улице.
– Да нет, – говорит она. – Но я послала его.
– Ну и правильно сделала, – я поднимаю чашку и делаю глоток.
– Только не совсем в том смысле, – Кариана возвращается ко мне. – Послала его исправлять ситуацию.
– Это ещё как?
– Сказала, что, если он хочет извиниться по-настоящему, ему следует решить проблемы с прессой.
– И он согласился?
– Сначала попытался как-то возразить, но потом ушёл с недовольным видом. Я вообще думала, что он меня побьёт.
– Это так на него похоже, – киваю я, откусывая кусок печенья.
– Я, конечно, не могу судить его. Почти его не знаю. Но мне кажется, что он изменился.
Интересно, с чем же это связано? С чем связаны подобные мысли Карины и с чем связаны его изменения, если такие действительно есть. Я и сама, по правде говоря, заметила это уже давно. Только не хотела обращать внимания. Думала, что мне показалось. Что это пройдёт. Но это не проходит. Каждый день Кристоф ведёт себя… нормально. Нормально на столько, на сколько это вообще можно сказать про него.
– Наверное, он просто понимает, что, если не будет меняться, его карьере конец, – наконец делюсь соображениями я.
– Или просто хочет произвести на тебя впечатление.
Я хмыкаю. Делаю глоток, опускаю кружку и говорю:
– С чего бы?
– А ты что, не видишь, как он вертится вокруг тебя?
Я отмахиваюсь, поджимая губы.
– Глупости. Если он и вертится вокруг меня, то только потому что мы просто коллеги.
– Тебе виднее, – говорит Карина и встаёт из-за стола. Она ополаскивает стакан, ставит его в шкаф, поворачивается ко мне и говорит:
– Ладно, подруга, поздно уже. Мне завтра рано вставать на съёмки, поэтому пойду отдыхать.
Я усмехаюсь.
– Не говори мне про рано.
– Ну-да, ну-да, – качает головой она, – ты-то у нас вечно ранняя пташка. Постоянно на съёмках. Главная роль, всё такое.
Я улыбаюсь, глядя на подругу. Карина подмигивает, шлёт воздушный поцелуй и напоминает:
– Не забудь включить посудомойку.
– Не забуду, – говорю я.
Девушка улыбается.
– Не засиживайся, – говорит она, после чего уходит в свою комнату.
Я же ещё некоторое время сижу на кухне, размышляя об изменениях Кристофа. Зачем я это делаю, не знаю. Наверное, просто не могу понять его мотивов. Да и к чему мне это? Поняв, что думаю совсем не о том, я поднимаюсь, подхожу к раковине, ополаскиваю кружку и запускаю посудомойку. Выключив свет в кухне, иду в свою комнату.
Сон приходит быстро. Мне не о чем волноваться. Единственное, что волновало меня раньше – это Кристоф с его идиотскими приставаниями, шуточками и насмешками. Но теперь, когда я разорвала с ним все связи, помимо рабочих, мне совершенно плевать на любые поползновения с его стороны. Либо я просто к нему привыкла, либо… он действительно изменился. Нет! Хватит думать об этом ненормальном! Я переворачиваюсь на другой бок, как бы убегая от ненужных мыслей и уже через несколько минут засыпаю крепким сном.
Утром нас с Кариной уже ждёт микроавтобус, который должен увезти на место очередных съёмок. Подъезжая к соседнему дому, авто останавливается. Внутрь входит Кристоф. Он ведёт себя тихо, занимает место, надевает наушники и включает музыку так громко, что слышно всем остальным.
– Посмотрите на него, – кивает Карина, попутно лопая пузырь жвачки, – звезда мирового масштаба. Никому не пожелаю такую популярность.
Она явно измывается.
Почему-то я решаю заступиться:
– Не говори ерунды. У него всё ещё впереди, – переводя всё в шутку, отвечаю я.
Карина смеётся. Я смеюсь тоже.
Дорога занимает час. Индонезия невероятная страна. Стоит только выбраться из каменных джунглей на несколько километров, как перед тобой открывается настоящий зелёный рай, разбавленный чудными пейзажами водной глади. Идеальное место, отражающее дух Арвельского королевства. Думаю, когда Карвин писал свою книгу, он вдохновлялся именно этим местом. Вообще, учитывая его кропотливый подход к работе в плане съёмок, не удивлюсь, если он жил здесь во время написания романа и писал, так сказать, с натуры.
Сразу по прибытии мы покидаем микроавтобус и собираемся с остальными работниками площадки на утреннее приветствие. Режиссёр и продюсер произносят напутственную речь, желают хорошего дня, персонал хлопает в ладоши, одобряя прекрасное начало рабочего дня, после чего звучит команда разойтись по местам. Я принимаюсь перечитывать сценарий, чтобы освежить воспоминания. Через полчаса нужно явиться к гримёру, затем – поход к костюмеру. Сегодня предстоит трудный день. Придётся впервые блеснуть всем, чему я научилась за две недели уроков по верховой езде. Сцена непростая и длинная – главная героиня отправляется в путешествие по королевству, пытаясь собрать войско для помощи главному герою. Благо, на сегодняшних съёмках Кристоф практически не задействован. Хотя и с ним тоже придётся отснять несколько дублей, но уже ближе к концу. Сегодня нужно успеть отснять всё, что будет происходить в данной локации.
Ближе к вечеру, когда все сцены со второстепенными персонажами отсняты, а демонстрация моих новообретённых умений проходит успешно, группа расходится на перерыв.
Я захожу в трейлер, присаживаюсь на кресло и вздыхаю от усталости. Благо, сегодня не пришлось таскать парадный наряд для съёмки некоторых сцен из конца фильма, когда главной героине приходится примерить роль королевы. Хорошо, что практически вест фильм моя героиня ходит в лохмотьях служанки, в отличие от того же Кристофа, который вынужден надевать несколько слоёв королевских одеяний.
Немного отдохнув, я собираюсь отправиться к буфету, чтобы хоть как-то перекусить, но буквально на выходе встречаю того, кого совсем не ожидала встретить.
– Боже, ну ты меня и напугал, – говорю я, хватаясь за сердце, сразу после того как открыла дверь и увидела перед ней Кристофа. Быстро вспомнив, что я всё ещё не разговариваю с этим человеком, сразу же замолкаю. Молча киваю вперёд, как бы намекая, чтобы он освободил дорогу.
– Поговорит хочу.
Я лишь молча пожимаю плечами.
– Что-то не то происходит со мной.
Снова пожимаю плечами. Пытаюсь обойти его. Получается.
– Эвелина! – зовёт он. Я останавливаюсь. Может, всё-таки пора дать ему шанс? Ладно… Хорошо… Пускай скажет… Оборачиваюсь. Он всё ещё стоит на ступеньках. Делает шаг, спускается ниже, ещё ниже, наконец наступает на землю.
– Я не понимаю, что со мной происходит и поэтому хотел кое-что попробовать. Чтобы понять, на сколько я прав в своих суждениях.
Я непонимающе мотаю головой.
Он подходит ближе. Я изгибаю обе брови, внимательно смотрю на него. Пытаюсь сделать шаг назад.
– Постой, – говорит он тут же.
Я останавливаюсь.
Он подходит совсем вплотную. Смотри прямо в глаза – сначала изучает один, заем второй. Изучает так, будто хочет заглянуть куда-то глубоко. Глубже, чем когда-либо. Я прищуриваюсь.
Краем глаза замечаю, как он тянется ко мне рукой. Не успеваю сделать ничего. Он берт меня за шею, тянет к себе и целует. Я растеряна. Я потеряна. Я даже не могу ничего толком сделать. Просто стою как дура, замерев, с открытыми глазами и таращусь в его закрытые. Таращусь так, что зрачки вот-вот выпадут.
Наконец понимаю, что это совсем ненормально. Он пытается залезть языком глубже. Толкаю его, можно сказать, что сама отскакиваю на безопасное расстояние, смотрю. Я на него, он – на меня. Просто смотрю. А затем подхожу обратно, поднимаю руку и награждаю его такой пощёчиной, что даже моя ладонь начинает гореть от боли.
Глава 26
Кристоф.
Съёмки завершаются, спустя пять месяцев после начала. За это время Эвелина так и не обмолвилась со мной ни одним словом. Если только случайно. А я же при этом умудрился только всё испортить. Не придумал ничего лучше, кроме как пойти к ней и поцеловать её, чтобы понять, что я к ней чувствую. Конечно же я ни хрена не понял! Потому что тут же получил хорошую пощёчину. Но гадкое чувство неопределённости внутри всё равно осталось.
Мы возвращаемся по домам.
Аэропорт, перелёт, аэропорт, такси и дом, милый дом. Большая часть гонорара выплачена, и теперь я могу позволить себе расслабиться. Могу позволить себе хорошего менеджера, адвоката, купить ещё один загородный дом… но всё это мне не нужно. Единственное, что я сейчас хочу – упасть на диван и не вставать с него. Не вставать никогда. Чтобы мне принесли бутылку чего-нибудь крепкого, а лучше ящик, и сидеть здесь до тех пор, пока не подохну от передозировки алкоголем.
Жизнь – дерьмо.
Захожу в квартиру, закрываю за собой и сразу же иду на кухню, чтобы проверить бар. Я не был в этой квартире больше года, поэтому понятия не имею, что здесь есть из алкоголя. Открываю дверцу шкафа. Браво! Достаю бутылку виски, откупориваю, даже не наливаю в стакан – сразу пью из горла. Пью так, словно это вода. Я пью так, словно всю жизнь прожил в засушливом климате и никогда не видел ничего жидкого.
Горло горит, горячая жидкость пробирается ниже – по пищеварительному тракту. Начинает жечь в желудке. Убираю горлышко от губ. Встряхиваю головой и выдыхаю. Иду на диван, сажусь и включаю телевизор голосовой командой.
Несколько часов смотрю новости и прочую дребедень, продолжая напиваться. Когда дело доходит до того, что меня клонит в сон, я вдруг открываю глаза и понимаю, что телевизор не работает. Пытаюсь включить снова – ноль реакции.
– Да что за херня, – поднимаюсь с дивана и иду к холодильнику. Открываю тот – тоже не работает. – Твою же…
Грёбанные счета… Никогда не оплачивал грёбаные счета… Всегда за меня всё делал Майк.
– И что делать? – спрашиваю себя. – Позвонить Майку? Или попробовать нанять нового менеджера. Ага, чтобы он ахерел в первый же день от твоих запросов и послал тебя куда подальше? Нет, если кому и звонить, то только Майку.
Замолкаю. Стою, пытаясь понять, какого хрена только что сделал.
– Я что, сам с собой разговариваю?
Бью себя по щеке. Встряхиваюсь.
Ладно, с этим ещё разберусь. Давно пора записаться к психологу… Что там насчёт Майка. Стоит ли ему звонить? Чтобы унизиться? Куда сильнее? И так уже спустился ниже некуда…
В итоге решаю разобраться со всем сам. Интернет мне в помощь. Часа через полтора мне всё же удаётся оплатить счета, но свет обещают включить только ближе к вечеру. Отлично, – думаю я. Только вот не знаю – в положительном смысле этого слова или в отрицательном.
В итоге понимаю – раз уж я так быстро разобрался с оплатой счетов, то почему бы не попробовать разобраться с проблемой Эвелины. Поговорить с прессой. Чтобы отстали от неё. Пускай это и стоило сделать раньше, но лучше ведь поздно, чем никогда.
Твердо определив план последующих действий, я начинаю искать в интернете телефон какого-нибудь известного новостного источника. Нахожу. Звоню. Мне отвечают. Я представляюсь. Девушка на другом конце не верит. Я говорю, что хочу дать интервью. Она всё ещё не верит. Я требую связать меня с начальством. Она просит подождать. Жду, жду.
– Ещё раз здравствуйте, – теперь со мной разговаривает уже мужчина.
– Да-да, – говорю я, – здравствуйте.
– Карвин, верно?
– Верно.
– Мы, в общем-то, можем позвать вас на интервью, только при условии, что вы сейчас опубликуете в своих социальных сетях одну рекламную запись, чтобы мы могли быть уверены, что это действительно вы.
Я думаю, что сделка неплохая. Но потом вдруг до меня доходит, что меня хотят просто обмануть. Хочу сорваться, сказать, что я о них думаю, но понимаю, что криками ни хрена не решить.
– Нет, – говорю я, – давайте уж лучше я позвоню вам по видеосвязи, и вы поймёте, что это действительно я.
Мужик тут же начинает съезжать с темы, пытается перевести разговор в другое русло, отчего я быстро понимаю, что тут каши не сварить. Завершаю звонок, откладываю телефон. Смотрю на бутылку – остался один глоток. Допиваю виски, отставляю пустую тару на пол. Снова поднимаю телефон и, скрипя зубами, решаю набрать Майку.
– Да, слушаю? – чересчур занято отвечает он.
– Майк, это я, – говорю в ответ.
– Кристоф? Привет. Что-то хотел? – Он делает паузу, после чего добавляет: – Слушай, не хочу тебя обижать, но я немного занят. Если что-то срочное, говори быстрее.
– Да, – говорю я. – Хочу узнать номер тех ребят, что опубликовали новость про Эвелину.
– Что? Зачем?
– Решить проблему.
– Не волнуйся, – говорит он. – Это было полгода назад. Я уже всё решил.
– Правда?
– Да, у вас с Эвелиной исключительно рабочие отношения. Чтобы люди не думали иначе я даже договорился, чтобы тебя не приглашали на пиар-компанию фильма.
– Что? – подскакиваю с дивана. – Да ты охренел?
– Кристоф, ничего личного. Наше сотрудничество закончено. Теперь я работаю с другим человеком. С человеком уравновешенным и более востребованным, чем ты.
– Ах ты ж жук… – не успеваю договорить, как звонок сбрасывается.
Я срываюсь, хочу зашвырнуть телефон подальше, но вовремя успокаиваюсь, откладывая тот в сторону. Не надо больше психов. Это одна из причин, по которой я докатился до такого состояния. Нужно просто меньше психовать. Нужно. Просто. Меньше. Пси… Хватаю телефон, замахиваюсь и закрываю глаза. Нет. Нет-нет-нет. Тише, Кристоф. Всё хорошо. Всё. Тихо…
Иду за новой бутылкой, откупориваю и на этот раз совсем не мелочусь. Заливаю сразу половину. Всё внутри горит просто невозможно. Но я пью дальше. Осушаю бутылку за пару минут и лезу за новой. Открываю. Уже даже не смотрю, что это и тут же начинаю заливать содержимое в себя. Ещё несколько минут и вторая бутылка крепкого напитка во мне.
Я еле стою на ногах. Кажется, будто я не в квартире, а на грёбанном средневековом корабле, который качает на волнах так, словно он вот-вот перевернётся. Делаю шаг, запинаюсь, падаю. Поднимаюсь. Ещё шаг… Понимаю, что ходить – это не моё. Падаю, опираясь на хрен пойми что. Ползу. Ползу не знаю куда. Вижу входную дверь. Подползаю к ней. В башке каша. Не знаю, зачем я собрался покинуть квартиру, но мне уже всё равно – цель намечена, и я к ней иду. Пытаюсь дотянуться до ручки. О господи… Там ещё такая сложная система… Нужно открыть грёбанный замок.
Пытаюсь подняться, опираясь на дверь, кое-как дотягиваюсь до замка, проворачиваю, закрываю глаза, выдыхаю, открываю глаза и вижу красный след на двери, прямо возле своей головы. Пытаюсь понять, что это. Оборачиваюсь на комнату и обнаруживаю прерывистую красную линию. Трогаю голову. Мокро… Понимаю, что я в заднице. Пытаюсь открыть дверь, открываю и вываливаюсь наружу, как мешок с картошкой. Дальше сил встать уже нет.
Глава 27
Эвелина.
Не успела я вернуться домой, как Майк завалил меня предложениями поучаствовать в той или иной рекламе.
– Так, – это нам не нужно, – сидя на диване в зале говорит он. – в это ввязываться тоже не стоит, только репутацию испортим. Вот! – неожиданно восклицает он так, что я и Карина, сидящие в кухонной зоне, отелённой от зала только барной стойкой, подпрыгиваем на месте. Карина даже умудряется пролить кофе на стол.
Успокоившись, я устало смотрю на подругу. Поднимаюсь, иду за тряпкой и вытираю стол.
– Может, отложим это на потом? – спрашиваю я Майка.
Он даже не слышит меня. Продолжает копать в своём планшете.
– Не-ет… – сначала я думаю, что он отвечает мне, но, высунувшись чуть посильнее, понимаю, что это вовсе не мне. – Реклама нижнего белья тоже не подойдёт. Это было ошибкой.
Карина отставляет кружку, ёрзает на стуле и выпрямляется, глядя на Майка.
– Почему же нет! – восклицает она. Майк оборачивается к нам. Карина поднимает руку и начинает махать. – Мне очень даже подойдёт. – Она смотрит на меня, затем снова на Майка. – Как насчёт того, чтобы отдать хоть одно предложение мне?
– Карина, – говорит Майк, чудом вытянутый из глубин заваливших его предложений, – я ведь уже помог вам с поиском новой роли. И так делаю для вас всё, что могу по просьбе Эвелины.
– Вот как? – возмущается Карина. – Значит, по просьбе Эвелины?
Я складываю тряпку и иду к раковине, чтобы выжать ту.
– Вы же даже не платите мне.
– А что, слово «помощь» в это мире уже ничего не значит, – манерно наезжает подруга.
Выжав тряпку, я оборачиваюсь к Майку. Он смотрит на меня в надежде, что я хоть как-то успокою подругу. Но я лишь молча пожимаю плечами, слабо улыбаясь в ответ на немую просьбу Майка.
Майк вздыхает.
– Хорошо, я попробую договориться насчёт вас.
– Умница, – довольная победой, заключает Карина. – Можешь же, когда захочешь.
Я тихо посмеиваюсь, прикрывая рот ладошкой.
Спустя неделю у меня появляется расписание на день. Конечно, не без помощи Майка. Теперь мои планы расписаны на шесть дней вперёд. Стоило поблагодарить менеджера за то, что он оставил хотя бы один выходной, но через два дня активных съёмок в рекламе и записей интервью, я прихожу домой только с одним желанием – лечь спать. Иногда мне хочется лечь спать, даже не добравшись до кровати. Войти в квартиру и завалиться прямо на пороге.
Оставив сумочку в прихожей, я прохожу в комнату, даже не включая свет. Сажусь на диван и откидываюсь на спинку, с трудом удерживаясь чтобы не завалиться на бок. Наконец решаю включить телевизор, чтобы не заснуть. А не заснуть я должна потому, что собираюсь лечь спать в спальне, а не тут. А чтобы добраться до спальни мне нужно не заснуть тут.
В общем…
Я включаю телевизор, беспорядочно тыкаю по кнопкам, переключая каналы, но даже это уже не спасает. Я заваливаюсь прямо на месте, под невнятное бурчание телеведущих.
– А теперь к новостям шоу-бизнеса… Кристоф Ламбер был обнаружен в своей квартире в тяжёлом состоянии.
Я тут же подрываюсь, подскакиваю.
Ведущая продолжает:
– По предварительным данным на скандально известного актёра было совершено нападение. На данный момент неизвестно, что послужило причиной нападения, так как признаков борьбы и признаков взлома в доме звезды обнаружено не было.
Я хватаюсь за сердце. По телевизору показывают видеозапись, снятую в квартире Ламбера со следами крови на полу. Я тут же отворачиваюсь, нахожу пульт и выключаю телевизор, чтобы не видеть этого ужаса.
Да что же это такое…
Решаю набрать Майку.
– Да, Эвелина?
– Майк, ужас какой-то, – эмоционально говорю я. – В новостях говорят, что кто-то вломился в квартиру Кристофа.
– Да? – оживляется он.
– Вы можете узнать, в какой он сейчас больнице.
– Конечно, – участливо соглашается Майк.
Через полтора часа мы с Майком подъезжаем к больнице. У стойки регистрации узнаём номер палаты, но сестра сообщает, что к нему нельзя.
– То есть как это? – спрашиваю я.
– Кристоф Ламбер в тяжёлом состоянии. Ему была проведена тяжелая операция. Сейчас он…
– Что он? – не выдерживаю я.
– Он в коме.
Я хватаюсь за сердце. Сердце уходит в пятки. Глаза закрываются, я чувствую, как падаю. Но меня вовремя ловят, и я снова прихожу в себя. Сестра у стойки регистрации тут же зовёт врача.
– Не надо врача, – всё ещё пребывая в не лучшем состоянии, отвечаю я.
Сестра на столько обеспокоена моим состоянием, что выходит из-за стойки и подбегает ко мне.
– Всё хорошо, – мотаю головой я.
– Ох, простите. Я не знала, что так получится, – извиняется девушка предо мной и Майком. – Если хотите, я могу попросить заведующего пустить вас на несколько минут, но не больше. Только, пожалуйста, больше не пугайте так.
Сама же стою и думаю, что можно было обойтись и меньшими жертвами. Я же, в конце концов, актриса. Могла бы просто отыграться, вместо того, чтобы падать по-настоящему. Жаль только, что проконтролировать этот процесс не так уж просто. Проблема в том, что я действительно беспокоюсь за этого ненормального.
Через некоторое время нас пускают на этаж и провожают прямо до палаты Кристофа. Я до последнего не хочу верить, что с ним случилось что-то страшное. Но, как только вижу лежащего в больничной кровати Кристофа, что-то будто бы пронзает меня изнутри. Я чувствую, что ещё чуть-чуть и снова отключусь. Но всё же нахожу в себе силы остаться в сознании.
– Как же так, Майк? – спрашиваю я, будто он знает ответ.
Мужчина подходит ближе и приобнимает меня за плечо. Мы молча стоим перед Кристофом. Сейчас ничего не имеет значения. Нет ни улиц, ни городское суеты, ни карьеры, которая так мне важна, ничего – только это палата, я, Майк и Кристоф, лежащий без сознания.
Когда мы выходим из больницы, я оборачиваюсь к Майку.
– Я ведь даже не стала его слушать.
Мне так стыдно. Стыдно, ведь он хотел извиниться, а я думала только о себе. Гордость не позволила мне просто принять извинения. Наверняка, для него это был тяжёлый поступок, на которые ему действительно было тяжело решиться. Но вместо того, чтобы заговорить с ним, когда я всё узнала, я предпочла продолжить молчать и вести себя как высокомерная дрянь… Господи, что я за человек такой…
– Эвелина, – он подходит ближе и берёт меня за руку. Я чувствую, как на глаза начинают наворачиваться слёзы. – С ним всё будет хорошо.
– Он хотел извиниться, но я даже не стала его слушать.
– Эвелина, – пытается успокоить он. Он тянется к лицу, вытирает каплю слезы, катящуюся по моей щеке и говорит: – С ним обязательно всё будет хорошо. Кристоф сильный человек. Как бы не казалось, что он несамостоятельный ребёнок, он всё равно остаётся Кристофом. А тот Кристоф, которого я знал, был всегда уверен в своих силах. И на этот раз вера спасёт его.
Я срываюсь в откровенную истерику. Слёзы текут рекой. Я не в силах их остановить. Майк прижимает меня к себе, и я утыкаюсь в его плечо, продолжая плакать как ненормальная.
