Текст книги "Невеста последнего стража (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Вздохнув, тряхнула головой. Мир качнулся. Яркие краски схлынули, показывая, что всё вокруг не такое уж безобидное.
– Или нет? – спросила у Монту, сомневаясь в своих чувствах.
Нахмурилась. В этом месте нужно держать себя в руках. Чувствую себя Алисой. Еще немного – и вокруг начнут расти гигантские грибы, и на одном из них я точно встречу злоупотребляющую курением гусеницу. Да что такое?!
Еще раз тряхнула головой, прикусывая щеку изнутри. Мир встал на место. Глупые мысли тотчас испарились.
– Хаос обманчив. Он будет показывать тебе то, что ты хочешь увидеть, – Монту вздохнул так, будто сбылись его самые худшие опасения. – Здесь тепло.
– А тебя он, значит, не обманывает? – спросила, снова ощущая, как что-то в моем окружении меняется. Ущипнула себя за руку. Больно! – И что теперь делать? Я ощущаю себя наркоманкой какой-то.
– Не знаю, кто это, но уверен, что малоприятная особа. Нам нужно пройти чуть дальше и немного подождать. Нельзя остаться прежним, побывав в Хаосе.
– Хочешь сказать, что у меня вырастут рога и крылья? – непроизвольно хихикнула, сбоку замечая краем глаза что-то яркое. Повернулась, застывая на месте. Надо же, меня и вправду решили превратить в бабочку. Мне мерещилось, что у меня за спиной громадные, переливающиеся всеми цветами радуги крылья. Тряхнула головой – крылья тут же пропали.
– Не обязательно, – Монту хмуро оглядел меня, фыркнул и отвернулся. – И на что я надеялся? Ясно было с самого начала, что с таким уровнем ума тебе не справиться с давлением Хаоса.
– Эй! – я обиженно дернула Монту за хвост, отчего он подпрыгнул на месте, зашипел и вновь развернулся ко мне, недоверчиво вглядываясь в моё лицо. – Почему ты постоянно оскорбляешь меня? Я вот тоже могу постоянно проходиться по... по... Проводник мог быть и более внушительным, – сказала, придирчиво оглядывая кота.
Я думала, Монту обидится, но он просто в очередной раз фыркнул, а потом скрылся в ближайших кустах.
Мотнув головой в попытке вернуть реальности привычную четкость, подхватила вещи и поднялась, устремляясь за Монту.
– Ты обиделся, что ли?! – крикнула, оглядываясь по сторонам.
Мне не нравилось здесь, но еще больше меня злило моё состояние. Ощущения действительно были похожи на то, будто я пьяна. Причём стоило мне встряхнуть головой, как опьянение моментально пропадало, но спустя несколько минут дурман снова наползал на сознание. Не самое приятное чувство.
– Идём, – сказал Монту, вынырнув из кустов прямо перед моим носом и тем самым напугав меня до икоты. Ну, блеск, только икоты мне до полной картины и не хватало.
Шли мы недолго, пока не вывались на небольшую поляну, на краю которой росло громадное дерево с не менее громадными корнями, торчащими из-под земли.
– О, – выдохнула я, снова по-глупому засмеявшись. Тут же одернула себя. Оставалось надеяться, что такое состояние продлится недолго. Увы, если я буду такой постоянно, то, боюсь, далеко не уйду. – Мы встаем лагерем?
–Да, – Монту юркнул в широкую нору, а потом вылез обратно, отряхиваясь от налипшего на шерстку мелкого мусора и паутины. – Подождем, пока Хаос полностью пропитает твоё тело. В таком состоянии ты не можешь идти дальше. Не знаю, сколько это займет времени.
Я слушала проводника и видела, что на самом деле тот волнуется. Он говорил, а сам неуверенно на меня поглядывал. В короткие промежутки просветления я тоскливо размышляла над тем, что Монту и сам ведь, наверное, толком ничего не знает. Ну откуда ему знать такие подробности? Да, у него просыпается память предков, но она ведь в себя включает определенные знания, в которых, я уверена, нет ни слова о том, как Хаос должен влиять на человеческое тело.
– Глупо спрашивать, сколько это займёт? – поинтересовалась, вставая на колени и заглядывая в нору. Я хорошо помнила, что здесь водятся всякие темные твари. А почему, собственно, тёмные? Не логичнее ли было бы назвать их тварями Хаоса? Или как-нибудь одним словом, например, хаоситы? Хм, знакомое слово. Не помню, что означает. Те, кто поклоняются Хаосу? Нет, не помню. Ну и ладно, будут просто тварями. Что я голову себе забиваю ерундой? Главное, не нарваться на них. Что-то мне подсказывает, что милыми и пушистыми они точно не будут.
Так вот о норе. Тут явно кто-то прежде жил. Об этом говорили мелкие косточки и клочки выдранного меха. Размер норы впечатлял. Даже я могла спокойно поместиться. Правда, для начала надо убрать мусор и паутину. Против такого своеобразного убежища я не возражала. В обычном-то лесу страшно, а в таком галлюциногенном так и подавно.
– Я пару раз видел, как твои лишенные всякого инстинкта самосохранения и мозгов сородичи оставались в Хаосе. К сожалению, я ни разу не видел, справлялись ли они с Хаосом или нет, так как их к тому моменту поедали.
Я серьезно посмотрела на Монту, пытаясь сфокусировать плывущий взгляд на мерцающих желтых глазах. Проводник был встревожен, но сделать что-либо или как-то его успокоить я не могла. В самом начале он сказал, что Хаос должен меня изменить. Сейчас же говорит, что не знает, что было с теми людьми. Хочет скрыть от меня?
– Всё так плохо? – спросила, раскатывая шкуры и укладывая их в нору. Не лежать же на земле, в самом деле. Забравшись внутрь, затащила вещи, укладывая их так, чтобы освободить место для Монту. – И кем они стали? – поинтересовалась, чувствуя, как меня утягивает в сон.
Монту молчал долго. Я даже подумала, что ответа не будет, и почти уснула, когда услышала тихое: – Тварями.
Проснулась я ночью от того, что Монту тихо и утробно шипел.
– Что? – прошептала, замирая.
Снаружи кто-то был. Кто-то явно большой. Он фыркал и обнюхивал землю совсем рядом. Монту явно не старался привлечь внимание, просто не мог сдержать едва уловимое шипение. Незваный гость всё приближался, при этом было слышно, как он начал радостно то ли повизгивать, то ли пофыркивать
– Не смей выходить, – прошипел мне Монту и буквально змеей выскользнул наружу.
Сразу после этого ночную тишину разорвали крики. Я вжалась в стену, зажмуриваясь. Были слышны звуки борьбы. Визг, шипение, рычание, какие-то хлюпающие и клацающие звуки. А еще казалось, что вокруг валят лес. Шелестели листья, и ломались ветки.
Сглотнула. А если Монту погибнет, что мне тогда делать? Поначалу слишком грубый, язвительный, он всё меньше и меньше проезжался по моим умственным способностям. Да и я уже привыкла к нему, почти не воспринимая обычным котом.
К тому же я признавалась сама себе, что без знаний и некоего опыта Монту мне будет заметно труднее пройти Пояс. И еще оставался вопрос с маной. Что будет, если никто не будет забирать её излишки?
Пока я судорожно соображала, чем я могу помочь, наступила оглушительная тишина. А когда у входа сверкнули желтые глаза, я непроизвольно вскрикнула, а потом с облегчением выдохнула. В ту ночь я впервые подумала, что очень рада, что Монту со мной.
По ту сторону Пояса
Иллиадар поднялся с кровати, накидывая на плечи халат и подходя к окну. Прикрыв глаза, он с удовольствием втянул наполненный разными запахами воздух. С того дня прошло достаточно времени, но его чуткое обоняние не пропало, лишь стало чувствительнее. А ведь Иллиадар поначалу боялся, что всё прекратится так же внезапно, как и началось, но дни сменялись днями, а обоняние было с ним.
В первые дни он, словно впервые попав в замок, везде совал нос, вдыхал запахи, носился по комнатам, коридорами прилегающей территории. И всё время нюхал. Ему даже не нужно было вытаскивать на свет восторженность и любопытство, казалось, на некоторое время все его чувства, дарованные человеку кем-то свыше, обострились. Существование, до этого бывшее совершенно тусклым, вмиг преобразилось. И пусть перед Иллиадаром открылась только одна грань – он безумно боялся лишиться этой бреши в своем ранее глухом и закрытом мире.
Дураком виконт не был и сразу понял, чему именно он обязан внезапно проснувшемуся органу чувств. С самого первого дня он постоянно проверял тонкую нить, которая связывала его с кем-то или чем-то далёким, но явно ему необходимым.
Если «виновник» смог проделать с ним такое на расстоянии, то что будет, если Иллиадар приблизится настолько, что сможет прикоснуться? Этот вопрос терзал его до тех пор, пока он не принял решение проверить.
В тот день ему пришлось выдержать сложный разговор с отцом. Он не стал ничего скрывать от Тоберона, сразу же признавшись в том, что нужное ему находится где-то в Поясе Хаоса или же и вовсе за его пределами.
Конечно, граф Галахар не был в восторге от такой новости. Все знали, что Хаос впускает в себя, но никого не выпускает обратно. Что случается с людьми, которые по неосторожности или по глупости, а может, от безысходности оказывались в Хаосе, не знал никто. Рассказать было некому.
– Отец, но ведь оно движется! – горячо заверял графа Иллиадар. – Я отчетливо ощущаю колебания нити. А если это так, то оно, чем бы это ни было, живое. Значит, и я смогу выжить в Хаосе.
– А если это за пределами Хаоса? – возражал Тоберон. Ему совершенно не хотелось отпускать сына в неизвестность. Если уж говорить честно, то он эгоистично хотел,чтобы сын остался. Пусть тот и дальше ничего не чувствует, зато рядом и живой! За такие мысли он сам себя ненавидел, но ничего поделать не мог. Тоберону лишь приходилось вздыхать, вспоминая слова своего отца, который всегда считал его черезчур мягкотелым и привязчивым. Как можно не привязаться к своему сыну, Тоберон не знал. Он пытался лишь слишком сильно не давить на того. – Мы не знаем, есть ли там что-нибудь. Пояс Хаоса ведь не просто так называется. А если Хаос – это всего лишь длинная полоса земли, а дальше продолжается обычный мир и то, что тебя так влечет, находится за его пределами?
Иллиадар пожал плечами. Получилось это безразлично. Виконт даже не стал скрывать, что его это совершенно не беспокоит.
– Я всё равно пойду, отец. За всю свою жизнь я ни в чём не был так уверен, как в этом. То, что находится по ту сторону, необходимо мне так же, как остальным людям воздух. Я просто прошу тебя поверить мне.
Конечно, на этом всё не закончилось. Сын с отцом еще долго спорили, но Иллиадар настоял на своём, впервые в жизни проявив непрошибаемое упрямство.
Тоберон мог посадить его под замок, но понимал, что даже его бесчувственный сын может после такого возненавидеть его. Ради того, чтобы сын остался жив, Тоберон мог бы даже пойти на это, согласившись на ненависть со стороны любимого сына, но видел по глазам, что тот не успокоится. Вывернется, подловит момент, но сбежит. Когда нужно, Иллиадар мог настоять на своём, а держать сына на привязи всю жизнь было немыслимо.
Сейчас, стоя в предрассветной тьме, Иллиадар ощущал, как пустота внутри него пульсирует. Что-то громадное, будто черное липкое море, медленно колыхалось в ту сторону, откуда тянулась нить.
Виконт сглотнул вязкую слюну, задерживая дыхание. Пустота внутри теперь ощущалась жадным, голодным чудовищем, которое толкает его, заставляет действовать и бояться того, что тоненькая нить порвется.
В замке короля в этом году они не остались. Заехали по пути, одарили монарха подарками в честь Нового Цикла, извинились, выслушали длинную речь о том, что король ими не доволен, и двинулись дальше. Кажется, своими действиями они многих заинтриговали, так как по пути они с отцом не единожды замечали, что за ними плетутся наблюдатели. Иллиадара они не волновали, как, впрочем, и всё остальное в этом мире. Тоберон же хмурился, раздражаясь. Он не любил, когда в его дела вмешиваются посторонние. И ладно еще король, тому можно и вообще положено, но все остальные-то куда лезут?
Виконт каждый раз с радостью воспринимал новые колебания нити. А когда понял, что существо с той стороны движется навстречу, так и вовсе едва не задохнулся от восторга. Честно говоря, он сам от себя не ожидал таких сильных эмоций.
А когда они прибыли в последний город, стоящий почти у Пояса, Иллиадар смог ощутить вкус. Это было так же незабываемо, как и с запахами. Конечно, виконт старался держать себя в руках, но ощущал, что с каждым новым шагом, приближающим его к цели, мир будто наливался красками, а стена, окружающая его с самого рождения, истончалась.
Ему казалось, что всё его тело словно пробуждается после затяжной глубокой спячки. Да и чувства внутри него постепенно набирали силу. Когда он впервые разозлился, то растерялся настолько, что злость вмиг рассеялась.
Было тяжело, но он был согласен на всё, лишь бы не лишиться своих новых ощущений.
Он не знал, правдива ли та легенда, на которую указал ему отец, но ничего другого в голову не приходило. Всё вроде бы сходилось. В первое мгновение, когда Иллиадар прочел легенду, то очень глубоко внутри ощутил глухое раздражение. Из всех людей именно ему выпала «честь» стать таким. И легче не становилось оттого, что поделать с этим было ничего нельзя. Как и винить того, кто находился с той стороны нити. Иллиадар был уверен, что того бедолагу тоже не особо спрашивали. Когда виконт смирился с тем, что его судьбу предопределили без его на то согласия, отец указал ему на одну небольшую деталь в легенде.
«... Отдавая силу свою, источник будет усиливать защитника своего. И нет на свете колдунов сильнее и могущественнее, чем стражи назначенные».
– Хочешь сказать, я буду колдуном? – спросил тогда Иллиадар, скривившись. Ему совершенно не улыбалось рядиться в смехотворные халаты, разрисовывать лицо разноцветными красками и танцевать при дворе его величества, делая вид, что он так колдует.
– Раньше колдуны были другими, – напомнил ему в тот момент спокойный Тоберон, потягивая вино из кубка. – И не делай такое лицо, ты об этом хорошо знаешь. Говорят, они могли поворачивать реки вспять или же выращивать лес на пустыре за один день.
Иллиадар тогда вздохнул, недоверчиво посматривая на отца. Сам виконт, конечно же, читал всякие старые свитки да фолианты, но никогда им толком не верил. Он с детства видел, что из себя представляют колдуны, и считал, что все старые книги написали такие же шарлатаны, желая ввести в заблуждение далеких потомков.
А если всё это и правда, то он не ощущал в себе никаких колдовских сил.
– Там поглядим, – сказал тогда Иллиадар, размышляя над тем, что до того момента ему еще нужно дожить. Не зря ведь из Хаоса никто не возвращался, значит, что-то или кто-то их там удерживал. Оставалось надеяться, что не смерть, с остальным можно было работать.
Когда стало светлее, Иллиадар принялся одеваться. Именно сегодня он пересечет черту и узнает, что там, внутри Пояса. В груди всё слегка подрагивало, и Иллиадар, пока что толком не научившийся распознавать свои чувства, не вполне понимал, что именно ощущает. То ли это был страх, то ли нетерпение, а может, и вовсе возбуждение или облегчение. Хотелось двинуться в путь немедленно, прямо так, босиком, побежать и не останавливаться. Но приходилось не торопясь одеваться, проверяя, не забыл ли чего.
Когда Иллиадар спустился вниз, то сразу же увидел за столом отца. Граф выглядел больным и разбитым, но стоило ему увидеть сына, как Тоберон встряхнулся, смахивая с лица тревогу.
Когда виконт сел за стол, к ним сразу подскочил хозяин гостиницы.
– Завтрак? – спросил он, угодливо заглядывая в глаза графу и Иллиадару. – Сегодня у нас запеченная птица и жареные овощи.
Тоберон коротко кивнул, а виконт попытался не дать нетерпению вылезти наружу. Прислушавшись к нити, он с облечением и восторгом заметил, что с той стороны тоже наметилось движение. Если легенда не врет, то его источник тоже стремится к нему. Он не знал, кто это или что это, но надеялся, что тому ничего не угрожает.
– Ты уверен? – в который раз спросил Тоберон, всматриваясь в глаза сына. Кто бы знал, как на самом деле графу не хотелось отпускать своего единственного наследника. – Это ведь Хаос. Ты осознаешь, насколько это опасно?
Иллиадар вздохнул. К столу подлетел хозяин гостиницы, радующийся тому, что столь знатные люди выбрали именно его заведение. Теперь можно будет всем говорить, что его гостиницей не брезгуют даже аристократы. Это было просто отлично.
– Конечно, отец, – кивнул Иллиадар, принимаясь за свой плотный завтрак. Кто знает, что его ждёт с той стороны. Умирать, так хотя бы не голодным. Тем более сейчас, когда у него проснулся вкус. – Говорить об этом бесполезно. Я всё равно пойду. Если твоя легенда не врет, то мне в любом случае нужно найти этот источник. Ты ведь помнишь, там написано, что в случае его смерти погибает и страж, коим, насколько я понял, я и являюсь. Еще какой-то проводник. Надеюсь, он сейчас там, – задумчиво пробормотал Иллиадар, а потом замер на пару секунд и после фыркнул. – «Надо же, похоже, я уже принял это за версию», – подумал он, уплетая горячую и вкусную еду.
Тоберону пришлось отступиться.
– Я буду ждать здесь до лета, – сказал он сыну, вставая. Иллиадар отметил про себя, что отец даже не прикоснулся к своей тарелке. – Надеюсь, ты вернешься.
– Обязательно, – кивнул виконт, откладывая приборы. – Поспешим.
Через пару часов они стояли около стены. Так близко никто из них еще не приближался к Хаосу. Воины и слуги с удивлением посматривали на своих господ, не понимая цели их визита.
Спешившись, Иллиадар передал вожжи тут же подлетевшему служке и посмотрел на отца, который даже не пытался уже скрыть своего отчаяния и расстройства.
Постояв несколько секунд неподвижно, Иллиадар шагнул к отцу, порывисто обнял его, прижимая к себе. В этот момент он ощутил, что ему и самому расставаться не хотелось. Что-то теплое и щемящее всколыхнулось в груди, но это незнакомое чувство было быстро перекрыто ощущением тревожно зазвеневшей путеводной нити.
Сделав шаг назад, виконт отпустил отца, стараясь не смотреть ему в глаза. Подхватив давно уже подготовленную сумку, закинул её на плечо и приблизился к стене Хаоса. А перед тем как шагнуть, обернулся.
– Я вернусь, отец, – сказал он, всматриваясь в постаревшее еще на десяток лет лицо.
– Я буду ждать тебя здесь, – пообещал Тоберон, сжимая губы в тонкую нить. – Иди.
Иллиадар кивнул и отвернулся. Вдохнув глубже, он облизнул пересохшие губы и сделал шаг вперед.
Глава 5
Стоило мне выбраться из норы, как я отчетливо услышала вздох облегчения, который донесся от Монту. Я бы уделила ему больше внимания, но в этот момент мне на глаза попалась чернеющая с другой стороны небольшой поляны туша.
Так как Монту мне не запрещал, то я медленно двинулась вперед, чувствуя, как в груди от страха и волнения колотится сердце. И пусть опасность вроде как миновала, но часто бывает, что во время происшествия человек толком не осознает, что чувствует, зато после...
Не доходя до туши пару метров, остановилась, с сомнением поглядывая на проводника. Честно говоря, я не могла понять, как существо размеров Монту могло убить кого-то в десятки раз больше. Чтобы было понятнее, нужно представить крупного кота и рядом с ним, например, лошадь. Существенная разница в размерах, не правда ли? Я даже не представляла, чем Монту мог навредить кому-то столь крупному.
Опустив взгляд, вопросительно посмотрела на кота. Монту, почувствовав направленное на него внимание, поднял голову.
– Что? – спросил он, плюхаясь на задницу и принимаясь намывать лапой морду. Почему-то мне показалось, что он отчего-то засмущался. – Моркоты ядовиты, если ты не в курсе. Хотя о чём это я, конечно, ты не в курсе.
– То есть ты хочешь сказать, что твой яд настолько силен, что смог так быстро убить подобную зверюгу? – спросив, я начала обходить тушу, морщась и удивляясь.
Тварь была страшной. Ничего подобного раньше я точно не видела. Даже в различных фильмах фэнтези. Про размер я уже сказала, надо добавить, что передние лапы у твари были крохотными, зато задние – мощные, сильные, с громадными когтями. Если сильно не присматриваться, то можно было принять этого монстра за динозавра. Того, который был среди них самым хищным. Почему-то в голове всплывало имя Рекс. По-моему, они назывались тираннозаврами. Понятное дело, что сходство было довольно далеким. Наверное, только полная зубов пасть, короткие передние лапы и мощные задние наводили на такую мысль. Кроме этого, существо было покрыто густой, нестерпимо воняющей шерстью грязно-коричневого цвета. А еще у него были уши, кстати, весьма симпатичные, собачьи, с кисточками наверху. В общем, я мысленно дала этому существу имя Рекс. Судя по зубам, травой Рекс точно не питался, так что сожаления по поводу его преждевременной кончины я не испытывала.
– Как видишь, – ответил между тем на мой вопрос Монту. – Обычно мы не вырабатываем яд, только в случае смертельной опасности.
– Ваш яд содержится в клыках? – поинтересовалась, по-новому рассматривая своего проводника. Надо же, а поначалу казался хоть и вредным, но вполне безобидным.
– И в клыках, и в когтях. Небольшой царапины будет вполне достаточно. Так что, надеюсь, у тебя хватит ума не злить меня.
Я хмыкнула. Сам ведь только что сказал, что яд он вырабатывает лишь при смертельной опасности. Я же из ума еще не выжила, чтобы лезть к Монту с такими намерениями. К чему мне его убивать?
– Кстати, я чувствую себя заметно лучше, – сказала, а сама принялась быстро собирать вещи. Что-то мне подсказывало, что нам лучше убраться от этого места как можно дальше. Крови, которая могла бы привлечь сюда других хищников, конечно, нет, но лучше перестраховаться. Вполне может быть, что запах Рекса, наоборот, отпугивает других любителей полакомиться мясом, но проверять как-то совершенно не хотелось.
Монту снова пристально меня оглядел.
– Внешне никаких изменений не вижу, – поделился он и тут же принялся принюхиваться и осматриваться.
Я привычно уже прислушалась к своей связи и уверенно двинулась в ту сторону, куда меня так тянуло.
Будто только этого и дожидаясь, Монту юркнул в кусты, оставляя меня ненадолго в одиночестве. Меня немного напрягало то, что приходилось идти одной, но через минуту проводник вернулся. Пристроившись рядом, он пошёл так близко ко мне, что его чуть дрожащий хвост касался моей ноги. Улыбнулась. Такое своеобразное проявление привязанности от вредного кота выглядело милым.
– Это же хорошо, что изменений во мне никаких нет? – спросила шепотом, посматривая по сторонам. Сейчас, когда напряжение немного спало, ощутила голод, но останавливаться не стала.
– Я же говорил, что тут люди становятся тварями. Но неудивительно, что ты осталась собой. Ты ведь и не человек, в прямом смысле слова, – Монту остановился, заставив и меня замереть. Снова юркнул в кусты, но в этот раз вернулся еще быстрее и пошёл дальше, будто ничего не было.
Я задумалась над его словами.
– Если я не человек, – начала в очередной попытке выудить из кота дополнительные сведения, – то кто?
Монту молчал минут пять. Я не мешала ему думать. Похоже, у него проснулась новая порция информации. Не исключено, что связано это было с недавним боем. Всё-таки стрессовая ситуация.
– Ну, если судить только по внешности, то ты, конечно, обычный человек. Но твоя оболочка не значит ровным счётом ничего. Главное, что ты – источник. Это сложно объяснить. Представь себе большое скопление чего-нибудь. Например, море. Оно никогда не кончается. И вот от этого моря тянется небольшой канал. С одного конца канала это самое море, а с другого конца ты.
– Но зачем? Разве я не сама генерирую ману? И почему вдруг магия, а не мана?
Монту тяжело вздохнул, коротко глянув на меня. Было видно, что он и сам пока не знает ответов на все вопросы, но ведь можно поговорить. Пока говорим, до чего-нибудь и сами додумаемся.
– Очевидно, что для этого есть причины. И если ты своим скудным умом до них не доходишь, это не значит...
– Монту, – сказала тихо, хмуро глядя на проводника. Он тут же замолчал, отводя взгляд.
– Я пока не знаю, – фыркнул он, махнув хвостом, и снова растворился в ближайших кустах.
Честно говоря, идти по лесу было сложновато. Никаких тропинок или дорог тут не было. Я бы опасалась начать ходить кругами, если бы связь не вела меня настолько чётко в одном направлении.
Дожидаясь возвращения проводника, я скинула сумку и села, доставая кусок лепешки и горшочек с маслом. Медленно жуя свой не слишком шикарный завтрак, поглядывала по сторонам. Лес был вполне обычным. Сегодня у меня не было тех галлюциногенных видений. Конечно, яркие цвета присутствовали, но всё в меру. Временами я замечала какие-то плавающие пятна, похожие на большие капли прозрачной воды, но близко они ко мне не подлетали, поэтому я хоть и косилась на них, но сильно не переживала. Ещё я замечала, что некоторые кусты ведут себя подозрительно. Со звуками здесь было странно. Лес то затихал, становясь совершенно безмолвным, то начинал то ли шипеть, то ли шелестеть.
– Минут через пятнадцать надо будет свернуть и обойти одно место, – сказал Монту, вынырнув из кустов, чем напугал меня. Я едва удержала почти доеденную лепешку. – Там собралось слишком много тварей. Пусть они и мелкие, но лучше не рисковать.
Я согласно кивнула, предложив Монту позавтракать. Отказываться моркот не стал. После мы продолжили путь, на этот раз молча, по просьбе Монту.
Я продолжила свой осмотр, начавшийся еще на привале. Лес хоть и казался мне поначалу нормальным, таким явно не был. За каких-то несколько часов он успел пару раз поменяться. Поначалу он был привычным для меня, хвойным с небольшой примесью лиственного. Затем стал тропическим. Причём переход был таким стремительным и в то же время незаметным, что я обратила внимание на изменения, лишь едва не наступив на громадный цветок, который попытался меня сожрать. Только тогда я осмотрелась внимательнее, с удивлением понимая, что лес совершенно другой.
Это было так странно, что я тут же поделилась своими мыслями с Монту.
– Это Хаос, тут всё постоянно меняется. Конечно, есть некие точки стабильности, как то дерево, под корнями которого мы ночевали. Но в основном тут постоянно идут изменения. Посмотри сама.
Монту остановился и головой указал мне на мой собственный след, оставшийся в чуть влажной земле. Под моим удивлённым взглядом след через минуту исчез, а на его месте вырос какой-то папоротник. А еще минуты через три папоротник изменился, медленно вырастая в дерево. Надо сказать, в обычное хвойное дерево. Посреди тропического леса, да.
Оглядевшись, я поняла, что моркот прав. Лес вокруг меняется. Стало так странно.
– На месте последнего привала тоже была стабильная точка? – спросила, вспомнив, что сидела там довольно долго, но никаких стремительных изменений не видела.
– Верно, – кивнул Монту. – Моркоты чувствуют такие места. Думаю, всё твари Хаоса ощущают их. Оставаться вне них надолго нельзя, иначе Хаос изменит тебя, посчитав своей частью.
– А ничего, что мы идём? Мы ведь, по сути, сейчас не в стабильных точках.
– Ничего, – Монту фыркнул, махнув хвостом. – Главное, не оставаться надолго на одном месте. Кроме стабильных точек.
Ту опасную поляну мы обошли стороной. Мне не очень понравилось, что пришлось отклониться от курса. Честно говоря, это было довольно болезненно. Что-то внутри меня буквально силой заставляло вернуться на прежний курс. Пришлось терпеть.
Монту молчал. Хотя и поглядывал на меня мельком через каждую минуту, словно боялся, что я не справлюсь и кинусь напрямик, не обращая внимания на опасность.
Мы шли до самой ночи, не останавливаясь. Было понятно, что проводник ищет подходящую точку. Я понимала, что остаться в лесу на ночь просто так нельзя. Пусть Монту и сказал, что меня Хаос вроде как не должен изменить, но рисковать ни он, ни я не хотели. Мало ли что может произойти. Если даже сами твари Хаоса не рискуют подолгу оставаться на одном месте, то и мне не стоит быть слишком самоуверенной.
До места для ночлега мы дошли почти ночью. То еще удовольствие – бродить по лесу в темноте, скажу я вам. Мне в обычных-то лесах страшно всегда было, а уж в таком и подавно. Храбрецом я никогда не была, чего уж там.
Это оказались какие-то руины, плотно заросшие плющом, кустами и небольшими деревьями. Похоже, когда-то давно это был либо какой-то дом, либо замок. А может, и не так уж и давно. С другой стороны, здесь ведь стабильная точка, значит, это не порождение Хаоса, а нечто, реально существовавшее в свое время. Не знаю, я пока толком не разобралась со всем этим, так что могу ошибаться.
Пока Монту ходил на разведку, я присела на один из булыжников, морщась от боли в ногах. Шутка ли – идти почти весь день без передышек. Тело молодое, но и его силы не безграничны.
Сбоку что-то шелохнулось. Я вздрогнула и покосилась, осторожно поворачивая голову в сторону шороха. Мимо что-то пролетело, мазнув меня по щеке чем-то твердым и острым. Было больно. Подавила вскрик, непроизвольно отшатнувшись. Потрогала щеку и почувствовала под пальцами влагу.
Испуганно огляделась. Из-за темноты ничего видно не было. Медленно встала, прикусывая губу. Страх липкими нитями стал сжимать сердце. До смерти захотелось увидеть, так как в темноте я чувствовала себя совершенно беспомощной.
Повинуясь моему желанию, тьма рассеялась. Я моргнула, ошарашенно смотря по сторонам. Всё вокруг было серым, будто потеряло свои яркие дневные краски.
Но это меня волновало сейчас в последнюю очередь. Просто я увидела тех, кто окружил меня со всех сторон. Летучие мыши. Они были повсюду вокруг меня, но не спешили нападать. Я понимала, что в этом месте даже летучие мыши должны быть ненормальными, и мне заранее становилось страшно. Что будет, если они все разом накинутся на меня? Наверное, выпьют всю кровь, а может, и сожрут, кто их знает. Одно знаю наверняка: ничего хорошего в их появлении точно быть не может.
Откуда-то из темноты вынырнул Монту, чем еще сильнее напугал меня. Тревожно взглянула на него, хмурясь. Казалось, из спины кота растут призрачные крылья. Хотя они походили даже не на крылья, а на рваный дым, который имел примерные очертания крыльев.
Моргнула удивленно. Ничего подобного я раньше у Монту не наблюдала. Хотя стоит признаться, что по ночам я и не пыталась его слишком пристально разглядывать. К тому же могло сказаться то, как я сейчас вижу. То, что это спонтанное колдовство, мне и так было понятно.
Оторвав взгляд от Монту, медленно осмотрелась. Моё зрение работало так, словно я сейчас использовала прибор ночного видения. Сразу вспомнились документальные фильмы, в которых рассказывалось о жизни животных. Вот там были эпизоды, заснятые с помощью такой камеры по ночам. Например, у некоторых мышей слишком зловеще сверкали глаза. Кажется, они должны быть слепыми? Или не совсем слепыми, но что-то вроде. Или нет? Да какая сейчас разница?! Нашла, о чем думать.
– Не двигайся, – прошипел Монту, не поворачиваясь.
