Текст книги "Невеста последнего стража (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Хаос? – король был заметно удивлен. Во-первых, это был первый заданный мною вопрос. До этого я лишь улыбалась и отвечала на его вопросы, стараясь быть немногословной. Во-вторых, его явно удивила тема. Всё-таки, насколько я поняла, о Хаосе тут не очень любили говорить. Вроде как есть он, однако тема не то чтобы неприличная, но неприятная.
– Как и все, моя дорогая, – король улыбнулся добродушно, вот только я видела, как засверкали интересом его глаза. – Многие из нас сохранили древние книги и знают, что именно из-за Хаоса из нашего мира медленно, но верно утекает колдовство. Я привечаю колдунов, но мне грустно, что они теперь способны лишь на фокусы. Хотя их фокусы бывают весьма забавны, да. А к чему такой вопрос?
Я оглянулась на Иллиадара, потом посмотрела на Тоберона. Конечно, мы могли бы со стражем сами пробраться в подземелья замка, но не хотелось бы потом заиметь от этого проблемы. Не думаю, что королю понравилось бы такое самоуправство.
А если он не согласится? Ну не дурак же он, в самом деле, хоть и старается выглядеть проще, чем есть в действительности. Вряд ли королевством мог управлять просто гуляка, балагур и бабник, которому ничего, кроме новой пассии, не надо. Хотя за такой маской очень удобно скрывать свою истинную сущность. Правда, вот насчет того, что король не бабник на самом деле, я не уверена. Все-таки Хаос в этом месте направлен именно на усиление сексуального влечения у людей.
– Думаю, разговор не для этих стен, – вклинился Тоберон, заметив, как я оглядываюсь по сторонам.
– М-да? – король тоже осмотрелся, будто только сейчас понимая, что мы до сих пор стоим в гостиной. – О, тогда пойдемте ко мне в кабинет. Поговорим там. Кстати, моя дорогая, меня зовут Аргот Ксай. Это если коротко. А тебя, Селена, я знаю. Тоберон мне рассказал. Тебе очень подходит это имя. Я читал одну старую книгу, в ней рассказывалось о дочери луны, которая тоже носила имя Селена.
Я невольно смутилась. Честно говоря, до этого я и не думала об имени короля.
– Я бы не отказалась почитать эту книгу, – сказала опрометчиво.
– О, я обязательно тебе ее покажу. Когда захочешь, – тут же откликнулся король, расплываясь в улыбке, интерпретировать которую не составило труда, слишком пошловатой она была. Кажется, я слышала, как скрипнул зубами Иллиадар рядом.
– Не сейчас. Мы ведь заняты, разве нет?
– Конечно, не сейчас, моя дорогая. После свадьбы, естественно, – тут же отозвался Аргот, явно с трудом пряча улыбку.
Мне кажется, или его забавляет все это? Не удивлюсь, если это так. Или мне просто не хочется думать о том, что король действительно желает мне показать книгу, причем где-нибудь вдали от посторонних глаз?
– И что там с Хаосом? – спросил Аргот, когда мы дошли до его кабинета.
Я мельком осмотрелась, пытаясь понять, какой на самом деле король человек. Судя по обстановке, он обязан быть серьезным. Тут располагались полки с книгами, стол, на котором лежало несколько свитков и каких-то бумаг. Какая-то баночка с пером в ней. Наверное, чернильница. За спиной короля на стене висел гобелен с королевским гербом. Около стола стояло несколько стульев, а около стены, напротив полок с книгами, неплохо смотрелся диван, покрытый пушистыми шкурами.
Когда король задал вопрос, то на меня посмотрел не только он, но и Иллиадар с Тобероном, ведь они тоже не знали, о чем пойдет речь.
– Прежде чем говорить о нем, – начала я, присаживаясь на диван. Стульев было всего два, поэтому я решила, что мягкий диван предпочтительнее, – поговорим о сердцах. Не о делах сердечных, – торопливо добавила я, замечая, как губы короля снова расплываются в улыбке, – а о сердцах, которые раньше были в замках. Вы что-нибудь знаете об этом?
Аргот тут же стер так и не родившуюся улыбку и нахмурился. Сев за стол, он сложил руки на груди и внимательно осмотрел каждого из нас.
– Немного знаю, – сказал он спустя минуту. – Я читал книги, в которых описывались такие сердца. Говорилось, что они делают замки почти разумными. Но сколько бы я ни искал, так ничего и не нашел. Правда, в нескольких замках находил комнаты, в которых ничего кроме странного столба посередине не было. Столбы эти были похожи на стволы деревьев, раскрывшиеся сверху, будто чаши, только из камня.
– Это колыбели, – кивнула я. Пусть я и не знала, как правильно назывались эти чаши, но решила, что такое название будет подходящим. – В вашем замке тоже когда-то было сердце, но сейчас его нет. Его кто-то забрал, причем сделал это очень неаккуратно.
– Кто посмел? – король нахмурился, сжимая кулаки. Ему явно не понравилось, что такую важную вещь кто-то украл.
– Не знаю, – я покачала головой. – Это было слишком давно. Вряд ли мы сейчас об этом узнаем. Но я хотела бы поговорить не об этом. Как я уже сказала, когда сердце вашего замка забрали, то сделали это неаккуратно, – я замолчала, пытаясь подобрать слова.
– И? – поторопил меня Аргот.
– Я еще толком не понимаю, как все это работает, но одно могу сказать точно – когда сердце забрали, что-то повредилось и теперь в ваш замок вместо магии поступает Хаос.
Сказала и замолчала, отслеживая реакцию.
Кажется, побледнел не только король, но и все остальные.
– Ты уверена? – спросил Тоберон, тревожно всматриваясь в меня.
– Полностью.
– Но, насколько мне известно, Хаос губителен для людей, – хмуро сказал Аргот. Опустив руку на столешницу, он принялся постукивать по ней пальцами, выбивая какой-то ритм. – Еще никто не возвращался оттуда.
– Ну, это не совсем так, но вы правы, что в Пояс ходить не стоит. Дело в том, что там слишком большая концентрация Хаоса, которая вредна для человека. Здесь его не так много, но, как вы понимаете, без последствий не обходится. Все в этом замке отравлены Хаосом.
– И что делать? – спросил король. Он снова сложил руки на груди, а еще откинулся на спинку стула, словно пытался таким образом заставить себя расслабиться. – Думаю, ты бы не стала говорить об этом, если бы не знала решения.
– Все верно, ваше величество, – я кивнула, немного нервно разглаживая складки на юбке. Все-таки король заставлял меня нервничать. – У меня есть другое сердце.
–Ты думаешь, оно подойдет? – спросил Иллиадар, явно понявший, о чем именно я говорю.
– Должно, – я пожала плечами. – Мне понадобится твоя помощь. Надо будет подвести магию к сердцу, иначе оно так и не сможет ожить и оживить замок, убрав из него Хаос.
Король с интересом поглядывал то на меня, то на Иллиадара. Причем Тоберон делал то же самое.
– И где же, позвольте узнать, вы отыскали это сердце? – поинтересовался король.
Мы с Иллиадаром переглянулись.
– В Поясе Хаоса, ваше величество, – ответил страж, когда я кивнула ему. Конечно, опасно раскрывать все секреты, но некоторыми можно поделиться, чтобы показать себя с лучшей стороны. В любом случае такое не утаишь.
– Оттуда не возвращаются, – король явно выглядел очень заинтересованным.
– Верно, – я чуть улыбнулась, выпрямляя спину. – Я никому из людей не советую туда входить. Но не забывайте, ваше величество, кто я.
Аргот прищурился, новым взглядом окидывая меня, а потом мельком Иллиадара, который сидел и смотрел так пристально, словно хотел прожечь в короле дыру.
– Альвары, – король выдохнул, будто все это время не дышал. – Вы затерялись в мире так давно, что впору было уже и забыть о вас, но почему-то все до сих пор помнят, грезя о вашей красоте. А еще с вашим уходом Хаос пришел в этот мир, словно в наказание людям за то, что мы с вами сделали. И почему я не удивлен тому, что вам и Хаос совершенно не страшен?
– Почему не страшен? – я чуть нахмурилась, делая серьезный и чуть наигранный вид. – Уверяю вас, ваше величество, более жуткого места я не встречала.
Король молчал с минуту, а потом рассмеялся, да так заливисто, что на лицах остальных сами собой появились улыбки.
– Что-то подсказывает мне, что не просто так вы вернулись, – отсмеявшись, сказал Аргот.
– Ну, кроме меня пока еще никого нет, – я якобы безразлично пожала плечами, намекая на то, что все может и измениться.
– И от чего же зависит ваше возвращение? – король явно заинтересовался.
Я прикусила щеку изнутри. Говорить за целый народ? Впрочем, никто ведь не узнает. К тому же всегда можно будет сказать, что альвары вернулись, но все-таки предпочитают жить в своих снегах. И пусть ищут, сколько хотят.
– Пока я ничего не могу сказать, ваше величество. Так как? – я все же решила не гнать лошадей. Мало ли как жизнь обернется. – Вы знаете, где в вашем замке раньше было сердце?
– Конечно. Пойдемте, я вам покажу, – сказал он, поднимаясь.
Король явно был не очень доволен тем, что я не ответила на его вопрос. Хотя откуда ему было знать, что я вовсе не умолчала, а просто не знала ответа. Даже если магия вернется в этот мир, не факт, что альвары захотят снова общаться с людьми.
Понятное дело, что самого сердца у меня с собой не было, так что нам пришлось зайти за ним. Когда король увидел небольшой камень, то ничем не выказал своего скепсиса, только глянул мельком, и все. Я и сама поначалу засомневалась – камень на первый взгляд казался совершенно обычным булыжником. И только когда я взяла его в руку, то ощутила, что это не так. Конечно, сердце не билось в прямом смысле слова, но явно не было мертвым.
В любом случае камень выглядел хуже, чем в тот момент, когда мы его забрали из заброшенного дома в Хаосе. Честно говоря, я уже и забыла о нем, так что даже не смотрела. Если поначалу «биение» было ощутимым, то сейчас сердце едва трепыхалось.
– Надо спешить, – сказала, аккуратно прижимая к себе камень.
– Тогда идемте, – кивнул король.
В какой-то момент я заметила, что к нам «прицепились» стражники. Нет, они и до этого имелись, только всего двое, сейчас же за нами следовало человек десять, не меньше. Неужели король нас опасается? Впрочем, на его месте я бы тоже не сильно доверяла нам.
Замок снаружи выглядел большим, но, как оказалось, изнутри он был еще больше. Все дело в подземельях. Тут им уделяли много внимания. Мне показалось, что под землей располагался настоящий лабиринт. Правда, король так уверенно вел нас, что становилось понятно – он тут все знает просто отлично.
Мы много раз спускались вниз по длинным винтовым лестницам. Они казались такими старыми, будто им не одно тысячелетие. Впрочем, такое вполне могло быть.
Воздух здесь был сухим и пах маслом для факелов и чем-то таким неуловимым, чем обязательно должны пахнуть подземелья. Однако не было никакой паутины, влаги, всяких мокриц и тараканов. Я даже крыс не видела, хотя они, вполне может быть, разбегались еще до того, как их настигал свет от факелов.
В какой-то момент из всего десятка стражников с нами остались лишь несколько человек.
– Это тут, – сказал Аргот и достал из-за пазухи ключ. После щелчка навесной замок причудливой формы раскрылся. Король снял его и оставил у себя в руках. Толкнув дверь, он забрал один из факелов у стражника и вошел внутрь. – Это то, о чем вы говорили?
Мы шагнули в комнату вслед за ним, тут же принимаясь осматриваться. Если говорить открыто, то комната напоминала каменный мешок. Темная, пугающая, слишком большая для простой комнаты и слишком пустая. Посередине торчал уже знакомый нам с Иллиадаром столб.
Подойдя к нему, прикоснулась кончиками пальцев, потрогала острые края.
– Да, – кивнула, глянув на Иллиадара, – это колыбель.
– Ты знаешь, что делать дальше? – страж подошел ближе ко мне и встал рядом, незримо поддерживая.
Знаю ли я? Если рассматривать вопрос под таким углом, то однозначно не знаю. Но что-то внутри меня подсказывало, что даже несмотря на мое незнание, я все равно смогу пробить канал к магии.
– Просто доверься мне, – сказала уверенно, доставая камень и осторожно укладывая его в середине колыбели. Мне показалось, камень как-то сильно дернулся, будто и в самом деле все осознавал.
Закрыв глаза, я прислушалась к себе, стараясь отыскать ту нить, что всегда связывает меня с черным гигантским морем. Удивительно, но ничего особо и искать не нужно было – стоило мне подумать о нем, как море будто бы радостно качнулось.
Я сглотнула. Если говорить о том, на что похоже это море, то я могу сказать, что больше всего – на густую расплавленную смолу. И даже несмотря на черноту, я уверена, что море ничем мне не навредит, конечно, если не вздумает проникнуть в этот мир силой. Боюсь, тогда меня попросту разорвет. И это я не фигурально выражаюсь. Сейчас я хорошо понимала, что это вовсе не я сдерживаю море, а оно само не торопится выбраться, видимо, ясно понимая, чем мне это грозит. Почему-то в эту минуту я была полностью уверена, что море, или, лучше сказать, магия, имеет свой собственный, вероятно, отличный от нашего, но все равно разум.
Это очень страшно, если кто-то хочет знать. Нет, не то, что магия имеет разум, а то, насколько она громадна. Я все время говорю «море», но это скорее бескрайний океан концентрированной магии.
Мне не нужно было искать нить или канал, я просто мысленно показала сердце, лежащее в колыбели, и положила руку на плечо Иллиадара. Не знаю, нужен ли физический контакт, но я действовала неосознанно.
Я тут же ощутила, как магия устремилась к нам. Через меня проходил такой большой поток, что сразу закружилась голова. Сквозь шум в ушах я услышала, как удивленно вздохнул Иллиадар рядом.
Я распахнула глаза и явственно увидела, как магия устремилась от меня к Иллиадару, а потом через него к камню, буквально окутывая его в светящийся кокон. Сердце дернулось, а потом натужно стукнуло, словно пробуя силы. Я видела, что на камне в этот момент образовались мелкие трещинки и там, внутри, сердце пылало, словно сделано было из огненной лавы.
А еще я видела тонкую трещину на колыбели, из которой наружу проникала ярко-фиолетовая энергия. Ей явно не понравилось новое соседство, так как Хаос, а ничем иным это быть не могло, вытянулся иглой и буквально кинулся на сердце.
– Щит! – вскрикнула я, испугавшись.
Вокруг сердца тут же запылал золотой кокон, похожий на тот щит, который Иллиадар выстраивал вокруг нас в Поясе Хаоса. Естественно, в этот раз щит был небольшим, но я все равно видела золотистую пыльцу, из которой он состоял.
– Трещину нужно закрыть, – сказала, мельком глянув на стража. Монту сказал, что мы сами все поймем, но я почему-то вдруг засомневалась.
И зря. Иллиадар положил руку на то место, откуда в мир попадал Хаос, а потом закрыл глаза и сосредоточился. Я тут же ощутила, как поток магии усилился. Не скажу, что это было слишком приятно, но что-то особенное во всем этом ощущалось.
Секунды медленно складывались в минуты, и вот Иллиадар открыл глаза и медленно убрал руку, вытирая ею вспотевший лоб.
– Это легче, чем я думал, – весело хмыкнул он, глянув на меня. – Что теперь?
Я внимательно осмотрела то место, откуда еще недавно вырывался Хаос. Сейчас там больше ничего не было, кроме тонкой золотистой нити, которая с каждой секундой становилась тоньше, пока совсем не пропала.
– А сейчас камень нужно привязать к замку, – сказала, рассматривая оживающее на глазах сердце.
– Хм, – Иллиадар явно задумался, тоже внимательно наблюдая за камнем, который с каждой секундой увеличивался в размерах, явно наполняясь магией. – Что ж, попробуем.
Он снова закрыл глаза. Минут десять ничего не происходило, а потом я увидела, как от сердца во все стороны начали распространяться тонкие золотые нити. Они змеились, будто паутинки, ширились, разрастаясь. Паутинки были похожи на тонкие молнии, которые начали покрывать все вокруг.
Рядом послышались голоса. Я глянула на графа с королем, замечая, как глаза обоих светятся восхищением и неподдельным любопытством. В глазах Тоберона я могла увидеть еще и гордость.
В какой-то момент Иллиадар покачнулся. Я тревожно взглянула на него, придерживая за плечо.
– Кажется, – страж открыл глаза и облизнул пересохшие губы, – все. Дальше оно должно само справиться. Отпускай.
Я прислушалась к себе, всматриваясь в сердце. И правда, в последние минуты поток магии немного ослабел. А сейчас я могла увидеть, как от моря к сердцу протянулась тонкая нить, через которую к нему струйкой поступала магия.
– Да, я тоже так думаю, – сказала, отстраняясь от моря. Убрав руку с плеча Иллиадара, я глубоко вздохнула. Ощущения были странные, будто я часа два парилась в горячей бане. Вроде и хорошо, но в тоже время, кажется, мутит от перегрева.
Сияние вокруг камня немного угасло, но полностью не исчезло. Мы со стражем осмотрелись, понимая, что стены в комнате по-прежнему сияют желтыми молниями. Благодаря этому даже факелы стали не нужны.
Само сердце увеличилось раза в четыре. Оно едва уловимо билось, держась за колыбель тонкими отростками. Казалось, словно оно пустило корни. Да и сама колыбель изменилась. На ощупь она стала походить на дерево. К моему изумлению, не только на ощупь.
– Смотри, – прошептала я, показывая Иллиадару на пару свежих веточек, которые выросли на колыбели.
Страж тоже был удивлен.
– Дерево?
– Кажется, так, – кивнула. – Что-то подсказывает мне, что скоро тут все будет закрыто ветвями, которые спрячут сердце ото всех в глубине.
– Но деревьям нужен свет.
– Вместо света тут есть магия. Думаю, этого будет больше чем достаточно, – я улыбнулась. – Вот и все, ваше величество, – обратилась я к королю, поворачиваясь. – Сердце пока еще слабо, но оно вскоре полностью оправится и станет полноценным сердцем вашего замка. Посмотрите сюда, – я указала на побеги, которые, кажется, стали еще больше. – Колыбель разрастается. Ветви заполнят зал, но рубить их не нужно.
– А Хаос? – спросил король, осторожно прикасаясь к тоненьким веточкам.
– В вашем замке его больше нет, – ответила, улыбнувшись. – Пройдет немного времени, и вы поймете, когда сердце полностью восстановится.
– Но зачем это все вам? Какая для вас выгода? – спросил Аргот, прищуриваясь.
Я же вздохнула.
– Пойдемте, мне надо выйти отсюда.
Никто спорить не стал. Я сама удивлялась своим действиям, но потом поняла, что все дело в магии.
Когда мы все вышли на улицу и немного удалились от замка, я подняла голову вверх, тут же улыбаясь.
– Ты это видишь? – прошептала я стражу, стоящему рядом со мной.
Иллиадар смотрел на замок удивленно.
– Вижу, но что это? – спросил он.
– Магия, – ответила, любуясь тем, как весь замок словно стал окутан прозрачным золотистым туманом. – Пока сердцу не хватает силы, поэтому замок удерживает магию в себе, но вскоре он начнет отпускать ее.
– И магия будет устремляться в наш мир, – прошептал все еще удивленный Иллиадар.
– Кажется, именно поэтому мы с тобой – те, кто мы есть, – сказала тихо. – Конечно, одно сердце ничего не изменит, но что, если их будут десятки, сотни?
– Мы не можем объехать весь мир. Ты представляешь, сколько в мире замков? – спросил Иллиадар, явно ужаснувшийся перспективе всю жизнь скитаться по миру, будто неприкаянный.
– Не думаю, что нам придется посещать все замки. Надо начать, а там посмотрим. Как ты думаешь?
– Так зачем мы тут? – спросил король, про которого я и вовсе забыла. Я даже вздрогнула, поняв, что мы вообще-то не одни. – И что по поводу моего вопроса?
Я нахмурилась, вспоминая, что там у меня спрашивал король, а потом, вспомнив, улыбнулась.
– Магия, ваше величество, она возвращается в наш мир, – сказала, а потом подумала, что вполне могут найтись люди, которых такое положение дел не будет устраивать. Я цепко впилась взглядом в короля, пытаясь понять, как он на это отреагирует. По вспыхнувшим глазам можно было сделать вывод, что идея возвращения магии ему по нраву. Выдохнула. Впредь не стоит быть столь опрометчивой. – Ваш замок сейчас что-то вроде ключа, из которого магия пока еще медленно течет в мир.
– Почему пока еще медленно? – тут же поинтересовался король, задумчиво рассматривая замок.
– Как только сердце восстановится, поток увеличится. И, ваше величество, – начала я, оглянувшись. Но кроме Иллиадара, короля и нескольких стражников, которые находились вместе с нами около колыбели, вокруг никого больше не было, – вам стоит быть осторожным. Не всем может понравиться идея возвращения магии. Они даже могут позариться на сердце замка, пожелав его уничтожить.
Король задумался, а потом кивнул, давая понять, что он меня услышал.
Я же покачнулась, ощутив сильную усталость.
– Отдыхать? – спросил Иллиадар, подхватывая меня под локоть.
– Да, надо отдохнуть, ведь завтра у нас свадьба.
– Идите, – король махнул рукой, отпуская нас. – Я распоряжусь. Завтра мы вас поженим, будьте уверены.
Мы с Иллиадаром поклонились и устремились к замку. Тоберон же остался с королем. О чем они там говорят, меня уже мало волновало, так как меня смертельно клонило в сон. Кажется, к таким нагрузкам мой организм еще не привык.
Я не помню, как мы добрались до кровати. По-моему, я уснула еще в пути, а потом просто очнулась, понимая – настало новое утро.
Поначалу я ни о чем не думала, просто валялась на кровати, вспоминая вчерашние события. Вставать не хотелось, но и лежать уже не было сил. Я выспалась, и если оставаться в постели дальше, то начнут болеть бока. Подумав еще с минуту над вопросом: попробовать еще поспать или же все-таки встать, я нехотя поднялась.
Потянувшись, зевнула, тут же вздрагивая от стука в дверь.
– Войдите!
В комнату просочилась Агата.
– Доброе утро, госпожа, – поздоровалась она. – Господин сказал мне, что сегодня мы пойдем в храм. Вам нужно совершить омовения и одеться.
– А поесть? – спросила, нахмурившись.
Наверное, я должна была волноваться, трястись, вроде замужество весьма серьезный шаг, но я лишь ощутила некое воодушевление. Всё-таки связь между нами с Иллиадаром что-то поменяла во мне. К тому же, пусть я и старалась не думать, но всё-таки я успела проникнуться теплыми чувствами к этому не самому веселому и открытому, но такому серьезному и надежному человеку. Бывают такие люди: когда они рядом, их можно не замечать, но они одним своим присутствием дарят ощущение защищенности и спокойствия.
Кто-то спросит: а как же страсть? Я отвечу, что страсть недолговечна. Возможно, я сужу с высоты своих лет, но могу точно сказать, что страсть не самое важное. К тому же охлаждение наших чувств мне не страшно – сама магия не допустит этого.
Я не могла описать с точностью, что именно ощущаю к стражу. Это похоже было на то, что во всем мире не сыщется человека роднее и любимее. Любовь часто приносит боль и страдания; даже там, где двое любят друг друга, между ними может встать ревность, непонимание, неприятие чего-либо, родственники, общественное мнение. Да мало ли что! Любовь – тяжкий труд. И везет тем, кто может позволить себе любить друг друга, не оглядываясь ни на что и ни на кого. А еще тем, кто способен не испытывать отрицательные чувства, такие, как ревность.
Кто-то считает, что ревность забавна, специально вызывает её в партнере, чтобы потешить себя тем, что его любят, боятся потерять. И при этом они совершенно забывают, что ревность, как ржавчина, поедает чувства изнутри. Она изнуряет, делает человека ранимым. И однажды приходит момент, когда ему становится не нужна никакая любовь. Он просто устает.
Что уж говорить о тех, кто ревнует отчаянно, самозабвенно, со смаком, так сказать. Мне иногда кажется, что такие люди ревнуют просто потому, что могут. Им даже особая причина не нужна.
Но сейчас, конечно, речь не об этом. Не знаю, буду ли я когда-нибудь ревновать Иллиадара. Впрочем, почему нет? Я все-таки человек. Да и он тоже, несмотря на свою вторую форму.
И пусть наша связь не даст нам разойтись в разные стороны, но это не значит, что ему однажды не захочется видеть в постели какую-нибудь другую девушку.
При этих мыслях нахмурилась. Видите, еще ничего не произошло, а любовь уже колется.
Встряхнувшись, обратила наконец внимание, что Агата так и стоит передо мной, с любопытством наблюдая за тем, как я размышляю. Оказалось, что поесть мне уже принесли.
Когда я закончила завтракать, Агата занавесила кровать.
– Вам придется немного подождать, госпожа. Сейчас принесут ванну.
Я пожала плечами и забралась под одеяло. При закрытой кровати свет толком не попадал сюда, так что меня снова начало клонить в сон. Этому способствовал и полный желудок, отчего сонливость навалилась на меня с таким рвением, что я едва могла ей противиться.
– Все готово.
Я встрепенулась, выныривая из сна, в который успела провалиться, пока Агата там возилась.
Я не стала заставлять себя ждать. С видом мученика выползла наружу и, покачиваясь и потягиваясь, поплелась в сторону ванны. На ходу скинув нечто, напоминающее длинную сорочку, подошла к ванне и принюхалась.
– Что там? – спросила, трогая воду. Как по мне, так просто обжигающую, а еще коричневато-зеленую.
– Травы для очищения и расслабления. Это стандартный свадебный сбор, не стоит волноваться.
– Да? – принюхавшись еще раз, кивнула. Вроде и правда ничего такого. Обычные травы. – И долго мне лежать в ней? – спросила, забравшись в ванну. Тут же поморщилась – вода все же была слишком горячая.
– По традиции около получаса, – ответила Агата.
Я же только сейчас обратила внимание, что именно она мне готовит для одевания.
– Это что за ночная рубашка? – поинтересовалась, пропуская между пальцев коричневатую воду.
– Это традиционный наряд невесты. В храме жених будет ждать вас у алтаря, а вы в это время босиком, с покрытой головой, придете к нему. Слишком пышные наряды не приветствуются. Когда-то давно, когда были в чести человеческие жертвоприношения, люди любили дарить богам невинных дев. После омовения их, для очищения грешного тела, наряжали в белоснежные рубашки до пола на голое тело, покрывали голову и вели к алтарю. Кто-то говорит, что после этого с жертвой совокуплялся жрец, который потом закалывал деву прямо на алтаре. Где-то верят, что ничего подобного не было и девственность девы доставалась богам. Не могу сказать, кто и когда все поменял, но в один момент обряд стал считаться брачным. Конечно, сейчас никто не закалывает девушку, но одежда осталась та же. Считается, что жертва теперь преподносится не богам, а будущему мужу.
– Весело, – я хмыкнула, поежившись. Собственно, в каждом мире, наверное, такое бывает. Я точно помню, что в моем прошлом мире существовала такая мерзость, как людоедство. А ведь раньше целые племена людей не брезговали подобным. А еще помню, что в последние годы в интернете встречалось много людей, которые на полном серьезе считали, что это в порядке вещей. Честно говоря, когда я в первый раз прочла что-то вроде: «А что такого? Подумаешь, человек. Он ведь тоже из мяса», я подумала, что очень скоро нас ждут трудные времена. В тот момент мне стало страшно.
Вздохнула, расслабившись. Кажется, я все-таки нервничаю, раз в голову лезет всякая ерунда. Ну да немудрено.
– Пора, – вырвала меня из раздумий Агата, подходя ближе с чем-то вроде простыни. Сложив ее недалеко, она принялась помогать мне мыть голову, а после просто замотала в эту самую простыню.
Подумав немного, я прикрыла глаза и попыталась высушиться. По телу тут же словно прошелся теплый ветерок. Агата глянула на меня и кивнула.
– Я до храма прямо так, босиком, и пойду? – спросила, просовывая руки в широкие рукава. Кстати, ночная рубашка оказалась весьма симпатичной. Конечно, это была просто белоснежная тряпка, свисающая до самого пола, но на ней я обнаружила изумительную вышивку, сделанную серебряными нитями. Местная фата же оказалась просто куском полупрозрачной ткани, которую накидывали на голову. Кстати, она тоже была искусно украшена вышивкой, а еще мелкими камушками.
– В обычных семьях – да, девушки идут до храма босиком, но вы ведь не обычная горожанка, – Агата улыбнулась. – Вас донесут до храма, а вот войти в него вы должны сами, своими ногами.
– Ну, это я точно смогу, – буркнула я. Мне отчего-то совсем не понравилось это – «вас донесут». Нежели меня на руках потащат?
Спустя некоторое время в дверь постучались. Агата выскользнула наружу, но почти сразу вошла обратно.
– Пора, – сказала она, отходя в сторону.
Я немного с опаской вышла за дверь, тут же натыкаясь взглядом на четверых мужчин, которые с улыбкой держали в руках самый натуральный открытый паланкин. Ну, почти обычный, так как, судя по резьбе да украшениям, он явно принадлежал королевской семье.
Подойдя, я неуверенно переступила с ноги на ногу. Мужчины, заулыбавшись еще сильнее, опустили паланкин на пол, позволяя мне забраться.
– И чего они такие веселые? – буркнула тихо, но Агата, шедшая рядом, меня услышала.
– Это честь для них, конечно же, – ответила она, зорко поглядывая по сторонам.
Хорошо, что я больше никогда не буду выходить замуж. Честно говоря, мне показалось, что весь город собрался поглядеть на невесту. На меня смотрели, ахали, так как полупрозрачная ткань не скрывала толком ни моего лица, ни цвета моих волос. Тыкали в меня пальцем, о чем-то просили, поздравляли и даже проклинали.
А еще хорошо, что нас сопровождали стражники. Иначе, боюсь, мы бы так просто не дошли до храма.
От всего этого гула и шума я даже толком не рассмотрела само строение. Поняла только, что храм белый и высокий. А еще у него длинная лестница.
Паланкин остановился прямо около этой самой лестницы.
– Обычно невесту ведут родственники, которые как бы и жертвуют ее мужу, но так как у вас никого нет, то вы пойдете одна. Граф с виконтом ждут вас внутри.
Агата отошла в сторону, присоединяясь к толпе за спиной. Я оглянулась, еле заставив себя не охнуть. Небольшая площадь перед храмом была битком забита любопытствующими. Стоило мне сделать первый шаг, как вся эта толпа качнулась. Неужели они собрались идти вслед за мной внутрь?
Вздохнув несколько раз глубже, пошагала по ступеням вверх, слыша позади шаги сотен людей и шорохи. На самом верху, перед тем как войти внутрь, я еще раз оглянулась – вся лестница была полна людьми, как и площадь. Я усмехнулась. Моих родственников еще поискать надо, но зато вон сколько желающих заменить их и принести в жертву будущему мужу.
Развернувшись, смело двинулась дальше, почти сразу замечая Иллиадара, стоящего около алтаря, который представлял собой большой булыжник искрящегося черного цвета. Что это за камень такой? Напоминает авантюрин. Говорят, он помогает человеку встретить свою пару. Надо же, как символично.
Пока шла, заметила, что и храм внутри полон совершенно незнакомыми мне людьми. Впрочем, неудивительно. В этом мире я пока что толком никого и не знаю.
Около Иллиадара с одной стороны я увидела Тоберона, а с другой Аргота. Король улыбался так, будто это за него я замуж выхожу, чему он безумно рад.
Когда я оказалась близко, страж подал мне руку и сразу схватил мою протянутую в ответ ладонь.
За алтарем тут же нарисовался местный, эм... священник, наверное. Я как-то особо не интересовалась местной религией. И вообще, что это за храм?
