Текст книги "Идеальный убийца (СИ)"

Автор книги: Светлана Зимина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

  Они остановились у самой границы света, падающего от костра. И склонились в низких поклонах перед... Раном.

  – Великий Маг Песни посетил Пустыню, – заговорил один из них. Голос был довольно молодой. – Мы просим воспользоваться Певца принять наше приглашение посетить шатры нашего клана. Эта просьба высказана мною – Алэром Тариком сыном великого Хана.

  – Я не один, – взгляд барда был безмятежным. – Я пел для него, – и он кивает в сторону Росомахи. Убийца лениво машет рукой гостям из Пустыни, не меняя положения.

  – Для нас будет честью принять спутников Певца, – пустынник делает пару шагов вперед так, что бы стало видно его лицо в неверном свете костра и только тут сам имеет возможность увидеть, кого приглашает к шатрам своего отца.

  – Люди Зверя! – потрясенно выдыхает юноша. А он действительно оказался очень молод.

  – Слышишь, отродье, – довольно усмехается Арак. – Даже в Пустыне про нас слышали.

  Ран покосился на него и раздраженно рыкнул, показывая небольшие клыки. Орк оскалился в ответ, демонстрируя свои. Они были явно больше и выглядели впечатляюще.

  Глава 12. Кусочки Легенды.

  Иметь в проводниках – хозяев вдвойне выгодно. Первое – никогда не заблудишься. Второе – меньше вероятности попасть под стрелы других пустынников, которые всегда не очень-то жаловали чужаков.

  Великая бескрайняя Пустыня, где веками властвует род ханов Тариков, чья кровавая история имеет такую же длину, как и сам род. Но у пустынников по-другому не бывает. Они рождаются в битве и в ней же умирают.

  Нет выше почитания в Пустыне – чем почитание совершенства. И хороших певцов там принимают как посланцев богов. И все же не каждый менестрель рискнет показаться в Пустыне, потому что он может считать, что его песня совершенна, а Пустыня решит иначе. И тогда нет ужаснее судьбы, чем у певца, сочтенного фальшивкой.

  И не было высшей награды тому, кто приведет к шатрам своего клана, чем награда привести певца, благословленного богами.

  И удивительно повезло Алэру Тарику – младшему из семи сыновей Хана Тарика. Ибо как бы не гневался на своевольного и неразумного отпрыска хан, боги явно показали, что благоволят к нему. Алэр Тарик восхищенно смотрел на огненноволосого певца, чья песня заставила трепетать даже песок в Пустыне. Он смотрел на Людей Зверя, что сопровождали Певца. И на красивого озорного наложника.

  Ран Аларик Кали – так имя Певца. Яркое как пламя и такое же суровое. Певец и воин. Это видно из того, как он держится и двигается.

  – Эй, сын хана..

  Алэр недоуменно поворачивает голову и вопросительно-удивленно смотрит на юного наложника Певца. В их шатрах не было принято, что бы мальчики для услады обращались к воинам. Но не было принято и позволять им двигаться вот так вот с открытыми лицами... Может у Людей Зверя другие законы? Ведь и Певец относиться к их народу.

  – Я не помню, как у вас правильно обращаться, – пояснил тем временем зеленоглазый юноша. – Я только хотел узнать, не посоревнуется ли кто-нибудь со мной?

  – Посоревнуется?! – поразился сын хана.

  – Ну да, – у него была безмятежная улыбка. – Вы лучшие наездники, которых можно найти, а я давно не соревновался в скорости...

  Алэр склонил голову, раздумывая и рассматривая красивые скулы юного лица и сияющий блеск глаз наложника. Его имя так и не было произнесено за все часы знакомства. Но это не удивляло.

  – Я сам, – внезапно решился пустынник.

  Воины за его спиной возмущенно зашептались. Плевать на них... Такой Певец. Как огненноволосый – это смывает ВСЕ грехи.

  И они рванули вперед, пригнувшись к гривам своих скакунов, понукая их и подбадривая криками... Быстрее, быстрее и еще быстрее... Кони неслись к самой черте горизонта. Ветер свистел в ушах, а сердце колотилось, словно пыталось вырваться из груди. Он смог вдохнуть, лишь преодолев невидимую черту... Черту, на которой заканчиваются любые соревнования, которую можно ощутить, но не увидеть. И звонкий счастливый смех почти оглушил сына хана.

  Остальные потрясенно подъезжали ближе и молчали... Алэр оторвал лицо от гривы своего коня и выпрямился. Взглянув на своего противника.. На победителя скачки.

  Тот смеялся, привстав в стременах и раскинув руки, словно пытался обнять всю Пустыню. Ветер развивал его золотисто-коричневые волосы. А их уже окружили потрясенные воины. И Певец со своими Людьми Зверя.

  – Певец! – резко, не раздумывая, повернулся Алэр к Рану Аларику Кали. – Подари мне своего наложника!

  И отшатнулся от стремительно разгорающегося пламени в черных почти бешенных глазах. Страшных глазах:

  – Как ты его назвал?!

  Люди Зверя явственно нахмурились, и гнев тяжелым покрывалом опустился на отряд гостей и хозяев.

  И вдруг между ними вклинилась легкая фигура верхом на коне. Зеленые глаза насмешливо скользят по воину и Алэр дрогнул. Таким спокойным и... старым? был этот взгляд. Так смотрят лишь опытные воины, которые давно знают. Что жизнь в битве дороже чести, которой кичится молодежь.

   Только теперь он заметил, что гибкость последнего из спутников Певца скорее опасная, чем завлекающая, что его губы улыбаются, а глаза нет...

  – Успокойся, Ран, – тихий и властный голос. – Для меня это не оскорбление, если ты еще не понял. За кого меня только не принимали. Ты сам видел каким я могу быть... Вспомни Александир.

  – Мне просто, – Певец поморщился, отводя взгляд от пустынника. – Неприятно. Словно... – он непонятно выругался и, казалось, вздохнул с облегчением. – Ты – Песня, Рас. А лишь твой Певец.

  Юноша качает головой:

  – Темнишь, бард. Но ты прав – это мой Заказ и мне не нужны лишние препятствия при его выполнении. Я согласился взять вас с собой.

  Алэр чувствовал, как жаркий стыд охватывает всего его. Прав был отец, тысячу раз был прав. Молод он еще, не разглядеть истинного предводителя отряда, принять его за безобидного мальчишку и так опозориться перед гостями Пустыни...

  – Я – Мария-Александр Росомаха, – зеленоглазый смотрит учтиво. – Прости, воин, что не представился сразу. Но сначала я предпочел, что бы вы пребывали в заблуждении относительно моей личности. Но теперь я бы желал встретиться лично с Ханом, вашим отцом. Кое-что хотелось бы обсудить с ним...

  Тонкие пальца Повелительницы Драконов ласкали хрусталь бокала, стоящий на краю стола, на противоположно стороне которого, в небольшом кресле, сидел мужчина. Светлые, словно серый пепел, волосы рассыпались по его плечам, а на лице, по которому трудно определить возраст, так как у некромантов сложно понять, сколько им минуло лет или веков, жили змеиные холодные глаза.

  Некромант был облачен в шелковую черную рубашку, распахнутую на груди. Бледные кисти рук в ворохе черных же кружев покоились на подлокотниках кресла. Стройные ноги затянуты с кожу брюк, по шву которых змеилась шнуровка.

  И трудно было бы понять стороннему наблюдателю, что некромант буквально прикован к своему креслу, не в состоянии пошевелить ничем, кроме головы.

  – Прости, что лишила тебя твоего любимого балахона, – наконец, улыбнулась женщина. – зато теперь, ты радуешь мой взор намного больше. Кто бы мог подумать, что ты прячешь такое великолепное тело под этими необъятными тряпками.

  Губы пленника чуть искривились, словно он выражал свое далеко нелицеприятное мнение о той одежде, в которую его облачили, но некромант промолчал. Надежное заклинание запечатывало его рот.

  Повелительница Драконов вздохнула:

  – Ты уже два года гостишь у меня, некромант. – Она оставила бокал в покое. – твоя изворотливость и молчаливость должна вызывать восхищение, но у меня лишь увеличивается размеры раздражения и нетерпения.

  Змеиные глаза насмешливо сверкнули.

  – Многие маги, колдунишки и некроманты, ч думаю, имеют в своих склянках драконью кровь. Но это кровь Дракона-Зверя. Её трудно добыть, но вполне возможно. Я , например, на таких поставках зарабатываю неплохие деньги, – она поднялась на ноги, медленно обходя стол. – Однако, существует особый вид драконьей крови – кровь Дракона-Духа., которая считается сказкой. Именно из неё возможно создать элексир вечной молодости и бессмертия. Я знаю, чтотебе это удалось. Меня не интересует как... меня интересует лишь, где остаток? – она остановилась прямо напротив него. Пристально вглядываясь в его лицо. – Я задаю тебе этот вопрос на протяжении двух лет. И ты молчишь. Однако теперь, я близка к цели. У меня есть новое Драконье Сердце... Старый камень уже почти полностью израсходовал свою силу, способный только удерживать в подчинении этих зверей, ноне позволяя с их помощью завладеть всем Эмиром.

  При этих словах глаза некроманта вспыхнули странным чувством. Ужас вперемежку с восхищением.

  – Да-да, – тонкая улыбка скользнула по губам Повелительницы Драконов. – Ты все правильно понял и услышал. Но самое забавное ты еще не знаешь, что это Проснувшееся Драконье Сердце.

  Глаза некроманта потускнели, словно он снова спрятал все свои эмоции. Взяв их под полный контроль. Женщина разочарованно вздохнула.

  – Я вижу, ты догадался. Я нашла твои книги. Ты действительно гений в магии жизни и смерти. И только опираясь на твои разрозненные записки и изыскания, можно попытаться управлять Эмиром.

  Повелительница Драконов опустилась перед пленником на колени и ласково погладила его кожу вокруг глаз.

  – У меня есть Драконье Сердце, что бьется в живой груди и глаза дракона, что смотрят с живого лица, теперь мне осталось найти драконью кровь...

  Пальцы скользнули по виску и жестко ухватили некроманта за подбородок. Золотоволосая женщина прошипела прямо в лицо пленника:

  – И ты мне скажешь, куда её спрятал! – большие пальцы пробежали по сомкнутым губам мужчины. – Но для начала, мы с тобой снова развлечемся...

  И её губы коснулись щеки неподвижного некроманта.

  Черный шелк рубашки заскользил по бледной коже, а узкий стилет, который Повелительница Драконов извлекла из-за голенища своего сапога, чертил замысловатые узоры, которые моментально окрашивались красным.

  – Ты не вернешься больше в свою темница, – прошептала женщина, разрезая кожу брюк. – Я прикую тебя цепями напротив носителя Драконьего Сердца. Ты будешь выглядеть совершенством на фоне гранитной стены...

  Змеиные глаза с отвращением смотрели куда-то мимо неё, словно не азмечая, что женщина делает с его телом.

  Хан Тарик внимательно смотрел на чужаков, которых привел его сын. Людей Зверя он знал, как искусных и опасных противников. Очень опасных. И бессмертных, хотя их и возможно убить.

  Огненноволосого полукровку проверят чуть позже. Алэр слишком восторженный мальчик, и мог вполне преувеличить реальность..однако воины которые его сопровождали вызывают доверие. Они не могли ошибиться в Песне.

  Оставался последний.. Росомаха. Тот, что желал о чем-то поговорить с самим ханом. Но время разговора пока не пришло. Было время гостеприимного пира. И все же смутное беспокойство грызло хана Пустыни откуда-то изнутри. И это имя...

  Хан не успел додумать мысль. Певец поставил свой рог с вином и поднял темные бесстрашные глаза:

  – Владыка, прости мое любопытство, но я хотел бы задать вопрос.

  Хан бесстрастно кивнул. Он догадывался, о чем будет вопрос Певца. Гости -чужаки в шатре хана редкость. Но если и бывали, все они интересовались одной и той же вещью в конце концов.

  – Что это такое?

  За спиной пустынника, на небольшом возвышении, больше похожем на какой-то алтарь, был выстелен красный пушистый ковер, на котором лежал узорчатый сосуд. Запечатанный голубой пробкой и узкий меч, на рукояти которого сверкал звездный камень. И все это великолепие окружено мерцающей дымкой магии

  – Это, – хан задумчиво погладил свои длинные усы. – Это плата.

  – Плата? – в голосе Певца настоящее нетерпение, словно он касается какой-то мелодии, но еще не может её распутать из клубка. Может он и правд анастоящий Маг Песни.

  – Тридцать лет назад нашу семью поразило странное безумие, – заговорил хан, и в шатре повисла мертвая тишина. Воины молча склонили головы, эти события еще не стерлись из памяти многих и многих. – Хан убил всю свою семью, сначала жен, затем всех своих детей. Что находились в тот момент поблизости.

  Он вырывал им сердца и проклинал собственную кровь. Никто не мог помешать ему, странная сила пришла к нему вместе с безумием. И только его старший брат, который не был законным ребенком и поэтому не унаследовал титул хана, не потерял острого разума. Он быстро разгадал, что это дело в магии чужаков, которых хан привечал в своем шатре слишком часто. А не проклятие богов, как начали думать многие. Он нанял чужака-наемника и дал ему задание: спасти и защитить наследника, единственное дитя оставшееся в живых после бойни, устроенной его отцом. И еще – убить безумца. По нашим законам, никто не осмелился бы поднять на потерявшего разум руку. Но чужак.. это другое дело. Он взялся за задание. И выполнил его, – хан помолчал. – Однако он ушел, не забрав свою плату, которую обговорил еще в самом начале. И эта плата ждет его. Все эти тридцать лет.

  – А если он никогда не появится? – поинтересовался в тишине Наргал. – И почему он вообще ушел, не взяв платы? Судя по рассказу он из Гильдии ночных убийц, а для них Заказ и плата – это почти свято. Нам лине знать, – орк покосился на задумчивого Росомаху.

  Хан прикрыл глаза:

  – Когда чужак уходил, он сказал брату моего отца....

  -... вы еще не готовы нести часть того греха, который я взял на себя. А истинный убийца, всегда по завершению договора, получая плату, отдает заказчику его часть греха убийства. – Мария-Александр отставил свою пиалу и поднялся на ноги мягким хищным движением.

  Хан широко распахнутыми глазами разглядывал юношу.

  – А теперь?... – шепот звучал громко, очень громко в мертвой тишине шатра.

  Росомаха улыбнулся ему своей кошачьей улыбкой.

  – Этот грех не твой, Тагири.. Договор строг. Я могу отдать кинжал греха только заказчику.

  – Это действительно ты, – пустынник вскочил на ноги, не обращая внимания на то, что из его рога вино льется прямо на дорогие одежды, в которые он облачен. – Ноя тогда был совсем мальчишкой!.. а ты...

  – А разве я говорил, что я человек?

  – Отец? – почти испуганный голос Алэра отрезвил хана.

  Он глубоко вдохнул:

  – Мой дядя... он погиб пять лет назад во время битвы на границе пустыни.

  – Ничего страшного, – Росомаха сделал несколько шагов, приближаясь к своей плате. – Это ведь его задумка, не правда ли? Твой дядя, Тагири, был очень необычным человеком...

  – Да, – тихо и твердо ответил на оба вопроса сразу хан, которого уже очень давно не называли его детским именем.

  Мария-Але5сандр извлек из-за пазухи кинжал с кроваво-красным лезвием, и коснулся им радужного сияния, окружающего предметы.. рука свободно прошла сквозь магическую преграду.

  Он подхватил меч и сосуд, роняя на их место кинжал греха. Росомаха что-то тихо прошептал, завершая формулу выполненного Заказа, и лезвие кинжала ответило ему багровой вспышкой.

  Убийца повернулся к присутствующим и светло улыбнулся:

  – Ну вот и все.

  Странную тишину Великих свершений нарушил ворчливый голос Арака:

  – В бутылке-то что?

  – Лучшее вино, – радостно отозвался тот. – Его секрет известен только шаманам пустыни, да и тоне всем. Знаешь, каких денег стоит?

  – Ты собираешься его продать?! – это уже ужасается Урик.

  Убийца обиделся:

  – Вот уж нет. Оно тридцать лет настаивалось специально для меня.

  – И не поделишься? – поднял на него темные, горящие внутренним огнем, глаза Ран.

  – Рой с вами, – вздохнул Росомаха. – Угощая всех!

  Среди пустынников послышался одобрительный гул.

  -Бутылочка-то немало вата ли будет? – страдальчески сморщился Тарк.

  – Это особая бутылка, – наконец, вмешался пришедший в себя хан., снова усаживаясь на свое законное место, величественно игнорируя темное пятно, пахнущее вином, на своей одежде.

  Убийца подмигнул ему:

  – Но это другая легенда, да, Тагири?

  – Теперь я – Тарик, – поправил его пустынник.

  – Не-а, – помотал головой Росомаха. – Как был Тагири, так им и остался. Я же вижу.

  Глава 13. Доверие.

  – Твой спутник действительно Маг Песни, – хан сидел, опираясь на подушке, а пустыня за стенами его шатра приходила в себя после песни барда у костров пустынников.

  Росомаха задумчиво кивнул:

  – Да, возможно единственный на весь Эмир.

  Он сидел напротив хана, задумчиво крутя руках какую-то безделушку.

  – Я все еще с трудом верю, что это ты, – тихо признался повелитель пустыни, пристально вглядываясь в лицо убийцы. – Я был достаточно взрослым, что бы запомнить втое лицо, но в итоге ты чуть было не прошел мимо неузнанный.

  Тот пожал плечами:

  – Я и тогда говорил тебе, что это будет не просто. – Хотя, кажется, что у меня запоминающееся лицо, однако для Идеального убийцы – это было бы проблематичным, не находишь? Это было бы проблемой, если бы каждый знал меня в лицо. Так что на самом деле, меня не так легко вспомнить. Даже имя постепенно стирается из памяти. Что бы помнить нужно слишком часто со мной пересекаться. Даже орки, с которыми я сейчас путешествую, после нашего расставания начнут постепенно забывать мое лицо и мое имя.

  – И.. Певец? – поинтересовался хан.

  Мария-Александр медленно покачал головой:

  – Нет... бард не забудет. Он слишком... другой. Да и мне бы не хотелось, чтобы он забывал на самом деле, – вздохнул убийца.

  – Значит это какая-то магия? Может все это был не ты?

  – Я, Тагири, я. Я ведь и тогда не лгал тебе.

  – Да, кивает хан. – Этим ты тогда и поразил меня. Я у тебя многому научился. Это позволило мне стать неплохим правителем. Способным выжить достаточно долго. И даже, кажется, неплохим отцом.

  – Я рад это слышать, мягкая задумчивая улыбка. – Однако я всегда буду помнить тебя как мальчишку с упрямым взглядом. Это было первый Заказ. Когда меня наняли не только убить, но и сохранить жизнь. Я бы удивлен.

  Пустынник подался вперед:

  – Мари-Санди... я бы хотел...

  Убийца резко покачал головой, его стремительно желтели:

  – Нет. Я знаю, что ты хочешь попросить, но нет. Я – убийца. У меня есть Заказ. Важный Заказ. И я никогда не смогу жить так как вы. Я не смогу учить твоих детей, как учил тебя весь тот месяц. Нет, Тагири. Я уже говорил тебе, что не смогу остаться, тогда тридцать лет назад. Ничего не изменилось с тех пор.

  – Изменилось, – хан сжал губы. – Я вырос и стал правителем. Я могу многое...

  – Но все это многое мне не нужно, – Росомаха вздыхает. – И тогда и сейчас дело не втом, кто ты, Тагири. А в том, кто я. И я прошу тебя вспомнить об этом и не совершать той же ошибки, что совершил твой отец. Я не игрушка, и не простой наемник.

  – Маг Песни назвал тебя своей Песней, – тихо выдохнул воин.

  – Мне трудно понять иногда, что и как видит Ран, – убийца потянулся. – Но то, что он видит, он понимает лучше меня. Я могу ему в этом довериться. Даже мой создатель и учитель не видел, что прячется на самом дне моей души, а бард видит. Удивительно до встречи с ним, я думал, что я – идеальный убийца не больше, но и не меньше. А он раскрыл мне еще, что оказывается я могу быть... другом и возможно даже.. братом. Ты смог бы дать все это мне, Тариги?

  Он поднялся на ноги, в полной тишине и хан молчал, понимая, что предложить более высокую цену, чем Певец не сможет. Убийца откинул полог шатра и выскользнул прочь, с прохладный воздух пустынной ночи.

  У ближайшего костра, на самой границе неверного света сидел бард.

  Росомаха подошел к нему:

  – Ждешь меня?

  – да.

  Убийца вздохнул и сел рядом:

  – Люди такие сложные существа.

  – мы не менее сложны, – по губам полукровки скользнула полуулыбка. – Ты знаешь, что орки только сейчас, наконец. Осознали твой истинный возраст? И что ты не человек? Так удобно было притворяться. Что ты все-таки смертный. Видеть ту маску, которую ты им предложил.

  Росомаха пожал плечами и улыбнулся:

  – Я не удивлен. Это было удобно и им и мне. – он лукаво усмехнулся. – Что бы они сказали, если бы узнали. Что некроманту, который меня создал вообще было далеко за четыреста.. даже я не уверен сколько ему все-таки лет.

  Ран удивленно уставился на него:

  – Это как так?! Я знаю, что маги продлевают себе жизнь, и понятно. Что это делают некроманты, но такой срок...

  Убийца потер переносицу:

  – Он как-то гвоорил мне, что унего имеется какой-это элексил из крови дракона.

  Бард встрепенулся и схватил убийцу за плечи:

  – Дракона-зверя или духа?!

  – Дракона – духа, – у Марии-Александра улыбаются одни лишь губы, а глаза почти пронзительно желтого цвета сейчас.

  Бард с всхлипом втягивает в себя воздух и что-то хочет ск5азать, кА по лагерю проноситься какая-то волна возбуждения и тревоги

  Полог шатра хана откидывается, и Правитель Пустыни выскальзывает наружу.

  Группа пустынников стремительно приближается откуда-то с границ лагеря, в центре этой группы видны три усталые фигуры чужаков.

  – Повелитель, – старший страж рухнул на колени перед своим господином и вождем. – Мы их взяли у самой границы лагеря. Они не скрывались.

  – Принесите факелов, – приказал Тарик.

  Пленные спокойно ждали. Спустя несколько минут принесли факелы и вокруг стало светло как днем.

  – В Пустыне сегодня многолюдно. – покачал головой хан, рассматривая усталые лица одного человека и двух Людей Зверя.

  – Марон! Кирц! – бард пробился сквозь ряды пустынников. – Что вы?!..

  Его взгляд натыкается на отчаянные синие-синие глаза:

  – Принцесса?!

  – Тагири, – росомаха встает рядом с ханом. – Это не враги. Видимо что-то случилось.

  Повелитель пустыни взмахом руки приказал отпустить пленников.

  Убийца подошел ближе и помог подняться Александре с колен. Женщина с благодарностью приняла его руку, а потом неожиданно уткнулась в его плечо лбом:

  – Ох, Мария, мы все-таки нагнали вас.

  – Что случилось, Санди? – мягко спросил Мария-Александр.

  – Дракона забрали моего Грина! – это был почти вой, полный отчаяния и ярости. Полный невыносимой боли. Трудно. Очень трудно терять, только обретя.

  – Что?!...

  – Во время подписания договора, – подал голос Марон. – На дворец напал дракон и схватил герцога. Никто не успел ничего сделать. Мы выехали из Александира в тот же день.

  – Кровь и Мрак роя, – выругался бард. – Драконье Сердце! А драконы повинуются Повелителю Драконов! Кажется, теперь мы знаем, кто руководил отцом Грина!

  Александра отстранилась от убийцы и пристально взглянула на полукровку:

  – Скажи мне, бард, может ли мой Грин все еще быть живым?

  Ран смотрел на неё некоторое время. А потом почти неохотно кивнул:

  – В том случае, если Драконье Сердце проснулось.

  – Что здесь происходит? – послышался голос Урика, он с остальными орками пробивался сквозь толпу. – Марон?! Кирц?!

  Усталые орки и Александра спали. Четверо орков расположились вокруг отведенного для них шатра, а Росомаха с Сураном снова сидели у костра.

  – Откуда ты так много знаешь о драконах, Ран?

  Бард покосился на убийцу и немного поколебавшись, рассказал:

  – Когда орк изнасиловал мою мать, она потеряла в тот день разум. Сумела сбежать, ноне нашла обратной дороги. Да ей было на тот момент все равно. Но она смогла добраться до границы эльфийского леса, где стоял храм , жрецы которого и обнаружили мою безумную мать.

  – Храм в эльфийском лесу? – вскинул бровь Росомаха.

  – Правильно, – кивает Ран, слабо улыбнувшись. – Там храмы ставят только последователи культа Лейлы, богини Ночи и Охоты.

  Жрецы храма решили, что поведение эльфийки очень необычно, и решили подождать и посмотреть, что произойдет. Через некоторое время их подозрения подтвердились. Она была беременна. Тогда приняли решение оставить её в храме до тех пор, пока она не разрешиться от бремени. А потом родился я... – Ран грустно усмехнулся, – И едва моя мать увидела меня, она попыталась задушить меня. Я закричал, и тогда-то проявился мой талант барда. Точнее моего голоса. После этого жрецы решили разделить нас. И сообщили родичам моей матери о ней.

  – Так эльфы не знали о твоем рождении? – тихо спросил убийца.

  – Знают. – кривая улыбка. – когда мне исполнилось десть, к моей матери вернулось сознание, эльфийские целители очень умны и способны. Семья моей матери была шокирована. Но они очень быстро приняли решение. Там было без вариантов. Делегация отправилась сразу в храм Лейлы. Но моих родичей по эльфийской линии ожидал небольшой сюрприз. Наставник вывел меня за ворота, как только получил требование от эльфов и предложил попробовать воплотить свои пожелания в действие, однако остался стоять за моей спиной.

  Барда сложно убить, малыш. В каком возрасте это не происходило. Можно конечно, даже богов убивают, но очень сложно. И эльфы узнали это на практике. – он помолчал. – Мой дед – странный эльф. Единственный пожалуй, кого я так и не смог понять во всей этой оголтелой ораве. В тот день он увел всех родственничков назад, оставив в храме одно старого, даже для эльфов старого, лучника. Я все время удивлялся, как он может держать оружие в руках. Однако наставник из него получился настоящее заглядение. Так вот, он был помешан на драконах. Мог рассказывать днями и ночами, не смотря на питаемое ко мне отвращение. Это единственное о чем мы с ним нормально могли поговорить. А я слушал. Так что я знаю о драконах столько же сколько и он сам...

  – Все детство в таком храме, – укоризненно качает головой Росомаха. – И столько воплей об извращенцах.

  Ран загадочно улыбается, благодарный убийце за такой странный такт на его рассказ:

  – Ты знал, что жрецы Лейлы способны открывать проходы в другие миры?

  – Нет, – глаза Марии-Александра распахнулись. Он действительно был очень удивлен.

  – Я видел пару раз окно в другой мир, Рас. Он – прекрасен.

  Убийца странно наклонил голову, вглядываясь в лицо барда, и внезапно шепнул:

  – Потому что он – чужой?

  Полукровка грустно усмехнулся:

  – И кто из нас слишком много знает о людях и нелюдях, а?

  Они оба неожиданно друг для друга рассмеялись. Словно это какая-то особая шутка, только между ними. Ран как то расслаблено уселся поудобнее, вроде ничего не изменилось в его позе, однако все же чувствовалось. Что ему явно легче стало разговаривать:

  – Знаешь. Почему я от всех шарахаюсь?

  – После воспитания в храме Лейлы? – насмешливо вскидывает брови Росомаха. – Мало того, что ты полукровка, который выжил не смотря на то, что не должен был; с даром барда, которого в эмире больше ни у кого на данный момент нет... так еще и воспитание.. Ран, скажи, а наставник в том храме случайно не принадлежал к касте Ночи, то есть те, кто служит Лейле своей страстью, даруя ласку и любовь?

  Все убийцы такие умные? – хитро щуриться бард. – Нет, он был элитой

  – Не, – хмыкнул Росомаха. – Только идеальные убийцы такие умные...

  – Малыш, – темные глаза становятся очень серьезными. – Ты доверишь мне свою спину?

  – После рассказа о твоем детстве? – ужаснулся Мария-Александр. – Нет, конечно! А в бою пожалуйста.

  Они снова тихо рассмеялись. Ран заметил, что убийца в последнее время научился смеяться. Раньше он только улыбался своей лукавой кошачьей полуулыбкой.

  Грин открыл глаза и поднял голову. Сердце жарко опаляло грудь, и из-за этого он и проснулся.

  Серо-голубой дракон повернул голову в его сторону:

  – Проснулся, маленький дракон?

  – Сколько раз говорить, – устало огрызнулся герцог. – Я тебе не детеныш. У меня лишь драконье сердце.

  И в который раз получил обнадеживающий ответ:

  – Видел бы ты себя в зеркале.

  – Сердце горит, – пожаловался Грин.

  Дракон чуть сдвинулся, открывая обзор человеку:

  – Посмотри туда.

  Мужчина молча разглядывал прикованную к багровой плите гранита, фигуру с пепельными волосами.

  – Кто это?

  – некромант, – в рычащих интонациях дракона слышаться ноты гадливого отвращения. – Он нашел эликсир бессмертия, основанный на крови дракона. Похоже такого же, как тот, чье сердце бьется в твоей груди, маленький дракон. Поэтому оно и реагирует. А вот если бы вас было здесь таких трое...

  – То? – подтолкнул замолчавшего на полуслове дракона, пленник.

  Радужные глаза вспыхнули яркими цветами:

  – Похоже, именно этого добивается Повелительница. Тогда, маленький дракон. Она получит в руки такую силу Драконов, что Война Огня покажется всему Эмиру легкой заварушкой. Потому что это будет сила дракона-духа. Величайших драконов нашего народа.

  Пепельная голова второго пленника поднялась, и пытливый змеиный взгляд нашел герцога. Тот поразился странным старым глазам змеи, горящим на молодом лице.

  – Вы как-то не похожи на некроманта, – заметил Великий Герцог.

  Тот вздохнул:

  – По твоему я должен ходить в балахоне и трясти седой бородой? Ты заблуждаешься, человек. Хотя частично. Балахон у меня отобрали и обрядили в эту вот нелепость, которая с трудом тянет на определение одежды. Ты еще не видел, что еще на меня УЖЕ одевали, – в голосе некроманта явно слышалось отвращение и презрительная неприязнь ко вкусу того, кто подбирает ему одежду. – А бороду уж извини, оставил дома.

  Дракон шевельнулся, и оба пленника вздрогнули, когда огромные когти впились в гранит, выбивая искры и щебень.

  – Некромант, – шипение, на грани слышимости. – Если бы не приказ Повелительницы... я бы раздавил тебя прямо сейчас.

  Змеиные глаза блеснули:

  – Прости, дракон, но мне непонятна твоя реакция. К сожалению я плохо вижу тебя, что бы попытаться понять... Глаза горят.

  – Глаза? – прошептал Грин, озаренный внезапной догадкой.

  – Да, – спокойный ответ. – Ты – сердце, я – глаза... девчонке нужна еще кровь, но её я спрятал достаточно надежно.

  – В человека, – горько констатировал Герцог. – В идеального убийцу, по имени Мария-Александр. Знает ли ОН об этом? О том, что его жилы охватит огонь. Если он только приблизиться к горам Скорби и драконам?

  На губах некроманта мелькнула улыбка полная... гордость?

  – Я бы не назвал его человеком.

  – Замечательно. – яркие аплодисменты от входа в пещеру и насмешка. – Я знала, что ты здесь станешь разговорчивее, но не думала то так быстро и что второй мальчик так много знает... Даже имя. Спасибо вам обоим...

  Некромант ничуть не смутился, криво усмехнувшись женщине:

  – Я вообще разговорчив. Только вот твое идиотское заклинание молчания, которое ты имеешь свойство на меня накладывать...

  – Здесь ты можешь говорить сколько угодно, – тонко улыбнулась Повелительница Драконов. – Мой дорогой Марек.

  Глава 14. Догадки

  Всадники небольшого отряда, пригнувшись, фактически касаясь лицами развевающихся грив, во весь опор неслись через пустыню. Кордоны и заставы пустынников пропускали их так, словно, они были невидимками. Горы Скорби неуклонно становились все ближе и ближе.