Текст книги "Её тень (СИ)"

Автор книги: Светлана Головьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Делия, как я рада видеть тебя на нашем празднике. Маркус сказал мне, что ты спасла нашу бедную Шарлотту. За что все мы тебе очень благодарны.

– Так поступил бы каждый на моём месте.

– Конечно, – Моника кивнула и перевела внимание на сына. Теперь уже её лицо засветилось искренней любовью. Маркуса она любила всем сердцем. Для неё он был настоящим сокровищем. Самым великим достижением её жизни.

– Дорогой, ты поможешь мне произнести вступительную речь?

– Конечно, мама, мы с Делией тебе поможем.

Лицо Моники скривилось, словно она отведала самый кислый лимон. Но ей удалось взять себя в руки и мило улыбнуться.

– Хорошо, тогда пойдёмте.

Маркус взял меня за руку, и мы пошли к небольшому свободному островку в этой огромной гостиной, видимо специально отведённого для произнесения речи. Моника взяла бокал шампанского с подноса. И начала свою длинную заунывную речь. Пару раз я теряла нить разговора, молясь о том, чтобы она скорей закончила. Наконец Моника попросила всех помолиться за здоровье всеми любимой Шарлотты и все подняли свои бокалы вверх. На краткий миг передо мной снова встала картинка вчерашнего ужаса, но я встряхнула головой, взяла бокал с шампанским и в несколько глотков осушила его.

Вечер проходил на удивление спокойно и без происшествий. Моника сновала между гостями, никого не оставляя без своего царского внимания. Отца Маркуса не было, он уехал по какому-то очень срочному делу в Лондон. Но его отсутствия никто и не заметил. Наконец, когда я уже расслабилась и не ожидала подвоха, а Маркус ушёл в уборную, ко мне подошла незнакомая девушка. На вид она была моей ровесницей. Красивые медные волосы, зелёные глаза, густые ресницы, острый подбородок. Красивая, с прекрасной фигурой и большой грудью. Чёрное платье до колена и лодочки на высокой шпильке. Она появилась словно из ниоткуда. Просто выпрыгнула, как чёрт из табакерки и заявила:

– У Маркуса отличный вкус на девушек, но ты больше похожа на исключение из правил.

– Прости? – я уставилась на неё, пытаясь понять, кто она такая, чтобы говорить эти вещи.

– Я говорю, что после Шарлотты, такой величественной, сексуальной, мне не понятен его выбор. Чем ты его привлекла?

– Тебя это не касается. Это вообще никого не касается, кроме нас с Маркусом. Ты наверно считала, что после Шарлотты его взгляд упадёт на тебя. Но этого не произошло, вот ты и лезешь, куда не надо. Прости, но от разговора с тобой меня жутко затошнило, так что я удалюсь в уборную.

Девица смерила меня хмурым взглядом, отчего на её лице появились морщинки, и она стала выглядеть гораздо старше, чем казалась изначально. Какого чёрта, в этом доме каждому не терпится высказаться о том, какая я недостойная. Я никогда не страдала от низкой самооценки. Но каждый раз, переступая порог особняка, превращалась в маленькую забитую девочку и меня это нервировало. Мимо меня прошёл официант с подносом, и я взяла бокал шампанского. Впервые в жизни мне хотелось напиться. Я огляделась в поисках Маркуса, но он как сквозь землю провалился. Тихо играла музыка, шелестели разговоры, раздавался смех гостей. Людей было столько, что проходить между ними оказалось сложно. И, несмотря на всю эту толпу разодетых мужчин и женщин, я ощущала себя такой одинокой, словно стояла в пустом поле. Я немного приподняла подол платья и направилась к лестнице. Поднялась на второй этаж и, найдя тихий уголок за большой колонной, решила устроиться там. Шум от вечеринки тут был практически не слышен, и я уселась на небольшой кожаный диванчик, наконец-то давая себе расслабиться.

Я любила Маркуса, но наше разное положение в обществе било по нашим отношениям, словно плетью. Казалось, что мы живём в восемнадцатом веке, а не в двадцать первом, где все предрассудки по поводу классов давно рассыпались в пыль. Но нет, сейчас я находилась в настоящем дворце и чувствовала себя крестьянкой, которая тайком прокралась на бал.

– Что ты здесь делаешь?

Твёрдый, холодный голос прозвучал надо мной, как гром среди ясного неба. Я подняла голову и увидела Зака. Он явно не собирался спускаться к гостям. Никакого костюма с белой рубашкой, как у брата на нём не было. Напротив, он полностью был одет во всё чёрное. Джинсы, футболка с логотипом какой-то рок-группы и даже большие наушники, висящие на его шее, были чёрного цвета. Тёмные волосы казались влажными и были зачёсаны назад. Руки он держал в карманах и раскачивался на пятках, глядя на меня пронзительным взглядом. Его зелёные глаза, сверкали как изумруды в полумраке коридора. По моей спине пробежали мурашки, как и всегда при виде Заккари.

– Решила немного отдохнуть от толпы, – ответила я и поднесла бокал с шампанским к губам. В горле пересохло, и мне сочно нужно было выпить. А Зак тяжело вздохнул и к моему большому удивлению опустился на диванчик рядом со мной. В нос ударил запах свежей травы и хвои, можно было подумать, что он только что пришёл из леса.

– Я не об этом, – он покачал головой, словно ведя с самим собой немой разговор, а потом посмотрел на меня, – что ты делаешь с моим братом? Как ты оказалась в этом мире, наполненным фальшью, где нет ни капли искренности и всем правят только деньги. Неужели ты так сильно его любишь, что терпишь эти ядовитые насмешки моей мачехи и всех ей подобных?

– Только ты не начинай говорить о том, что я не достойна твоего брата, мне сегодня это уже говорили, – я снова отпила шампанского и с сожалением заметила, что это был мой последний глоток.

– Ты не достойна? Чёрт, Делия! Ты самая настоящая в этом особняке, который больше напоминает декорации к спектаклю, а все собравшиеся внизу второсортные актёришки. Я хочу сказать, что это Маркус тебя не достоин. Он один из них, такой же двуличный засранец.

– Не говори так о нём, – отрезала я и со стуком поставила пустой бокал на небольшой столик. – Ты просто завидуешь ему, вот и всё.

– Завидую? – его брови взлетели вверх и он рассмеялся. – Чему тут завидовать? Его огромному дому? Так он и мой тоже. Его дорогим тачкам? Так и я могу себе их позволить, если захочу. Я вовсе не завидую своему братцу, просто я вижу его насквозь. А вот твой взор затуманен, и ты не видишь, кто перед тобой.

– Ты завидуешь его популярности, тому, что его все любят, а тебя лишь терпят в этом доме, – я сказала это с такой жестокостью и яростью, какой никогда от себя не слышала и тут же пожалела о сказанном. Лицо Зака ожесточилось, он сжал зубы и встал. – Прости, Зак я…

– Что? Ты не хотела так говорить? – насмешливо спросил он и сокрушённо покачал головой, после чего надел наушники и зашагал прочь. Я встала на ноги и побежала за ним, но куда мне было угнаться за парнем, который знал этот дом, как свои пять пальцев. Он словно растворился в воздухе, оставив меня с неприятным послевкусием. Я никогда не была жестокой, всегда старалась быть мягкой и учтивой с людьми. Родители постоянно говорили, что к людям нужно относиться так, как мне бы хотелось, чтобы относились ко мне. И я следовала этому всю жизнь. А сегодня я словно с цепи сорвалась. Я прекрасно понимала, что обидела Зака. И даже то, что он вовсе не был мне другом, не умоляло моей вины перед ним. От чего я чувствовала себя ужасно. Зря я притащилась сюда, надеясь на прекрасный вечер. В одном Зак был прав, тут всё дышит фальшью. Но только не Маркус. Я не верила в то, что он неискренен со мной.

Я спустилась на первый этаж и тут же столкнулась с Маркусом.

– Где ты была? Я искал тебя повсюду, – он нежно обнял меня за талию, прижав к себе, и целуя в губы. От него пахло сигаретным дымом, а на губах остался вкус коньяка.

– А я искала тебя, – ответила я, мне не хотелось говорить ему о стычке с его братом.

– А я говорил с партнёрами отца. В его отсутствие я вынужден заменять хозяина дома. Не думал, что он будет отсутствовать сегодня. Обычно он никогда не пропускает летний бал. Прости, что оставил тебя в одиночестве.

Он снова поцеловал меня, но я прервала поцелуй. Мне было душно, голова разболелась, а шум вокруг становился невыносимым.

– Ты в порядке? – Маркус коснулся рукой моей щеки, – кажется, ты горишь. Пойдём выйдем на свежий воздух.

Маркус взял меня под руку, и мы стали продвигаться к выходу. Я видела, какими колкими взглядами на меня смотрели эти дамы в шикарных платьях. Как шушукались между собой и противно хихикали. Меня затошнило и стоило выйти за порог, как меня вырвало прямо под куст любимых роз Моники. Ну и ладно, так ей и надо. Карма, господа та ещё стерва.

– Дел, всё хорошо? Принести тебе воды? – голос Маркуса звучал встревожено. Я не смотрела на него, лишь согласно кивнула и достала из клатча пачку бумажных салфеток. Шаги Маркуса стихли, и послышался стук закрываемой двери. Я опустилась на каменные ступени и вытерла рот. На город уже опустилась ночь, и воздух стал влажным и холодным. Я поёжилась и потёрла обнажённые плечи, чтобы согреться. Горло саднило и жутко хотелось пить. Зря я так налегала на шампанское. Что за идиоткой надо быть, чтобы напиться в доме своего парня, да ещё и при его матери, которая и так меня не жалует.

Голова начинала болеть всё сильней, и мне отчаянно захотелось домой. Было бы хорошо сейчас оказаться в своей кровати, накрыться тёплым одеялом с запахом кондиционера и заснуть. Я вздохнула, и изо рта вырвалось облачко пара. Наконец снова хлопнула дверь, и появился Маркус.

– Вот, выпей, – он протянул мне бутылку воды и таблетку аспирина. Я взяла таблетку и залпом осушила почти половину бутылки. Маркус опустился рядом со мной и взял мою свободную ладонь, крепко сжав. Его руки по сравнению с моими казались обжигающе горячими. Он тоже это заметил и, сняв свой пиджак, накинул его мне на плечи.

– Нелегко тебе сегодня пришлось, – сказал он, констатируя факт, а не спрашивая. – Не надо было тебя сюда тащить. Но мне казалось, что тебе нужно было развеяться после вчерашнего. Да и я не думал, что мне придётся оставить тебя и весь вечер исполнять роль отца. Прости.

– Ничего страшного, я всё понимаю, – ответила я, хотя мне отчаянно хотелось закричать на него. Где-то в глубине души мне хотелось вопить, как последняя истеричка. Конечно, я понимала, что ему пришлось заниматься делами отца в его отсутствие, ведь он наследник их империи. Но что я тут делала? Для чего я здесь была? Я понимала, что моя обида была наивной и детской. И поэтому не высказала ему это вслух. Никогда до того момента я не чувствовала себя такой ничтожной и маленькой. Будучи единственным ребёнком в семье, я всегда была окружена любовью и вниманием. Меня всегда видели, я не была невидимкой. А сегодняшний вечер перевернул моё представление о себе с ног на голову. И я уже ничего не понимала.

– Я хочу домой.

– Ты уверена? – Маркус отодвинулся назад, чтобы заглянуть мне в лицо. Выглядел он уставшим, и я тут же перестала на него обижаться. Сегодняшний вечер нас обоих выбил из колеи. Никто в этом не виноват.

– Да, я устала.

– Хорошо, я попрошу, чтобы Грэг нас отвёз.

– Я сама доеду, не беспокойся, тебе не нужно ехать со мной. Оставайся. Увидимся завтра, хорошо?

Мои слова явно не обрадовали его, но сейчас я действительно хотела, просто добраться до дома и лечь спать. Вид у меня был тот ещё, забыв о том, что мои глаза накрашены я несколько раз потёрла их и теперь они наверняка были похожи на чёрные дыры в космосе. Не знаю, как Маркус ещё не сбежал от меня.

– Если ты так хочешь, то хорошо. Я позвоню тебе завтра.

– Буду ждать.

– Я схожу за Грэгом, останься тут, ладно?

Я кивнула, и Маркус улыбнулся мне, после чего развернулся и снова скрылся в доме. А я стала смотреть в большие окна особняка, через которые прекрасно были видны гости этого праздника жизни. Потом я подняла взгляд выше и на втором этаже увидела тень в окне. Это был Зак. Я видела его смутно, но точно знала, что это он. И он прекрасно понимал, что я его вижу. Наши взгляды встретились и пару минут мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Я снова вспомнила, каким разбитым он выглядел, когда я говорила ему те неприятные вещи. И опять почувствовала стыд за саму себя. Как у меня язык повернулся такое сказать?

Наше переглядывание прервал Маркус. Он вышел из особняка в компании Грэга. Он же и привёз нас сюда сегодня. Молча пройдя мимо меня, водитель уселся в чёрный мерседес и завёл двигатель.

– Готова? – Маркус подошёл ко мне и приобнял за талию, наклоняясь для поцелуя. Наши губы встретились, и мы поцеловались, плавно, нежно, смакуя друг друга, как самые вкусные сладости. Я наслаждалась теплом исходящим от него и нежностью, которой он каждый раз окутывал меня словно одеялом.

– Да, я готова. Но если ты будешь продолжать меня так целовать, то я уже не смогу ясно мыслить и останусь.

– Этого я и добиваюсь, – игриво заявил он, снова прижимаясь к моим губам в мимолётном поцелуе.

– Ладно, хорош меня соблазнять, – я легонько хлопнула его по плечу и сняла с себя его пиджак, – это кажется ваше, мистер Соблазнитель.

– Можешь оставить себе, если хочешь? – Маркус подмигнул мне, отчего я рассмеялась, но всё-таки протянула ему пиджак и открыла дверцу автомобиля.

– До завтра.

– Что, даже не поцелуешь? – обиженно поджав губы, словно маленький ребёнок, Маркус смотрел на меня соблазнительным взглядом. Но я устояла над его напором.

– Завтра, – ответила я, и прежде чем он сказал хоть слово, скрылась в салоне мерседеса. Уже отъезжая от особняка я повернулась, и взгляд невольно упал на окно второго этажа. Но там уже никого не было.

Глава 4

На следующий день мы с Никки сидели в уличном кафе. Пасмурное небо нависало над нами, угнетая обстановку. Но рядом с подругой я чувствовала себя свободно, настроение было приподнято, несмотря на вчерашний неудачный вечер. Николь пила фруктовый коктейль и ела два шарика мятного мороженного с шоколадным соусом. А я пила один молочный коктейль, есть ничего не хотелось.

– Вот же стерва, а ты так и не узнала, как её зовут? – подруга стучала по столу своими длинными ногтями выкрашенными фиолетовым лаком. На каждом пальце у неё было надето по несколько колец. В носу поблёскивал маленькая серёжка-гвоздик, а в ушах была целая коллекция всевозможных серёжек. Что касалось количества металла в теле, то моя подруга готова была переплюнуть каждого в этом городе. До прошлого лета она выглядела, как среднестатистический подросток. Но потом она подсела на какую-то новую группу играющую рок в местных пабах и теперь она подпевала у них на бэк-вокале. И полностью перевоплотилась. Её дерзкий боевой характер вырвался наружу и превратил её из девочки эльфа в рок-богиню.

– Нет, знаешь, она как-то не подумала представиться, прежде чем поливать меня грязью, – я отпила коктейль и навалилась на спинку пластикового стула.

Время близилось к полудню, но на улице было пустынно. Парочка людей сидели за несколькими столиками. Какие-то редкие люди блуждали от одного магазинчика к другому. Два молодых парня, явные туристы с рюкзаками за плечами направлялись в сторону Даремского замка. И проходя мимо нас, игриво нам подмигнули. Ник послала им воздушный поцелуй, а я лишь закатила глаза, устало потирая виски.

– Ты ни одного парня просто так не пропустишь, да?

– Они первые начали, было бы невежливо никак не отреагировать, – она пожала плечами и отпила свой, коктейль. – И говоря о парнях, как там твой принц? Ты ему не рассказала о своих приключениях?

– Нет, конечно. Зачем? Это не первое моё родео. Я не маленькая девочка, чтобы жаловаться ему. Мы оба прекрасно знаем, что наша пара никому не нравится, а многих и изрядно подбешивает.

Порыв холодного ветра заставил меня поёжиться, и я сильней запахнула джинсовую куртку. Посетителей в кафе прибавилось, и я посмотрела на свои наручные часы. Время как раз подходило к половине первого, так что многие пришли на обед. На противоположной стороне улицы я заметила знакомую женскую фигуру. Лицо закрывала чёрная кружевная вуаль, прикреплённая к миниатюрной шляпке. Блондинистые локоны спадали на плечи, покрытые строгим красным жакетом. Длинные ноги обтягивала юбка карандаш, а увенчивали это пафосное великолепие чёрные лодочки и такого же цвета маленький клатч на золотой цепочке. Патриция Ирвинг – мать Шарлотты, её постаревшая копия, вышла из чёрного мерседеса и элегантной походкой модели двинулась в мою сторону. Меня передёрнуло то ли от нового порыва ветра то ли от того, что мать моей соперницы с каждой секундой приближалась ко мне. Я невольно вжалась в стул и сглотнула. Выглядела она немного воинственно и держалась как снежная королева. Впрочем, чего ещё от неё можно было ожидать. Хоть я с ней никогда лично не общалась, но часто видела, как она ведёт себя с другими людьми, и этот холод чувствовался в ней всегда. Казалось, что она следит за каждым своим шагом, контролирует каждый жест и слово. Она редко улыбалась, а когда делала это, то улыбка её напоминала лицевой спазм.

– Делия, добрый день, – голос её был тих, но было такое чувство, что каждое её слово проникало мне под кожу.

– Здравствуйте, миссис Ирвинг. Примите соболезнования по поводу Шарлотты. Надеюсь, с ней всё будет в порядке.

Мне удалось взять себя в руки и сказать всё это без запинки. Я сдержанно улыбнулась ей, на что она так же сдержанно кивнула.

– Спасибо, Делия. Сейчас она в Лондоне в хорошей клинике. Врачи делают всё, что в их силах. Так что все мы надеемся, что скоро она вернётся к нам и все забудут этот кошмар. Я поэтому и подошла к тебе, как только увидела. Нужно было зайти к вам ещё вчера, но времени не было. А сегодня меня попросили прийти в полицейский участок на встречу с детективом, и как мне повезло, что по дороге сюда я встретила тебя. Я хотела поблагодарить тебя, говорят, ты спасла моей малышке жизнь. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, мы всегда тебе поможем.

– Спасибо, но мне ничего не нужно. Главное ведь, чтобы ваша дочь поправилась.

– Да-да, конечно, – Патриция достала из клатча белый платок и вытерла глаза. Это был самый долгий разговор, который у нас с ней когда-либо происходил. И мне стало её жаль. Сложно представить, что чувствует мать, когда её ребёнок на грани жизни и смерти. Она ведь действительно могла потерять дочь.

– Ну, я пойду, детектив меня ждёт, говорят, есть новые зацепки, – мать Шарлотты снова выпрямила спину, минута слабости прошла и теперь она опять превратилась в живую статую. Кивнув мне на прощание, она развернулась и твёрдой походкой отправилась к полицейскому участку, который находился недалеко от уличного кафе. А я наконец смогла расслабиться.

– Что это было? – Ник уставилась в след Патриции, явно шокированная произошедшим.

– Ты думаешь, я знаю?

– Моя подруга стала героем этого затхлого городишки, ну не круто ли?

– Не говори ерунды. Я совсем этого не хотела. Ты ведь знаешь, что я не люблю всего этого излишнего внимания. А теперь я каждый день хожу так, словно меня освещает миллион софитов.

– Да ладно, в этой дыре ничего не происходит, дай людям немного пошептаться. До этого дня я даже не знала, что в нашем городе есть полицейский участок. Самое жуткое преступление здесь совершила Изи Мортенсон, придя на выпускной в слишком узком платье, из-за чего её объёмная грудь буквально вывалилась, после диких танцев. Так что как бы плохо это не звучало, но произошедшее с Шарлоттой немного оживило этот сонный город. И давай будем честными, она это заслужила.

– Не знаю, Ник. Ты же была там. Это был кошмар наяву. Конечно, она та ещё стерва, но вряд ли это то, что она заслужила.

– Ты слишком добрая, Дел. Будь я на твоём месте, я бы дала это сучке сгореть дотла.

Я в шоке уставилась на подругу и по её взгляду поняла, что она не шутит. Когда мы были детьми, Шарлотта постоянно дразнила Ник за её маленький рост и называла гномом. В столовой она не раз опрокидывала на неё свой поднос, утверждая, что не заметила Николь. А став старше принялась распускать слухи о том, что Ник лесбиянка и, мол, тайком подглядывает за Шарлоттой в раздевалке. Поэтому отчасти я понимала, почему Ник сказала то, что сказала. Но я была с ней не согласна. Даже такая, как Шарлотта не заслужила сгореть заживо.

Через час нам с Николь пришлось расстаться. Она отправилась на репетицию группы, а я пошла домой. Стало немного теплей, редким солнечным лучам удалось вырваться из серого плена свинцовых туч. Я расстегнула свою джинсовую куртку и подставила лицо солнцу. Хотелось впитать его, чтобы потом в дождливые и серые деньки наслаждаться этим теплом. Но, к сожалению, это было невозможно.

Дома мама порхала по кухне и, судя по запаху, готовила шарлотку с яблоками из нашего сада. Мама была любительницей сада и огорода. Она выращивала всё, что только возможно. Так что на столе у нас всегда были экологически чистые продукты, выращенные с любовью, словно дети.

– Привет, милая, хорошо погуляла? Я думала, тебя не будет дольше, и я успею приготовить пирог, – мама держала в руках форму для выпечки, в которую уже успела залить жидкое тесто. Длинные тонкие косички были собраны сзади, чтобы не лезли в лицо. И с такой причёской мама казалась моей ровесницей. Так молодо она выглядела. Джинсовый сарафан в некоторых местах был запачкан мукой, как и её руки и лицо.

– У Николь сегодня репетиция, так что пришлось разойтись пораньше, – я села за стол, который был завален грязной посудой, кожурой от яблок, венчиками и мисками разных форм и размеров. Взяла длинную ленту яблочной кожуры и принялась её жевать. Мама всегда чистила яблоки для выпечки, а я ещё с детства привыкла избавляться от обрезков и кожуры. На мне так же была чистка мисок от сладкого липкого теста, которое я убирала пальцами или просто слизывала. У нас всегда была хорошая команда в плане готовки и уборки.

– Не поверишь, кто со мной сегодня говорил.

– Неужели сама королева? – пошутила мама, убирая форму для выпечки в духовку.

– В каком-то смысле, да. Мать Шарлотты подошла ко мне и поблагодарила за то, что я спасла её дочь.

– Ей сейчас нелегко, ничего удивительного, что она решила тебя поблагодарить.

– Просто это было очень странно. Ты же знаешь, что они все меня недолюбливают. Только самый ленивый не высказался о том, что я не подхожу Маркусу. А уж Патриция наверно больше всех меня не любит, не считая её дочери конечно и матери Маркуса. А тут подошла ко мне и была очень мила. Ты ведь видела её, она всегда словно робот. Но сегодня я первый раз увидела в ней человека способного чувствовать. Мне было её жалко.

– Что известно о Шарлотте?

– Маркус сказал, что её увезли в Лондон. В какую-то высококлассную и наверняка дорогую клинику.

– Ну, значит, всё будет в порядке. А вот и папа, – взгляд мамы упал на окно, а спустя мгновение хлопнула входная дверь, и в кухню вошёл папа. Ослепительно улыбнувшись, он сначала подошёл к маме и поцеловал её в щёку. А потом поцеловал меня в лоб.

– Как дела у моих девочек?

– Всё хорошо, пап.

– Давайте мойте руки и будем обедать.

– Есть, мой капитан, – папа шутливо отдал честь и удалился. Мама улыбнулась в след ему, и в глазах её промелькнул счастливый блеск. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как мои родители общаются. Они были вместе уже двадцать пять лет. Но порой казалось, что они только-только проходят конфетно-букетный период. Они до сих пор были влюблены друг в друга. И возможно от этого выглядели как подростки. Ведь счастье – это лучшее лекарство от старения. Если ваши глаза блестят от счастья, если вы любите и любимы, то вы будете выглядеть гораздо моложе, чем человек, в глазах которого пустота и мрак.

***

В следующую субботу вся страна отмечала официальный день рождения королевы, и наш городок не стал исключением. Я всегда считала странным этот праздник. Ведь это не было настоящим днём рождения. Ведь Елизавета II родилась двадцать первого апреля. Но кто может указывать королеве? Правильно, никто. Поэтому с самого утра в городе развернулась бурная деятельность. Рыночная площадь была забита шатрами, в которых местные ремесленники продавали свои товары. Мама тоже расположилась там со своими украшениями. Я вызвалась ей помочь и вот уже больше часа мы выставляли стойки с браслетами, ожерельями, бусами и серьгами из природных камней и минералов.

Мама по этому поводу даже принарядилась больше, чем обычно. Избавилась от своих косичек, и теперь её красивые густые волосы цвета горького шоколада лежали мягкими волнами на открытых плечах. Для сегодняшнего праздника она выбрала сарафан цвета морской волны длиной в пол. А на ноги надела белые сандалии с цветными ремешками, которые доходили почти до колена, но этого никто не видел из-за длинного платья. День выдался на редкость солнечным и тёплым. Злополучный ветер, который всегда портил погоду, сегодня решил взять передышку и все наслаждались солнцем. Я тоже поддалась порыву и решила оставить свою куртку дома. На мне были узкие джинсы и простая белая футболка. Серьги с пёстрыми перьями разбавляли этот немного скучноватый образ, а волосы, собранные в хвост делали черты моего лица более резкими и чёткими. Я улыбнулась проходящей мимо нас женщине с малышкой на руках и девочка, словно смущаясь, спрятала личико на груди у матери. Из старых динамиков над площадью лилась музыка от классики до самых популярных треков современности. Ближе к обеду вся площадь заполнилась народом. Среди которого яркими пятнами выделялись туристы со своими рюкзаками и неизменными фотоаппаратами, готовые в любой момент запечатлеть что-то интересное. Прямо напротив нашего шатра на противоположной стороне расположилась небольшая сцена, на которой местная труппа показывала спектакль на историческую тему. Вокруг них собралась приличная толпа, с интересом наблюдая за происходящим. Я тоже на миг засмотрелась на них и не услышала, как мама что-то сказала мне. Только когда она толкнула меня в бок, я посмотрела на неё.

– Что?

– Я спросила, останешься ли ты со мной до вечера или у тебя есть планы? Будете смотреть фейерверк с Маркусом?

– Не знаю, мы это не обсуждали. Вчера он уехал с отцом в Лондон по делам и ещё не звонил. Я не знаю даже приехал он или нет.

К нам подошли две девушки на пару лет младше меня и стали разглядывать серьги. Мама тут же отвлеклась на них, и я поняла, что они точно не уйдут отсюда без покупки. Они перемеряли наверно с десяток пар, прежде чем уйти, прикупив себе по набору из серёжек и ожерелья из бисера. В плане торговли моя мама была настоящей акулой. От неё ещё никто не уходил без покупки. И наша жестяная банка для налички уже была забита под завязку, а прошло всего полдня.

– А что с Николь? – мама продолжила разговор, словно он и не прекращался.

– Они сегодня играют в каком-то пабе, в центре города. Планируют сорвать куш, сегодня отличный день для концерта.

– Ну, если до конца вечера не обзаведёшься планами, то можем встретиться с папой и устроить пикник. А потом вместе посмотрим фейерверк. Как тебе такая идея?

– Я не против.

Мама улыбнулась и притянула меня к себе, легонько чмокнув меня в щёку. С час мы работали практически без передышки. И когда я посмотрела на свои наручные часы, которые показывали уже второй час, мой живот жалобно заурчал.

– Я пойду куплю что-нибудь поесть. Тебе что-нибудь захватить?

– Зелёный чай и жареную картошку с рыбой, – мама потянулась к своей поясной сумке и достала оттуда деньги, после чего протянула мне, – вот возьми, можешь сходить к Дженни, она готовит лучшую картошку. Знаешь, где находится её кафе?

Я кивнула и убрала наличность в карман, после чего покинула шатёр и начала своё нелёгкое продвижение через толпу. Меня окружил гомон голосов, похожий на жужжание целого роя пчёл. Чем ближе я подходила к выходу с площади, тем громче становилась музыка. Пару раз мне наступили на ногу, и я с недовольством заметила на своих белоснежных кедах уродливые чёрные отпечатки ног. За это я и не любила праздники. Мне больше по душе были времена, когда в городе было тихо, когда можно было услышать плеск реки Уир, даже не доходя до неё. А сейчас сложно было услышать даже саму себя. Меня кто-то толкнул в спину, и я по инерции полетела вперёд и толкнула стоящего передо мной мужчину. Руки упёрлись в твёрдую спину, обтянутую кожаной коричневой курткой, похожую на те, что носили лётчики. Мои ноги запутались, и я чудом не свалилась на мостовую. Мужчина передо мной повернулся посмотреть, кто же его так толкнул, и я замерла на месте, встретившись с ним взглядом. Его губы расползлись в дерзкой ухмылке, и я невольно сглотнула.

– Делия, не ожидал тебя здесь увидеть. Хотя я вообще думал, что мы с тобой больше никогда не увидимся. Мне даже показалось, что ты скрываешься от меня.

Голос Зака был спокоен и в нём проскакивали нотки насмешки. Он разглядывал меня без стеснения и улыбался. Но сейчас эта улыбка уже не казалась нахальной и дерзкой, она казалась на удивление мягкой и тёплой. Он выжидающе смотрел мне в глаза, а я, не выдержав этого взгляда, опустила голову. Я действительно от него пряталась. Приходя к ним домой, я тут же исчезала в спальне Маркуса и так же молниеносно уходила, лишь бы не встретиться с Заком. Я до сих пор чувствовала стыд за свои слова, сказанные ему в пьяном угаре. Но сейчас казалось, что он вовсе на меня не обижен. Хотя в тот раз я видела, как больно хлестнули его мои слова.

– Мне просто не хотелось встречаться с тобой, после того, как я наговорила тебе те гадости, – сказала я, поднимая глаза и снова встречаясь с Заком взглядами. Улыбка исчезла с его губ, но лишь на мгновение.

– Брось, Делия, я уже и думать об этом забыл. Ты же не думала, что из-за твоих слов я пойду и перережу себе вены в ванной, – он засмеялся, но я поняла, что это был защитный смех, – ты не первая мне такое говоришь. Да и вообще, я слышал слова и похуже в свой адрес, так что не парься.

– Ну ладно, тогда я пойду, мне пора, – и не дав сказать ему ещё хоть что-то, обошла парня стороной и, склонив голову, быстрыми шагами пошла прочь. Вскоре я покинула шумную площадь, но как оказалось не Зака. Он бежал за мной и спустя пару минут уже шёл рядом со мной. Его сбивчивое дыхание я слышала почти у самого уха и немного отшатнулась от такой близости.

– Чего тебе надо, Зак? – спросила я, продолжая идти и смотреть перед собой.

– Решил проводить тебя до…. Куда тебе там нужно?

– Тебя это не касается.

– Снова превратилась в стерву. А ещё пару минут назад ты боялась, что обидела меня.

– Я просто не понимаю, что ты здесь делаешь, мы с тобой не друзья.

– Это верно. Но почему бы нам ими не стать? – в голосе Заккари прозвучало веселье, он явно наслаждался нашей лёгкой перебранкой. А моё тело всё вибрировало от волнения. Мне хотелось скорей оказаться подальше от него. Рядом с ним я всегда терялась, не зная как себя вести. Превращалась в какую-то маленькую дурочку, которая не могла и двух слов связать, чтобы не заикнуться. А если и могла, то мои слова всегда были резкими, делая из меня отъявленную стерву, коей я не являлась.