Текст книги "История юного демона (СИ)"

Автор книги: Светлана Фирсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Боль, насылаемая гоблином, ослабла до степени поддержать во мне страх. Все же было неприятно осознавать, что чертово создание контролирует меня. Правда, теперь я тоже во всеоружии, и еще неизвестно, кто из нас двоих сильнее. К заклятию на зубе я добавила простенькое снадобье путаницы, которое, возможно, заставит гоблина следовать моим мысленным приказам. Если он будет не один, что вероятнее всего, мне будет легче справиться с врагами.

Вздохнув, я шагнула вперед. Дорога была занесена снегом, поэтому идти было трудно. Кое-как я доковыляла до огромных ступеней, вскарабкалась по ним и прошла в храм.

Крыша все еще держалась, однако внутренние колонны были обрушены мощным, не подлежащим восстановлению заклинанием. В полу были большие ямы, выщербленные теми же чарами. Приходилось перелезать через куски разбившихся колонн. Один раз я едва не упала в яму, но успела удержать равновесие.

Наконец я дошла до более менее чистой площадки в дальнем конце храма, где горел свет. Изначально я и шла на этот огонек. Подойдя ближе, увидела маленькую фигурку гоблина, чьи длинные уши забавно топорщились под удивительно неуместной детской шапкой.

– Я просил не приводить чужаков, – проскрипел гоблин, поигрывая заколдованным медальоном.

– Они не пришли со мной. Они страхуют меня. Вряд ли и ты здесь один, – заметила я.

– Все же я счел уместным временно нейтрализовать их, – отвратительно улыбнулся Крал. – Ты принесла зуб?

– Ну, наверное, раз пришла сюда, – я закатила глаза.

В глазах гоблина полыхнуло пламя. Ему явно хотелось побыстрее разделаться со мной и получить зуб в свои жадные лапки.

– Отдай его мне! – приказал Клар.

– Вначале ты отдашь мне медальон. Иначе как я могу быть уверена в своей безопасности? – спросила я, вежливо улыбнувшись.

– Покажи мне его! – приказал гоблин дрогнувшим голосом.

Словно заметив его нетерпение, из стен словно просочилась тень, тут же метнувшаяся обратно. Клар, кажется, не заметил ее, зато заметила я. Значит, медлить нельзя и действовать нужно немедленно.

Осторожно я расстегнула куртку и сорвала с шеи шнурок с зубом. В то же мгновение гоблин сделал резкий выпад, но я уже привела в действие чары, наложенные на зуб. Клар замер, рассеянными глазами глядя впереди себя. Словно кукла. В его пальцах тихо звякнул медальон, ударившись о его браслет.

Я покосилась на стены. Тени, видимо, ждали откровенного приказа, потому что не набросились на меня. Осторожно я приблизилась к гоблину и взяла из его пальцев медальон, тут же повесив себе на шею.

– Итак, мой дорогой враг, зачем тебе зуб? – ласково спросила я, глядя точно в глаза гоблина и стараясь моргать пореже.

– Ключ. Ключ к ключу. Артефакт получит свою мощь только тогда, когда получит зуб гоблина, помогавшего делать его.

– Артефакт уже у вас?

– Да, мы получили его на Новый год, как будто бы подарок. Это должно было стереть все подозрения.

– А на самом деле? – напряглась я.

– Они околдованы. Семейство Кормаков были не готовы получить удар от того, кто казался им другом.

– Они все под действием чар?

– Нет, только женщина. Она убедила остальных даровать Хозяину ключ.

– Каково имя Хозяина? – спросила я, чувствуя себя очень неуютно оттого, что вокруг такая тишина и только глаза гоблина, пустые, словно бы мертвые, перед моим взором.

– Хозяин не имеет имени, – тупо ответил гоблин.

– Хозяин – это директор Ивеньхэль, ведь так?

– Нет. Хозяин не имеет имени, – вновь повторил гоблин.

– Почему ты ему служишь?

– Он пообещал мне много золота. Очень много золота. Им можно наполнить ванну и купаться в золоте.

– Портал… Когда планируется открытие портала?

– В день солнечного затмения. В этот день высвободится много энергии, столь необходимой для открытия данного портала.

– Точная дата?

– День солнечного затмения.

Так, я вроде бы задаю нормальные вопросы, но гоблин умудряется отвечать на них не так, как я могла бы ожидать.

– Кто еще, кроме тебя, помогает Хозяину?

– Хозяин распространяет свое влияние на всех, кто не отмечен особой печатью.

– Имена людей, – вздохнула я.

– Особые личности, которым даровано служение Хозяину, – с благоговением сообщил Клар.

– Служит ли директор Ивеньхэль Хозяину?

– Две сущности, разный смысл… – изрек гоблин.

Внезапно меня отбросило от гоблина. Я, не ожидавшая нападения, не успела блокировать удар, даже удержать равновесие. Больно ударившись о холодный пол, я тут же вскочила на ноги. Гоблин все так же уныло стоял посреди очищенной от мусора площадки. За его спиной возвышалась темная фигура. Блеснуло серебряное лезвие, и я едва успела выставить щит. Серебряный кинжал пробил его, но застрял в нем, словно в ледяной поверхности. Я офигела. На такую магию я была не способна. Кто-то мне помогает.

Оглядеться вокруг мне помешала такая маленькая неприятность, как заклятие копья. Значит, теперь от меня точно хотят избавиться. Я перешла в наступление, обернув вокруг врага целый рой заклятий. Враг, почуяв опасность, вызвал призрачных воинов. С такими встречаться мне еще не доводилось. Хочу сказать, что встреча была малоприятной. В мановение ока меня скрутили по рукам и ногам. Глядя на скользящую ко мне фигуру, я судорожно задергалась в мертвой хватке врага. Высвободиться не получилось. Глядя на сверкающий клинок в тонкой руке, я поняла, что мне конец.

Лезвие коснулось шнурка, на котором висел зуб, и легко порвало его. Зуб исчез в кармане плаща. Рука вновь занесла кинжал, и ледяное лезвие коснулось моей шеи. Чувствуя, как оно рассекает кожу, я почувствовала ужас. Но ужас сменился удивлением, когда фигуру от меня унесло мощным черным вихрем, который впечатал ее в стену. Клинок выпал из ослабевшей руки. Тени, почувствовавшие слабость хозяина, ослабили хватку, и я высвободилась, рванув к темной фигуре. До нее оставалось всего несколько шагов, как вдруг она растворилась в темноте. Вместе с ней растворились и тени. Зато остался клинок, лезвие которого было обагрено моей кровью. Коснувшись тонкой полоски на шее, откуда сочилась кровь, я легко залечила ее.

Я вновь огляделась, ища помощника. Черный вихрь? Да я о таком даже не слышала никогда! Храм был пуст. Даже гоблина не было. А я-то думала, что он не может двигаться. Черт, но ведь зуб теперь не у меня, и гоблином повелевает другой человек.

Над головой что-то хрустнуло. В уверенности, что рушится потолок, я вскинула руки. Но увидела лишь удобную балку под потолком. Оттуда явно удобно было вести наблюдение. Интересно только, кому это понадобилось?

Я отошла подальше, чтобы рассмотреть балку. Но тут зазвучали шаги и голос Килроба:

– Витта, ты жива?!

– Пока да, но не факт, что это навсегда, – пробормотала я, все еще пытаясь рассмотреть конец балки.

Там была удобная дыра в крыше, через которую можно было легко вылезти или залезть в помещение.

– Что случилось? – спросила Алиса, внимательно осматривая меня.

– Давайте уйдем отсюда, а то того и гляди крыша обрушится.

Торопливо покинув храм, мы зашагали по дороге вниз с горы. Я пересказала ребятам минувшие события. Друзей, как оказалось, задержали тени, неожиданно выступившие из темноты и скрутившие их так, что не шевельнуться. Высвободиться из мертвой хватки оказалось нереальным. Друзья перепробовали все методы, но стали свободными лишь тогда, когда их отпустили.

Остатки каникул прошли странно. С одной стороны мы пытались веселиться, с другой вспоминали о минувших событиях и начинали грустить.

Расставались в последний день горько. Роза ревела, уткнувшись в куртку Ристо, и требовала от него, чтобы он писал ей письма каждый день. Алиса, как не пыталась, не могла привлечь внимания растерянно Ристо, так что сдалась и принялась терроризировать соседского мальчишку. Килроб мрачно смотрел на меня исподлобья.

– На мой взгляд, лучше тебя не пускать в эту школу. Они уже пытались убить тебя, в школе же у них будет еще больше возможностей.

– Успокойся, я всегда буду настороже. Не пропаду.

Не смотря на такое оптимистичное заявление порог школы, я переступала с отчетливым ощущением опасности, царящей вокруг. Тогда как остальные ребята кричали друг другу приветствия, шумно описывали каникулы, смеялись и были вполне себе счастливы жизнью, я уныло топала по коридорам с одной единственной целью – доползти до комнаты и попытаться не умереть.

Следующий же день занятий изгнал из сознания ребят ощущение зимней свободы. Уроки оказались такими сложными, что у меня глаза на лоб полезли от одного вида описания структуры заклинания, очищающего дом от привидений. Это заклинание входило в экзамен, и его необходимо было освоить.

А у меня в голове были мысли лишь о том, когда будет солнечное затмение. Перерыв кучу газет и журналов, даже связавшись с предсказателем, мы узнали, что ближайшее солнечное затмение будет через три года. Это было весьма нехорошо. Вряд ли бы Энхимфы стали ждать. Ох, вряд ли!..

На маскировке хотелось умереть. Барраконда, кажется, сошел с ума, потому что требовал невозможного. Стать невидимкой я не смогу при всем своем желании. Глядя в конце урока на одноклассников – кто-то без руки, кто-то без ноги, у кого-то части головы нет или волос, или глаз. Лисса вообще умудрилась сделать невидимой свою блузку, так что парни были очень даже счастливы.

– Витта, это нулевой результат. Я ставлю вам двойку за урок, – сообщил мне Барраконда.

– У меня ноготь исчез, – продемонстрировала я большой палец без ногтя. – Это уже на балл выше. Хоть что-то, ведь да?

И все он влепил мне двойку. Ну и черт с ним!

На истории было немного проще. Множество дат, имен, событий, спутывались в голове в плотный ком, распутать который оказалось невероятным. Отвечая на уроке у доски, я смешала вместе три события – назначение Вильвета Безглавого президентом ассоциации троллей, войну за болота среди болотных фей и сражение на реке Альсок между русалками. Не смотря на то, что Аллистра вдоволь насмеялась над моим ответом, она поставила мне тройку. И то исключительно за то, что я знала хоть что-то.

Лодмак стал пыткой. Древние буквы и руны, фразы и звуки… Они казались монстрами. Лучше бы сразиться с десятком песчаных монстров, чем учить этот гребаный язык.

Защитная магия. Что ж, тут немного лучше. К сожалению, мы отошли от практических занятий, потому что заклятий, изучаемые в этом полугодии, были слишком разрушительными. Достаточно было теории. Очень скучной теории.

Травоведение убивало, потому что доклады о растениях, задаваемые почти на каждый день, заставляли сидеть в библиотеке до трех часов утра. А на уроках вредные колючки пытались откусить тебе пальцы, так что сонный, усталый, ты мог только громко ругаться на них и замахиваться совком, разбрызгивая удобрения.

Вильверг перевел нас на лыжи. Пилить два раза в неделю вокруг школы по далекой дороге оказалось ужасным. Но зато, как бы ты физически не уставал, голова оставалась чистой, и можно было отдохнуть.

Уроки животноводства стали скучными для меня. Я лишь помогала чистить лошадей и конюшню, кормить коней и убирать за ними. Фармолан до сих пор не вернулся. На зимних каникулах я списывала это на то, что ему не хочется жить на улице незнакомого города. Наверное, он купается в облаках, думала я. Но когда прошло две недели, а он не вернулся, я начала сильно нервничать. Мало ли, что могло там случиться? Снежная буря, охотники за пегасами, хищники… Мало ли, какие опасности могут подстерегать беззащитное чудесное животное?!

Я совсем извелась, на уроках стала рассеянной, путала формулы заклинаний, выслушивала замечания учителей. Довела Франсис до точки кипения, когда по старой привычке на уроке химии намешало в котле кучу трав, и вызвала мощное успокаивающее зелье.

Завершающим этапом было то, что я заболела после прогулки на лыжах. Летто, осмотревшая меня, пришла к выводу, что это болезнь магическая, избавиться от которой нельзя. Тут нужно время. Потому она отправила меня с температурой в тридцать девять градусов к себе в комнату. Кэрри была возмущена, оградила себя множеством чар, успокоилась только тогда, когда я сказала ей, что моя болезнь вызвана волнениями и постоянным нервным напряжением.

Ристо все время проводил у меня, пытался поддержать, но у него не получалось. В итоге он просто сидел со мной и делал домашку, рассказывал новости.

Болела я долго. Две недели, причем без всяких изменений. Летто стала сильно волноваться, пыталась излечить меня разными способами, но все напрасно. Расстроенная, она пыталась достучаться до моей психики, но все равно бессмысленно.

Лежа ночью без сна, я уныло глядела в небо. С Фармоланом явно случилось нечто ужасное, а я никак не могу ему помочь. Что, если он погиб, а я об этом даже не узнаю? Это слишком тяжело. В новостях не было никакой информации о найденном пегасе. Ну да. Фармолан же дикий, в облаках путается. Вряд ли его кто-то способен найти.

А вдруг Энхимфам было мало одной пары крыльев? Вдруг они поймали Фармолана? Во мне вновь закипела злость. Сарбина в школе выглядела совершено обычно. Скрывать свои мысли она явно умела очень здорово.

Чувствуя, как буквально раздувается голова, я сбросила одеяло, натянула поверх пижамы штаны и куртку. В гостиной было пусто, к счастью. Крадучись я двинулась по ночным коридорам, опасаясь встретить кого-либо.

Дверь чердака была все так же запечатана чарами Барраконды. Видимо, он все время оставался верен себе. Я достала отмычки и принялась взламывать дверь. Проскользнув на чердак, я взбежала вверх по лестнице и в темноте остановилась перед огромным зеркалом. Тихо зажгла фонарь и подпрыгнула, услышав оглушительное:

– Стой на месте!

– Ильхар, ты чего орешь как бешеный? – возмущенно спросила я, глядя в красные глаза демона.

– Здесь где-то уронили газовую бомбу. Тебе еще задохнуться не хватало! – пробурчал демон.

Умилившись от такой заботы, я пристально смотрела пол, подняла увесистую бомбу и бережно уложила ее в сундук.

– Что случилось? – внезапно строго спросил Ильхар.

– А что случилось? – улыбнулась я.

– Аура. У тебя изменилась аура. Она полностью разрушилась над головой. Тебя же проклясть можно с одного взгляда!

– Ты видишь ауры? Но ведь люди не… Ну да, демоны могут, наверное… – я почесал бровь.

– ТЫ в последнее время испытывала сонливость, усталость, постоянное напряжение? – продолжил допрос Ильхар.

– Конечно, я уже вторую неделю болею. Летто никак не может найти причину болезни. То есть, она подозревает в этом психическое напряжение, но объяснить подробнее не может.

– Отогни ворот рубашки, – приказал Ильхар, почти прижавшись к зеркалу.

Я подчинилась, хоть и была удивлена такой просьбой.

– Клинок гоблина, – выпалил Ильхар. – Что за черт?! Что случилось за тот месяц, что тебя не было?

– В принципе, много чего интересного.

Я стащила с груды вещей старую подушку, уселась на нее и стала рассказывать демону о минувших событиях. Тот слушал внимательно, его красные глаза полыхали багрецом, выражая эмоции.

– Нужно смыть проклятие демонического клинка, – сказал демон, выждав паузу после того, как я завершила повествование. – Проклятие внутри тебя, оно течет по твоей крови. Если бы ты не была наполовину демоном, оно бы уже давно убило тебя. А так существуют лишь некоторые не слишком приятные симптомы.

– И как смыть проклятие? – спросила я, водя рукой по шее в том месте, которое порезал "клинок гоблина".

– Вновь пустить себе кровь. Желательно, в том же месте. Достаточно будет короткого укола. Лучше всего взять обычный нож, заговорить его специальными чарами. Твоя аура тут же начнет восстанавливаться. Не пройдет и двух дней, как все твои болезни как рукой снимет!

– Постой! Но ведь со времени, когда Энхимф чуть не перерезал мне горло, прошло много времени, больше, чем месяц. Так почему проклятие стало действовать только сейчас?

– Особенности древних чар. Если бы гоблин порезал тебя, то проклятие мгновенно бы вступило в игру. Но а так оно задержалось надолго. И, как я думаю, тебе помогла демонская сущность, – Ильхар хитро усмехнулся.

– То есть? – напряглась я.

– Когда Энхимф коснулся твоей коже древним серебром, когда выступила кровь, она высвободила мощную энергию в виде черного вихря. Во-первых, она отбросила твоего обидчика, а во-вторых, автоматически защитила тебя от проклятия клинка.

– Это потому, что я в тот момент боялась? Раньше я, бывало, тоже могла порезаться, иногда довольно сильно, но ничего подобного не случалось…

– Не забивай голову. Переплетения демонской энергии в крови людей не поддается никаким правилам, – махнул огромной ручищей Ильхар.

– Ладно, пускай, потом как-нибудь разберусь с этим. Что ты можешь сказать мне о затмении?

– Я сижу в зеркале, – напомнил Ильхар, постучав пальцами по стеклу. – Как я могу тебе сказать, что творится в вашем мире?

– В том то и дело, что в моем мире солнечное затмение будет еще очень не скоро.

– Значит, затмение будет в том мире, в котором хранится Воскрешающий Посох. Меня больше волнуют слова гоблина. Две сущности! Это меняет дело.

– Кто-то вселяется в директора и его дочь, да? – с надеждой спросила я.

– Очень сомневаюсь. Скорее, кто-то очень сильный контролирует их. В мире мало кто знал о посохе. Нет представления, кто бы мог попытался захватить его.

– А как насчет того, что этот кто-то участвует в войне? Ведь и в наше время немало сражений. Пускай, уже не таких мощных, это по большей части закрепляющие победу сражения.

– Думаешь, проигрывающая сторона хочет свергнуть власть людей? С кем вы там воюете? Горными Стражниками? Они ненавидят демоническую энергию.

Мы перебрали несколько вариантов, но все они показались нам невероятными. Со вздохом пришлось признать, что мы не сможем понять, кто же наш враг.

– У тебя есть древний клинок гоблина. Он сможет пролить свет на эту историю. Принеси его завтра, я попробую счесть с него информацию.

– Хорошо, – кивнула я. – Но… Знаешь, меня еще напрягает одна ситуация. Фармолан не присылал никаких сообщений о себе. Вдруг с ним что-то случилось?

– К сожалению, в этом я тебе никак помочь не смогу. Одна на мой взгляд Энхимфы не стали бы ловить Фармолана, у них уже есть крылья пегаса.

Мы помолчали. Слышалось только шуршание мышей.

– Послушай. Что мне делать? Мне все это так надоело! Этот посох… Все эти загадки, на которые невозможно найти ответ. Мне нужны хотя бы подсказки, иначе я просто не смогу помочь защитить посох. Понимаю, важно уничтожить его прежде, чем кто-то успеет нарушить баланс, но ты же понимаешь… Ильхар, я просто не знаю, что делать дальше!

– В тебе говорит проклятие. Для начала избавься от него, ты тут же взглянешь на мир по-новому. Уверен, подсказки совсем рядом. Стоит только немного постараться и ты найдешь их!

– Легко тебе говорить, а мне знаешь как хреново? – вздохнула я.

– Вы опять здесь, – я вздрогнула, услышав посторонний голос. И испугалась, поняв, что он мог услышать.

– Профессор, я не делаю ничего противозаконного, – вяло воспротивилась я. – Просто пришла сюда, посидеть подумать о своем, наболевшем. А вы тут ходите и мешаете собраться с мыслями.

– Поэтому мы разговариваете с зеркалом? Чтобы разобраться в себе? – поинтересовался Барраконда.

– Кажется, вас это не касается, – заметила я. – С кем хочу, с тем и разговариваю. Вот, захочу буду с подушкой разговаривать. Или со шкафом. Возможно, они мне расскажут что-нибудь интересное.

Ильхар в зеркале подмигнул мне, когда я посмотрела ему в глаза.

– Будь осторожна с этим человеком. В прошлый раз он внимательно осматривал зеркало. Кажется, он подозревает что-то. А сейчас он наверняка подслушивал. Странно, что я его не заметил.

– Так или иначе бродить ночью по школе строжайше воспрещается, тем более в таком заброшенном месте, как чердак, – занудно сообщил Барраконда.

Сам то он что тут делает, интересно знать? Подозрительно… Кажется, самое время постараться проследить за ним.

– Простите, профессор, больше этого не повторится, – странно, что сигнализация не сработала. Или я просто забыла ее поставить?

– Идите, и если я еще раз увижу вас здесь, выговором вы не отделаетесь.

Занудный, доверчивый дурак. Конечно, я просто уйду к себе в комнату. Мечтай! Я легко сбежала по ступенькам, отошла на некоторое расстояние от двери на чердак.

Интересно, а как я могу за ним проследить? Он – мастер маскировки. Любое маскирующее заклинание он увидит в мановение ока. Мда… Печально.

Спрятавшись в нишу за занавеской, я сложила перед собой ладони и стала шептать заклинание. Вскоре на ладони появился небольшой косматый паучок. Я покрутила его на ладони, привыкая к новому, паучьему, зрению. Удовлетворенно улыбнувшись, положила паучка на пол, а сама ушла подальше от чердака, в небольшой чулан за картиной с улыбающимся поэтом.

Сидя в темном помещении, настроилась на паучка.

Я побежала, перебирая маленькими ножками. Легко пролезла под дверь, взобралась по ступенькам. Зрением паучка я увидела Ильхара, который внимательно наблюдал за Барракондой. Тот вел себя довольно обычно, если не учитывать поздний ночной час. Он копался в куче хлама. Спустя несколько минут он устало распрямился, обведя пристальным взором чердак. По его губам скользнула легкая улыбка, когда он нашел, что хотел.

Барраконда приблизился к высокому шкафу, на вершине которого красовался старый потускневший фонарь. Повертев в длинных пальцах фонарь, Барраконда наложил на него какое-то заклинание, от чего фонарь стал невидимым. Опустив руку с невидимым фонарем, Барраконда пристально уставился на зеркало, скривив губы.

Он провел свободной рукой по поверхности зеркала, коснувшись того места, где стоял Ильхар. Но все равно ничего не заметил. Нахмурившись, он царапнул по стеклу чем-то острым, появившимся у него в руке. Ильхару это не понравилось, и он недовольно зарычал. Впрочем, Барраконда угрозы не услышал, и пошел к выходу. Я на паучьих лапках – за ним.

Профессор шел очень быстро, так что я едва поспевала за ним на своих маленьких лапках. К счастью, Барраконда явно двигался к себе в башню, так что я его из виду не потеряла.

Внезапно профессор остановился, словно услышав чьи-то шаги. Прислушавшись, я тоже услышала шаги. Увидев, как тает в воздухе профессор, я что есть сил метнулась к нему и, о слава небесам, с помощью паутинки успела ухватиться за его плащ. В следующее мгновение меня накрыло вместе с плащом чарами невидимости. Я осторожно поползла вверх по плащу, пока не закрепилась на удобной складке.

В паре шагом от меня пронеслась тень смотрительницы Ачиты, которая даже головы не повернула в мою сторону. Покачиваясь на плаще Барраконды, я благополучно доехала до его комнаты. Только там тот скинул с себя заклятие невидимости, вместе с ним включая свет и скидывая плащ. Вместе с плащом я полетела в кресло, потом утонула под ним, едва выкарабкавшись из-под толстой ткани.

Затаившись в тени ручки кресла, я принялась следить за действиями Барраконды. Тот сделал фонарь видимым, еще раз повертел его в пальцах, потом вздохнул и отнес на полку с остальными побрякушками, впрочем, поставив его на дальнюю полку.

Длинные пальцы принялись расстегивать рубашку. Так, тут мне делать больше нечего, пора сваливать. Я незаметно спустилась на пол и поползла к дверям. Но чуть не умерла от ужаса, увидев на двери руну от непрошенных гостей. Уныло заползла под кресло и покосилась на Барраконду. В расстегнутой рубашке он посмотрел на часы и подавил зевок.

Легко сбросил рубашку и открыл гардероб, повесив ее на вешалку. К сожалению… ТО есть, к счастью, конечно, к счастью, Барраконда скрылся за дверцей шкафа и дальнейших манипуляций в одеждой я не видела.

Дождавшись, пока переодевшийся Барраконда заберется в кровать и погасит свет, я поползла к стенам, в поисках лазейки. К счастью, в полу обнаружилась трещинка. Я заползла в нее, выползла уже на лестнице, быстро спустилась вниз по лестнице и забралась в пустой чуланчик. Сосредоточившись, направила магию на паучка, то бишь на себя, я легонько распутала магические связи с маленьким тельцем. Я успела увидеть, как к потолку взвивается черный дымок, я в следующее мгновение оказалась в другом чулане, в свое привычном человеческом теле.

Помотав головой, разбавляя непривычное ощущение видимости, я неловко поднялась на ноги и тихонько побрела в комнату. Жаль, что ничего стоящего узнать не удалось. Правда, странно, что Барраконда среди ночи потащился на чердак лишь для того, чтобы стащить оттуда старую замызганную лампу. Причем сразу после того, как добыл ее, вернулся и завалился спать. Может, он лунатик? Необычно, конечно, но все может быть.

Следующим утром я, как только Кэрри покинула комнату, закрыла дверь на замок, магией стащила с кухни обычный нож с острым лезвием и принялась заговаривать лезвие. Глубоко вздохнув, уставилась на острое лезвие. Нужно было кольнуть себя в шею. Страшно, блин! Зажмурившись, я заколдовала нож, чтобы он проколол мою кожу на шее. Почувствовав укол, я отшатнулась, открывая глаза. Ножик спокойно порхал передо мной. Я очистила его от крови, сняла заговор и отправила обратно на кухню.

Подождав, пока кровь из раны сама перестанет течь, я осторожно обработала ранку и обработала ее лечебным бальзамом. Заклеив ранку пластырем, я глубоко вздохнула, чувствуя, как наполняюсь живой энергией и силой. Помешкав, я быстренько побросала вещи в сумку и бросилась на уроки. Сидеть в комнате надоело до ужаса.

Класс встретил меня дружными восклицаниями, профессор Аллистра с ободрением улыбнулась. Заняв место рядом с Ристо, я лучезарно улыбнулась ему.

– Разительные перемены, – удивленно моргая, заметил друг.

– К лучшему, все в нашей жизни к лучшему, – сообщила я, записывая слова Аллистры.

На перемене Ристо, не поверивший в то, что моему выздоровлению ничего не способствовало, затащил меня на подоконник, потребовав подробного отчета. Я вздохнула и подробно изложила ему события ночи.

– Что еще за магия с паучком? – удивился друг.

– Ну, вообще, это малокому известный раздел в магии, слежка. В школах такие чары точно не проходят.

– А ты им где научилась? – подозрительно прищурился Ристо.

– Некоторые фрагменты моего черного прошлого тебе лучше не знать, – похоронным голосом призналась я.

Ристо закатил глаза.

– Ты уже проделала эту процедуру, – он покосился на пластырь, почти не различимый на коже.

– Конечно, не хотелось терять времени, – я пожала плечами. – А теперь скажи, зачем Барраконде понадобился старый фонарь?

– Может, он обладает какими-нибудь магическими свойствами, – предположил Ристо.

– Нужно найти про этот фонарь все!

– Найдем, – пообещал друг. – Ты у Ильхара спрашивала про зуб гоблина?

– Зуб?.. Блин, нет, об этом мы поговорить не успели. Барраконда пришел в самый неподходящий момент. Но ничего, сегодня ночью я вновь направлюсь на чердак.

Сказано, сделано. Правда, после тяжелого школьного дня голова раскалывалась, организм требовал сна. Но все же я не позволила себе расслабиться и заставила отправиться на чердак, едва часы пробили два часа ночи.

На этот раз на двери были куда более мощные чары. Но благодаря своим верным отмычкам я расправилась с ними не намного дольше обычного. Взлетев по лестнице, я зажгла небольшой фонарик.

За зеркалом принялись расти очертания Ильхара. Я приблизилась к зеркалу, мотивируя это тем, что поправляю волосы. Отыскав царапину, оставленную Барракондой не зеркале, я коснулась ее пальцами и легко удалила наблюдательный пункт профессора.

– Откуда ты узнала? – удивился Ильхар, наблюдая за моими действиями.

– Паучок нашептал, – подмигнула я.

– Вижу, настроение у тебя улучшилось, – прогремел Ильхар.

– Да, так что постарайся его не испортить. Что-нибудь узнал про зуб гоблина? – нетерпеливо спросила я.

– Нашел, – мрачно изрек демон. – Только не уверен, что тебе это понравится. Мой старый друг Гильчи, тоже демон, заключенный в зазеркалье, рассказал мне о том, что гоблинский зуб, отданный добровольно, способен усилить магию перемещения. Ты знаешь, что эти мерзавцы обладают особой способностью перемещаться в пространстве. Если взять зуб и связать его с чем-то, наделенным особой магией, гоблинская магия перемещения населит этот предмет. Теперь я понимаю, как Энхимфам удалось создать портал между всеми мирами.

– Одной гоблинской магии недостаточно! Интересно было бы узнать, что еще они создали.

– Это не столь важно. Какая разница, из чего создан ключ? Меня больше волнует, когда они собираются открывать портал. Нужно быть готовыми к этому моменту и постараться…

– Мы в тупике. Очень сомневаюсь, что ответы упадут к нам с небес…

– Дай мне клинок и заткнись, – нахохлился демон, сверкая глазами.

Я зловредно улыбнулась и ткнула лезвие к зеркало.

– Получил? – поинтересовалась я, когда демон отшатнулся от лезвия.

Бурча что-то себе под нос о древних проклятиях вселенских начал, Ильхар принялся рассматривать клинок, заставляя меня вертеть его и так, и эдак, чтобы демон смог прочесть древние руны. Лично я видела на рукоятке только литье, рисунок по металлу.

– Все ясно, – с видом знатока отвлекаясь от клинка, сообщил Ильхар. – Этот клинок пролил свет на многое. Мы имеем дело с древним кланом повелителей призраков. Или же с повелителями душ.

– То есть?

– То есть? – передразнил Ильхар. – В твои годы можно было бы хоть что-то знать об этом мире. Повелители душ способны вызывать души людей, которые либо погибли от руки их предков, либо которые были близкими друзьями, родственники. Обычно рядовой Повелитель имеет в своем распоряжении около двадцати душ, самый сильный может иметь намного больше.

– А обычными душами, живыми, они могут командовать?

– Да, самые сильные могут. Но для этого нужно тратить очень много энергии. Поэтому могу заметить, у нас очень мощный враг. Я вообще не мог представить, что искусством управления душами еще обладает кто-то из магов.

– Ничего хорошего, – я вздохнула. – Вывод – действовать по обстоятельствам и давить на Сарбину.

На следующий день выпадали самые мои нелюбимые предметы. Начиная историей и заканчивая лодмаком. Поразмыслив над тем, а не послать ли всех на фиг, я все же засунула лень куда подальше и отправилась на уроки с твердой целью – узнать как можно больше про артефакт-ключ от портала.

– Привет, Линда, – улыбнулась я девушке, которая стояла у окна и грустно наблюдала за Лиссой, которая флиртовала с парнем со старшего курса.

– А? – рассеяно обернулась Линда. – Витта, привет, – она улыбнулась.

– Слушай… Не хочу показаться грубой, но у меня дело на миллион! – я растеряно почесала бровь. – Я слышала, у тебя родители работают в музее?

– Ну да, – заинтересовалась сплетница Линда. – А что такое? Что-то случилось?

– Как сказать, в принципе, ничего важного. Просто мой друг из прежней школы попросил ему помочь. Им задали написать доклад про какой-нибудь артефакт, а Килроба попросили написать про так называемый "Загадка Альчира". Что-то вроде шкатулки или головоломки, в общем я не…