Текст книги "Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести"

Автор книги: Светлана Лаврова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2. Способы добывания царевен из лягушек

Родителей дома не наблюдалось. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Двери открыла сестра Лада.

– Привет! – сказала она. – Тебе звонили мрачным басом и грозили зарезать три раза.

Конечно, обычные Ладочкины приколы. Когда она родилась, мама с папой думали, что будет ангелочек с русой косичкой и голубыми глазами. Поэтому назвали дочурку Ладой. Иван да Лада – красиво и сочетается хорошо. Глаза получились серые, вместо косички – нечто шваброподобное, а самый напряг вышел с ангелочком. Во дворе Ладу быстро переименовали в «Жигули». Насчёт «Жигулей» Лада не возражала, она любила машины и всё быстрое. А на Жигульку и Жульку (естественные производные от «Жигулей») иногда обижалась. Причём кулаками. Но с Иваном у неё были хорошие отношения, вопреки всем традициям и представлениям, по которым младшая сестра непременно должна портить жизнь старшему брату.

– Я поймал Царевну-лягушку, – сказал Иван. Ладке можно было говорить абсолютно всё, она нормально реагировала.

– Круто! – одобрила сестра. – А почему корона не падает?

И поскребла пальцем тоненький золотой ободок на лягушачьей голове. Иван его раньше не заметил.

– Хи-хи-хи, – поёжилась лягушка. – Щекотно же!

– Наверное, клеем «Момент» приклеила, – решила Ладка. – Чтоб не потерять. Или чтоб хулиганы не сорвали, как у тебя зимой шапку. Ты на лягухе жениться хочешь?

– Нет, – отказался Иван. – Чушь собачья.

– Не хочет, – вздохнула лягушка.

– Ерунда, уговорим, – сказала Ладка. – Я ещё ни разу на свадьбе не была. Или можно связать – и кляп в рот.

– С кляпом целоваться трудно, – потупилась лягушка.

– Девчонки, вы меня достали, – возмутился Иван, глядя, как две особы женского пола мигом объединились против него. – Целоваться с лягушкой… фу!

– Вообще-то он прав, – задумалась Лада. – Мама не разрешит целоваться с лягушкой. Скажет, что микробы.

– Я умоюсь, – торопливо предложила лягушка.

– Можно ещё спиртом протереть, – предложила Лада. – Или прокипятить… Нет, кипятить, наверное, не стоит.

– Не пейте некипячёной воды, – развеселился Иван. – Не целуйте некипячёных лягушек.

– Почему-то Ванька не любит целоваться с земноводными, – посетовала Лада и попросила лягушку: – Превратись-ка ты в Василису Премудрую.

– Рано ещё, – отказалась лягушка.

– Ага! Может, ты и не царевна вовсе! – воскликнула Лада. – Докажи. Что, слабо?

Лягушка на «слабо» не поймалась:

– Я в короне. Значит, царевна.

– Корона мелкая какая-то. Поди фальшивая, – вмешался Иван.

– А я что, должна шапку Мономаха надеть? – огрызнулась лягушка. – По размеру и корона. И ещё я разговариваю человечьим голосом.

– Подумаешь, – пожала плечами Ладка. – В мультиках все звери разговаривают. А учёные доказали, что даже цветы переговариваются какими-то биотоками. Ты биотоками переговариваться умеешь?

– Нет, я по старинке, словами, – опешила лягушка.

– Темнота, – поморщилась Ладка. – Дерёвня отсталая. Итак, из этого следует вывод, что ты не растение, а животное.

– И так ясно, что не самосвал, – фыркнул Иван. – Вот если бы ты доказала, что она Василиса…

– Я её из шкуры выковырну, – придумала Лада. – Сразу будет видно, царевна там внутри или кишки всякие.

Лягушка отскочила в сторону.

– Но-но! – сказала она. – Без рук!

– Ну чуть-чуть поскребу! Не хочешь? Значит, ты не царевна.

– Царевны тоже не любят, когда их скребут и из кожи выковыривают, – возразила лягушка.

– Тогда её надо напугать, – сказала Лада Ивану. – Она от страха из шкурки выскочит. Я вчера сделала порох из спичек, сейчас устроим небольшой смертельный взрыв.

– Не надо! – хором взмолились лягушка и Иван.

То не надо, это не надо, – обиделась девочка. – Ну и расколупывай сам свою невесту.

Лада повернулась и ушла к себе в комнату. Тут из-под дивана вылез кот Виртуал. Он всегда под диван прятался, когда Ладка была в комнате, потому что был животным опытным и многое испытал в жизни.

– Виртуня, напугай лягушку, – ласково попросил Иван и поставил кота напротив царевны. Кот слегка удивился, принюхался.

– А-а-а! – диким голосом заорала царевна.

Кот хрюкнул и удрал опять под диван. На крики вылетела Лада, забыв, что она обижена.

– Ну что? – спросила она. – Выскочила из шкурки?

– Ага, – кивнул побледневший от неожиданности Иван. – Виртуал из шкурки выскочил и под диван удрал. А этой кикиморе хоть бы хны.

– Что у вас за вопли? – спросила мама, заходя в квартиру. – Я в лифте услышала, как вы кричите. Думала, на вас кто-то напал.

– Всё в порядке, мы играем, – сказал Иван, загораживая лягушку. Неизвестно, как мама относится к таким животным. Некоторые женщины почему-то не любят мышей, лягушек и пауков. Впрочем, он зря беспокоился. Мама лягушку просто не увидела. Своё жуткое зрение Иван унаследовал именно от неё. У мамы были такие очки, что диоптрии в оправе не помещались и наружу торчали. Справка для совсем зрячих: диоптрии – это то, в чём измеряют плохое зрение. Чем больше диоптрий, тем меньше этого самого зрения.

– Иван принёс лягушку! – похвасталась Лада. – Царевну!

– Кошмар, – равнодушно сказала мама, ставя на стол тяжёлые сумки. – Накормите и засуньте подальше за хомячка, чтоб я её не видела. А то вдруг я лягушек боюсь?

С мамой было легко ладить. Принеси Ваня домой хоть динозавра, мама бы и его не заметила. А если бы заметила, то велела бы накормить и засунуть за хомячка. Почему-то в квартире Романовых все ненужные вещи засовывали за хомячка.

Хомячок Валерий Иваныч жил в несгрызаемой клетке и тратил единственную и неповторимую свою жизнь на шуршание бумажками и набивание ими защёчных мешков. Иван его слегка презирал, а Лада заступалась и говорила, что с точки зрения хомячка Иван тоже дурак. И неизвестно, что для Вселенной важнее – шуршать бумажками, как Валерий Иваныч, или не шуршать, как Ванька. Скорее всего, одинаково. Так что перед лицом Вселенной и хомячок, и Иван получались одинаковыми дураками.

Ещё на столе стояла банка с золотой рыбкой. Рыбка была чужая, её принёс Витька, потому что ему родители не разрешали держать дома животных. Витька охрип, доказывая, что рыба – это не животное, а безобидный продукт питания. Но родители слушать ничего не хотели, и золотая рыбка теперь подолгу смотрела на Валерия Иваныча сквозь стекло и, по-видимому, тоже его презирала.

Иван посадил лягушку за клетку с хомячком, рядом со стопкой прошлогодних тетрадей, головой старой Ладкиной куклы Шварцнеги и половинкой тарелки с изображением замка.

– Это что за мусорка? – завертела головой лягушка. – Мне нужна кровать с балдахином.

– Завтра сделаю, – пообещала Ладка, бывшая на «ты» и с молотком, и с иголкой. – Пока с соседями пообщайся. Золотая рыбка, наверное, тоже говорящая. Но молчаливая. У неё депрессия.

– Чего?

– Депрессия. Это когда зуб болит или двойку поставили. А хомячок – заколдованный Терминатор… Вернее, Терминатор-2, мне он больше нравится. Надо его поцеловать, и он превратится в… Ой! Ваня, а что будет, если золотая рыбка поцелует Терминатора? Тьфу, то есть хомячка.

– Помешалась ты на поцелуях, – буркнул Иван. – Главное – не допускай к поцелуям кота. А то он всех их съест.

«Дудки, – думал кот Виртуал, распластавшись под диваном. – Я лучше тут посижу. Неизвестно, что ждёт нас в жизни».

Глава 3. У лягушек тоже нервы

– Итак, кровеносная и нервная система земноводных. К доске пойдёт Романов, – сказала биологичка.

Класс расслабился. Иван встал из-за парты, тупо уставившись на плакат с распластанной лягушкой, где цифрами были обозначены всякие кишки.

– Нервная система земноводных несовершенна, – уверенно начал он, зная, что отвечать надо бодро, даже если не очень хорошо знаешь, что говорит. – Хотя это шаг вперёд по сравнению с кольчатыми червями. У лягушки есть головной и спинной мозг. Головной мозг развит плохо, он маленький и глупый. От обоих мозгов отходят нервы… поэтому некоторые лягушки очень нервные.

Это Иван вспомнил про Царевну-лягушку.

– Кровеносная система тоже несовершенна, – заторопился Иван, чувствуя, как после упоминания о нервных лягушках в классе возникло оживление. – Сердце некачественное, трёхкамерное. Артериальная кровь снабжает только головной мозг, чтобы он хоть немножко соображал. А остальное омывается смешанной кровью, в которой мало кислорода, поэтому лягушки такие холодные и скользкие.

– От крови скользкие? – удивилась Лена Кошкина.

– От глупости, – сказал Витька. – От Ванькиной.

– Ну хорошо, Романов, вот ты тут раскритиковал лягушек, – вмешалась в дискуссию биологичка. – А что-нибудь хорошее в них есть? Или лягушки – сплошная ошибка природы?

– Иногда они превращаются в царевен, – ляпнул Иван, не подумав.

Класс снисходительно хохотнул. Дохляк дохляком, но иногда хохмит удачно. Биологичка побагровела. Она не любила, когда смеются, потому что считала, что смеются над ней. Иван полез в карман и достал Царевну-лягушку.

– Вот, – сказал он. – Она говорящая.

Класс повскакал с мест, будто в жизни лягушек не видел.

– Круто! – Ваню одобрительно хлопали по плечу, пихали, тянулись к лягушке. – Силён! Живая лягуха!

– А ну-ка сядьте! – перешла на ультразвук биологичка. – По местам! Семёнов, Кошкина, Золотаренко… Кому говорю! Романов, выйди из класса!

– За что? – удивился Серёга Семёнов. – Проходим лягушку, вот Романов и принёс… наглядное пособие. Сейчас будем нервную систему изучать…

– Семёнов, Романов и лягушка, вон из класса, – повторила биологичка. – Завтра в школу с родителями.

– Лягушка с родителями не придёт, она сирота, – сказал Серёга, вставая. Биологичка сделала вид, что не слышала:

– Золотаренко, к доске. Нарисуй нам дыхательную систему земноводных.

Уже в дверях Серёга обернулся и нарочито громко сказал:

– Ванька, завтра пресмыкающихся проходить будем. Ты уж не забудь, притащи крокодила.

И хлопнул дверью.

Они сели в коридоре на подоконник, дожидаясь звонка. После биологии был ещё русский. Вообще-то Серёга был самым сильным и крутым в классе и до Ивана не снисходил, но тут у него душа кипела:

– Несправедливо! Ну пошумели маленько… Но лягушка же по теме! Чего она орёт? У меня уже третий раз за неделю предков в школу дёргают.

– Она молодая, только из института, – сказал Ваня, радуясь, что на равных разговаривает с Серёгой. – Боится, что мы её не уважаем, вот и нервничает.

– Беда с ними, с молодыми, – вздохнул Серёга. – Покажи свою животную.

Иван опять достал лягушку из кармана.

– Толстая какая, – Серёга щёлкнул царевну ногтем. – Наверное, с икрой.

Лягушка вздрогнула и покраснела, даром что зелёная.

– Она говорящая, – робко повторил Иван, боясь, что Серёга не поверит.

– Второй раз не смешно, – сказал Серёга.

– Ну-ка, царевна, живо скажи что-нибудь, – приказал Иван.

Лягушка отвернулась.

– Хоть поздоровайся, – Иван шлепнул её по спине. Лягушка молчала, как партизан на допросе.

– Да ну тебя, – рассердился Серёга, потому что на какую-то минуту замер, ожидая, что лягушка и впрямь заговорит. – Трепло дубовое.

Он хотел отвесить Ваньке оплеуху, чтобы знал своё место, но прозвенел звонок, ребята начали выбегать из класса, и Серёга торопливо принял позу супермена, которому наплевать на то, что его выгнали с урока.

– А где этот… лягушатник недоделанный? – спросил подошедший Витька.

Серёга оглянулся. Ивана на подоконнике не было.

Глава 4. Чуть-чуть о дуэлях

– Ой, Ваня, как ты рано! – трещала Ладка, открывая брату дверь. – Ты сбежал с последнего урока? А что я расскажу! У нас во втором подъезде живет зелёный человек!

– Чего? – удивился Иван, швыряя портфель в угол. – Зелёный человечек? В смысле инопланетянин? Ну ты и врушка!

– Сам врушкин, а я с ним познакомилась! Он настоящий «зелёный»… Природу охраняет, всех животных любит и даже комаров не бьёт, когда они его кусают. У него дома собака, две кошки, попугайчики и шесть лягушек! Я знаешь что подумала? Может, они все шесть – царевны?

– Гарем из шести царевен, – пробормотал Иван. – Заткнись. Я слово «лягушка» уже слышать не могу. Она меня подставила! Отказалась разговаривать! Я Семёнову сказал, что она говорящая, а эта лягушка молчит, как… как… как лягушка.

– Ну и правильно, – одобрила Лада. – Я с твоим Семёновым тоже разговаривать не стала бы.

– Сейчас поем и отнесу её на старое место, – решил Иван, ожидая, что лягушка возразит. Но она молчала.

– Может, заболела? – встревожился Иван, махнул рукой и пошёл обедать.

Лада села рядом с лягушкой и сказала:

– Эти мальчишки вообще ничего не понимают.

– Да, – горестно вздохнула лягушка. – Я не думала, что он… что он…

И всхлипнула.

– Они все дураки, – объяснила Лада. – Это врождённое. Он что сказал?

– Он сказал, что я глупая и несовершенная, не намного лучше червяка, – опять всхлипнула лягушка. – Мозги маленькие… и вся я нервная… и сердце не такое, как надо… поэтому я холо-о-одная… а я такая страстная-а-а-а…

Лягушка уже рыдала навзрыд.

– Я за него замуж собралась! А он ко мне так относится! И когда его друг Семёнов оскорбил меня, сказав… о-о-о, стыдно повторить… Он сказал, что у меня в животе икра, а Иван даже не вызвал его на поединок!

– Действительно ужас, – сочувственно кивнула Лада. – Кстати, у меня в животе тоже икра.

Лягушка поперхнулась слезами и уставилась на Ладкин живот.

– Баклажановая, – пояснила Лада. – Я на обед с курицей ела. У Ваньки тоже сейчас в животе икра будет. Что ж теперь, всех на поединок вызывать? Это уже не дуэль, это разборка получится.

– Что же делать? – спросила лягушка.

– Ты должна ему доказать, на что способна, – сказала Лада. – Настоящая Василиса какие-то там рубашки вышивала, хлеба пекла…

– А что, у вас хлеба нет? – удивилась лягушка.

– Да я только что из булочной, – возразила Лада. – Но надо что-то сделать, а то этот недотёпа так на тебе и не женится. О-о, у меня есть план!

Кот Виртуал, дремавший в кресле, по-пластунски сполз на пол и, стараясь не привлекать внимания, отправился под диван. Это был условный рефлекс на Ладкины слова «есть план». Виртуал был очень предусмотрительным животным.

Глава 5. И тут вмешался случай

План был несложен, но его осуществлению мешали родители. Правда, сейчас их дома не было, но вечером они должны были появиться и всё испортить. И тут вмешался случай. Так часто бывает, и не только в сказках.

Мама влетела в квартиру, как вихрь, и стукнулась о шкаф. Она часто об него стукалась, потому что у шкафа была защитная окраска под цвет обоев, и мама его не замечала.

– Привет! – сказала она, отбрасывая сумку точно таким же движением, каким часом раньше Иван отбросил портфель. – Мне позвонила тётя Вера Куликова. Мы с папой едем к ним на дачу праздновать что-то… Я забыла, то ли свадьбу, то ли наоборот…

– Развод? – подсказала Лада.

– Не помню. Главное – они ещё два месяца назад нас пригласили, чтобы я не забыла. А я как раз за два месяца и забыла. Мы едем с ночёвкой. Завтра Олег нас на машине отвезёт с дачи прямо на работу. Ешьте курицу, дверь на ночь закройте на засов и никому не отпирайте.

– А если скажут: «Козлятушки, ребятушки, ваша мама пришла, молочка принесла»? – ехидно спросил Иван.

Мама подумала и уверенно сказала:

– Тем более. Неизвестно, что за молоко. Может, в нём этот… ботулизм, сомнамбулизм… Ага, сальмонеллёз.

– Сальмонеллёз в яйцах, – поправила Лада.

– И яйцам тоже не открывайте, – мама старалась предусмотреть все возможности.

– Я забегу к папе на работу, он меня поругает за забывчивость, отпросится у шефа, а потом опять поругает, – жизнерадостно сказала мама. Она очень любила ходить в гости. – Где мои джинсы? На дачу надо в джинсах.

Лада помчалась искать мамины джинсы.

– Ой, Ладочка, я совсем забыла, – сказала мама, завязывая кроссовки. – Умоляю, накрась меня.

Мама редко пользовалась косметикой. Потому что для того, чтобы накрасить веки и ресницы, надо снять очки, а если вы никогда не красили глаза на ощупь в темноте, то вам просто не понять, какой нестандартный получается результат. А у Лады было прекрасное папино зрение. Она взяла косметичку, мама подставила лицо к свету. Лада старалась изо всех сил. Правда, её вкус несколько отличатся от маминого.

– Ох, – вздохнула мама, надев очки. – Чингачгук на тропе войны.

– Или вот ещё есть такие животные – лемуры, – вмешался Иван, глядя, как мамины маленькие серые глаза стали огромными сине-зелёными кругами до середины щеки.

– Я про лемура забыла, – призналась мама. – Я про большую панду подумала. У неё похожие разводы вокруг глаз.

– Ты у нас не большая панда, а маленькая, – сказала Лада, посмотрев на хрупкую мамину фигурку. – Но симпатичная.

– Кажется, дождь собирается, – обрадовалась мама, бросив взгляд в окно. – Половину косметики смоет, и до папиной работы я доберусь уже в почти приличном виде. А то боюсь, он обо мне нехорошо подумает. Ну всё, я побежала.

– Принеси чего-нибудь вкусненького, – сказала Лада.

– И ещё тебя завтра биологичка вызывает, – сказал Иван.

– Почему? – удивилась мама.

– Мы с ней не сошлись во мнениях о нервной системе земноводных, – с достоинством объяснил Иван.

– Да, – кивнула мама. – У всех сейчас нервы – и у учителей, и у земноводных. Вы не забыли, что должны сделать с засовом?

– А что? – сделала невинные глаза Лада.

– Логически рассуждая, раз он засов, то его нужно засунуть, – заявил Иван.

– Балда, – нежно сказала мама, чмокнула Ивана в нос, а Ладу в ухо и убежала, крича уже с лестничной площадки:

– Не засунуть, а задвинуть!

– Теперь надо идти гулять, – непреклонно сказала Лада. – Ты собирался выбросить лягушку.

– Ох, я забыл совсем, – вздохнул Иван. – Может, уж пусть остаётся? Неохота тащиться.

– Нет-нет, пойдём и выбросим. Кстати, а ты мыл руки после еды? Ты же ел жирную курицу! А то … э-э-э… запачкаешь курицей лягушку перед тем, как её выбросить.

– Курица была не жирная, – проворчал Иван, отправляясь в ванную. – По-моему, она всю жизнь одним гербалайфом питалась для похудания и на шейпинг бегала.

– Лада, ты чего? – забеспокоилась лягушка. – Меня выбрасывать?

– Молчи, у меня есть план, – прошептала девочка.

Иван помыл руки, сунул лягушку в карман и стал обуваться.

– Я пойду с тобой, а то ты её… м-м-м… некачественно выбросишь, – сказала Лада. – Выходи на площадку и жди.

Она пулей заскочила в ванную, открыла оба крана и заткнула сливное отверстие полотенцем. Вода начала быстро наполнять раковину.

– Всё, пошли, – Лада захлопнула дверь и нажала кнопку вызова лифта.

План начал осуществляться.

Глава 6. Пейзаж с цунами

Папа был занятым человеком. Он всё время работал. Но однажды отвлёкся и сделал очень хороший ремонт квартиры. Особенно качественно получились полы. Линолеум так герметично прилегал к плинтусам, что вода, выливаясь из раковины, не сразу текла к соседям, а равномерно распределилась по всей площади.

Золотая рыбка флегматично наблюдала, Как в комнату вползла струйка воды, как начала впитываться в ковёр…

«Это хорошо, – думала рыбка. – Давно пора. А то воды в окружающей Вселенной маловато».

Над водой клубился пар – Лада открыла не только холодный, но и горячий кран.

«Это тоже хорошо, – одобрила рыбка. – Тепло, как в тропиках…»

От влажности обои вздулись, потом одна длинная обоина отклеилась целиком и упала прямо на аквариум. По воде пошла рябь.

«Это хорошо, – подумала рыбка. – Это цунами. Сверху упала пальма. Жизнь становится всё содержательнее».

Рыбка стала ждать продолжения. Её взгляд упал на хомячка Валерия Иваныча. Тот из клетки дотянулся до краешка упавшей обоины и начал отрывать от неё кусочки и засовывать в защёчные мешки. Валерий Иваныч был полон трудового энтузиазма и не сомневался, что запихнёт в рот всю трёхметровую полосу обоев. До наводнения ему дела не было. Рыбка отвернулась. Она презирала Валерия Иваныча за то, что у него не было хвоста и плавников.

В дверь застучали – вода добралась до соседей.

«Это хорошо, – подумала рыбка. – Это туземцы бьют в барабаны. Радуются чему-то».

Мимо пролетел кот Виртуал в прыжке на шкаф. Он сидел под диваном, сколько мог, а когда его хвост всплыл, кот решил, что в привычном убежище становится небезопасно.

«Наверное, это тоже хорошо, – слегка сомневаясь, подумала рыбка. – Тигры летают над тихой лагуной…»

Мягко шурша, обрушилась ещё одна полоса обоев. Валерий Иванович обрадовался: будет чем заняться, когда дожуёт первую.

Вода перестала прибывать, шум стих – соседи перекрыли воду в подвале.

«Ну что ж, – подумала рыбка. – Всё хорошее когда-нибудь кончается».

Из прихожей послышался звук открывающегося замка.

Глава 7. Лягушка идёт на дело

Иван, конечно, сразу поверил, что это он не закрыл кран, когда мыл руки после курицы. Правда, его слегка смущало заткнувшее сток полотенце. Но Лада без труда доказала, что он по невнимательности уронил полотенце в раковину, когда вытирался. Врать у неё причин не было, так что Иван ничего не заподозрил. А лягушку они, конечно, не выбросили. Ладе просто был нужен предлог, чтобы из дома уйти, а в ходе прогулки она без труда убедила брата, что нехорошо выбрасывать прирученное животное, потому что оно людям верит и его всякий может обидеть. Иван был «тряпкой». Лада всегда вертела им, как хотела. Ну, почти всегда.

– Это из-за тебя всё намокло и обои отвалились, – с удовольствием повторяла девочка, собирая тряпкой оставшуюся на полу воду. – И туфли намокли, и ковёр… А ещё у соседей придётся ремонт делать. И всё ты!

– Слушай, не зуди! – вспылил Иван. – Я же не нарочно!

– Вот завтра родители приедут и знаешь что сделают! – продолжила вредная Ладка.

– Ох… – застонал Иван и вдруг заинтересовался:

– А что они сделают?

– Ну не знаю, – сказала сестра. – Мама, скорее всего, просто ничего не заметит, особенно если мы отвалившиеся обои скотчем прилепим в нескольких местах. А вот у отца зрение как у орла.

– Он поздно придёт, – с надеждой проговорил Иван. – Если его накормить в темноте и сразу спать уложить… А уйдёт он снова затемно. Три месяца до его отпуска можем продержаться.

– Соседи нажалуются, – вздохнула Лада. – Ох, что будет…

Она вылила последнее ведро и сказала:

– Пошли доедим курицу, как мама велела.

– Я это животное видеть не могу! – заорал Иван. – Из-за него всё! Не ел бы курицу, не пошёл бы руки мыть, не оставил бы кран открытым… Отвянь. Я устал сегодня до ужаса.

Лада пихнула лягушку мизинцем, та опомнилась:

– Что, Иван-царевич, голову повесил? Али горе какое?

– Ещё издевается! – возмутился Иван.

– Не связался бы я с тобой… Эти звери мне всю жизнь загубили!

– Какие звери? – удивилась сестра.

– Лягушка да курица, – уточнил мальчик.

– Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать, утро вечера мудренее, – сказала лягушка.

– Спасибо за разрешение, – огрызнулся Иван. – Я бы без него и спать не смог.

И ушёл в спальню.

– Ты тоже иди, – прошептала лягушка Ладе. – А то вдруг при тебе колдовство не подействует.

– Так не честно, – возмутилась Лада. – Я же для тебя старалась. Чуть квартиру не утопила. Дай хоть одним глазком посмотреть.

– А если всё испортишь? – сказала лягушка. – Я давно не колдовала. Ну, пожалуйста, иди, ложись. И свет выключи. Волшебство темноту любит.

– Ладно, – вздохнула девочка. – Только я есть хочу.

Она взяла на кухне холодную куриную ногу и скользнула под одеяло одетая, чтобы быть готовой в случае чего. Иван уже спал после всех волнений. Во сне он тяжело дышал и постанывал.

«Бедняга, переволновался, – пожалела брата Лада. – Ничего, всё будет хорошо. Для него же стараюсь».

А тем временем лягушка, тужась, стаскивала с себя кожу.

– Что-то она мне узковата в бёдрах стала, – проворчало земноводное. – Неужели я растолстела? Надо бы сесть на диету. Теперь за коленку зацепилась… Тьфу, ну и модель!

Она со злостью дёрнула, кожа соскочила, и лягушка обернулась Василисой Премудрой. А была ли она такой уж раскрасавицей, в темноте не видно.

– Фу-у, – вздохнула с облегчением Василиса и отодвинула шкурку подальше от края стола, чтоб не упала и не затерялась. – Ох, и муторная штука эти превращения. Ну, к делу.

Она хлопнула в ладоши и крикнула:

– Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Приберите мне к утру этот терем, как у моего родного батюшки прибирали!

Да ещё у соседей приберите, в том тереме, что под этим.

По квартире пошли непонятные шорохи. Василиса вздохнула с облегчением, пошарила рукой по столу, ища свою лягушачью шкурку. Той как не бывало.