Текст книги "Какого цвета ночь?"
Автор книги: Светлана Успенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Озябшая рука потянулась в карман и нащупала твердый прямоугольник бумаги. Что это? Катя поднесла ладонь к глазам. Ну и темень, ничего не видно. Хоть глаз выколи! А, вспомнила она, это визитка того парня, что подвозил ее недавно на шикарной машине. О, да это самый лучший кандидат на роль «другого»! Выглядит он ничего, и машина у него – ой-ой-ой! Санька увидит – ахнет! Как этот парень сказал ей на прощанье: «Девушка, если вы когда-нибудь поссоритесь с мужем…» Вот они и поссорились!
Сзади послышались приближающиеся шаги. Катя оглянулась. Между деревьями скользила темная тень.
Бояться нечего, успокаивала она себя, в нашем городке бояться нечего… Здесь никогда ничего не случается… Но на всякий случай она пошла быстрее.
Шаги сзади также ускорились…
Все ближе слышалось тяжелое, угрожающее дыхание. Катя перешла с шага на бег, но ей так мешала тяжелая сумка с книгами на плече…
Чужие шаги звучали в унисон ее движениям, сливались с ее шагами, как будто срастались с ними.
Горло пересохло от холодного воздуха. Сумка больно давила на плечо… Катя споткнулась и чуть было не растянулась на дороге.
Едва удержав равновесие, она разогнулась, как черная ловкая тень подскочила к ней сзади…
Горло сдавил болезненный спазм. Воздух неожиданно кончился в груди, глаза, поднятые к небу, заволокло странным туманом. В воздухе поплыли серебряные искры, похожие на звезды. Настоящие же звезды неподвижно висели в фиолетовом небе и равнодушно взирали на землю.
Катя нелепо взмахнула руками в воздухе (сумка безвольно сползла с ее плеча и упала) и стала медленно заваливаться на бок, уплывая в черную непрозрачную ночь иссиня-черного цвета…
Когда она неподвижно застыла на мерзлой земле, тень склонилась над ней, пристально всматриваясь в лицо с широко раскрытыми в пустоту глазами. Дрожащие руки неуверенно обшарили распростертое тело.
Вдалеке послышались негромкие голоса и чей-то заливистый смех.
Тень взметнулась, напряженно всматриваясь в фиолетовую ночь, потом осторожно переступила лежащее на мерзлой земле тело и исчезла, бесследно растворившись в фиолетовом сумраке.
Веселый смех звучал все ближе и ближе…
Глава 13
С самого утра весь Славгород бурлил как кипящий котел. Последнюю страшную новость передавали, как эстафетную палочку, из уст в уста. Милиция стояла на ушах. В эту ночь Сухоручко спать не ложился – то отдавал бестолковые приказания ошалелым сержантам, то принимал нагоняй от своего начальства.
Содержание новости было страшным: в лесополосе возле станции нашли мертвую девушку, Катю Новикову, дочку продавщицы из овощного магазина и истопника городской ТЭЦ. Еще страшнее были подробности, которые сопровождали это известие. Каждый распространитель этой страшной новости старался добавить от себя какую-нибудь особенно выразительную и впечатляющую деталь, которая могла бы усугубить и без того тяжелое впечатление. Так, некоторые авторитетно утверждали, что девушке выкололи глаза, потому что в них, как на фотографическом портрете, запечатлелась личность убийцы. Другие в один голос твердили, что убийство – дело рук банды торговцев кавказской национальности с пристанционного рынка, которые сначала изнасиловали девушку, а потом удушили ее, чтобы она их не выдала. Третьи уверенно заявляли, что девушка была убита в одном из богатых домов развеселыми юнцами, а потом ее просто вывезли на машине и бросили в лесу.
По месту трагедии целый день бродили орды любопытных, и все те следы, которые милиция не успела огородить и зафиксировать документально, были безвозвратно затоптаны, а вещи, могущие быть уликами, бесследно исчезли с места преступления. За короткий промежуток времени здесь побывал весь город.
Были опрошены пассажиры электрички, в которой возвращалась погибшая, но многие из них не могли толком ничего сообщить. Кто девушку не заметил, а кто и заметил, да не увидел в ее поведении ничего необычного.
К вечеру второго дня был задержан Александр Васин, жених убитой. Он сообщил следствию, что утром у него с Катей Новиковой возникли разногласия на почве личных отношений, которые закончились ссорой, после чего они расстались и более в тот день не виделись. По заключению медэкспертов смерть потерпевшей наступила около девяти часов вечера, а где был Саня в девять часов вечера, с достоверностью установить не удалось. Он утверждал, что дома, но никто не мог засвидетельствовать его алиби – его мать работала в котельной и в вечер трагедии была на дежурстве.
Гибель девушки казалась горожанам событием чрезвычайным и почти невероятным. Возле магазинов, чернея как вороны на снегу, собирались кучки людей и опасливым шепотком обсуждали случившееся. Общественное мнение сходилось к тому, что во всем виновата милиция. Милиция же непрерывно патрулировала улицы, хватала всех, кого ни попадя, и волокла в кутузку. В рекордно короткие сроки были выловлены три залетных бомжа, цыган с местной автозаправки и еще несколько подозрительных личностей южного вида, неизвестно зачем прибывшие в Славгород. Все они в один голос утверждали, что ничего знать не знают и ведать не ведают, но это не освобождало их от ответственности.
У погибшей девушки нашли в сумке кошелек с деньгами, следовательно, это не было банальное ограбление. Отрицательный ответ судмедэкспертизы на вопрос об изнасиловании и отсутствие каких бы то ни было телесных повреждений, кроме следов удушения, также порождали массу вопросов. В первые же часы своего существования «следствие зашло в тупик». Выхода из этого тупика не просматривалось.
Дела мои чем дальше, тем шли, по-видимому, хуже. В том смысле, что они ни на йоту не продвигались вперед. Никто из обитателей особняка с видом на реку не стремился посвящать меня ни в семейные, ни в какие-либо иные тайны. Мною никто, в том числе и хозяин дома, не интересовался (Стасик не в счет, дай ему волю, он целыми днями торчал бы в моей комнате, точно муха, попавшая в блюдце с медом). Я жила в особняке, точно лесник на своей таежной заимке, слушая лишь голоса зверей (собака Стеффи) и птиц (местные вороны), не видя человеческого лица (псевдо-Крупская не в счет) и никого не интересуя.
С одной стороны, можно было сказать, что я жила как у Христа за пазухой – в холе и неге, а с другой стороны, за пазухой оказалось скучновато. Хоть волком вой! Я уже излазала весь городок вдоль и поперек, местные достопримечательности знала до последнего изъяна в штукатурке и в свободное время могла бы вполне подрабатывать гидом. К концу первой недели меня знал в лицо если не весь городок, то изрядная его половина. Местный милиционер по фамилии Сухоручко здоровался со мной за руку и держал в курсе всех местных новостей, начиная с ограбления пристанционного ларька и кончая загадочным убийством неизвестной мне девушки в парке. Последняя новость меня почти не удивила. Удивила скорее бурная реакция на нее и вызванный этим ажиотаж. Однако волна, вызванная чрезвычайным происшествием, постепенно докатилась и до дома под медной крышей…
В один мирный вечер в ворота позвонили три личности в мышиных мундирах и робко попросили Стасика. Тот сидел у меня в комнате – мы проводили вечер воспоминаний с ворохом семейных альбомов в руках. Для меня эти семейные архивы были довольно любопытны, потому что в них фигурировала Маша. Собственно, я и рассматривала-то их только из-за нее.
Стасик аккуратно обходил все мои наводящие вопросы относительно снимков с сестрой типа: «А кто это с ней? А где это они? А что они делают?» – и вместо этого подсовывал мне глянцевые фото своей полуобнаженной персоны на пляже, в спортзале у тренажеров и на вышке для прыжков в воду. Также он тщетно пытался обратить мое внимание на свой правый трицепс и приводил мне такие страшные цифры его диаметра, что, по самым приблизительным подсчетам, они могли бы сделать честь даже великану.
Неожиданно раздался робкий стук в дверь, и в комнату вошла Наталья Ивановна в кухонном фартуке. Ее круглые, потрясенные глаза растерянно оглядывали комнату.
– Станислав Витальевич, – задыхаясь, пробормотала домработница, безуспешно борясь с собственным испугом. – Там… К вам пришли!
Стасик перевернул страницу и равнодушно осведомился:
– Кто?
– Из милиции. – Наталья Ивановна не знала, куда деть мокрые от недавнего мытья посуды руки. – Трое.
Стас махнул рукой, как будто милиция приходила к нему ежедневно и исключительно по трое.
– А, это, наверное, Сухоручко со своими обалдуями… Я ему обещал кассеты дать… Пусть подождет, я щас! – И тут же он обратился ко мне: – А вот это мы в горах, Пиренеи называются…
Наталья Ивановна не уходила.
– Они ждут, – робко настаивала она. – У них рация!
– Ладно, ладно, иду. – Стасик с досадой поднялся с дивана и бросил мне уже в дверях: – Подожди меня, я скоренько…
После этого «скоренько» дома появился он только через два дня.
«Конфиденциально. Отчет за 26 октября 1998 года о проведении наружного наблюдения за объектом, проживающим по адресу: Кутузовский проспект, дом №… квартира №…
Наблюдение проводилось с 7.00 утра до 24.00.
С 7.00 до 12.00 объект из дома не выходил. В 12.14 вышел из подъезда, сел в желтый «мерседес» (номер 222ии 99 RUS) и выехал из двора по Кутузовскому пр. в направлении области. По пути следования объект останавливался в следующих местах:
в супермаркете на Ярцевской улице, где приобрел продукты на сумму пятьсот четырнадцать рублей и емкости для сыпучих продуктов финского производства в виде семи пластмассовых слоников. В магазине контактировал лишь с охранником на предмет сдачи дамской сумки в камеру хранения и с кассиром. Иных контактов не наблюдалось.
На бензоколонке на Осенней улице, где объект заправил машину, контактировал только с обслуживающим персоналом станции по сути их работы. Подал мелочь в сумме приблизительно пяти рублей одноногому нищему на костылях.
Далее проследовал к Соколу через Крылатское, затем по Ленинградскому проспекту до улицы Тверской. Возле магазина «Дары моря» поставил машину на муниципальную парковку и контактировал с работником парковки на предмет оплаты и времени стоянки. В процессе контакта возник незначительный конфликт, выражавшийся в словах: «С какой стати я должна вперед платить?» – «Дама! Не мы порядки устанавливаем!»
Посетил следующие магазины: кофейню Филиппова, где употребил внутрь пирожное «Берлинское», чашечку кофе и мороженое с ананасом в шоколадной глазури (в кафе объект ни с кем не встречался), книжный магазин «Москва», где приобрел более десятка любовных романов в мягкой обложке на сумму сто с лишним рублей, магазин фирмы «Нина Риччи», где приобрел косметики на сумму около полутора тысяч рублей.
В 13.45 объект вернулся на место парковки и после часового стояния в пробке прибыл домой в 15.03.
С 15 до 24 часов никуда не выходил. 24.00 – наблюдение прекращено.
27 октября.
Наблюдение проводилось с 9.00 до 13.50.
В 13.50 объект вышел из дома вместе с заказчиком, поэтому далее наблюдение не проводилось. В квартире его с санкции заказчика была установлена подслушивающая аппаратура.
28 октября.
10.44–12.03. Разговор с подругой по имени Ира. Краткое содержание: обсуждение связи означенной подруги с массажистом из бассейна «Октябрь», несколько неприличных анекдотов, жалобы на невнимание мужа и на усталость от жизни со стороны объекта, обсуждение новых модных фасонов, сопоставительный анализ цен на нижнее белье в различных бутиках столицы (звукозапись при необходимости будет передана заказчику).
12.04–12.08. Разговор с секретаршей фирмы «Фолькстрейдинг» на предмет наличия в офисе заказчика. В связи с отсутствием заказчика, а также его заместителя разговор не состоялся.
12.20–13.23. Судя по звукам льющейся воды в приемном устройстве, объект принимал ванну. В связи с тем, что в ванной комнате подслушивающие приспособления не устанавливались, не удалось зафиксировать наличие разговора по сотовому телефону.
14.32. Объект вышел из дома и на машине направился в район метро «Профсоюзная». Возле дома 36/2 объект припарковал машину и вошел в подъезд номер 1. В результате расследования удалось установить, что он вошел в квартиру номер 14. Путем опроса соседей выяснено, что квартира принадлежит алкоголикам, которые сдают ее на короткие сроки через риэлтерское агентство. Название и адрес агентства установить не удалось. Кто проживает в квартире в настоящее время, также выяснить не удалось. Однако путем подслушивания возле двери был сделан предварительный вывод, что это существо мужского пола. Соседи утверждают, что часто видят машину, принадлежащую объекту, возле своего подъезда.
17.48. Объект вышел из дома 36/2 и отправился в спортклуб «Дана» на улице Кутаисской, где пробыл до 19.30. Контакты его в клубе проследить не удалось, поскольку в помещение без членского пропуска проникнуть нельзя.
19.30. Объект вместе с двумя особами женского пола вышел из спортклуба «Дана», после чего подвез одну даму в норковой шубе с рыжими волосами до метро «Октябрьская», а другую (в песцовом полушубке и кожаной шляпе) на улицу Усиевича, а затем отправился домой.
20.41. В связи с прибытием заказчика дальнейшее наблюдение не проводилось.
29 октября.
По данным прослушивания зафиксированы несколько звонков на неизвестный телефон, не отвечающий на сигнал. Звонки были: три раза с перерывом в одну минуту примерно в 10.30, затем два звонка в 11.47, затем еще два звонка в 12.25.
12.30. Звонок в фирму «Фолькстрейдинг». Объект вначале осведомился о наличии на рабочем месте заказчика, затем о наличии заместителя заказчика, а когда секретарша ответила, что никого из начальства нет на месте, объект потребовал к телефону некоего Артема и спросил, не знает ли он, «где все». Артем ответил, что «все» уехали по делам, он точно не знает куда. Затем объект предложил: «Надо бы встретиться, поговорить по одному делу». Артем ответил: «Нет проблем, но сегодня страшно занят». Объект ответил на это: «Ладно, потом» – и дал отбой. Магнитофонная запись разговора не сохранилась по техническим причинам.
12.47. Объект отправился в салон-парикмахерскую «Наяда» на улице Финской. В салоне контактировал только с персоналом по существу работы. Домой вернулся в 15.10.
16.02. Объект проследовал по Кутузовскому проспекту в сторону области. Примерно в 16.40 его автомобиль был остановлен на Одинцовском посту ГАИ для проверки документов. В районе Лесного городка у машины объекта спустило колесо. В целях конспирации группе наблюдения пришлось съехать на боковую дорогу впереди места останова, и в связи с этим следующие результаты слежения отличаются приблизительностью.
Попытки объекта самостоятельно заменить колесо не увенчались успехом. Усилия остановить идущий в направлении области транспорт для оказания помощи также не привели к результатам – в связи с темным временем суток и престижной маркой машины никто из водителей не желал останавливаться (очевидно, боялись нарваться на крутых). Объектом по мобильному телефону была вызвана служба технической помощи «Ангел». Примерно через час «техничка» (пикап оранжевого цвета с названием фирмы на борту) прибыла, и служащий в форменной одежде поменял спустившее колесо. Номер машины техпомощи и лицо, оказавшее помощь, идентифицировать не удалось в связи с плохой видимостью.
Сразу же после оказания помощи в 18.14 объект прекратил дальнейшее следование в сторону области, развернулся через сплошную полосу и проследовал обратно в город. Цель, с которой он следовал в область, установить не удалось. Возможно, не найдя заказчика по телефону, объект направился для встречи с ним в Славгород, однако возникшая поломка спутала его планы, и он решил вернуться домой (примерно в 19 часов).
Поскольку возле дома в это время была замечена машина заказчика, то наблюдение на этом было завершено.
30 октября.
В 9.40, 10.20, 11.03 зафиксированы звонки на не-отвечающий телефон. Затем передано сообщение на пейджер номер 4340 пейджинговой компании «Теле-ком-связь» следующего содержания: «Срочно позвони. Саша». Свое сообщение объект просил продублировать дважды.
В 13.15 объект вышел из дому и направился на машине по направлению к фирме «Фолькстрейдинг». В фирме он пробыл в течение полутора часов. Чем он там занимался, установить не удалось.
В 14.50 объект вышел из здания «Фолькстрейдинг». Особенно стоит отметить его огорченное лицо и, возможно, заплаканные глаза (свидетельства – расплывшаяся тушь и скомканный носовой платок в руке).
По пути следования домой по Кадашевской набережной объект притормозил возле парапета реки (15.34), вышел из машины и долго смотрел на воду. К нему никто не подходил, и никто с ним не контактировал. После продолжительного стояния он вернулся в машину.
В 16.20 объект остановился возле кафе «Русское бистро», расположенного в Большом Кадашевском переулке. В кафе заказал пирожок с мясом и чай, но есть не стал и, забрав с собой съестное, вернулся в машину. В кафе несколько раз предпринимал безрезультатные попытки связаться с кем-то по телефону. Удалось установить, что номер абонента начинался с цифр «73». В кафе ни с кем не контактировал.
16.34. Объект выехал на своем автомобиле в сторону области. По техническим причинам (несоответствие скоростных данных «мерседеса» и «семерки», имеющейся в распоряжении группы слежения) машина была упущена из поля зрения в районе Можайского шоссе приблизительно в 16.50.
С 16.50 до 18.17 объект находился вне наблюдения.
В 18.17 его машина была обнаружена в городе Славгород на улице Парковой. Самого объекта в машине не было, визуальные попытки отыскать его к результату не привели. Опрос местных жителей показал, что объект был замечен ими примерно в 17.30 движущимся по направлению к железнодорожной станции. Далее в связи с наступлением темного времени суток попытки выяснить, чем он занимался в это время, успеха не принесли.
Только в 21.44 объект появился возле своей машины, выйдя из темного переулка. Судя по некоторым внешним признакам, он был взволнован и очень торопился.
Около 22 часов объект вновь был упущен из поля зрения по вышеуказанной причине (по некоторым признакам скорость его на трассе превышала 150 километров в час). В 23.15 его машина была обнаружена возле дома. В 23.15 наблюдался телефонный контакт с заказчиком, после чего объект никому не звонил и в квартиру никто не входил».
После свидания с матерью Ивана перевели в общую палату, отменили массированную бомбардировку мозга нейролептиками, разрешили выходить в коридор, общаться с соседями по отделению, смотреть телевизор. Трахирову было не до него. В отделении появился более занимательный случай – какой-то тип даже не с раздвоением, а с растроением личности. Этот новенький как-то особенно удачно вписывался в один из разделов диссертации, задуманной Трахировым, и потому полностью завладел вниманием врача.
На Ивана перестали обращать внимание, и ему сразу же стало намного легче. Он почувствовал, что его мозг постепенно высвобождается из многолетнего плена наркотиков и уже начинает первые робкие движения к тому, что называется разумной жизнью. Наблюдая за порядками в отделении, он с удовольствием прогуливался по коридору, подмечал мелочи больничной жизни, старался делать какие-то выводы.
К тому времени собака Найда уже ощенилась второй раз, ее брюхо оттягивали огромные соски, полные молока, а влажные глаза смотрели на людей (для нее психи тоже были люди) жалобно и просительно. Все отделение кормило Найду остатками своего скудного обеда и ласкало ее. Поскольку наступили ранние холода, главврач по просьбе больных разрешил поселить суку со щенками в прихожей, выделив для этих целей картонную коробку из-под одноразовых шприцев. Очевидно, он рассчитывал на большой терапевтический эффект, связанный с общением с животным.
Найда была страшно умной и понимала, что дальше половичка перед входной дверью ей двигаться нельзя, и ни за что не соглашалась пройти в палаты, как ни заманивали ее туда больные. Подросшие щенки были куда более отважными, чем их мудрая мать, и вскоре уже уверенно шлепали по больничному линолеуму, периодически оставляя на нем прозрачные лужицы.
Иван часто подходил к коробке и садился на корточки, наблюдая, как Найда лежит внутри с умиротворенным видом, а крошечные толстолапые кутята тычутся бархатными черными носами в ее розовый живот. Его так и подмывало схватить одного из щенков, изо всей силы прижать его к себе и убежать прочь, бежать, чтобы никто не успел отнять его живую игрушку. Но он не трогал их, он боялся. Он боялся, что одним неумелым движением задушит щенка. Он боялся, что вновь начнется ад, все круги которого он только что прошел: уколы, разговоры, бесконечная химия, плывущая по венам…
К тому же через две недели вновь приехала его мать, и Трахиров разрешил им свидания, теперь уже мало задумываясь над тем, кто является при этом катализатором, а кто реагентом. Лечащий врач больше не изъявлял желания присутствовать при встречах матери с сыном – он был поглощен раскалыванием нового пациента на предмет актуализации его сверхличностных желаний. Новенький пока упорствовал, и эта захватывающая борьба целиком занимала психиатра.
– Как хорошо, что ты приехала, ма… Я так ждал тебя…
Они встретились в холле во время тихого часа. Мать сидела на диванчике, смущенно поджав под себя ноги в стоптанных ботиках, и морщинистой рукой с набухшими венами гладила голову сына. Найда лежала в своей коробке и смотрела понимающим взглядом на сцену родительской нежности. Ее кутята, подчиняясь больничному распорядку, сонно сопели, прижавшись к материнскому теплому боку.
– Я привезла тебе то, что ты просил, – тихо произнесла мать, с болезненной любовью глядя на постаревшее и пожелтевшее лицо сына.
– Да? Где? Дай мне! – Глаза Ивана оживились и стали почти такие же, как раньше, – умные, живые.
– Скушай сначала пирожок, весь вечер перед отъездом пекла. – Мать сунула сыну в руки бумажный сверток. – С капустой, как ты любишь…
Отвыкшие от домашней пищи зубы неуверенно вонзились в хрустящее тесто. Уловив запах съестного, Найда активно задвигала носом, но подходить не стала, чтобы не тревожить щенков.
Затем мать тревожно оглянулась, как бы опасаясь увидеть невидимого соглядатая, и достала из сумочки небольшой серебряный крестик на цепочке.
Иван перестал есть, осторожно взял в огромные лапищи сверкающую безделушку и застыл, жадно пожирая ее взглядом.
– Ты мне расскажешь, как это было? – попросил он, поднося крест к лицу.
Холодный металл коснулся щеки, и кожу свело гримасой, точно пронзило электрическим током.
– Конечно, только покушай сначала…
– Он такой гладкий, – сказал Иван, не отпуская свою новую игрушку, любуясь ею, то взволнованно сжимая ее в кулаке, то поднося к глазам.
– Я все сделала, как ты просил, – тихо произнесла мать. – Надеюсь, тебе от этого станет легче.
– Да, мне уже легче… Намного легче. Мне сейчас хорошо. Очень хорошо. То, что ты привезла в прошлый раз, было совсем другое. Я сразу почувствовал, что оно не то.
– Ну конечно, ведь ее я просто купила в магазине.
– Да, я сразу это понял, – закивал Иван. – Меня не проведешь… От той штуки энергии никакой не было, только один холод, а эта греет, как живая. Я же тебе говорил, что вещи заряжаются от них. Теперь мне совсем будет хорошо. Я буду молиться, глядя на него.
– А надолго тебе ее хватит?
– Не знаю… – Он смотрел на фигурку распятого Христа и его скорбный всепрощающий лик. – Знаешь, я тоже, как и он, распят на кресте. На кресте желаний. Я тоже жду искупления… А сейчас расскажи, как это было… Мне нужно это знать…
– Ты оставишь это себе?
– Конечно. – Иван расплылся в блаженной улыбке. – Я его спрячу… Буду доставать только ночью, когда все спят. Расскажи, как это было…
– Ну слушай, сынок!..
После того как пришли стражи порядка и увели моего верного рыцаря в замок с решетками на окнах, я осталась в одиночестве. Это одиночество нельзя было назвать неприятным, но что-то меня тревожило… Я принялась анализировать возникшее ощущение. Как будто в какой-то миг я заметила нечто странное. Заметила, но не успела отреагировать – раздался резкий стук в дверь. Потом – округленные глаза домработницы, ее испуганные слова: «К вам милиция»… С чего бы это ей так пугаться, а? Подумаешь, милиция… Ну не за ней же это пришли! Кому нужна эта старая грымза?..
А Стас был спокоен как удав… Даже слишком спокоен. Это даже было как-то ненормально, по-моему. Может быть, у него нервы, конечно, капроновые, но даже человек с капроновыми нервами обязан побледнеть и лишиться дара речи, когда на пороге стоят три мордоворота с борцовскими физиономиями и дубинками на боку, а за их спинами приветливо сияет яичной краской и кобальтовыми разводами «уазик» с решетками на окнах. Я бы на его месте точно побледнела…
Нет, тревожное ощущение появилось несколько раньше, когда мы еще только просматривали фотографии. Что-то меня в них зацепило… Но что? Я никак не могла вспомнить. Придется вновь перерыть весь семейный архив… На плотных квадратиках снимков красовались члены приютившего меня семейства, а также их родственники, друзья, знакомые и еще масса какого-то стороннего народа, который невесть как затесался в эти толстые альбомы.
Детские и подростковые снимки Маши сразу же отправились в сторону. Пропустила я также первые годы ее учебы в высшем учебном заведении, как и брачную идиллию их родителей.
Так, а вот это интересно… Маша с подругой на море. Маша с симпатичным юношей стоят, обнявшись, на причале, и за их плечами простирается безбрежная синяя гладь. Я перевернула снимок – 1996 год. Так, это вполне благополучное время пока можно опустить. Насколько можно верить Машиному дневнику, кроме несчастной любви, ничего необыкновенного с ней в то время не происходило. А этот парень в облегающем черном гидрокостюме, наверное, Дэн. Эдакий американизированный бой – светлый чуб, сияющая улыбка…
Снимков с Машей, датированных последними двумя годами, было совсем немного, штук десять. Пара фотографий, сделанных, очевидно, на лекции в институте. Потом возле какого-то памятника с типом вполне заурядной внешности (памятник идентифицировать не удалось – на заднем фоне были видны только чудовищной толщины гранитные ноги в гигантских ботинках). Потом банальная пьянка в тесной, безликой комнате: стол уставлен нехитрой закуской, водка, пара бутылок мартини, руины салата «Оливье», хаотически разбросанные по тарелкам кружки розовой колбасы… Бражничество в общаге, что ли? Похоже…
Маша сидит, тесно прижавшись плечом к какому-то здоровому негру с лоснящейся физиономией и сломанным носом, и напряженно смотрит в камеру. Глаза у нее решительно ненормальные. Под кайфом она, что ли? И что это за чернокожий тип? Неужели он ее однокашник? Вот оно, то самое, вызвавшее беспокойство!
Внешне негр выглядел вполне обыкновенно – приплюснутый нос, слегка искривленный в сторону, типичные африканские губы, курчавые волосы, зубы, сияющие отраженным светом фотовспышки. Ну вылитый дедушка Ганнибал в юности! Другие члены веселой компании выглядели вполне стандартно – правильной формы лица будущих дипработников, прямоугольные очки, вежливые улыбки.
А этот черный тип? Как он попал в рафинированную компанию? Я аккуратно вынула фотографию из альбома и засунула ее в один из детективов, стоящих на полке. Стоит выяснить, кто он такой.
Если бы Стас сейчас был дома, я бы непременно выудила у него, кто это с пылкой африканской нежностью прижимается к его сестрице. Должен же он хоть что-то знать помимо семидесяти любовных поз Камасутры! Но Стасика в моем распоряжении не было, но зато рядом, в соседней комнате, находилась Маша. Кому, как не ей, знать, кто запечатлен на снимке.
Я взяла детектив с фотографией под мышку и вышла из комнаты. Кажется, у нас есть повод поболтать по душам…
Сначала все происходящее с ним, арест и допрос, Станислав Чипанов воспринимал довольно спокойно. Милиции он в общем не боялся, тем более своей, местной. По молодости он частенько попадал в лапы служителей правопорядка за незначительные проделки, и ему обычно удавалось выбираться из передряг без особого вреда для своего здоровья.
«Обыкновенные формальности! – подумал он, когда его старинный приятель Сухоручко привез его в отделение. – Они ничего не могут про меня знать… Они блефуют!» Но на этот раз он ошибся.
Его привели в кабинет начальника милиции городка, допрашивали часа три. Допрашивали, но не били, потому что его отца хорошо знали в городке еще с исполкомовских времен и до сих пор боялись. Ему не делали «слоника» и «самокрутку», не подпиливали зубы и даже не орали на него матом.
– Что можешь сказать по поводу последнего инцидента? – с сильным кавказским акцентом спросил у задержанного начальник местной милиции Васо Цвилидзе.
Это был огромный пузатый мужчина с тремя подбородками и печально обвисшими усами, которые он постоянно теребил, отчего они походили на мокрую мочалку. Васо часто гостил у Чипанова и даже имел с его предприятий кое-какой навар, поэтому с сыном влиятельного человека обращался достаточно вежливо.
– Какого инцидента? – Стасик вел себя, будто ему ничего не угрожает. Он держался потрясающе уверенно. Развалился на стуле, закурил. Он не боялся Васо Цвилидзе, у него была одна идея… – А, насчет той драки… Васо Шалвович, честное слово, они сами первые! Мы же их даже пальцем не… А они…
Он стал описывать недавнюю драку возле кафе «У Реваза», в которой одному из нападавших он сломал челюсть.
– Э, дарагой. – Начальник отделения покачал жирным волосатым пальцем. – Ты мне что говоришь? Ты мне не то говоришь. Я тебя про что спрашиваю? Я тебя спрашиваю, когда и где ты познакомился с потерпевшей… Отвечай, дарагой, по существу…
– По существу… Ну да… – Стасик завозился на стуле, поднимая на начальника милиции невинный взгляд. – Если по существу, то не знаю я этого потерпевшего. Мы шли с приятелем, а они подходят шоблой: закурить, мол, есть? Нет, говорю, не курю… А, говорят, не куришь? Ща мы за это тебя отметелим! А этот чудак… То есть потерпевший, он первый…
– Какой потерпевший, ты что? Ты о чем? – недоуменно пожал плечами Цвилидзе. – Мы о девушке с тобой говорим…
– О девушке? О какой? – удивился Стасик. Действительно, в его жизни было столько девушек, что вопрос нуждался в конкретизации.
– О Кате Новиковой, которую нашли два дня назад в лесополосе возле станции. Что ты, дарагой… то есть гражданин Чипанов, можешь показать по этому поводу?
– По этому поводу? Показать? По поводу Кати Новиковой? – Стасик мучительно нахмурил лоб, точно тщетно пытался припомнить какую-нибудь Катю. – Это такая, с рыжими волосами?
– Нет, у нее не рыжие волосы. Светлые.
