Текст книги "Пламени цветок ярко-рыжий цвет (СИ)"

Автор книги: Светлана Кармальская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

  Одним текучим движением золотоглазый мальчик переместился к парапету и, присев на его край, скрестил руки на груди: можешь звать меня Атертон.

  Лодвиэль стоял молча, хватая ртом воздух, в голове у него что-то звенело, но слов не находилось.

  – Хорошо, что меня не торопили с обетом Гарт... Хотя, конечно, подразумевалось, что выберу женское воплощение... раз и навсегда, – неторопливо рассуждал юноша, – ах-ха, как же, разбежался. Чего вытаращился? – неожиданно грубо бросил он, – а, уже не нравлюсь? Ну тогда вали отсюда, красавчик...

  – Атера? – с трудом выдавил Лиин-Асх, – но как, зачем?

  – Так захотелось, – процедил собеседник, – вайри могут меняться...

  – Но зачем? – отчаянно прошептал эльф.

  – Тебя не спросил. Проваливай отсюда, кому сказал, давай, мамочке пожалуйся. Обманули детку, не дали конфетку.

  – Пожалуйста, пожалуйста, – княжич и в самом деле был настолько растерян, что не знал, как теперь вести себя с этим...

  – Уходи, хочу немного побыть один, – холодно сказал юный дракон, – найду вас с братом и Орисаной немного позже.

  – Но ты снова...?

  – Не твое дело, ладно, вернусь девчонкой. Ступай.

  Склонив голову, Лодвиэль шагнул к лестнице и уже не видел, как спустя несколько минут на краю ограждения проявилась тонкая девичья фигурка в зеленом платье, подвязанном под грудью золотистыми шелковыми лентами.

  Девчушка выдохнула, наклонилась и, подняв подол, стащила с ноги открытую замшевую туфельку, – опять камешки набились, – пробормотала она, – наверное на лестнице попали, здесь, похоже со дня строительства слуги не подметали. А-а-а, сейчас вытряхну.

  Она замерла, держа туфлю в руке, – и чего спрашивается, я так взъелась на парня, хм... Ладно, переживёт, надо идти.

  *****

  Энорри, необычно задумчивый, шагал по дорожкам сада, направляясь к центральному входу во дворец.

  – Сколько можно, я уж заждался, – окликнул его Сол, – ну что полюбовался на ритуал?

  – Да, – лаконично ответил кузен, – Ты зря не подошел ближе.

  – Вот ещё, там давка была, не протолкнуться, – блондин хохотнул, – как же, огонь возжигали сами матроны – вайри! Ну и как, хороши? Чего молчишь, ты же стоял у самого алтаря. Всё разглядел?

  – Всё, – Энорри глядел на брата со столь странным выражением, что у того как-то противно заныло в груди, будто от смутного предчувствия крупных неприятностей.

  – А дочки?

  – Что дочки?

  – Обещанные наследницы были? Ну помнишь, матушка сообщила, мол, высокие гости прибудут с юными девами, краше которых нет никого на Тиоре. О Дейон, да что с тобой, ты словно пьяный?

  – Ничего не понимаю, – пробормотал Энорриэль, – или у меня галлюцинации, или я сошел с ума... Только глаза зеленые, точнее – цвета бирюзы...

  – Ясно – перебрал, и когда успел, – Сол рассмеялся и повысил голос, пытаясь завладеть вниманием друга, – так что, дочерей с ними не было?

  – Нет, – покачал головой сероглазый эльф, – только матери – дана Моджгэр и, – он запнулся, – Индораль...

  – Опиши, хотя нет, думаю мы их увидим на балу... – блондин подмигнул, – покажешь мне красавиц-вайри?

  – Уверен, ты сам узнаешь, – непонятно отозвался Энорри.

  – По драконьей ауре? Да уж, другой такой нет...

  Услышав эти безобидные слова, кузен резко остановился – прямо на середине парадной лестницы, мешая потоку гостей, стремившихся в тронный зал. Схватился обеими руками за волосы и с силой дернул их, – но почему у неё её не было? – вскрикнул он, – почему?

  – Да прекрати уже, себя-то послушай, что за чушь несёшь: "у неё её не было"! – Схватив друга за руку, Сол потащил его наверх, – нечего позориться, а то и вправду решат, что ты пьян или обкурился, пойдем-ка сюда, в тех комнатах обычно бывает пусто.

  Вместо того, чтобы пройдя сквозь анфиладу приемных покоев, оказаться в тронном зале, блондин свернул в галерею и втолкнул несопротивляющегося брата в первую же открытую дверь.

  – Вот не было печали, неужели на тебя ритуал так подействовал?

  – Не мельтеши, – неожиданно успокоившись, Энорри сел в ближайшее кресло и прикрыл глаза, – мне надо подумать!

  – Разумеется, надеюсь ты обдумаешь всё и больше не будешь разыгрывать из себя шута?

  За стеной послышались быстрые шаги и чей-то звонкий голос, странно знакомый, сердито воскликнул: вот демоны, кажется опаздываю, эта дурацкая галерея никогда не кончится!

  Темно зеленое платье мелькнуло в широком дверном проеме, взвихрились на бегу огненные кудри... Мужчины молча переглянулись. Соллендиэль встал, потянулся, словно сытый хищник и, ухмыльнувшись, мурлыкнул, – ладно, сиди здесь, братец, приходи в себя потихоньку, а я пойду, помогу девчушке. Кажется, она заблудилась.

  Блондин выскользнул из комнаты и почти сразу послышался его удивленно-веселый вскрик, – Айтарэ, постой, ты ли это?!

  В тот же миг Энорри точно ветром подняло из кресла и вынесло наружу.

  Просторная галерея, увешанная картинами и ярко освещенная лучами заходящего солнца, была пуста, лишь в дальнем конце её, на пределе видимости маячили двое стражей. Девушка в зеленом остановилась у арки, ведущей к верхней площадке парадной лестницы. Несколько секунд она в растерянности смотрела через плечо на синеглазого аватара, затем перевела взгляд на его кузена, развернулась и замерла в молчании, машинально накручивая на пальчик темно-золотой локон.

  – Боги, как ты здесь оказалась, милая? – широко улыбаясь, Сол шагнул к меройке, – до чего же я рад тебя видеть!

  Он хлопнул себя по лбу, – кажется, догадался, душенька, ты снова живешь в семье Моджгэр? Помню, помню, твой рассказ о том, что понравилась их дочери! Ты её компаньонка?

  Золотоглазая по прежнему не издавала ни звука, лишь смотрела...

  – Но как же ты хороша! В этом наряде, малышка, ты ничуть не хуже любой из наших красавиц, думаю, не уступаешь даже своей хозяйке, – блондин обернулся к приятелю, столбом застывшему в нескольких шагах от него, – Энорри, разве не видишь, это же Айтарэ, не узнал?

  – Узнал, – ровным голосом отозвался кузен и, к изумлению Соллендиэля, сделав шаг вперёд, опустился на одно колено, – прошу простить меня леди за... всё.

  – Как догадался? – без улыбки спросила девушка.

  – Ты..., вы очень похожи. Только слепой не понял бы. Я стоял возле самого алтаря и хорошо разглядел дану Индораль... Только одно отличие – у вашей матушки бирюзовые глаза. И нет щита, скрывающего ауру Перворожденных.

  Густые ресницы чуть дрогнули, но взгляд не потеплел, напротив, глумливая усмешка тронула алые губы, – умный...

  – Что? О чем это вы? – пораженный блондин переводил взгляд с кузена на рыжекудрую красавицу, причем здесь дана Индораль? Айтарэ, разве ты..., – синеглазый эльф запнулся.

  В то же мгновение фиолетово-алое, страшное своей мощью пламя окутало гибкую фигурку, стоявшую напротив. Ослепительно-белые вихри кружились в глубине и пробегали по краям огненных лепестков, усиливая ощущение первобытной и ужасающей силы, исходящей от ауры драконы.

  – Боги, если бы я знал, если бы только мог предполагать! Прости, – аватар пошатнулся, казалось на его лице отражаются алые сполохи, – ты хотела увидеть меня? – последняя отчаянная надежда дрожала в голосе, – ты ведь любила...

  – Нет, уже нет, – мертвенно равнодушные, замораживающие интонации погасили остатки его иллюзий.

  И все же синеглазый красавец не мог окончательно поверить. Как же так, неужели он потерял всё безвозвратно? То, о чем могут только мечтать другие, было совсем рядом, лишь протяни руку! А он сам, сам отбросил любовь Перворожденной и её самоё в сторону, как ненужную, надоевшую забаву!

  – Посмотри на меня. Скажи хоть что-нибудь!

  Дракона чуть повернула голову и, встретившись с аспидной тьмой в золотой радужке, Соллендиэль ощутил – он падает в черную, затягивающую бездну, где полыхает один лишь гнев. Словно тугая огненная спираль раскручивалась в непроглядных провалах зрачков. Вот она вспыхнула и выстрелила волной невероятной силы. Удар отбросил его к стене, резкая боль и миг тишины.

  – Я могла бы сломать твоё сознание и превратить в покорную куклу...

  Тихое, и от этого ещё более страшное шипение, льющееся из алых уст, буквально парализовало юношу.

  – Но мне не нужна живая игрушка, а силой не заставишь любить и душу не сможешь сделать чистой, – чуть свистящий негромкий голос, заполненный ледяным презрением, шумом урагана отдавался в ушах, – ты грязь, не способная на живые и благородные чувства, хуже самых последних тварей нашего мира. Сделай так, чтобы я никогда больше тебя не видела.

  Атера еле стояла на ногах, беззвучно призывая единственное родное существо, которое никогда не предаст и не оставит в беде, и будет любить, что бы ни случилось.

  Пользоваться мысленной связью очень трудно, но сильные эмоции помогли преодолеть барьер ментального поля.

  Лаортиния появилась в галерее, просто скользнув из пустоты: тебя обидели? – безмятежный голос и жуткая, светлая улыбка, отдающая смертью.

  – Хочу домой, мне надоело здесь, – почти неслышно прошелестело в ответ.

  – Наказать их?

  – Не надо, ничего не надо, – Атера порывисто шагнула к матери, прижалась, точно ребенок. Как ей хотелось снова превратиться в ребенка, такого, каким она была всего год назад. Пустячный миг по меркам их расы, а оказалось – за этот миг можно стать совсем другой. Вот только не нужно ей всё это! Не надо было убегать в самостоятельную жизнь, не надо было играть во взрослые игры, слишком дорогой оказалась цена, – не надо, – тоскливо выдохнула золотоглазая девчонка.

  *****

  Леди рвала и метала, слуги боялись попадаться ей на глаза.

  – Боги, за что нам это? В чем виновата наша семья, – рыдала дана Рейн-Асх.

  В следующее мгновение она подскочила с кушетки и, дрожа от праведного гнева, воскликнула, – да как они посмели! Наша фамилия – одна из самых знатных в Небесной! Мы ничем не уступаем королю!

  – Не волнуйся, матушка, – устало сказал Соллендиэль, – за трое суток вполне успеем собраться.

  Он говорил спокойно, но темные круги под глазами и лихорадочный румянец на скулах выдавали сдерживаемую бурю в душе.

  – Но почему? Энорриэль, ведь твоему отцу не принесли подобный приказ?

  – Нет, тетушка, но его доставили мне.

  – Что-о?? Тоже покинуть столицу? – Не слушая ответ, леди продолжила, – только представь, что я должна была испытать, увидев печать короля, скрепляющую самое возмутительное и жестокое распоряжение: семейству Рейн-Асх через три дня велено отправиться в ссылку – самое дальнее наше поместье! На восточной окраине Небесной, в предгорьях, – снова всхлипнув, она закрыла лицо руками, – дикая глушь!

  – И надолго?

  – Ближайшие сто лет мы лишены права покидать его! Но погоди, а тебя? Тоже высылают из столицы?

  – Не совсем, однако посещение дворца мне отныне заказано.

  – Как? Навсегда?!

  – Не пугайтесь так, милая тетушка, зная вашу ангельскую доброту, я уверен – вы переживаете за любимого племянника не меньше, чем за собственного сына, – губы Энорри изогнулись в саркастической улыбке, – записка гласила: в течение ближайшей полусотни лет моё присутствие на любых мероприятиях, проводимых в королевской резиденции крайне нежелательно.

  – Кто-нибудь может объяснить мне, что случилось? – истерически взвизгнула хозяйка дома, – вы оба идиоты и, видимо, натворили что-то ужасное! Вот если бы вы слушались моих советов...

  Сол издевательски засмеялся, – дражайшая матушка, именно это мы и сделали, послушались твоих советов! Помнишь, ты потребовала немедленного выдворения мероев из нашего поместья и моего возвращения в Балесферн. И отца настроила... Да ещё это ужасное письмо!

  – Ты вообще о чём?

  – О той малышке, прелестной Айтарэ...

  – Опять ты о своей бывшей девке, совсем спятил! Неужели она волнует тебя больше, чем наше будущее прозябание в пустынной провинции. Только представь: ни театров, ни балов, ни общества, одни горы и леса кругом!

  – Письмо – вот что самое оскорбительное, – не слушая мать, глухо произнес Соллендиэль.

  – Но иначе ты бы не избавился от бродяжки, кому же захочется отказываться от роскоши и комфорта?

  – Леди, – с укоризной протянул племянник, – вы прекрасно знаете, что я получил отказ. И денег, что оставил Сол, девушка не взяла.

  – Немедленно замолчите, – дана Рейн-Асх прижала ладони к вискам, – вы оба действительно помешались. Когда же до вас дойдет весь ужас положения?! Что делать, что же делать? Боги! Я не вынесу этого!

  – Мама, сейчас уже ничего не поделаешь. Тебе известна поговорка – "драконы не мстят, но и не прощают"...

  – Драконы? Причем здесь дра...?

  – Притом, дорогая матушка, притом...

  – А ведь ты и впрямь оказался у неё первым, просто девочка не была человеком – протянул Энорри, не отрывая взгляда от оранжевых язычков, угасающих в камине, – впрочем, она мало чем отличалась от людей – легковерная, наивная дурочка, грезящая о сумасшедшей любви.

  – Не понимаю, – слабеющим голосам прошептала хозяйка дома, – не может быть.

  – Мама, прислушайся, наконец, к моим словам, – Сол горько усмехнулся, – это была наследница Индоралей. Та самая, с которой ты мечтала меня познакомить, в надежде, что твой сын понравится одной из юных Перворожденных... Малышке захотелось погулять по миру одной... в человеческом облике, она закрыла ауру щитами и стала путешествовать с мероями.

  Беспомощное рыбье выражение появилось на красивом породистом лице. Прижав руки к груди, леди Рейн-Асх судорожно хватала ртом воздух, стремительно бледнея.

  Соллендиэль шагнул к окну, пальцы вцепились в атласную портьеру, сминая её, – теперь уже ничего не исправишь, придется пожинать плоды собственной глупости...

  – Не только глупости, но и бездушия, – подал голос Энорри. – И кстати, не думаете ли вы, тетушка, что дело ограничится одной высылкой? Боюсь – в ближайшую сотню, а то и две – лет никто из высшей знати не пожелает заключить брачный союз с отщепенцами. Безусловно, есть влиятельные и независимые семейства, вполне способные пренебречь мнением царствующего дома. Но если пойдут слухи, что мы заслужили ненависть Перворожденных...

  Глухой тяжелый шлепок прервал его речь. Оба кузена живо обернулись, чтобы увидеть – леди Рейн-Асх без сознания лежит на полу.

  Через много – много десятилетий дракона Андвэйн Аррантелл расскажет своему старшему сыну ту часть истории, что касалась молоденькой вайри, вскружившей голову сартанскому вельможе, и была известна Перворожденным. Все остальное так и осталось покрыто мраком.

  Эпизод четветый.

  Ангесол. Поместье Моджгэр. Семьдесят лет спустя.

  – Орисана, кто этот парень?

  – Какой, где? А-а-а, уже поняла... Да не тычь пальцем, Атера, фу, как неприлично, мы уже не дети. К тому же он может заметить, что тогда о тебе подумает?

  – Плевать, поди расспроси, живее, не телись, – рыжая решительно подтолкнула подружку.

  – Вот почему ты вечно приказываешь, будто я твоя служанка, – попыталась возмутиться Орисана.

  – Потому... ты же хочешь веселья? А придумывать всегда приходится мне!

  – Но зачем он тебе? Ты же не интересуешься парнями. На празднике совершеннолетия отказалась от окончательного выбора... Сама же как-то призналась – при обороте иногда используешь мужской облик. Только от родителей скрываешь, чтобы их не расстраивать.

  – Что-то ты разговорилась, – янтарные глаза сердито сощурились, – иди уже, а то не стану сочинять фанты для твоих игр!

  – Хорошо, – сдалась кузина, исчезая в толпе гостей, наводнивших имение.

  Вернулась девушка достаточно быстро, но Атера уже нетерпеливо постукивала ножкой. То и дело поднося к губам бокал с легким молодым вином, она машинально делала крошечные глотки, внимательно рассматривая черноволосого незнакомца.

  – Уфф, все выяснила – это Сэйнт Аррантелл, между прочим, твой дальний родственник.

  – Даже так? Что-то не припомню среди нашей родни этой фамилии.

  – Его мать и твой отец – троюродные.

  – А-а-а, седьмая вода на киселе, сроду от папы про них не слышала, – рыжая пренебрежительно хмыкнула, а взгляд, между тем, словно прилип к широким плечам, обтянутым темно-синим шелком рубахи.

  – Знаешь, такое дело, – Орисана хихикнула, – ой, только не убивай меня сразу...

  – Что еще? – дани Индораль строго сдвинула брови, – опять напортачила! Сроду на тебя нельзя положиться! А ну, признавайся!

  – Там музыка до того громко играет, – заныла кузина, – я не виновата. Пришлось повысить голос, чтобы Лортан мог расслышать.

  – Что-о-о? Зачем у него узнавала, вот коза! – возмутилась Атера, – у твоего приятеля язык без костей!

  – Ну интересно рассуждаешь, – надула губки подружка, – сама, небось, не пошла, а у кого мне-то спрашивать? А Лорт знает его, я видела – они разговаривали. Но только Лортан сразу приревновал – мол, зачем тебе этот парень? Ты сама вредина, обзываешься, вот не скажу больше ничего!

  – Укуш-шу, – хищно прошипела золотоглазая.

  Орисана ухмыльнулась, однако на всякий случай отодвинулась подальше.

  – Ну, что было дальше?

  – Пришлось сказать, что выполняю твою просьбу... А этот Сэйнт, кажется услышал... Тихо, не дерись, ай-й!

  – Твой ухажер что-нибудь знает про меня? – Атера запыхалась и оставила попытки схватить сестру, ловко уворачивающуюся от мстительных рук.

  – Нет, он же с дальних островов и совсем недавно приехал.

  – Будет спрашивать, скажи, мол, я твоя родственница, но намного старше! И всем так говори.

  – Боги, у тебя очередная сумасшедшая фантазия. Да зачем тебе это?

  – Не твое дело, ладно... потом расскажу!

  – Ой, он о чем-то говорил с Лортаном, а сейчас идет сюда.

  – Кто?

  Орисана сделала большие глаза и прижала палец к губам, взглядом показывая на кого-то за спиной кузины.

  На несколько секунд Атера замерла, опустив ресницы. Затем резко обернулась и оказалась почти вплотную стоящей к неслышно подошедшему юноше.

  Она подняла голову и золотые, потемневшие от волнения глаза встретились с зелеными.

  Парень что-то говорил и улыбался, чуть смущаясь, но взгляд был настойчивым и видно было – просто так, без ответа молодой дракон не собирается уходить.

  Полная луна высоко стояла над притихшей землей, мягкие тени ночи спрятали окружающий мир, музыка в саду стала далекой и почти неслышной. Рыжая чуть повернула голову, – где подруга? Куда-то исчезла. Неважно, всё неважно. Почему? Как странно.

  Тонкие ноздри точеного носика чуть дрогнули: от волос и кожи юноши пахло чем то похожим на цветущий в начале лета луг – острой свежестью ириса, нежностью фиалки, терпким запахом молодой зеленой травы и ещё чем-то невыразимо притягательным и неуловимым.

  Сэйнт осторожно коснулся её обнаженного плеча и от его прикосновения словно огненная волна потекла по телу – медленная, упоительно сладкая. Вот она дошла до сердца, надежно укрытого в красивой шкатулке из белого-белого, чистого и такого холодного льда и та, непроницаемая и ещё вчера необычайно прочная, начала неотвратимо таять.

Конец