Текст книги "Пламени цветок ярко-рыжий цвет (СИ)"

Автор книги: Светлана Кармальская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

  – Помолчи, – оборвал его Энорри, – дай дослушать. А ты продолжай, расскажешь, как следует, дам ещё аржен.

  Приободрившись, голодранец продолжил, – наше дело какое? Молчать да глядеть, чтоб значицца наука была всяким, кто тишком к черной волшбе подбивается. Жрецам-то лучше знать, чего там стряслося... А все ж таки, негоже живого человека в костёр. Ну ежли и согрешила, так оно в храме отмолить можно, а? Ну послужила бы творцу... Чего ж сразу на тот свет! Эх, привязали её, а девчонка-то, видать, со страху ополоумела – давай кричать разные обидные слова господам, да смеяться. Хохочет она, стало быть, как ненормальная, а его величество разгневался и платочком машет главному кату, дескать, начинай живее! Ну тот помощникам свистнул, они и рады стараться: столб быстрёхонько прутьями да ветками сухими завалили. Подпалили! Пламя аж до неба взметнулося, ревет-гудит! А девка-то бедняжка не унимается, прям из костра орет, гогочет, будто бы и не страшно ей вовсе!

  Простонав, Гальмо закрыл лицо руками, повернулся и, шатаясь, побрел прочь. Уйти быстрее и как можно дальше с этой омерзительно воняющей площади, из жуткого города, где звери, притворяющиеся людьми, сжигают заживо само воплощение юной Лалли*! (*богиня любви и красоты)

  – Стой, – крикнул ему вслед остроухий, но парень не остановился. Может и зря. Ведь старик ещё не окончил своё повествование. Впрочем, вряд ли сын баро поверил бы нищему. Желая заработать монетку, тебе и не то расскажут. Ему ли, мерою, не знать!

  Жеребец немного постоял, задумчиво жуя удила и переступая с ноги на ногу, затем, так и не дождавшись зова, неторопливо потрусил за хозяином.

  А вот эльф остался и, не веря своим ушам, выслушал недолгий, но потрясший его рассказ о том, как девушка из огня бесследно исчезла, зато, откуда ни возьмись, появилось престрашное и преогромное чудовище. С жутким рыком оно взлетело над трибунами и местом казни и....

  Тут голодранец смешался, – право не знаю добрый господин, – с неожиданной конфузливостью промолвил он, – кажись, будто тьма нависла сверху и ... чегой-то полилося, прям на всех, кто был здеся! Обдало, как из ведра! Тудыть твою растудыть... Будто нужник на их опрокинули. Господа уж больно гневались, кричали до хрипоты, а барышни ихние ужас, как визжали, ажноть на весь Льярд! Пуще всего досталося его величеству да важнеющим – тем, кто на помосте сидел. Насквозь промокли, а с голов прям оно самое стекало!

  Энорри обвел глазами площадь, брезгливо протянул, – м-мда... По моему впечатлению – всю городскую канализацию в небо подняли и вашу знать окатили хорошенько.

  Тут он запнулся, – о боги! Да ведь, судя по всему, так оно и было. Держи старик, заслужил, а теперь – прочь, не отвлекай меня!

  Отступив ближе к домам, чтобы не помешали уборщики, скребущие своими жесткими метлами по мостовой, аватар опустил веки.

  Бродяга тоже попятился, однако отошел недалеко. Вытянув жилистую шею, с любопытством прислушивался к бормотанию сероглазого нелюдя.

  – Странно, нет эманаций смерти... И боли тоже нет. Никакое живое существо не мучилось здесь. Но ведь казнь была вчера, должна сохраниться остаточная некроэнергия. О Дейон... Что творится в Сатхаре? Все потоки маны дико перемешаны... След портала – невероятно длинного... Не понимаю. Такие чары могут быть только у... драконов! Но что здесь потеряли Перворожденные?

  Энорри резко распахнул глаза, – о-о я дурак, не догадался сразу, кто пришел на помощь малышке! Клан Моджгэр! Ведь рыженькая рассказывала, как жила у них почти год! И эдакое издевательство в качестве мести – уж точно дело рук их дочери, ведь они с Айтарэ подружились! Видимо, архимаг, не справившись с остервеневшими жрецами, сообщил о происходящем вайри, а те подоспели вовремя! Слава богам, – эльф выдохнул и с облегчением рассмеялся.

  – Эй ты, иди сюда, – все еще улыбаясь, – аватар махнул оборванцу, – даже не представляешь, как порадовал меня! У тебя есть семья?

  – Есть господин: старуха моя да внуки. Дочь-то с зятем от мора в прошлом годе умерли, и квартал весь пожгли, где зараза была! Ютимся...

  – На держи, – не слушая дальнейшие жалобы, остроухий сунул в руки старику тяжелый мешочек, – здесь золото, купишь себе новый дом! Да смотри спрячь, не то твои приятели отберут!

  *******************

  Ноги у Гальмо устали, сам парень проголодался и замерз, однако в табор возвращаться до ужаса не хотелось. Оно конечно, по уму – так надо бы. Не дай Господь, тетке поплохеет, а племянник худо-бедно, наговоры знает. Разумеется, не чета самой Долье, но другого-то ведуна у них нету! Эх, много чего надо, да только такая тоска разбирает – хоть волком вой. С того самого утра, как он ушел с проклятой площади, где убили названную сестренку, в юноше словно что-то надломилось. Остроухого он больше не видел, да и демоны с ним, пусть сам Энорри вроде и не сволочь последняя, но брат его уж точно виноват в том, что стряслось с Айтарэ. Оглядевшись по сторонам, Гальмо стащил в кучу сушняк, валяющийся на берегу, запалил огонь. Хоть согреться немного... Пошарив в кармане, нашел полузасохший ломоть хлеба, с жадностью впился в него зубами. Жалко, питья нет.

  Ночь легла густыми тенями на всё вокруг. По-весеннему сырая, с холодным пронизывающим ветром, гнавшим крутую волну. Сизый туман опустился, укрывая берег, в нем бесследно истаяли далекие огни меройского лагеря. Соорудив из древесного ствола и камней низенькую стену, прикрывающую от морского бриза, юноша лег у тлеющего костровища, завернулся в куртку и заснул. Во сне привиделось ему нежное личико с огромными глазами, излучавшими теплый золотой свет, слышался мелодичный смех и будто бы девичий голос раздавался совсем рядом.

  Словно чьи-то горячие пальчики притронулись к щеке. Ощутив легкое касание, Гальмо открыл глаза и резко сел. Нет, это оказался всего лишь солнечный луч. Ранний весенний рассвет блекло освещал пустынный берег, сын баро слегка повернул голову и замер, увидев девушку, сидевшую чуть поодаль на песке.

  Тонкая фигурка, откинувшаяся назад, огненно-золотые пряди струятся по спине, падая на сероватый песок.

  У него закружилась голова и острое чувство потери, будто наяву воскрешая минувшее, охватило его. Юноша открыл рот, желая окликнуть незнакомку, но смятение ледяным кольцом сжало горло – да с такой силой, что Гальмо смог только еле слышно простонать. Как она смеет настолько походить на Айтарэ!? Невыносимая боль и пустота вновь всколыхнулись в душе, сменяясь неожиданным гневом. Если это шутки злых духов, так разве мало им человеческих страданий? Неужели трудно оставить его в покое!

  Девушка легким движением поднялась на ноги и обернулась. У парня всё поплыло перед глазами. Разум отчаянно кричал: "опасность, это навья", но глупое сердце не желало слушать его доводов, заколотилось как сумасшедшее...

  – Я живая, не бойся, – она словно услышала его мысли, шагнула ближе и звонко рассмеялась, – думал, сожгли меня? Ага, как же! Жалким сартанским дурачкам и не снилось, что они получат в отместку! Эй, ну чего вытаращился, ха, точно на привидение? – горячая, не по-девичьи сильная рука сжала его запястье, дернула вверх, рывком поставив на ноги.

  Несколько мгновений сын баро неверяще смотрел на Айтарэ, – ты! Но как!? – он задохнулся.

  – Всё тебе сразу расскажи! – девчонка снова хохотнула, как ни в чем не бывало, – лучше сам!

  – Что сам? – он глупо улыбнулся, осторожно прикоснувшись к переливчатому шелку её одежды, и вдруг слезы хлынули ручьем. Побагровев от стыда за недостойное мужчины поведение, Гальмо нагнул голову и отвернулся, прикрывая лицо ладонями, рукавом пытался вытереться, но только размазал по лицу соленую влагу.

  – Ты что, почему? Не рад?! Успокойся, – теплые руки легли на плечи и волна безмятежной радости мягко обволокла его, оставляя лишь приятное волнение.

  Не удивившись этой странно-быстрой смене эмоций, юноша поспешно заговорил, изливая собственную боль и чувство вины за гибель названной сестренки. Словно плотину прорвало: все беды и горести табора, их изгнание из Сартании, болезнь Дольяны – новости в беспорядке так и сыпались из него.

  Айтарэ прервала его, – погоди, Долья больна? Но что случилось с ней, она же ведунья? Совсем ещё не старая, и Силы не так уж мало! Почему не смогла помочь себе, а ты, ты-то куда смотрел? Сам же хвалился, матушка учит тебя всему, что знает!

  – Не смог, – буркнул Гальмо, – с тех пор как тебя сожгли, она не в себе, все меня спрашивает, – где Айта, где моя доченька?

  – Но я же спаслась, – у рыжей растерянно задрожали губы, – вот я – живая! Это был всего лишь морок, там в костре!

  – Выходит, мажеский Ковен все ж-таки помог? Слава богам! А почто о нас не вспомнила, неужто весточку трудно было подать? Али враз чужие тебе стали, ненужные. Долья-то после того, как ей про казнь рассказали, без сознания упала. Да так и не поднимается больше, словно дитя малое стала... Не ест, не пьёт. Коли ей воды не подашь, так сама и не попросит. Табор без ведуньи теперь. Эх, где бы мага хорошего взять, подлечить её, уж мы бы деньги-то добыли! Да здесь городов нету больших, а в глубинке одни знахари: ни могут иль не хотят...

  Айтарэ побледнела, зашептала что-то малопонятное (незнакомый язык, красивый и невероятно чужой, странно – но юный мерой никогда прежде не слышал его, а ведь сколько стран исколесил с родным табором). Несколько минут протекли в молчании.

  Наконец, глубоко вздохнув, девушка покачала головой и тихо пробормотала, – о Гарт, какая же я дрянь. Пойдем скорее в лагерь, – и, не дожидаясь ответа, припустила почти бегом в нужном направлении.

  – Он там, за косой, погоди, а как ты меня сыскала? И как добралась сюда? На лодке что ли, рыбаков попросила? – Гальмо с трудом догнал её.

  – Просмотрела Сатхар, чего тут сложного? Рисунок твоего поля я ж запомнила, – Айтарэ пожала плечами, – а попала, да ну – какая лодка, порталом.

  Потрясенный юноша приостановился, – порталом? Неужто сартанские чародеи... А-а-а, у тебя ведь нету Дара? Или есть, – он прикрыл глаза и, невольно вскрикнув, попятился, – ты... кто?

  Ало-багровая аура колыхалась гигантским огненным цветком, заслоняя эфирный образ той, что когда-то назвалась беглой дочерью шеймилского жреца.

  – Прости, – золотоглазая шагнула к нему, – не пугайся, я всего лишь хотела, – она замолчала, видно не зная, что сказать дальше.

  – Ты не человек? – в глазах парня мелькнул страх и непонимание.

  – Не... совсем, то есть совсем не... Но я никому не причиню зла, я вылечу Долью! – золотоглазая стиснула руки, – верь мне, пожалуйста.

  *************

  Эпизод второй.

   Ангесол. Поместье Индоралей.

   – Надеюсь, этой женщине стало лучше? – Одобэр неодобрительно покачал головой, – помни, мы в ответе за тех, кого приблизили к себе! Драконы даже неосознанно излучают слишком сильные эманации, а ты, как я понимаю, еще и постаралась, чтобы знахарка приняла тебя в свой шатер? Неудивительно, что твоя "гибель" стала для бедняжки таким страшным ударом. Простым людям нечего противопоставить чарам Перворожденных!

  – Конечно, не сомневайся, все в полном порядке: она теперь совершенно здорова, – закусив губу, Атера отвернулась к окну, с преувеличенным вниманием разглядывая птиц, росчерками проносящихся в безоблачном небе.

  В глубине души рыжая чувствовала себя виноватой и потому злилась.

  – Ты что-нибудь объяснила в таборе?

  – Да, сказала – меня спасли драконы. Архимаг обратился к ним за помощью, поскольку не сумел справиться с сартанскими жрецами, ведь на самом деле за их спинами стоял сам король. А сама я, мол, сильная чародейка. Нормально вышло, мерои не смогут проверить настоящих обстоятельств дела. Знаешь, как они на меня вытаращились: вначале решили – призрак явился! Даже Бродур – их вожак, перепугался, точно ребенок, – она ухмыльнулась.

  – Для тебя это была всего лишь игра, – медленно произнес отец, – но не для них. Почему ты только сейчас вспомнила об этих людях?

  – Почему, почему... Ну так получилось, – буркнула девчонка, – правда, сама не знаю, не подумала! Всё было до того классно и весело, мне казалось, когда появлюсь перед Гальмо, он ужасно обрадуется, что я на самом деле жива... А вышло по-другому.

  – Что ж, надеюсь до тебя дошло – нельзя играть разумными существами, словно живыми куклами. И то обстоятельство, что люди много слабее нас – во всех смыслах слабее, делает твое поведение особенно некрасивым.

  – Папа, я все давно поняла, давай обойдемся без нотаций!

  – Давай, – дракон кивнул, не споря, – только хочу предупредить, после всего произошедшего леди Эмерэт хотела забрать тебя, – увидев округлившиеся глаза дочери, он рассмеялся, – ничего особенного, всего лишь воспитанницей... ненадолго.

  – Но вы же не согласились!?

  Одобэр пожал плечами, – не вижу худа в предложении верховной жрицы, она многому может научить! Однако ты, по-видимому, резко против?

  – Спрашиваешь!? Вот только попробуйте, да я тогда, да я!!!

  – Если ещё раз посмеешь подобное вытворить, – спокойно произнес дракон, – я лично одену на тебя браслеты послушания, а может и в Храм отправлю, и даже твоя матушка, горячо мной любимая, не сможет меня переубедить!

  – О Гарт, ребенок столько пережил! – звонкий голос разорвал напряжение, сгустившееся в комнате, – а ты все ругаешь её, разумеется, наша дочь извлекла нужные уроки! В конце концов, известная истина – лучше всего учиться на собственных ошибках! Да, она вела себя неправильно, но теперь многое переосмыслила, правда, моё солнышко? И кто сможет воспитывать лучше родной матери? Полная ерунда! Ваша Верховная слишком много на себя берет!

  Эпизод третий

  Небесная страна. Балесферн.

  – Атхарн – дивное празднество, никто не любит его сильнее нас и уж разумеется, другие народы не умеют отмечать его с таким размахом!

  – А как же Дельгария? И Аэльдрун?

  – Вот ещё, – отмахнулась дана Рейн-Асх, – светлые эльфы с их заунывными песнями и чопорностью не способны веселиться ярко, с душой, им не хватает огня, живости! Надобно ведь иногда немножко пошалить! – Леди с улыбкой взглянула на сына, – само собой, в разумных пределах, ты меня понимаешь, милый? А что касается дроу, те – напротив, склонны к буйству и невоздержанности, – их проводы весны ничем не отличаются от тех диких, разнузданных гуляний, коим предается чернь в человеческих странах да у оборотней! Кстати, мальчик мой, тебе известно, что в этом году на приглашение королевской семьи откликнулись сразу две семьи Перворожденных? Только представь, прибудут кланы Индораль и Моджгэр! Больше того, они обещали не просто присутствовать в Балесферне, но провести огненный ритуал! И у каждой из этих фамилий есть дочери!

  – На что ты намекаешь? – молодой аватар поднял брови.

  – У меня самый прекрасный сын во всей Небесной стране! Кому, как не тебе, должна принадлежать честь открыть бал танцем с девушкой из рода вайри!

  – Матушка, да что вы такое говорите: первой, как всегда, выступит монаршая чета! А что касается высоких персон, хм – думаю принцы никому не уступят почетную обязанность сопровождения!

  – Они уже женаты и вряд ли гостьи пожелают танцевать с ними! К тому же праздник Сияющего огня как раз и предназначен для знакомства молодых и свободных юношей и девушек, еще не обретших пару! А наш род, если кому и уступает в знатности, то лишь самому королю!

  Сол задумчиво осмотрел свое отражение в серебряном зеркале, щелчком взбил кружевное жабо и с некоторым сомнением протянул, – право не знаю!

  – А вдруг ты понравишься кому нибудь из юных наследниц?

  – Перворожденных? – блондин саркастически хмыкнул, – у них своих мужчин в избытке!

  – То-то оно, что своих! Родня да друзья, все с детства знакомы, девушки их и не замечают!

  – Ах, тётя, оставьте свои матримониальные планы! Барышни в обоих кланах слишком молоды! За одно лишь намерение соблазнить их девиц драконы вас... фьюуу!

  Неожиданно раздавшийся за спиной насмешливый голос заставил леди Рейн-Асх вздрогнуть, она рассерженно фыркнула, – о боги, как ты всегда неслышно появляешься, Энорриэль! Знаешь ведь – я этого не люблю!

  – Ну что поделаешь, вот они – излишки воспитания...

  – Какого ещё воспитания? Твои манеры демонстрируют скорее отсутствие такового!

  – Воина, дражайшая тетушка, и охотника!

  – Глупости, настоящий воин должен ходить, чеканя шаг, – возмутилась собеседница

  Сероглазый аватар ухмыльнулся, – хм, это людских солдат муштруют, заставляя топать изо всех сил на плацу. Ничего не поделаешь, их командиры имеют воистину дубовые башки! А будущих магистров в Академии обучают совсем другому – неслышно подобраться к жертве, бросок, – с этими словами хулиган молниеносно прыгнул к брату и, схватив его за руку выше локтя, одним рывком перекинул через бедро.

  Однако блондин, точно большая кошка, перекатился через голову, тут же вскочил на ноги и, в свою очередь, сделал попытку подсечь противника так называемым "тройным толчком".

  – Прекратите, – хозяйка дома рассерженно топнула каблучком, – Сол, во что сейчас превратится твой костюм! И волосы! О Дейон, прямо воронье гнездо образовалось на голове!

  – Успокойтесь, миледи, – Энорри поправил камзол, отряхнул пышные манжеты и, учтиво склонившись, поцеловал руку прекрасной родственнице: бал начнется не сию минуту, а завтра, так что у вашего сына ещё будет возможность привести себя в порядок!

  Он подмигнул, – Сол, я уверен – ты поразишь всех, и юных вайри в том числе!

  – Разумеется, он не может не понравиться, – самоуверенно кивнула леди Нирэль.

  – А почему ни в чью умную голову не приходит мысль, что мне могут не приглянуться эти девицы?

  – Не болтай глупости, на всей планете нет красавиц, способных соперничать с Перворожденными!

  – Одна, пожалуй, есть, – еле слышно пробормотал сквозь зубы племянник.

  – Ты о ком? – У даны Рейн-Асх оказался прекрасный слух.

  Соллендиэль, до того весело улыбавшийся, отвернулся, помрачнел.

  – Вот всегда ты все испортишь, ну что за несносный мальчишка!

  – Ах, тетя, я давно уже не...

  – Был бы на твоём месте взрослый и ответственный мужчина, так не допустил бы увлечения своего кузена той распутной меройкой! – Нирэль сжала губы в ниточку.

  – Матушка, ваш сын разве похож на идиота, которого нужно водить за ручку? – голос блондина дрожал от гнева, – я не нуждаюсь в наставниках и опекунах, да и разница в возрасте между мной и Энорри не столь велика, чтобы он мог взять на себя такие обязанности!

  – Не смей разговаривать с матерью подобным тоном!

  Не сказав больше ни слова, Соллендиэль отвесил глубокий поклон и вышел из комнаты.

  – Он что, до сих пор не может забыть свою девку? А кстати, почему ты не взял её себе?

  – Она категорически отказалась. – Энорри усмехнулся, – гордая малышка, практически плюнула мне в лицо в ответ на предложение позаботиться о ней.

  – Какая наглость! Да что она о себе возомнила, а?

  Племянник пожал плечами, – зря мы послушали вас, миледи. Нехорошо получилось.

  Несколько мгновений Нирэль стояла, сверля собеседника гневным взглядом, – похоже, вы оба обезумели! Хватит, слышать о этом случае больше не желаю. Уверена, если бы ты не влез сегодня, Сол и не вспомнил бы о своем маленьком приключении! Так что изволь молчать! Ни слова больше в моем доме про его бывшую подружку.

  – Как прикажете, – Энорри ухмыльнулся, – будем надеяться – знакомство с прелестными гостьями нашего монарха поможет изгнать из памяти всё ненужное, и не только моему кузену, но и мне самому!

  *********************

  Гости неторопливо поднимались по длинной, скрытой от чужих глаз лестнице, что вела из сада на третий этаж дворца, а точнее, на террасу, примыкающую к покоям государя. Резная бронзовая решетка заграждения сверкала под жарким солнцем, широкие удобные ступени из белого с золотистыми прожилками мрамора сами ложились под ноги.

  Орисана остановилась на последней площадке возле огромного вазона с пышными розами. Бледно-алые махровые бутоны эффектно контрастировали с тигровой, кровавого оттенка яшмой, из которой были выточены сосуды для цветов, украшавшие длинную лестницу .

  Сделав вид, что заинтересовалась, девушка потрогала ручку вазы в виде перевитой бронзовой змеи и, дождавшись когда родители поднимутся на несколько ступеней вверх, тихонько окликнула подругу: постой, вот скажи, зачем придумали дурацкие тайны! Мы тут самые почетные гости, а во дворец пробираемся через какой-то боковой ход, словно воры или ещё что-нибудь в этом роде!

  Она мечтательно вздохнула, – нет, чтобы по парадной лестнице, как положено Перворожденным. Представь – герольды трубят, а церемониймейстер объявляет наши имена!

  Атера пожала плечами, – не знаю...

  Дана Моджгэр приостановилась: я всё вижу и всё слышу! Трубят ей, видите ли, а что потом, ты не задумывалась?

  Орисана надулась, – и что?

  – А то, не имеешь возможности даже в уборной побыть одной! Уж про веселье вообще молчу! Орды любопытных таскаются неотступно, доводя своей назойливостью до белого каления! Спасибо, но меня это не забавляет, и самолюбие отнюдь не тешит. Пусть знатные семейства Небесной соперничают друг с другом и радуются громкости криков, знаменующих появление их фамилии в тронном зале. Если бы мы выступали в качестве официальных представителей Ангесола или Острова, это одно! Тогда пришлось бы потерпеть, никуда не денешься, но сейчас наши семьи в Балесферне с частным визитом. Нет, дражайшая дочь, мы желаем развлекаться в своё удовольствие и без забот, а потому пройдем во дворец без помпы, через те двери, что закрыты для посторонних! Ну-ну, не делай такое кислое лицо! Обедать будем в малой столовой с членами королевской семьи, а не со всей толпой, что наводняет сейчас дворец. Скоро поймешь мою правоту!

  – А танцевать? – разочарование в голосе Орисаны немало позабавило мать.

  – Кто ж тебе мешает? – удивилась дракона, – после обеда пройдем через переход, соединяющий личные покои монарха и приемную, а оттуда по галерее в Большой тронный зал.

  – Так гораздо лучше, – Атера дернула кузину за рукав, – я вовсе не хочу быть предметом досужего интереса!

  Лаортиния улыбнулась девочкам, – вот и умницы, а сейчас прекратите задавать лишние вопросы, нас уже встречают.

  Слуги в ливреях с гербами царствующего дома отворили высокие стеклянные двери и гости вошли в просторные комнаты, отделанные изысканно и вместе с тем строго. Гобеленовые шпалеры с прекрасными натюрмортами украшали стены, в углах возле окон стояли большие порфировые вазы, отделанные рельефными лиственными гирляндами и ониксовыми медальонами с изображениями вензелей королевской четы. В камине по случаю жарких дней огонь не зажигали, но большой овальный стол в центре был уж сервирован и за каждым из золоченых стульев, крытых белым атласом, стоял в ожидании слуга.

  Некоторое время заняла церемония представления юных вайри (родители знали присутствующих), но вот все приступили к трапезе. За столом оказалось не так уж мало народу. Кроме самого владыки с супругой, в праздничном обеде принимали участие оба принца с их законными половинами, князь Лиин-Асх – брат государыни и его семья – жена и два сына, а также младшая сестра владыки с мужем и дочерью, совсем юной эльфийкой, с неприкрытым интересом разглядывавшей гостей.

  Плотные двери могли бы заглушить звуки музыки, но её волны, перелетая через высокие стены королевского парка, проникали в столовую сквозь открытые окна.

  – В городе уже вовсю царит веселье, – Королева сделала последний глоток и, отставив высокий бокал, легко прикоснулась к губам белоснежной салфеткой, – дети наверняка изнывают от желания поскорее отправиться в бальные залы.

  Её улыбка была адресована молоденьким гостьям. Орисана и Атера переглянулись и, блестя глазами, согласно кивнули в ответ.

  – Кого вы желали бы видеть своими сопровождающими?

  Девушки растерянно молчали, хлопая ресницами. Вообще говоря, наследнице Индоралей хотелось бы, незаметно смешавшись с толпой, свободно бродить по дворцу, наблюдать за местными жителями и пришельцами из других стран, приглашенными на торжество, слушать песни бардов и обрывки чужих разговоров, танцевать с незнакомцами. Жаль, но видимо не получится. Золотые глаза обежали всех, сидящих за столом, и остановились на княжичах Лиин-Асх, больше всего подходящих по возрасту обеим кузинам.

  – Давайте мы будем вашим эскортом, – Бетиниэль правильно понял задумчивый взгляд огневолосой драконы, – ручаюсь, что не дадим вам заскучать!

  Орисана, с удовольствием рассматривая стройного юношу с темно-фиолетовыми глазами и шелковистыми пепельными локонами, заплетенными в две косы, кивнула и покосилась на сестру, – соглашайся, – шепнула она.

  Атера словно очнулась от каких-то своих мыслей, – да, конечно, мы будем рады!

  Протянув руку, она взяла с фарфорового блюда, стоявшего перед ней, маленькую тарталетку с черносливом и миндалем, повертела в руках и, так не откусив, положила на свою тарелку.

  – Доедай, – подруга кивнула на угощение, – я подожду!

  – Нет, не хочу, уже не хочу, – рыжая насупилась, перед глазами всплыло воспоминание – бронзовый, позолоченный поднос с темно-синим фарфоровым чайником, исходящим паром, и соломенной плетенкой, полной крошечных, тающих во рту пирожных с черносливом, миндалем и яблоками. Кухарка в имении Рейн-Асх, как ни удивительно, прониклась симпатией к худенькой бродяжке и старалась откормить девочку, готовя её любимые блюда... О Гарт, а вдруг она столкнется здесь с Солом? Нет, дворец огромен, гостей в нем неисчислимое количество, вряд ли они окажутся рядом. А даже если это случится...

  Атера прислушалась к себе, больно? Пожалуй, чуть-чуть, но она с этим справится. А прекрасный блондин, что ж, в таком случае ему крупно не повезет.

  Лодвиэль, второй из княжичей Лиин-Асх, – протянул ей руку, – позвольте сударыня?

  Дани Индораль легко поднялась из-за стола и шагнула к дверям вслед за своим кавалером, но едва захлопнулись тяжелые створки, звонко рассмеялась, – давайте без этих дурацких формальностей! Вот когда нам станет лет по пятьсот, тогда... быть может! Имена друг друга мы знаем, чего же ещё?

  Юноши обрадованно ухмыльнулись, – отлично! Если вы не любите соблюдать скучные правила, то обещаем...

  – В День Сияющего Огня нужно веселиться на полную катушку, а все церемонии и правила – в топку, в костёр – расхохоталась золотоглазая.

  *****

  Запыхавшаяся после быстрой вальданеллы (аналог троша у эльфов) с её вихревым кручением, Атера выдернула ладошку из руки Лодвиэля, чересчур крепко сжимавшего её, и направилась прочь из залы.

  – Ты куда? – княжич с трудом догнал быстроногую девчонку.

  – Душно здесь и жарко, а запах цветов такой сильный, что кружится голова...

  – Тогда пойдем в сад, сейчас начнется огненный ритуал. Ведь на этот раз сама леди Индораль – твоя матушка будет проводить его!

  – Вместе с моей, – самолюбиво поправила юношу Орисана.

  – Прошу прощения, дани, разумеется с вашей досточтимой родительницей, я просто не успел закончить фразу – Лиин-Асх лукаво улыбнулся и, сбрасывая маску напускной торжественности, воскликнул, – девушки, слышите – звенят литавры и бьет большой анжон, давайте поторопимся...

  – Не хочу туда, лучше с балкона, – капризно возразила рыжая...

  – И балконы, и галереи переполнены народом! Вот ещё, нам – лезть в давку, словно простолюдинкам, – Орисана недовольно качнула головой. – Вообще не понимаю, почему не хочешь спуститься в сад и подойти к матери? Зачем вся эта глупая секретность? Мало того, что ауру щитами прикрыла, так ещё и маску нацепила...

  Бетиниэль поднял брови, – во дворце много гостей, но уверяю, это все самые знатные фамилии Небесной. Однако если желаете одиночества и комфорта, то можем подняться на верхнюю площадку восточного донжона. С высоты открывается великолепный панорамный обзор, и точно никто мешать не будет!

  – Как туда попасть? – деловито осведомилась Атера

  – Секрет, но мы его знаем, – братья лукаво переглянулись.

  Пройдя через хитросплетение потайных проходов и почти незаметных дверей, открываемых нажатием на один из камней в стене, четверка оказалась у основания винтовой лестницы, находившейся внутри башни. Шестиугольный донжон был тонким и необычайно высоким, потому, чтобы не пропустить зрелище, пришлось подниматься почти бегом. Наверху свистел ветер, синее, без облаков небо казалось особенно чистым и далеким, каменный зубчатый парапет донжона напоминал часть крепостной стены. Ограждение было низким и не мешало наблюдать за ритуалом.

  Любуясь танцем огненных языков на алтаре Солаэна и Лалли – именно к этой паре (бог Солнца и богиня любви) взывали во время Атхарна, Атера положила руку на шершавый холодный камень и вдруг почувствовала, как её пальцев коснулась горячая рука.

  Повернув голову, встретила взгляд фиалковых глаз молодого князя и услышала шепот, – ты сама, словно Лалли...Никогда ещё я не видел таких девушек!

  – Скажи ещё – красивее Лалли! – рыжая насмешливо изогнула бровь.

  Лодвиэль не отвечал, лишь улыбался, не сводя глаз с юной вайри.

  – Ну вот, всё и закончилось, пошли вниз, хочу ещё танцевать, – голос Орисаны разбил хрупкую тишину.

  – Разумеется, – Бетиниэль подхватил под руку свою даму и нырнул в темноту лестничного пролета, крикнув брату, – догоняйте!

  – Вы сегодня покинете Балесферн. Неужели больше не увижу тебя? – Прошептал младший Лиин-Асх.

  – Кто знает? – золотоглазая усмехнулась и, протянув руку, дотронулась до полурасплетшейся косы юноши, отливающей в лучах солнца платиной...

  – Душа моя, как бы я хотел запомнить тебя такой...

  – Ах, душа, говоришь, какой такой? – лицо девушки вдруг неуловимо изменилось, неожиданно холодное и неприятно-насмешливое выражение появилось на нём.

  – Прекрасной..., – Лодвиэль потянулся к ней, бережно обнял.

  – Прекрасной девой? – Атера не оттолкнула его, но слегка подалась назад, глаза вспыхнули, точно у хищной кошки, угольная соломинка зрачка расширилась, затопив золотую радужку непроглядной тьмой, – а мы ведь можем меняться, ха... Так что ты там сказал, станешь вспоминать меня?

  Княжич растерянно моргнул, не понимая, почему вдруг поплыл туман перед глазами. Он встряхнул головой и когда зрение вновь прояснилось, то с изумлением осознал, что держит в объятиях гибкого юношу, почти мальчика, с огненными кудрями до пояса и надменным прищуром янтарных глаз. Невольно ахнув, Лодвиэль разжал руки и поспешно отступил назад.

  – Ты, – с трудом выдавил эльф, растерянно оглядывая бархатный камзол того же оттенка темной листвы, что и платье Атеры, – что, кто?!...

  Незнакомец пожал плечами и с ленивой кошачьей грацией склонил голову набок, – ах ты боже мой! Значит не знаешь, – констатировал он, улыбаясь томной и злой усмешкой, – не зна-а-ешь про вайри?