Текст книги "Пламени цветок ярко-рыжий цвет (СИ)"

Автор книги: Светлана Кармальская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

  – Это площадь так и называется Новая ярмарка, – ведунья улыбнулась любопытству названной дочки, – а дальше,– она махнула рукой, указывая в сторону высокой каменной стены, отгораживающей причалы, – у старого порта будет Рыбный рынок. Но мы туда не пойдем!

  – Почему? У воды всяко лучше, – шеймилка вовсю вертела головой.

  – Грязно там, да и народ другой, – Дольяна отвечала нехотя.

  – Да чего возле причалов делать, – встрял Гальмо, – купцы товар у рыбаков партиями берут, а так, чтоб просто люди бродили, того и нету почти. Вот здесь другое дело, ты глянь только!

  Сгорая от нетерпения, Айтарэ ускорила шаг, однако у входа на ярмарку пришлось притормозить. Людская масса возле ворот была столь плотной, что несколько минут мерои стояли, выжидая и присматриваясь, куда лучше направиться.

  Наконец, ведунья властно крикнув, махнула рукой, ввинчиваясь в народ, и таборные поспешили за своей предводительницей.

  Айтарэ крепко держалась за руку матушки. Девчонка не на шутку растерялась, продираясь сквозь бурлящую разношерстную толпу. Вытянув шейку, она рассматривала окружающее, то и дело задавая вопросы, на которые, впрочем, кроме Гальмо, никто не отвечал. Посреди обширного участка, вымощенного плоским булыжником, возвышался большой каменный корпус в два этажа для продажи в нем мяса, рыбы, овощей и других съестных продуктов. Но рынок, разумеется, не мог вместиться в одном здании. В западной части площади располагались мучные, хлебные и соляные лабазы, в восточной – многочисленные мелкие лавки, среди которых были и ювелирные, и парфюмерные, а ближе к воротам понастроили трактиров, закусочных да пивных. В центре велась торговля посудой, мануфактурой и железным товаром, за ними находились ряды с мелочной бакалеей, обжорный и фруктовый, сенные балаганы. Остановившись, шеймилка загляделась на яркие ткани и затейливые украшения из бронзы, полудрагоценных камней и позолоченных сплавов, что богатством красок спорили с горами всевозможных цветов и фруктов. Гальмо потянул её прочь, но тут внимание глупышки привлекли медные сосуды для чая. Солнце, ярко освещая товар, множеством зайчиков играло на разнообразных кувшинах, блюдах и подносах, точно желая похвалить искусство мастеров. А от соседнего прилавка доносился умопомрачительный аромат специй, смешивающийся в теплом стоячем воздухе с терпким дымком тонких палочек рахша, что курили многие продавцы для придания бодрости и сил. Да ещё, как назло, из обжорного ряда, где торговали готовой едой, долетели соблазнительные запахи поджаривающегося мяса и каких-то южных лакомств.

  – Пошли-пошли, – толкнула их одна из девушек, – а то люди начнут расходиться, некому будет платить за представление.

  Оказавшись, наконец, рядом с мясным корпусом, Айтарэ увидела высокий помост и радостно воскликнула, – ого, мы здесь будем плясать, да? Здорово, нас все увидят!

  Не дай, боги, деточка, – ведунья затряслась от смеха, то ж лобное место?!

  Рыжая широко раскрыла глаза, – как?

  – Не знаешь разве? – сын баро искренне удивился, – тут устраивают торговые казни: пойманных воров и мошенников кнутом секут, бывает и до смерти! Отец рассказывал – раньше на площади и головы рубили всяким разбойникам, народу приходило, ужас! Да сейчас аватары запретили!

  Увидев смятение на личике собеседницы, парень захохотал, – ну ты и дикарка, ничего-то в жизни не видела! Вот глянь, пустой участок промежду рядами – здесь и начнем. Тут тебе и столбы с площадками по макушкам, на них по праздникам акробаты сигают, а ещё всякие подарки кладут, и народ карабкается: кто первый достанет, тот и выиграл!

  Двое мальчишек из таборных, проворно взобравшись наверх, закрепили два троса: один пониже, другой выше, к концам подвесили мешки с песком. Айтарэ уже знала – чтобы не качало веревку.

  Стоявшие недалеко горластые зазывалы, выкликающие названия своих товаров, замолкли. Они с интересом наблюдали за приготовлениями пришельцев, даже на некоторое время прекратили заманивать прохожих к прилавкам.

  Взвизгнула джеста в руках старого, но все ещё статного мероя в малиновой шелковой рубахе и кожаной жилетке. Девушки, звеня браслетами и монистами, завертелись по маленькой площадке, пестрые шали распустились яркими цветами в ловких руках, пышные оборки взвихрились вокруг босых ног. Народ, постепенно собравшийся у столбов в ожидании представления, одобрительно загудел.

  Музыка, подхватив, кинула Айтарэ вслед за подружками, смуглые точеные колени взбивали пену радужных юбок, тонкая талия гнулась, точно лоза, дерзко звенел бубен. Девчонка так увлеклась, что и не заметила, как в толпе появились знакомцы – дворяне, встреченные табором в дороге.

  – М-м-м, какая малютка, глаз не оторвешь, – обольстительная улыбка играла на губах белокурого красавца, – клянусь, эта шалунья дорогого стоит, ах, только взгляни на её роскошные волосы, прямо огонь, и до чего прелестные крошечные ножки...

  – Оставь эту дурочку, – приятель поморщился, – с ней потом хлопот не оберешься, мало тебе было той графской дочки, что руки хотела на себя наложить? И ноги у неё, кстати, грязные!

  – У графской-то? Да вроде в белых чулочках и атласных туфельках всё время ходила! Клянусь, чистенькие были, я сам проверял, и неоднократно, – блондин откровенно смеялся, блестя ярко-синими глазами.

  – Не притворяйся, словно не понимаешь, я об этой мероечке... Вот уж где не туфли, а старые опорки!

  – Подумаешь, будто вымыть нельзя! И все наряды, какие захочет – куплю, было бы на что одевать! А тут есть на что, уверяю, у меня глаз – алмаз!

  – Хм, её вначале надо отмыть от многолетней грязи, а уж потом судить о достоинствах!

  – Экий ты циник, Эннориэль, – снежноволосый аватар недовольно покосился на друга, – такой цветок благоухает даже в пыли!

  Тот фыркнул, – да уж, представляю, как сей цветочек будет благоухать в твоих покоях!

  – Ванна с розовым маслом и ловкие руки моей служанки приведут малышку в порядок!

  – Послушай, она совсем ребенок, вообразит себе бог знает что! Мало ли куда могут завести дурацкие мечты.

  – Брось, – легкомысленно отмахнулся Соллендиэль, – эти бродяжки рано узнают ласки мужчин и потом, им вряд ли доступны тонкие чувства, свойственные девушкам из благородных.

  Энорри упрямо сжал губы, отрицательно качнул головой, – оставь эту блажь, лучше обрати внимание на баронессу, она ж с ума по тебе сходит!

  – Прикажешь стать в очередь? Постель даны Мольес знавала слишком многих, а я, знаешь ли, не любитель есть из общего котла, притом пищу, не отличающуюся свежестью!

  – Что до свежести, тут я не советчик, однако, по-моему, она ещё вполне... А вот про общий стол, хм, тебе подавай отдельное блюдечко?

  – И желательно, приготовленное единолично для меня, – хохотнул друг, – эдак много приятней!

  Серые глаза потемнели, превратившись в стальные, – знаешь, в древности у императоров Эрсунны был обычай: вкушать яства лишь с тарелок тончайшего фарфора, изготовленных накануне и только для самого правителя...

  – Отличная традиция!

  – А потом их разбивали вдребезги, – медленно проговорил Энорри, – чтобы более никто не мог воспользоваться.

   Блондин пожал плечами и, не обращая внимания на хмурое лицо собеседника, направился к столбу, с верхушки которого лохматый, дочерна загоревший парень уже скинул веревочную лестницу.

  Продираясь сквозь плотное скопление зевак, аватары опоздали, правда совсем чуть-чуть, но этих секунд было достаточно. Музыка смолкла, раздались гулкие удары большого анжона и рыжая меройка, опережая соплеменников, проворно взобралась по колеблющимся пеньковым "ступенькам" на широкий дощатый выступ, прибитый под верхней площадкой. Замерев, она на мгновение остановилась, обвела взглядом толпу и грациозным движением скинула вниз потрепанные парусиновые башмачки. Все ожидали, что малютка будет двигаться по нижнему канату, закрепленному на относительно безопасной высоте – около двадцати локтей. Гальмо протянул ей страховочную петлю, обвитую вокруг верхнего троса, отделенного от земли еще шестью локтями. К изумлению зрителей, девчонка отрицательно покачала головой и, в мгновение ока оказавшись на самой маковке столба, без колебаний ступила на канат. Толпа зашумела.

  – Она что, сошла с ума? – Ахнул Соллендиэль, – ведь здесь не меньше тринадцати тирайн* (соответствует тринадцати метрам), если вниз полетит, так костей не соберет!

  – Высота приличная, как у дома в четыре-пять этажей, – сквозь зубы процедил Энорри, – запросто насмерть разобьется, наверное... Вот скоты, – добавил он еле слышно, – ради денег даже своих детей не жалеют!

  Стоящие рядом пожилые женщины, тем не менее, умудрились расслышать эти слова и, покосившись на него, согласно закивали, приговаривая, – ох уж эти бродяги, чего только не творят!

  Отрывистая барабанная дробь нагнетала напряжение, у многих людей вырывались восклицания испуга. Между тем, держа в руках тонкий шест-балансир, гибкая фигурка в облегающей фиолетовой кофточке и ворохе цветных юбок ровно и мерно плыла по веревочному мосту. Добравшись до середины, юная акробатка внезапно остановилась и перекувыркнулась, встав на руки: пышные оборки на мгновение опали вниз, закрывая лицо и обнаруживая стройные ножки в шелковых панталончиках.

  – Прекрати, – выкрикнул Гальмо сиплым от страха голосом и выругался по-меройски.

  Вновь очутившись на ногах, проказница живо скрутила фигу, полуобернувшись, ткнула ею в сторону приятеля и заливисто рассмеялась. В следующую секунду сумасшедшая девчонка прыгнула вверх, словно желая взлететь над площадью, и, сделав полный шпагат в воздухе, так и опустилась на канат.

  Некоторым дамам и девицам из числа любопытствующих, теснившихся у самых столбов, сделалось дурно от волнения. Они взвизгивали и в изнеможении прислонялись к своим кавалерам. Самые смелые из мужчин восторженно свистели, в картуз полуседого мероя, на удивление сохранившего хладнокровие и обходившего народ, так и сыпалось серебро, а порой и желтые кругляши сверкали среди монет.

  Резко выдохнув, Соллендиэль сжал кулаки, – если она останется жива, я лично удушу маленькую дрянь, – прошептал аватар дрожащими губами.

  Крики и рев зрителей словно подогревали танцовщицу. Хохоча во все горло, девушка выпрямилась, тряхнув огненной гривой, сделала ещё несколько кульбитов, вновь прыгнула, вытягиваясь в шпагат. Она двигалась легко и непринужденно, словно бабочка порхая над скучившимися внизу зеваками.

  "Вот дурачки-то, все думают – я могу разбиться", – ей хотелось визжать от восторга. Дома никто бы и внимания не обратил, ну может пожали бы плечами, мол, да – занятно. А тут она вмиг стала звездой! Айтарэ едва удерживалась, чтобы не превратиться и окончательно поразить глупых людишек. Останавливала лишь мысль, что оборот тут же обнаружит её местонахождение перед родными, а те, отругав, немедленно заберут обратно в надоевший Ангесол.

  Как спустилась вниз, в угаре и сама не помнила. Пришла в себя, когда её обхватили сильные руки, прижимая к золотому шитью шелкового камзола.

  – Что ты вытворяла, ненормальная!? Хотела, чтобы я тоже лишился рассудка, от страха за тебя!?

  Девочка подняла голову и янтарные глаза встретились с небесно-голубыми. Сердце затрепыхалось в груди испуганной птичкой, на миг замерло и снова зачастило, как сумасшедшее. Айтарэ судорожно втянула воздух: от теплого, чуть терпкого запаха, где смешался аромат мёда и лимонника, голова закружилась так, что если бы красавец аватар не поддерживал её, то скорее всего, новоявленная артистка упала бы.

  – Ах ты, негодница, – появившаяся из толпы Дольяна, цепко схватив за руку названную дочку, буквально вырвала ту из жарких мужских объятий, – не иначе, как уморить меня решила, кто ж тебе такое позволил отчебучить?

  – Зато сколько денег, не ругайся, я ж видела, полная шапка! И аржены, и даже солиды!

  – Что мне золото, если б ты свалилась с эдакой верхотуры, разве оно вернуло бы мою...

  – Очередной спектакль, – презрительно скривился сероглазый нелюдь, – эй, старуха, а если бы твоя дочь и в самом деле разбилась насмерть, что бы ты стала делать?

  – Неправда, – горячо воскликнула золотоглазая девчонка, – матушка Дольяна вовсе не притворяется!

  – Хочешь сказать, глупая девка, что проделывала всё это по доброй воле?

  – Разумеется, никто меня не заставлял!

  – Прекрати кричать на малышку, – Соллендиэль оборвал их пререкания и вежливо обратился к пожилой меройке, – матушка Дольяна, кажется так вас называют? Не бойтесь, я не обижу вашу девочку, всего лишь хочу прокатить в коляске да угостить её вкусным обедом, надеюсь это мне будет позволено?

  Ведунья растерялась было, но тут же, придя в себя, хлопнула в ладоши и расплылась в преувеличенно подобострастной, а на деле – глумливой улыбке, – ай, добрый господин, неужто вы думаете – моя Айтарэ оставит голодными своих подружек, да мать? Аяй-яй, доченька!

  Блондин опешил, – так что же вы хотите? – вырвалось у него.

  Энорри от души расхохотался, – ну ты хитра ведьма, ладно, ступай прочь, да забирай своё дитя. Поехали, Сол!

  – Вот еще, с какой стати распоряжаешься, – возмутился приятель, – эй, постойте, сколько вас там?

  Старуха, уже уводившая прочь дочку, обернулась. Подбоченившись, она с вызовом отчеканила, – с десяток наберется, да ещё мой племянник и скрипач, вон стоят – ждут!

  Синеглазый аватар поднял брови, – всего-то? Думаю, мой кошелек не опустеет, даже если придется угостить всю компанию! Эй, возчик, – крикнул он властно куда-то в толпу, – зови товарищей, да подгоните ещё пару экипажей.

  – Куда мы поедем? – с любопытством спросила девушка, пытаясь вырвать запястье из цепкой хватки матери.

  – В одно место – под названием "Тихий берег"! Обещаю, будет вкусно и весело!

  – То ж дорогая ресторация, – пробормотала опешившая Долья.

  Энорри закатил глаза, – друг мой, в своем ли ты уме? Что подумают о тебе?

  – Боги, да пусть думают, что хотят, меня мало интересует мнение аборигенов, – высокомерно процедил блондин.

  Айтарэ высунула острый язычок, дразня мужчину, и тихонько хихикнула. Сероглазый аватар аж подавился от возмущения, увидев, каким откровенно жадным взглядом провожает его приятель каждое движение дерзкой бродяжки. Прижавшись в старухе, она что-то неразборчиво прошептала той в самое ухо.

  – Что за тайны? – Соллендиэль развернул к себе рыжую плутовку.

  – Ай, хороший мой, яхонтовый, не сердись, но моя дочка жалуется – ей стыдно идти в приличное заведение в этаком рванье!

  – Ну начинается, – в сердцах бросил Энорри.

  Соллендиэль сжал губы, пытаясь скрыть довольную усмешку, "все они таковы". На душе стало легко и одновременно он почувствовал небольшое разочарование: "ну вот, дальше все пойдет, как по маслу. Прелестница будет просить подарки – за красивую брошку или бусы да пару платьев впридачу эта хорошенькая мероечка согласится быть послушной и исполнять все желания своего временного хозяина". А он то размечтался! Редкий нетронутый цветок, как же! Впрочем, надо признать, по красоте сей цветочек действительно даст сто очков вперед даже девушкам его расы. Ну надо же, верно, и впрямь, старуха нагуляла от какого-нибудь полукровки!

  Улыбнувшись, отбросил прочь глупые сожаления и покровительственно кивнул: что ж, согласен, вначале заедем в лавку, подберем тебе красивое платьице.

  Опустил взгляд на серые от пыли башмаки, которые Айтарэ, подобрав с брусчатки, сжимала в руке, – милая, а как насчет туфелек?

  Девушка вспыхнула, – у меня есть другая одежда, но она в таборе, и потом, я не привыкла покупать готовую!

  Соллендиэль изумился презрению, прозвучавшему в её голосе. Давясь смехом, спросил, – предпочитаешь на заказ?

  Ровные брови приподнялись, – разумеется, – сухо и с некоторым удивлением ответила она.

  – Ой, артистка, – прыснула ведунья, – ишь, прямо как из благородных, тебе только в театре и играть!

  Внезапно смутившись и покраснев аж до слез, Айтарэ опустила голову.

  – А ты не сомневайся, господин, про платье девка-то не врет, есть у ней красивое, – старуха закивала, – в кибитке висит, на стене, занавеской прикрыто от пыли.

  – Я его надену, – девчонка упрямо подняла подбородок.

  – Что ж, выходит, первым на очереди не лавка, а табор? Тогда уж держите, – аватар протянул несколько полновесных золотых, – купите всего, чего пожелаете!

  – Вот это славно: и сластей, и винца, и мясца возьмем – эх, знатный сегодня ужин будет!

  По знаку старшей, меройки с веселыми криками рассыпались по рядам, торопясь закупить все необходимое. Гальмо приостановился было, оглянулся – на лице хмурое сомнение, но Дольяна грозно сдвинула брови, ткнула пальцем в сторону мясного прилавка и юноша, пожав плечами, устремился туда.

  Айтарэ тихонько вздохнула, жалко, ведь так надеялась! Она же никогда не бывала одна в тавернах и ресторанах, только с родителями, и притом – роскошные эльфийские палаццо – это одно, а вот как дела обстоят у людей?

  Уловив разочарование, мелькнувшее на юном личике, Соллендиэль наклонился к розовому ушку, заговорщически шепнул, – не огорчайся, мы с тобой все равно поедем, куда собирались...

  Мерои и оглянуться не успели, как их разобрали по трём экипажам, и сытые лошади вмиг домчали всю братию до становища. Пока Энорри и Сол оглядывались вокруг, негромко переговариваясь, Айтарэ улетела мыться и переодеваться.

  – Слушай, тебе вначале придется дать небольшой урок, – холодные серые глаза с полупрезрительным любопытством наблюдали за повседневной жизнью бродячего племени, – иначе крошка опозорится!

  – О чем ты?

  – Ну-у, к примеру – стоит объяснить твоей очаровательной спутнице назначение столовых приборов!

  – Да она наверняка ничего не запомнит! – отмахнулся блондин.

  – Так хотя бы основных, или хочешь, чтобы девчушка поработала клоуном? Впрочем, это не моё дело. Собираешься повеселить народ её ужимками, пожалуйста, но учти – отблеск сего сомнительного успеха не лучшим образом ляжет и на тебя!

  Соллендиэль заколебался, – можно взять отдельный кабинет. А-а, придумал – столик в нише, полускрытый занавесями: малютка сможет удовлетворить свое любопытство и никого не "поразит", – он рассмеялся, – "дивными манерами"!

  Их разговор прервала подбежавшая девочка лет шести, румяная и смуглая до черноты. Остановившись напротив, она молча, но очень внимательно изучала незнакомцев своими круглыми агатовыми глазенками. Поверх широкой кофты с полуоторванным рукавом, начальный цвет которой был неопределим, на шейке ребенка висели длинные красивые бусы из раковин и алых веточек коралла, нанизанных на толстую холщовую нитку, босые исцарапанные ножки прикрывала пестрая юбка со множеством сборок. Темно-каштановые кудри чуть ли не дыбом стояли у неё на макушке, а грязный палец малютка непринужденно засунула себе в рот, посасывая его с самым глубокомысленным видом.

  – Прелестное дитя, – хмыкнул Энорри, – боюсь, несколько лет назад твоя пассия выглядела примерно также.

  Сол расхохотался, ни капли не обидевшись на это предположение, и товарищ поддержал его, но их смех тут же оборвался, ибо юная дщерь мероев, быстро шагнув вперед, решительно схватилась за сапфировую пуговицу голубого камзола и, что было сил, рванула её!

  – Ты что творишь, дрянь?! – сердито вскрикнул блондин, увидев огромную дыру в поле своего роскошного костюма.

  Предприимчивое дитя живо отпрыгнуло назад и, выкрикнув, – жадина, у тебя много красивых камушков, а я только один взяла, – умчалось прочь с неописуемой быстротой.

  Расстроенный Соллендиэль ругался вполголоса, а Энорри хохотал как сумасшедший, – будешь знать, как водиться со всяким сбродом! Ну что – любитель экзотики, теперь ты сполна удовлетворен? Ознакомился с жизнью и обычаями удивительных людских племен! Ладно, не переживай, – быстрыми движениями ловких пальцев сероглазый аватар сплел чары, восстанавливающие целостность ткани. – Но уж извини, сапфир создать не смогу, ведь это кристалл и очень сложный, его материализация по силам разве что драконам, да и те не будут заморочиваться, тратить Дар. Проще новый приобрести!

  – Как я теперь буду без пуговицы?

  – Ничего страшного, все равно придется заехать к портному, прикупить одежду для твоей крали. Не думаешь ли ты, что её хваленое платье действительно годится для посещения такого шикарного заведения, как "Тихий берег". Заодно прикажешь, чтобы тебе заменили..., – Энорри замолчал, – э-э, да у тебя вся пола в пятнах от рук этой маленькой грязнули, надо же, а я и не заметил! Ладно, сейчас чары очищения всё приведут в норму.

  В этот момент задняя дверца кибитки распахнулась и Айтарэ в платье из драгоценного мерцающего шелка показалась на верхней ступеньке. Мужчины остолбенели, разом забыв про все неприятности.

  Девушка застенчивым жестом поправила локоны, блестящим медно-золотым водопадом струившиеся по плечам, и опустила бархатные ресницы, прикрывая огромные, словно размытые глаза, в глубине которых сиял тот же золотой огонь.

  – Мне кажется, в этом можно пойти... – алые губки тронула нерешительная улыбка.

  Сол молчал, не в силах выдавить из себя ни слова.

  Первым пришел в себя его приятель, – где ты взяла это? – хрипло спросил он, – неужто украла в Астаре? (*Астар – марка и торговый дом, продающий среди прочего ассортимента необычайно дорогие штучные товары и ткани, производимые рузами)

  Девушка широко распахнула глаза, – я ... нет, почему, – выдавила она? – Как...каком Астаре?

  – Хочешь сказать – ни разу не видела в столичных городах вывеску с таким названием? Брось, вы везде шляетесь и все замечаете! Ой, только не строй из себя святую невинность! – Энорри желчно усмехнулся, – твои соплеменницы с младенчества учатся тащить все, что плохо лежит, вон – только сейчас одна их них с блеском это доказала!

  – Но я правда, я не... – Айтарэ всхлипнула, щеки пошли красными пятнами.

  – Отстань от нее, – Соллендиэль зло обернулся к другу, – что за демоны в тебя вселились! За что ты так возненавидел малышку, что обвиняешь её во всех смертных грехах!

  – Можно подумать, ты бы вел себя иначе, не засти глаза тебе... – Энорри, сжав губы, замолчал.

  Не обращая внимания на двусмысленную фразу, блондин, протянул руку, – иди сюда, милая, не слушай никого, ты просто красавица в этом чудном наряде!

  Голос его стал вкрадчивым, – и все же, признайся мне, откуда у тебя эта вещь? Клянусь, никому не позволю отобрать её у тебя, ну же, можешь быть со мной абсолютно откровенна!

  – Но я даже не знаю, как тебя зовут, – пролепетала меройка, хлопая ресницами. А между тем, в красивой рыженькой головке лихорадочно кружились мысли, постепенно выстраиваясь в сложный, однако вполне законченный узор. Правда, вначале следовало разъяснить этот Астар, знакомое слово, кажется отец не раз упоминал его, но ... нет, никак не вспоминается.

  – О боги, как же я мог забыть, – синеглазый эльф с шутливым ужасом хлопнул себя по лбу, – позор на мои седины!

  Он отвесил церемонный поклон, почти подметая локонами траву, – меня зовут Соллендиэль из дома Рейн-Асх, а этот суровый тип – мой друг и кузен Энорриэль Рейн-ди-Асх, от старшей ветви нашего рода! Позвольте поцеловать ваши ножки, сударыня, умоляю о сей милости в знак моего глубокого почтения, если вы даруете мне ваше прощение, то...

  Склонившись во второй раз, блондин с нагловатой улыбкой погладил тонкую лодыжку и... резко выпрямился. Несколько мгновений он стоял в забавной позе, с ошарашенным видом разглядывая сложное плетение золотистых ремешков на ногах девушки.

  – Что такое? – Забеспокоилась она, приподняв носок и шевеля смугло-розовыми пальчиками, – туфли слишком открытые? В них нельзя идти?

  Энорри подошел поближе, – что ты там углядел, никак хвост?

  Золотоглазая вздрогнула, будто от удара, – откуда, то есть, зачем вы так... сударь!

  Сол внимательно изучал изящные котурны, точнее, россыпь блестящих разноцветных камушков, использовавшихся одновременно для украшения и скрепления множества ремешков.

  – Как думаешь, братец, – тихо спросил он, – на что это похоже?

  Энорри сглотнул, – на изумруды, сапфиры и желтые топазы! Хм, ситуация становится всё более интересной!

  Кусты зашуршали и веселая Долья, утирая раскрасневшееся лицо концом шали, вышла на полянку, – все готово, мои бриллиантовые, баро приглашает дорогих гостей к столу! Мы будем петь и танцевать для вас!

  – Благодарим, любезнейшая, – блондин подмигнул товарищу, и вместе они ловко подхватили Айтарэ под руки, – мы все же исполним обещание, данное вашей дочке! Крошка так хотела побывать в шикарном заведении, не стоит обманывать её надежды!

  – Куда, не пущу, – беспомощно выкрикнула знахарка. Метнулась вперед, желая остановить самоуверенных наглецов – не тут – то было! Словно невидимая стена встала перед женщиной, не пропуская.

  – Эй, человек, гони! – Сол насмешливо присвистнул, кучер хлестнул коней и экипаж в два счета скрылся за деревьями. Долья без сил опустилась на траву, запричитала, мотая головой и дергая себя за длинные косы.

  – Ай, старая дура, ай, что ж я наделала! Как позволила себя провести!

  **********

  Заднее сиденье экипажа, обитое коричневым плюшем, выглядело просторным, но для троих всё же оказалось тесновато. Зажатая между мужчинами, Айтарэ лишь испуганно косилась то на одного, то на другого, однако, как ни странно, не издавала ни звука. Эльфы переглядывались и тоже помалкивали. Коляска миновала северное предместье, въехала в город и, наконец, Сол похлопал кучера по плечу, – эй, тормозни-ка тут.

  Возчик послушно натянул поводья, остановившись напротив высокой кирпичной стены, отгораживающей чей-то сад от тихой в этом месте набережной.

  – Здесь за кустами имеется замечательная беседка, – флегматично произнес Энорри, – там и поговорим.

  Меройка дернулась было, но Сол оказался проворнее. Подхватив девчонку на руки, блондин спрыгнул на землю и по узкой тропинке, вьющейся среди цветущих камелий, направился к морю. Впрочем, до самого пляжа он не дошел, свернул налево и Айтарэ увидела – на небольшой площадке между разросшимися кустами стоит прелестная резная беседка с широкими деревянными лавками внутри, а возле неё – круглая чаша крошечного мраморного фонтана.

  Усадив рыженькую, Сол вежливо поинтересовался, – удобно ли ей и, получив в ответ неуверенный кивок, опустился на скамью рядом. Кузен сел возле арки входа: так, что сбежать девчушка не могла бы теперь при всем желании.

  – Ну, рассказывай, – нарушил недолгое молчание Энорри.

  У Айтарэ задрожали губы, – что я должна...

  – Как к тебе попали все эти вещи? Или хочешь сказать, не подозревала о стоимости платья и о драгоценных камнях на твоих сандалиях?

  – Я думала, это стекло!

  – Хм, красиво ограненное, да?

  – Но я правда ничего дурного не делала, а про Астар только слышала, но толком не помню, – на длинных ресницах повисли слезинки и смугляночка закрыла лицо руками.

  – Энорри, ты пугаешь её, дай мне самому спросить.

  – Спрашивай, – сероглазый вытянул ногу, положив её на скамью по ту сторону арки. Теперь чтобы выйти, меройке пришлось бы прыгать через препятствие. Собственно, и без того было ясно: её бы не выпустили, не добившись ответов, но подобная демонстрация должна была окончательно подавить попытки сопротивления у допрашиваемой.

  Придвинувшись ближе, Соллендиэль ласково погладил шелковистые пряди, переливающиеся в солнечных лучах всеми оттенками пламени – от алого до темного золота, и нежно шепнул, – не бойся, детка, ты можешь рассказать мне всё, я пойму, милая! Если даже тебя ищет полиция, то ручаюсь, мы уладим это дело!

  – Скажи, что такое Астар? – невпопад спросила девушка.

  – Астар...ну-у, это торговый дом с магазинами по всем крупным городам и столицам. Впрочем, не знаю, быть может в Шеймиле его нет, точно не помню...Там продают очень дорогие, штучные вещи, эксклюзив – если тебе знакомо это слово!? Вот скажем, шелк, из которого пошит твой наряд: его называют жемчужный и ещё есть такой же радужный, он островной выделки! Кроме рузов никто и не производит!

  – Сол, ты болтаешь лишнее! – резко осадил его кузен.

  – Ерунда, малютка ничего не поймет, а из оставшегося половину не запомнит!

  – Кто такие рузы? – немедленно последовал вопрос, а янтарные глазки глядели так доверчиво и наивно, что блондин рассмеялся.

  – Неважно, народ такой, но ты хитрая лисичка, ушла в сторону, давай же, признавайся, откуда у тебя такие наряды?!

  – Хорошо, расскажу, но в моей истории нет ничего плохого, правда, – юная меройка изо всех сил сжала ладошки. – Около года назад наш табор кочевал по югу Реотаны, и однажды, когда мы давали представление в Наргейне, ко мне подошла очень красивая девушка, немножко постарше меня... или ровесница.

  – Кстати, а сколько тебе лет, красавица?

  – Мне-е, – неуверенно протянула Айтарэ, – я уже почти взрослая, почти сто... ой, то есть что? В смысле – а зачем тебе знать?

  – Сто вы хосите? – передразнил её собеседник, – какая ты смешная, говоришь с шеймилским акцентом! Кочевали, поди, недавно там?

  – Ага, – золотоглазая послушно кивнула, думая про себя: "вот дура, так глупо – чуть не прокололась, надо быть осторожнее, но до чего удобно, когда тебе подсказывают ответы, можно даже не напрягаться", и вслух сказала, – почти пятнадцать, но я точно не помню!

  – О, так ты большая совсем!

  – И что же произошло в Наргейне? – встрял Энорри, не давая беседе отклониться от заданной темы.

  – Девушка сказала, что я очень ей понравилась, мол, на канате здорово пляшу! И ещё добавила – она хочет иметь такую подружку.

  – Подружку-игрушку, видно, знатная барышня заскучала, – хохотнул Сол.

  – Они были непростыми людьми, – кивнула меройка, – Долья говорила с Орисаной Моджгэр, этим именем та назвалась, и с её родителями. Вначале матушка не хотела меня отпускать, потом согласилась. Я прожила в их наргейнском доме целый год, Орисана оказалась очень доброй и веселой, она научила меня читать и даже писать.

  – Моджгэр, – медленно произнес Энорриэль, – что-то знакомое, – внезапно его глаза расширились, – о боги!

  – А ещё однажды мне довелось побывать у них в поместье, это очень – очень далеко! Называется Ангесол, во как – я запомнила!!! И попали мы туда не просто так, а чарами, через , – рыженькая наморщила лобик, вспоминая, – ага, портал называется, это – как дверь в нужное место, только особенная, её одни лишь маги могут отворять!

  Снежноволосый аватар приоткрыл рот, – как ты сказала, Ангесол? Ты хоть поняла, у кого гостила?

  – А? Ну-у, богатые они сильно, и чародеи могучие, я ж не дурочка, все понимаю, а чего ещё-то?

  – Все в порядке, – успокоил меройку Энорриэль и, метнув хмурый взор на друга, бросил, – не слушай его, малышка, продолжай!