Текст книги "Пламени цветок ярко-рыжий цвет (СИ)"

Автор книги: Светлана Кармальская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  "Разумеется, буквы уже понимала", – собиралась ответить золотоглазая и вдруг до неё дошло: "ох, чуть не попалась, если даже он сразу не заметит, так потом сообразит, где прокол".

  – Не-ет, – помедлив, протянула она, – то святилище много раньше нам попалось, к тому же меня ведь по реотанским книжкам обучали, а храмовые письмена – незнакомые, но их наш старый ведун прочел, таборный, уж совсем дряхлый был, однако много чего помнил и знал!

  – Где ж теперь этот дед?

  – Помер..., – печально хлюпнула носиком и, на ходу развивая тему, – жалко: ни Долье, ни Гальмо не успел свои тайны открыть, мне-то ладно, я ж без Дара, а им-то пошто не стал? – и неподдельная грусть в голосе.

  По правде говоря, Айтарэ немножко опасалась, вдруг эльфу придет в голову проверить её рассказ у старухи, хотя вряд ли – лорд практически не общался с таборными, тем более: знахарка и Гальмо его почему-то недолюбливали и вряд ли стали бы откровенничать.

  "Все равно надо будет их предупредить", – мелькнула мысль, – "на всякий случай!"

  – Что за вопросы? – надулась Айтарэ, – ты хотел показать чудо, а сам! Мне ведь даже представить невозможно, как это – подняться к облакам, – она с обидой покосилась на милого, впрочем устрашающий вид боевой ипостаси по-прежнему вызывал в ней трепет, и девчушка поспешно отвернулась.

  – Прости, детка, – мощные лапы, покрытые пластинами, сомкнулись вокруг тонкой талии, – я просто очень удивился, но ты права, оставим тему! Теперь послушай – если станет дурно, сразу скажи, и мы спустимся вниз!

  Дурно не стало, хотя поначалу мероечка визжала так, что у аватара уши заложило, тем не менее, спускаться на землю наотрез отказалась. Напротив: чуть обвыкнувшись, упросила сделать круг над городом, восторженно ахала и, судя по всему, вовсю наслаждалась предложенным развлечением.

  – Ох, как же это здорово, – стоя на плоской крыше пристройки, куда Сол спланировал, сложив крылья, – девушка томно вздыхала, все еще находясь в надежных объятиях.

  – Моя девочка оказалась такая смелая, совсем не боялась упасть! Признаться, не думал...

  – С тобой я ничего не боюсь, – застенчиво прошептала меройка.

  – А как тебе мой второй облик? Очень страшно? – эльф вновь ставший прежним, хитро подмигнул.

  – Ну-у, не обижайся, но таким ты мне больше нравишься, – Айтарэ откровенно любовалась снежноволосым красавцем.

  – Хочешь узнать, почему аватары при обороте становятся, – мужчина хохотнул, – не слишком привлекательными?

  Меройка захлопала ресницами.

  – Дело в том, что согласно преданиям, наша раса произошла от смешения светлых эльфов и одного из тейпов демонической расы рарругов – Сол сделал паузу.

  – О-о-о!!!

  – Члены этого тейпа именовали себя дромнами. Отказавшись служить Ллос и Танатосу, они воззвали к Дейону и ушли в его светлый мир. Однако, женщин у них почти не имелось и Всетворец позволил воинам дромнам взять в супруги светлоэльфийских девушек!

  – Э-э, и они согласились?

  – Видишь ли, душенька, во-первых, поднявшись из Агро, дромны приобрели более пристойный вид, ну и ... были другие обстоятельства.

  – Какие же? – заинтересованно спросила Айтарэ (испытывая легкое раздражение и удачно скрывая это).

  Нет, с милым она могла находиться круглосуточно, но коллоквиум по истории рыжая сдала на отлично как раз прошлой весной и заново выслушивать длиннющий и занудный рассказ о происхождении аватаров ей совершенно не хотелось.

  – Давай спустимся в столовую и за обедом я тебе все расскажу!

  Золотоглазая взяла себя в руки и радостно кивнула. Без сомнения, раз Соллендиэль знакомит её с историей своего народа, то значит, настроен очень серьёзно.

  ******

  Осень поздно приходила в Аскор, но дыхание её, пусть и слабое, уже ощущалось. В зеленую гамму красок южной растительности вплелись отдельные рыжие мазки, ночи стали прохладными. Месяц иллем давно сменился лугнолином* (приблизительно соответствует сентябрю-октябрю), но балы в столице и не думали заканчиваться. Очередное пышное празднество было устроено во дворце губернатора, князя Граймеса, недавно перестроенном и расширенном известным реотанским архитектором. Работы по обновлению внутреннего убранства завершились, фонтан на площади перед замком был запущен и радовал восхищенные взоры гостей. Стремительно взлетали вверх легкие потоки воды – искрясь и переливаясь, они создавали разноцветную радугу и освежали воздух.

  Князь, любивший похвалиться своими богатствами, не пожалел средств на иллюминацию и фейерверки, в залах и в саду гремела музыка, столы ломились от изысканных угощений, рекой текли вина. То и дело звенел гонг, по его сигналу вспыхивали огненные струи, очерчивая узоры в воздухе – и все пространство внутреннего парадного двора освещалось и сверкало огнями.

  Пробежав сквозь танцующую толпу, Айтарэ влетела в огромные двери, услужливо распахнутые слугой, и быстро поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Сол подталкивал её сзади: миновав анфиладу залов, какие-то коридоры и вновь комнаты, они оказались в самой дальней – малой гостиной – прекрасно отделанном покое с ковром на полу и балконом, выходящим в сад. Здесь горели всего две свечи, было пусто и тихо. Захлопнув за собой дверь и для верности опустив засов, эльф насмешливо фыркнул, – ну и глупец этот принц! Да как он мог подумать, что я вот так просто отдам ему свою женщину!

  Айтарэ немного покоробили последние слова, к сожалению, любимый иногда бывал грубоват.

  – Спрячемся здесь от этого настырного дурака, а потом выйдем по боковой лестнице, – сапфировые глаза весело блестели, – я мог бы прикончить его, но боюсь, это приведет к войне!

  – Не болтай глупости, ой кстати, а что ты ему ответил?

  – Сказал – жениться на девице нашей расы человек не может, будь он сам король! А этот наглец посмел заявить мне в лицо, мол, раз барышня полукровка, то все ограничения снимаются.

  – Боги, он решил на мне жениться? – ахнула рыжая.

  – Представь, вот идиот! Взять тебя в законные супруги!

  От неожиданного оскорбления Айтарэ побледнела, голос дрогнул – почему ты его так назвал?

  – Потому что ты принадлежишь мне, а я не расположен ни с кем делиться! – расхохотался эльф.

  У девушки отлегло от сердца, разумеется, ведь Соллендиэль ни за что не расстанется с любимой, а она – вот глупая, придумала себе какую-то чушь, несуществующую обиду.

  Вспомнив, как ненаследный принц – младший сын Аскорского властителя, упорно преследовал её на протяжении последних трех айн, меройка покачала головой. Все же правильно сделал аватар, представив её высшему обществу столицы, как свою дальнюю родственницу. Она тогда растерялась, признаться, надеялась – он поступит по-другому, попыталась оспорить его решение...

  – Но я не слишком похожа, к примеру уши..

  – У тебя очаровательные ушки, а что не острые, так это ерунда – скажем, что ты полукровка!

  Вначале рыженькая была расстроена и недовольна. Но затем, взвесив всё, поняла – конечно милый прав – ведь не может же он назвать недавно встреченную девушку своей невестой, даже не познакомив с родителями, да и как иначе она сможет сопровождать его везде? К тому же звание родственника позволяло лорду уделять подруге внимание и защищать от домогательств придворных! Странно, что некоторые дамы продолжали неприязненно коситься на "полукровку", а мужчины – кидать в её сторону откровенно похотливые взоры.

  Айтарэ недоумевала, – почему? Как они смеют относиться ко мне без должного уважения? Ведь меня при всех назвали даной Рейн-Асх, троюродной кузиной...

  Имя приятно грело ей душу, жаль что у вайри супруга не принимает имя мужа, каждый остается при своем, а вот она бы взяла, ведь это так красиво звучит – Рейн-Асх, гордо и мужественно!

  – Не обращай внимания, ты просто слишком красива, вот они и не могут удержаться, женщины завидуют тебе, а мужчины – блондин рассмеялся, – мне!

  Айтарэ хотелось рассказать ему о недавно услышанном разговоре двух знатных дам, в котором её окрестили так странно и неприятно – содержанка, но Сол не дал ей времени. Притиснув к стене, быстро сжал груди и сразу запустил руки под юбки, задирая их.

  – Хочу тебя прямо сейчас, – жарко выдохнул он, – ну же, иди ко мне!

  Проворно расстегнув пуговицы на собственных брюках, мужчина ловко спустил с неё кружевные панталоны и одним плавным мощным движением вогнал своё орудие на всю длину.

  – Раздвинь пошире ножки, хочу ещё глубже, – обхватив за ягодицы, блондин приподнял девушку, насаживая на себя, – вот так, отлично, а-ах, какая же ты сладкая, век бы не останавливался...

  – Нас могут застать здесь, – слабо запротестовала меройка, чувствуя, как твердеют соски и вспыхивает неистовый огонь в низу живота, а бедра уже непроизвольно двигаются в такт его яростным толчкам.

  Сол не отвечал, лишь сильнее сжал её в объятиях, впрочем и сама Айтарэ уже не желала, да и не смогла бы остановиться.

  В дверь кто-то стучал, слышались голоса, потом люди ушли и вновь наступила тишина.

  Золотоглазая подняла ресницы, приходя в себя: слегка кружилась голова, приятное тепло и нега разливались по телу.

  – Ох, как же мы выйдем, ведь теперь – если нас увидят, то сразу поймут, чем мы тут занимались, – она густо покраснела, – а ещё заподозрят, что я вовсе не родня тебе...

  – Глупости, пусть себе думают, что хотят! К тому же – я ведь представил тебя, как дальнюю родственницу, или забыла? Так что ты вполне можешь быть моей возлюбленной!

  – Невестой? – она с трудом сдержала дрожь в голосе.

  – Ну-у, а если и так! Да какое им всем до нас дело, – Сол отмахнулся, явно не понимая всей важности вопроса, – не переживай, я сумею защитить тебя! Возьму на руки и унесу, а стены моего дома надежно укроют нас от любых недоброжелателей!

  – Но как же твои родители? Если им доложат?

  – О чем? – синие глаза смотрели с искренним недоумением.

  – Что у тебя появилась невеста...

  – Душенька, оставь эти заботы мне, не забивай ими свою хорошенькую головку, – улыбнувшись, он нежно погладил медно-золотые кудри и шепнул в самое ушко, – мне мало одного раза, поспешим скорей в наше гнездышко и займемся любовью, учти – в постельке будем трудиться до самого утра! Я заставлю тебя просить о пощаде, шалунья! А теперь пойдем, не капризничай, ты ведь не собираешься остаться здесь навсегда и поселиться в этой комнате? Хотя, возможно дан Граймес будет доволен! Но не я!

  Взяв меройку под локоть, Соллендиэль поднял засов и толкнул створку. Слава богам, вблизи никого не было, однако в десятке тирайн от гостиной, которую покинули влюбленные, обнаружились три дамы. Они восседали прямо на широком подоконнике, устланном бархатными подушками, нарядные, усыпанные драгоценностями и сверкающие, точно райские птицы.

  Обмахиваясь веером, одна из них громко спросила у подруг, – так это та самая и есть?

  Вздрогнув, Айтарэ ускорила шаг, но как назло, сразу за поворотом коридора развязались ленты на одном из атласных башмачков.

  – Ой, – она споткнулась.

  – Что такое? Расстегнулась туфелька, я сейчас, – опустившись на одно колено, Сол принялся неторопливо шнуровать завязки...

  – Говорят, он не может без неё жить, – леди разговаривали, не понижая голоса: видимо считали, что обсуждаемые особы уже далеко и можно не шептаться.

  Айтарэ не понравился тон сплетниц, и все же самодовольная усмешка невольно заиграла на розовых губах, "да, представьте себе, не может, завидуйте, старые индюшки", однако следующие слова заставили её оцепенеть.

  – Да уж, таскает везде, где можно и нельзя свою якобы родственницу!

  – Ах, до чего распущена нынешняя молодежь, и даже эльфы – светлая и благородная раса, утратили всякое представление о морали!

  – Но быть может, она и вправду его сестра?

  Аватар заторопился, – почти всё, до экипажа дойти сможешь, а там я поправлю, если надо!

  – Нет! – Айтарэ с неожиданной силой оттолкнула его и почти беззвучно прошипела, – я никуда не пойду!

  То укоризненно цокая языками, то игриво пересмеиваясь, невидимые собеседницы продолжали.

  – Глупости, известно, кого молодые лорды называют кузинами из провинции! Своих шлюх! Она ведь даже не похожа на эльфийку!

  – О чем вы спорите! Дана Мольес видела её на костюмированном вечере у сартанского посланника и узнала!

  – Там ведь гости были в масках?

  – Не постоянно, за столом снимали, да и девица со своей огненной шевелюрой весьма приметна! Баронесса утверждает – это безродная бродяжка из мероев, Сол подцепил её в Орголле. И между прочим, мне по секрету сообщили – в поместье Рейн-Асх стоит табор! Уверена – это родня его новой игрушки!

  – О боги! Не понимаю, почему же леди смолчала! Я бы на её месте подошла и в лицо нахалке заявила, что всем известно, кто она! Обычная подстилка!

  – Ты глупа, сестрица, хоть и старше меня! Дана Мольес мудро сказала, – к чему мешать милому Солу развлекаться? Такой поступок испортит нашу дружбу, к тому же у мужчин есть потребности, как-то же они должны их справлять?

  – А я вовсе не осуждаю Соллендиэля, он такой красивый мужчина, – чей-то смех, – и горячий, ему просто необходимо, чтобы средство для утоления жажды было всегда под рукой!

  Сейчас уже смеялись все трое, – потому и водит её за собой на веревочке! Чтобы пользовать, как только приспичит! Что вы думаете, он делал с ней, закрывшись в той уютной комнатке? Употреблял по назначению!

  – Интересно, а где? Там два дивана и стол... И ещё кресло, – снова взрыв смеха, – да ну, ей привычнее всего на полу!

  У Айтарэ потемнело в глазах. Чувствуя, как душу заполняет багровая пелена страшной ярости, она обернулась: "сейчас я уничтожу всё здесь – и этот дворец и мерзкие злобные людишки превратятся в пепел!"

  – Я давно все завязал, можно идти, да что с тобой? Не слушай этих завистливых дур, малышка, уйдем отсюда скорее.

  Сол поднял её на руки и почти бегом поспешил прочь. Лестницы, коридоры, какие-то холлы проносились мимо, сливаясь в пеструю грязную ленту. Словно раскаты грома бухали в ушах, невнятные голоса то возвышались до отвратительного писка, то гудели низкими басами.

  – Безродная шлюха!

  – Он её пользует везде, где приспичит!

  – Мужчины должны удовлетворять потребности!

   Айтарэ не понимала, что происходит – это бред или страшный сон!

  Прохладный ветер ударил в лицо, привстав и вытянув шею, девушка пыталась вобрать его в себя, но живительный воздух не проходил сквозь мучительно сжатое горло, комок боли горел в груди, слева. "Это болит моё сердце" – с изумлением поняла она, открыла глаза, – "где я?"

  Экипаж летел по гладкой дороге, вот в полутьме блеснули окованные металлом створки городских ворот...

  – Тебе стало плохо, душенька, потерпи, скоро будем дома, ты примешь ванну и успокоишься, а головную боль я сам сниму. Детка, нельзя быть такой чувствительной! – аватар ласково придерживал её за плечи.

  – Нет, пусть он остановится, – Айтарэ ударила по спине ни в чем не повинного кучера и дико закричала, почти не контролируя себя, – выпусти меня!

  – Куда ты, – Сол попытался обнять её, – прошу, успокойся!

  Девчонка вырвалась, отодвинувшись на край сиденья, сгорбилась, прижала руки к груди, обида разрывала её изнутри, горькие всхлипы сотрясали тело.

  Внезапно она выпрямилась, подняла ресницы, – ты знал? Знал, кем меня считают? Все дворяне так называют своих любовниц? Родственницами, кузинами? – Янтарные глаза в упор смотрели на эльфа, – ты сделал это специально?

  – Нет, – выкрикнул блондин, сам пораженный её яростным отчаянием, – я на самом деле хотел, как лучше!

  Соллендиэль и представить не мог, что маленькую бродяжку заденут чужие слова. Да какая ей разница? Ведь мерои знают лишь свое племя, сегодня они здесь, а завтра уж исчезли, ветер развеет в пыль их следы на дороге...

  Рыжая молчала, лишь слезы текли без остановки, оставляя влажные дорожки на бледных щеках. Горе её было вызвано не столько словами людских сплетниц, сколько вдруг приоткрывшейся ужасной правдой об истинных чувствах любимого. Неужели он видел в ней всего лишь временное развлечение?

  Девочка запрокинула голову, глотая соленую влагу – казалось, само звездное небо осыпается на нее мириадами острых осколков, раня в кровь и впиваясь в душу, подобно ядовитым стрелам. Оглушенная и раздавленная, она всматривалась в ауру мужчины, изо всех сил пытаясь припомнить то немногое, что давали в школе на уроках эмпатии... Но знания были столь малы и поверхностны. Кажется, он не врет... Рисунок и оттенки заведомой лжи не видны...

  Сол и в самом деле не обманывал подругу. Он даже не задавался вопросом – как на деле воспринимают окружающие представленную им "родственницу", внешние приличия соблюдены – и ладно!

  Растерянный и огорченный, эльф пытался утешить глупую человечку. Он гладил шелковистые медно-золотые кудри и целовал мокрые щеки, машинально шепча ласковые слова и с легкостью давая любые обещания, лишь бы девчушка перестала рыдать! Боги, как это ужасно! Ну почему женщины так любят всё портить! Сначала те завидущие идиотки во дворце князя, а теперь сама меройка! Ему невыносимо хотелось, чтобы неприятное происшествие поскорее забылось и Айтарэ снова стала беззаботной и ласковой. Воспоминания о наслаждении, что дарило её гибкое, нежное тело, пробудили огонь в чреслах. Так, хватит – надо любым путем утешить малютку, иначе остаток ночи, а то и последующий день будут безнадежно испорчены... Вообще то на дикарочку грех было жаловаться, всегда веселая, каждое утро она встречала радостно, напевая, точно птичка! Эльфа приятно удивляла бескорыстность подружки, ничего общего с прежней, как бишь её? А-а, бог с ней. Та красотка постоянно выпрашивала наряды и драгоценности: да побольше и подороже! И вечно оставалась недовольна. Айтарэ, напротив, радовалась всему – даже самому маленькому подарку или просто знаку внимания в виде цветка, сладостей, привезенных для неё из города. А еще – и это было очень приятно, крошка с охотой отвечала на ласку, вся так и загоралась, едва к ней прикоснешься. Нет, право, на редкость славная девочка.

  Откинувшись на подушки экипажа, Сол задумался, "интересно, а как бы восприняли родные, привези он человечку в Балесферн?"

  Слава Дейону, кажется, душенька успокоилась, полулежит у него на плече, опустив ресницы, то ли дремлет... Мощные лошади неутомимо мчали коляску вперед, в тишине хрустел щебень под копытами, шелестела трава, упругая грудь девушки прижималась к его груди, а теплое, прерывистое от недавнего плача дыхание щекотало шею. Небо на востоке стало розовым, по лугам, цепляясь за верхушки трав, плыли белесые клочья тумана. Чудесное утро!

  В этот момент рыженькая прошептала, – мы... наш табор скоро тронется в путь, баро велит, – пора!

  – Как? – блондин задохнулся от неожиданности, – когда?

  – Через айну...

  – Так скоро?

  – Да, надо, – Айтарэ не поднимала головы.

  – Но..., разве вам плохо здесь, никаких хлопот, забот! На всем готовом, и никто не смеет причинять малейших обид!

  – Спасибо тебе, баро и сам придет, перед отъездом отблагодарит.

  – Да почему же? Вот странные вы люди...

  – Дорога зовет...

  – А если, – Сол прижал девочку к себе, – если пойду с вами? Не прогонишь?

  Она обратила к нему бледное личико, золотые глаза смотрели серьёзно, словно желая заглянуть в душу, – ты не шутишь?

  – Сегодня же поговорю с родителями, нет – лучше напишу им письмо...

  – О чем?

  – Сообщу, мол, хочу отправиться в дальние странствия, – он рассмеялся, донельзя обрадованный пришедшей в голову идеей, – мы будем путешествовать вместе!

  Дорога повернула и впереди показались строения поместья. Контуры высокого дома, вернее сказать – замка, четко вырисовывались на фоне предрассветного неба, над башнями висела бледная луна.

  Блондин зевнул, – вот и приехали, ну и ночка выдалась! Милая, спать хочу до невозможности, ты верно, тоже устала. Сперва надо отдохнуть, а уж после всё обговорим.

  *********************

  – Не нравится мне эта придумка, – склонившись над огнем, ведунья помешивала бурлящую в котелке похлебку, – ну куда ему с нами, он ведь молодой совсем, кто ж дозволит, – покосившись на дочку, вздохнула, – я про этот народ поболе твоего знаю, не гляди, что парень вроде взрослый, у них власть родичей-то сильная! Ох, и у тебя, ясонька, не видать радости в душе!

  Айтарэ вскинулась, – глупости, с чего это? Мы любим друг друга и я счастлива!

  – С того, аль думаешь, Долья старая да слепая? Ты-то может и любишь, а вот он...

  – Он любит меня, а ты, ты все врешь! – со слезами выкрикнула девчонка.

  Бросив длинную деревянную ложку на сухую траву, меройка подошла к рыженькой, обняла за плечи, прижала к себе, успокаивая: тихо, тихо! Я ж не зря сказывала, как девки-то от них ревмя ревут, от раскрасавцев этих! Ты вот к нему со всей душой, сердечком прикипела! А ему..., эх, само собой, приятно, когда такая подружка, прямо цветочек весенний!

  – Ну зачем ты такое придумываешь?! Он ведь сам предложил, всё говорит, брошу, с тобой уйду, будем вместе, вот! Чтобы не расставаться! – Айтарэ прижала кулачки к груди, – а что же это, если не любовь?

  – Чего бросит-то? И куда? Пошатается с нами по белу свету, а коль надоест, домой возвернётся, баловство это для него, так – поиграться охота! Замуж-то он разве звал? С родными знакомил? Ты бы подумала, девонька, кто они и кто мерои? Бродяги нищие, перекати-поле! Если уж на то пошло, дочке жреца ещё можно бы на что-то надеяться, хотя... для эльфов всё едино, люди мы и точка!

  – Но здесь нет его родителей, вот откуда он их тебе возьмет?

  – Ой, нету их! – фыркнула ведунья, – да сильным магам ништо не стоит открыть Путь ихний, сама ж знаешь!

  – Да! Наверно, ты права, они будут против, Сол не решается... Потому и пойдет с табором, чтобы поняли – у нас все серьёзно, он без меня не возвратится.

  Старуха вернулась к вареву, подняла ложку, обтерла тряпицей, валявшейся сбоку – на поленьях, снова сунула в котелок. Буркнула, – ну-ну, поглядим.

  У приемыша задрожали губы, – я же тебе объясняю, он хочет доказать им!

  Знахарка молчала, только усиленно мешала еду, однако даже спина её выражала сомнение. В тишине было слышно, как изредка потрескивают дрова, при каждом щелчке яркие искры разлетались в стороны.

  Айтарэ тихонько сидела на верхней ступени фургона, прислонившись плечом к дверному косяку, и без улыбки смотрела перед собой. Её ужасно раздражали слова ведуньи и в то же время девочка смутно чувствовала их справедливость. Мысленно золотоглазая продолжала спорить и доказывать названной матери – Сол испытывает к своей милой самые нежные и серьёзные чувства! Нельзя, ну нельзя в том сомневаться! Но странно: кто-то взрослый и мудрый внутри неё, холодно глядя на всё это со стороны, усмехался и кивал ведунье, подтачивая уверенность в любви синеглазого эльфа. А если бы Дольяна узнала о гадких сплетнях, что ходят про названную дочку в Лимэе, и всё благодаря злоязычным завистницам вроде даны Мольес! Нет, вот об этом точно нельзя говорить, ведь любимый ни в чем не виноват, он же объяснил! Но для старухи произошедшее будет доказательством обратного! Хватит и того, что сама Айтарэ после услышанного отказалась посещать осенние балы, так и сидела в поместье безвылазно все последние дни. Даже на вчерашнюю охоту не поехала, хотя сам король приглашал. Вернее не государь, а его сын, очарованный "кузиной-полукровкой" из дома Рейн-Асх. Вспомнив масленые взоры прилипчивого принца и его вечно потные руки, рыжая содрогнулась. Слава богам, Сол весьма резко отказал ему, когда монарший отпрыск пытался напроситься в гости.

  Наступающие сумерки принесли ощутимую прохладу, наполнили воздух сильным и пряным ароматом трав, уняли беспрерывный щебет птиц. Девушка перевела взгляд на горизонт, окрашенный алыми и розовыми мазками и, поежившись, накинула большую шаль, закутав в теплую ткань и плечи, и даже ноги. Так и не привыкла ходить босиком – по камням больно, да и не жарко сейчас! Пусть и южная страна, но все равно – осень уже.

  Первая звезда, чистая и прозрачная зажглась в небе, лунный диск выкатился из-за холмов: крупный и яркий, он окутывал землю и деревья своим магическим голубовато-белым светом. В этом мягком, завораживающем сиянии всё представлялось призрачным, нереальным. Казалось возможным любое чудо и счастье грезилось таким близким... Звенели сверчки в густой траве, ветер шелестел листьями, мирная красота окружающей природы уняла тяжелые мысли. Успокоительная свежесть ночи прикоснулась к пылающим щекам рыжей девчонки, тревога и страх растаяли, сменяясь тихой надеждой – все будет хорошо, не может быть иначе, ведь она не хотела и не сделала ничего плохого. Никому! Её не за что наказывать... На миг кольнуло чувство вины – а как же родители? Наверняка сходят с ума от беспокойства. Горестная складочка появилась между бровей, но нет – сейчас невозможно вернуться, придется им потерпеть ещё чуть-чуть, ничего страшного – совсем немножко! Зато как они будут рады счастью любимой дочки!

  За кустами послышались веселые голоса, смех, перебор струн киары.

  – Наши воротились, – промолвила знахарка, покосившись на Айтарэ, – из города, чегой-то совсем ты с девками раздружилась...

  Золотоглазая пожала плечами, думая про себя: "да я и не дружила с ними особо"...

  Трава зашуршала под чьими-то быстрыми ногами и веселая Изра приблизилась к костру. В свое время она с подругами злилась и переживала из-за появления в племени чужачки, но, разумеется, против решения баро и уж тем более ведуньи юные меройки выступить не осмелились. Впрочем, скоро они совершенно успокоились, увидев, что пришлая не пытается отбивать парней, а проводит время в основном со знахаркой и с Гальмо, по молодости не представлявшего никакого интереса для таборных барышень. Айтарэ, прекрасно улавливавшая эманации неприязни, и сама держалась подальше от бойкой компании, общаясь с более добрыми и простыми девушками.

  – Кто же это почтил нас своим присутствием? – Изра усмехалась, поигрывая плечами, – давненько тебя здесь не видели, или разругалась со своим эльфом?

  Первая красавица и заводила в таборе, девица вовсе не была злой, но зависть – плохое чувство, а Изре... Да чего скрывать, ей было обидно! Малолетка, у которой, как говорится, ни кожи, ни рожи, а вон какого мужчину захомутала! В глубине души меройка понимала – насчет "ни кожи, ни рожи", конечно, перебор, но красивых пышных форм у чужачки точно не имелось!

  В ответ Айтарэ насмешливо изогнула бровь, – а тебе хочется? Так ведь если поссорюсь, попрут нас отсюда!

  – Ой, подумаешь, мы и без того тронемся скоро, днем раньше, днем позже, какая разница! Да-а, – спохватилась Изра, – а ты-то как, тут останешься, аль нет?

  – С табором уйду...

  – У-у-у, – собеседница зацокала языком, изображая участие, – бросишь его, или может, он – тебя?

  – Нет, – золотоглазая выдержала паузу, – Сол с нами отправится! Сам сказал: не может со мной разлучиться!

  В её голосе прозвучало чуть заметное торжество.

  Меройская красавица растерялась, – а Бродур, – выдавила она спустя минуту, – позволит?

  – Хватит болтать ни о чём! Покуда ещё вилами на воде писано, кто и когда и куда пойдет, – грубо оборвала их Дольяна, – ты вот что, коли есть будешь, так садись, ложку бери, а нет – ступай по своим делам.

  – Благодарствую, не голодна... – отказалась меройка, – хотела вашу киару попросить, на два голоса спеть решили...

  – С кем?

  – Да с кем, вестимо, с моим Карьяном, – она потянулась, – эх, вечер уж больно хорош, – и неожиданно добродушно предложила, – пойдем со мной, Айти, послушаешь.

  – Сходи, – ведунья кивнула, – только покушай сперва.

  – Не-а, – рыжая спрыгнула на землю, – обедали поздно, а вот песни – хочу, у вас чудно выходит.

  Большой костер на поляне в центре табора горел ровно и жарко, освещая яркие одежды и смуглые лица множества людей, сидящих вокруг. Увидев названную сестрицу, Гальмо замахал рукой и подвинулся, освобождая место на гладко оструганном бревне. Рыженькая кивнула и присела рядом, сперва проверив ладонью, нет ли коварных сучков, что так и норовят впиться в нежную филейную часть.

  Дерзкая и острая на язычок в обычной жизни, Изра, взяв киару, преображалась. Их дуэт с Карьяном был особенно хорош. Мягкий бархатный голос меройки покорял искренностью и брал за душу, а низкий густой тембр мужчины придавал исполнению чувственность и глубину.

  Ещё не так давно Вы страстно говорили,

  Что без меня прожить не сможете и дня.

  Но это был обман – меня Вы не любили,

  И не любя, клялись, что любите меня!

  Ни в чём не упрекаю Вас,

  Ни в чём не упрекаю.

  Я до сих пор ещё чувств нежных к Вам полна,

  Я Вас ещё люблю, я Вас люблю и знаю,

  Что остаюсь я Вам, по-прежнему верна.*

  Айтарэ почувствовала, как защипало в носу и удивительные эмоции – грустные и одновременно восторженные – сжали горло. Невольно она всхлипнула и покосилась на Гальмо: не заметил ли чего.

  В черных глазах юноши отражались звезды и блики пламени, – ты плачешь? – прошептал он, легко касаясь её руки, – что-нибудь случилось?

  – Нет, нет, все хорошо, просто песня такая... красивая и печальная. Я наверное, пойду, а то Сол меня потеряет.

  Гальмо улыбнулся, показалось – недоверчиво и, сама не зная зачем, рыжая поспешно заявила, – а знаешь, он пойдет с табором! Сам сказал, я не просила!

  – Чш-ш, давай еще послушаем, не торопись уходить!

  Изра с Карьяном, между тем продолжили.

  Расставаясь, она говорила:

  – Не забудь ты меня на чужбине,

  Одного лишь тебя я любила,

  И любовь сберегла как святыню.

  Одного лишь тебя я любила,

  И любовь сберегла как святыню.

  Лишь тебе одному доверяла

  Свои тайные думы и речи,

  Лишь тебе одному дозволяла

  Целовать мои смуглые плечи,

  И румянец щеки моей алой.

  В тихий час, в тайный час нашей встречи.** (*, ** – народные цыганские песни)

  Романсы и трогательные баллады все лились и лились. Джеста, покрытая темно-красным лаком, в руках Карьяна оживала и разве что не разговаривала.

   Предательские слезы повисли на ресницах, да что же это? Может они сговорились? Нашлись тоже, певуны – ха, местные знаменитости! Нарочно, чтобы над ней посмеяться... Айтарэ глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, и повернулась к названному брату

  – Не веришь?

  Гальмо успокаивающе погладил её пальцы, – почему нет, у нас всяко бывало...

  Странно, почему в голосе парня ей слышалось сочувствие? Вот ерунда! Золотоглазая быстро поднялась, ладонями разгладила измявшееся платье, – доброй ночи, хм, точнее утра, мне пора!

  – Я провожу.

  – Не надо, сама прекрасно дойду, не маленькая.

  – Нет, – Гальмо упрямо сдвинул брови.