Текст книги "Громкие убийства"
Автор книги: Светлана Хворостухина
Соавторы: Елена Доброва,Людмила Смирнова,Галина Гальперина
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Он не хотел умирать такой смертью…
День 16 марта 1978 года стал для премьер-министра Италии, председателя Национального совета христианско-демократической партии Альдо Моро роковым. На его машину, в которой он ехал с водителем и четырьмя охранниками, совершили нападение участники так называемых Красных бригад. Водителя и охранников убили на месте, а самого премьера увезли в неизвестном направлении.
В течение 55 дней он находился в положении заложника, а террористы вели сложную политическую игру, пытаясь использовать фигуру премьер-министра в своих целях. Время от времени они готовили и представляли общественности так называемые коммюнике, в которых сообщали о состоянии заложника и выдвигали требования. Главным из этих требований было то, что террористы хотели, чтобы Красные бригады признали как реальную политическую силу.
Альдо Моро писал письма, наполненные отчаянием и надеждой на то, что его обязательно освободят. Но и соратники по партии, и правительство не предпринимали никаких действий. Правительство не хотело вести переговоры с бандитами, а среди соратников по христианско-демократической партии у Моро нашлись такие люди, которые намекали, что ждут от него жертвы. Террористы давали премьер-министру читать периодическую печать. Этим и воспользовались «друзья» по партии, чтобы донести до Моро свое мнение.
Все эти государственные и партийные функционеры ждали от премьер-министра жертвы, забывая о том, что он не только общественный и государственный деятель, но и обыкновенный человек, имеющий право на жизнь. Моро долго надеялся на положительный исход дела, а когда понял, что его надежды тщетны, написал: «Я умру, если так решила моя партия».
5 мая жене Моро передали прощальное письмо мужа, а в своем коммюнике бандиты сообщили, что приговор приведен в исполнение. Но убили премьер-министра не 5, а 9 мая. Вот как об этом рассказывает журналист-международник В. Малышев: «В этот день рано утром в тесный чулан на виа Монтальчино, где террористы прятали Моро, вошли двое. Это были краснобригадники Просперо Галлинари и Анна Лаура Брагетти.
Женщина принесла с собой выстиранный и отглаженный костюм, в котором Моро был в день похищения. Узник в это время писал прощальное письмо своей семье.
Галлинари с торжественными нотками в голосе объявил премьер-министру о том, что они гуманисты, и поэтому даруют ему свободу и сохраняют жизнь. Ему предложили надеть костюм и даже дали несколько монет, чтобы он мог позвонить семье, когда его отпустят. Это было сказано для того, чтобы заложник поверил в скорое освобождение.
После этого они втроем спустились в подземный гараж. Там находился еще один террорист – Марио Моретти. Моро предложили залезть в багажник машины, объясняя это тем, что в городе полно полиции и это делается для его же безопасности. Премьер-министр послушно влез в багажник, его накрыли пледом, а через секунду раздался грохот выстрелов, и в грудь заложника вошли несколько пуль. После этого еще один террорист – Антонио Саваста – сел за руль и через несколько минут бросил машину с трупом Альдо Моро на узкой виа Гаэтани, недалеко от двух зданий – ЦК Итальянской компартии и руководства ХДП.
Итальянский писатель Леонардо Шаша написал после гибели Альдо Моро: «Я не думаю, что он боялся смерти. Может быть, боялся такой смерти… Он не был героем, он не был подготовлен к героизму. Он не хотел умереть такой смертью и старался отдалить ее от себя. Но, может быть, в том, что он не хотел умереть такой смертью, было и что-то другое, какая-то забота, навязчивая мысль, касающаяся чего-то большего, чем его собственная жизнь и его собственная смерть… Моро настойчиво повторял, что нужен семье, подразумевая под этим не свою семью, а партию, может быть, страну».
Укол зонтиком
В 1969 году болгарский драматург и диссидент Георгий Марков бежал в Англию. Он был вынужден это сделать из-за преследований, которым подвергался у себя на родине.
Марков осел в Лондоне, женился на англичанке и стал работать на радиостанции «Би-би-си». Передачи болгарского беглеца транслировались в Восточной Европе. Но, поскольку они не имели ярко выраженной политической направленности, у Маркова не было никаких оснований думать, что его журналистская деятельность будет расценена как враждебная по отношению к покинутой родине. Но о том, что он глубоко заблуждался на сей счет, Марков понял несколько позже.
Был обычный день – 7 сентября 1978 года. Марков работал в вечернюю смену. Из-за того, что в городе было сложное положение с автостоянками, он оставил свой автомобиль на другом берегу Темзы. Часам к 7—8 вечера, когда парковки немного освободились, он вышел из офиса радиостанции, чтобы перегнать свой автомобиль поближе к месту работы.
Обходя скопление людей на автобусной остановке, радиожурналист наткнулся на чей-то зонтик и почувствовал боль в ноге. Человек, державший зонтик, извинился, быстро подозвал такси и уехал. Георгию показалось, что у него был иностранный акцент.
Лондон
Про царапину на ноге Марков больше не вспоминал. Он перегнал автомобиль, вернулся на работу. Завершив свою передачу, он вернулся домой довольно поздно.
На следующее утро на студии раздался телефонный звонок. Звонила жена Маркова, которая сказала, что у мужа высокая температура и на работу он не придет. На радиостанции не придали болезни журналиста особого значения. А его состояние стремительно ухудшалось. Еще через день болгарина доставили в срочном порядке в одну из лондонских клиник.
Врачи никак не могли определить, какая болезнь поразила Маркова. Сам больной высказал предположение, что причиной его недомогания являются происки болгарских спецслужб и что зонтик стал орудием расправы. Хотя это казалось невероятным, врачи вызвали полицию. Но задать хоть какой-нибудь вопрос полицейские не смогли, потому что Марков уже был без сознания. Еще через несколько часов он, не приходя в сознание, умер.
Тотчас же было произведено вскрытие, но патологоанатом не смог сказать ничего вразумительного о причинах смерти. Были взяты образцы пораженной ткани, которые направили на экспертизу в специальную лабораторию Скотланд-Ярда, а также министерства обороны. Но никакого ответа из лаборатории получено не было: результаты исследований оказались засекреченными.
Спецагенты Скотланд-Ярда провели тщательное расследование, изучили все обстоятельства смерти, опросили друзей и коллег Маркова. Полицейские пришли к выводу, что диссидент мог лишиться жизни еще полгода назад. Что же этому помешало? Издатель покойного радиожурналиста Дэвид Фаррер рассказал в полиции, что Георгий как-то поделился с ним тайной. Марков рассказал Фарреру о том, что он встретился неожиданно со своим соотечественником, у которого было рекомендательное письмо от одного из немецких друзей Георгия. После того как мужчины немного выпили, гость признался Маркову: «Я приехал в Лондон, чтобы убить вас. Но этого делать я не буду. Я только получу деньги и тут же скроюсь». При этом Фаррер сказал, что Марков всегда очень серьезно относился к таким угрозам, но не очень верил, что его решатся убить в Лондоне.
Глава восточноевропейской службы «Би-би-си» Питер Френкель подтвердил рассказ Фаррера и сказал, что Марков постоянно опасался за свою жизнь: «Георгий был тем человеком, который определенно боялся, что однажды его могут похитить. Упоминал он и о том, что ему не один раз угрожали».
Видимо, результаты лабораторных исследований оказались такими серьезными, что правительство Великобритании обратилось в болгарское посольство за разъяснениями. Конечно же, болгарские дипломаты назвали такие обвинения в адрес страны абсурдными и отрицали всякую причастность к этому факту их спецслужб. Несмотря на проведенные розыскные мероприятия, полиция так и не смогла найти «человека с зонтиком», поэтому дело о гибели Маркова было закрыто.
По прошествии нескольких лет стало ясно, что смерть болгарского диссидента наступила в результате отравления рицином – высокотоксичным ядом, который вырабатывался из семян клещевины.
Имелся только один человек, который не смирился с тем, что смерть Маркова никто не расследовал. Это была вдова радиожурналиста – Аннабел Маркова. В течение 14 лет она добивалась общественного, гласного расследования причин смерти ее мужа. Но только в 1991 году, уже после падения коммунистического режима в Болгарии, ее усилия увенчались успехом. С большой неохотой и крайней осторожностью новые власти Болгарии признали, что спецслужбы прежнего режима правления причастны к устранению Маркова. Но все попытки привлечь к ответственности непосредственного убийцу так ни к чему и не привели: он бесследно исчез. Скорее всего, его самого уже давно нет в живых.
Земля, политая кровью, не приносит плодов…
В течение 1980 года в Сальвадоре в результате разгула как правого, так и левого террора было убито примерно 13—15 тыс. человек. Для сравнения можно сказать, что такое же количество людей погибло в США, но численность населения Сальвадора в десятки раз меньше. Одной из таких жертв стал архиепископ, глава католической церкви Сальвадора Ромеро-и-Гальдамес Оскар Арнульфо.
В стране его называли «глава мятежной церкви», «больная совесть Сальвадора», потому что многие стороны его профессиональной и общественной деятельности были связаны с борьбой против порядков, которые установила в стра– не военно-гражданская хунта, находившаяся у власти.
Прелат говорил власть имущим: «Земля, политая кровью, не приносит плодов». Он прекрасно понимал, что власти не станут долго терпеть его деятельность. В интервью колумбийской радиостанции «Радио кадена насьональ» за несколько дней до гибели он сказал: «Мне сообщили, что я значусь в списке подлежащих физическому уничтожению… Меня можно убить, но пусть знают, что голос справедливости уже никто не в силах заставить умолкнуть».
В целях безопасности архиепископ временно переселился из своих огромных, но безлюдных покоев в небольшую квартиру при онкологическом госпитале. Люди, близкие к прелату, посчитали, что госпиталь – это место людное, и покушение совершить будет довольно сложно. Но профессиональному киллеру никакая обстановка не помешает работать.
24 марта 1980 года священнослужитель проводил мессу в часовне больницы Святого Провидения. Интерьер часовни был вполне современным: под самым потолком висела простая люстра, стояли в несколько рядов деревянные скамьи для прихожан, вдоль стен были расположены вазы с цветами. В помещении не было никаких статуй святых, только перед алтарем имелось распятие.
Архиепископ был в простой белой сутане, за стеклами очков добрые глаза, лицо выразительное, с чуть выдающимся энергичным подбородком.
Месса проводилась в память одной общественной деятельницы, поэтому прелат смог в своей проповеди коснуться вопроса борьбы за лучшее, более справедливое общество. Прелат поднял вверх дароносицу, а прихожане по традиции опустили глаза. В это время прогремел выстрел, который произвел человек, стоящий в дверях часовни.
Однозначно можно сказать, что это был виртуоз своего дела, потому что он смог попасть в священнослужителя, который находился в полутьме часовни на расстоянии в 40—50 м от убийцы. Увидев, что архиепископ упал, стрелок кинулся бежать. Он выскочил на улицу, хлопнула дверца автомобиля, взревел мотор, и убийца исчез.
Верующие на мгновение застыли от ужаса, а потом повскакивали со своих мест и бросились к лежащему на полу прелату. Он еще был жив, потому что пуля, пройдя рядом с сердцем, застряла в правом легком. Люди подняли Ромеро с пола и осторожно понесли к выходу. Ждать приезда медиков не было времени. Прихожане остановили проезжающий пикап, положили внутрь священника, несколько человек сели рядом, чтобы поддерживать раненого во время перевозки. Но до больницы его довезти не успели. Прелат умер по дороге.
Во время церемонии похорон архиепископа также не обошлось без жертв. На сороковой минуте траурной литургии прогремели три взрыва, а после этого раздались выстрелы. Толпа в панике стала разбегаться. В результате этого варварского акта погибло 40 человек.
Зарубежные епископы и священнослужители, которые присутствовали на похоронах, рассказали, что это нападение было совершено полицейскими и национальными гвардейцами.
По прошествии семи лет после убийства архиепископа Арнульфо Ромеро бывший президент Сальвадора Хосе Наполеон Дуарте заявил, что тайна преступления раскрыта. Он сказал: «Мы знаем, кто это сделал. Мы знаем, кто отдал приказ убить Ромеро, мы знаем, кто привел его в исполнение». По словам бывшего президента, был допрошен шофер автомобиля, на котором сбежал убийца, и с его слов составлен портрет человека, убившего прелата.
Шофер, некто Амадо Антонио Гарай, по словам Дуарте, рассказал, что в организации и проведении покушения принимал участие лидер Националистического республиканского союза майор Д’Обюссон. Шофер также сообщил, что слышал разговор между капитаном Альваро Саравиа и майором Д’Обюссоном. Саравиа сказал: «Мы выполнили задуманное». Д’Обюссон возразил: «Вы этого пока не должны были делать». «Но мы сделали то, что ты приказал!» – сказал в ответ Саравиа.
Дуарте заявил, что показания водителя неопровержимо доказывают, что майор Д’Обюссон причастен к смерти прелата Ромеро, и теперь судебные власти должны решать вопрос о его привлечении к ответственности. Тут Дуарте патетически воскликнул: «Я объявляю народу Сальвадора и всему миру, что я выполнил свое обещание и раскрыл это чудовищное преступление».
Но пафос остался пафосом, потому что в итоге к ответственности никто привлечен не был. 22 декабря 1988 года Верховный суд Сальвадора принял решение о том, что отсутствуют основания для ареста бывшего капитана Альваро Саравиа. Больше никаких попыток совершить правосудие сделано не было.
Но если сальвадорские власти и хотели бы привлечь к ответственности Саравиа, то не смогли бы это сделать, потому что он отбывал наказание и содержался в американской тюрьме.
Роковые судьбы Ганди
В разное время в Индии занимали руководящий пост три человека по фамилии Ганди: Махатма, Индира и Раджив. Их имена в стране вспоминают с особым почтением, потому что все трое в своей деятельности руководствовались общечеловеческими принципами и проявляли заботу о простых индийцах. Многие считают этих трех людей представителями одной династии, однако на самом деле Махатма был всего лишь однофамильцем Индиры и Раджива. Может быть, именно одинаковая фамилия сыграла в их судьбах роковую роль: как известно, все трое погибли от рук террористов.
Имя Махатмы Ганди в Индии окружено не меньшим почитанием и уважением, чем имена святых. Махатма был духовным лидером нации и всю свою жизнь посвятил борьбе против насилия, в каком бы виде оно ни проявлялось, за мир и бесконфликтное сосуществование представителей разных религий.
Его полное имя звучало как Мохандас Карамчанд Ганди, но народ его называл Махатма, что в переводе на русский язык означает «великая душа».
Махатме Ганди удалось мирным путем добиться независимости Индии от Британской империи. Произошло это долгожданное событие в 1947 году. Однако, вопреки чаяниям Махатмы, в освободившейся Индии вспыхнула ожесточенная борьба между различными религиозными группировками, добивавшимися приоритетного влияния на проводимую государством и правительством политику.
Все попытки установить перемирие между враждующими сторонами были обречены на провал. Тогда Махатма Ганди, разуверившийся в успехе своих стараний и разочарованный поведением индийцев, которые вступили на путь самоуничтожения, решил прибегнуть к голодовке, объявив при этом, что предпочитает умереть, чем наблюдать за происходящими событиями. Акция Ганди ознаменовалась определенными результатами: лидеры религиозных группировок наконец согласились на перемирие и дали обещание, что будут защищать жизнь, собственность и веру мусульман и что позорные распри на почве религиозной нетерпимости никогда впредь не повторятся.
Махатма Ганди
Махатма в надежде на то, что в стране установится мир, прекратил голодовку, однако ему удалось создать лишь видимую стабильность. Своими действиями он навлек на себя ненависть многих религиозных фанатиков, и последствия не заставили себя ждать.
20 января 1948 года, через два дня после завершения голодовки, было совершено первое покушение на жизнь Махатмы Ганди. Его организаторами стали сторонники индуизма, которые подобным образом попытались выразить свое недовольство тем, что лидер страны отказывается применять силу для защиты интересов индусов, проживающих на территории Пакистана. Однако, утратив всякую надежду на то, что Ганди позволит организовать вооруженную интервенцию против Пакистана, они решили убрать его со своего пути.
Самодельное взрывное устройство было брошено в Ганди, когда он беседовал с посетителями на веранде собственного дома в Дели. Хотя бомба взорвалась всего лишь в нескольких шагах от присутствующих, все они отделались легким испугом и небольшими ссадинами, в том числе и сам Ганди. Несостоявшимся убийцей стал беженец из Пенджаба по имени Мадандал. Индийское правительство было крайне обеспокоено произошедшим инцидентом и предложило Ганди усилить его личную охрану. Однако в ответ услышали категорический отказ. «Если мне суждено погибнуть от пули безумца, – сказал Махатма, – я сделаю это с улыбкой. Бог должен быть в моем сердце и на устах. И обещайте мне: когда это случится, вы не прольете по мне ни слезинки».
Через несколько дней после первого покушения дерзкий убийца проник на лужайку перед домом Ганди. Царившая вокруг суматоха сыграла ему на руку. В то время как, повинуясь древнему обычаю, поклонники пытались коснуться ног Махатмы, убийца сумел практически вплотную приблизиться к своей жертве и произвести в упор три выстрела из пистолета. Первые две пули прошли навылет, а третья, ставшая причиной гибели, застряла в легком. Ганди скончался на месте, успев прошептать: «Слава Богу». На его лице навечно застыла улыбка.
Улица имени Махатмы Ганди
В результате проведенного расследования индийским властям удалось раскрыть организованный заговор против правительства. К судебной ответственности было привлечено восемь человек, в том числе и убийца – Натурам Годсе, издатель и редактор одной из провинциальных газет, экстремистски настроенный член радикальной индуистской организации «Хинду махасабха».
Заговорщики были приговорены судом к большим срокам тюремного заключения, а двое главных зачинщиков – повешены 15 ноября 1949 года.
В 1966 году пост премьер-министра Индии заняла первая в истории женщина, которая оставила после себя славу умного и энергичного лидера государства, обладавшего к тому же неповторимым обаянием и необычайно твердым характером. Речь идет, конечно же, об Индире Ганди.
Индира была дочерью известного в стране адвоката Джавахарлала Неру. Молодой человек включился в борьбу за независимость своей страны задолго до того, как у него появилась дочь. С тех пор не только его собственная жизнь, но и жизнь всех его родных и близких была подчинена опасному расписанию политического деятеля. Его жена, Камала, как только дочь немного повзрослела, начала принимать активное участие в делах своего мужа и свекра.
Согласно индийскому обычаю, женщина должна рожать ребенка в доме своей матери, однако семья Неру нарушила древнюю традицию, и девочка появилась на свет в богатом доме своего деда, который был построен на священном месте и носил название «Обитель радости». Назвали ее в честь страны, в которой она родилась, – Индирой, что переводится как «страна луны».
Начало XX века в Индии ознаменовалось небывалым до той поры самосознанием, появились первые национальные газеты, была сформирована демократическая партия освобождения, которая получила название «конгрессистской». Деда Индиры, Мотилала Неру, избрали президентом нового политического объединения, в результате «Обитель радости» на долгие годы превратилась в штаб индийского национализма.
Маленькая Индира много времени проводила в гостиной, где собирались политики, которые вели разговоры на непонятные для нее темы: о колониализме, об актах протеста и гражданском неповиновении. Когда девочке исполнилось два года, она познакомилась с «отцом нации» Махатмой Ганди, а в восемь лет по его совету организовала в родном городе детский союз по развитию домашнего ткачества. Юные члены этого союза собирались в «Обители радости» и ткали из грубой пряжи носовые платки и шапочки – так называемые гандистские топи. Восьмилетняя Индира, играя, как она говорила, в «отца и деда», выступала перед детьми с пламенными речами, оттачивая при этом свое ораторское мастерство.
Если бы в те далекие годы кто-нибудь решил предсказать судьбу девочки, ему достаточно было бы припомнить один случай, произошедший с Индирой в детстве. Как-то раз из дома деда вынесли все вещи, когда-то приобретенные в Европе – ненавистном мире колонизаторов. Под окнами дома был сооружен костер, в котором и сгорели все иностранные предметы роскоши – смокинги деда, тюки первоклассных тканей, драгоценные безделушки и лакированная обувь, цилиндры и фарфор. Пощадили только любимую куклу Индиры, привезенную из Лондона. Девочка до глубокой ночи следила за происходящим.
Индира Ганди
Прошло несколько месяцев, и к отцу погостить приехала богатая тетя, которая ничего не подозревала о нововведениях в семье брата. В подарок племяннице она привезла красивое платье из Парижа. Однако Камала отказалась принять этот дорогой подарок, объяснив, что Индира придерживается взглядов родителей и поэтому не будет носить европейский наряд. Но тетка не поверила словам матери и обратилась к Индире. Когда она услышала от девочки подтверждение материных слов, родственница сгоряча воскликнула: «Так почему же ты, святая патриотка, не сожжешь свою заграничную куклу?»
Индира настолько была поражена этими словами, что на следующий же день отправилась на безлюдную террасу, где заблаговременно был заготовлен хворост для костра. Дрожащими руками она бережно положила свою драгоценную куклу на место экзекуции, чиркнула спичкой, подожгла хворост и поспешно убежала подальше от этого страшного места. К вечеру у Индиры поднялась высокая температура, девочка стонала и бредила. С тех пор, даже став взрослой женщиной, Индира содрогалась, когда слышала звук чирканья спички. Это был первый поступок, достойный будущего политического деятеля, – ради идеи, которую поддерживала вся ее семья, девочка пожертвовала самым дорогим, что у нее было.
Индира получила хорошее образование. Несмотря на занятость и частые аресты, отец постарался передать ей все, что хотел бы вложить в своего сына, который умер, едва появившись на свет. Джавахарлал прислал дочери из тюрем примерно двести писем, в которых излагал не только душевные переживания и факты своей биографии, но и философские взгляды и политические руководства к действию.
В 1934 году Индира стала студенткой народного университета, созданного знаменитым индийским поэтом Рабиндранатом Тагором. В составленных им программах индийские традиции были объединены с европейскими. Студенты изучали многие языки, мировую историю и литературу. При этом они обязаны были посещать дом наставника – Рабиндраната Тагора, который проводил с ними душеспасительные беседы.
Беда, как всегда, пришла неожиданно. У матери Индиры начался рецидив туберкулеза, и она, прервав обучение, вынуждена была сопровождать Камалу в Швейцарию. В Европе девушка провела долгие годы.
После смерти матери в 1936 году она вдруг осознала, что осталась на этом свете в абсолютном одиночестве: «Обители радости» уже давно не существовало, потому что дедушка и бабушка уже умерли, а отец сидел в тюрьме.
К счастью, в те трудные годы рядом с Индирой оказался молодой человек, который помог ей не только пережить потерю матери, но и продолжить обучение. Это был Фероз Ганди, однофамилец Махатмы Ганди, который был помощником Джавахарлала Неру и давним другом семьи. Фероз принадлежал к религиозной общине парсов – огнепоклонников, к которым индийская элита относилась с нескрываемым презрением, поэтому Джавахарлал, хотя в силу своих прогрессивных убеждений и не препятствовал развивающимся отношениям дочери с этим человеком, но и не одобрял ее выбора. Зато Камала при жизни успела благословить молодых людей, поскольку понимала, что брак дочери с равным ей по положению человеком лишит ее необходимой свободы и не позволит осуществиться планам сильной, стремящейся к самоутверждению девушки. В этом смысле Фероз был вполне подходящей партией для Индиры. В то время он являлся студентом Оксфордского университета, куда после недолгих раздумий поступила и сама Индира.
Когда молодые люди окончили обучение и решили вернуться домой, в Европе бушевала Вторая мировая война, поэтому их путь проходил через Атлантику и Южную Африку. В Кейптауне, где в то время проживало немало индийцев, дочь Джавахарлала Неру, ставшего символом нации, встречали с восторгом и надеждой. Здесь, на краю Африки, ей суждено было произнести первую политическую речь.
В родной стране Индиру ожидал не столь дружелюбный прием. Индийцы были возмущены, что дочь Джавахарлала решила связать свою жизнь с «неверным» и неравным по положению человеком. Многие считали это кощунственным нарушением традиций. Неру в те дни получал сотни писем и телеграмм с требованием воспрепятствовать браку. Некоторые из них содержали прямую угрозу.
Неизвестно, к чему привел бы все более разгоравшийся скандал вокруг замужества Индиры, если бы не вмешался Махатма Ганди, чье слово было для индийцев непререкаемым. Он опубликовал во многих газетах свое заявление, в котором выступал в защиту неравного брака. Страсти стали понемногу утихать. В скором времени состоялась свадьба, которую провели с соблюдением древнейших религиозных обычаев, причем не только индусы, но и парсы не остались в обиде. В завершение обряда молодые семь раз обошли вокруг священного огня и произнесли при этом клятву верности. В 1944 году в семье Ганди на свет появился первенец Раджив, а еще через два года и второй сын.
Тем временем в стране произошли значительные перемены. 15 августа 1947 года Индия была объявлена независимой. Во главе первого национального правительства встал Джавахарлал Неру. Индира, несмотря на протест своего мужа, по просьбе отца отправилась в Дели и стала личным секретарем своего отца. С тех пор она являлась неизменным советником руководителя государства в вопросах как внутренней, так и внешней политики.
Управлять страной, которую населяли сотни народностей с разными вероисповеданиями, диких, неграмотных, живших в нищете и голоде, к тому же в условиях противостояния индусов и мусульман, было чрезвычайно сложно. Первые годы независимости вошли в историю Индии как годы ожесточенной религиозной резни. Применение вооруженной силы, экономические санкции, голодовки Махатмы Ганди – ничто не оказывало действенного влияния на ситуацию. Обстановка в стране по-прежнему оставалась напряженной. В этих трудных условиях в полной мере раскрылась удивительная способность Индиры воздействовать на разъяренную толпу, о которой сложено немало легенд. Вполне вероятно, что она и в самом деле обладала гипнотическими способностями, а может быть, гасила злобу в людях благодаря необычайной силе своего характера.
Проходили годы. Жестокая политическая борьба отнимала все силы, так что времени на семью не оставалось. Во время деловой поездки по южному штату один из помощников отца сообщил Индире о тяжелом сердечном приступе у Фероза. Индира поспешила к мужу и всю ночь провела у его постели. Только после утраты этого человека Индира осознала, до какой степени он был ей дорог. На несколько месяцев она оставила политическую деятельность и провела их в уединении в своем доме. Однако события, происходившие в стране, вынудили ее вернуться к делам. В начале 1961 года Индира Ганди, являясь членом Рабочего комитета Конгресса, возглавляла несколько комиссий, снова выезжала в очаги национальных конфликтов.
Джавахарлал Неру
Через три года умер Джавахарлал Неру, и началась скрытая борьба за власть. Вопреки всеобщему предположению, Индира Ганди не стала претендовать на место премьер-министра, поскольку понимала, что ее быстрое возвышение не будет одобрено индийским народом, который сочтет, что она пришла к власти благодаря громкому имени своего отца, а не за счет собственных политических заслуг. Поэтому, будучи предусмотрительным политиком, Индира отдала свой голос за немолодого уже сторонника Джавахарлала Неру – Шастри. Ее расчет оказался верным: Шастри вскоре умер, а Индира Ганди за время его пребывания у власти сумела укрепить свой авторитет, так что без труда заняла его место.
Правление первой женщины премьер-министра было далеко не безоблачным: нищета, болезни, коррупция, конфликты на этнической и религиозной почве по-прежнему были уделом огромной страны.
Экономическое положение Индии оставалось крайне тяжелым и еще более усугублялось в результате военных конфликтов с Пакистаном. В течение 12 лет пребывания Индиры Ганди у власти сформировалась мощная оппозиция, которой удалось в конце концов переключить недовольство народа своим положением на премьер-министра, поэтому во время очередных выборов 1977 года Индира проиграла. Однако она не собиралась сдаваться без борьбы, несмотря на свой преклонный возраст.
Во-первых, Индира Ганди объявила о создании новой партии – Индийский национальный конгресс. Во-вторых, чтобы вернуть расположение индийского народа, она открыла свой дом для посещения всех желающих. Таким образом, поддерживая коллективистские традиции, которые во все времена приветствовались в Индии, Индира сделала первый шаг к победе. В результате через три года народ снова проголосовал за нее, и она вернула себе самый высокий пост в стране.
В 1984 году национальные проблемы еще более обострились: среди сикхов, населяющих штат Пенджаб, усилились сепаратистские настроения. Сикхские экстремисты требовали независимости своего штата и отделения его от страны. В «Золотом храме» города Амритсара они складировали оружие и боеприпасы, что не только грозило вооруженным выступлением, но и оскверняло национальную святыню. Решено было изгнать экстремистов из храма.
Операция, проведенная по указу индийского правительства, прошла успешно: с большими потерями экстремисты покинули храм. Однако общественность штата Пенджаб восприняла эту акцию с возмущением.
Впоследствии один из биографов Индиры Ганди по этому поводу писал: «Для большинства сикхов военная акция, в результате которой храм сильно пострадал, усугублялась большим количеством человеческих жертв. Сикхские террористы поклялись отомстить. Не проходило дня, чтобы они не угрожали смертью премьер-министру, ее сыну и внукам».