Текст книги "Страна без волшебства"

Автор книги: Стивен Элбоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава третья

– Так ты все еще сердишься? Какие волны магии я чую, какое напряжение волшебных сил – все аж трещит! Это другие не слышат, а я-то слышу, и не сказать, что это очень приятно. Но ты продолжай, продолжай, я не против. Кстати, мой транспорт стоит вон там.

Пока Кит с профессором рука об руку шли через площадь к метле, лежащей в тенечке у башни, мальчик краем глаза посматривал на профессора.

Тот заметил:

– Любопытствуешь? Я-то тебя давно разглядел: глаза черные, волосы нечесаны, ногти нечищены…

Кит покраснел, но профессор, кажется, не заметил его смущения и продолжал:

– …Короче, все как и должно быть у нормального юного волшебника.

Кит улыбнулся. Этот профессор Муар вовсе не дурак. И говорит он правильные вещи.

Пожалуй, стоит на него посмотреть внимательнее, раз сам попросил. И поскольку профессор не возражал, Кит остановился, поднял голову и стал откровенно разглядывать своего нового знакомого, хотя многие, в том числе и тетя Перл, сказали бы, что это неприлично.

Но профессор Муар не возражал и только улыбался, разводя руками:

– Перед тобой обыкновенный британский колдун. Конечно, на мне модный парижский костюм – но это дела не меняет.

– Да уж, – кивнул Кит.

– Хорошо, что мы понимаем друг друга.

Когда они подошли к тому месту, где предусмотрительный профессор оставил свое средство передвижения, Кит неожиданно услышал:

– Так ты все думаешь о том парне – как бишь его? Скиннер?

– Вообще-то да, – вынужден был согласиться Кит. – Мне кажется, он меня с самого начала невзлюбил. Как только понял, что я волшебник.

– Так-так… – Профессор явно заинтересовался. – Позволю себе заметить, что в мире, где мы живем, есть люди, которые ненавидят любое волшебство, в каких бы формах оно ни проявлялось. Такие люди были всегда и всегда находили себе оправдание. На самом же деле причины их ненависти другие. Их две: зависть и страх. Ты и сам, наверное, не раз имел возможность в этом убедиться: взять хотя бы Стаффорда Спаркса… Мне это тоже знакомо. Здесь во Франции, в академии, я занимаюсь изучением магоненавистничества, пишу диссертацию на эту тему. У меня богатая картотека.

– Правда? – оживился Кит.

Профессор Муар кивнул.

– Я мог бы рассказать тебе много интересного на эту тему. Но, может быть, лучше полетим в академию? Чего тебе больше хочется?

– Если честно – больше всего мне хочется наколдовать Скиннеру большой красный чирей под нос… или… туда, где он обнаружит его, когда сядет!

Профессор Муар хмыкнул.

– Да, понимаю. Но после драки кулаками не машут. У волшебников часто бывают такие мысли, но потом случается и пожалеть о том, что наколдовал сгоряча.

И они полетели к Академии Седобородых, которая находилась рядом с Сорбонной. Правда, по пути выяснилось, что над Парижем спокойно не полетаешь. Местные аэролюбители гоняли на предельной скорости и по любому поводу громко сигналили. На всякий случай Кит велел ковру соблюдать дистанцию.

Короткое, но опасное путешествие закончилось, когда они приземлились на внутреннем дворе академии. Сооружение это, по замыслу архитектора, должно было напоминать четыре скалы, смыкающиеся кольцом и образующие глубокий двор-колодец. Двери и окна в зданиях были оформлены в виде расщелин и пещер, а водосточные трубы были увенчаны гаргойлями, напоминающими химер собора Парижской Богоматери. На угловатых балкончиках Кит заметил фигуры преподавателей магии. Они расхаживали взад-вперед в своих элегантных кашемировых мантиях и дымили трубками, некоторые при этом бормотали непонятные слова и жестикулировали, словно споря с невидимым собеседником. Выражение их лиц было почти страдальческим.

Марк Муар посмотрел на них и заметил довольно язвительно:

– Эти французы – большие умники. Только и делают, что говорят о магии, спорят о магии, осмысляют, откуда она взялась и что с ней будет, только совсем не применяют ее на практике. Думаю, они даже яйца сварить по-волшебному не смогут. Давно забыли, как это де…

Тут он осекся. Рядом, на соседнем крыльце, украшенном поддельными сталактитами, вдруг с шумом хлопнула дверь. На верхней ступеньке стояла низенькая женщина с сердитым красным лицом, рядом с ней – чемодан. Она застегивала пальто, надетое впопыхах, прямо поверх передника.

– Уфф! – выдохнула она, справившись наконец с нижней пуговицей.

– Милейшая мадам Камелия, неужели чутье не подводит меня и действительно что-то случилось? – проворковал профессор Муар. – Надеюсь, ничего страшного?

– Страшного, вы говорить? Очень страшного случилось! Я, например, так страшно, что больше не может здесь оставайся!

Голос ее дрожал, а глаза метали молнии.

Она сбежала с крыльца, по пути задев Кита чемоданом, как будто он был пустое место, и протянула профессору большой медный ключ от входной двери.

– Я это не выносить! – крикнула она. – Я уезжай! Я больше не хозяйничай у вас, профессор. Эта жуть, этот злой маленький страшил, он снова сбежай. Он сделай разгром в мой кухня – все вдребезгах! – он бросай в меня тарелки и кусайся! Он оставайся – я ухожу. Оревуар!

С этими словами она подхватила чемодан и засеменила прочь, бормоча по-французски какие-то не очень приятные на слух слова.

– Так… – Профессор Муар приложил указательный палец к губам и задумался. – Из всего только что увиденного можно сделать лишь один вывод – Лудди опять удрал.

– Кто-кто? – не понял Кит.

– Гремлин [1]1
  Гремлин – существо, получающееся путем волшебного скрещивания животного с каким-нибудь механизмом. Внешне гремлины бывают самые разные, однако чаще всего это маленькие, очень сильные и очень свирепые существа. Все без исключения гремлины испытывают резкую неприязнь к людям и механизмам. По реестру опасных существ гремлинов из-за их большой разрушительной силы относят ко второй группе риска (Encyclopaedia Magica, 1851 год).


[Закрыть], – ответил профессор. – Недели две назад мне понадобился один гремлин для научных экспериментов, вот я и скрестил мартышку и секстант. А получился хулиган какой-то! Если бы знать заранее… Переколдовать его обратно у меня, честно говоря, духу не хватило. И вот теперь он разбушевался. Бедная мадам Камелия!

За закрытой дверью послышался грохот и звон.

Профессор умоляюще посмотрел на Кита.

– Могу я попросить тебя об одном одолжении? Надо поймать его. Ты мне поможешь?

– С удовольствием!

Кит прокашлялся и стал быстро вспомнить все колдовские заклятия, необходимые для охоты на гремлинов.

Они приоткрыли дверь и тихо-тихо, на цыпочках, вошли в прихожую. Осторожно сложили в углу ковер и метлу. Поставив сумку на пол, Кит огляделся вокруг, пытаясь на глаз определить степень разрушений. На кафельном полу валялся разбитый вдребезги барометр.

– Боже мой, – только и мог сказать профессор.

Несколько искореженных деталей от предсказателя морских приливов поблескивали у нижней ступеньки лестницы.

– Ой, что же это такое?..

Старинный спиритофон – прибор для общения с привидениями – был сорван со стены и теперь лежал разбитый на мелкие кусочки и был так же безжизнен, как те, чьи голоса некогда слышались в его трубке.

– Ой-ой-ой, – вздыхал профессор. – Такого я не ожидал.

– У меня была когда-то ручная ящерица, – попытался успокоить его Кит. – Тоже безобразничала. Жевала все подряд. В конце концов я отдал ее Альфи, у них она погрызла отцовские ботинки. Что с ней потом стало, не знаю.

От мыслей о ящерице и о погрызенных ботинках его отвлек дробный стук и цокот когтистых лап.

– Он наверху, над нами, – тихо сказал Кит. – Можно, я пойду, профессор? Я справлюсь. Если не поймаю, я его к вам вниз пригоню.

И прежде чем профессор успел ответить, Кит рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Наверху была площадка, на которую выходили четыре двери, ничем не примечательные, кроме того, что дверные ручки заменяли живые человеческие руки. Все двери были закрыты, но когда Кит подошел ближе, три руки помахали ему и стали дружно указывать на четвертую дверь. У этой четвертой двери рука была сильно исцарапана и безвольно свисала, как неживая. Кит подошел к ней и осторожно пожал. Бедняжка в ответ только задрожала. Потом очнулась, крепко сжала руку мальчика, словно хотела сказать: «Удачи тебе!», а когда дверь приоткрылась, схватила Кита сзади за платье и потянула назад на лестницу.

– Понял, только не щипайся, – шепнул Кит.

Прячась за приоткрытой дверью, Кит стал внимательно, метр за метром, оглядывать комнату.

По другую сторону двери слышалось приглушенное ворчанье и чавканье, а в остальном комната выглядела как обычная лаборатория чародейства в Итоне, только обставлена лучше.

Приоткрыв дверь пошире, Кит наконец увидел его. Это был первый гремлин, которого он видел живьем, а не на картинке.

Как злой языческий божок, он сидел на сверкающем Солнце в самом центре модели Солнечной системы. В одной лапе он держал Марс, в другой – Сатурн, откусывал по очереди от каждой планеты и выплевывал откусанные части прямо на пол.

Это существо выглядело действительно странно. У него был густой щетинистый мех, сильно топорщившийся над ушами (и неудивительно, потому что это был не мех, а проволока, обыкновенная медная проволока, хотя на груди и на животе мех скорее напоминал железную стружку). Еще у него был длинный хвост, очень похожий на кабель, сильно обтрепанный на конце, а вместо коленей и локтей – зубчатые шестеренки. Зубы и когти у гремлина были металлические, глаза свинцовые, и смотрел он злобно, что вообще-то не свойственно маленьким существам.

Лудди оторвался от поедания планет, поднял мордочку и принюхался. Он, видимо, учуял Кита, потому что, едва мальчик высунулся из-за двери, гремлин высоко подпрыгнул. Обоюдоострый магический луч, пущенный рукой Кита, вместо того чтобы оглушить гремлина, вхолостую прошелся по модели Солнечной системы, оплавив и сбив на пол еще несколько планет. Испуганный Лудди заверещал и кинулся в другую комнату.

Кит бросился за ним.

Арочная дверь вела из лаборатории в профессорскую библиотеку. В этом помещении не было других дверей, не было даже окон. Не найдя выхода, Лудди в панике заметался по комнате, прыгая с полки на полку и сбрасывая на пол книги.

Едва Кит вбежал в библиотеку, как его стукнул по макушке метко нацеленный том «Астрономии».

– Ой, больно!

Лудди поднялся на задние лапы и стал бросаться в Кита книгами. Они с глухим стуком падали. Кит пытался увернуться, делал пассы, посылал магические лучи, но все безрезультатно.

Он снова протянул руку… и совершенно напрасно. Откуда ни возьмись увесистый черный трактат о природе невезения ударил его по руке. Рука дрогнула, и неуправляемый сполох магии, неожиданно вырвавшийся из нее, пошел гулять по комнате, как шаровая молния. Остававшиеся на полках книги взлетали в воздух, как бумажный фейерверк. С потолка сыпалась штукатурка. Затем стали падать висевшие на стенах полки. Кит, онемев, стоял как изваяние, а вокруг него кружили в воздухе скрученные обгоревшие страницы и хлопья серого пепла.

Лудди, улучив момент, перепрыгнул с полки на шкаф и пулей вылетел из библиотеки.

Через Несколько минут появился профессор Муар и с ужасом оглядел дымящиеся руины.

– Мои книги! – ахнул он.

– Про-простите…. – Кит почему-то стал заикаться от смущения. – Произошла ужасная ошибка – я не успел ничего сделать… не смог…

Профессор плюхнулся на стопку книг. Он теребил бороду и сокрушенно качал головой. Потом схватился за обугленную полку, и еще несколько томов с шумом упали на пол.

Кит зажмурился от стыда, но через минуту услышал голос профессора:

– Нет, Кит, ты тут ни при чем. Я один во всем виноват. – Голос у профессора был грустный.

– Но…

Профессор протянул руку, предупреждая возражения.

– Мне бы следовало сразу же переколдовать обратно это неблагодарное существо. – Он виновато улыбнулся. – Как любила говорить твоя тетя Перл: «Завел гремлина – жди разбитой посуды».

«Да, тетушка любит повторять афоризмы собственного сочинения», – подумал Кит. Потом огляделся вокруг и спросил:

– Интересно, куда он подевался?

– Кто, Лудди? Бог его знает, но, по-моему, тебе удалось его запугать и он вряд ли здесь еще раз появится. А я, клянусь бородой, больше ни одного не сотворю – все, с гремлинами покончено.

С помощью уборочных заклинаний, веника, совка и щетки они постарались навести в библиотеке порядок. Но не сильно в этом преуспели – слишком велик был урон. Кит загрустил. Лучше бы уж профессор накричал на него. Но старый волшебник оставался невозмутим и спокоен.

Подбирая с пола книги и складывая бумаги, Кит заметил, что они по большей части имеют отношение к теме ученых изысканий профессора Муара – магоненавистничеству. Не очень-то приятное чтение для юного волшебника. Кит посмотрел на портреты: вот Мэтью Хопкинс и Джон Стерн, печально известные ревнители порядка, жившие в семнадцатом веке. Они причастны к гибели множества замученных волшебников, вся вина которых заключалась лишь в том, что они продавали людям один-два простых трюка. Наряду с древними здесь были представлены и современные магоненавистники.

В одной папке были собраны вырезки из газет. Кит машинально раскрыл папку, чтобы поправить сбившиеся листы, и глазам своим не поверил. Посмотрел внимательней. Затем вынул листок из папки и стал изучать. Это была более или менее свежая газетная статья с фотографией. Текст по краям обуглился, но фотография была цела. На нее-то Кит и обратил внимание. На ней была изображена группа людей, одетых в чародейские парадные мантии… И только при ближайшем рассмотрении стало видно, что магические знаки на них либо перевернуты, либо искажены до неузнаваемости.

– Профессор, посмотрите-ка, что это? – Кит протянул волшебнику фотографию.

Тот взял листок и нахмурился.

– Это, Кит, наши недруги. Рыцари Ордена противомагов. Почему ты спросил о них?

– Вот! – Кит ткнул пальцем в лицо одного человека в заднем ряду. – Узнаете?

Профессор Муар поднес листок к самому носу.

– Без очков не разберу…

– Скиннер! – воскликнул Кит. – Эрнест Скиннер. Теперь понятно, почему он меня невзлюбил. Он самый настоящий магоненавистник!

Глава четвертая

Убираться пришлось не только в библиотеке – гремлин по всему дому успел набедокурить. Кит старался изо всех сил, подбирал, выметал. Что ж, в этой разрухе он сам отчасти виноват. А потом мысли его переключились на новый предмет.

После уборки, усталые и голодные, профессор Муар с Китом сели отдохнуть в гостиной. В открытые окна лился теплый солнечный свет, кресла были мягкие и удобные, а чай, приготовленный профессором собственноручно, в отсутствие домработницы, мадам Камелии, получился крепким и душистым. В конце концов, профессор же был родом из Англии и с детства умел заваривать чай. Овсяное печенье, правда, профессор выпекал не сам – его регулярно, раз в неделю, привозили ему спецрейсом из Англии. А еще к чаю были пирожные с кремом. Одно из них, с отпечатком лапы гремлина, Кит сразу отодвинул подальше.

Носик чайника, пострадавший от гремлина, был наспех приклеен с помощью волшебства, но все-таки чайник протекал и чуточку брызгал. Кит чувствовал себя как дома: чавкал, звякал ложкой, говорил с набитым ртом и громко прихлебывал из чашки.

– Так о чем мы говорили? Рыцари Ордена противомагов… – ни с того ни с сего вспомнил вдруг профессор Муар.

Кит не сразу ответил. Сначала он облизнул нож и посмотрелся в него, как в зеркало. Как профессор догадался, о чем он думает? Может, влез без спроса в его мысли? Чтобы проверить свое предположение, Кит быстро попытался представить себе что-нибудь очень противное – вроде козла с профессорской бородой, и притом очень вонючее. Профессор даже не поморщился – стало быть, в мысли Кита он не подглядывает. Или просто умеет хорошо притворяться?

– Члены этого ордена – самые отъявленные магоненавистники, – продолжал профессор, наливая чай из капающего чайника и недовольно качая головой. – Некоторые из них – люди со связями. Притом далеко не бедные.

– А что они делают – носят ордена или что? – спросил Кит.

– Орден – это такая организация, и делают они много чего. Например, выпускают листовки, где говорится, что магия якобы представляет собой угрозу для человечества, что это средство для одурачивания людей и всякое такое. Но это только видимая часть их деятельности. Втайне они занимаются довольно неприглядными делами. Мне, например, точно известно, что они собирались взорвать дома нескольких высокопоставленных волшебников и волшебниц.

Кит отщипнул кусочек пирожного и задумчиво пожевал.

– Почему же их не арестуют?

– Пока не удается, члены ордена очень осторожны и хитры. Но им очень на руку такой человек, как мистер Скиннер. Еще бы – личный телохранитель наследника престола, бабушка которого обожает магию, а лучший друг – юный волшебник. Нет, я уверен, в Скотланд-Ярде даже не подозревают о связях Скиннера с орденом.

– А Генри? – встревожился Кит. – Как насчет Генри? Как вы думаете, ему мистер Скиннер не может навредить?

Профессор Муар уклонился от прямого ответа.

– В ордене есть кое-кто пострашнее… – таинственно произнес он.

Наступило молчание. Потом профессор Муар резко повернулся к Киту.

– Конечно, ты захочешь полететь за кораблем и предупредить своего приятеля, – сказал он задумчиво.

«Да он читает мои мысли!» – опять подумал Кит.

– Конечно, тебе интересно знать, когда я ложусь спать, чтобы вечером, когда стемнеет, потихоньку удрать, – невозмутимо продолжал профессор.

Уши у Кита вспыхнули.

– Да, и вам меня не остановить! – с вызовом сказал Кит. – Сначала посадите меня в магонепроницаемую темницу…

– Но я мог бы полететь вместе с тобой, – миролюбиво продолжал профессор.

– Нет! – Кит сделал круглые глаза. – Не обижайтесь, профессор, но вы летаете на метле совсем как тетушка Перл.

– Осторожно?

–  Медленно!

Профессор задумался.

– А если на ковре-самолете? Там хватит места для двоих.

Кит покачал головой:

– Вы только помешаете мне – лишний вес все-таки, ковру будет тяжело. И потом до Генри три – нет, теперь уж четыре часа лету.

– Тогда лети один, – спокойно сказал профессор. – И поторопись, а то совсем стемнеет.

Кит удивленно посмотрел на него. Да, этот профессор ведет себя не так, как другие взрослые. Даже поверить трудно, что он это серьезно.

– Правда? Вы меня отпустите одного? Я могу лететь к Генри и рассказать ему правду об этом Скиннере?

Профессор Муар кивнул.

– Да, я ведь не имею права тебя удерживать силой. И вместе с тобой лететь не могу. Ты можешь, конечно, пропустить мои слова мимо ушей, но мне кажется, лучше оказаться в Париже засветло, чтобы не врезаться в темноте в какой-нибудь шальной аэролет… – Он улыбнулся. – Ну что, еще по одному пирожному на дорожку?

Кит не находил слов. Он твердо решил, что, когда вырастет, обязательно станет таким же, как профессор Муар.

* * *

Выйдя во внутренний дворик, Кит разложил на траве ковер-самолет, надел летчицкие очки, сел и приготовился к полету.

Профессор протянул ему дорожную сумку:

– Не забудь взять с собой.

Кит поблагодарил, поставил сумку рядом и внимательно посмотрел на небо. Небо было безоблачным и ясным. Ну все, подумал Кит, теперь можно лететь. Весь вопрос – куда?

Он встал на колени, наклонился к ковру и зашептал:

– Слушай, коврик, я знаю, что просьбу мою очень трудно выполнить, только прошу тебя: постарайся. Мне нужно найти Генри, он летит на «Веселом короле» и, наверное, где-то на полпути между Парижем и Кара-Лабасой. Извини, точнее сказать не могу. Я понимаю, небо большое и путь неблизкий, но из всех ковров на свете только ты можешь найти его, потому что ты лучший в мире ковер-самолет.

Ковер под ним горделиво расправил кисти и мигом взлетел – Кит успел только прокричать «до свидания». Поднявшись выше крыши, ковер помедлил немного, сориентировался и рванул вперед, со свистом рассекая воздух. Мимо проносились башни, купола, дирижабли, стратостаты, мелькнула и осталась далеко позади Эйфелева башня. Через несколько минут город исчез за горизонтом.

«Молодец коврик», – думал Кит, глядя вниз на мирные сельские пейзажи. Под ними текли реки, зеленели поля, быстро появлялись и уплывали назад фермерские домики, окруженные фруктовыми садами. Они летели над садами и лугами – косари смотрели на них, задрав головы, и что-то кричали друг другу, тыча в небо пальцами.

Киту показалось, что над некоторыми деревнями они пролетали не по одному разу, и он очень удивился, но потом догадался, в чем дело. Видимо, ковер нащупывал в воздухе невидимый след «Веселого короля» и когда сбивался, то возвращался немного назад, чтобы в другой раз не уйти в сторону по ложному воздушному следу.

День близился к вечеру, тени на земле становились длиннее. Но вот закатное солнце послало свой прощальный луч и скрылось за горизонтом. Сразу стало холодно.

Чтобы совсем не замерзнуть, нужна была теплая одежда. Но где ее взять в небе? В это время внизу показалась деревня, за ней длинными ровными прямоугольниками тянулись огороды. Кит заметил на шесте огородное пугало. «Вот у кого можно позаимствовать пальтишко!» – сообразил Кит и решительно посадил ковер на гороховое поле.

– Мерси, мусью, – сказал он пугалу вежливо, как его учили в школе, и отвесил учтивый поклон. Он где-то читал, что в старину именно так поступали благородные разбойники, грабившие кареты. Но добыча его не порадовала. От пальто сильно пахло навозом, а в правом кармане оказалось птичье гнездо. К тому же оно было Киту великовато и волочилось по земле. «Ладно, все лучше, чем дрожать от холода», – решил Кит.

Застегнув пальто на несколько уцелевших пуговиц, Кит снова сел на ковер. В небе зажглись звезды, и ориентироваться стало легче. Вскоре равнины внизу сменились холмами и жилища стали попадаться реже.

Кит вглядывался в ночное небо, как настоящий капитан воздушного лайнера, и наконец заметил вдали крошечную блестящую точку. Чтобы лучше видеть, он даже сдвинул на лоб темные летчицкие очки. Это была всего лишь ниточка желтых огней, чиркнувшая по темному облаку. Ковер весь напрягся, кисти его затрепетали.

– Это он, ты уверен? – спрашивал Кит, пригибаясь к ковру, чтобы не упасть. Пальцы Кита онемели от холода. – Это «Веселый король»?

Вскоре стало видно, что это и в самом деле аэролет. Серебряные борта его сияли в лунном свете. Можно было разобрать даже рисунок. Кит прищурился. Лев, единорог, щит между ними… Это королевский герб!

– Молодец, коврик, – похлопал Кит по ковру рукой. – Я бы тебя обнял, да боюсь упаду. А теперь, пожалуйста, подлети поближе к трюму. Помнишь, мы в Париже вылетали через люк? Может, он все еще открыт.

Люк располагался по правому борту, сразу за пропеллером. В лицо Киту ударил поток теплого воздуха, в ушах свистело.

– Спокойно, коврик, постарайся подлететь еще ближе.

Это было опасно: еще немного – и лопасти бешено вращающегося пропеллера разорвут ковер и всадника в клочья. Но ковер ловко скользил в потоках воздуха, стараясь держаться вровень с люком.

Осторожно, очень осторожно Кит дотянулся до ручки, s Оцепеневшими пальцами он схватил ее и потянул на себя. Дверь люка распахнулась – и ковер рыбкой скользнул в грузовой отсек.

Оказавшись внутри, Кит бесшумно соскочил с ковра и тихо прикрыл за собой люк.

Не успел он это сделать, как послышались шаги, и Кит, подхватив ковер и саквояж, поспешил спрятаться за поленницей. Похоже, кто-то услышал шум в грузовом отсеке и решил проверить, все ли в порядке.

Дверь, ведущая в коридор, приоткрылась, и кто-то шагнул за порог, крикнув через плечо:

– Ничего, я сам проверю. Думаю, это полено упало.

Я подниму.

Кит замер. Он узнал голос мистера Скиннера.

Щелкнул выключатель, по глазам ударил электрический свет. Кит зажмурился.

– Кажется, все в порядке, – пробормотал детектив.

«Пронесло», – подумал Кит и стал ждать, когда мистер Скиннер погасит свет и уйдет. Но проходили минуты, а свет не гас. «Чего он ждет? Почему не уходит?» – недоумевал Кит. Ожидание становилось нестерпимым. Может, Скиннер заметил его и теперь играет с ним, как кошка с мышью…

Или тут что-то другое?

Кит осторожно открыл глаза и выглянул из-за поленницы. Он увидел, как мистер Скиннер чуть-чуть приоткрыл дверь и посмотрел в коридор, потом, словно убедившись, что никто за ним не следит, плотно закрыл дверь и бросился к кожаному чемодану, стоящему в углу. Он нажал на какую-то кнопку, передняя стенка чемодана отвалилась, и внутри показался ламповый радиопередатчик.

Мистер Скиннер надел наушники и щелкнул переключателями. Лампочки на приборе матово засветились. Передатчик заработал.

Мистер Скиннер поднес к губам микрофон:

– Стая, говорит Волк. Стая, говорит Волк. Как слышите? Прием.

Лампочки замигали, но ответа Кит не услышал – он прозвучал в наушниках Скиннера.

– Да, вернулись на прежний курс, – сказал детектив. – В Париже был неприятный момент, когда мальчик-волшебник стал собирать толпу… Да, я тоже испугался. Его не следовало брать на борт – это слишком важная операция. Нет, сейчас его нет. Больше никакой магии. Не представляете, как я этому рад. Хорошо, выйду на связь, как только прилетим в Кара-Лабасу.

Скиннер пощелкал переключателями, и лампочки сталигаснуть. Убрав микрофон и наушники, он закрыл чемодан и запер его на замок. Потом мистер Скиннер встал, поправил на голове котелок и, весело насвистывая, покинул грузовой отсек.

Кит закусил губу. Все, что он сейчас увидел и услышал, лишний раз подтверждало его подозрения. Мистер Скиннер задумал что-то нехорошее, и у него были сообщники. Может быть, «стая» – это кодовое название ордена? Как ни крути, ничего хорошего в ближайшем будущем это не сулило. От волнения магия внутри Кита ослабела – теперь это был еле тлеющий огонек.

Он жалел о том, что не может ни с кем поделиться этой пугающей новостью. Чтобы не столкнуться с мистером Скиннером, придется ждать, когда все на корабле заснут. Тогда и только тогда можно будет незаметно пробраться в каюту Генри. А значит, придется провести еще несколько часов в темноте. Ну да ладно, он потерпит.

Он подстелил под себя ковер и пальто, снятое с пугала, и решил поспать часок-другой. Но заснуть не удалось: спать на полу все-таки было неудобно, а шум двигателей в этой части корабля был так силен, что у Кита разболелась голова.

Промучившись так некоторое время, Кит решил, Что пора идти. Он с трудом поднялся – руки и ноги затекли, голова раскалывалась. К тому же он замерз.

– Давай, коврик, я тебя спрячу. – Свернув ковер, Кит прикрыл его рваным пальтишком.

После этого Кит осторожно выскользнул в коридор. Здесь было тихо, шума двигателей было почти не слышно. Коридор был слабо освещен тусклыми электрическими лампочками. Вдоль левой стены шел ряд дверей. Кит стал считать двери. Он вспомнил, что четвертая в левом ряду – дверь в каюту Генри.

Осторожно ступая по толстому ковру, он подошел к двери и на всякий случай затаил дыхание… Но не успел он потянуть за ручку, как соседняя дверь с шумом распахнулась и чья-то крепкая рука обхватила его за шею.

Кто-то резко развернул его, схватил за подбородок – и он увидел над собой удивленные глаза мистера Скиннера. Очевидно, эта встреча была для детектива неожиданностью.

Генри разбудили среди ночи, сказали, что «дело срочное», – и вот он, в желтой шелковой пижаме, сидит на стуле сонный и зевает. Перед ним с одной стороны стоит Кит, сердитый и красный как рак, а с другой стороны – мистер Скиннер, спокойный и уверенный в себе. А вместо того можно было бы спать и видеть сны…. Как все это некстати.

– Говорю тебе, Генри, этот человек что-то замышляет против волшебников. Он настоящий магоненавистник, – кипятился Кит. – Я видел его фотографию в газете – он принадлежит к тем, которые называют себя Орденом противомагов. – Для убедительности Кит еще раз громко повторил: – Противомагов, Генри. Ты вдумайся. Они против меня – всего лишь за то, что я волшебник. И против тебя, за то, что ты дружишь со мной.

– Можно посмотреть? – попросил Генри, перебивая пылкую речь друга.

– Что? – не понял Кит.

– Газету с фотографией мистера Скиннера. Можно я посмотрю?

Кит покраснел.

– Вообще-то… У меня с собой ее нет… Не захватил…

Неужели Генри ему не верит?

Мистер Скиннер усмехнулся:

– Очень удобно.

Кит посмотрел ему прямо в глаза:

– Так вы признаетесь, что на той фотографии были вы?!

– Нет. Есть сотни людей, похожих на меня. К тому же качество газетных фотографий оставляет желать лучшего – люди сами себя узнать не могут. Вы обознались, юноша.

– А я говорю, это были вы и вы что-то замышляете! – кричал Кит и умоляюще посмотрел на Генри.

– Ты помнишь, как он рассвирепел, когда я дал тебе покататься на ковре? Вспомни, Генри! А все потому, что ковер волшебный. А он ненавидит волшебство. А еще он передавал тайную информацию своим сообщникам – спроси его об этом, Генри!

Генри зевнул.

– Что вы на это скажете, мистер Скиннер?

– Тайную информацию? – с улыбкой отвечал Скиннер. – Я бы так не сказал, сэр. Ваш друг не так меня понял. Я сообщал в Центр о том, как проходит наш полет, только и всего.

– Я слышал, вы злорадствовали, что меня нет. Что избавились от волшебника. Разве не так?

– Я не злорадствовал. Я просто сказал, что рад этому обстоятельству.

– Интересно, почему? – спросил Генри, оживившись.

Детектив повернулся к принцу:

– Потому что, сэр, страна Кара-Лабаса, в которую мы направляемся – куда вы летите для участия в коронации в качестве почетного гостя, – это страна, в которой всякое волшебство категорически запрещено. Поэтому я был рад, что с нами на борту нет волшебника. Это было бы очень некстати.

Этого было достаточно. Генри посмотрел на Кита.

– Видишь, Кит, как все просто объясняется. Можно я пойду еще посплю?

Кит был потрясен тем, что сказал Скиннер. И тихо повторил:

– Страна без волшебства… Не может быть.

– Может, – ответил Скиннер. – Малейшее колдовство – и вы в темнице.

Скиннер повернулся к принцу:

– Осмелюсь предложить, сэр, высадить вашего друга. Это не займет много времени.

– Но это невозможно. Посмотрите в окно, – сказал Генри, глядя в иллюминатор. – Это ведь, если я не ошибаюсь, Альпы? Что же, он будет сидеть тут на снежной вершине один-одинешенек? Нет, пусть уж лучше летит с нами.

– Но… но Кара-Лабаса, сэр, законы этой страны…

– Подумаешь! Придумали какие-то дурацкие законы… – Генри презрительно скривил губы. – К тому же, если Кит притворится, что он не волшебник, будет держать руки в карманах и не станет размахивать волшебной палочкой, кто догадается? Я попрошу Комильфорда утром дать ему обычную одежду – он обычно набирает с собой много лишнего барахла. Скажи, Кит, как насчет того, чтобы походить в брюках? Выдержишь?

Кит улыбнулся:

– Будет очень трудно, но, думаю, я как-нибудь переживу.

– И никаких чародейств, пока не вернемся в Англию!

Кит согласно кивнул:

– Ясно. Никаких чародейств и ходить в брюках.

– Должен сказать вам, сэр, что я недоволен таким решением, – проговорил мистер Скиннер.

– Говорите что хотите, мистер Скиннер, только я больше не желаю ничего слушать, потому что иду спать. Спокойной ночи. И тебе, Кит, тоже.

И принц, зевая, пошел к себе в каюту.

Мистер Скиннер повернулся к Киту, глаза его холодно блеснули.

– Поосторожнее, молодой человек, – сказал он. – Я буду следить за каждым вашим шагом. Но вы еще наделаете глупостей. Запомните мои слова.