Текст книги "История моей измены (ЛП)"

Автор книги: Стило Фантом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

История моей измены
Стило Фантом

Глава 1

~Разлюбить~

Влюбиться вроде бы легко. Два человека встречаются. Их тянет друг к другу, а может и нет. Но их что-то объединяет. Друзья, единение душ – что угодно. Это приводит к чему-то большему – флирту, потом свиданиям, потом сексу. ЕЩЕ сексу. Они съезжаются, живут вместе, любят друг друга. Счастливые чудесные времена, а затем,вуаля, брак.

Миша знала Майкла давно, еще со школы. Оба устроились на работу в «Таргет» до поступления в колледж, а познакомились, упаковывая дешевые предметы домашнего декора. Они вместе ходили в школу, дружили и тусовались весь следующий год. Затем, в конце следующего лета, выпив слишком много, Майкл поцеловал Мишу. Пауза. Она поцеловала его в ответ.

И жили они долго и счастливо...

И вот, что ее злило. Их молодость тут не виновата – они начали встречаться в девятнадцать, но поженились только в двадцать четыре года. Пять лет вместе – это долгий срок, чтобы узнать друг друга, а двадцать четыре года – не юный возраст для женитьбы. Они были взрослыми. Время от времени способными принимать полуразумные решения.

Они не могли винить в этом то, что плохо знали друг друга – они были лучшими друзьями. «Майки», как ласково называли их друзья. Началось все с дружбы, и Миша могла честно сказать, что онидо сих пороставались лучшими друзьями. Не проходило и дня, чтобы они не разговаривали обо всем на свете. Каждый раз, когда в ее жизни что-то происходило, первым, с кем она хотела это обсудить, был Майкл. Повышение в должности, сплетни с подругами, соседка, с которой она ссорилась из-за парковочных мест – обо всем. У них почти имелся свой язык.

Но хуже, чем влюбиться, хуже, чем возненавидеть кого-то, – было разлюбить. Такое давалось намного-намного тяжелее. И как сказать об этом человеку?

Эй, я люблю тебя… правда, люблю. Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни. Я не могу вынести мысли о том, что не буду видеть тебя и не говорить с тобой каждый день, но я просто не хочу больше иметь с тобой романтических или сексуальных отношений. Я не влюблена в тебя, и меня все меньше влечет к тебе физически.

Какой ужасный чертов человек. Миша ненавидела себя. Ловила себя на мысли, что надеется,молитсяоб измене Майка. По крайней мере, если бы он ей изменял, то они могли бы расстаться, и он бы ее не возненавидел, и, конечно, она не возненавидела бы его. Это стало бы ее освобождением, за которое она толькопоблагодарила бы его.

Я так не хочу, чтобы он меня ненавидел. Пожалуйста, не ненавидь меня.

Они говорили об этом. Несколько раз. Так что, пусть Майк не утверждает, что она не пыталась. Она предлагала ему семейную терапию. На что получила отказ. Указывала на их проблемы. Он не воспринял их всерьез. Майкл вел насыщенную, фантастическую жизнь; в его сознании, казалось, все было в порядке.

Но, по мнению Мишы, в том, что супружеская пара не занималась сексом почти шесть месяцев, не было ничего хорошего.

–Разве ты не хочешь большего?– спрашивала она его.

–У меня просто стресс, мы оба заняты, – оправдывался он.

А то, что она была его лучшей подругой и так хорошо его знала,только ухудшало ситуацию. Она знала, что он искренне верил в свои слова, искренне считал, что в происходящем между ними, нет ничего страшного. Казалось, он не замечал сколько времени прошло с того момента, когда они в последний раз занимались сексом.

О, вот только она замечала, и чем реже становились их сексуальные контакты, тем меньше и меньше ей их хотелось. Она так привыкла удовлетворять себя, что дошло до того, что ей стало все равно. Она начала предпочитать секс с собой сексу с ним. По крайней мере, с собой, ей не нужно брить ноги, ей было плевать, сколько она прибавила в весе, и онавсегдакончала.

Чем Майкл похвастаться не мог.

***

– Миш, как будешь праздновать день рождения? – спросила Лейси, лучшая подруга Миши, во время пробежки.

– На день рождения меня здесь не будет, – фыркнула Миш, ускоряя темп.

– Ой, все время забываю! Как к этому относится Майк?

Миша ускорилась.

– О. Он расстроен, но рад за меня, – ответила она.

Когда-то Миша увлекалась танцами, даже училась на данном направлении в Мичиганском университете. Балет, чечетка и джаз-модерн. Позднее хип-хоп. Некоторое время она преподавала в студии, но из-за разрыва передней крестообразной связки вышла из строя. Восстанавливаясь после травмы, она прибавила в весе. Сначала всего десять фунтов. Не так уж и плохо, и ей нравилась пышная задница. Но потом, через год, подкрались еще десять фунтов. Не успела Миша осознала, как у нее появилось пятьдесят фунтов лишнего веса.

Но почему она должна из-за этого волноваться? Не то чтобы ей было для кого раздеваться, не то чтобы она могла хорошо танцевать. Она бросила танцевальную студию, устроилась на работу в страховую фирму и, оказалось, что у нее это отлично получается. Подача исков, продажа полисов и прочее скучное дерьмо, но деньги она зарабатывала отличные.

Компания, где работала Миша, быстро набирала обороты. У них уже имелось несколько филиалов по всем Соединенным Штатам и пара в Юго-Восточной Азии. Теперь они расширились до Европы. Босса Миша направили за границу, чтобы помочь открыть офисы в Италии, Турции и Армении. Мишу попросили поехать с ним. Никаких проблем, это произошло не сразу – у нее был год на подготовку. Год на планирование.

Просто идеально.

Ее подруга Лейси тоже хотела похудеть, поэтому они вдвоем придумали схему тренировок. Теперь, год спустя, женщины сильно похудели. У Миши голова шла кругом от того, что она вернула свое тело в прежнюю форму, но продолжала твердить себе, что все это для того, чтобы помочь похудеть Лейси. Вот так, никакой другой причины не было. Абсолютно никакой. И, безусловно, она не заключалась в том, чтобы привлечь внимание других мужчин. И уж точно не в том, чтобы изменить мужу...

Неужели я действительно собираюсь это сделать? Неужели я действительно собираюсь это сделать? Неужели я действительно собираюсь это сделать?

Мысли Миши проносились в ее голове в такт ногам, выстукивающим ритм по тротуару. Большую часть времени она говорила себе «нет».

Но иногда…

– Слушай! На прошлой неделе я не спросила, но ты, должно быть, достигла своего целевого веса, – крикнула Лейси.

Миш посмотрела на себя. На самом деле она достигла своей цели еще месяц назад – с тех пор она сбросила еще пять фунтов и работала над тонусом.

– Ага.

– Выглядишь потрясающе, Миш! Не верится, что мы сделали это! Майк, должно быть, так гордится тобой! – радовалась за нее подруга.

Я попаду в худший круг ада.

Они расстались в конце квартала, но тем же вечером планировали пойти выпить. Миша вылетала в пятницу, до которой оставалось всего два дня. Это будет их прощание – она уедет на два месяца, а может, и дольше.

Дома Миша зашла в ванную и включила душ, оставив воду нагреваться, пока избавлялась от потной одежды для бега. Она стояла перед зеркалом в полный рост, глядя на свое обнаженное тело. В то же время годом ранее она избегала смотреть на свое тело. Теперь она им гордилась. Будучи моложе, она принимала его как должное, потому что ей казалось, что она остается в форме без усилий. Теперь же ей приходилось работать над ним, иработать много.

Миша не считала свое тело каким-то особенным. Она была высокой, почти пять футов восемь дюймов, со стандартной фигурой. Хотя с грудью второго размера и пропорциональными бедрами ей повезло. Когда она была молода, танцы обеспечили ей накаченные бедра и задницу, которая бросала вызов гравитации. И чтобы вернуть эту задницу и эти бедра, Миша снова занялась танцами, посещая уроки и снимая студию на вечер.

У нее были темные соски, соответствующие цвету губ, темно-каштановые волосы спускались чуть ниже подбородка, дразня шею по бокам. Оттенок зелено-карих глаз обычно менялся от медового до мшисто-зеленого. Несоответствие ни одному цвету ни одной расы часто вызывало у нее чувство дискомфорта.

Миша запрыгнула в душ. Вымыла волосы и тело и, как только вышла, начать собираться. Майк вернулся домой, когда она еще наносила макияж. Он вошел в ванную, рассказывая о рабочем дне. Подошел к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Она прильнула к нему, задаваясь вопросом: пойдет ли это дальше на этот раз. Интересно, как бы она к этому отнеслась.

Но, конечно, ничего не произошло. Он похлопал ее по заднице, как послушную собаку, затем прислонился к стойке и болтал о работе, играя кисточкой для макияжа. Она смеялась и шутила с ним, пачкая ему нос тональным кремом. Они высмеяли его босса, потом ее босса. Когда она закончила одеваться, они поцеловались на прощание, и Миша отправилась на встречу с друзьями. Только на полпути к бару, она кое-что поняла.

Он даже не спросил, куда я иду.

***

«Скучное дерьмо» на работе стало причиной неудач, увеличивающихся, как снежный ком. Ее мысли блуждали где-то в другом месте. Она думала о разных вещах, вариантах, возможностях. Долгое время Миша пыталась придумать, как спасти их брак, – отсюда и предложение терапии. Она также пыталась оживить их брак: устраивала романтические вечера, пыталась играть роль соблазнительницы и непослушной девчонки. Ничего не сработало.

Поэтому ее мысли пошли дальше. Занялась бы она сексом с другим, если бы появилась возможность? Как-то раз она в шутку спросила Майка, что он думает об идее свободных отношений в браке. Может, она могла бы иметь близкую дружбу со своим мужем в браке и искать сексуальное и физическое удовлетворение на стороне! Проблема решена. Но нет, эта идея была ОТВЕРГНУТА.

Миша чувствовала себя в ловушке. Задыхающейся и одинокий. Это не та тема, которую женщина может обсудить со своими подругами, особенно когда сама уже выразила свое отвращение к изменщикам. Привет, лицемеры. Как ей объяснить это кому-то?

Мы с мужем прекрасно ладим, мы – супердрузья! Он милый, внимательный, заботливый, ласковый… но я очень-очень хочу трахнуть кого-нибудь другого.

Звучало ужасно, но Миша чувствовала себя виноватой не потому, что хотела изменить, а потому, что осуждала других людей за измену. Теперь, опасно приблизившись к тому, чтобы оказаться на их месте, она поняла. Она так много поняла.

Все началось с малого. Просто идея, что она могла бы переспать с другим. Но затем… нет-нет-нет, она не могла этого сделать, она была нетакой. Потом… ну, возможно, она могла бы бытьтакой. Но нет-нет-нет, кому она вообще нужна? У нее было пятьдесят фунтов лишнего веса, и она ни с кем не встречалась с девятнадцати лет, а сейчас ей было двадцать семь!

Потом она подумала… может,если бы онапохудела. Если бы вернула прежние формы, ей удалось бы сделать то, что ускользало от нее четыре года, и побаловать себя.

Как скандинавский ледяной бог…

Нет-нет-нет, она не могла этого сделать. Онабыэтого не сделала!

Или сделала бы?

***

—Счастливого пути!—закричали хором все ее подруги, когда Миша вошла в бар, и разразились смехом. Она тоже засмеялась и села за их столик, заказав водку с тоником.

Они заказали закуски и шоты. С большинством женщин она дружила многие годы – Лейси была одной из тех, кто работал в то лето в «Таргет», и знал Мишу и Майка с первого дня их знакомства. Они смеялись, становясь более шумными по мере того, как хмелели.

– Я буду скучать по тебе, – захныкала Лейси, наклоняясь к ней. Миша кивнула и выпила еще один лимонный шот.

– Я тоже буду скучать по тебе, цыпочка, – выдохнула она, вытирая подбородок.

– Но… но… с кем мне теперь разговаривать? – продолжила Лейси, делая вид, что плачет.

– Со своим мужем. Эти – неудачницы, – пошутила Миша, указывая на других девушек за столиком. Ее встретил хор возмущений.

– Но никто не разговаривает со мной так, как ты, – простонала Лейси и прижалась лбом к столешнице.

– О, боже. Ладно, кто-нибудь, позвоните ее мужу, чтобы он ее забрал, и следующий раунд за мой счет! – воскликнула Миша.

Под аплодисменты она направилась к бару.

– Можно мне четыре «вашингтонских яблока» и водку с тоником!? – обратилась она к бармену. Он кивнул и принялся готовить напитки.

–Привет.

Миша вздрогнула от испуга. К барной стойке подошел парень и прислонился рядом с ней. Выглядел он молодо, ну, по крайней мере, моложе ее. Он окинул ее очень откровенным взглядом, задержавшись на ее груди, после чего его глаза спустились к ее бедрам и попке.

– Я могу вам помочь? – спросила она, оглянувшись вокруг, чтобы точно убедиться, что он разговаривает с ней.

– О, да, можешь. Ты живешь поблизости? – спросил он, его взгляд наконец вернулся к ее глазам.

Охренеть, ко мне подкатывают?

– Э, да.

– Хорошо. Я заметил, что вы, дамы, празднуете. День рождения? – продолжил он, жуя соломинку.

– Вроде того.

– Вроде дня рождения?

– Вроде дня рождения/прощальной вечеринки, – пояснила она, нервно проводя пальцами по волосам.

На самом деле, она очень давно не выходила никудавеселиться.Чем больше она прибавляла в весе, тем больше времени проводила дома. Даже начав терять вес, все свое время она тратила на то, чтобы похудетьеще больше. Она даже не помнила, каково это, когда к тебе подкатывают, и не могла сказать, происходит ли это сейчас.

Я – идиотка.

– О, ты уезжаешь? Облом, я надеялся, что мы сможем потусоваться, – парень притворно надулся, но его глаза улыбались.

– Серьезно? – она рассмеялась. – Ты даже меня не знаешь.

– Я мог бы узнать тебя намного лучше сегодня у тебя дома.

О, да, он ко мне подкатывает.

– Сожалею, но я замужем, – машинально ответила она.

– Я тоже сожалею. Мы могли бы пойти ко мне.

Вот этот момент. Тот самыймомент.

Миша покраснела и ответила: «нет, спасибо». Расплатившись с барменом, она забрала поднос с напитками, и вежливо улыбнувшись своему поклоннику, вернулась к столику.

Но после двух шотов подряд и водки с тоником, она часто посматривала в сторону барной стойки. На мужчину. Время от времени он оглядывался через плечо, иногда подмигивал. Жевал соломинку. Миша знала, что не пойдет к нему домой, не сделает ничего плохого.

Но не потому, что этобылоплохо.

А только потому, что ее подруги увидят, какой она ужасный человек.

Вне всякого сомнения, я попаду в ад.

***

– Уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я мог бы купить билет, – предложил Майк, следуя за ней по аэропорту.

Миша закатила глаза.

– Мы это уже обсуждали, Майки. Я в самом начале спросила, не хочешь ли ты поехать со мной. Ты отказался. Сейчас уже поздно. У тебя работа. Ты приедешь ко мне в гости через месяц, – напомнила она ему, поправляя сумку повыше на плече.

– Я буду очень по тебе скучать, – вздохнул он.

Миша нахмурилась и посмотрела на него.

– Я тоже, милый.

Какое ужасное чувство, потому что она действительно будет скучать по нему.Очень сильно. Просто не так, как должна была скучать. Не так, как жена должна скучать по мужу.

Прежде чем она успела пройти через охрану, он крепко ее обнял. Она прижалась к нему, находя утешение в его знакомом запахе, его знакомом теле. С ним она чувствовала себя так комфортно.

Может, наша проблема как раз в том и заключается, что нам просто слишком комфортно.

На прощание Майк коснулся ее губ целомудренным поцелуем. Никакого языка. Ничего сверхэмоционального. Конечно, нет. Она прильнула к нему ближе, но он смутился. Прервал объятия. Ей хотелось рассердиться. Она вот-вот заберется в металлическую трубу смерти, которая может упасть с высоты в пять миль, швырнув ее в огненную могилу, – неужели ему жаль для нее немного страсти? Немного эмоций?

Маленькой ласки языком!?

Пройдя через охрану, она еще раз помахала ему. Он послал ей воздушный поцелуй, который она поймала, и ушла. Ускорила шаг, волоча за собой багаж.

Она прошла несколько выходов на посадку, прежде чем поняла, что плачет.

Глава 2

~Миша~

Вы должны понять, я не пыталасьусидеть на двух стульях.Дело было не в этом.

Я была ужасным человеком, который просто не хотел навредить своему лучшему другу.

Безусловно, мы с ним об этом говорили, конечно, обсуждали эту тему – но когда тебя сбивают на таком количестве поворотов, ты начинаешь отстреливаться. Иногда не очень благородным образом.

Я не пытаюсь оправдываться. Моему поступку нет оправдания. Мне следовало расстаться с ним. Конец разговора. Я знаю это.Я знаю это.

Но когда вы смотрите на своего лучшего друга, человека, который является частью ткани вашего существа, и буквально видите, как его сердце начинает трескаться, что ж… требуется много сил, чтобы разбить его окончательно. Разрушить его.

Для такого нужен кто-то сильнее меня.

Вот тогда иначинаешьоправдываться.

Может, мне суждено было стать свингером, вот в чем дело. Я просто состою в свободных отношениях… о которых знаю только я…

Он никогда не узнает. Никогда не поймет. Мое сердце по-прежнему может принадлежать ему – это все, что имеет значение, верно? Я могу получать удовольствие с кем-то другим, желать кого-то на стороне, но при этом принадлежать ему так, как ему нужно.

Это пи*дец.Полный пи*дец. Но начинает обретать смысл. Особенно в тот момент, когда тебя перестает волновать, сделал лионто же самое. Потому что этот довод останавливал меня в самом начале:как бы я себя чувствовала, если бы он изменил мне?

Первый год или два мне это помогало. Потом медленно, но верно прошло. Мне стало все равно. Майк мог бы трахнуть половину района, и я была бы в восторге, потому что это означало бы, что я могу сделать то же самое. Это означало бы, что мой лучший друг, наконец, испытал удовольствие и желание, которых он так долго не получал. Это означало бы, чтоятоже, наконец, смогу их испытать.

Потому что испытывать их друг с другом больше не представлялось возможным.

Он никогда не узнает...

Глава 3

~Италия~

В Италии было жарко и влажно – убийственно для волос Мишы. И работать приходилось в режиме нон-стоп! С того момента, как они добрались до места назначения, ей пришлось взяться за дело. Самолет приземлился ночью, Миша сразу легла спать, а в шесть утра уже проснулась, чтобы подготовиться к новому дню. Джетлаг все еще не отпускал, пока она пыталась на работе объяснить переводчику процедуры кодирования и регистрации.

Первые несколько дней ушли на адаптацию. Другое время, другой климат, другая культура, и вдобавок ко всему —ее нервозность. Она была на грани нервного срыва.

Как я это сделаю!? Я не умею флиртовать. Я даже еще никого не пыталась подцепить, а меня уже тошнит. Это очень плохая идея. У меня ничего не получится.

Если и есть место, где женщина хотела бы поработать над своей уверенностью в себе и умением заводить мужчин, то это Италия. Мужчины вели себя очень напористо и невероятно шумно. Миша не знала ни слова по-итальянски, но для объяснения того, что ежедневно кричали ей и любой другой женщине на улицах, переводчик не требовался.

Ужин стал еще одной тренировкой одиночества. Не имея ничего общего со своим боссом, Миша ужинала одна. Садилась за барную стойку в холле отеля, а мужчины подходили к ней и начинали болтать по-итальянски. То же самое происходило в уличных кафе и ресторанах, которые она посещала; мужчины подходили и просто начинали с ней разговаривать, меняя языки, когда обнаруживали, что она не итальянка.

–Вы одна?

В первые пару раз, когда она это услышала, стандартным ответом Миши было: «Я замужем». Она говорила это так долго, что избавиться от этой привычки было трудно. В конце концов, она все же дошла до того, что смогла сказать им в ответ «да».Она не собиралась лгать – достаточно того, что она пыталась лгать и изменить своему мужу, поэтому никому другому ей врать не хотелось. Свои кольца она не снимала, и если спрашивали, замужем ли она, то отвечала правду.

–Замужем, но его здесь нет.

Удивительно, но большинство мужчин это не останавливало. Напротив, они становились более напористыми. Она пришла к выводу, что для них это был вызов. Мише это не нравилось. Она не желала быть призом, который должны были выиграть. Она и так чувствовала себя дешевкой и не нуждалась в мужчине, который усилил бы это чувство.

Вдобавок ко всему, мысль о том, что она действительно может изменить мужу, вызывала у нее тошноту,иона простослишком нервничала. Мужчина подходил достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, и она практически выпрыгивала из кожи. Нервничая, смеялась, как ослица, а затем удирала прочь. Допивала свой напиток и сбегала. А когда один мужчина дошел до того, что осмелился погладить ее по обнаженному бедру, Мишу от него как ветром сдуло. Она всегда находила оправдания, чтобы уйти и не продолжить с ними ночь.

Может, я не способна на такой поступок.

Секс с другим мужчиной в ее воображении выглядел прекрасно. Но когда приходило время претворять ее «план» в жизнь, она понимала, что не может этого сделать. Просто не может. Она планировала, размышляла и работала над собой целый год, а когда «приз» оказался прямо перед носом, ей больше его не хотелось. Она слишком много думала, посмотрела слишком много романтических комедий, прочитала слишком много любовных романов. Это была не настоящая жизнь,аскучная тень брака, из которого ей не хватало сил выбраться. Ей пришлось научиться справляться с этим, потому что она явно не могла быть бессердечной мегерой-изменщицей.

Почему я думала, что смогу это сделать? Я не такая. Я не могу поступить так с ним. Я сделала свой выбор, когда вышла за него замуж. Я сама постелила себе постель, и теперь должна лежать в ней. И в горе, и в радости.

Так прошла ее первая неделя в Италии. Удивленная своим окружением. Загруженная работой. Испытывающая страх за свое будущее. Сожалеющая о своих чувствах. Она определенно была не в том настроении, чтобы начинать что-то, что может разрушить ее жизнь.

О, и не стоит забывать о крошечном факте, что это сделало бы меня худшим… человеком… на свете.

К концу первой недели она почувствовала себя лучше. Лучше, чем за долгое время. Она не собиралась изменять мужу, не собиралась становиться таким человеком. Она будет работать, а Майк скоро приедет ее навестить, и, возможно, пребывание в Европе вновь разожжет искру в их отношениях. Разожжет хоть что-то,что угодно.

Жизнь была хороша. Она была хорошим человеком. Ничего плохого не должно было случиться.

–Вы одна?

Миша вздохнула и оторвалась от руководства, которое изучала.

– Да, но я занята, – коротко ответила она. С ее планом покончено – никакого флирта. Бессмысленно постоянно быть на нервах без уважительной на то причины. Она даже не удосужилась принарядиться, на ней был простой черный сарафан и сандалии.

– Конечно, но не для выпивки, – не унимался мужчина напротив.

Слащавая улыбка расплылась по его лицу, прежде чем он скользнул на свободный стул рядом с ней. Она отложила руководство в сторону.

– Послушайте, извините, но я действительно работаю, – попыталась объяснить она. Он щелкнул пальцами в воздухе, подзывая официанта.

– Ох, всего один бокальчик. Вы можете уделить время одному бокалу, – настаивал он с сильным акцентом и тяжелым взглядом. Подошел официант, и незваный гость, проигнорировав ее, сделал заказ на итальянском.

– Простите, я не хочу с вами сидеть, – настойчиво сказала Миша.

– Видите? Слишком поздно. Теперь вы должны выпить со мной, – поддразнил парень.

Миша устала после долгого рабочего дня. Устала от долгой жизни. Она уставилась на мужчину.

–Я не хочу с вами пить.Не знаю, как вбить вам это в голову. Так что, можете уйтивыили уйдуя, – выпалила она.

– Или мы можем остаться, и вы познакомитесь со мной поближе, я очень веселый парень, – заверил он ее.

Миша фыркнула, встала и начала собирать документы. Мужчина тоже встал, и следующее, что она осознала, это то, что он прижал ее к своему боку. Она начала отстраняться, но он обнял ее за талию.

– Что вы делаете!? – потрясенно воскликнула она.

– Ночь еще только начинается, а ты очень красивая. Давай познакомимся, – произнес он низким голосом, наклоняясь к ней. Она практически согнулась пополам, пытаясь вырваться.

– Ты скоро познакомишься с моим кулаком! Отпусти меня! – рявкнула она.

– Американки такие дерзкие, мне это нравится. Я покажу тебе…

– Детка! Прости, что так долго!

Миша повернула голову и в шоке уставилась на другого мужчину, который подошел к ней с другой стороны, схватил ее свободную руку и поднес к своим губам, целуя тыльную сторону пальцев.

Я испускаю феромоны или что-то в этом роде?!

– Прошу прощения!? – взвизгнула она.

Новый парень был высоким, и, хотя выглядел местным, акцент у него был американский. Он не удостоил ее вниманием, просто держал за руку и смотрел на другого мужчину.

– Я могу вам помочь? – спросил он.

– Ты знаешь эту женщину? – спросил итальянец.

– Надеюсь, что знаю, ведь я, черт возьми, женился на ней, – рявкнул новый парень, затем схватил Мишу за левую руку, подняв ее так, чтобы другой мужчина мог увидеть кольца.

– Простите. Она сказала, что одна, – пошел в отступление Казанова.

– Ну, больше она не одна, так что проваливай нахрен отсюда.

Мозг Миши взорвался от недавних событий, поэтому она молчала, пока американец крепко обнимал ее. Она наблюдала, как итальянец еще мгновение смотрел на них, а затем ушел, ругаясь на своем языке. Раздавшийся над ней низкий смешок, привел ее в чувства.

– Вы только что спасли меня? – спросила она, отодвигаясь от своего нового знакомого.

– Да, выглядели вы так, будто вам это нужно, – сообщил он ей с улыбкой.

Ооогооо, вау. И из всех вечеров я выбрала именно этот, чтобы не нарядиться...

– Простите, а вы кто? – выпалила она.

– Ваш спаситель.

Он улыбался, но ей не казалось, что он шутит. Голос у него был низкий, а улыбка лукавая. Невероятно густые, черные волосы с легкой волной на макушке, практически сверкали в вечернем освещении. Его глаза были такими темными, что казались почти черными, под стать густым бровям и пышным ресницам. Его губы были полными, а челюсть украшала двухдневная щетина. Сердце Миши забилось быстрее.

Нет, нет, нет. Этого не происходит. Я не смогу. Я не хочу.

– Простите, – с сухим смехом сказала Миша, коснувшись своей груди. – Я немного… э… растерялась из-за того парня. Я что-то упустила?

Ее спаситель, наконец, протянул руку.

– Я – Таль, – представился он, когда она приняла его руку, но в остальном не двигалась.

– Вас зовут «высокий»? – удивленно спросила она(прим.: имя Tal созвучно с англ. tall – высокий).

Он улыбнулся, показывая широкий ряд красивых, идеальных, белых зубов.

–Таль,– поправил он ее произношение. —Т-А-ЛЬ. На иврите означает «роса».

Она почувствовала себя глупо.

– Ой. Я – Миша. – Она, наконец, пожала ему руку, поняв, что все это время просто держала ее. От ответного рукопожатия ее сердцебиение участилось.

– Миша. С русского – «Богу подобный», – сообщил он ей.

– Вы знаток имен? – попыталась она пошутить. Вышло убого.

Он отпустил ее руку.

– Нет, я просто много где побывал. Был знаком с одним Мишей. Пожалуйста, садитесь, – предложил он, прежде чем отодвинуть ей стул.

Миша скользнула на свое место еще до того, как сообразила, что только что получила приглашение сесть за собственный столик. Но она ничего не сказала, когда он устроился напротив нее.

– Откуда вы? – спросила она, раздумывая, что ей делать, что говорить. Очевидно, он знал, что она замужем, и спас ее от преследователя… и, конечно, не заигрывал с ней.

– Отовсюду помаленьку. А вы? – задал он тот же вопрос, а затем поднял руку. Щелкнув пальцами, он подозвал официанта.

В его исполнении жест не казался оскорбительным.

– Из Штатов. Из Мичигана, – ответила она.

– Ах. Детройт. Мило. Никогда там не был.

И на этом всё. Подошел официант, и Таль сделал заказ на идеальном итальянском, хоть и с американским акцентом. Потом они сидели молча. Он смотрел на нее, его темные глаза блуждали по ее лицу. Миша нервно заерзала на стуле.

– Итак, что привело вас в Италию? – попробовала она другой вопрос.

Говорю как идиотка. Что я все еще здесь делаю? Поблагодари его за спасение и иди к себе, Миша.

– Небольшая работа. В основном отпуск.

– О, я здесь тоже по работе.

– Я знаю.

На секунду она опешила.

– Откуда? – спросила она. Он натянуто улыбнулся, когда подошедший официант поставил перед ним коктейль.

– Вот ваше техническое руководство по внутреннему устройству страхового мира, – прокомментировал он, постукивая по толстой папке на столе.

– О, да, очевидно, – посмеялась она над собой, и часть ее нервозности поутихла.

– Но я видел вас раньше.

Нервозность сделала разворот на сто восемьдесят градусов.

– Хм?

– Я уже вас видел и знал, что вы не местная. Явно не студентка. Но должен сказать, на страхового агента вы тоже не похожи, – объяснил Таль.

– Да? И на кого же я похожа? – полюбопытствовала она.

– На танцовщицу.

– Правда?

Она почувствовала, что задыхается. Один год. Ей потребовался один год, чтобы вернуться в форму. Майк никогда не говорил ничего, кроме «молодец», сразу после того, как ударить в кулачки.

Ударить. В кулачки.

– Да. У тебя потрясающие ноги, красивые руки. А твоя осанка. Очень изящная. Она кричит: танцовщица.

Ох, этот мужчина. Я в беде.

Они сидели какое-то время и болтали. В основном, ни о чем важном. О погоде, достопримечательностях, которые она успела посмотреть. Ему удавалось вытягивать из нее информацию, но о себе он молчал. Миша заказала еще две водки с тоником, быстро их высосав, чтобы успокоить нервы. Мистер… как его фамилия? Он так ее и не назвал.Таль, казалось, замечал ее нервозность и продолжал ей лукаво улыбаться, прожигая насквозь темными глазами.

Стало уже поздно, и он удивил ее, попросив чек, а затем оплатив все сам. Это к лучшему, потому что она медленно превращалась в развалину. Казалось, ее вот-вот вырвет, обручальное кольцо весило тонну, и она была уверена, что вспотелаповсюду. Миша твердила себе, что не делает ничего плохого, чтоне сделаетничего плохого.

Но эта лукавая улыбка...

– Что ж, спасибо за спасение и компанию, – выдохнула она, покидая вместе с ним кафе.

– Мне было приятно. Я живу ради того, чтобы вызволять барышень из неприятностей, – заверил он, ухмыляясь. Он олицетворял собой средиземноморский типаж: высокий рост, темные волосы и красота. Миша быстро моргнула и заставила себя отвести взгляд.

– Хорошо, это хорошо, потому что многим из нас, барышням, здесь это нужно. Надеюсь, ты… – она попыталась попрощаться.

– О, ты никуда не пойдешь.

Она посмотрела на него.

– Извини… что?

– Ночь только начинается, кто ложится спать в такой час? – спросил он ее. Миша взглянула на часы.

– Уже одиннадцать, – указала она.

– Сущая рань для Италии – посмотри на всех этих людей, – наставлял Таль.

Вокруг было многолюдно: одни – ужинали, другие – пили, третьи – гуляли. Рим был оживленным местом.

– Обычно я ложусь спать в это время, – ответила она.

– Как скучно.

– Прошу прощения!?

–Скучно. У тебя, должно быть,скучнаяжизнь, раз ты обычно ложишься спать в одиннадцать, – повторил он.