Текст книги "Разбитые небеса (СИ)"

Автор книги: Степан Лиходеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

              С этими словами я вышел вон. Хотелось рвать и метать, и я сорвался на новеньком мутанте, с глупыми круглыми глазами и оттопыренными ушами, который бестолково слонялся в районе столовой, надеясь перехватить лишний кусочек. После основательного пистона, который завершился присвоением новому бойцу позывного «Брюхо» бедолагу как ветром сдуло в направлении ангара боевой техники. Я пошел следом, думая о том, что так и не удосужился выучить всех новеньких по именам, и это вроде бы плохо, а с другой стороны можно сделать проще – дать каждому позывной-кличку, по которым их запомнить гораздо легче. Эта мысль так меня развеселила, что я рассмеялся в голос и хохотал до входа в ангар. Странно, но техники и пилоты моего веселого настроения почему-то не оценили, а встретили опасливыми взглядами. И что это с ними всеми такое? Я лихо и бесшабашно улыбнулся во весь рот, но это привело к тому, что парни забегали еще быстрее, пряча глаза. Ах, дьявол меня подери, я и забыл, что улыбающийся начальник с лицом зомби зрелище не для слабонервных! Эта мысль так меня развеселила, что я снова рассмеялся.

***

              – Противник справа на два часа! – скомандовал Гном, и группа из двенадцати Витязей задвигалась, пытаясь встретить опасность единым фронтом. Четко было видно различие между новичками и старым составом, которых уже вполне можно было назвать ветеранами. Первые бестолково суетились, двигались неуклюже и реагировали на команды с запозданием. Вторые быстро и грамотно отработали маневр, причем часть парней приготовили молоты и огнеметы, а часть имитировала обстрел цели гранатами. Муштра шла в полный рост уже третий час, и если бы не кондиционеры в мехах, от них наверняка валил бы пар.

              Я на своем Мародере изображал из себя чужого, кружа вокруг основной группы, время от времени имитируя атаку из-за зданий или насыпей полигона, дюжина Витязей перестраивалась из походного в боевой ордер, условно встречала меня в молоты, гранаты и огнеметы. Тупая и однообразная муштра, но как прикажете научить бойцов держать свое место в строю? Я в который раз подумал, что история движется по спирали, и мы своими потугами всего лишь вспоминаем былое – римских легионеров, например. Тренировка закончилась неожиданно: строй Витязей начал странно сокращаться, в наушниках послышалось бормотание, перерастающее в собачий скулеж:

              – Нет, нет я не хочу, я не могу… Нет… так нельзя…

              Я поспешил к остальным, где застал странную картину: один из Витязей стоял раскрытым, рядом с ним сидел один из новичков. Парня звали Алексеем, и он еще не успел заслужить кличку-позывной. Мутант, который ранее произвел на меня впечатление уравновешенного и серьезного человека сидел на земле в невменяемом состоянии, обхватив себя руками, раскачивался и завывал на одной ноте. Я прислушался и услышал что-то вроде: «Чужое, оно все чужое, как можно трогать, оно чужое, это зараза»

              – Ну чего столпились? – со вздохом сказал я парням, – Кто-нибудь аптечку с собой взял? Нет? Эх вы, салаги.

              Я вышел из Мародера, вытащил из собственной аптечки антишоковое и подошел к Алексею. Тот поднял на меня мутные, полные страха глаза и сказал:

              – Я так не могу, простите, я не могу в этом сидеть... оно заразно, я не хочу…

              – Не хочешь ну и не надо, – ласково сказал я ему, – Я тебя силой туда сажать не собираюсь.

              С этими словами я вкатил парню в плечо весь шприц. Глаза парня остекленели, взгляд «поплыл».

              – Гном, ты Клистира покричал? – хмуро осведомился я, – Ну ладно, хоть ты догадался. Косяк иди сюда, помоги мне довести парня до корпуса. Да не в броне иди, остолоп! Гном, веди парней обратно в ангар, на сегодня тренировка окончена.

              Когда мы с Косяком отвели парня к Клистиру, вернулись и запарковали своих мехов, ко мне подошел мрачный Сыч:

              – Горелый, там эээ Гном парней в актовом зале собрал, будем эээ беседовать с новенькими, просил тебя тоже подойти.

              – Я тоже не понимаю, зачем нам залезать в это… в эти чертовы кишки чужих! – горячился один из новичков, когда я зашел, – Нас никто не предупреждал что вместо нормальной работы, будет все вот это…

              Он увидел меня и осекся. Я поощрительно ему улыбнулся, прошел в зал и сел. Гном, стоящий за трибуной неодобрительно на меня посмотрел и ответил новенькому:

              – Вас никто не предупреждал, потому что изначально Витязь был сделан по-другому, почти полностью на земных компонентах. Беда в том, что когда мы вышли в Зону, сразу же начались отказы. Гена, например, оказался замурован в обездвиженном доспехе и чуть там не сварился. Вести бой в таком было просто самоубийством! И только после этого, мы сообща решили…

              – Вы решили, а мы на это не подписывались! – угрюмо сказал крепкий, плечистый мутант с немецкой фамилией Шанц, которому дали позывной «Бош», – Нам говорили, что речь идет об испытаниях новой техники, а не про то, что мы залезем в этот полузомби сделанного из чужих и отправимся на реальную войну…

              Я хлопнул рукой по подлокотнику и встал. Бош сразу же замолчал, опасливо на меня покосившись. Интересно, что там новеньким наплели, что они меня больше химеры опасаются?

              – Значит так, парни, я буду прям и откровенен, – сказал я, заняв трибунку, которую оставил Гном, – Никто вас силой в Витязя тащить не собирается, туда сядут исключительно добровольцы. Те, кто этого не желает, может попробовать обратиться к Косте Гордееву – он у нас начальник по технической части и, возможно, если вы покажетесь ему достаточно компетентным, он вас возьмет, будете ремонтировать мехи, на которых ваши товарищи пойдут в бой.

              Я осмотрел зал, народ притих и слушал внимательно.

              – В отличие от вас всех я не мутант, а иммунный, – новички внимали в полной тишине, для них это новостью не было, – И поэтому вы можете сказать, мол, а какое ты право имеешь сравнивать себя с нами, тебе-то ничто не угрожает! Но те, кто пойдет со мной в бой, будет получать вакцину. Вы уже в курсе, что это такое? Да, это то самое, единственное средство от метавируса которое пока известно человечеству. И делается оно из крови иммунных.

              Я переждал приглушенный шум в зале и продолжил:

              – Я отдаю свою кровь, чтобы выводить из тел моих боевых товарищей метавирус. И именно это позволяет мне просить вас встать плечом к плечу со мной и остальными. Вы можете остаться на базе, чинить мехов и встречать из боя своих товарищей, которые пойдут бить этих инопланетных мразей, но сможете ли вы после этого смотреть им в глаза?

              Я обвел взором притихший зал.

              – А теперь парни, настал момент истины. Здесь останутся только те, кто согласен идти со мной в бой. Те, кто не желает этого, боится или по любой другой причине не собирается становиться пилотом – вон!

              В зале повисла тишина, парни даже дышать забыли. Потом скрипнул стул и встал один из новичков. Следом за ним на выход пошел Брюхо. Бош поднялся было на ноги, потоптался, глянул на меня исподлобья и примостился на скрипнувший под его весом стул обратно.

              – Отлично, товарищи. У нас есть семь новых пилотов на пять Витязей. Мы будем обкатывать новичков по очереди, на задания возьмем лучших. Двое оставшихся, будут в резерве, на случай ранения или… еще какой неприятности. Так что если вы хотите попасть в основной состав, вам придется постараться в освоении брони, и правил ведения боя. Тренироваться будем с утра до вечера, потому что, военным откровенно плевать на то, что мы занимаемся обкаткой новой техники и вообще гражданские инженеры, они бросят нас в Зону при первой необходимости, ну а поскольку проект курируется и финансируется военным ведомством, отказать мы им не можем никак. Это ответ на вопрос, почему гражданские ходят на боевые задачи.

              – А боевые платить будут? – задал вопрос неугомонный Бош.

              – Никаких боевых, никаких медалей и орденов, нас там нет, не было и не будет, – срезал его я, – Мы воюем за спасибо.

              В зале поднялся легкий гул.

              – Мы с Дмитрием Владимировичем работаем над этим вопросом, – я повысил голос, перекрывая гул, – Статус отряда будет изменен рано или поздно. Но для этого нам предстоит доказать, что проект «Витязь» это грозная сила, а не чья-то дорогостоящая прихоть или игрушка!         Народ снова зашумел, задвигался. Пошли другие вопросы: про бытовые условия, медицину и зарплату. Я добросовестно отвечал и через час мой язык уже еле двигался в пересохшем рту. В конце концов я поднял руки и сказал, что я никогда в жизни столько не говорил (чистая правда) и что основные вопросы мы уже обсудили, а остальные вопросы можно задать своим товарищам-ветеранам, они ответят подробнее. А посему я объявил общий сбор закрытым и предложил всем пойти на ужин, подкрепиться.

              Как и ожидалось, эта идея вызвала оживление, народ одобрительно загудел и двинулся на выход. Вот только поужинать нам не удалось: в обычно тихих коридорах санатория царила непривычная суета. Слышались возбужденные голоса и даже смех.

              Я пошел на шум и обнаружил, что все обитатели корпуса собрались в большой комнате отдыха, где висела огромная плазма, вокруг которой народ, собственно и собрался.

              Когда я задал осторожный вопрос: «Что случилось?» от меня отмахнулись и зашикали.

              Мои глаза прикипели к телевизору, на экране которого взволнованный ведущий в криво повязанном галстуке вещал:

              – Пока неизвестно каким образом китайский спецназ сумел пробиться к самому кораблю-цитадели Чунсинской Зоны отчуждения, но абсолютно точно известно, что он сумел взять его штурмом и уничтожить командный центр корабля, после чего оставшиеся в живых чужие дружно подохли!

              По экрану пошли кадры гигантского корабля-цитадели который стоял, дымя одним большим проломом в средней части корабля. Оператор повернул камеру и охватил панораму: пейзаж вокруг корабля очень слабо напоминал земной, стояли странного вида матово-черные конструкции, напоминающие деформированные линии ЛЭП все было опутано лианами синего цвета, кругом лежала знакомая сиреневая травка. Я с мстительной радостью отметил, что она именно лежала, а не шевелилась как обычно. В кадре появилась гора трупов чужих. Там были и уже знакомые мне химеры, и камбалы и еще какие-то совсем незнакомые твари. Запись продлилась буквально секунд тридцать, потом на экране вновь появился взволнованный ведущий:

              – Весь Китай охвачен ликованием и чествует героя, ставшего знаменитым на весь мир в одночасье, это Цао Фанг, полковник НОАК и командир специального отряда «Меч грозящий небу». Это именно тот воин, который возглавил отряд смельчаков, которые сумели сделать то, что не удавалось до сих пор никому, а именно прорваться в корабль чужих и уничтожить командный центр!

              На экране появилась фотография китайца в зеленом берете, который строго и устало смотрел на зрителей.

              – К сожалению, полковник Фанг получил серьезные ранения во время миссии и находится сейчас в центральном военном госпитале новой столицы Китая – городе Харбине, о его состоянии ничего не известно, – ведущий вновь зарылся в свои бумажки, – Мы будем надеяться, что состояние героя не критически… мда, будем надеяться, что полковник поправится. И тысячи граждан КНР собрались возле госпиталя, вот вы видите на экране всех этих людей, которые приветствуют полковника Фанга и желают ему скорейшего выздоровления. И мы тоже пожелаем ему здоровья, конечно же…

              Дальше шли повторы одного и того же полуминутного ролика по кругу, невразумительные но очень оптимистичные комментарии «экспертов по внеземным формам жизни» кадры ликования народа в Екатеринбурге, Вашингтоне, Мюнхене.

              Когда народ понял, что ничего нового больше не увидит, началось бурное обсуждение. Общее мнение можно было охарактеризовать так: ну теперь-то мы этим мразям инопланетным вломим! Уж если китайцы научились их бить, то нам, русским сам бог велел…

              Я в дискуссию не влезал, сидел и слушал, но где-то в глубине души нарастало предчувствие грядущей беды. Во всех этих восторгах и победных кличах был изьян, который я понять пока не мог, но ощущал хорошо. Точно! Все эти победные прогнозы исходили из того, что чужие продолжат сидеть ровно и не станут реагировать на то, что их корабли-цитадели начали уничтожать по одному. А а в это я поверить не мог хоть и очень хотел. Я вздохнул, помахал рукой парням, которые уже притащили откуда-то пиво и начали праздновать, встал и неторопливо отправился к себе в номер. По-хорошему надо было остаться с парнями, постараться понять настроения в отряде, но я решил не портить им праздник своими плохими предчувствиями и кислой физиономией, пусть ребята порадуются – заслужили.

              Утро началось с верещания сотового телефона, я с проклятиями открыл глаза, глянул на часы: четыре утра. Кому в такую рань не спится? Номер был незнакомым, я хотел было сбросить, потом все-таки нажал на прием:

              – Горелый? Это Нечаев Сергей. Кто-кто, Седой! – послышался в трубке знакомый голос, – Срочно поднимай всех своих и выдвигайся на трассу М-5! Чужие прорвали периметр и прут на Снежинск. С Екатеринбурга в ближайший час выдвинется колонна, твоя задача поддержать блок-пост номер тридцать два на въезде в город.

              Подполковник помолчал, потом глухо добавил:

              – Там в городе женщины и дети и полторы калеки на блок-посте. Мне кроме вас некого туда отправить, у нас прорывы еще и на Златоуст и Курган. Продержись хотя бы полчаса, выручай, брат.

              – Я понял, тебя Седой, – вздохнул я в трубку, – Если живой останусь, с тебя пропуск в Зону.

              – Сло…о оф…ра, – ответил мне голос в трубке сквозь нарастающий свист и шум помех, – Ос..но, круп… …па з…ы, нов…е т…и.

              Связь неожиданно прервалась. Что за ерунда? Я потряс несчастный аппаратик, который показывал отсутствие связи с сотой и раздраженно бросил телефон обратно на тумбочку. Встал, надел футболку, начал натягивать брюки, да так и замер с одной ногой в брючине перед окном: во двор санатория медленно и тихо вползала старая знакомая: желтая волна выброса.

Глава 8 Катастрофа

              Шагать по изрядно разбитому военной техникой, но все еще живому асфальту федеральной трассы М-5 было гораздо легче да и быстрее чем просто по земле, вот только удобство и скорость не радовали совершенно: один Мародер и двенадцать Витязей быстрым шагом шли по своей земле, а за нами по пятам катилась волна выброса. Позади остался разворошенный муравейник базы, люди хватали самое необходимое, бросая оборудование, вещи, грузились в тот немногочисленный транспорт, что у нас был. Барахла было не жаль, но я молился изо всех сил, чтоб в наше отсутствие на базу не вышло пара-тройка химер и не устроила там бойню.

              – Пацаны, как думаете, это все из-за китайцев началось? – прервал мрачное молчание Киря.

              – Да по-любому из-за узкоглазых! Разворошили муравейник вот и полезло из него всякое! – невнятно ругнулся Косяк, – Ох, как же меня мутит, походу пиво просроченное было…

              – Да нормальный пивас, нечего было его литрами глушить! – хохотнул неунывающий Гена, – А я ведь тебе говорил: не пей столько, козленочком станешь!

              – Да ладно тебе, знал бы ты как мне сейчас тошно! – вздохнул Косяк, – С трудом сдерживаюсь, чтобы в маску не нарыгать…

              – Это реакция, – задумчиво сказал Гном, прерывая Гошины причитания, – Это реакция чужих на уничтожение корабля в Чунсине. «Бобры» забрались в один из домиков лесника и передушили всех обитателей. Теперь нас воспринимают более серьезно, как опасных вредителей.

              – Если бы я был лесником, я бы таких «бобров» постарался под корень извести, – скрежетнул зубами я, – Залил бы все хатки отравой и псов спустил…

              – Что-то меня такое эээ изменение отношения совсем не радует, – озабоченно протянул Сыч, – Вроде только-только эээ приспособились, и тут на тебе!

              – Хоть так, хоть так финал был понятен, – ответил я, глядя на разгорающееся слева от федеральной трассы зарево крупного населенного пункта, – Они нас в покое все равно бы не оставили. Ну что, бойцы, Снежинскна десять часов светится, тварей мы опережаем. Успели!

              – Не уверен, что я рад этому обстоятельству, – пробасил Бош, – Я правильно понял твои слова, Горелый: нам предстоит в тринадцать рыл остановить волну вторжения чужих?!

              – Не в тринадцать, а при поддержке местных вояк, – поправил я его, – И не остановить, а задержать до подхода колонны из Екатеринбурга.

              – Да хоть так хоть этак – это же верное самоубийство! – воскликнул Бош, – Парни, надо уходить, мы ходко идем, тварей опережаем, зачем нам свои жизни класть ради чего-то там…

              – Пасть захлопни, мразь! – ледяным тоном сказал Гена, – Еще раз откроешь рот не по делу – пристрелю как собаку! Там, сука, сейчас пытаются эвакуировать женщин и детей, и каждая выигранная минута увеличивает их шансы на жизнь. Ради такого дела я тебя грохну без малейших колебаний. Ты меня понял, урод моральный?! Или, может, мне тебе сразу мозги вышибить?!

              – Не надо, я все понял, – глухо ответил Бош.

              – Это ко всем относится, между прочим! –  добавил я, – Если только увижу, что кто-то из вас сделать ноги решил, не обессудьте парни – шлепну без зазрения совести.

              – Можешь на нас рассчитывать, брат, мы с тобой пойдем до конца, – серьезно сказал Гном, – А если кто-то из новичков дрогнет – пусть пеняет на себя, я и сам такого пристрелю.

              После такого напутствия оставшиеся пару километров мы прошагали в полной тишине. На перекрестке федеральной трассы и дороги в город обнаружился блокпост, рядом с которым замер БМП-2. С брони нам отчаянно махал руками какой-то вояка в камуфляже.

              – Бойцы, это вы франкенштейны с базы отдыха «Красный партизан»?! – отчаянно закричал невысокий пузатенький мужик с погонами майора, едва мы приблизились, – Я майор Сипайло Александр Валерьевич! Чужие совсем рядом, будут здесь с минуты на минуту, в городе идет эвакуация, но мы не успеваем вывезти всех! Нам сказали, что вы умеете бить тварей и можете их задержать! Мы не боевое подразделение, мы инженерные войска!

              – Что у вас за фортификация, сколько тяжелого вооружения, есть ли минные заграждения? – оборвал я его причитания, – Техника на ходу, бронебойные снаряды и патроны есть?

              Слушая сбивчивый рассказ майора я понимал, что, скорее всего, мы здесь и останемся. На блокпосте стоял взвод инженерного батальона, большинство из которого из боевого оружия видел только лопату да лом. БМП оказался  не на ходу, бронебойных снарядов и патронов не было совсем. Из тяжелого вооружения на блокпосту были установлены тяжелый станковый пулемет и автоматический гранатомет. Единственное что порадовало, так это то, что бойцы из стройбата решили перестраховаться и втайне от начальства заминировали все подступы к блокпосту самодельными фугасами большой мощности с дистанционным подрывом. Эта их «самодеятельность» давала мне небольшую надежду на успех. Маленькую такую. Пульт управления минами я сразу же забрал у майора Сипайло и вручил Гному.

              – Слушай меня внимательно, майор, – прогрохотал я через внешние динамики, – Следом за нами идет волна выброса – всем одеть ОЗК. Оставь на посту только расчеты гранатомета, пулемета и наводчика пушки БМП. Всех остальных посылай в город – толку от них здесь не будет никакого, а там, может быть помогут. Без моей команды никому не стрелять, я дам сигнал выстрелом из своего орудия!

              Я поднял вверх свой верный громобой. Киря и Косяк тем временем сгружали со своих Витязей две кассеты с урановыми снарядами. Вряд ли в бою мне дадут возможность спокойно перезарядиться, но чем черт не шутит?

              – Гном, Гена – ваша позиция сразу перед блокпостом, жгите всех, кто прорвется через минное поле. Остальные занимайте позицию за бетонными блоками, вашими будут те твари, которые прорвутся мимо огнеметчиков. Гном, на эти фугасы главная надежда – подрывай только когда большая часть тварей войдет на минное поле!

              Сам себе я наметил позицию на крыше блокпоста рядом с расчетом автоматического гранатомета. Укрытий для громады Мародера там не нашлось, и я чувствовал себя очень неуютно. Но это было то место, с которого я мог наиболее эффективно использовать наш главный козырь – рельсотрон.

              Приближение тварей я почувствовал еще до того как забрался на свою позицию. На нас шло два десятка химер, а с ними еще одна тварь, незнакомая. Впрочем, это было вишенкой на торте – устоять против двух десятков тварей шансов не было почти никаких. Я нервно выдохнул и ухмыльнулся – как будто раньше у меня было сильно больше шансов и ничего, выкручивался как-то. Я не хочу умереть сейчас, когда я впервые за последний год нащупал почву под ногами и начал сам творить судьбу, а не дрейфовать по волнам, подобно щепке, попавшей в ураган. Врешь, не возьмешь! Я выживу вопреки всему!

              Я заскрипел зубами, и в этот момент увидел приближающуюся волну желтого тумана. Он был гуще обычного, более плотный и приближался к нашим позициям быстро и неотвратимо. Твари шли где-то в этой плотной и недобро колеблющейся взвеси – я чувствовал это абсолютно точно, но проклятый туман не давал ничего увидеть, пока твари не подошли совсем близко – метров с пятисот глаз начал вычленять очертания тварей, с трехсот пятидесяти стало возможно разобрать детали. На нас шла большая стая химер с невиданной прежде тварью в центре стаи. Больше всего новое существо напоминало огромного сухопутного краба на шести ногах – круглое, вытянутое тело, полное отсутствие головы и странный отросток, который рос прямо изэээ задней части спины который хищно крутился по сторонам. Что это за новая напасть на наши головы? Твари вот-вот должны были войти на минное поле, которое начиналось метров за двести от блокпоста. Ближе, еще ближе, давайте детки к маме…

              И в этот момент громыхнуло орудие БМП – похоже, что у наводчика сдали нервы, и он открыл огонь раньше условленного сигнала, выбрав в качестве цели краба. Выстрел тридцатимиллиметрового орудия достиг цели, но замерцавшее силовое поле отразило снаряд, который, срикошетив, разорвался в центре стаи, вроде даже кого-то задев. На этом успехи незнакомого мне стрелка закончились – «краб» исторг из своего отростка на спине целую серию плазменных шаров, которые поразили БМП, прожгли броню и вызвали детонацию боеприпасов. Взрывная волна смахнула с крыши блокпоста расчет автоматического гранатомета, который не успел сделать ни одного выстрела. Мародера взрывная волна покачнула, но я удержался на ногах и, вполголоса высказал все, что я думаю о уже покойном наводчике боевой машины пехоты. Химеры, тем временем, заверещали как стая бешенных кошек и бросились на нас.Заполошно загрохотал станковый пулемет, установленный в амбразуре блокпоста, но не похоже, что его стрельба хоть кого-нибудь поцарапала. Я спокойно как на полигоне прицелился в краба. Хлоп! Урановый снаряд ушел в краба, но безуспешно, как я и ожидал, силовое поле новой твари оказалось гораздо более мощным, нежели у химер и отразило атаку.

              – Неужели и второй урановый гостинчик не зайдет? – азартно вскричал я, пританцовывая на своей наблюдательной площадке и дожидаясь пока медлительный механизм заряжания перезарядит рельсотрон.

              Химеры уже все были на минном поле, и только краб топтался где-то на краю. Почему медлит Гном? Надо активировать мины! Я уже собирался было отдать приказ, когда краб перезарядил свою пушку и выдал новую очередь плазмы – на этот раз прямо в амбразуру блокпоста, где был установлен пулемет. Вспышка и грохот взрыва на секунду ослепили меня и то, что я лечу вверх тормашками с высоты второго этажа я осознал, только когда уже почти приземлился. Через полсекунды страшный удар сотряс все тело, и я отключился.

              Сознание вернулось рывком. Я попробовал встать и застонал – адски болели так и не зажившие до конца ребра, рот был полон крови и осколков зубов, перед глазами плавали разноцветные круги.

              Я приподнял голову и огляделся, похоже, что в отключке был всего несколько секунд. Весело пылали руины блокпоста, сплошной волной на нас неслись химеры, за ними медленно и осторожно ступал краб. Взрывом меня закинуло на позицию прямо перед блокпостом, и я оказался аккурат на острие обороны.

              – Мины, Гном, активируй мины! – промычал я в микрофон и закашлялся. Мне никто не ответил. Почему Гном медлит? Скоро основная стая выйдет из зоны поражения фугасов! Что произошло? Неужели отказали взрыватели?! Я застонал сквозь зубы и страшным усилием воли поднял Мародера в вертикальное положение. Уж если помирать, так в бою, а не лежа. Голова кружилась, перед глазами плавали круги, я стрельнул из рельсотрона куда-то перед собой, не видя результат, сплюнул кровь в маску для дыхания и только собирался было достать из крепления молот, когда Гном активировал наконец фугасы.

              Грохнуло знатно – саперы взрывчатки не пожалели, закопали от души. Взрывная волна легко как пушинку подхватила трехсоткилограммового Мародера и во второй раз за сегодня швырнула прочь, прямо на догорающий БМП. Удар выбил из меня весь воздух, я сполз по обломкам боевой машины на землю, тужась вдохнуть хоть глоток. Когда кровавая муть перед глазами рассеялась, я увидел результаты подрыва: по злополучному минному полю как сломанная заводная игрушка ковылял по кругу краб, у которого осталось три с половиной ноги вместо шести. Плазменную пушку ему тоже оборвало – никакое поле не помогло. Два с лишним десятка химер просто сдуло – взрывной волной их тела раскидало по окрестностям, причем три твари приземлились аккурат на территорию блокпоста и сейчас парни остервенело крушили молотами содрогающиеся тела, которые даже не пытались сопротивляться.

              Я со второй попытки утвердился на подкашивающихся ногах, как робот навел маркер прицела на заходящего на второй круг краба и спустил курок. Снаряд, не встретивший сопротивления, ударил тварь в бок и швырнул на землю – только многосуставные лапы дрыгнули. Больше чужой не шевелился. Готов.

              Меня постучали по плечу – я резко развернул Мародера. Это был Гном, он что-то показывал жестами. Я только сейчас понял, что ничего не слышу кроме звона и свиста в ушах.

              – Ничего не слышу, похоже, контузило, – сказал я в микрофон, – Гном махнул рукой, мол, понял, потом схватил свой молот и бросился навстречу ковыляющей на трех лапах химере. Я его только глазами проводил и прислонился плечом к руинам блокпоста, пытаясь отдышаться. Голова кружилась, в ушах звенело – неслабо меня приложило! Да уж, идея встречать тварей голой грудью торча на легко простреливаемом месте было глупостью, за которую я поплатился. Хорошо, что жив остался. Тем временем парни добивали подранков, покалеченных и изорванных химер, которые упорно ковыляли к нам – чувство самосохранения у них отсутствовал напрочь. Последнюю тварь мои бойцы прикончили походя – даже огнеметы задействовать не захотели, грамотно взяли в клещи и навалились с двух сторон, за десяток секунд превратив чужого в мешок с фаршем.

              – Отбились! Парни, мы их порвали! – сквозь гул в ушах услышал я чей-то восторженный клич.

              Бойцы вокруг меня издали такой победный рев, что само небо должно было содрогнуться. Жаль, что победа не стала бескровной – на пятачке перед руинами блокпоста лежал поверженный Витязь, у которого отсутствовала голова и плечо – угодил под заряд плазмы, который выпустил краб.

              – Это Витя, из новеньких, – сказал Гена, когда я склонился над телом, – Неудачно подставился, жаль парня, перспективный был.

              К своему стыду я испытал облегчение, что передо мной лежал не ветеран из старого набора, с которыми я прошел уже, казалось, огонь и воду, а зеленый новичок.

              – Глеб, ты других тварей не чувствуешь? – деловито поинтересовался Гном, подтаскивая кассету с урановыми снарядами, – Если сейчас подойдет еще одна такая волна, отбиться мы уже не сможем!

              Я вздохнул, отлепился от такой надежной стены и осмотрелся: скупо освещенное поднимающимся где-то за пеленой облаков солнцем поле боя выглядело впечатляюще. Парящая искалеченная взрывами мощных фугасов земля был покрыта частями тел чужих, залита их фосфоресцирующей оранжевой кровью. Рядом со мной догорали руины блокпоста и оплавленный развороченный взрывом БМП, лежали тела гранатометчиков и расчета пулемета – без тяжелой брони у них не было ни единого шанса выжить. Над всем этим безобразием колебался и перетекал с места на место живой туман.

              – Тварей больше не чувствую, – сказал я, – И где вообще эта колонна застря…

              Мои слова прервали взрывы и заполошная стрельба со стороны города. Мы дружно развернулись в ту сторону – над городом медленно поднимались струи нехорошего черного дыма – так дымит горящая техника.

              – Обошли, твари… – растерянно сказал Бош.

              Гена разразился длинной матерной тирадой, а замерший было на секунду Гном, с утроенной скоростью принялся снаряжать боекомплект Мародера. С чего вообще мы взяли, что чужие подобно людям предпочтут наступать по удобному тракту? Плевать они хотели на наши расчеты, обошли посты по болотам и спокойно вышли на город, пока мы героически отражали атаку другой стаи здесь.

              – Что эээ делать будем? – задал волнующий всех вопрос Сыч.

              – Что делать, что делать – воевать будем! – зло рявкнул Гена, – Там сейчас гибнут женщины и дети! Мужчина таких вопросов вообще задавать не должен! Горелый, ты что молчишь?!

              – Глеб? – с вопросительной интонацией протянул Гном.

              Я вздохнул. Этот бой дался мне нелегко – чувствовал я себя преотвратно, что называется: краше в гроб кладут. И отбились мы в этот раз просто чудом и еще точным расчетом Гнома, который подорвал фугасы ровно в тот момент, когда было нужно. Там, в городе мы будем совсем в других условиях – на равных. Снова лезть в мясорубку было откровенно неохота, но… если я сейчас отдам приказ отступать, останется ли у меня хоть капля самоуважения? Я уже молчу про автортитет в команде, все-таки мы не армейское подразделение, и парни подчиняются мне только потому, что уважают. Куда не кинь – всюду клин!