Текст книги "Скотина II (СИ)"

Автор книги: Степан Городничий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Скотина II

Слеза 1

СКОТИНА В АКАДЕМИИ

                                                               

Столица встретила сырым рассветом. Небеса, не спросив разрешение, выдали мелкий кислый дождь. Точнее не совсем столица, а сонный пригород. Прыгали на ходу, дождались места, где поезд замедлился до скорости пешехода. Егор перестал задавать вопросы, привыкает к мысли, что меня не надо опекать, как ребенка. На замечание, что на вокзале нас в поезде быть не должно, молча кивнул и потащил барахло в тамбур.

Спрыгнул дядька вместе с сумками, мягко, как кошка, пригнулся и побежал под защиту деревьев. Боря сделал это не так грациозно. Как водится, поскользнулся на насыпи и дальше пошел кувырком. На самом деле не поскользнулся, я намеренно сразу пошел в перекат, прыгнуть в этом теле на прямые ноги – гарантированно остаться без коленных чашечек.

Егор успел отпрянуть в сторону, служба в горячих точка приучила реагировать на опасности со всех сторон. Мимо промчался набирающий скорость перезрелый колобок, обожравшийся дрожжей. Остановило меня только дерево, старая яблоня, обдавшая поспевающим урожаем и наградив вороньим гнездом с яйцами. Яйца оказались тухлыми, а яблоки кислыми…

В столице оказались к обеду. Попрощались с осчастливленным возницей, которому я перевел рупь, и разделились. Егор с багажом отправился домой, а я куда глаза глядят. Хотелось спокойно подумать.

Кот ехать с Егором отказался напрочь. Передачу коробки воспринял нормально, но только стоило удалиться на десяток шагов – начал шипеть, завывать и сделал попытку выпрыгнуть. Пришлось снова взять под мышку, привыкать начинаю.

Все мысли про современников и советников пока задвинем. Неизвестные лица с печатью нерадивого три раза пообщаться предлагали. Пока безуспешно. Попытки новые будут явно. Но есть проблемы, которые надо решать здесь и сейчас.

Пока с Собакиными ничего не ясно – Олеся под ударом. То, что она со мной отправилась, граф узнает очень быстро. Слишком рано я начал команду комплектовать, с парой крепких мужиков было бы поспокойней. Станет граф мстить или нет? Исходим из того, что яблоко от яблони падает сами знаем куда. Есть ли у него ресурсы, чтобы преследовать в столице? Явно не такие, как на юге, но что-то найдется.

Холль Собакиных по носу щелкнул. Теоретически могут про меня и забыть. Но что-то в такой расклад не верится.

Девочку надо спрятать, и единственная мысль – устроить на учебу. Надо срочно определить, что у меня за слеза, если магическая, можно Олесю куда-нибудь пропихнуть.

В вызове крайний срок – пятое сентября. Сегодня третье. Про учебу надо больше разузнать. Еще важный вопрос – какая у Бори сопротивляемость алкоголю? Оба вопроса можно решать одновременно. Едет туда, где студенты расслабляются.

Сопротивляемость алкоголю у Бори оказалась отменная, я в прошлой жизни так бы не смог. Сказываются усердные тренировки в этом виде спорта. Первое шевеление в голове – после седьмого бокала эля. Так себе шевеление, чуть настроение поднялось. Бокала литрового, прошу заметить, и без закуски. Эль – одно название, простое перекисшее пиво, слабое и горькое. Закуску Боря не заслужил, хотя грабли к тарелкам соседей вытягивал. Приходилось следить за обеими руками и вовремя выбивать из пальцев обычную мусорную пивную закуску – сухарики и соленые орешки. Один комочек исчез между пальцев. Умения «Фокусник» на милости нет. Боря, ты что через кожу орешек впитал?

Пока меня еще здесь никто не знает. Один денек можно и расслабиться. Набирал себе пиво только сам, следил, откуда наливают и во что. Если отвел взгляд от кружки, больше не допивал. Можно сказать, что паранойя, но в незнакомой компании по-другому нельзя. Да и в знакомой по-хорошему тоже.

Устроились мы в заведении под названием «Трактир Одноглазый». Крытое здание размером с нормальный спортивный зал, уставленное столиками, за которыми можно было только стоять. Как в лучших традициях старых советских пивных.

Стыдно признаться, угощать пришлось мне, причем не студентов, те кучковались по цвету мантий и всякий сброд к себе не подпускали. Подружиться удалось с парой потенциальных неудачников, которые очень надеялись поступить хоть куда-то, и ошивались тут вторую неделю. Судя по внешнему виду и настроению, шансов попасть на учебу у них было не больше, чем у Бори без вызова. В принципе и на Борю они обратили внимание, когда поняли, что он точно не конкурент.

Угощаемые абитуриенты трепали языками с такой скоростью, что я не успевал запоминать. Недостающие пазлы в картине мира сыпались как из рога изобилия.

Лицензированные магические академии в столице три. Как водится, соперничают во всем, и очень друг друга недолюбливают. Очень – это до выпускания кишок при встрече. Находились мы на территории, прилегающей к Императорскому полимагическому университету имени протопилигрима Гагарина.

Показания у друзей были диаметрально противоречивы, причем во всем. По одной версии протопилигрим Гагарин пришел пешком из самого Парижу – так ему сильно учиться хотелось, по другой – поднялся ввысь так высоко, что краем глаза увидел Вечного ученика, вроде краешек мантии точно.

Учили в универе всему, буквально. Выпускали магов шести основных направлений, кучи второстепенных, преподавали любые боевые искусства, науки, инженерные и рабочие специальности – вплоть до ассенизаторов. Это, по сути, был город в городе, внутри которого обучалось тысяч сто студентов. Скольким сотням профессий – не знал никто.

Условия учебы были просты: ешь, пей нахаляву, хочешь – посещай любые лекции, нет – спи-отдыхай. Единственное условие – вовремя слезы за обучение вноси или проходи контрольные точки роста навыков. Это для тех, у кого заплатить нечем. Учись и расплачивайся тем, что накультивировал. В чем тогда смысл учебы – от понимания ускользало.

Успели поговорить про магию. Повезло же мне – великие спецы в всех областях попались. И Сергей, и Потап, оба рассуждали как профессора.

Начинал Сергей, лопоухий прыщавый дрищ с носом, загнутым как кончик туфли, – Воздух – полный отстой, минута полета – два часа отдыха. В боевых условиях полный шлак – пару раз вихрем пихнул – и сдулся. Перспектива только одна – артефакты анамой заряжать.

Потап, вялый увалень, с деревенским лицом, комментировал, – Заряжать арты хорошо. Работа стабильная и денежная. У воздушников самое быстрое восстановление. С раскачанным источником четвертак в день можно рубить.

Сами себе противоречат, стихия – говно, однако самая денежная.

– Земля – отстой полнейший, стихия медленная, не бывает острых шипов из земли, точнее бывают, но растут такие неделю. Все применение земле – строительство, медленное выращивание и укрепление зданий, прокладка дорог и прочих поребриков.

– Ага, всю жизнь в грязи, с песком и камнями возиться. Но денежная, тут не отнять. В любой строительной фирме с руками оторвут.

– Огонь – туфта. Вечный контроль над эмоциями, чаще всего с помощью зелий. А зельям привыкаешь и ничем хорошим это не кончается. В аптеке дорого, знал одного – купил у барыги бодягу, а потом отрезал себе яйца с съел. Иначе любой эмоциональный всплеск и хана всему окружению. Любовью без асбестового презерватива лучше не заниматься.

– Туфта, согласен, но бабло можно зашибать неплохо. В любой боевой пятерке половина прибыли – огневику.

– А вода как? Ну вода – это же круто, да?

– Вода – ужас просто. Побочные эффекты неприятные. Пока до третьей ступени не доберешься – контроль движения жидкостей в организме нарушен. За одной партой с таким сидеть одно мучение – на три метра все вокруг в соплях. Потеют как свиньи. Ночью спать – клеенку под простыню стелить.

– А зарабатываю гады хорошо – с этим не поспоришь. Но все равно – зассанцы.

– Лекари – скучно, но платят им хорошо тоже. Но скучно. Но зато девок богатых щупать можно. Но качать долго, лет тридцать, чтобы тебя заметили. Вот зачем мне через тридцать лет девок щупать, если я сейчас хочу?

– Птомантия – вообще дерьмо наиполнейшее. Год, два – и крыша потекла. В новостях каждую неделю хит – очередной птомант двинулся. Они потому и наперечет все и ежемесячная проверка стабильности. Чуть что – принудительное изъятие слезы, или вообще головой в дыру, которую в приличном обществе не поминают. Но птоманты и за пару лет заработать так успевают, потом и после утраты этой стабильности – на всю жизнь хватает. И внукам… Эх, а мой дед рубиновым свинопасом был. Представляешь? Рубиновая слеза по выпасению свиней. У него поросята на водопой в ногу ходили, со строевой песней. Напился и в навозе захлебнулся. Представляешь? Такое сокровище в говне утопил. Давайте выпьем.

Это так хорошо нищебродам рассуждать, которым никогда ничего не светит. Раздобыть стартовую магическую зеленушку могут только очень богатые. А прокачать ее до вменяемой ступени под руководством наставника – еще дороже.

Сергей поступает десятый день. Пьет с горя. Сегодня вот снова экзамена завалил.

Экзамен представлял собой две части. Для бытовых специальностей сначала надо самостоятельно открыть навык, в зависимости от профессии – от нескольких часов до двух-трех дней. Потом продемонстрировать способность к предмету, так сказать. Показать рост, не ниже среднего по конкурсу. Ежели уже открыт еще проще, сразу рост показываешь – и плюешь на прочих неудачников.

– Ну откуда я мог знать, что растение надо в ямку сажать корнем вниз. И воду выдали не руки мыть, а в эту ямку лить. Валят гады.

Потап вяло поддакивал – Валят, валят сволочи. Я на кулинарию хотел, там девок много. А мне яйца подсунули бракованные, разбиваешь, а оно в рукав, в руках только скорлупа. Соль и сахар в одинаковых плошках, что я оракул какой, два белых порошка различить.

Чтобы бесплатно приняли на первый курс надо открыть пять умений и подписать обязательство два из них сдать через год в розовом виде, или через три года один рубин.

Как идет прием на магические направления – друзья имели представление столь отдаленное, что не стоило забивать голову. Завтра приеду – и сам все узнаю.

Жизнь студенческая била полным ключом. Еще в своем сонном Белозерске удивило обилие всевозможных конкурсов. В столице этого было больше в разы, а в студенческой среде возведено в абсолют. Раз двадцать в очередном углу вскрикивали очередное слабо. Собирался круг. Студенты боролись на руках, танцевали, кидали дротики, стихи декламировали. Пару раз поднимались крики, заканчивающиеся не всегда мирно. Сценарий один, поливание друг друга грязью и выход во внутренний двор. Выглянул раз – десяток утоптанных кругов, арены и ринги.

Тонкости взаимоотношений студентов улавливались четко, больше нашивок, значит старше курс, больше свита из студентов попроще, которые снуют с посудой, тарелками, мелкими поручениями и получают грозные окрики, тычки, тумаки и оплеухи. Одиночек нет, только группы. Не выживают тут в одиночку.

Возраст студентов разнился от прыщавых лет пятнадцати – до дедулЕй с седой бородой ниже пояса. Учиться все хотят. Мужики в возрасте перед старшими летали наравне со всеми. На пол тоже никто внимания не обращал.

Народу, пытающегося поступать, было тоже немало. Эти жались по углам, кидали завистливые взгляды на ученические мантии и вздыхали тяжко.

Студенты, что удивительно, такие группы не задевали, старались не замечать, в крайнем случае, смотрели презрительно, как на червей. Или ниже достоинства с убогими связываться, или гражданских обижать нельзя. А может сезон сейчас такой – время поступления. Не желательно раньше времени пугать будущие мешки для битья.

Между делом узнал – распознать слезу можно в храме, ближайший – на соседнем квартале. На учебе свой храм есть, все бесплатно, а тут восемь шкур сдирают. Хорошо, что слезу хватать ладонями не стал, применяется автоматически, только стоит камнями прижать.

Незаметно отлучился в уборную и выскользнул к храму.

Круглая площадка в сотню метров, куполом крытая. Пол – черная плитка, как и в алтаре. Колупнул ногтем – тот же материал, что на ладонях, теперь без сомнений. Что-то общее есть, не на ощупь, не запах, а особое ощущение. Понимать, привыкать начинаю. Кстати, ладони в воздухе крупнее, крутятся быстрее, и не просто светятся, а сияют как прожекторы. В центре искусственная колонна, как понимаю, дырку в полу закрывает. Вокруг куча кабинок и очереди людей.

Спокойно подойти к дыре и сбросить навык тут не получится, надо алтарь попроще найти. Но вот узнать, как это делается – не мешало бы.

Интересная доска объявлений с кучей любопытных. Воскресенье – день проведения обрядов. Утром торжественная служба. До обеда – крещение милостью. Свадьбы, разводы, причастия. Прощание с усопшими и извлечение милости. Бесплатно ничего, все за денежки, и немалые. Особые часы для приема стариков по вопросу продления жизни. С размахом работают, вот у кого нашей РПЦ надо бы поучиться.

Ознакомился с прайсом. Распознать слезу – десять рублей, плюс пять процентов за ступень. Извлечь слезу – тридцать рублей, плюс пять процентов за ступень. Отдельная бумажка – тарифы на обмен. Первый раз адекватную шкалу увидел: Первая ступень – зеленая, вторая – изумрудная. Тут же рисунки – светло-зеленый камушек и более яркий. Дальше розовая с надписью – для обмена розовых звезд просьба обращаться к дежурному пилигриму без очереди. Про то, что выше розовых ни слова, похоже редкий тут товар.

Разменять розовую можно на одну изумрудную и одну зеленую. Изумрудную на две зеленые. Сменять – другой курс, приноси три изумрудные и получи розовую. Не курс, а грабеж. Нехило так пилигримы с обмена имеют. И на извлечении, и на распознавании. Не храм, а чисто бизнес.

Полез без очереди, попер как ледокол, подкинув в руке розовый камушек. Вытянувшиеся морды не заметил из-за оттопыренной губы.

Кабинка с виду чуть больше наших, где добропорядочные граждане отдают самое святое – свой голос. Пилигрим внутри, дежурно поцокал копытами. Ага, положено ему всем цокать. Морда скучающая, жопа от сидячей работы такая, что нам вдвоём в этой палатке будет тесновато.

Забубнил гнусавым голосом, – Чем могу быть полезен, сын мой? – фраза тоже дежурная, зевоту не скрывает.

– Узнать хочу, как слезу извлечь?

– Читать не умеешь? За дверью написано.

– Так я это, что-то дорого сильно, тридцать рублей.

Пилигрим скривил морду, – Дорого? Иди и сам над дырой корячься.

– Эй, не надо ругаться, я же просто спросить. Так-то это, вот, распознать хочу.

– Распознать? Двенадцать рублей. Ну, давай, клади, посмотрим.

Прикоснулся к терминалу, соглашаясь с переводом. Положил слезу в выемку на каменной столешнице. Пилигрим накрыл ее рукой. Едва заметное свечение от ножки стола по рисунку на полу в сторону колонны. Приподнял руку, хмыкнул, накрыл еще раз.

Сонливость в голосе пропала, – Молодой человек, откуда это у вас, спросить можно? – пилигрим сделал стойку, как гончая на сидящего на дереве зайца.

– Можно, спрашивайте, – не выдержал, съехидничал. Очень захотелось на живые эмоции развести.

– Молодой человек, вы находитесь в святом месте, не забывайте, что Вечный ученик терпелив, но беспощаден к тем, кто….

– Да дядя подарил, что тут такого.

Пилигрим хищно оскалился, подобрался, – Это розовая звезда, хорошей плотности, да. Специфическая очень. Тебе восемнадцать лет есть? Похоже, что нет. Я буду вынужден внести вас в список, так сказать. Распознавать слезы приходят не часто и обычно это граждане, получившие их не совсем законно. Придется сообщить…

– Я вообще-то из княжеского рода, Таракановы мы.

Пилигрим выпустил воздух, проведя ладонью над моей. Поскучнел, погрустнел малость, – Да? Вот как. Что же вы сразу молчали то. Слеза повторяю, особенная. Это умение женской профессии. Древней. Очень. Э-э-э, самой древней.

Подери меня,… ой, в храме ругаться нельзя. Ай да дядя Петя, ай да подарок. А он сам знал? Поставлю что угодно, что этот прохвост знал точно.

– Молодой человек, не хотите разменять, по очень хорошему курсу. Могу предложить в обход правил две любые изумрудные. Любые, даже самые редкие. В вашем возрасте это очень хорошее предложение…

– Извините, мне подумать надо.

– Подумать? Что тут думать, вы нигде не встретите такого предложения.

Руки от алчности так и трусятся.

– В качестве исключения, готов дать три, понимаешь – три любые изумрудные слезы.

Испарина на лбу, вообще от пилигрима дохнуло потом и нестиранными носками. Откуда носки, если у него копыта? Таракановых боится, но прибыль потенциальная глаза застилает. Зачем ему эта слеза?

– А магическая есть? Воды или воздуха, или еще какая?

Тон изменился, – Да ты издеваешься. Магическую он захотел. Для магической – двенадцать лет в серой хламиде проходить надо.

– Вы знаете, передумал менять, пока точно не буду.

– Эй, я на тебя время потратил

– Я распознание оплатил, всего доброго.

– Погоди, мы готовы…

Сгреб сокровище, повернулся к выходу. Навязчивый тип, ему бы не копытами стучать, а пылесосы продавать. Копыта фальшивые, кстати, ботинки у него такие.

Пилигрим бросил в спину, – Что, у мамки украл?

Еще и хам. Поход хоть ожиданий и не оправдал, но разговор полезный получился, раз – прояснилось, откуда магические слезы берутся. Око – это типа социального контракта. Двенадцать лет общественной работы – и магическая слеза в кармане. Наблюдателей очень много, в Белозерске на каждом шагу сталкивался, а тут вообще плюнуть некуда. В трактире и у стойки, и в каждом углу. Значит это не просто популярный способ магией овладеть – этот путь единственный. Надо побольше узнать, бегом в Одноглазый назад, пока абитуриенты еще при памяти.

Слезу дядя интересную подогнал. В принципе, я его тогда с Дашей шуганул здорово, надо же ему реабилитироваться как-то. Отстучал сообщение – «Дядя Петя, спасибо за ценный подарок, твоя слеза очень пригодилась». Пусть думает.

На площади сразу заметил слежку. Сначала одного пацана, лет пятнадцати. Потом, зная куда и как смотреть, еще одного поодаль.

Пацаны худосочные, серьезное оружие не прячешь, нападать не будут, если только не толпой. Значит просто проследить. Или понравилась пилигриму моя слеза, или Собакины добрались. А что это я мелочусь? Может гитане на мой след вышли. Убийцы были наемные, а как оно бывает – за ними заказчик стоит, предоплата взята. Ученики нерадивого тоже могут быть. У них как минимум одна особь есть, что умеет принимать любой женский облик. А только ли женский? Есть у меня еще враги или нет? С тем, кто в усадьбе в петлю людей пихает, вроде не пересекался, однако исправник верно заметил – вокруг меня вьется. Жена, которая Тамара, из моей спальни не совсем удовлетворенная сбежала – пока ни слуху, ни духу. Остап с Мартой одни работали? Однозначно нет. Еще пара сводных братьев при поддержке неизвестной бабы из управы.

Ладно, попробуем оторваться.

Слеза 2

Ладно, попробуем оторваться.

Маневр уклонения начал с простого звонка:

– Привет Чижик, это Боря.

– Чего еще за Боря, не знаю я…

– Не ссы, Чижик, мы же рваные пацаны, под мостом корешились.

– Боря да, ну да, помню, только…

– Знаешь, Чижик, а Замес твой сукой оказался. Оберам меня сдал. Кабы добрые люди отмазали – и не говорил бы с тобой.

Чижик запнулся, – Боря, нет Замеса больше. Ночью мерзостью обратился и пацанов погрыз. Мы с Грушем еле кости унесли.

– Ох, повезло вам, или не повезло. Как же вы теперь без старшего?

– Ой, не говори, Боря, одни мы остались. Не хотят пацаны теперь с нами дела делать. Расстроились, что мы им Замеса на хвосте привели, огорчились. Не, ну а че? Я же не знал, что он дверь откроет. Там дверь была на себя, а мерзость тупая, на себя не умеет. А этот Замес просто выбил ее, вошел и сожрал троих, кто пьяный валялся.

Просто трагедия, почти Шекспировская. Редкой тупизны индивиды. Но есть у Чижика важное качество – полное отсутствие чувства самосохранения. Это своего рода тоже гений, встречается еще реже, чем абсолютный слух или фотографическая память. И такой человек мне тоже нужен.

– Слушай, Чижик, тебе не надоело под мостом старушек щипать. Нормально бабла поднять не хочешь?

– А кто ж не хочет, но только если дело верное. А так мы с Грушем на море собрались – вот где настоящие деньги. Там отдыхающих – тьма. В песке золото, чурчхела и вареный кукуруз. Слушай, Боря, бери эту штуку, какой ты Замеса пугал, и давай к нам. Мы в Сочинске таких дел наворотим.

– Чижик, на море сейчас не сезон, зима скоро. У меня дело верней. Сейчас большие дела в столице. Давай, собирай яйца в горсть и в Москву.

– Та гонишь, нельзя в Москву. Кенты в Красногор на гастроли срывались, так местные их так отделали. А ты в столицу собрался. Нас ни одна банда приличная не примет.

– Я уже тут, в Москве. Бабло прямо под ногами валяется. Свою банду создадим, всех местных подомнем. Всех нагнем, отпинаем и снова нагнем. Все телки будут наши, знаешь тут какие ходют.

Пару минут расписывания прелестей столицы и золотых гор. Непуганых богатых студентов и халявной жизни.

– Ладно, Боря, хоть и ссыкотно, но готов попробовать, только я без Груша никуда.

– Бери Груша, ему тоже работа найдется. Чтоб сегодня на поезд сели. Бабло на билеты есть?

– Обижаешь. Замест пока нас догонял, еще пару фраеров задрал, так мы барахлишко толкнули.

Замес преступную карьеру окончил красивейшим аккордом. А это же я его артефактным ножиком по лбу чиркнул. В принципе не жалко. Мир однозначно стал чуточку чище.

Пока говорил с Чижиком сделал несколько попыток сбросить хвост. При наличии хорошей толпы и знания местности – не сложно, даже при моих габаритах. Сделал круг по площади, заметил несколько магазинов со сквозными выходами. Ускорился, поворот, смена направления. Магазин. Обманный крюк и снова магазин. Галдящая толпа. Проулок.

Давящее ощущение на затылок пропало, но через минуту вернулось снова.

Попетлял пару минут по радиальным улочкам. Между телегами не проскользнул, дорога рассчитана максимум на две телеги, никак ни на три. Уйти не удавалось. То ли я совсем неповоротливый и навык потерял, то ли не всех преследователей заметил. Есть еще третий вариант – навык преследования может быть на милости, и он может быть высокого уровня.

Следующий звонок, – Степан, как устроились?

– Все добро, барин. Список почти готов. Олеся повозку купить помогла и пару коней сама выбрала. Разбирается в лошадях, а сама же соплюшка еще.

– Повозка есть – хорошо. С девочек глаз не своди.

Новый звонок, – Егор, помощь нужна. Город знаешь?

– Не был никогда, не думал, что он здоровый такой. Тут людей мильон поди.

– Купи карту, найди на нем Трактир Одноглазый. Изучи основные дороги к дому и приезжай. Хвост за мной. Не хотелось бы домой тащить.

Заглянул в лавку с книгами, которую приметил при первом круге. Купил не карту, а целый атлас. Глянцевый журнал с ладонями. Восемь рублей отдал. Что-то кидаюсь деньгами как настоящий аристократ, а еще же ни копейки не заработал. Дядина тысяча еще целая, но от того, что на месяц выдали, почти ничего не осталось. Содержания от Скотининых больше не будет, может у Таракановых попросить?

Вообще ничего от привычной Москвы нет. С трудом узнал искривленное садовое кольцо – все, что внутри, серым заштриховано. Похоже нет туда доступа никому.

Зашел снова в заведение, в котором веселье только разгоралось. Давние друзья уже были в изрядном подпитии. Бывшая хандра улетучилась. Стояли за столиком, упершись лоб в лоб.

– Боря, ты такое пропустил! Конкурс мокрых фуфаек объявляли. Я такие… видел. Накинь рублик, возьмем по кружечке – расскажу.

Рублик накинул, по кружечке взяли, но разговор перевел с женских прелестей на более полезную тему.

– А что, магом стать денежное дело. Неужели только аристократы могут? Я слышал вообще оком походить годик можно, и дело в шляпе.

– Та ты шо, Боря, побойся Вечного ученика. Двенадцать лет за самую никчемную воздушную слезу или лечильню. Двадцать четыре за водяную, огонь и землю, это же вообще страх.

– Да не может быть, что так много, а мне в школе говорили – годик всего. А птомантом реально стать?

– Боря, в вашей деревне шо, вообще не учат чему? Нельзя таким лопухом быть. Полный контракт, тридцать шесть лет, и ни днем меньше. Аристократы младших в роду посылают, так они стариками возвращаются дряхлыми. Кабы один из трех. Полный контракт это не по улицам ходить и под юбки заглядывать. Это же в Легион Вечного ученика.

Стало понятно, откуда негатив при упоминании магии – легко ругать то, что никогда не будет доступно. Как лисица виноград. Самая дешевая – это воздух. Слабое место понятно – в поединке быстро заканчивается анама, и маг становится обычным человеком – перед противником, очень сердитым из-за пары неприятных воздушных тычков. То есть как боевая единица – полный ноль. Лекарем стать тоже относительно недорого, там свои заморочки. Качается десятилетиями, пока силенок наберешься что-то серьезное заживлять.

Еще порталы интересовали очень. Стоимость перемещения на поездах оценил, хотелось понять, что вообще это такое и кому доступны.

– Да, хорошо этим аристократам, щелкнул пальцами и открыл портал куда захочешь. Вот вы с Потапом точно поступите, выучитесь и будете тоже прыгать, куда вздумается.

– Да ты что, Боря, это дорого, просто спасу нет. Самый простой одноразовый с привязкой к дому – минимум пятьсот рублей. А если без привязки, куда угодно, ну где раньше уже был – многие тыщи. А такой, какой анамой заряжать – это уже арт, это же вообще страх.

Какой-то я аристократ неправильный. Триста рублей на карманные расходы уже хорошей суммой не кажутся. Мне нужно заработать много, быстро и не привлекая внимание. Начинаем думать.

Звякнул и сразу сбросился вызов Егора. Значит уже здесь. Глазами не нашел, не сомневаюсь, что он умелец скрываться, каких поискать.

Громкий голос оповестил: «Уважаемые посетители, через пятнадцать минут трактир закрывается для всех, не являющихся членами студенческого союза. Ожидаем вас завтра в привычное время». Народ загудел, часть сразу двинула к выходу.

На улице раздался лязг и грохот. К трактиру подошли три могучих треножника. Верхняя часть ближайшего сдвинулась, по вытянутой лапе скользнула стройная девушка в подобии кимоно. Из пары других тоже выпорхнули красавицы, не менее эффектно, с переворотами в воздухе. Тройка взялась за руки и направилась в сторону крыльца, с которого мгновенно сдуло всю живность.

Пьяные разговоры прекратились. Новые друзья зависли основательно, провожали девиц с раззявлеными ртами, причем больше с опаской и тревогой.

Я тоже залип, рассматривая боевые машины. Двери нараспашку – угона не боятся. Вблизи штука серьезная, не такая сказочная, как показалась. Люки под хороший калибр по всему периметру. Металл толстый, местами наплывы в руку толщиной. Масса солидная, до десяти тонн такая машина. Двигателя не видно, принцип действия не понятен совсем. Кабинка тесная, узкая, только для одного водителя, а стреляет кто? На крыше площадка есть с перилами и сиденьями, человек для трех-четырех. Лапы мощные, устойчивые, три штуки намного надежнее, чем две. На каждой пара шарнирных сустава, гнется в любую сторону.

Засмотрелся, выдал, – Эх, хорошо, наверное, на таком кататься, я бы прокатился.

Пара моих закадычных друзей отпрыгнули в разные стороны и уставились на меня как на… Всю бурю эмоций описать трудно. Удивление, обескураживание? Нет, сначала шок, переходящий в жалость, презрение и обиду.

На лице Сергея отразилась брезгливость напополам с негодованием, – Боря, как ты мог?

Потап флегматично добавил, – Эх ты, а мы то думали…

Друзья растаяли в толпе, ни до свидания, ни спасибо за угощение. Похоже алкоголь свое дело сделал, заигрался ты, Боря, расслабился. Ляпнул что-то совсем не уместное. Нечистое дело с этими боевыми машинами, бесценный источник сомнительно информации безвозвратно потерян.

Обернулся на девиц, девчонки как девчонки, спортивные, стройные, все на месте. Но что-то, однако, не так, раз вокруг столика в переполненном кабаке пустое пространство. Метра на три будто кто мелом очертил, или корова языком.

Чужой взгляд ощутил сразу, только оказался на улице. Не враждебный, а ощупывающий, заинтересованный, немного азартный. Одновременно с нескольких направлений, точно больше двух.

– Егор, я возьму экипаж и неспешно поеду на юг. Следом двинется пара пацанов. На них внимания не обращай, пропусти. Будет еще кто-то, более осторожный. Вот его и надо вычислить.

– Что делать планируешь? Как поступим?

– Программа минимум – чтобы просто отстал. Максимум – так отстал, что больше продолжать не хотелось, и самому, и чтобы наказ другим передал. Где-то посередине – узнать кто направил и зачем.

– Хорошо, как определю ублюдка и сяду на хвост, дам знать. Как сигнал получишь – сворачивай на темную улицу и ускорься.

Без проблем нашел свободный тарантас. Прямо напротив трактира дежурило пара десятков разной степени нарядности, под любой бюджет. Через минуту уже трусился по кочкам, ругая строителей этих дорог. Маги земли могли бы и поровнее делать. Изучать карту, подпрыгивая до потолка и клацая челюстью, было решительно невозможно.

Понравилась карта на последней странице – «Схема действующих алтарей Злого ветра». Да их тут больше, чем на современной Москве светофоров. Почти в каждом дворе отметки, от маленьких черных дочек, до вполне себе приличных клякс. Найти источник Злого ветра проблем нет, решим вопрос с преследованием, и пора шею лечить.

Пришел вызов, который ожидал в самую последнюю очередь. Перед мысленным взором нарисовались глаза Марты.

– Борис Антонович, я еще не знакома с вашими вкусами, поэтому интересуюсь, что вам приготовить на ужин?

Не надо засорять эфир, я важного звонка жду, – Марта, просто салат из овощей, без специй, соли и масла.

– Как же так, Борис Антонович, мы все знаем про ваш аппетит… Олеся рассказывала. Я же три года каждое утро вафли пеку, отец Олеси рецепт из Германии выписывал. Все знают – в Германии самые лучшие знатоки домашней выпечки.

– Не надо верить всему, что говорит Олеся. Она сама всегда эти вафли съедала, а на меня наговаривала.

Значит вафли Олеся не сама пекла. Это проект всего семейства Мухиных. Долгосрочная рисковая инвестиция.

Прервал вызов. Надо подумать, что с этой Мартой делать. Она одна в моей команде —засланный казачок. Будет Мухину про каждый чих докладывать. Оптимально перевербовать, но пока надо быть аккуратнее.

– Боря, чудны дела наши. За тобой три группы выехало. Пацанов, я сбросил легко, перерезал сбрую, и отстали сразу. Дальше осторожный тип, движется в двух кварталах, не приближается, но поворачивает точно, будто по следу идет. Потом еще один есть, не за тобой, а за вторым следует. Этот последний не нравится больно, не один в экипаже, с ним око.